Глава 20

Джон Джордж Браун не отменил приглашение Хеллен на воскресный обед, более того, включил в него всех остальных. Он хотел показать родителям, что Хеллен — прекрасная девушка, несмотря на происхождение. Конечно, вопросов ему не избежать, подумала Куини, но пока он, похоже, абсолютно уверен.

Его мать любит готовить и принимать гостей, она считает, что чем больше, тем веселее, утверждал Браун, а его братья почтут за честь познакомиться с лордом Хэркингом и обсудить с ним методы ведения хозяйства. Его сестры и невестки будут в восторге от встречи с мадам Лекарт, знаменитым модельером.

Куини сначала колебалась, принимать ли приглашение, однако недолго. Хеллен нуждалась в поддержке, а ей самой требовался хотя бы день отдыха. После визита Рорка она каждый день с утра до вечера шила платья, делала эскизы для продажи модному журналу, брала новые заказы. Ома спешила как можно быстрее пополнить свою казну на случай, если придется бежать из Лондона или нанимать адвоката.

Кроме того, она сможет провести выходной день с Гарри вдали от столицы, от дневных забот и ночных тревог. Но была еще одна причина согласиться на поездку к родителям Брауна: она хотела увидеть постояльца гостиницы. Филан Слоун отнял жизни у стольких людей, что, должно быть, имел рога и раздвоенный язык, говорила себе Куини. Любопытно убедиться.

Слава Богу, погода в воскресенье выдалась ясная, только немного прохладная. Гарри приехал в нанятой двуколке с золотыми колесами, запряженной парой породистых гнедых. За ней следовала закрытая карета. Пока грум из частной конюшни держал лошадей, Гарри усадил взволнованного Чарли позади себя, Куини тем временем направилась к карете.

— Неужели вы предпочитаете сидеть внутри в такое великолепное утро? — спросил Гарри, спрыгивая на землю. — А я собирался показать вам свою доблесть, как самодовольный хлыщ. Я не умею танцевать, как лондонские щеголи, декламировать стихи в вашу честь или петь серенады. Но я вполне могу довезти вас до гостиницы. И клянусь не опрокинуть, cherie.

Куини с тревогой посмотрела на легкую двуколку и с ужасом — на беспокойных лошадей.

— Я не люблю горячих лошадей и быстрые экипажи. Кроме того, он выглядит таким непрочным.

— Ерунда, я сам проверил каждую спицу и рессору, испытал аллюр гнедых. У этой пары мягкий ход, и я думаю купить ее. Вы же не хотите ехать вместе с мисс Петтигру и Брауном, лишив их удовольствия побыть наедине?

Парфе уже сидел в карете, готовый остаться за дуэнью. Но вместо того чтобы выполнять свои обязанности, пес высунул голову в окно и дышал свежим воздухом.

— Знаете, пожалуй, мне лучше остаться дома и спокойно отдохнуть.

— Трусиха. И это говорит неустрашимая мадам Лекарт, которая ездила во Францию и обратно, которая сама определяет свою судьбу? Трудно поверить.

Без всякого позволения Гарри поднял ее и усадил — слишком высоко — на скамью.

— Холодно? — спросил он.

«Мог бы и не заметить мою дрожь, негодяй», — подумала Куини.

Он быстро накинул меховую полость ей на колени, придвинул к ногам горячие кирпичи, затем сел сам и легонько ударил хлыстом лошадей. Грум отскочил в сторону, Чарли вскрикнул от восторга, и они поехали.

Закрыв глаза, Куини вцепилась обеими руками в поручни сиденья. Как ни странно, они не столкнулись с каретой, не врезались в здание, не разбились и вполне благополучно покинули Лондон.

Куини пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть, сколько они проехали и как долго будет продолжаться эта пытка. У лошадей действительно был мягкий аллюр, двуколка едва покачивалась, Гарри смеялся. Теперь она знает, что он мастер своего дела.

Вместо того чтобы наслаждаться красотой лошадей, пейзажем, Куини смотрела на Гарри и качала головой. Он явно был рад вырваться из удушающего заточения шумной, многолюдной столицы. Может, его сиятельство был и не лучшим кучером у себя в округе, но счастливейшим — это точно. Гарри разговаривал с лошадьми, шутил с Чарли, вызывал на поединок всадников, которых обгонял, наслаждался быстрой ездой и своим мастерством.

Он продолжал улыбаться, даже когда им преградило дорогу стадо овец. Парфе облаял из кареты пастушью собаку, которая пыталась собрать отставших овец. Куини уже готова была сойти и помочь, лишь бы не возвращаться на место, но Гарри оторвал от поручня ее руку и поднес к своим губам.

— Разве это не чудесно?

Она посмотрела в его смеющиеся карие глаза и ответила:

— Да, чудесно.

Они мчались уже не с такой головокружительной скоростью, поскольку лошади слегка устали. Видя, как Гарри радуется солнечному дню, поездке, ее обществу, Куини почувствовала, что ее тревоги постепенно исчезают. Теперь, кроме холодно ветра, она могла думать о предстоящем обеде и своем спутнике. День был бы отличным, несмотря на лошадей и тучи на ее горизонте.

— Не понимаю, зачем вы пригласили мистера Рорка поехать с нами.

Сыщик зашел в магазин накануне, чтобы проверить написание имен тех людей, о которых говорила Куини, а также узнать имена других портних, с которыми ей довелось познакомиться, и места, где она слышала разговоры об английской швее. Куини опять вежливо напомнила, что все разговоры были основаны на слухах и скоро они сами в этом убедятся.

Хеллен смущенно заявила, что слишком занята, чтобы отвечать на вопросы, ибо готовится к встрече со своей будущей семьей в их гостинице. Ей нужно выбрать подходящее платье и соответствующую прическу, чтобы произвести хорошее впечатление. Считает ли мистер Рорк, что с ее стороны будет вежливо привезти им подарок?

Сыщик решил отложить свои вопросы до следующего раза. Однако будто невзначай упомянул, что каждый месяц навещает Филана Слоуна на тот случай, если несчастный джентльмен вспомнит еще что-нибудь о давней трагедии с каретой или пожелает облегчить душу каким-либо признанием. В основном же, сказал Рорк, его задача сводится к тому, чтобы Филан Слоун больше не стал причиной неприятностей, скандала или огорчений для лорда Карда и его графини, сестры Филана. И, посмотрев на Куини, добавил:

— Я привык выполнять свою работу.

Тогда Гарри и пригласил его присоединиться к ним, с разрешения Брауна. Детектив быстро согласился, ибо путешествие обычным способом было утомительным, долгим и, что немаловажно, дорогостоящим. Хорошо еще, что Рорк проявил учтивость и сел рядом с кучером, поэтому день у Хеллен не был испорчен.

Оглянувшись, Куини заметила, что Рорк наблюдает за ними, как будто они пытались вырваться вперед и сбежать.

— Он мог бы поехать к Брауну в другой день.

— Я хотел, чтобы он понял, что нам бояться нечего.

Это «нам» согрело Куини лучше полости и горячих кирпичей. Она пообещала выкинуть сыщика из головы. Они с Рорком едут в гостиницу с разными намерениями.

Если верить описанию Хеллен, заведение семьи Браун было ветхим, полуразрушенным строением. Когда новая платная дорога прошла в другом месте, в гостинице перестали останавливаться экипажи, поэтому лорд Кард и поселил тут Филана Слоуна. Брауны нуждались в дополнительном заработке, а инициатор преступлений — в убежище.

Пусть Слоун был мразью, почти сумасшедшим, но все еще оставался шурином лорда Карда. Граф устроил так, чтобы брат его любимой супруги жил как джентльмен.

Конечно, тот не мог отправиться в деревню, нанять лошадь или просто выйти один за ворота, однако это не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало его в сумасшедшем доме или тюрьме.

С помощью графа семья Браун фактически превратила гостиницу в своего рода санаторий, причем весьма доходный. Здесь не было целебных источников, горячих ванн, постоянно находящихся рядом докторов. Зато были здоровый свежий воздух, простая хорошая еда и достаточно глаз, которые следили, чтобы никто из «гостей» не заблудился. Если раньше удаленность от Лондона и Ричмонда считалась недостатком гостиницы, то теперь представителей высшего общества весьма радовало данное обстоятельство, поскольку они могли скрывать неудобных родственников подальше от людских глаз.

Джон Джордж предупредил, что следует поклониться давно умершему супругу леди Фишкилл, который существовал только в ее воображении, и отвести взгляд, когда лорд Ротмор задерет ночную рубашку. Мистера Бушнелла, когда приезжают гости, запирают в его комнате.

— Волнуетесь? — спросил Гарри, заметив, что Куиии опять вцепилась в поручень.

Нет, ее волновали не сумасшедшие. Она постаралась расслабиться, находя успокоение в мирных сельских пейзажах. Въехав на пригорок, они увидели гостиницу. Она была свежевыкрашенной и выглядела вполне процветающей. Недалеко от полей, уже готовых к весеннему севу, паслись овцы.

— Очень красивое место. Неудивительно, что люди приезжают сюда… чтобы выздороветь. Я даже не представляла, насколько соскучилась по загородной жизни.

Гарри тоже скучал по своему поместью, но ему и в голову не приходило, что такой женщине, элегантной, утонченной, может быть интересна деревенская жизнь. Он знал, что лучше не спрашивать, о каком месте в Англии или во Франции она вспоминает так нежно. Дениз все равно не ответит или сменит тему, как всегда делает, когда речь заходит о ее прошлом.

И Гарри не стал спрашивать. Лучше вообще ничего не знать, чем быть обманутым. Мадам Лекарт откроет ему правду, когда сможет, а он пока подождет. Ведь только благодаря своему терпению он постепенно восстановил семейную репутацию, состояние, поля. Он восстановит и ее доверие к мужчинам. Но до тех пор не вернется домой, потому что каждую минуту будет беспокоиться за нее, думать, в безопасности ли она и не увлечена ли другим мужчиной, который не достоин ее.

Если он оставит мадам Лекарт одну в столице, то лишится покоя дома. Он просто обязан завоевать доверие cherie. Как друг. Большее вряд ли возможно, но доверие будет принадлежать ему.

В гостинице их встретили шумно и доброжелательно. Все Брауны хотели, чтобы гости чувствовали себя как дома, в особенности леди, избранница их молодого успешного грамотея.

Джон Джордж был любимцем всех братьев и сестер, племянников и племянниц. Они были готовы принять любую женщину, которую бы он привел в семью. Конечно, Хеллен не привыкла общаться с такими людьми, но все были ей очень рады, и Джон Джордж с удовольствием представил ее как свою невесту. Куини с облегчением увидела, что та произвела хорошее впечатление, а семейство Браун, в свою очередь, произвело хорошее впечатление на Куини.

Они были доброжелательны, без всякого намека на порицание происхождения Хеллен или Чарли. Помощника Куини поздравили с новой для него должностью грума и отправили с двумя старшими мальчиками ухаживать за «его» лошадьми.

Просто люди, которые держат в своем доме убийц и сумасшедших, подумала Куини, должны быть терпимее и снисходительнее других. Что значит какое-то пятно незаконнорожденности в сравнении с болезнью этого толстого человека, который сидел, завернувшись в простыню, словно в тогу?

Они были сплоченной, дружной семьей. Все помогали накрывать длинный стол в общей комнате гостиницы, даже сыновья Браунов носили подносы с едой. Все проявляли внимание к старой глухой тетушке, которую требовалось кормить с ложки, и к худой женщине, которая отказывалась есть из своей тарелки, потому что она не белая.

Произнесли тосты за гостей, в ответ Гарри от лица приехавших тепло поблагодарил хозяев. Когда подняли бокалы за молодую пару, миссис Браун кашлянула, чтобы предупредить возможные непристойности.

— Только не при детях. И не будем смущать дорогую мисс Петтигру.

Как будто чье-то сочное замечание могло вогнать в краску Хеллен, общавшуюся с матерью и ее друзьями. Миссис Браун все больше нравилась Куини, ей также нравилось что Хеллен подходит этой милой, веселой семье.

Чего она не могла сказать о себе. Куини делала вид, что ест и потягивает вино, улыбалась добрым шуткам, по возможности неопределенно отвечала на вопросы. Никогда в жизни Куини не обедала за столом с таким количеством людей. Может, только в приюте, который совсем не помнила. Тут все друг друга знали или были родственниками.

Гарри увлеченно разговаривал с братьями о фермерских заботах, отец семейства, к радости миссис Браун, ел так, словно голодал несколько дней. Хеллен была в центре внимания, упиваясь им. Чарли почти ни к чему не притронулся от возбуждения, ему впервые предстояло увидеть поросят и цыплят, живых, на свободе. Парфе расположился под стулом худой хозяйки, поедая зеленые бобы, оранжевую морковку, красное мясо.

Даже Рорк чувствовал себя как дома.

Куини была посторонней среди этих шумных, смеющихся, говоривших одновременно людей, которые живут без всяких секретов. Она снова почувствовала себя маленькой робкой девочкой, дрожащей от страха, что потеряла свой дом, прячущейся за Молли и своими книгами. А какой она могла быть, если всегда слышала наставления Молли: не разговаривать с незнакомыми, не рассказывать о своей личной жизни, не доверять никому?

Эти милые, приличные люди хотели знать о ней, и она не должна им лгать. Если бы не Гарри, сидящий рядом, она бы сбежала. Пешком вернулась в Лондон, в свое гнездышко над магазином, где могла спрятаться, пока опять не станет мадам Лекарт.

Но Куини не хотела испортить удовольствие другим, разочаровать Гарри. Он считал ее храброй, что, наверное, было величайшим заблуждением. Она продолжала говорить себе, что доверяет Гарри, хотя и не может открыть ему все секреты ради его же безопасности. Но несмотря на это, он не даст ей утонуть в море незнакомых людей.

Гарри все время смотрел на нее с улыбкой, один раз даже коснулся руки, передавая тарелку. Потом озабоченно нахмурился, заметив, как побелели у нее костяшки пальцев, державших нож, которым она резала мясо на мелкие кусочки. Она заставила себя проглотить один из них и улыбнулась в ответ. Под скатертью Гарри ободряюще похлопал ее по колену, и Куини почти успокоилась.

Ей нужно улыбаться, смеяться, выглядеть счастливой, потому что Рорк наблюдает за ней. Могло показаться, что он занят едой и женщиной, сидевшей рядом, но его взгляд постоянно обращался к ней, а не к Гарри или человеку, ради которого он приехал. Неприятный, пронизывающий взгляд. Куини опасалась, что он видит не только ее дрожащие колени, но даже комок в горле и спазмы в желудке. Он знает, что она подделка.

Куини рассмеялась, пытаясь флиртовать с бородатым главой семьи, мистером Джозефом Джейкобом Брауном, сидевшим напротив нее.

Тот покраснел. Гарри уронил вилку. Рорк наконец отвел взгляд.

В конце концов, она довольно искусная подделка.