Глава 26
Глупышка Келли! К чему надеяться на то, чего никогда не произойдет! Джейс исчез. Ее жизнь продолжается, несмотря ни на что. Ральф настаивает на том, чтобы она объявила об их помолвке и позволила ему устроить развод. Может, она и уступит, в конце концов. Уж очень не хочется встречать очередную холодную зиму в одиночестве.
Келли щелкнула языком, и лошадь пошла вперед. Ральф теперь приходит почти каждый вечер. Его постоянное присутствие словно обволакивало ее. Но сейчас Келли чувствовала, что ей просто необходимы несколько часов одиночества.
Она сама поставила на место лошадь и повозку, не полагаясь на Уидди, который теперь очень редко появлялся дома и в магазине. К ее удивлению, брат нервно расхаживал по просторной прихожей.
– Ты сегодня опять не пришел на работу. Ты что, совсем не думаешь о будущем? Не собираешься делать карьеру?
Уидди провел рукой по волосам, избегая встречаться с ней взглядом.
– Я хочу жениться. Я люблю Элис, и она меня любит. И ей не место в том заведении.
– Но тебе всего шестнадцать лет!
– Я мужчина! Или ты этого еще не заметила?
– А сколько лет твоей… Элис?
– Пятнадцать. Ей нужен кто-то, кто мог бы заботиться о ней.
У Келли голова пошла кругом.
– Я этого не допущу!
– Из-за того, что она полукровка? – с горечью произнес Уидди. – Неужели моя старшая сестра настолько нетерпима?
– Не говори глупостей. И я, и все мои подруги всегда выступали в поддержку угнетенных народностей. Мы от души радовались освобождению рабов. Я бы с удовольствием приняла ее как свою сестру, если бы вы были постарше и если бы…
– Значит, это из-за того, что она проститутка, так?
– От такой… подобной женщины… папа пришел бы в ужас.
– Сначала Большой Джим мне житья не давал, а теперь ты пытаешься разрушить мою жизнь! Вот Джейс – он бы меня понял.
– О, в этом я не сомневаюсь! – Келли с отвращением вспомнила Нетту. – Но я не позволю тебе жениться на девушке, которая ценит себя так низко, что готова торговать своим телом. Это просто отвратительно. Только подумай, скольких мужчин она… ублажала. Ей не место среди порядочных людей.
Уидди смотрел на сестру с нескрываемой ненавистью.
– Иди ты к черту!
Он рванулся наверх, в свою комнату.
С тяжелым сердцем Келли пошла на кухню. Сисси сидела на полу, разглядывая книжку с картинками. Келли взяла ее на руки, поцеловала. Взглянула на Маленького Джима, мирно спавшего в кроватке. Наклонилась, погладила его бархатную щечку.
– Как он сегодня? Хорошо себя вел? Сегодня я сама дам ему бутылочку и искупаю. Я очень мало бываю с ним вместе. – Он просто лапушка, вылитый отец, – произнесла миссис Экленд со значением.
– Не терзайте мне душу.
– А почему бы нет? Я же вижу, с самого возвращения из Силвер-Плум вы места себе не находите. Может, вы просто чего-то не поняли. У вас был хороший человек. А уж после того как он спас Уидди, и вообще…
Келли прикусила губу, чтобы не дрожала.
– Джейс меня не хочет. Он ясно дал это понять.
– Господи, Боже ты мой! Значит, сделайте так, чтобы он вас захотел. Вон, Дрисколл как вьется около вас, летит, будто муха на мед. На вас действительно приятно посмотреть. В чем же дело, почему вы не можете отправиться к человеку, который вам действительно нужен? Или вас устраивает этот… банкир?
«Беспредметный разговор, – подумала Келли. – И слишком болезненный».
– Где Бет?
– Не знаю. Бегает, наверное, где-нибудь в котелке Джейса. У нее-то, по крайней мере, здравый смысл сохранился.
Келли снова тяжело вздохнула. Со всех сторон все не ладится. С тех пор как они вернулись из Силвер-Плум с рассказами о том, как Джейс спас Уидди, а потом отдал все свои деньги ради их спасения, Бет преобразилась. Если раньше она избегала малейшего упоминания о Джейсе, то теперь не говорила ни о ком другом и умоляла Келли вернуть его. Его котелок снова появился на свет. Теперь Бет с ним не расставалась.
– Пойду, поиграю на рояле, – устало произнесла Келли. – Позовите меня, когда Маленький Джим проснется.
Однако играла, не вкладывая душу. Мысли ее унеслись далеко, на крыльях воспоминаний. Услышав стук в дверь, Келли вздрогнула от неожиданности.
– Можно войти?
Ральф Дрисколл бросил на спинку кресла пальто и шляпу, подошел к Келли, поднял ее со стула и заключил в объятия.
– Дорогая! Лучшая на свете!
Он наклонился и поцеловал ее жадным, требовательным поцелуем. Келли попыталась ответить. В конце концов, после свадьбы от нее потребуется гораздо больше, чем поцелуи. Хотя при мысли о близости с Ральфом ее охватывала какая-то неясная тревога.
– Почему вы сегодня так рано?
– Калкин сказал мне, что вы уехали домой. На этой неделе в город приехала театральная труппа. Я подумал, может быть, мы поужинаем пораньше и съездим на представление.
– Даже не знаю… Завтра рано утром Дора приведет новых учеников. Он нахмурился.
– Кажется, я просил вас не брать больше уроков. У вас, их и так более чем достаточно.
– Но Доре одной не справиться. И потом, если мы действительно решим открыть школу…
– Никакой школы. У вас нет на это времени.
Они еще даже не объявили о своей помолвке, а Дрисколл уже заявлял свои права.
– Я не собираюсь подчиняться вашим приказаниям! Во всяком случае, до того как мы поженимся.
Выражение его лица смягчилось.
– Келли, дорогая моя! – Он погладил ее по волосам. – Я желаю вам только добра. Разве у вас недостаточно забот с новой церковью?
– Да, конечно. И все же думаю, что найду время еще для нескольких учеников.
Ральф выглядел совсем несчастным.
– У вас для всех находится время, кроме меня. Келли снова почувствовала себя виноватой.
– Нет, это не так.
– Ну что ж, меня это радует. Я думаю, когда мы поженимся, есть смысл продать магазин.
– Папин магазин? Это невозможно!
– Ну почему же? Я считаю, что моей жене место дома. А ваш новый помощник Калкин, насколько я понимаю, не сможет вести дела в магазине один.
– Есть же Уидди…
– Да будет вам, Келли! Мы оба знаем, что он для этого еще не созрел.
– Да, это верно. Я просто не знаю, что с ним делать. Брат хочет жениться на этой… своей женщине.
Дрисколл нахмурил брови.
– Черт побери, такого я не потерплю! С этим молодым человеком надо серьезно поговорить.
– Если бы это принесло хоть какую-то пользу! Он покровительственно погладил ее по плечу.
– Ну-ну, девочка, не стоит расстраиваться. Я им займусь.
В комнату вбежала Бет, прижимая к голове котелок Джейса. При виде Ральфа улыбка на ее лице погасла. С хмурым выражением лица она сделала реверанс.
– Здравствуйте, мистер Дрисколл.
– Ну-ну, мисси, – заговорил он сердечным тоном. – Кажется, я просил вас называть меня дядюшка Ральф.
– Вы мне никакой не дядюшка! И даже если вы поженитесь с Келли, не станете моим дядей.
– Бет! – в ужасе воскликнула Келли. – Не смей так разговаривать с мистером Дрисколлом!
Бет надула губы.
– Когда Джейс жил с нами, ты уже совсем перестала говорить «не смей», мисс Нельзя.
– Я не потерплю, чтобы в вашем доме упоминалось имя этого человека, – заявил Дрисколл. – Он доставил вашей сестре достаточно горя.
– Я любила Джейса! Да провалиться мне на этом месте, уж он-то посмеяться умел. Его старым ворчуном никак не назовешь.
Глаза Дрисколла стали холодными как лед.
– Твоей сестре не нравится, когда ты говоришь на таком жаргоне. И я не хочу, чтобы ты носила эту шляпу в моем присутствии.
Бет топнула ногой.
– Я буду делать то, что мне хочется. А вас я ненавижу! Келли в полной растерянности не знала, что сказать.
– Извините, пожалуйста. Сама не знаю, что с девочкой случилось сегодня.
– Она просто несносна. Слишком много стала себе позволять. Не понимаю, почему вы не можете держать ее в руках!
Эти слова прозвучали как приговор. Ну почему в его присутствии она всегда чувствует себя так неуютно? И каждую минуту, словно готова взорваться.
– Я делаю все, что могу. Для детей это нелегко – за два года лишиться и матери, и отца.
Он обнял ее одной рукой.
– Я все понимаю. И горжусь вами. Вы справляетесь просто прекрасно. С моей помощью ваши дела пойдут куда лучше. Знаете что? Пойдите, переоденьтесь для театра, а я пока поговорю с Уидди.
Она переодевалась медленно, сердце сжималось от тревожных предчувствий. Конечно, хорошо бы разделить с кем-то бремя забот. Однако стоит ли ради этого жертвовать своей независимостью? Она не пала духом после ухода Джейса. И что же? Теперь покорно переодевается, для того чтобы ехать развлекаться, хотя больше всего хотела остаться дома.
Мама позволяла Большому Джиму верховодить ею, потому что их связывала любовь. Но любит ли ее Ральф достаточно для того, чтобы быть мягким тираном, таким, как отец? Или все кончится тем, что он, в конце концов, просто раздавит ее, подомнет под себя? И ее, и Бет…
Сестра вбежала в комнату с искаженным от ужаса лицом.
– Келли, беги скорее в сарай. Мистер Дрисколл бьет Уидди.
Келли выбежала из дома и сразу услышала ужасающие звуки. Она попыталась открыть засов, но тщетно. Келли застонала. Еще удар. Уидди взвыл от боли.
Она забарабанила кулаками в дверь.
– Ральф! Прекратите! Откройте дверь!
Келли едва не рыдала от бессилия и отчаяния. Рядом Бет подпрыгивала на месте, громко поскуливая от страха.
Экзекуция продолжалась. Удары сопровождались криками Уидди. Келли снова забарабанила в дверь, пронзительно крича, пока не охрипла.
Внезапно все стихло. Потом загремел засов. В дверях показался Ральф, застегивая пряжку на широком кожаном поясе. В следующий момент из сарая, прихрамывая, выбежал Уидди, поднимая подтяжки на брюках. Лицо его побагровело, по щекам текли слезы.
Он с ненавистью крикнул Келли:
– Пропади ты пропадом! – И побежал к конюшням. Бет в слезах кинулась за ним.
Келли, вне себя от гнева, повернулась к Ральфу. Дрожащие руки сами собой сжались в кулаки.
– Как вы могли!
– Вы же сами пожелали, чтобы я занялся Уидди. Я сделал это ради вас. Теперь он сто раз подумает, прежде чем жениться на этой своей подружке. Вы ведь этого хотели?
– Я вовсе не хотела, чтобы вы его били! Он пожал плечами.
– Иногда это единственный способ держать человека в узде. – И криво улыбнулся. – Когда мы с вами поженимся, девочка моя, вы не раз почувствуете мою крепкую руку, если в этом будет необходимость.
– Поженимся? Ну, уж нет, я еще не совсем сошла с ума.
Ральф изумленно смотрел на нее.
– Но, Келли…
Келли подняла руку, как бы защищаясь от него.
– Ни слова больше. Иначе я утрачу даже те остатки уважения к вам, которые еще сохранились.
Услышав крики Бет, она обернулась. Уидди, верхом на лошади, уже скакал к воротам. Сестренка, всхлипывая, бежала за ним. Келли в ужасе смотрела им вслед. Бет вдруг споткнулась о булыжник и упала на землю.
– Бет, родная, что с тобой?
Дрожащим пальцем девочка указала на свою руку, неестественно вывернутую. В глазах ее был ужас.
– Очень больно, – прошептала она. Подбежал Ральф.
– Я поскачу в город и привезу врача. Мы тебя моментально вылечим, маленькая мисси.
Келли гневно выпрямилась:
– Не вздумайте вернуться сюда вместе с ним. Иначе я всажу вам пулю в лоб.
Келли поправила коробки на полках и слушала Дору.
– Во-первых, на вчерашнем заседании женского церковного комитета мы решили, что торжественное открытие может состояться через месяц. Миссис О'Нейл полагает, скамьи будут готовы к этому времени. А мистер Дрисколл. – Она запнулась, неуверенно глядя на Келли. – Извини, я не знаю, хочешь ли ты говорить об этом.
Келли давно не выезжала из дома, поэтому сейчас ей было любопытно.
– Что же сказал Ральф?
– Только то, что больше не надеется, что ты выйдешь за него замуж. Что у вас произошло, Келли?
– Я просто пришла в себя. Последние два дня я чувствую себя такой свободной, какой не чувствовала многие месяцы. Этот человек тяжелым камнем висел у меня на шее, а я этого даже не сознавала. Не знаю, как я смогу работать вместе с ним в комитете.
– К сожалению, мы не можем попросить его выйти из комитета. После того как мистер Дрисколл собрал столько денег, да еще, сколько выложил из своего собственного кармана. Я в жизни не видела, чтобы человек так разбогател за столь короткий срок. Два года назад, когда он приехал в Дарк-Крик, его банк едва дышал.
– Может, он нашел серебро, как Джейс?
– А как ты думаешь, смог бы он отдать все, что у него есть, ради тебя? – тихо спросила Дора, знавшая всю историю с Этэном Вагстаффом.
Келли снова почувствовала боль.
– Не надо, дорогая. Джейс сделал это не ради меня, а ради того, чтобы Вагстафф навсегда оставил его в покое.
Наступило неловкое молчание.
– Как Бет? – спросила Дора. – Доктор говорит, перелом не очень тяжелый.
– Ей очень больно. Она все время плачет и зовет Джейса. У меня просто сердце разрывается. Я едва уехала сегодня из дома.
– Моя дорогая… Я так за вас переживаю. Келли больше не могла сдерживать слезы.
– О, Дора… Все очень плохо, и с каждым днем становится хуже. Я до сих пор не знаю, где Уидди.
Она так и не рассказала подруге о том, что Ральф избил брата, о его боли и унижении. Не могла решиться рассказать, потому что чувствовала себя виноватой. Если бы она раньше разглядела жестокость Ральфа…
Дора смотрела с удивлением.
– Он в городе. С понедельника. Я думала, ты знаешь. Уидди женился на этой девушке, Элис. Живет там, в их… заведении.
Для Келли это был последний удар. Она разрыдалась.
– Что же мне делать? Я чувствую себя такой беспомощной. Одному Джейсу удавалось привести Уидди в чувство. Это я виновата во всем. У детей были папа и Джейс. А теперь, по моей вине, у них никого нет.
– Ну, так верни его. Ради детей.
Келли закусила губу, глотая слезы. Ради детей… Да, конечно. У Джейса есть обязанности перед семьей, разве не так? Все полагались на него, доверились ему. Как посмел он вычеркнуть их из своей жизни! Неужели нашел новую жизнь более привлекательной?
– Ты права, – решительно произнесла она. – Джейс не постыдился сбежать, оставил детей в полном отчаянии. Но я заставлю его осознать свои обязанности перед семьей. Включая сына!
Внезапно ей вспомнилась Нетга в шикарном платье. Чтобы убедить Джейса вернуться, потребуется нечто большее, чем слова. Келли достала большую коробку, покопалась в ней и нашла то, что искала: ярко-фиолетовое платье, плотно облегающее фигуру, с низким вырезом, кружевными оборками и бантиками. За такими платьями в магазин часто приходили девицы легкого поведения.
Келли обернулась и встретила испуганный взгляд Доры.
– Это мои доспехи. Только ради детей.
Но почему же тогда в этот самый момент на память пришли слова Большого Джима: «Бери от жизни все, что можешь и пока можешь…»
