Книга: Беспутный повеса
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9

Глава 8

И все равно ничего не получалось. Мэри была единственной женщиной, на которую лорд Эдмонд по-настоящему хотел произвести впечатление, но он ничем не мог привлечь ее внимания. О, добиваясь других женщин, он всегда вел себя уверенно, играя по правилам любовного обольщения, великолепно изученным им за многие годы, и только однажды проиграл – с Фелисити. Но он не помнил, чтобы хотел произвести впечатление на Фелисити, он просто хотел завлечь ее к себе в постель и ради этого готов был даже связать себя брачными узами. А на Мэри он хотел произвести впечатление, хотел понравиться ей, ему хотелось, чтобы она уважала его и считала, что он заслуживает более близкого знакомства и, быть может, любви.
Но ничего не получалось. Лорд Эдмонд видел, что ничем не может заинтересовать ее. Неужели в нем действительно не было ничего, за что можно было бы уважать или любить его. Неужели вся его жизнь была совершенно никчемной? Неужели он настолько не любил себя, что зря потратил пятнадцать лет своей жизни – всю свою молодость? Лорд Эдмонд вздрогнул, вспомнив, что Мэри сказала то же самое.
Ему нечего было предложить ей, кроме искусства любовных игр. С другими женщинами этого всегда было достаточно – достаточно, чтобы удовлетворить их и самому получить желаемое. Мэри это тоже доставляло удовольствие, но она не принадлежала к тому типу женщин, которые стремятся строить отношения исключительно на сексе, она считала, что отношения не могут ограничиваться одними только плотскими утехами.
«А хочу ли я каких-либо других отношений?» – задал себе вопрос лорд Эдмонд и рассмеялся про себя, признав, что не способен ни на какие иные отношения с женщинами.
Только спустя полчаса лорду Эдмонду наконец удалось оторвать Мэри от леди Элинор. Он предполагал, что они прекрасно поладят между собой, но никак не ожидал, что между ними сразу же возникнет такая дружба. Лорд Эдмонд повел Мэри прогуляться вниз к реке и, увидев свободную лодку, спустил ее на воду. По его просьбе Мэри рассказывала ему об Испании, а он внимательно слушал ее оценку различных кампаний и бесконечных перемещений армии по полуострову. Некоторые из этих историй он слышал и прежде, однако не в женской интерпретации.
Но разговор был односторонним, ему нечего было рассказать Мэри. Он мог бы только вспомнить, как прожил двадцать один год, до семейной трагедии, но все это время его жизнь была так тесно переплетена с жизнью семьи, что невозможно было говорить о чем-нибудь и при этом умолчать о Дике. А как только он упомянул бы Дика, Мэри, безусловно, напомнила бы ему, что своей пьяной выходкой он убил брата.
Лорд Эдмонд взглянул на себя ее глазами и увидел пустого, никудышного человека, не сделавшего в жизни ничего, что можно было бы с гордостью положить к ногам избранной им женщины. Избранной? Избранной для чего? Чтобы сделать ее своей любовницей? Да, он хотел именно этого. Мэри притягивала его и уже доказала, что может удовлетворить его гораздо полнее, чем любая другая женщина, с которой он когда-либо имел дело.
Но хотел ли он только этого? Или этого уже недостаточно? «Нет, недостаточно», – вдруг с ужасом понял лорд Эдмонд. Ему недостаточно только того, что Мэри будет спать с ним, что он раз или два раза в неделю будет приводить ее к себе домой и иногда будет проводить ночь у нее дома, этого ему теперь было мало. Ему нужно, чтобы она постоянно присутствовала в его жизни, была частью этой жизни, частью его самого – он хотел, чтобы она стала его женой.
– Может быть, вернемся к дому, – предложил лорд Эдмонд, помогая Мэри выйти из лодки, – ты, наверное, не откажешься от чая, может, кто-нибудь из гостей захочет сыграть с нами в крокет.
Он больше не хотел оставаться с ней наедине. Его последнее открытие делало всю ситуацию еще более невероятной. Мэри – его жена! Он уже видел, как в ее глазах вспыхивает презрение только при одном намеке на такую возможность. А для него это будет как удар хлыстом, перед которым он окажется совершенно беззащитным.
– Да, с удовольствием. – Мэри оперлась на его руку.
Цветы на верху ее шляпки почти касались его подбородка, Мэри была легкой и тонкой, как один из этих нежных цветков. Эта мысль привела лорда Эдмонда в изумление. Скажи ему кто-нибудь две недели назад, что, глядя на леди Монингтон, он будет сравнивать ее с нежным цветком, он бы только насмешливо хмыкнул. Теперь ему трудно было вспомнить, какой она виделась ему раньше.
– Тебе здесь нравится? – спросил он и тут же пожалел об этом – зачем напрашиваться на один из уколов, в которых она была мастерицей?
– Здесь очень приятно, такие красивые места, да и погода сегодня чудесная. Ваша тетя приветливый человек, и я рада, что наконец познакомилась с ней. – Мэри оказалась, ко всему прочему, еще и великолепным дипломатом.
– А-а, значит, я все-таки сделал что-то заслужившее твое одобрение – познакомил вас.
– Да, большое спасибо.
Как будто решив, что в последний день, который ей приходится проводить с лордом Эдмондом, она должна быть с ним любезной, с момента их приезда в Ричмонд Мэри ни разу не возразила ему и не высказала своего презрения, а была исключительно вежлива и, казалось, окружила себя непробиваемой броней.
А день был уже почти на исходе. «Ну и хорошо, – решил лорд Эдмонд, – и будет еще лучше, когда день совсем кончится и можно будет снова вернуться к привычной жизни». В «Друри-Лейн» появилась новая актриса, высокая брюнетка, игравшая небольшие вторые роли. И как говорили, Кромптон уже взял ее под свое покровительство. Занять его место для лорда Эдмонда не составит труда – Кромптон всегда был недотепой, – и он проведет с девушкой несколько дней или несколько недель, если она ему понравится. Лорд Эдмонд будет рад вернуться к своей обычной жизни и снова почувствовать себя уверенно.
До конца дня лорд Эдмонд больше не оставался наедине с Мэри, они вместе с другими гостями играли в крокет, а потом пили чай на верхней лужайке, обмениваясь ничего не значащими фразами. Никто не позволял себе демонстративно избегать лорда Эдмонда, и он решил, что это объясняется его родством с хозяйкой дома. Некоторые из гостей уже собрались уезжать, и лорд Эдмонд со смешанным чувством облегчения и сожаления подумал, что скоро и ему пора заказывать свое ландо. День подходил к концу, и ничто из произошедшего в этот день не пробудило в Мэри желания повторить то, что когда-то было между ними, скорее, напротив, ее решение расстаться с ним только окрепло.
– Итак, Мэри, день почти закончился, – сказал лорд Эдмонд, когда они возвращались к террасе, проводив до экипажей обе пары, с которыми пили чай.
– Да.
Но ни один из них не успел сказать больше ни слова, потому что к ним подошла тетя лорда Эдмонда.
– По-моему, вечер удался. – Оказавшись между ними, она взяла их обоих под руки. – И за это я должна быть благодарна погоде и твоему рычанию, Эдмонд. Слуги вели себя, как и подобает настоящим слугам.
«Вообще-то тетушкины слуги, пожалуй, правы, считая, что гораздо легче выполнять свои обязанности, когда их хозяйка не суетится около них, отдавая путаные и противоречивые распоряжения», – подумал лорд Эдмонд. Единственное, что он сделал днем, так это подошел к дворецкому и тихо сказал: «Р-р-р. Я выполнил приказание хозяйки дома, Соме, и теперь вы без помех можете заниматься своим делом». Дворецкий улыбнулся ему, но сейчас же вспомнил, что он всего лишь дворецкий, и, приняв такой невозмутимый вид, как будто никогда в своей жизни не улыбался, ответил: «Да, милорд. Благодарю вас, милорд».
– Но я не буду грустить, что все разъехались и снова стало тихо, – продолжала леди Элинор.
– Я сию же секунду вызову свой экипаж, – отозвался лорд Эдмонд, – и не думай, пожалуйста, что я не понимаю намеков, тетя.
– О, – весело рассмеялась леди Элинор, – я не стала бы вести себя так грубо. Я просто хотела сказать, что у меня не было возможности обменяться и дюжиной слов ни с леди Монингтон, ни с тобой, милый, и что мне будет приятно побыть несколько часов только с вами. Надеюсь, вы не откажетесь остаться на обед.
– Я пригласил леди Монингтон только до вечера, – ответил лорд Эдмонд, про себя подумав, что это весьма заманчивое предложение, – у нее, возможно, другие планы на вечер и в отношении обеда.
– Существует один простой способ это выяснить. – Леди Элинор с улыбкой повернулась к Мэри:
– У вас есть другое приглашение, дорогая? Надеюсь, что нет, потому что я весь день предвкушала приятную беседу с вами после обеда. Останьтесь, прошу вас. Или у вас действительно другие планы?
Встретившись на мгновение со взглядом Мэри, лорд Эдмонд понял, что она решила, будто он нарочно все это подстроил, и обвиняет его в нечестной игре.
– Мы приехали в открытом ландо, а оно не очень подходит для позднего путешествия.
– Возьмете один из моих экипажей, а потом как-нибудь на днях Эдмонд вернет его. Не создавай трудностей там, где их нет, Эдмонд. Так как, леди Монингтон?
– С удовольствием приму ваше предложение, мадам.
Сердце лорда Эдмонда радостно подпрыгнуло хотя бы от отсрочки неизбежного, он улыбнулся Мэри, но тут же подумал, что эта улыбка наверняка еще больше убедила ее, что все это входило в его замысел.
После того как гости разъехались, они втроем снова спустились к реке. После прогулки леди Элинор поднялась в свою комнату переодеться к обеду, а Мэри пошла отдохнуть в комнату для гостей. Потом они долго, не торопясь обедали, а после обеда пили кофе в гостиной, и разговор ни на минуту не прерывался.
– Эдмонд, ты сегодня какой-то необычно молчаливый, – заметила его тетя за обедом. – Помню времена, когда твоему отцу приходилось строго смотреть на тебя и шепотом предупреждать, чтобы ты и другим дал вставить слово, особенно если разговор касался твоих любимых тем.
– Мне приятно послушать, как вы с Мэри обмениваетесь мнениями, – улыбнулся он. – Мне нравится, что люди не всегда чувствуют себя обязанными соглашаться друг с другом.
– О, уверена, леди Монингтон и я достаточно уважаем друг друга, чтобы не делать таких глупостей. Разве я не права, дорогая?
– Было бы совсем скучно, если бы люди всегда и во всем соглашались друг с другом, – поддержала ее Мэри.
– Как, например, Бисли и его слушатели в твоем салоне, – не удержался лорд Эдмонд от ядовитого замечания.
– О чем это ты, милый? – заинтересовалась леди Элинор, и ему пришлось объяснить, что произошло в доме Мэри.
– Когда у меня кончилось терпение, я назвал этого человека задницей, а Мэри оттащила меня в сторону и как следует отругала.
– Мистера Бисли? – уточнила леди Элинор. – Ты прав, милый, но не следует так выражаться. И тем более в присутствии дам. Удивляюсь, почему леди Монингтон не выгнала тебя. Знаете, дорогая, Эдмонд не переносит, когда мелют вздор, но подчас выражает свое мнение не очень корректно. Не правда ли, тебе трудно поверить, что ты сам можешь оказаться в подобном положении, милый?
– Начну молоть вздор? Уверен, что в таком случае кто-нибудь пожалеет меня и пристрелит. Однако вместо этого пока я только был выставлен из Оксфорда. Мэри, ты не знакома с этой неприглядной страницей моей биографии? – Это был еще один гвоздь в крышку гроба его несбывшихся надежд, но он героически улыбнулся Мэри.
– Хотя тогда существовали оправдывающие тебя обстоятельства, – вступилась за него тетя.
– Нет, об этом я не слышала, – ответила Мэри на вопрос лорда Эдмонда.
Но леди Элинор не стала развивать эту тему, и племянник был ей за это очень благодарен. Разговор вернулся к тому, с чего начался, – к обсуждению поэзии Вордсворта, которую Мэри любила, а леди Элинор считала сентиментальной бессмыслицей.
Когда лорд Эдмонд и Мэри наконец собрались уезжать, были уже густые сумерки, для поездки в ландо было слишком поздно и довольно холодно. Леди Элинор распорядилась подать свою дорожную карету, отделанную внутри мягким зеленым с золотом бархатом, настояла, чтобы Мэри взяла ее теплую шерстяную шаль, и положила на сиденье толстый плед, чтобы было чем накрыть колени.
– После таких теплых дней ночи могут быть очень холодными, если на небе нет облаков, удерживающих тепло, – пояснила она. – Дорогие мои, не могу выразить, как мне было приятно провести с вами время. Леди Монингтон, Эдмонд непременно должен еще раз привезти вас ко мне. Это был удивительно приятный вечер.
– Я тоже получила огромное удовольствие, – призналась Мэри.
– Я и не знала, милый, что ты наконец взялся за ум, если сопровождаешь такую достойную женщину, как леди Монингтон. – Поцеловав Мэри в щеку, леди Элинор повернулась к лорду Эдмонду и наградила его горячим поцелуем. – Я думаю, что моему любимому племяннику давно пора возвратиться из дальних краев, куда он так надолго сам себя сослал.
– Тетя, это был просто прием в саду, – остановил ее лорд Эдмонд, но она, улыбнувшись, потрепала его по щеке.
– Тебе не холодно? – обратился лорд Эдмонд к Мэри, усевшись рядом с ней на сиденье кареты. – Накрыть тебя пледом?
– Нет, спасибо, шали вполне достаточно.
Экипаж двинулся, и они обернулись помахать леди Элинор Варли, которая вышла на террасу попрощаться с ними.
Но уже в следующий момент экипаж показался им очень тесным и очень тихим.
– Это была ваша идея? – Они не договаривались о возвращении домой в темноте в закрытом экипаже, Мэри чувствовала себя неловко и была совсем не уверена, что у них найдутся еще какие-либо темы для разговора.
– Нет, не моя, но, должен признаться, вполне в моем стиле. Я люблю ходить окольными путями, но на сей раз я здесь ни при чем.
– А-а, – протянула Мэри, и они погрузились в молчание.
«Вот все почти и закончилось, – думала она, – осталась только долгая обратная дорога в Лондон. Лорд Эдмонд, конечно, сдержит свое слово, обязательно сдержит. За весь этот день он должен был понять, что у нас нет ничего общего, а за обедом и потом в гостиной он был совершенно не способен поддерживать разговор». Правда, как бы ни нравилась ей леди Элинор, Мэри считала, что тетя Эдмонда вела себя не совсем тактично, выбирая для беседы темы, в которых ее племянник был абсолютно несведущ.
Мэри хотелось, чтобы все поскорее осталось позади. Она жалела, что не отказалась от обеда, к этому времени она уже была бы дома, и все ее встречи с лордом Эдмондом Уэйтом казались бы ей просто дурным сном.
– О чем задумалась, Мэри? – Потянувшись к ней, он сжал ее руку в своей теплой ладони.
– Ни о чем, я просто вспоминаю прошедший день. Мне понравилась ваша тетя.
– А ты – ей. Не сомневаюсь, она захочет продолжить знакомство.
– Буду рада видеть ее на одном из своих литературных вечеров, я непременно пошлю ей приглашение, – быстро нашлась Мэри.
– Тетя хочет, чтобы я снова привез тебя к ней, – сказал лорд Эдмонд, и, несмотря на почти полную темноту, Мэри увидела, что он улыбается, глядя на нее.
«О нет», – взмолилась про себя Мэри. Она не задумывалась о том, что будет делать, если он поведет себя неподобающим образом. Но что, если он будет продолжать преследовать ее, ни с чем не считаясь? И, отвернувшись в сторону, Мэри сочла за лучшее оставить его слова без ответа.
Несколько минут они ехали молча, а потом лорд Эдмонд отпустил ее руку и обнял за плечи.
– Пожалуйста, не нужно, – попросила Мэри, не поворачивая головы.
– День подходит к концу, осталось всего полчаса или чуть больше, и все закончится.
– Да.
– Тебя это радует?
– Да.
Свободной рукой он взял Мэри за подбородок и повернул к себе ее лицо. Мэри почти не видела в темноте своего спутника, но чувствовала, что его лицо совсем рядом.
– Не нужно. – Она услышала, как дрожит ее голос.
– Мэри, времени так мало. Всего полчаса. Как по-твоему, сколько лет у меня в запасе? Двадцать? Тридцать? Сорок? Даже если всего десять или пять – или только один год, – все равно полчаса – это такое короткое время по сравнению с этим сроком.
– Не смейте так говорить! – рассердилась Мэри. – Я должна поверить, что вы воспылали ко мне страстью? Я должна сочувствовать вам? Вы просто хотите затащить меня к себе в постель, вот и все, а я этого не хочу.
– Мэри, – его рука развязала ленты ее шляпы и отбросила ее в сторону прежде, чем Мэри сообразила, что он собирается сделать, – подари мне эти полчаса твоего времени. Это все, что я прошу. Я не буду здесь заниматься с тобой любовью, хотя обстановка весьма соблазнительная. Я обещаю тебе это. Просто подари мне эти полчаса.
Мэри чувствовала, что она устала сопротивляться. Пройдет еще полчаса, и все кончится – это будет неимоверным облегчением, но ведь эти полчаса надо как-то прожить. Мэри, позволив себе расслабиться, закрыла глаза и склонила голову к его руке, нежно поглаживавшей ей щеку и ухо.
– Мэри. – Лорд Эдмонд ласково провел ладонью по ее щеке, потом по подбородку и, наконец, по губам. – Мэри.
Образовавшийся у нее в горле комок, который она безуспешно старалась проглотить, помешал ей оттолкнуть лорда Эдмонда, когда его губы коснулись ее век, а потом нежно, но плотно прижались к губам.
– Мэри.
И ей захотелось просто плыть по течению – и будь что будет. Ведь в Воксхолле и потом она позволила ему так много, хотя Мэри уже не помнила, почему именно поступила так. Но сейчас, в темноте, когда она, закрыв глаза, не думала о том, кто с ней, и позволяла себе только чувствовать, не задумываясь ни о чем, ее одолевало желание уступить его ласкам.
Лорд Эдмонд провел кончиком языка по контуру ее губ, вызвав болезненное ощущение ожога, и она, приоткрыв рот и зажав его язык губами, втянула его в себя, вызвав у лорда Эдмонда стон.
Как хорошо было не думать и не рассуждать, а просто чувствовать. Было так приятно ощущать, как одна сильная мужская рука обнимает ее, а другая, теплая и немного жесткая по сравнению с ее нежной кожей, поглаживает по щеке, потом по плечу и по груди, потом, скользнув вверх, забирается в вырез платья, большой палец теребит сосок, пока снова не возникает эта мучительная боль. Было так сладостно ощущать, как мужской рот вбирает в себя ее губы и язык, путешествуя внутри ее рта, ласкает ее язык.
«Какое наслаждение – хотеть и знать, чего хочешь», – мелькнула мысль у лорда Эдмонда.
– Мэри, о Боже, Мэри, – шепнул он ей в самое ухо, и она мгновенно вспомнила, кто с ней.
«Могу же я позволить себе забыться на несколько коротких мгновений, и пусть так и будет», – решила Мэри и, подняв руку, запустила пальцы в волосы лорда Эдмонда.
– Я не потащу тебя насильно к себе в постель. – Шаль Мэри куда-то исчезла, и лорд Эдмонд энергично растирал руку Мэри от локтя до плеча. – Скажи мне, что ты этого не хочешь.
– Я не хочу этого, – солгала Мэри.
Он крепко прижал ее голову к своему плечу, и так они ехали всю оставшуюся часть пути до ее дома.
Когда карета остановилась, он еще несколько мгновений не отпускал Мэри, пока кучер не открыл дверцу и не опустил ступеньки, а потом нехотя отстранился. Мэри не знала, привез ли он ее к ней домой или в свое любовное гнездышко, но почему-то она и не хотела этого знать.
– Мэри. – Лорд Эдмонд опустил руку, прижимавшую ее голову, и Мэри, подняв лицо, смогла взглянуть на него, но с трудом разглядела в тусклом свете, падавшем с улицы – с ее улицы. – Я должен спросить тебя, хотя заранее знаю ответ. Мы еще увидимся?
Судорожно сглотнув, Мэри отрицательно покачала головой.
– Кроме этого, ничего больше нет. – Она увидела, как он стиснул зубы. – Не знаю, как объяснить, милорд, но это так, и ничего другого нет, абсолютно ничего. А одного этого недостаточно.
– Да, этого недостаточно, – неожиданно согласился лорд Эдмонд. – Если ты не можешь найти во мне ничего привлекательного, кроме моего постельного искусства, тогда, Мэри, я тоже не хочу больше встречаться с тобой. Я переживу это.
Как-то странно взглянув на него, Мэри попыталась отодвинуться, но лорд Эдмонд пресек эту попытку.
– Мне нужно, чтобы ты хотела меня, – пылко воскликнул он, – меня, Мэри, именно меня! Но это глупое желание, верно? Теперь я пожинаю плоды своего многолетнего пьянства, это последнее наказание, последнее отчаяние. Если бы можно было повернуть время вспять и все изменить, я так и сделал бы, ты это знаешь. Или ты думаешь, я не стал бы ничего менять, если бы мог? Даже ради Дика, Мэри? А ради тебя я изменил бы последние пятнадцать лет своей жизни, если бы это было в моих силах, прожил бы их заново, внес бы в них что-нибудь стоящее. Но это невозможно. Поэтому я не могу предложить тебе ничего, кроме своей способности, великолепно развитой благодаря бесчисленным проституткам, доставлять наслаждение в постели. Я хочу подарить тебе все сокровища мира, но могу дать только то, о чем сказал. – Он хрипло засмеялся, а Мэри, пораженная, безмолвно смотрела на него. – Ты и не подозревала, что такой человек, как я, способен любить? Считай, что тебе повезло, Мэри. Я не трону тебя и сдержу свое обещание, потому что люблю тебя. Видишь, тебе больше нечего бояться меня.
Резко отдернув от нее руку, лорд Эдмонд спрыгнул на землю и, обернувшись, взял Мэри на руки, не дав ей ступить на лесенку.
– Теперь иди. – Входная дверь ее дома уже была открыта, и он с силой сжал опущенные руки Мэри. – И будь счастлива, Мэри. Я только этого желаю тебе. Пожалуйста, будь счастлива.
Еще сильнее сжав ее руки, он быстро резко поднес одну из них к губам, а потом, отпустив обе руки, вскочил в карету, даже не подождав, пока Мэри войдет в дом.
* * *
Как и велел лорд Эдмонд, экипаж доставил его к Вотье, и кучер, открыв дверцу, вежливо отошел в сторону, ожидая, когда хозяин выйдет, но тот еще целых пять минут молча и неподвижно сидел в карете.
– Отвези меня домой, – распорядился он наконец. Ему не хотелось оставаться одному, но быть на людях не хотелось еще больше; однако третьего варианта не было. – Принеси графин бренди мне в гардеробную, – бросил он, проходя мимо дворецкого в холле собственного дома. – Нет, – он остановился на середине лестницы, – принеси два графина.
Когда принесли требуемое, лорд Эдмонд наполнил до краев рюмку и, сделав большой глоток, почувствовал, как бренди обжег ему горло и желудок, а потом долго вглядывался в недопитую рюмку спиртного – своего злейшего врага, как он давно уже убедился. Из-за него он убил Дика, и оно превратило несколько месяцев его жизни, последовавших за этой трагедией, в сущий ад. Но с тех пор он употреблял спиртное только на людях, чтобы поддерживать выбранный им для себя образ человека, который и в самом деле ни гроша не стоит.
Неужели он опять хочет остаться наедине с ним, со свои заклятым врагом, скрывающимся под личиной друга, с коварным врагом, всегда прикидывающимся доброжелателем, – с самим сатаной?
Его рюмка разлетелась вдребезги, ударившись о стоявший неподалеку умывальник. За ней едва не последовали оба графина, но в последний момент лорд Эдмонд пожалел бедных служанок, которым и так придется убирать изрядное количество осколков.
Поднявшись, лорд Эдмонд побрел к себе в спальню, размышлял над тем, что же произошло. Он был отвергнут женщиной некрасивой и непривлекательной, «синим чулком» и не так уж безупречно добродетельной. Что же, не велика потеря. Если бы он только мог вернуться на три недели назад, в то время, когда еще не было Воксхолла, тогда ему нетрудно было бы убедить себя, что Мэри была не слишком большой потерей.
Лорд Эдмонд никогда не верил в любовь – во всяком случае, не верил на протяжении многих пустых лет, а уж теперь, когда ему тридцать шесть и когда нельзя ожидать, что порядочная женщина осмелится второй раз взглянуть на него, тем более не время менять свои взгляды.
Как же ему быть? Он должен что-то сделать, чтобы покончить с тем мрачным настроением, которое временами охватывало его, а на сей раз было вызвано необъяснимым увлечением женщиной.
Светский сезон, в сущности, подошел к концу, и лорд Эдмонд подумал, что мог бы отправиться куда-нибудь на воды – он часто так проводил лето – или поехать в Брайтон, но мысль о Брайтоне вызвала у него отвращение. Можно было бы с годик попутешествовать по континенту или уехать в Гемпшир – его поместье было не слишком далеко и к тому же прошло уже почти два года с тех пор, как он был там в последний раз.
Вероятно, он отправится именно туда, и пребывание в провинции, где ничто и никто не будет напоминать о бесцельности его жизни, даст ему успокоение. Да, он поедет в свое поместье – и прямо завтра же. Остановившись на этом решении, лорд Эдмонд потянулся к колокольчику и вызвал камердинера.
Назад: Глава 7
Дальше: Глава 9