Глава 3

– Выразить не могу, как я счастлива, что ты приехала! – Три дня спустя Анастасия крепко обнимала приехавшую Мередит в прихожей. Подруга отстранилась и посмотрела ей прямо в глаза. Анастасия отметила, как она беспокойна, и увидела покрасневшие глаза – доказательство тщательно скрываемых слез. Проницательная Мередит видела те же признаки на ее лице.

– Я тоже рада. Расскажи все как есть. Что с Эмили? Мы получали твои письма и по дороге, и по прибытии сюда в Лондон, но мне необходимо услышать все из твоих уст.

Анастасия сжала запястье Мередит, успокаивая ее.

– Ей становится лучше. Адам полон оптимизма.

Мередит облегченно вздохнула. Она уже приготовилась услышать гораздо худшие новости. Но их не последовало, и можно было расслабиться.

– Мы с Тристаном стремились как можно быстрее очутиться в Лондоне.

Анастасия двинулась к лестнице.

– Ах, Мерри, – она покачала головой, – мне так жаль, что ваша поездка в Кармайкл расстроилась. Как Тристан?

Теперь, зная, что Эмили идет на поправку, Мередит улыбнулась:

– Он лучше, чем просто хороший. Он… само совершенство. И у меня новости. Тристан тоже пройдет подготовку. Мы рассчитываем провести несколько дел, прежде чем устроимся и начнем жить по-семейному.

Анастасия замерла, глядя на Мередит широко открытыми глазами.

– Но это же… потрясающе, Мередит! – воскликнула она. – Не могу поверить. Вы и так уже отлично поработали вместе. Наверное, в этом и есть причина особого чувства, о котором ты говорила. Не сомневаюсь, из него получится потрясающий агент.

Глаза Мередит сияли.

– Я так счастлива, Ана!

Анастасия кивула, и они стали подниматься по лестнице дальше, но она никак не могла избавиться от горького чувства, тревожившего ее. Она радовалась за подругу. Мередит и Тристан боролись и заслужили свое счастье, но Анастасия прекрасно понимала, что это за чувство, и ненавидела его в себе. Это была зависть.

Она помнила, что значит быть «такой счастливой». С детских лет она была влюблена в своего будущего мужа Гилберта. Когда он наконец обратил на нее внимание, невзирая на ее очки и болезненную застенчивость, Анастасия ухватилась за его любовь как за спасательный канат, понимая, что это никогда не повторится снова.

Но ее любовь и жизнь отобрали. Несколько дней, прошедших после ранения Эмили, вновь вернули ее в то время, и, глядя на осунувшееся лицо подруги, она вспоминала Гилберта и жизнь, которую они делили друг с другом.

Однако образ Лукаса Тайлера с его усмешкой и проницательными глазами начинал волновать ее, как только она гасила свечу на ночь. Анастасия убедила себя, что это только оттого, что она так серьезно готовится к их совместной работе, и поэтому он, разумеется, и не идет у нее из головы.

– К чему мне нужно приготовиться?

Голос Мередит пробился сквозь туман в голове, и Анастасия поняла, что они остановились перед дверью в спальню Эмили.

– Извини, что?

Мередит наклонилась.

– Ты, должно быть, очень устала. Прости, что я не могла тебе помочь.

Анастасия пожала плечами, отбрасывая прочь тревожные мысли:

– Пусть тебя это не беспокоит. – Она замялась. Не имело смысла скрывать правду. – Эмили очень бледна. И часто мучается от боли, хотя старается скрыть это.

Мередит поморщилась:

– Очень похоже на нашу дорогую подругу.

Анастасия кивнула в ответ.

– Она с отвращением принимает лауданум. От него ей постоянно хочется спать, так что она сможет поговорить с нами совсем немного.

– Мне главное – увидеть ее. – Анастасия вздрогнула, заметив, как глаза Мередит наполняются слезами. – Дотронуться до нее и узнать, что она жива, что она все еще здесь, с нами. Как я испугалась, что ее вдруг не станет! Я места себе не находила. Это было так, словно меня лишают чего-то необычайно важного.

Анастасия кивнула и сжала руку Мередит. Она все прекрасно понимала.

– Как хорошо, что ты приехала. Я так рада тебя видеть.

Мередит улыбнулась, толкнула дверь, и они вошли в спальню.

Анастасия остановилась у порога, а Мередит подошла к кровати Эмили. Они обменялись несколькими словами так тихо, что Анастасия ничего не услышала, а затем бледная рука Эмили поднялась и женщины коснулись друг друга.

– Анастасия, конечно, тоже здесь? – хрипло произнесла Эмили.

Натянуто улыбаясь, Анастасия выступила вперед. Ее не оставило чувство, что Эмили видит ее насквозь. Но то, что та не заметила ее, уже само по себе говорило, насколько рана серьезна.

– Эмили, я здесь. Мне хотелось, чтобы ты поговорила с Мередит, прежде чем я вмешаюсь.

Взгляд подруги стал осмысленным.

– Ба, да мы снова одна команда, правда?

– Как всегда, – поддержала ее Мередит.

– Тогда скажи Анастасии, чтобы она не отстраняла меня от дела. – Эмили уронила от усталости руку на постель. – Она отказывается говорить со мной о расследовании, которое было мне поручено до покушения.

Мередит внимательно посмотрела на Анастасию. Ты пожала плечами в ответ.

– Дорогая, я уверена, что сейчас тебе лучше отдохнуть и не тревожить себя.

Эмили жалобно застонала и попыталась приподняться.

– Как я могу отдыхать, если понимаю, что нападение свело на нет недели труда? А этот выскочка Лукас Тайлер так, наверное, просто счастлив, что может снова заниматься этим делом в одиночку.

Анастасия вздохнула. Она ничего не обсуждала с Эмили, но сейчас, когда Мередит приехала, необходимо рассказать им правду. К тому же нужен их совет. Знакомство с записями Эмили по поводу покушений на других агентов и безотлагательная потребность найти виновного все больше и больше заставляли ее нервничать из-за угрозы новых нападений. И все больше и больше ее беспокоило предстоявшее посещение Лукаса Тайлера.

– Тайлер не будет действовать в одиночку, – тихо проговорила она, подходя к креслу, стоявшему в изножье кровати Эмили и в котором Анастасия фактически прожила последние дни.

Мередит коротко взглянула на нее, а в глазах Эмили отразилось удивление.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Я… – протянула Анастасия, – я займу твое место, Эмили. Я буду работать с ним, чтобы выявить того, кто раскрывает и предает агентов.

Мередит буквально подскочила в кресле, а Эмили закашлялась. Анастасия бросилась за лауданумом, а Мэри схватилась за чашку с теплым чаем. Когда обезболивающее и чай были выпиты, а кашель пошел на убыль, обе женщины уставились на Анастасию.

– Ана, ты собираешься заниматься оперативной работой? – прошептала Мередит, широко распахнув темно-голубые глаза.

Сердце у Анастасии упало. По их потрясенным лицам она поняла, что ни одна из ее подруг не могла предположить, что она готова к такому опасному делу. Они сомневались в ее возможностях, и вся внешняя бравада, которую она старательно выстраивала, увяла, как цветок без воды в знойный день. Она растерянно опустила голову.

Увы, она не способна на это!

– Даже представить себе не могла, что скажу такое, – проговорила Эмили. – Слава Богу, что меня подстрелили!

В груди похолодело, когда Анастасия перехватила взгляд Эмили – та и впрямь улыбалась. В первый раз с того момента, как ее нашли истекающей кровью в гостиной.

– Я… Я не понимаю, – запинаясь, произнесла Анастасия.

– Мы с Эмили так надеялись, что ты наконец расправишь крылья, присоединишься к нам и мы займемся конкретной работой. – Лицо Мередит светилось от радостного возбуждения. – Мне, разумеется, не хочется вслед за Эмили благодарить случай за ранение, но это так здорово, что ты в конце концов решилась оставить исследования и аналитику, чтобы делать дело.

У Анастасии приоткрылся рот.

– Думаешь, я смогу?

Эмили нахмурилась:

– Разумеется, вне всяких сомнений.

Анастасия глубоко вздохнула, и эмоции, которые она тщательно скрывала, вырвались на волю.

– Тайлер сказал, что я представляю опасность и для него, и для себя. Он пытался убедить Чарли, что не сработается со мной.

Эмили прищурилась:

– Ничего, он сработается, напыщенная задница!

– Да кто такой этот Тайлер? – Мередит переводила взгляд с Эмили на Анастасию.

– Мы вместе работали над моим делом. Идиоты из военного министерства копались год и ничего не смогли обнаружить, а Чарли убедил их, что кто-нибудь из нас сможет им помочь.

– И что он за человек? – снова спросила Мередит. Эмили коротко хохотнула и скривилась от боли.

– Типичный светский ловелас – заносчивый и самодовольный. Красивый и чересчур хорошо понимающий это. – Она закатила глаза. – А эти ямочки на щеках! Он уверен, это – его главное оружие.

Анастасия, соглашаясь, кивнула. Да, Тайлер красивый мужчина. Никто не сможет этого отрицать.

Мередит поднесла палец к губам, словно обдумывая только что услышанное.

– Он способный агент?

– Очень, – не колеблясь ответила Эмили, несмотря на предыдущую уничижительную оценку.

Анастасия прочистила горло.

– Чарли сказал, что он лучший в Англии.

Брови Мередит слегка приподнялись, а потом она только и произнесла:

– Хм-м.

– Ну и как, вы что-нибудь посоветуете? – Анастасия надеялась побыстрее свернуть с неожиданно ставшей неудобной темы о Лукасе Тайлере.

Эмили рассмеялась:

– Благодаря своим природным способностям, уверена, ты очень быстро определишься. Но совет я тебе все-таки дам. Будь осторожнее с Тайлером. Он сделает все, чтобы отодвинуть тебя от расследования. Упрется в то, что сам не в силах решить эту задачу, а потом будет пользоваться любыми средствами из собственного арсенала, чтобы все сделать по-своему. Там что-то личное. Правда, не знаю, что именно.

Анастасия кивнула, пытаясь осмыслить замечание подруги. Тайлер уже продемонстрировал, насколько мало он принимает ее в расчет. Ей не оставалось ничего другого, кроме как доказать ему, насколько он не прав и что ему не удастся выкинуть ее из дела.

Анастасия призадумалась. Это ее первое серьезное проникновение в тайный мир слежки и предательства. Придется потрудиться, чтобы не ударить в грязь лицом.

Лукас наблюдал, как Анастасия, склонившись над стопкой рабочих бумаг, кивала в такт каким-то инструкциям, которые давал ей Чарли. Ему, конечно, следовало принять участие в их беседе, что-то добавить от себя, указать на основные моменты в расследовании, которым он занимался почти год. Вместо этого он предпочитал просто сидеть и смотреть, как ее темные глаза во время чтения перебегают со строки на строку. Как изящно она массирует затекшую шею, когда держит голову наклоненной слишком долго.

Лукас закашлялся, прочищая горло, и зашевелился в кресле. Да, он находил ее привлекательной, хотя он многих женщин считал таковыми. Ему нужно не поддаваться ей. В конце концов, на кону стоят гораздо более серьезные вещи, чем очаровательная манера Анастасии Уиттиг закручивать каштановый локон вокруг пальца.

– Вы все понимаете, леди Уиттиг? – спросил он, распрямляясь в кресле с таким видом, словно ничто в мире не волнует его.

Она медленно подняла голову посмотреть на него. Ее глаза прищурились за стеклами очков для чтения, так трогательно выглядевших на ее лице.

– Да, спасибо за заботу. – Ее голос выдавал скрытый сарказм. – Полагаю, я правильно поняла основную концепцию расследования, мистер Тайлер.

Вообще-то Лукасу следовало помучить ее. Прежде всего потому, что у нее пока мало опыта оперативной работы, а она демонстративно не спрашивает его ни о чем и даже не смотрит в его сторону. Ему страшно захотелось расхохотаться в ответ на ее раздражительность.

Айли отодвинулся от стола с картой, на которой он показывал Анастасии места, где происходили нападения на агентов, включая последнее покушение на Эмили – последствие нераскрытого предательства. Он поочередно смотрел то на нее, то на него.

– Ладно, – произнес Чарли, – раз уж вы поладили, я, пожалуй, схожу проведаю Эмили и заодно поздороваюсь с Мередит.

Анастасия промолчала, не отрывая взгляда от Лукаса. Чтобы только подстегнуть ее, Лукас сделал то же самое – не мигая уставился ей прямо в глаза. Мгновение спустя она, рассердившись, сдалась. Вновь глядя на карту, Анастасия сняла очки и положила их на стол.

– Вы считаете меня дурой, – констатировала она.

Лукас выпрямился от удивления. Ее прямота стала – для него неожиданностью. И, кроме того, это совсем не соответствовало действительности. За время своего отсутствия он навел кое-какие справки. Узнав о ее разработках, о ее искусстве дешифровщика, он против воли проникся уважением к Анастасии Уиттиг. И не важно, что она женщина, не важно, готова она или нет к оперативной работе. Она превратилась для него в талантливую, полную загадок личность.

– Конечно, нет. Вы отнюдь не дура, миледи, – произнес он с ласковым нажимом. Ее глаза метнулись к нему, но потом вновь обратились к работе. – Тем не менее я думаю, что как только вы вникнете в этот случай, то поймете, что он много выше вашего разумения.

Уж если она предпочитает быть откровенной, ему тоже ничего иного не остается.

Анастасия поджала губы. И Лукас обратил внимание на то, какие они мягкие. Мгновенное ощущение болезненно отозвалось в нем. Однако она не стала протестовать в ответ на его выпад. И отсутствие у нее подчеркнутой самонадеянности также произвело на него приятное впечатление.

Кроме того, он вдруг с удивлением почувствовал, что ему хочется успокоить ее.

– Это не ваша вина, – добавил он, поднимаясь и подходя к окну.

Лукас постоял там, а затем повернулся к нему спиной. Он увидел, что Анастасия бросила заниматься бумагами и с бесстрастным лицом уставилась на него. Но он видел, сколько усилий ей требовалось, чтобы скрыть свои чувства.

– Вы никогда не занимались оперативной работой – не работали, что называется, «в поле». Вы спокойно сидели в своей норке, – продолжил Тайлер.

У нее широко открылись глаза. Она медленно поднялась на ноги.

– Сидела в норке? – едва не задохнулась она. В голос просочились забытая боль и самое искреннее негодование. – Вы не имеете никакого представления об обстоятельствах моей жизни, мистер Тайлер.

Лукас смотрел, как она направляется к нему.

– Я…

Он замолчал, когда она приблизилась. И снова его окутал цветочный аромат. Гардения, наверное, с оттенком жасмина. Запах толкнул кровь по жилам, и, внезапно почувствовав жар, Тайлер пальцем оттянул узел галстука.

– Мои родители, оба, умерли от чудовищной лихорадки, – чуть слышно проговорила она. Ее глаза рассказывали историю потери яснее, чем это могли выразить слова. – Зараза налетела неожиданно, и я даже не смогла попрощаться с ними. А потом, когда я наконец почувствовала себя человеком, мой муж… Человек, которого я любила, который был моей единственной опорой и был так заботлив… погиб от несчастного случая на охоте. И я потеряла все.

Тайлер перевел дыхание. Теперь вокруг него вместе с ароматом растекался жар ее тела. Лукас больше не мог скрывать от самого себя, что жар в крови – желание. И если она подойдет еще ближе, то тоже поймет это.

– И только когда меня пригласили в Общество помощи вдовам и сиротам и рассказали о его реальных задачах, о женщинах-агентах, я почувствовала, что обрела новую семью. – Она продолжала, а ее голос стал низким и хриплым. – Все это время я боролась, чтобы защитить подруг с помощью моих разработок, расшифровывая коды. Увы, мне не удалось помочь Эмили – моей лучшей подруге. Женщине, которая взяла меня к себе, когда я уже была не в силах влачить существование на то содержание, которое определил мне прямой наследник моего мужа.

Анастасия сделала еще шаг и подошла к нему почти вплотную. Тысячи мельчайших взрывов раскалили его кровь и растеклись по жилам, донося до каждого нервного окончания его знание этой женщины. Того самого знания женщины, которым мужчины владеют в течение тысячелетий. Мощный призыв пронзил его. Прижать ее к себе. Целовать, пока она не замолчит. Обозначить право на нее как на свою территорию.

Лукас едва сдерживался.

– Поэтому не смейте говорить мне, что я сидела в норке, – прошептала Анастасия. – Вы совсем меня не знаете.

Мир вокруг застыл, пока она стояла тут, так близко, что его дыхание шевелило волосы вокруг поднятого к нему лица.

Он не знал, что ответить. Да и она, суля по всему, тоже. Огонь в ее глазах потух, а лицо неистовой воительницы вновь стало лицом застенчивой вдовы. В глазах появилось удивление, когда она осознала, как близко друг к другу они стоят. И его изумило, что она не спешила отодвинуться.

Он шевельнул рукой и сжал ее в кулак, только чтобы не дать себе потянуться к ней и коснуться ее щеки кончиками пальцев. До звона в ушах ему захотелось кожей почувствовать шелк ее тела. Наконец Анастасия отступила. Ее изящное тело вздрогнуло, и она пробормотала:

– О, я… Простите меня.

Затем она в замешательстве вышла, оставив его одного.

Лукас потряс головой, чтобы полностью избавиться от наваждения. На смену пришло чувство пустоты, оттого что ее нет рядом.

Что это было? Он повернулся посмотреть в окно и восстановил дыхание. Самый интересный вопрос: как уберечься и не допустить, чтобы это повторилось вновь? Потому что такого рода необычный обмен мнениями может стать самым опасным препятствием для расследования. А расследование – превыше всего.

Так, и только так, должно быть.