Глава 2
— Все-все, достаточно! — воскликнула Марисса, едва лишь горничная затянула шнуровку ее корсета.
Утреннее солнце за окном дразнило ее своим ярким сиянием, и ей хотелось побыстрее покинуть спальню, хотелось подбежать к двери, распахнуть ее и…
— Поторопись же, — пробурчала она, покосившись на горничную. — Ужасно надоело здесь сидеть.
— Да-да, мисс, сейчас, — ответила горничная. — Потерпите еще немного.
Марисса невольно вздохнула. В эту ночь ей казалось, что она вообще не заснет. Братья отправили ее в спальню, а сами пошли совещаться, решать ее судьбу… Она легла в постель, но долго ворочалась с боку на бок. Потом поднялась и часа полтора вышагивала по комнате, пытаясь придумать выход из этой кошмарной ситуации.
И никто так и не пришел поговорить с ней. О Господи, никто не пришел к ней! А она ждала, и ожидание было сущей мукой.
Но в конце концов она все-таки заснула. А проснулась только сейчас, довольно поздно… И тотчас же с ужасом вспомнила о том, что произошло накануне. Да-да — с ужасом! О Боже, что она наделала?
Поднявшись с постели, Марисса обнаружила на своем туалетном столике коротенькую записку Эдварда и сразу же поняла: когда брат писал это, он едва сдерживал свой гнев; его почерк, обычно такой аккуратный, было трудно узнать.
Брат написал, что ее, Мариссу, ждут в кабинете, куда она должна явиться сразу после того, как проснется. И было ясно: там, в кабинете, решится ее судьба. Ах, если бы она проснулась пораньше!.. Если бы проснулась сразу после того, как слуга принес записку… Тогда бы она уже знала, что ее ждет.
Тут горничная вновь пробормотала:
— Теперь почти все… Еще минуточку.
«А может, Эдвард уже сожалеет о своей вспышке, — подумала Марисса. — Может, он изменил свое решение?»
О Господи, какой же глупой она оказалась! Глупой и безрассудной! Должно быть, во всем виновато вино. Да, конечно же, вино! И… еще элегантный фасон нового сюртука Питера Уайта. Когда он танцевал, его брюки открывали каждую линию… элегантности.
А мужские ноги — они такие красивые… Мускулистые и сильные, совсем не такие, как женские. Но как же можно думать, что на девушек не подействует такое зрелище? Во всяком случае, на нее, Мариссу, — очень подействовало. К сожалению…
Да, да, она ужасно сглупила! Конечно же, ей не следовало поддаваться искушению. Не следовало даже смотреть на него! Впрочем, теперь уже поздно об этом думать. Теперь ей надо подумать совсем о другом… О том, что впредь она должна быть умнее и ни в коем случае не поддаваться подобным искушениям. Да-да, ни в коем случаев.
— Вот теперь все готово, мисс, — сказала горничная.
И, отступив на шаг, в смущении потупилась. Эта девушка была новенькая и, судя по всему, очень нервничала, — вероятно, еще не привыкла к новым хозяевам.
Марисса с улыбкой кивнула; ей очень нравилась эта девушка. Но все же она пожалела о том, что прежняя горничная сбежала две недели назад. Если бы та служанка была здесь, у нее, Мариссы, по крайней мере нашлась бы собеседница. А сейчас она чувствовала себя… как на необитаемом острове.
Ей хотелось побыстрее спуститься в кабинет, однако она медлила, в нерешительности посматривая на дверь. Ведь, Эйдан наверняка уже все знал. Вчера вечером Эйдан не зашел к ней в комнату, а это могло означать только одно: он очень сердился на нее. Марисса никогда не боялась Эдварда, а вот Эйдан… Он был совсем другой. Разумеется, она и его не боялась, — потому что она вообще никого не боялась, однако… Марисса была почти уверена, что разразится слезами, как только он бросит на нее полный осуждения взгляд.
Когда-то он был веселым и обаятельным, но потом пережил личную драму: девушка, которую он любил и на которой собирался жениться, умерла. И эта трагедия очень изменила его характер, — он стал язвительным, сумрачным и холодным, и Мариссе сейчас ужасно не хотелось с ним встречаться. Однако она прекрасно понимала, что у нее не было выбора… Да, ей придется расплачиваться за собственную глупость.
Собравшись с духом, Марисса вышла из своей спальни и направилась в кабинет. Разумеется, она ожидала увидеть там Эдварда. Но думала лишь о том, как встретится с Эйданом. Однако оказалось, что в комнате находились не только братья, но и другие люди. И все они уставились на нее, как только она вошла.
Остановившись у порога, Марисса обвела взглядом комнату. Кроме братьев, здесь находился кузен Гарри, а также еще один мужчина, показавшийся ей знакомым. Она решила, что это, возможно, один из арендаторов, хотя и не была в этом уверена.
Тут Эдвард, нахмурившись, шагнул ей навстречу. И в тот же миг Марисса заметила мать, сидевшую в кресле, в дальнем углу. Но мать вряд ли могла бы сейчас помочь ей; глаза ее были закрыты, и она прижимала ко лбу полотенце, вероятно, холодный компресс.
Тихонько вздохнув, Марисса подумала: «Значит, мне в одиночку придется противостоять всем этим мужчинам».
— Доброе утро, дорогая. — Эдвард поцеловал ее в щеку. — Марисса, ты здорова?
Она кивнула:
— Да, вполне.
— Ты уверена? Скажи, ты не чувствуешь… никакой боли?
— Нет, абсолютно никакой. — Приподнявшись на цыпочках, она прошептала брату на ухо: — Эйдан очень зол на меня?
Эдвард на мгновение задумался.
— Если он и зол на кого-то по-настоящему, то на негодяя Уайта.
Марисса украдкой взглянула на Эйдана, стоявшего у окна. Тихонько вздохнув, зашептала:
— Ах, Эдвард, он даже не смотрит на меня… Доверь, я очень сожалею… Скажи, а ты не пересмотрел свое решение? Знаешь, я уверена… что нет причин беспокоиться. Ты ведь понимаешь, о чем я?..
— Марисса, я хотел сообщить, что нашел тебе подходящего мужа.
— Что?.. — Она отшатнулась, и все закружилось у нее перед глазами; в какой-то момент ей даже показалось, что она вот-вот грохнется в обморок. — Эдвард, где же ты мог найти мужчину, который согласился бы жениться на мне?
— Прямо здесь, в нашем доме.
— Здесь? В нашем доме? Ты, наверное, шутишь?
— Нет, дорогая, я вполне серьезно.
— Но кто же он?
Эдвард повернулся и кивнул в сторону мужчины, показавшегося ей знакомым:
— Это мистер Джуд Бертран.
— Мистер Джуд Бертран? — переспросила Марнсеа, поморщившись.
И тут же почувствовала, что ее охватывает паника. Во-первых, было ясно: Эдвард отнюдь не изменил своего решения. А во-вторых… О Господи!..
— Но кто такой этот мистер Джуд Бертран? — пролепетала она.
Тут высокий широкоплечий мужчина поднялся со стула и шагнул в ее сторону. И это был тот самый арендатор. Остановившись прямо перед ней, он едва заметно улыбнулся и отвесил не очень-то элегантный поклон.
— Джуд Бертран — это я, — представился он.
Причем произнес свою фамилию на французский манер.
Марисса взглянула на брата.
— Эдвард, разве тебе не следовало представить его? — Ей захотелось оскорбить этого дерзкого мужлана — он походил на слугу, облачившегося в одежду джентльмена. — Почему я должна разговаривать с незнакомым человеком?
— Мисс Йорк, примите мои извинения. — Широкоплечий мужчина снова улыбнулся. — Но дело в там, что нас уже представляли друг другу, причем — дважды.
— О!.. — Марисса вдруг устыдилась своей грубости. — Прошу прощения, мистер Бертран. Должно быть, я…
Она умолкла и вопросительно взглянула на Эдварда, пытаясь мысленно передать ему все, что думал а об этом претенденте на ее руку.
А думала она о том, что этот человек совершенно ей не подходил. Ни в коей мере. Он был слишком… крупным и неотесанным, созданным лишь для того, чтобы убирать конюшни или грузить товары на корабли. И конечно же, он ни в коем случае не являлся джентльменом — это было видно с первого взгляда.
— Эдвард, я… — Она тяжко вздохнула.
А: брат вдруг улыбнулся и сказал:
— Дорогая, мистер Бертран — лучший друг Эйдана, и он великодушно согласился стать твоим сопровождающим на ближайшие несколько недель. Ты ведь не возражаешь, правда?
Марисса снова вздохнула. «Может, мои братья свихнулись от огорчения?» — промелькнуло у нее.
— Эдвард, я бы хотела поговорить с тобой наедине, — сказала она.
Мистер Бертран в очередной раз улыбнулся.
— Да, разумеется, мисс Йорк. Я удаляюсь.
Он отвесил поклон, который на сей раз получился у него почти элегантным. Когда же выпрямился, Марисса мысленно воскликнула: «О Боже, какой он огромный!»
Этот мужчина был значительно выше ее братьев, хотя и они были довольно высокие. Когда же он выходил из комнаты, то, казалось, заполнил весь дверной проем. Да, у него были необычайно широкие плечи. Пожалуй, он походил даже не на арендатора, а на кузнеца. «Наверное, я могла бы нарисовать его в кожаном фартуке и с огромным молотом в руках», — промелькнуло у девушки.
Но ведь это сущее безумие! Неужели ее братья решили, что она, Марисса, действительно должна выйти замуж за этого человека?
Тут с места поднялся кузен Гарри и, поморщившись, пробормотал:
— Я не знаю, чем можно помочь, но чувствую себя ответственным за случившееся. Как-никак Питер Уайт был моим другом. Я приношу всем вам извинения за то, что я пригласил его сюда.
— Вздор! — возразил Эдвард. — Мы с Эйданом также знали его. И мы виноваты в случившемся вне меньшей степени, чем ты. Пожалуйста, не думай больше об этом.
Однако Гарри, судя по всему, не удовлетворился сказанным. Тяжело вздохнув, он продолжал:
— Я думаю, нам следовало бы настоять на том, чтобы он поступил так, как положено поступать джентльмену. Я сочту своим долгом уговорить его.
— Нет! — выкрикнула Марисса.
И тотчас же закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Через несколько секунд кто-то тронул ее за локоть, и Марисса, открыв глаза, увидела перед собой Эйдана, смотревшего на нее с упреком и с сожалением. Тихонько всхлипнув, она прошептала:
— Я очень… сожалею… Но я не хочу выходить за Питера Уайта.
Эдвард нахмурился и проворчал:
— Медлить ни в коем случае нельзя пойми это, Рисса. Мы должны срочно что-то решить.
— Но этот мужчина… он совсем мне не подходит, — пролепетала Марисса. — Я не доверюсь ему, даже если он просто захочет перевести меня через улицу. И уж тем более я не смогу провести с ним оставшуюся жизнь.
Тут Эйдан откашлялся и наконец заговорил:
— Полагаю, что Джуд Бертран — прекрасный выход из положения. Джуд настоящий джентльмен и мой хороший друг. Иначе я не позволил бы ему сделать это предложение.
— Но он выглядит так… словно его только что вытащили из кузницы! — закричала Марисса.
— Как тебе не стыдно, сестра? — строго сказал Эйдан, и Марисса увидела в его взгляде презрение. — Ты говоришь сейчас как глупая избалованная девчонка! Джуд — благородный и достойный человек. И он предложил решить проблему, которую ты создала из-за своего легкомыслия! Тебе следовало бы отнестись к нему хотя бы с элементарной благодарностью. А ты ведешь себя как капризный ребенок.
Марисса снова всхлипнула.
— Но я даже не знаю его…
Эйдан пристально посмотрел ей в глаза:
— Тебе следует знать о нем самое главное: он умный и очень порядочный человек. Я никогда не видел, чтобы он дурно обращался с женщиной. И он хочет жениться на тебе. К тому же он готов принять ребенка другого мужчины, если ребенок вдруг появится.
— Но он… — Марисса в отчаянии всплеснула руками. — Если так, то он, должно быть, совершенно лишен гордости. Вероятно, он хочет… как-то выдвинуться с помощью выгодной женитьбы!
Эдвард скрестил на груди руки.
— Марисса Анна Йорк, ты забываешься! — закричал барон. — Нужно ли объяснять тебе, каких гадостей наговорят о тебе, если станет известно о случившемся? Так что твое презрительное отношение к этому человеку совершенно неуместно.
Марисса потупилась и прошептала:
— Ах, простите меня, пожалуйста. Наверное, он очень хороший человек. Просто я… — Она умолкла, утирая слезы.
— Если же для тебя столь важным является его положение в обществе, — проговорил Эйдан, — то ты должна знать: Джуд Бертран — побочный сын герцога Уинтропа. Причем отец его признал. Следовательно, женитьба на тебе не может считаться для него таким уж выгодным браком.
Марисса еще больше смутилась. А Эйдан, нахмурившись, продолжал:
— И не забывай, дорогая, что ты уже не ребенок. Ты выйдешь замуж за Джуда — или же тебе придется стать женой Питера Уайта. Но мистер Уайт вряд ли станет хорошим мужем. Особенно в том случае, если у него будет перерезано горло, — добавил брат с усмешкой.
— Но, Эйдан… — Она прикоснулась к его плечу. — Ведь это несправедливо. Не дай Бог, чтобы тебе пришлось жениться на девушке, которая…
Марисса густо покраснела и снова потупилась.
Эйдан вздохнул и тихо сказал:
— Жизнь часто несправедлива, сестренка. Но Джуд — очень хороший человек. Иначе я бы не пошел на это. Ты веришь мне?
Марисса молча кивнула. А брат вдруг обнял ее и поцеловал в щеку. Марисса хотела прильнуть к нему, но он тут же отстранился и отступил на шаг. И по грусти, появившейся в глазах Эйдана, было видно, что его взгляд обратился в прошлое.
— Прости меня, — прошептала Марисса.
Резко развернувшись, Эйдан молча вышел из комнаты. Вполне вероятно, что сейчас он собирался предпринять одну из своих долгих верховых прогулок — прогулки эти обычно длились часами. Друзья называли его переживания «необыкновенно романтическими», но Марисса так не считала. И она очень сочувствовала брату.
Какое-то время все молчали. Наконец вдовствующая баронесса с дрожью в голосе проговорила:
— Знаете, а я согласна с Мариссой. Мне кажется, что этот мистер Бертран… обладает пугающей внешностью. И вообще, я до сих пор не могу понять, почему моя дочь не может выйти замуж за мистера Уайта. Он довольно красив. К тому же его сестра замужем за Джорджем Брейшерзом. Вы ведь помните мистера…
— Марисса не может выйти за него замуж, — перебил мать Эдвард. — Дело в том, что он обманул ее, лишив невинности сознательно. Он хотел таким образом принудить Мариссу к замужеству.
Мать пожала плечами:
— Но ведь он заявляет, что любит ее, разве не так?
Сын с дочерью взглянули на нее так, что она с мученическим видом откинулась на спинку кресла. Снова пожав плечами, пробормотала:
— Наверное, ты прав, Эдвард. О, как все это ужасно… Моя бедная семья!
Марисса снова повернулась к брату:
— Эйдан, кажется, сказал, что он внебрачный сын герцога?
Эдвард утвердительно кивнул:
— Да, совершенно верно.
Марисса ненадолго задумалась, потом в отчаяний воскликнула:
— Но я даже никогда не разговаривала с ним!
— Он четыре раза приезжал к нам, но никогда не красовался в бальном зале, поэтому ты и не знакома с ним.
Марисса молча кивнула. А что она могла сказать? Да, она действительно очень любила танцевать с красивыми джентльменами. Более того, она получала удовольствие от флирта с ними и от поцелуев украдкой… Возможно, именно это и стало причиной того, что с ней произошло. А если честно, то во всем виновато ее ужасное легкомыслие.
— Что ж, я уверена, что он вполне добропорядочен… — пробормотала Марисса со вздохом.
— И очень скоро ты в этом убедишься, дорогая. Джуд проведет с тобой какое-то время. То есть он будет за тобой ухаживать. Так что никто не станет сплетничать, если недели через две будет объявлено о вашей помолвке.
Мариссе ужасно хотелось крикнуть «нет!». Хотелось упасть на колени и молить, громко кричать о том, чтобы ее оставили в покое. Однако она понимала: братья абсолютно правы. И следовательно…
Тяжело вздохнув, Марисса кивнула, давая понять, что согласна. В конце концов, у нее еще будет время для иного решения, если оно понадобится. Так что это еще не конец. Джуд Бертран еще не являлся ее мужем.
Пока что.
