Глава 7
Внимание Гэлана привлекли лязг оружия и тревожные крики. Он выхватил из ножен меч, и его движение повторили остальные рыцари. В зал ворвался, задыхаясь, английский солдат, залитый кровью. Ирландцы возбужденно загомонили.
Сиобейн приказала своим людям сохранять спокойствие, пока Гэлан расспросит раненого. Он перекинулся с лучником парой слов и подозрительно взглянул на принцессу:
— Похоже, у нас гости. Уж не ты ли их пригласила?
— Я никого не звала сюда, Пендрагон!
— Посмотрим, — буркнул он, увлекая принцессу за собой во внутренний двор.
Ирландцы. В темноте уже можно было различить и пледы в золотую и зеленую клетку и меховые штаны. По команде воины вытащили в круг света главаря. С переломанным носом и рассеченной до кости щекой, он без сил рухнул на камни.
— Лохлэнн! — охнула Сиобейн и ринулась, было на помощь, но Гэлан дернул ее за руку, заставляя остаться на месте.
— Этот человек находится в моей власти, принцесса! — отчеканил Пендрагон. — И по закону военного времени я имею полное право его казнить!
— Так вот как ты поощряешь тех, кто принес присягу твоему суверену? — прохрипел Лохлэнн, с трудом поднимаясь на ноги.
— Не может быть! — в ужасе вскричала Сиобейн. Ирландец, красный от стыда, посмотрел на принцессу.
— А ты так и не покорилась. Что ж, другого я и не ожидал.
— Как и я от тебя, О'Нил!
Лохлэнн снова покраснел — на этот раз от гнева.
— Зато моих людей никто не гнал с их родной земли!
— Моих тоже! — Ее больно ранило известие о таком предательстве. Она бы не удивилась, если бы Генриху присягнул Тайгеран. Но только не Лохлэнн!
— Ты можешь доказать, что не врешь? — осведомился Гэлан.
— Документы в седельной сумке!
— Почему ты молчал до сих пор? Лохлэнн гордо выпрямился:
— Я могу скрестить с тобой мечи, Пендрагон, а она не может! Она — вдова моего сводного брата, и я дал клятву защищать ее, как и многие из здешних кланов!
— Ах как трогательно! — осклабился Гэлан. — Однако от нее тоже кое-что зависит. Пусть принесет присягу — и угроза исчезнет сама собой!
— Генрих отдал мне все мои земли, — криво усмехнулся Лохлэнн. — Ты могла бы сделать то же, Сиобейн! Этот выскочка, — он покосился на Гэлана, — рано или поздно уберется обратно в Англию, а твое поместье останется при тебе!
— Неправда, его приберет к рукам еще какой-нибудь проныра! И наверняка это будет англичанин! Если у нас и есть враг на этой земле, так это они!
— Он к тебе пристает? — вдруг с тревогой спросил Лохлэнн.
— Нет! — отвечала Сиобейн, хотя и подозревала, что несносный англичанин очень скоро овладеет тем, к чему так стремится.
— Англия слишком сильна и слишком хочет покорить нас, малышка. Они никогда…
За их спинами раздался детский визг, и Коннал со всех ног бросился к Лохлэнну.
— Ты пришел! Ты нас спасешь!
Почему-то эта троица, очень похожая на настоящую семью, возмутила англичанина сильнее, чем сорок вооруженных разбойников, атаковавших замок.
— Встань возле меня, принцесса! — рявкнул Гэлан.
Она послушно шагнула вперед, но Лохлэнн поймал ее за руку.
— Не смей прикасаться к ней своими кровавыми лапами! — воскликнул ирландец, бешено сверкая синими глазами.
— Довольно! — Гэлан решительно встал между ними и оказался лицом к лицу с О'Нилом. — Я разрешаю тебе и твоим людям покинуть замок без конвоиров и верхом. Но без оружия!
Лохлэнн приготовился ответить очередной дерзостью, но Сиобейн перебила его:
— Делай как он велит, О'Нил!
Ирландец надменно кивнул и направился к воротам в сопровождении своих людей. Сиобейн повернулась к Пендрагону.
При виде гнева, полыхавшего в его черных глазах, у нее душа ушла в пятки.
— Запомни, женщина: еще раз сунешь свой нос, куда не просят — и я запру тебя одну, пока ты не принесешь присягу!
— Напрасно ты притащился в такую даль, Пендрагон! Я могла бы присягнуть хоть сию минуту, но разве эта клятва будет что-то значить? Ты уедешь, как только получишь выкуп, а вместо тебя явится кто-то другой, и все начнется сначала.
…Явится кто-то другой, и захочет переспать с ней, и сделает своей подстилкой… От этой мысли Гэлан пришел в ярость. Точно так же его выводила из себя ее возможная близость с О'Нилом. Ревность лишила его самообладания, заставив задать неуместный вопрос:
— Ты собиралась выйти замуж за О'Нила? Сиобейн растерялась от неожиданности:
— Это не имеет отношения к тому, чего ты добиваешься от меня. Я все равно буду править в Донеголе!
— Больше ты не будешь править нигде! — взорвался Гэлан.
Внезапно раздался пронзительный вопль: это Коннал с разбегу врезался головой под коленки Гэлану, чуть не сбив рыцаря с ног.
— Не смей обижать мою маму! — закричал он.
Гэлан как завороженный смотрел на столь отчаянное проявление отваги в таком маленьком существе. Сиобейн не ожидала подобной реакции. Англичанин следил, как она гладит по голове взъерошенного малыша, пытаясь его успокоить:
— Тише, мой принц! Этот рыцарь не собирается нас убивать!
Коннал испуганно распахнул глаза.
— Ты клянешься?
Пендрагон нашел в себе силы лишь молча кивнуть в ответ.
Гэлан смотрел сквозь распахнутую дверь, как принцесса укладывает спать своего сына. Его снедала жгучая ревность при виде этой очаровательной картины — ведь сам он получал ласку лишь за плату.
— Нам надо поговорить, — буркнул англичанин, когда малыш заснул.
У Сиобейн так и чесался язык послать его к черту, но, судя по его разъяренному виду, лучше было не испытывать его терпение.
— Неужели тебе нечем заняться, наемник? Чего ж ты хочешь?
— Хочу лечь спать.
— Ну так и ступай себе спать, Пендрагон! Наверняка у меня на конюшне тебе будет намного удобнее, чем в твоем драном шатре.
— Ну уж нет, принцесса, так дело не пойдет! — язвительно ухмыльнулся он и подался вперед, заставив ее отшатнуться. — Неужели ты вообразила, будто я рискну оставить тебя без охраны?
— Подумай сам, англичанин! Разве я убегу отсюда без сына? Разве оставлю свой народ расплачиваться за собственную свободу?
— Прекрасно. Стало быть, я могу вернуться к себе в шатер. И прихвачу с собой Коннала!
— Нет! — Сиобейн в отчаянии схватила англичанина за руки. — Он же совсем малыш! Неужели у тебя нет сердца?
— Нет, — с трудом выдавил он.
— Что ж, будь по-твоему! — Она отодвинулась и процедила сквозь зубы: — Оставайся у меня в спальне!
Сиобейн повернулась спиной к англичанину и принялась снимать с себя украшения.
— Сколько денег пообещал тебе король? — вдруг спросила она и приоткрыла крышку шкатулки, чтобы он видел, что лежит внутри. — Может, этого хватит?
— В десять раз больше! Под моим началом не одна сотня воинов, и всем требуется жалованье. Мне нужен дом. А здесь, похоже, я сумею получить гораздо больше!
— Тебе нечего искать для себя в Донеголе, Пендрагон! — гордо заявила Сиобейн, стараясь не обращать внимания на жаркую волну, прокатившуюся по телу.
— А ты хоть знаешь, чего я ищу и о чем мечтаю? Меня давно уже подмывает затащить тебя в постель, Сиобейн!
— И что же тебя держит?
— Скоро узнаешь. Лучше не тяни время и сдавайся, иначе я, незаконнорожденный ублюдок без души и без совести, сию же минуту возьму тебя вот на этой самой кровати!
Она не сводила с англичанина потрясенного взора.
— Ты возьмешь меня силой?!
Гэлан отлично понял, что этой возмущенной фразой Сиобейн лишь признает свое поражение. Он угрожающе шагнул вперед, но Сиобейн не шелохнулась. Надо отдать ей должное — это был второй человек после Рэймонда, способный держаться с Пендрагоном на равных.
— Я не причиню тебе зла, Сиобейн.
— Может, ты и не станешь бить меня, Пендрагон, — возразила она, — но все равно разоришь мои земли!
Она отвернулась, стараясь развязать шнурки на платье. Гэлан принялся ей помогать. Сиобейн не надела нижней сорочки, и в длинном разрезе он увидел голую спину. При мысли о том, что весь вечер она находилась с ним рядом совершенно голая, он снова возбудился. Загрубевшие от меча руки потянулись к нежной матовой коже. Она вырвалась, прижав платье к груди. Зачарованный ее взглядом, Гэлан прикоснулся к напряженным соскам, выступавшим под тонкой тканью. Она залилась румянцем.
— Война с тобой — самое увлекательное занятие, Сиобейн!
— Я желаю лишь мира!
— Так в чем же дело? — сверкнув глазами, спросил он.
— А что ты можешь мне предложить?
Он помрачнел, вытащил из кучи белья, сваленного на комоде, одеяло и бросил его на пол у камина.
Сиобейн с невинным видом восседала посреди своей необъятной кровати, и он слишком хорошо представлял, какие прелести скрывает от него теплое меховое одеяло, натянутое ею до самого носа. Кряхтя, Гэлан стал устраиваться на холодном полу.
— Ну что ж, спи, принцесса!
В его сторону полетела подушка. Он, едва заметно улыбаясь, положил ее под голову.
Но не успел он закрыть глаза, как в коридоре раздался какой-то шум.
— Сиобейн? У тебя все в порядке? — зазвенел в темноте женский голос.
— Ступай спать, женщина, пока я не приказал заковать тебя в кандалы!
— Да открой ты дверь! — прошипела Сиобейн. — Она же переполошит весь замок!
Гэлан слишком устал, чтобы спорить среди ночи с двумя взбесившимися бабами. Он рывком распахнул дверь. В спальню ворвалась Рианнон.
— Что ты над ней сотворил?
— Она жива и здорова, и я не трогал ее! — Подумав, Гэлан добавил, ехидно глянув на принцессу: — По крайней мере сегодня!
— Люди обязательно станут требовать возмещения! — Грозный взгляд Рианнон уперся в англичанина. — Ты не имеешь права оставаться здесь, сэр рыцарь! По закону клана она сама выбирает, с кем ей делить постель!
— Какое еще возмещение? — удивился Гэлан. Сиобейн скрестила руки на груди.
— А что, в Англии тебе не приходилось платить, если ты брал женщину силой? Так почему же ты не желаешь уважать наши законы?
— Потому что сейчас мы живем по закону войны, а вы стали подданными короля!
— Послушай, сэр рыцарь, ты ведь говорил, что сам выбираешь, за какого господина идти воевать. Если ты все равно не собирался засиживаться в моем замке, зачем было отправляться в такую даль?
Гэлан не посмел сказать правду: что это он убил ее мужа в поединке чести и получил право владеть всем, чем владел побежденный. Он знал: как только Сиобейн об этом узнает, она возненавидит его.
И эта мысль обожгла его зачерствевшую, суровую душу.
