Глава 27
То и дело прерывая свою речь поцелуями, он горячо говорил с ней о своей любви и об их сыне, таком отважном и преданном малыше. Как только они перешагнули порог простого деревенского дома, Гэлан уложил принцессу на постель из выделанных шкур и принялся в нетерпении стаскивать с нее платье.
— Гэлан!
— Я хочу увидеть, что еще сделал с тобой этот мерзавец! — Внезапно он замер, глядя ей в лицо. — Кто это был?
— Я не разглядела его лицо. Было слишком темно, а он спрятался под капюшоном.
— Даже тогда он вел себя, как трус! — буркнул Гэлан, не скрывая своего разочарования.
Он помог ей избавиться от простого платья и нижней рубашки и присел на край кровати, жадно любуясь ее телом. Наклонился и осторожно поцеловал синяки на плече и на ребрах, не в силах сдержать жалобного стона.
Она запустила пальцы в его волосы, наслаждаясь нежными прикосновениями любящих губ.
— Знаешь, муженек, у меня болит еще во многих местах! Он улыбнулся ей самым соблазнительным образом.
— Вот здесь? — Его язык прошелся вокруг розового соска, и она выгнулась всем телом, а потом расстегнула ему пояс и помогла снять тунику.
Увидев рану на его плече, Сиобейн охнула и села на кровати.
— Почему ты молчал?
— Потому что это ерунда! — Он снова взял в рот ее сосок, и она застонала от наслаждения.
— Начнется заражение!
— Пусть это будет цена за мою любовь! — Не обращая внимания на протесты, он покрывал поцелуями ее тело.
— Ох, ради всего святого, Гэлан, перестань! — Ей все же удалось его оттолкнуть. — Кто на тебя напал?
Гэлан подробно описал ночную стычку на пустоши.
— По-твоему, это были разбойники?
— Да, даже если ты с этим не согласна!
Она улыбнулась. Как хорошо он успел узнать ее характер!
— Это был тот человек, с которым встречалась Рианнон. Я могу спорить на что угодно: этот тип не столько дрался, сколько искал быстрой смерти!
Она замерла, покусывая нижнюю губу.
— Может, они понимали, что рано или поздно ты их переловишь.
Она жестом приказала Гэлану сесть ближе к свету. Теплая вода смывала с его плеча корку грязи и крови, а ее присутствие и забота — тот комок тупой боли, что поселился у него в душе.
— Крестьяне не подозревают, кто ты такая, верно?
— Фиона все знает. — В ответ на его мрачный взгляд она пояснила: — Она моя кузина, Гэлан, и только благодаря ей я выжила. Я отлично помню, что смерть уже стояла надо мной. — Она ласково прикоснулась к его лицу, исказившемуся от горя. — А она призвала на помощь стихии, она боролась за мою жизнь — и победила.
— Колдунья? — грозно сверкнул глазами Гэлан.
— Да, любовь моя, и не из последних. Поверь мне на слово — на нее можно положиться. Она догадалась сжечь мое платье до того, как у кого-то возникли вопросы из-за слишком роскошной одежды, хотя все и так было разорвано и перепачкано кровью. — Он снова скривился, представив себе эту картину. — Остальным известно только мое имя. Я опасалась, что здесь тоже могут найтись предатели, и после… — Она умолкла, переводя дух, и закончила дрогнувшим голосом: — После того, что случилось с Меган, мне показалось, что так будет лучше.
— Нам следует продолжать держать это в тайне и молиться о том, чтобы сюда не дошли слухи о свадьбе их принцессы! Сейчас для тебя нет более безопасного места! — Он вдруг привлек ее к себе и спросил: — Почему ты не рассказала мне про подземный ход?
— Клянусь, я хотела все рассказать в ту самую ночь, когда погиб Броуди! — с несчастным видом заверила она.
Ведь так оно и было, а перед этим он сам оттолкнул ее своим несправедливым гневом!
— Я верю тебе, милая, — ласково промолвил он, и Сиобейн с облегчением вздохнула.
— Я нарочно не поставила сундук на прежнее место, чтобы не забыть. Мне казалось, что о подземном ходе знаем только мы с Конналом, и отодвинуть сундук без шума было бы невозможно, — вот я и подумала, что это не так важно.
— Но ведь Тайгеран не своими руками проложил этот туннель!
— Это как-то не приходило мне в голову, — смутилась она. Ее внимание поглотили корявые швы, наложенные Гэланом на рану. — Надеюсь, я успею снять их достаточно быстро, чтобы не осталось большого шрама. Отличный экземпляр в твоей коллекции! — И она скользнула оценивающим взглядом по его телу, отчего у Гэлана закипела кровь.
— Ты — мой единственный шрам на всю жизнь!
Он прижал Сиобейн к себе и провел руками по спине, по бедрам, а потом взял в ладони тяжелые груди. Его губы жадно сомкнулись на соске, заманчиво приподнимавшем ткань рубашки.
Она с судорожным вздохом запустила пальцы в его шевелюру и прошептала:
— Я не смогу шить, когда ты так себя ведешь!
— Больше всего на свете люблю с тобой играть! — Он занялся вторым розовым соском.
Ах, как не хватало ей этой ласки, этих шуток!
— Вы будете щедро вознаграждены, сэр рыцарь, если позволите мне зашить вашу рану!
Их взгляды встретились, и Гэлан с послушной улыбкой пай-мальчика выпрямился.
— Ну тогда давай скорее!
Она высвободилась из его рук и вернулась к столу. Залила кипятком сушеные травы и принялась растирать их, не отрывая взгляда от ступки.
— Я не разглядела лица человека, убившего Меган. Но было что-то важное, чего я не могу припомнить. — Она обратила на мужа грустный, смятенный взор.
— Значит, ты что-то увидела?
Она подошла вплотную с таким видом, будто собиралась его пытать, и стала ловко накладывать швы на рану.
— Темнота, тени, человек в капюшоне и… — Она испуганно охнула: — Кулхэйн!
— Он жив. — Ласково гладя ее по плечам, Гэлан почувствовал, как уходит сковавшее ее напряжение.
— Меган была доброй, преданной женщиной. И никогда не кичилась тем, что была сестрой вождя клана. — В глазах у Сиобейн защипало, и она сморгнула слезу, накладывая бальзам на зашитую рану. — Я хочу, чтобы убийца был пойман и четвертован, милорд!
Он подумал, что это звучит как приказ, — такая ярость кипела в ее сдержанном голосе.
— Ты не виновата в ее смерти!
— Вот именно что виновата! — горячо возразила она. — Эта тварь подбиралась ко мне! Он так ненавидел меня, что не поленился исполосовать все лицо! И думал, что это была я! — Содрогаясь от рыданий, она опустила голову на его здоровое плечо, и он обнял ее, пытаясь утешить.
— Поверь, мне тоже очень жаль Меган, но я не могу не радоваться, что там не было тебя, любовь моя! Да, я понимаю, что это несправедливо, но я слишком люблю тебя, Сиобейн! Я не пожалею целой армии, лишь бы ты была жива и оставалась со мной!
— Лучше я пока останусь здесь, где никто меня не знает.
— А мне пора возвращаться. Коннал сойдет с ума от тревоги.
При мысли о сыне и о том, как ему сейчас одиноко, ее сердце болезненно сжалось.
— Да, там ты сейчас нужнее, но может, не стоит так спешить? Задержись здесь хотя бы на день.
Он поднял ее лицо и прикоснулся губами к губам.
— Я никуда не спешу, любимая, тем более что мне обещана такая награда.
— Нынче вечером о наградах придется забыть! — прозвучал совсем рядом чей-то голос.
Гэлан вскочил, чуть не сбив жену с ног.
— Какого черта тебе здесь надо?
— Гэлан, — принцесса погладила его по плечу, — это Фиона.
Он недоверчиво уставился на темную фигуру, возникшую в дальнем углу.
— Я без тебя знаю, что можно и что нельзя делать моей жене!
— А я знаю то, что знаю, Пендрагон, и я не стала бы так лезть из кожи вон, спасая ей жизнь, чтобы позволить тебе прикончить ее из-за зуда в паху!
Гэлан злобно оскалился. Сиобейн хихикнула.
— Если ты такая умная, женщина, назови мне имя того, кто напал на мою жену!
— Прошлое и будущее дано провидеть Рианнон. — Фиона небрежно пожала плечами, так что теплая шаль сползла и обнажила худые руки. — А я занимаюсь настоящим!
— Так защити ее! — не подумав, выпалил Пендрагон. На его глазах тщедушная фигурка Фионы словно выросла от распиравшего ее гнева.
— Она была жива и здорова, когда ты соизволил ее найти, не так ли?
Гэлан давно раскаялся в своих словах, завороженный удивительными метаморфозами.
— Премного обязан тебе, госпожа, за то, что ты спасла ей жизнь! Я вечно буду тебе благодарен!
— Я и так это знаю, англичанин! — отрезала Фиона, гордо вскинув голову.
Гэлан обречено вздохнул, услышав знакомые интонации. Судя по всему, его ожидала очередная война с непокорной женщиной. Он шагнул вперед, поманив ее пальцем, и она подчинилась. Вместо усохшей от возраста старухи его глазам предстала юная ошеломительная красавица примерно одних лет с Сиобейн — если у ведьмы вообще бывает возраст.
— Да ты настоящая колдунья! — буркнул Гэлан. Она улыбнулась — медленной, откровенной улыбкой.
— Превосходно! — Гэлан озадаченно поскреб затылок. — Стало быть, еще одна!
— Нас тут много таких, милорд! Что, испугался?
— Ну вот еще!
— Это хорошо. — Она снова улыбнулась. — Потому что в твоей семье не я одна наделена даром.
— В моей семье?!
— В твоей ирландской семье, любимый, — вмешалась Сиобейн, и он успокоился от одного ее вида, обнял жену за талию и ласково чмокнул в щеку.
— Так и быть, я ненадолго оставлю вас одних, но потом, сэр рыцарь, ты должен дать ей отдохнуть!
— Черта с два! — прищурился он.
— Любимый, — напомнила Сиобейн, — с ней лучше не ссориться.
— Вот-вот, не то придется тебе до смерти бегать в звериной шкуре вместо человеческой кожи!
Гэлан повернулся было к Фионе, но загадочная женщина истаяла у него на глазах — осталось только облачко пара. Он растерянно захлопал глазами, метнулся в тот угол и принялся шарить руками в темноте, но поймал только пустоту.
— Она любит временами пустить пыль в глаза! Устало взглянув на жену, он вздохнул.
— Ступай лучше спать, женщина. Мне что-то не хочется менять кожу на звериную шкуру!
— Мне тоже! — Сиобейн с улыбкой провела руками по его широкой груди.
Гэлан застонал и поспешил навалить на нее целый ворох меховых одеял. Воровато оглянувшись, как будто ожидая, что Фиона подсматривает за ними из угла, он торопливо, жадно поцеловал жену. Она без сил откинулась на подушки, а Гэлан сгреб свою тунику и выскочил вон, вместо того чтобы не выпускать Сиобейн из объятий всю ночь напролет.
Как только за ним закрылась дверь, Сиобейн почувствовала чье-то присутствие в тесной комнате и укоризненно улыбнулась:
— Ты слишком бесцеремонно набросилась на нас, Фиона!
— Если бы не я, ты бы прохихикала с ним всю ночь и довела бы себя до беспамятства!
— Значит, это было бы блаженное беспамятство. Гэлан жесток только на поле боя.
Фиона с недоверчивым видом подняла черную бархатную бровь, и Сиобейн зарделась от собственных мыслей.
— Как твоя голова? — Чародейка ласково провела рукой по ее лбу.
— Все еще на плечах.
Фиона с улыбкой извлекла из потайного кармашка на широком, расшитом серебром поясе маленький мешочек и вытряхнула его содержимое в деревянную плошку, стоявшую на столе. Затем зажмурилась, полностью сосредоточившись на молчаливой молитве над целебным зельем, и стала шевелить руками, пока с кончиков пальцев не посыпались голубые искры. Поднеся чашку принцессе, она приказала:
— Выпей!
— Оно горькое! — совсем по-детски заныла Сиобейн. — Неужели тебе жалко поколдовать, чтобы эта гадость казалась сладкой?
— Это все испортит! — Она сунула чашку Сиобейн в рот.
— Тоже мне, мамаша! — Демонстративно зажав нос, Сиобейн проглотила зелье единым махом.
— А ты хуже упрямого ребенка! — Фиона отставила чашку в сторону.
В комнате повисла тишина. Сиобейн задумчиво смотрела на свое кольцо, а Фиона следила за своей пациенткой.
— Он очень любит тебя, кузина!
— И я его люблю. Я скорее умру, чем соглашусь жить без него!
Фиона вздохнула, не скрывая зависти. Теперь она понимала, что принцесса никогда в жизни не испытывала ничего подобного к Магуайру, и проклинала тот день, когда помогла Йэну похитить Сиобейн. Это обрекло колдунью на изгнание. Только через пять лет она встретила дальнюю родственницу, случайно натолкнувшись на нее в лесу, и тоска по прежней жизни вспыхнула в ней с новой силой. Но она сама выбрала свою судьбу, и теперь ей придется нести свой крест до конца.
— Прошлого не вернешь, Фиона, но ты спасла мне жизнь. Я благодарна тебе навек за твою доброту, как это было и прежде… — Она ласково посмотрела кузине в лицо. — И я всегда буду заботиться о тебе!
Фиона кивнула, стараясь удержаться от слез, поцеловала Сиобейн и шепнула:
— Спасибо!
Сестры обменялись улыбками, раздалось легкое шипение пара — и колдунья исчезла. Сиобейн вздохнула, довольная этим фокусом, и зарылась под одеяло.
Фиона не посмеет запретить ему находиться рядом со своей женой, пусть она хоть трижды колдунья! Гэлан бесшумно пробрался в маленькую комнатку, обставленную не без помощи его ненаглядной Сиобейн. Две полки: одна — с посудой, другая — с бутылями и травами, пестиком и ступкой. Маленькие кожаные мешочки, аккуратно развешанные над камином. Шаткая койка из связанных веревками жердей, застланных шкурами. Гэлан долго смотрел на мирно спавшую там принцессу.
Фиона права — ей нужен покой, но разве это может заглушить его голод? Он жадно всматривался в дорогое лицо, снова испытывая ярость при виде уродовавших ее кровоподтеков. Она выжила благодаря доброте здешних крестьян и самой Фионы, и он в вечном долгу у этих людей.
Однако то, что принцессу нашли в лесу едва живую, бесспорно, говорило об одном: у мерзавца, так жестоко прикончившего Меган, не хватило духа убить и Сиобейн, когда он обнаружил свою ошибку. И Гэлану не хотелось думать о том, почему. Хотя он слишком хорошо знал ответ.
Это чудовище — пусть по-своему, пусть извращенно — любит ее!
