Глава 24
Принцесса закрыла дверь в спальню Коннала и прижалась к ней пылающим лбом. Она сумела отвлечь малыша от грустных мыслей разговорами о Гэлане, однако его по-детски наивные вопросы о Рианнон ранили ее в самое сердце. Его тетка упорно скрывала правду, и если даже она не знала, кто стоит за бедствиями, преследовавшими Донегол, то хотя бы могла назвать человека, которому это было известно. Вот почему Сиобейн и не подумала подняться в башню. Рианнон навлекла на них беду — пусть теперь пеняет на себя. Она знала, на что идет.
Принцесса добавила дров в камин, приоткрыла ставни, чтобы проветрить спальню, и снова спустилась вниз. В главном зале было пусто, только двое слуг отмывали на полу следы крови и разбрасывали свежую солому. При мысли о Броуди в глазах у Сиобейн защипало, и она молча помолилась за человека, опекавшего ее с самого детства. Кулхэйн не отставал от хозяйки ни на шаг, и она медленно направилась в кабинет, стараясь выполнить приказ Гэлана и не падать духом. Там Сиобейн забралась с ногами в его любимое кресло, прижалась лицом к потертой коже и с тоской вдохнула знакомый запах мужского тела. Хоть бы он успел найти след и вернулся к утру! Но она понимала, что это невозможно.
Только бы Йэн не оказался в этом замешан! Ведь кроме двух пленников, отказавшихся говорить, да жалких обрывков чужих пледов у них не было никаких доказательств! Неужели Йэн настолько отчаялся, что пошел на братоубийство ради того, чтобы взять верх над Гэланом? Мятежник, отказавшийся присягнуть королю, Йэн рисковал всем, что имеет. А еще разбойники… Ради всего святого, только бы они не вмешивались в это дело! Эти безрассудные налеты на деревни и английские патрули не приведут ни к чему хорошему, кроме скорой и жестокой расправы, которую рано или поздно учинят над разбойниками король и его алчные лорды. Армия ее мужа по-прежнему самая сильная в этих краях — ведь в Англию вернулось от силы человек пятьдесят. Однако и эта армия не так уж неуязвима…
«Ты не можешь остановить то, что должно случиться!» — так ей сказал вождь разбойников.
Связано ли это с черной тучей, напророченной Рианнон, или к Донеголу подошла новая армия? А может, измена вспыхнула среди английских рыцарей и они специально подстрекают Йэна на эти кровавые вылазки? Сиобейн терялась в догадках.
— Миледи!
Перед ней стояла Бриджет.
— Не хотите ли вина?
Сиобейн улыбнулась и кивнула, и Бриджет протянула ей кубок с подслащенным вином.
— Ты любишь сэра Эндрю? Служанка смущенно улыбнулась.
— Он мне по душе. Он приятный кавалер, но я-то знаю, что ему надо: девушку для услуг да подружку на одну ночь — не больше!
В ее голосе была такая тоска, что Сиобейн удивилась:
— По-твоему, он не захочет жениться, потому что он английский рыцарь? — Принцесса пригубила вино, жаркой волной побежавшее по жилам.
— Да, это так. — Бриджет потупилась, нервно теребя передник. — И к тому же я ирландка!
Сиобейн понимала, что девушка права. Но поскольку Бриджет, Меган, Дрисколл и Броуди были теми немногими слугами, что следом за ней приехали в Донегол из отцовского дома, принцесса считала себя ответственной за их судьбы.
— Не старайся судить о человеке только по его титулу, Бриджет! Иначе он поступит так же. Но если он чистый сердцем человек, то сумеет забыть про титулы!
Бриджет робко спросила:
— Вы ненавидели Пендрагона, когда он явился в замок. Как вам удалось его полюбить?
— Он сам преподнес мне урок, — призналась Сиобейн с лукавой улыбкой. — И начал с поцелуев.
— Он своего не упустит, верно?
— Еще бы! — грустно рассмеялась Сиобейн. Ей так не хватало Пендрагона! — Теперь я понимаю, что полюбила его сразу, только боялась признаться в этом даже себе.
— После того что здесь вытворял покойный О'Рурк, никто и не удивился, что так все случилось.
— Тайгеран наплодил здесь больше ублюдков, чем племенной жеребец, — мрачно промолвила Сиобейн.
— Ну во всяком случае, у вас есть Коннал, — согласно кивнула Бриджет. — Такой чудесный малыш!
Сиобейн улыбнулась, допила вино и встала. Кулхэйн тоже вскочил, готовый следовать за хозяйкой.
— Скажи часовым, что я иду спать к Конналу, ладно? Меган заболела, и я уложила ее отдохнуть в нашей спальне.
В замке царила непривычная тишина: все, кто мог держать оружие, несли караул на стенах. С каждой ступенькой крутой лестницы на нее все сильнее наваливалась усталость. День выдался долгим и тяжелым, и Сиобейн еще никогда не чувствовала себя такой разбитой. Кулхэйн трусил впереди, вынюхивая опасности, которым просто неоткуда было взяться в этом коридоре. На последней площадке Сиобейн задержалась, глядя на лестничный пролет, поднимавшийся в башню, где томилась под замком Рианнон. Ей ужасно захотелось повидаться с сестрой. Гэлан наверняка рассердится, но разве это может остановить принцессу? Но Сиобейн удержала на месте надежда, что ночь, проведенная в одиночестве в холодной, пустой комнате, заставит упрямицу одуматься и выдать свои секреты.
Сиобейн подошла к спальне Коннала, заглянула туда и обменялась несколькими словами с часовым, приставленным к маленькому принцу. Она проведает Меган и вернется спать сюда, к сыну. Но принцессу ждал неприятный сюрприз: Кулхэйн явно почуял что-то неладное. Она распахнула дверь и пустила пса вперед. Кулхэйн, возбужденно фыркая, вынюхивал что-то на каменном полу.
— Глупый, разве тут могут быть жуки? — попыталась шутить Сиобейн, вынимая кинжал.
Неужели его так встревожил запах Меган?
Внезапно пес зарычал, и шерсть на его загривке встала дыбом.
— Это же Меган, успокойся!
Но верный страж продолжал рычать, не спуская глаз с дальнего угла за кроватью. Мощные лапы напружинились, готовые к прыжку. Сиобейн выглянула в коридор, убедилась, что часовой успеет прийти на помощь, и лишь после этого вошла в комнату, подслеповато щурясь в царившей здесь темноте.
Сквозняк, проникший в спальню через распахнутые ставни, донес до нее смутно знакомый, тревожный запах. Она сделала шаг вперед, но Кулхэйн налетел на хозяйку, чуть не сбив ее с ног и не желая пускать дальше.
В сумраке грозно сверкнули белые клыки, сердитое рычание становилось все громче.
— Кто здесь? — окликнула Сиобейн, выставив перед собой кинжал. — Меган! Отзовись!
Новый порыв ветра откинул в сторону край балдахина, и на кровать легла полоса лунного света. Сиобейн вскрикнула, широко распахнув глаза. Кинжал со звоном выпал из онемевших рук.
— Матерь Божья! — вырвалось у нее.
Тело Меган со зверски изувеченным лицом было залито кровью.
Снова прошелестел порыв ветра, и ее взгляд привлекло какое-то движение в дальнем углу. Все остальное произошло в считанные секунды.
Из сумрака выступила рослая, закутанная в темный плащ фигура. В дрожавшей от возбуждения руке был зажат окровавленный кинжал, и при виде этого знакомого клинка у Сиобейн подкосились ноги. Она в ужасе подняла взгляд. Он сделал еще шаг, и Кулхэйн с громким рычанием взвился в прыжке. Сверкнула сталь, рычание превратилось в жалобный визг, и пес замертво рухнул на пол.
Сиобейн нагнулась и быстро схватила кинжал. Незнакомец рванулся к ней, и она ринулась к двери, чтобы позвать на помощь. Но не успела открыть рот, как убийца с размаху обрушился на нее сзади всей тяжестью своего тела и сбил с ног. Она врезалась подбородком в каменный пол, до крови прикусив язык. Бесполезный кинжал выпал из ослабевшей руки и по самую рукоятку вонзился в щель между камнями. Ее рот наполнился кровью, она забилась, пытаясь освободиться, скинуть с себя тяжелое тело, позвать на помощь, однако огромный кулак ударил ее в висок раз, и еще раз, и сталь его окровавленного клинка жутко заскрежетала, задевая о камни. Тускло блеснул выложенный самоцветами крест на рукоятке ее кинжала, и Сиобейн потянулась к нему, как к последней надежде, но убийца мигом вскочил на ноги и наступил ей на руку подкованным сапогом — английским сапогом! — с хрустом ломая пальцы. Резким пинком он отбросил в угол ее кинжал, а в следующий миг сапог со всего размаху угодил ей в горло. Она закашлялась, давясь кровью. Сиобейн захрипела от боли, когда ее поставили на ноги, рванув за длинные волосы. Последним усилием она попыталась ударить негодяя в живот и извернулась, стараясь разглядеть его лицо. Он отшвырнул ее к стене, на которой висело зеркало. Драгоценное стекло разлетелось на множество осколков. Сиобейн едва удержалась на ногах. Каждый вдох давался ей с трудом и причинял острую боль. В глазах стоял кровавый туман. Новый удар в висок — и она упала, спиной и затылком врезавшись в камень.
«Туннель!» — мелькнула смутная мысль, перед тем как на ее голову обрушился новый удар, едва не раскроивший череп. Сиобейн провалилась в милосердное беспамятство.
Рианнон, зябко кутаясь в старое одеяло, беспокойно металась по своей тесной клетке. Эта ночь дышала бедой. Жуткие видения мелькали перед ее взором. Реки крови. Женщина, лишенная лица. Рыдающий Коннал. Она рухнула на жесткую койку, до боли сжимая виски, моля ниспослать ей просветление и растолковать смысл этих видений. По коже пробежал холодок, и она вскочила с койки, метнулась к окну и распахнула ставни. Не обращая внимания на порывы ледяного ветра, она до боли всматривалась в темный пустой двор. Там были только часовые да слуги, занятые своими делами.
Кто затаился там, во тьме, собираясь, напасть на ее близких? Слишком многие могли пожелать им зла, и безликий ужас леденил ее кровь сильнее северного ветра. В панике она ринулась к двери, позвала часового и неистово забарабанила по доскам, не дождавшись ответа. Солдат вежливо предложил ей замолчать, а не то ему придется связать ее и заткнуть рот кляпом. Рианнон прижалась к двери и беспомощно всхлипнула, глотая горькие слезы, а затем снова припала к окну. Она смотрела на пустой двор и молила, молила ниспослать ей просветление, пока не стало поздно и ее пророчества не сбылись. Бесполезно. Она совершила слишком много ошибок, которые уже не исправишь. Опустив голову на шершавый подоконник, Рианнон прокляла свое глупое сердце, снова одураченное мужчиной.
При свете факелов воины обшарили каждую пядь земли в поисках улик. Всюду виднелись следы драки, но трупы исчезли. Куда их унесли и почему? И с какой стати вообще кто-то напал на этот патруль?
— Вряд ли кто-нибудь не заметит, что уронил меч или латы.
— Это могла быть какая-то мелочь, Рэймонд. — Последовало сосредоточенное молчание. — Помнишь, я нашел шпору в третьей деревне?
— Которую нам пришлось спалить дотла? Гэлан кивнул и жестом подозвал Дрисколла:
— Кто знает эти места лучше, чем люди Магуайра?
— Боюсь, что никто, — явно растерялся тот. — Они — хозяева в этих горах.
Гэлан задумался, теребя подбородок.
— Ты ведь все еще не думаешь, что это мог сделать Магуайр? — спросил Рэймонд.
— Я не берусь судить наверняка, но Рианнон была права. Пледы могли оказаться фальшивыми. И они ничего не доказывают. — Он обратился к ирландцу: — Вот ты хорошо знаешь Йэна Магуайра?
— С самого детства! — заверил Дрисколл, выпрямившись в седле. — Йэн полюбил ее всем сердцем, когда был еще сопливым мальчишкой, милорд, — добавил он извиняющимся тоном. — И так и не простил ей то, что ради мира между кланами она отдалась О'Рурку.
— Или мне!
— Он хотел сбежать с ней отсюда, — сказал Дрисколл, пожимая широкими плечами. — Даже попытался похитить, когда она отказалась.
Гэлан удивился. Вот так новость!
— Его семье пришлось здорово раскошелиться, чтобы искупить вину, и родители отослали его подальше от позора. — Он устало вздохнул и добавил: — Неудивительно, что он пытался атаковать Донегол.
— И вполне понятно.
Пришел черед удивляться Дрисколлу и Рэймонду.
— Уж не жалеешь ли ты его, Гэлан?
— Ни один нормальный мужчина не смирится с потерей, если у него уведут такую женщину, как моя жена!
Дрисколл улыбнулся.
Гэлан спешился и взял у солдата факел. В ночной тишине громко лязгнули латы, и он решительно снял с себя все, кроме кольчуги и нагрудника, и приторочил доспехи к седлу. Дрисколл одобрительно ухмыльнулся — он никогда не надевал ничего тяжелее меховой накидки, потрепанной туники и лосин.
Гэлан продолжал поиски, проклиная ночную тьму, ощупывая развороченную землю и не замечая, что сам вымазался в крови.
— Рассредоточьтесь и обыщите округу — вдруг здесь есть пещера или хижина. Куда-то же они успели скрыться! Да поосторожнее там с факелами!
Воины отправились выполнять приказ, а Гэлан вернулся к Серому. Вскоре выяснилось, что они снова искали впустую.
На околице разграбленной деревни все еще дымилось несколько домов. Жители встретили его мрачными взглядами, однако не решились пустить в дело камни, зажатые в мозолистых кулаках. Гэлан грозно глянул на крестьян и обернулся к Дрисколлу, приказав расспросить одного из них.
— Он хочет знать, зачем ты приказал своим людям на них напасть?
Гэлан послал Серого вперед, так что крестьянин испуганно отшатнулся, не спуская с Пендрагона разъяренного взгляда и выставив перед собой вилы.
— Они что, похожи на них? — Гэлан махнул рукой на двух рыцарей, по его приказу подъехавших вплотную. — Расскажи мне все, что успел запомнить!
Мужчина разразился целой речью, и Гэлан почти ничего не понял. Он сердито глянул на Дрисколла. Тот пояснил:
— Они были одеты в синие рыцарские плащи, милорд. А их оружие выглядело не таким ухоженным, как у ваших воинов.
— Что еще? — Гэлан снова обратился к крестьянину. — Они забрали припасы? Женщин?
Мужчина отрицательно покачал головой, по-прежнему с недоверием глядя на англичанина.
— Клянусь всем святым, что у меня есть, я не отдавал такого приказа!
В ответ он получил очередной взгляд, полный ненависти.
— Ты должен помочь нам найти тех, кто это сделал!
Крестьянин растерянно переводил взгляд с Пендрагона на Дрисколла.
— Мы пытались идти по следу, но они исчезли так же неожиданно, как и появились! — с явной неохотой признался он. — Ни дать ни взять — на небо улетели, и все! Ну просто… — он растерянно повел худыми плечами, — …просто пропали, милорд!
Что бы это ни был за фокус — он снова сработал! Глядя на молчаливую стену деревьев, Гэлан вспомнил, как Сиобейн рассказывала о неслышных, невидимых воинах. Но куда, скажите на милость, они могли упрятать лошадей? Гэлан задумчиво поскреб затылок. Небо начинало розоветь, предвещая наступление нового дня.
— Дрисколл! Вооружи этих людей! Поделись с ними всем, чем можно, и оставь здесь десяток воинов!
Дрисколл перевел приказ, и крестьянин отчаянно затряс головой, перепугавшись еще сильнее.
Гэлан, глядя на это забитое существо, невольно вспомнил свое детство: голод, нищета, озлобленность против всего света. Их лорд не ударил пальцем о палец, чтобы помочь им выжить, и матери пришлось торговать собой ради куска хлеба. Он посмотрел на порог убогой развалюхи, где стояла женщина, с трудом сдерживающая рыдания. Рука сама потянулась к седельной сумке. Пендрагон наклонился к крестьянину и вложил что-то ему в ладонь.
— Клянусь, тебе не будет вреда от моих людей! — буркнул он и развернул коня.
Крестьянин разжал пальцы и ошалело уставился на тяжелый серебряный крест, тускло мерцавший в отблесках пламени. Под крестом лежала золотая монета с чеканным профилем короля.
Он творил свое черное дело, не нуждаясь в сообщниках.
Волоча по тесному коридору бездыханное тело, он чуть не упал, поскользнувшись в луже крови на полу. Чертов Пендрагон приказал вырыть вокруг стен оборонительный ров! Интересно, а она знает про этот переход, ведущий в рощу за стенами замка?
Ему повезло, что О'Рурк успел пробить этот крысиный лаз, хотя ничего не смыслил в фортификации. Судя по всему, Пендрагон оказался таким же болваном, иначе давно отыскал бы подземный туннель. Со злорадной ухмылкой убийца всмотрелся в низкий потолок и налег на потайную дверцу. Может, он все же успел его отыскать? Или она ему разболтала? Какая разница! Деревянная дверь поддалась, и в подземелье хлынул поток свежего воздуха. Обдирая локти и плечи, он вылез наружу, подошел к лошади, снял с ее морды торбу с овсом и отбросил ветки, прикрывавшие животное от любопытных глаз. Затем вернулся к туннелю, грубо выдернул пленницу на поверхность и нагнулся, чтобы перехватить за пояс. От запаха свежей крови ему чуть не стало дурно. Закинув Сиобейн на седло, он взял лошадь под уздцы и шагом повел прочь от замка. Часовые впустую пялились на ворота и не обращали внимания на то, что творится вокруг.
Они наткнулись на свежий след конских копыт совсем рядом с крепостью Магуайра. Одному разъезду Гэлан приказал выяснить, куда ведет этот след, а другой оставил для скрытого наблюдения за крепостью.
— Ну а теперь тебе остается только постучать в ворота, — заметил Рэймонд, глядя на загадочно молчавший замок. — Иначе ты так и не узнаешь, дома он или нет.
— Это не поможет. Он не глупее нас с тобой и может оставить кого-то в замке с приказом принять нас как положено.
Магуайр не был похож на труса, иначе он не ринулся бы в атаку на целую армию во главе жалкой горстки необученных воинов. Правда, его замок выглядел вполне готовым к боевым действиям. Даже отсюда Гэлан мог различить обновленные укрепления.
— Пока нет доказательств, тебе не с чем явиться к королю.
— А я и не собираюсь являться к Генриху из-за такой ерунды! — Черт побери, он вполне способен сам постоять за себя и не прятаться за монаршим троном! — Его величество приказал мне как можно скорее завладеть имуществом Магуайра, пока сюда не сбежались за добычей все окрестные вожди!
— Черт побери!
— Да, чертей здесь хватает! — мрачно заметил Гэлан. Воспользовавшись передышкой, он снял шлем и вытер пот со лба. Дрисколл, стоявший слева от него, вмешался в разговор:
— У меня такое ощущение, что не один Донегол пострадал от набегов.
— О'Нил тоже жаловался на убытки, — вставил Рэймонд.
— Да, но ведь это может быть человек, который с самого начала был против того, чтобы миледи правила Донеголом!
Гэлан слушал их с мрачной миной.
— Большая часть земель Донегола когда-то была под рукой О'Доннелов, но О'Рурки отвоевали их у Дермотта. Каждому известно, что Тайгеран готовил войну не столько ради новых земель, сколько ради мести. Он и Сиобейн взял себе в жены, чтобы под рукой была женщина из враждебного клана, на которой можно в любой момент выместить свою злобу. — Дрисколл угрюмо уставился на свои руки, судорожно сжимавшие поводья. Он все еще считал себя виноватым в том, что не сумел защитить свою госпожу. — Ей пришлось очень нелегко, милорд, — добавил капитан. — Когда умер Тайгеран, вожди кланов не смогли лишить ее наследства из-за покровительства такого сильного дяди, как Дермотт. Но кое-кто все еще не успокоился и хотел бы посадить на ее место мужчину. Предпочтительно из рода О'Доннелол.
— А я что — не мужчина?
— Простите, милорд, но вы не ирландец!
Судя по его болезненной гримасе, Гэлан и сам слишком хорошо об этом помнил.
— Я не думаю, что самые первые набеги, совершенные еще до вашего появления, имеют отношение к тому, что затевается сейчас. Иногда кое-кто из крестьян может выпить лишку и дать повод для новых слухов. Люди погибают, а преступники разгуливают среди нас. А если это не так… — Дрисколл задумчиво повел плечами, машинально пытаясь нащупать бороду на гладко выбритом подбородке, — …кто осмелится выдать нам враждебный клан?
— В этом-то и трудность! — буркнул Гэлан, всматриваясь в сумеречную даль. — Мы должны поймать их с поличным, а для этого оставаться здесь… — Внезапно он обернулся в ту сторону, где находился Донегол.
— Что такое? — встревожился Рэймонд. Гэлан ответил не сразу.
— Не знаю. — Ведь он лично выпроводил из замка О'Нила, и часовые надежно заперли ворота, однако Гэлан не мог отделаться от недоброго предчувствия, что Сиобейн нужна его помощь. — Но что-то случилось. Я чую это нутром!
Помедлив в нерешительности, Гэлан развернул коня и галопом поскакал к замку. Рэймонд объезжал войско и отдавал приказы, гадая про себя, уж не перенял ли его друг способность Рианнон предвидеть будущее.
На границе земель Донегола он остановил лошадь и резким толчком сбросил ее тело с лошадиного крупа. Раздался глухой удар о мягкую землю, и она упала, обратив к небу залитое кровью лицо. Его губы раздвинулись в садистском оскале. Ее смерть развяжет ему руки! Он уже пытался избавиться от Коннала, но дьявольское отродье слишком хорошо охраняют!
Он надменно смотрел на ее прекрасное лицо, изуродованное ссадинами и кровоподтеками. На миг ему даже стало жалко лишать жизни такую красоту, но уж слишком она была себе на уме, слишком привыкла полагаться только на себя, не дожидаясь его совета, не прося его о помощи — да и не нуждаясь в ней. Он развернул коня и поскакал прочь, оставив ее бездыханное тело на милость диких зверей и безжалостной стихии.
