Глава 17

За окном блеснула вспышка молнии, но раскат грома прозвучал слишком издалека и был едва слышен. Криста стояла как зачарованная, когда Лейф нагнул голову и коснулся ее губ. Его мягкие настойчивые губы задвигались над ее губами, поначалу нежно, как бы смакуя ее вкус. Она почувствовала, как ее притягивает аура его мужественности, сила его мощного тела. Поцелуй стал крепче, окутал ее жаром, язык Лейфа скользнул внутрь, беря желаемое и требуя большего.

Криста поняла, что Лейф настроен решительно, и все же осознавала в глубине сердца, что может остановить его.

«Скажи ему, что не хочешь его. Скажи это до того, как станет слишком поздно».

Но пальцы ее уже впились в мощные плечи, а тело охватил огонь. Она пыталась заставить себя произнести эти слова, но не смогла солгать. Она хотела его. Хотела узнать, каково это – принадлежать ему. Господи, она никогда и ничего не желала так сильно.

Поцелуй длился и длился, смягчаясь на мгновение, потом снова становясь необузданным. Она ощутила, как руки Лейфа занялись крючками, на которые был застегнут жакет ее дорожного костюма, расстегнули пуговицы на корсаже платья.

Плечи Кристы оголились. Лейф поцеловал ее в шею, покусывая и смакуя чувствительное местечко за ухом. Он потянул за нижние юбки, спустил их с бедер и вынул Кристу из матерчатого кокона, который свалился к ногам.

У нее было время на один глубокий вдох, прежде чем губы Лейфа снова накрыли ее губы.

Сорочка была снята, Криста впилась Лейфу пальцами в плечи, когда тот положил руки ей на грудь. Соски ее стали такими чувствительными, такими распухшими и горячими в его ладонях, что казалось, он точно знал, как притрагиваться к ним, как делать так, чтобы внутри Кристы все дрожало всякий раз, когда он касался пальцем затвердевших кончиков. На ней были только чулки, подвязки и ботинки, когда Лейф поцеловал ее снова, потом встал перед ней на колени.

– Пора снять это.

Он быстро снял с нее ботинки, по одному – чулки, и его большие ладони стали гладить ее икры, неторопливо скользить вверх, чтобы поласкать внутреннюю поверхность бедер. Каждое прикосновение так воспламеняло ее, что где-то в средоточии ее живота пробудилось вожделение.

– Лейф…

Она задрожала, качнулась к нему, он поднялся на ноги. Криста стояла перед ним нагая, и, взглянув Лейфу в лицо, она увидела безумное желание, горевшее в глубине его глаз.

– Ты такая красивая, – сказал он, – словно богиня.

Чтобы раздеться, ему потребовалось совсем немного времени. При тусклом мерцании свечи, горевшей на столе, и блеске углей в камине Криста смотрела на Лейфа, восхищаясь каждой частью его великолепного тела.

Она задрожала, когда Лейф двинулся к постели, не стыдясь собственной наготы. Она испытывала безумное желание дотронуться до его мужского естества, провести руками по его коже, почувствовать мышцы, которые напрягались, когда он двигался.

Лейф опустился на постель рядом с ней и принялся целовать ее снова. Большая ладонь накрыла ее грудь, губы его последовали за ладонью, и белые зубы, потягивавшие сосок, заставили Кристу ощутить жар всем телом.

Она застонала.

Глаза Лейфа потемнели.

– Ты воспламеняешь мне кровь, Криста, мне необходимо быть внутри тебя.

Она вздрогнула, не отрывая взгляда от его лица. Большая рука проникла сквозь нежные завитки ее лона и раздвинула складки ее плоти. Желание ее стало таким сильным, что Криста выкрикнула его имя.

– Скажи мне, что хочешь этого. Скажи, что хочешь меня так же, как я хочу тебя.

Криста дрожала всем телом.

– Я хочу тебя, Лейф, я так хочу тебя!

Он раздвинул ее ноги коленом и навис над ней. На мгновение ее одолели сомнения.

– А что… что, если будет ребенок?

– Есть способы… Для этого еще не время.

Он начал проникать в нее, двигаясь медленно, изо всех сил стараясь не причинить боль.

– Ты такой большой… Я не уверена…

– Доверься мне, медовая. Твое тело создано для меня. Позволь мне позаботиться о тебе.

Этим словам она не могла противостоять. Она всегда была сильной и стала еще сильнее после смерти матери. У нее никогда не было никого, кто бы заботился о ней… Не было, пока не появился Лейф.

Она успокоилась, когда Лейф снова начал целовать ее. Его долгие, опьяняющие поцелуи вызвали у нее дрожь. Глубокие, страстные поцелуи, от которых она начала извиваться под ним. И тогда Лейф стал медленно продвигаться внутрь, пока не замер, ощутив преграду.

– Ты еще девственница. – Он внимательно посмотрел ей в лицо: – Именем богов я предъявляю на тебя права. Ты – моя, Криста Харт.

Он рванулся вперед, и Криста вскрикнула от резкой боли.

– Не двигайся, – прошептал Лейф. – Я не хочу снова причинить тебе боль.

Она дрожала под ним. Понемногу боль отступила, и вместо нее стало разгораться сладкое пламя.

Криста пошевелилась. Она не могла этого не сделать.

Лейф пробурчал нечто нечленораздельное, и массивное тело устремилось вперед, еще глубже. Захваченная вихрем ощущений, Криста отвечала на каждый мощный толчок и отдалась тому восхитительному уплотнению, которое двигалось внутри.

Лейф сжал челюсти, но не останавливался, он врывался в нее снова и снова, пока удовольствие не заполнило ее всю. Внутри расцвело нечто сладкое и дикое, раскрылось и распространилось по телу. Перед глазами вспыхнули звездочки, язык ощутил вкус меда. Ее сотрясли мощные волны удовольствия, и она закусила губу, чтобы не вскрикнуть.

Прошли долгие секунды. Сердце колотилось в сумасшедшем ритме. Лейф крепко обнял Кристу, она чувствовала, что пульс у него такой же, как у нее.

Лейф взглянул ей в лицо:

– Криста, ты все еще сомневаешься, что принадлежишь мне?

Она лишь помотала головой. Сейчас, когда тело еще пульсировало, она не испытывала ни малейших сомнений.

Они уехали с постоялого двора утром, когда мистер Скиннер вернулся из ближайшей деревни Марли-ин-Вуд с отремонтированным каретным колесом. Он ехал на одной лошади и вел другую, навьючив тяжелое колесо, обитое железом, к спине второй лошади.

Поскольку Лейф поднял карету, на замену колеса много времени не потребовалось, так что вскоре они были на пути к дому. Большую часть пути в карете было тихо. Криста точно не знала, что думал Лейф, но при ярком дневном свете события прошлой ночи казались чем-то нереальным.

Одно было ясно. Лейф считал, что она принадлежит ему, и был в известной мере прав. Никогда не будет другого мужчины, который подходил бы ей так хорошо, как он, никогда не будет мужчины, который смог бы внушить ей страсть, какую внушил он.

Или любовь.

Но что бы ни испытывала она к Лейфу, а он – к ней, обстоятельства их жизни не изменились. Он все еще собирался уехать. А она не могла поехать с ним.

– Сегодня вечером я буду играть, – заявил он, положив конец длительному молчанию. – Если я продолжу выигрывать, как было до сих пор, скоро у меня будет необходимая сумма.

Сердце Кристы сжалось. У него будут деньги, он уедет.

– Лейф, корабли очень дорогие.

– Мне не нужен большой корабль, он должен всего лишь доставить меня домой в целости и сохранности. Но я вот думаю…

– Да?

– Люди в Англии тратят деньги на товары из разных мест. Думаю, когда у меня будет корабль, я мог бы учре… учре…

– Учредить?

– Да. Учредить торговый маршрут между Драугром и Англией.

– Чем ты стал бы торговать?

– Некоторые жители острова очень искусные ремесленники. Они умеют ткать сложные узоры на тонких шерстяных тканях, вырезают узоры на брошах и расческах из панциря морских черепах, делают подвески из оленьего рога и ручки ножей. Думаю, здесь очень хорошо заплатили бы за такие вещи.

– Да, наверное.

Ее охватила дрожь от волнения.

– Лейф, если бы ты это сделал, то смог бы остаться здесь, в Англии. Ты мог бы жить в Лондоне и расширять дело. Конечно, тебе придется плавать домой, чтобы собрать больше товаров, но…

– Мой дом должен находиться там. У меня есть обязанности перед отцом и кланом. Я стану вождем.

Она откинулась на сиденье, сердце болезненно сжалось. Лейф потянулся и взял ее руку.

– Не печалься. Как ты и сказала, как только у меня будет корабль, мы сможем приезжать сюда. Ты сможешь видеться с отцом и друзьями, а со временем у тебя появятся друзья в твоем новом доме.

Криста взглянула на Лейфа. Она знала, что этот разговор должен был состояться, но надеялась пока отложить его.

– Я знаю, ты хотел бы, чтобы я поехала с тобой. Но я не могу поехать, Лейф. Мой дом здесь, а Англии. То, что произошло между нами прошлой ночью, ничего не изменило.

Его золотистые брови сошлись, словно облака перед бурей.

– Это изменило все. Прошлой ночью ты одарила меня своей девственной кровью. Теперь ты – моя, так повелели боги. Я поговорю с твоим отцом, и ты вернешься со мной на Драугр как моя жена.

Криста помотала головой:

– Я не могу. Мне нужно заниматься делом. Я нужна отцу и родным. У меня есть обязанности здесь, как у тебя – там. Я пыталась сказать тебе это, я пыталась объяснить тебе.

Его челюсти сжались.

– Я понимаю только одно. Если ты не собираешься выходить за меня замуж, тогда ты вела себя как шлюха. Зачем, Криста? Зачем тебе было отдаваться мне, а потом отказываться выходить за меня замуж?

– Потому что я хотела тебя! Точно так же, как ты хотел меня!

– Ты все еще хочешь меня? – Он смотрел ей в глаза. Его глаза были такими синими и яркими, что у Кристы сжалось сердце. – Правду, Криста.

– Боже, помоги мне! Да!

– Тогда больше нечего обсуждать. Ты будешь моей женой.

Она вскипела. Да, он нужен ей. Да, если честно, она любит его.

– Я не твоя собственность, Лейф, не важно, что скажут твои боги. Я не выйду за тебя! Я не могу!

Лейф не произнес больше ни слова, но челюсти его напряглись. Скрестив руки на массивной груди, он отвернулся и уставился в окно. Криста молча кипела от злости. Она влюблена в огромное невыносимое существо. Даже сейчас лишь при взгляде на него тело горело от желания.

К горлу подступил комок.

Она любила его, но стать его женой не могла.

Господи, что ей делать?

Возвращение в Лондон заняло больше времени, чем обычно.

Криста нашла отца, ожидавшего их в гостиной и взволнованно расхаживавшего по персидскому ковру. Он повернулся, услышав ее шаги.

– Криста! Дорогая, надеюсь, ты невредима!

Она торопливо подошла к нему и обняла. Лейф вошел следом за ней. Он все еще злился, и Криста знала это. После того, что они сделали прошлой ночью, он ожидал, что она выйдет за него замуж. Хорошо бы он ничего не сказал отцу.

– Прости, – сказала она. – Я знала, что ты будешь волноваться. У кареты сломалась ось, и пришлось ночевать на постоялом дворе, чтобы мистер Скиннер смог починить ее утром. Мы уехали, как только смогли.

– Признаюсь, я очень волновался. После того, что произошло тем вечером в переулке, а потом – тот ужасный пожар в «Биконе»…

– Как бы там ни было, мы вернулись, и ничего страшного не случилось.

За исключением того, что она уже не девственница и не знает, что предпочел бы Лейф – задушить ее или разорвать на ней одежду и снова заняться любовью.

– Чем окончилась твоя встреча с мистером Хардингом? – поинтересовался отец, ведя ее к дивану в гостиной.

– Боюсь, это была настоящая катастрофа.

– Неужели? Сейчас велю подать чай, а вы с Лейфом мне все расскажете.

– Да, Криста, – вмешался от порога Лейф, – почему бы нам этого не сделать? Ты расскажешь отцу, что было с Хардингом, а я расскажу, что было на обратном пути.

Криста напряглась всем телом. Нет, он не сделает этого. Взглянув на него, на его решительный подбородок, она поняла, что Лейф это сделает. Она закусила губу, которая начала дрожать, и мысленно заклинала его молчать. Должно быть, он прочел мольбу в ее взгляде и смилостивился, потому что испустил долгий вздох.

– Мне придется пропустить чай. Нужно немного попрактиковаться. Сегодня вечером я снова иду в «Крокфордс».

Криста наблюдала за тем, как он уходит, но сердце вернулось к нормальному ритму лишь тогда, когда Лейф исчез из виду.

Лейф играл в тот вечер, и следующий, и каждый вечер на той неделе. Когда пришло приглашение от лорда и леди Уимби на прием во дворце виконта, он настоял на том, чтобы Криста приняла приглашение.

– Леди Уимби прекрасно играет. На ее приемах всегда играют.

Кристе не надо было спрашивать, откуда у Лейфа эти сведения. Он становился известным игроком, габариты и поразительная красота сделали его слишком популярным у дам. Она старалась не ревновать, когда начали прибывать приглашения.

– Женщины его любят, – сообщила по секрету Корали однажды вечером, когда они работали.

– Ты говоришь о женщинах, которые играют в «Крокфордс»?

– Ну да. Это – самое модное место. Рано или поздно туда приходит большинство. Леди говорят, что он оригинал.

– Это явная недооценка. Лейф – викинг. Люди могут этого не знать, но женщины, видимо, чувствуют, что он не такой, как другие.

– Они называют его «на редкость мужественным мужчиной».

Криста возвела глаза к потолку, но это была, конечно же, правда.

– Ты покраснела, – заметила Кори, выгнув темную бровь. – Боюсь, я догадываюсь, в чем дело.

– Лучше бы ты не пыталась догадаться.

– Криста…

Не желая попасться на удочку, Криста повернулась и направилась к себе в кабинет, намереваясь закончить статью о невыносимых условиях труда на текстильной фабрике. Она уже сообщила властям о злоупотреблении детским трудом у Хардинга, но не была уверена, что это даст положительные результаты. Газета была ее лучшим средством помочь положению рабочих.

Криста села у письменного стола и попыталась привести в порядок мысли, но вместо этого думала о будущем приеме у лорда Уимби субботним вечером.