Пролог

Из дома донесся плач Кори. Отшвырнув мокрую простыню, Сюзанна подхватила юбки, бросилась к дому и толкнула плечом дверь.

– Кори! – Ее сердце бешено колотилось. – Кори, что с тобой?

Из спальни послышался всхлип – очевидно, Кори упал. Перепуганная, Сюзанна поспешила к двери и распахнула ее. Ее глазам предстала картина, от которой кровь застыла в жилах.

Харлен, склонившись над их трехлетним сыном, подносил зажженную сигару к низу животика ребенка.

– Не смей! – Сюзанна метнулась к мужу, стоящему к ней спиной, и что было сил, схватила его обеими руками за шею, пытаясь оттащить мучителя в сторону. – Не вздумай трогать его! Со мной можешь поступать, как тебе угодно, Харлен Уокер, но я никогда не позволю тебе издеваться над Кори! Ругнувшись, Харлен извернулся и ткнул горящей сигарой в запястье Сюзанны. Жгучая боль прошила ее руку до плеча, но Сюзанна не разжала пальцы.

– Кори, ступай к Луизе, – приказала она. Кори сполз с кровати и теперь стоял в углу, перепугано дрожа.

– Кори, уходи немедленно! – Сюзанна боролась с Харленом, стараясь не замечать болезненные удары его локтей в живот и ребра.

Кори выбежал из комнаты как раз в ту секунду, когда Харлен сумел сбросить с шеи руки Сюзанны. Обернувшись, он оказался лицом к лицу с ней. Сюзанна не успела увернуться: кулак Харлена врезался ей в челюсть, а за первым ударом последовал второй – тыльной стороной ладони, наотмашь по лицу.

Сюзанна пошатнулась, искры посыпались из глаз.

– Сука! – злобно процедил Харлен. – Я тебе покажу, как лезть, куда не просят!

– Харлен, он ведь твой сын!

Прижав ладонь к щеке, и не спуская глаз с мужа, Сюзанна попятилась к двери, но упала, запутавшись в юбках.

Наступив на юбку Сюзанны и не давая ей подняться, Харлен с издевкой проговорил:

– По-твоему – да, но, по-моему, его отцом с таким же успехом может быть и Санни. – Свое обвинение Харлен подкрепил пинком.

Сюзанна подавила стон и съежилась, стараясь не выдать страданий. Она знала, что, сдерживаясь, только распалит гнев Харлена, но ей было все равно. В глубине души у Сюзанны всегда таилась непокорность – вероятно, когда-нибудь она станет причиной ее смерти.

– Я не спала с твоим братом, Харлен. Мой муж – ты, и я не стала бы…

Харлен прервал ее еще двумя пинками.

– Ты шлюха, как твоя мать! Мы с Санни оба спали с ней, и ты ничем не лучше, как бы высоко ни задирала нос.

Сквозь пелену боли Сюзанна почувствовала, как нарастает в ней гнев – он зародился много лет назад и с тех пор креп.

– Ты ошибаешься… – сумела выговорить она, не желая просить пощады.

Харлен схватил ее за лиф платья и рывком поставил на ноги. В нос Сюзанне ударил смрадный перегар Харлена, и она невольно задержала дыхание.

– С этим мальчишкой я буду делать все, что мне вздумается, наплевать, чей он – мой или Санни, – заявил он угрожающе-вкрадчивым тоном. – И ты мне не помешаешь. Захочу – отрежу ему ухо, захочу – сожгу его стручок.

Толкнув Сюзанну так, что она отлетела к стене, Харлен направился к двери.

– Кстати, пожалуй, я прямо сейчас отправлюсь к этой черномазой шлюхе, заберу щенка и займусь им.

Годами Сюзанна терпела издевательства Харлена, но никогда прежде он не угрожал Кори. Морщась при каждом шаге от боли, она поплелась за мужем в соседнюю комнату. Каждый вдох давался ей с трудом. Наверняка Харлен сломал ей ребро, и не одно.

Вдруг входная дверь открылась. На пороге стоял Кори, завернувшись в одеяло.

– Мама! «О Господи!»

– Кори, сию же минуту отправляйся к Луизе! – торопливо приказала Сюзанна.

Но Харлен успел схватить малыша за руку.

– Нет, ты останешься здесь, понял?! – Стиснув мозолистыми пальцами пухлую ручонку Кори, Харлен втащил его в комнату.

Кори всхлипывал и дрожал, слезы испуга катились по его щекам.

Сюзанна не сводила глаз с мужа.

– Отпусти его, Харлен. – Она изо всех сил старалась держаться спокойно, чтобы не перепугать и без того помертвевшего от страха Кори.

Харлен злорадно осклабился, достал еще одну сигару и прикурил ее, как следует затянувшись, чтобы огонек разгорелся.

– А если я не соглашусь, Сюзанна? Что ты сделаешь, если я его не отпущу?

– Тогда да поможет мне Господь! Если ты прикоснешься к Кори, я убью тебя, Харлен Уокер! – Сюзанна почувствовала, как что-то сжимается в животе в тугой комок.

Встретив пренебрежительным хохотом ее угрозу, Харлен, схватив Кори, направился к буфету и извлек бутылку виски.

Сюзанна знала: Харлен злорадствует, видя ее страх и боль. Но сейчас она чувствовала только, как ярость закипает у нее в груди, угрожая поглотить ее.

Она никогда не понимала, почему Харлену позволено бить ее, почему никто вокруг не возмущается, зная, что он издевается над ней всякий раз, когда ему вздумается. Сюзанна давно уже перестала поверять людям свои страдания: все, кроме Луизы, очевидно, считали, что она либо заслуживает наказания, либо преувеличивает. Но издевательства Харлена над собственным сыном Сюзанна считала преступлением. Этого она не могла и не желала допустить…

– Пусть все ссоры останутся только между нами, Харлен, – предложила она, стараясь придать голосу спокойствие, которого, конечно же, не чувствовала. – Незачем втягивать в наши дела Кори – он еще ребенок и ни в чем не виноват.

– Папа сделал Кори больно, – пожаловался тоненьким голосом малыш.

Сюзанна сжалась, борясь с искушением броситься на Харлена и отнять у него Кори.

Харлен за ручку поднял ребенка над полом. Кори тут же беспомощно задергался, а Харлен поднес к его лицу зажженную сигару.

– Заткнись, сопляк. Захлопни рот, понял? Иначе я выжгу тебе глаза.

Кори расплакался, и от его судорожных всхлипов сердце Сюзанны разрывалось. Она бросилась к сыну, но прежде чем успела подбежать, Харлен отшвырнул его в угол. Кори с глухим стуком ударился об пол.

Вскрикнув, Сюзанна рванулась к нему. От удара малыш задохнулся и теперь беспомощно хватал ртом воздух. Сюзанна подхватила сына на руки, надеясь утешить его в своих объятиях.

Харлен же как ни в чем не бывало расселся за кухонным столом, стакан за стаканом опустошая бутылку виски.

Кори прижался к матери, случайно задев коленками по нестерпимо ноющим ребрам. Сюзанна подавила стон. Забыв о собственной боли, она поспешила в спальню и закрыла за собой дверь.

У нее раскалывалась голова, боль расплывалась по всему телу, мешая дышать. С Кори на руках она осторожно опустилась в кресло-качалку и попыталась найти позу, в которой тело не изнывало бы от боли, после чего, прижав головку сына к груди, принялась убаюкивать малыша. Глаза Сюзанны были прикованы к двери в ожидании Харлена.

…Нет, так больше не может продолжаться. Много лет подряд Харлен дурно обращался с ней, а в последнее время стал пускать в ход кулаки. Сначала Сюзанна убеждала себя, что, если она научится придерживать свой острый язык, Харлен перестанет бить ее. Но Луиза считала, что она ни в чем не виновата и не заслуживает побоев и насилия. Наконец Сюзанна поняла: дело в самом Харлене – какая-то внутренняя сила превращала его в злобного зверя.

Взглянув на Кори, Сюзанна увидела залитое слезами лицо ребенка. У нее лихорадочно забилось сердце. Нельзя допустить, чтобы Харлен искалечил ее сына.

Надо забрать ребенка и уйти. Луиза приютит их и позаботится о Кори, пока Сюзанна будет работать, чтобы прокормить их всех. Она наверняка сумеет найти работу швеи…

Убедившись, что Кори заснул, Сюзанна поднялась с кресла, морщась от вновь вспыхнувшей боли, и уложила его в кроватку. Даже во сне малыш время от времени всхлипывал и вздрагивал. Из всех мук, перенесенных Сюзанной за долгие годы, самой тяжкой было видеть беспокойный сон своего ребенка. Дети не должны страдать, дети – дар Божий, так почему же Господь допускает такое?

Отвернувшись от кроватки, Сюзанна случайно увидела себя в зеркале над комодом. Она с трудом узнала себя: свежий синяк от последнего удара Харлена проступал на скуле, подползая к глазу. Сюзанна ощупала скулу – она была припухшая, ссадина на подбородке ныла. Голова раскалывалась от побоев. Вглядевшись в свое отражение, Сюзанна заметила, что глаза ее, затуманенные страхом, стали тусклыми, а волосы повисли вдоль щек безжизненными прядями.

Слезы досады и гнева покатились по щекам, и Сюзанна смахнула их с гримасой боли, неосторожно задев пальцами ушибленную скулу. Она застыла у детской кроватки, боясь вновь оказаться лицом к лицу с мужем.

Словно прочитав ее мысли, Харлен пинком распахнул дверь спальни.

– А ну выходи, шлюха! – приказал он, пьяно покачиваясь и невнятно выговаривая слова.

Несмотря на вспышку ужаса, Сюзанна упрекнула:

– Не шуми, Харлен! Я только что уложила его. Она поспешила выйти из комнаты, но Харлен схватил ее за руку.

– Хочешь, чтобы парень вырос размазней? – издевательски промычал он. – Мой сын не будет слюнтяем, запомни!

Стараясь не обращать внимания на пальцы Харлена, впивающиеся ей в руку, Сюзанна дерзко возразила:

– С каких это пор ты начал считать его своим сыном?

Она тут же пожалела о своих словах. Когда она, наконец, научится не раздражать мужа? Харлен притиснул ее к стене рядом со швейным столиком, придавив своим тяжелым телом и схватив обеими руками за шею. Он стиснул большими пальцами ее горло, и Сюзанна с трудом поборола панику.

– Подумай, сука, – процедил он с ухмылкой, от которой Сюзанна похолодела, – что станет с твоим ненаглядным сынком, если я тебя прикончу?

Черные круги заплясали перед глазами Сюзанны. Господи, и правда, что будет с Кори, если Харлен убьет ее? Конечно, умирать ей не хотелось, но прежде она не боялась смерти, считая, что о Кори позаботится его отец. Сюзанна вслепую пошарила рукой на швейном столике, разыскивая недавно наточенные ножницы. Найдя, она сжала их в кулаке. Только бы хватило хладнокровия, а главное – нужно побороть страх.

Харлен усиливал хватку, и свет померк в глазах у Сюзанны. И вдруг, занеся кулак с зажатыми в нем ножницами, она с небывалой, неизвестно откуда взявшейся силой глубоко вонзила ножницы в грудь Харлену.

– Сука! – Его глаза широко раскрылись, губы задергались.

Пошатнувшись, он взглянул на торчащие в груди ножницы, медленно и неуверенно взялся за них обеими руками и вытащил из раны.

Сюзанна, буквально вжавшись спиной в стену, затаила дыхание, следя, как Харлен надвигается на нее с окровавленными ножницами в кулаке.

Его лицо было искажено гримасой ненависти, губы шевелились, но он не издавал ни звука.

Шагнув в сторону, Сюзанна в последнюю секунду увернулась от метнувшегося к ней мужа. Она бросилась к двери, но Харлен схватил ее за юбку и потянул к себе. Сюзанна упала на колени, но тут же вскочила, вырывая юбку. Внезапно она почувствовала, что освободилась. Обернувшись, Сюзанна увидела, что Харлен лежит неподвижно. Кровь струилась из раны, на рубашке расплывалось багровое пятно. Одного взгляда Сюзанне хватило, чтобы понять: Харлен не дышит.

Она смотрела на него с содроганием, не в силах оторваться. Он вытянулся на полу, громадный, безжизненный, но по-прежнему злобный, а его черные невидящие глаза были устремлены прямо на Сюзанну. Странно, отрешенно подумала Сюзанна, его глаза после смерти ничуть не изменились.

«Ледяные и мертвые глаза, голубка, – часто повторяла ее мать. – У Харлена ледяные и мертвые глаза». В детстве Сюзанна не понимала, как глаза человека могут быть мертвыми, если сам он жив. Но с годами она узнала, как черна и безжизненна душа Харлена Уокера.

Его обрюзгшее от спиртного лицо представляло жуткое зрелище, толстые губы раскрылись, рот потерял четкие линии. Сквозь редкие сальные волосы проглядывало темя. Когда-то, много лет назад, Сюзанна считала Харлена красавцем – прежде чем обнаружила, как гнусен этот человек.

Дрожащими пальцами она поправила выбившиеся пряди волос. На глаза ей попались окровавленные ножницы. Словно опасаясь, что Харлен поднимется из лужи крови, Сюзанна далеко обошла его, подняла свое оружие и вышла. Мелькнула мысль, что ножницы надо отмыть и обязательно вытереть, иначе заржавеют.

Ужас лишил ее последних сил, в груди нарастали рыдания. Господи, что она делает – тратит время, чтобы отмыть какие-то ножницы!

Ей с Кори надо бежать. Покинуть дом как можно скорее. Что будет с ними, если о случившемся узнает Санни? Сюзанна знала твердо: Санни гораздо хуже Харлена. Да, Харлен был грубым и жестоким, но Санни… это скользкий, мстительный и хитрый тип… Если он узнает, что это она убила его брата, ей до конца дней не знать покоя.

– Но куда же ты поедешь, голубка? – Миловидное черное лицо Луизы собралось в тревожные морщины.

Сюзанна закончила укладывать вещи и закрыла саквояж.

– Не знаю, мне все равно. Надо только оказаться как можно дальше отсюда.

Луиза вышагивала по комнате.

– Конечно, здесь оставаться тебе нельзя. Сюзанна обняла высокую негритянку, с которой подружилась еще при жизни матери:

– Как жаль, что ты не едешь с нами!

Луиза фыркнула:

– Втроем мы были бы слишком заметными. Любой запомнит женщину с малышом и негритянкой. Нет, – решительно добавила она, – лучше уж я останусь здесь и послежу за этим мерзавцем Санни. И если узнаю, что он разыскивает тебя, то как-нибудь сообщу об этом, голубка, но для этого мне понадобится знать, где ты поселилась.

Сюзанна перевела взгляд на труп Харлена:

– А… что будет с ним?

– О нем я позабочусь, не беспокойся. – Луиза взяла с кровати спящего Кори и передала его Сюзанне.

Сюзанна крепко прижала к себе сына и подхватила саквояж. Она вдруг осознала, что расстается с прошлым с непривычной для себя решимостью.