С дневной почтой пришли остальные ответы, ожидаемые Невилем. Но нигде не могли найти Лили. Она вместе со свекровью вернулась из деревни, но к чаю не спустилась. Выслушав рассказ матери, Невиль не удивился ее исчезновению. Опоздав на встречу с вдовствующей графиней в доме викария на два часа, Лили поставила ее в неловкое положение. Невиль не сомневался, что всю обратную дорогу мать распекала Лили.

Он нашел бы ее долгое пребывание в нижней деревне забавным, если бы не был так встревожен. Просидев в гостиной с полчаса, он ушел в библиотеку и сейчас нетерпеливо расхаживал по ней. Время шло, а Невиль не мог заняться делами.

Наконец в дверь постучали, она открылась, и вслед за лакеем в нее вбежала Лили, но на середине комнаты резко остановилась и, вспыхнув, с улыбкой посмотрела на него. Он протянул к ней руки.

– Лили... – Невиль поднес ее руки к губам, затем, нагнувшись, поцеловал ее. – В чем дело? – Он заглянул ей в глаза.

– Ни в чем, – ответила она, крепче сжимая его руки. —

Просто дурость.

– Снова уныние? – Ему казалось, что прошедшей ночью с ее унынием покончено навсегда. Похоже, он ошибался, и проблемы остались.

– Ты хотел меня видеть? – Лили улыбнулась.

– Да. Проходи и садись. – Невиль подвел ее к кожаному креслу у камина, усадил, а сам сел напротив. – Моя мать расстроила тебя? Она прочла тебе нотацию?

– Да нет. – Лили прикусила губу. – Она старалась быть доброй. Она считает, что я должна приложить больше усилий, чтобы вести себя как графиня Килбурн, и, конечно, она права. Я заставила ее ждать себя... достаточно долго. Похоже, ей даже в голову не пришло, что я могу вернуться домой пешком.

– Готов держать пари, что ты очаровала парочку моих арендаторов. Я говорю не только о гостинцах, но и о тебе самой.

Лили молча смотрела на него, и Невиль, начиная нервничать, откинулся на спинку кресла. Он пригласил ее сюда не для того, чтобы обсуждать события дня, но сейчас не знал, как начать разговор.

– Завтра утром мы уезжаем в Лондон, – сказал он наконец. – Ты и я, Лили. Сначала я собирался поехать один, но после того, как тщательно все обдумал, решил, что будет лучше, если ты поедешь со мной.

– В Лондон?

– Мне нужно получить специальную лицензию, – сказал он. – Я мог бы получить ее сам, а затем мы могли бы обвенчаться в деревенской церкви. Думаю, на все ушло бы не более недели. Но боюсь, что нас могут неправильно понять, а мне бы этого не хотелось.

– Специальную лицензию? – Лили растерянно смотрела на него.

– Лицензию на брак, чтобы мы смогли пожениться без всяких проволочек.

– Но мы женаты. – Недоумение сменилось замешательством.

– Да. – Он почувствовал, что его руки впились в ручки кресла. Невиль постарался расслабиться. – Да, Лили, конечно, мы женаты. Но церковь и государство особенно придирчивы к соблюдению некоторых формальностей. Преподобный Паркер-Pay погиб в том бою, и все его вещи были похоронены вместе с ним. Вчера я получил письмо от капитана Харриса, в котором он подтверждает этот факт. Сегодня я получил ответы и на другие письма, которые разослал в день твоего приезда сюда. Бумаги, подтверждающие, наш брак, утеряны еще до того, как было закончено их оформление. В глазах церкви и государства наш брак не существует. Мы снова должны пройти через всю процедуру.

– Мы не женаты? – Ее голубые глаза широко распахнулись и не мигая смотрели на него.

– Женаты, Лили, – поспешил он заверить ее. – Но мы должны сделать наш брак легальным. Никому не надо об этом знать, кроме нас самих. Мы поедем в Лондон, возможно, на неделю или две, чтобы сделать покупки, посмотреть достопримечательности; даже можем принять участие в некоторых развлечениях. А тем временем мы получим специальную лицензию и поженимся. Никто ничего не узнает, и тебе не придется чувствовать себя неловко.

Невилю отчаянно хотелось дать ей понять, что она не одна и не покинута. Он хорошо знал, что у Лили нет никого, кроме него.

– Мы не женаты, – повторила она. Лицо ее было бледным, глаза пустыми.

– Лили, – твердо сказал он, – ты не должна бояться. У меня нет ни малейшего намерения расставаться с тобой. Мы женаты. Просто надо соблюсти некоторые формальности.

– Я Лили Дойл, – сказала она. – Я все еще Лили Дойл.

Поднявшись с кресла, Невиль подошел к ней и протянул руку. Глупая Лили. Как она может хоть на мгновение сомневаться в нем после вчерашней ночи? Наверное, он слишком откровенно изложил ей все факты. Он не подготовил ее. Какой же он бестактный дурак, черт побери!

Лили не взяла его руку.

– Мы не женаты, – повторила она. – Слава Богу!

– Слава Богу? – Невиль почувствовал, что все внутри у него перевернулось.

– Неужели ты не понимаешь? – спросила она, вцепившись в ручку кресла. – Нам вообще не следовало жениться, но я была в шоке после смерти отца, а ты был таким благородным по отношению к нему и поступил со мной по-рыцарски. Но это было ужасной ошибкой для нас обоих. Даже если бы нам пришлось всю жизнь оставаться в полку, то и тогда это было бы ошибкой. Между дочерью сержанта и офицером лежит глубокая пропасть. Мне было бы трудно быть офицерской женой и дружить с другими офицерскими женами. А здесь... – Она повела рукой, охватывая, казалось, все поместье и всех живущих в нем. – А здесь это различие совершенно непреодолимо. Такое здесь невозможно. Но свершилось чудо, и оказалось, что мы не женаты.

Ему даже не могло прийти в голову, что она будет рада, услышав правду. Внезапно его охватил ужас. Он уже однажды потерял Лили и думал, что навсегда. Неужели теперь, когда как по мановению волшебной палочки она вернулась, он снова потеряет ее? Неужели Лили покинет его? Нет, нет, нет, он этого не допустит. Он сел перед ней на корточки и взял за руки.

– Лили, – сказал он. – Есть вещи гораздо более важные, чем церковь и государство. Например, честь. Я обещал твоему умирающему отцу, что женюсь на тебе. Во время нашего венчания я поклялся перед Господом любить тебя и быть с тобой в беде и в радости до самой смерти. Я сделал тебя женщиной. Прошлой ночью мы снова были вместе. Даже если мы не оформим все официально, я все равно буду твоим мужем, а ты моей женой.

– Нет. – Она покачала головой. – Нет. Нет, если это считается неправильно оформленным. Нам не следовало этого делать.

– Не следовало? Я был внутри твоего тела, Лили. – Он так крепко сжал ее руку, что она поморщилась.

Как она не понимает, что после вчерашней ночи они стали одним целым?

– Там был и Мануэль, – едва прошептала Лили. – Но он не считался моим мужем.

Невиль почувствовал себя так, словно она залепила ему пощечину. Мануэль. Невиль закрыл глаза, стараясь справиться с подступившей к горлу тошнотой. Вот он и узнал это имя. И Лили ставила их на одну доску. Его и человека, который взял ее силой. Неужели она действительно не видит разницы между ними? Неужели вчерашней ночью между ними ничего не было, кроме секса? Нет, он не верит ей.

– Лили, – сказал он, – после вчерашней ночи ты можешь оказаться с ребенком. Ты подумала об этом? Ты должна выйти за меня замуж.

Но причина была даже не в этом. Она была его любовью, а он ее.

– Я бесплодна, сэр, – сказала она совершенно равнодушно. – Тебе не приходило в голову, почему я, пробыв с Мануэлем целых семь месяцев, так и не забеременела? Мы не должны жениться. Тебе надо жениться на той, которая будет тебе не только женой, но и графиней Килбурн. Ты можешь жениться на Лорен. Она больше подходит тебе и умеет себя вести.

Он снова сжал ее руки, потом вскочил на ноги и, нервничая, запустил пальцы в волосы. Это какое-то сумасшествие. Наверное, ему снится кошмарный сон.

– Я люблю тебя, Лили. Я думал, что и ты меня любишь. Мне кажется, что наша последняя ночь доказала это. Да и наша брачная ночь тоже.

Она смотрела на него глазами, полными слез.

– Здесь нет ничего общего с любовью, – заявила она. – Неужели ты не понимаешь? Я могу быть только твоей любовницей, но не женой, а тем более графиней. – Он открыл рот, чтобы возразить, но она опередила его: – Но я не буду твоей любовницей.

Боже милостивый!

– Что же ты будешь делать? – Его голос сорвался на шепот. – Куда ты пойдешь? – Он не мог поверить, что способен задавать подобные вопросы.

Ее губы беззвучно задвигались, и у Невиля возник лучик надежды. У нее нет другого выхода, как только остаться с ним. У нее никого нет, кроме него. Но он недооценил силу духа Лили, которая в нужные моменты была способна проявить удивительную твердость.

– Я поеду в Лондон, если ты одолжишь мне немного денег на почтовую карету. Я верю, что миссис Харрис поможет мне найти работу. Я только очень жалею, что потерян ранец моего отца. Там, наверное, достаточно денег... Но какое это сейчас имеет значение. Ты не должен волноваться за меня. Ты был добрым и честным по отношению ко мне и останешься таким в моей памяти. Но ты не несешь за меня никакой ответственности.

Оперевшись одной рукой о каминную доску, Невиль невидящим взглядом смотрел в камин.

– Не обижай меня, Лили, – сказал он. – Не обвиняй меня в том, что я женился на тебе только из-за сострадания и чести. – Внезапно его охватила паника. – Так, значит, ты не выйдешь за меня замуж? Ты это твердо решила? Что мне еще сказать, чтобы убедить тебя?

– Ничего, сэр.

– Лили... – Закрыв глаза, Невиль ждал, когда перестанет дрожать голос. – Лили, обещай мне, что ты не убежишь. Обещай мне, что ты останешься здесь хотя бы еще на одну ночь и. позволишь мне отправить тебя в моей карете к кому-нибудь, кто действительно сможет помочь тебе. Я пока не знаю, кто это будет к как он сможет тебе помочь. Я еще не рассматривал такую возможность. Дай мне подумать до утра. Обещай мне. Пожалуйста!

Лили молчала, и он понял, что она откажется.

– Прости меня, – сказала она. – Я не хотела обижать тебя. Но я должна уехать. Надеюсь, ты понимаешь это. Я не могу здесь остаться, но я обещаю подождать до завтра.

Сэр Сэмюель Уоллстон и леди Мэри вместе с сыновьями проехали пять миль до Ньюбери-Эбби, чтобы пообедать еще раз с теми членами семьи, которые собрались уезжать на следующий день. Из вдовьего домика пришли Лорен и Гвендолайн. Герцог и герцогиня Анбери, Джозеф, Вильма, вдовствующая графиня и Элизабет сидели с ними в гостиной, когда туда вошел Невиль и извинился за Лили. Он сказал им, что у нее разболелась голова.

– Бедняжка, – сказала тетя Мэри. – Я сама страдаю it мигрени и представляю, как она себя чувствует.

– Для меня это удар, Нев, – сказал Хэл Уоллстон. – Мне так хотелось снова повидаться с Лили. Она очень забавная.

– Мне ее жаль, Невиль, – сказала Лорен. – Передай ей мои пожелания скорейшего выздоровления, когда увидишь ее.

– Она поступила разумно, не спустившись вниз, если у нее болит голова, – сказала Элизабет.

Вдовствующая графиня не была столь добра.

– У нас семейное событие, – сказала она, обращаясь к Невилю, – поэтому очень важно, чтобы твоя жена была рядом с тобой. Надеюсь, эти головные боли не войдут у нее в привычку? Весьма странно. Лили не похожа, на женщину, которая страдает нервными срывами.

– У нее болит голова, мама, – твердо заявил Невиль, – и вы должны ее простить.

Конечно, он не сможет долгое время скрывать от них правду. Это можно было бы сделать, если бы Лили согласилась с его планом, на что он очень надеялся. Его ум отказывался принять тот факт, что он не женат на Лили и что она никогда не будет его женой. У него нет никаких прав на нее. Она покидает его. Завтра ее уже здесь не будет.

Но у него есть еще ночь...

Надо суметь прожить вечер без нее. Сначала Невиль намеревался довести до конца свой обман относительно болезни Лили. У всех присутствующих было веселое настроение, возможно, потому, что на обеде присутствовали несколько молодых людей. Даже юному Дереку Уоллстону, которому было всего пятнадцать лет, позволили обедать вместе со старшими. Невиль решил изменить свое решение, иначе потом ему придется отвечать на письма о самочувствий Лили. Сейчас лучше всего было рассказать всю правду, по крайней мере тем, кого это близко касалось.

Поэтому, когда было покончено с последним блюдом и мать предложила дамам подняться из-за стола и отправиться в гостиную, оставив джентльменов пить портвейн, Невиль заговорил:

– Я прошу, чтобы вы ненадолго задержались, мама – сказал он так громко, чтобы его могли слышать на противоположном конце стола. – Леди, я прошу вас тоже остаться. Мне нужно кое-что сказать вам.

Мать с улыбкой опустилась на стул и устремила взгляд на сына. Какое-то время он играл ложкой., лежавшей на столе. Он не планировал заранее, что будет говорить. Невиль всегда питал отвращение к заранее подготовленным речам. Подняв глаза, он оглядел присутствующих членов семьи. Большинство смотрело на него с вежливым интересом. Вероятно, они ожидали, что он будет прощаться с теми, кто завтра уезжает. Только Элизабет смотрела с тревогой, словно читая его мысли.

– Дело не в головной боли Лили, – сказал Невиль. Наступила неловкая тишина. Дядя Сэмюэль прочистил горло. Тетя Сэди перебирала свой жемчуг.

– Сегодня она узнала, что не является моей женой, – сказал он. – Легально по крайней мере.

Несколько секунд стояла напряженная тишина, но потом, словно всех прорвало, на него посыпался град вопросов. Невиль поднял руку, и все резко замолчали.

– Я это подозревал с того самого дня, когда она приехала сюда. – И Невиль дал те же объяснения, которые раньше давал Лили. Их бракосочетание действительно состоялось, и это сделал человек, посвященный в духовный сан и имевший на проведение церемонии полное право, но этого мало. Недостаточно также и того, что они с Лили дали друг другу клятвы и что один из свидетелей жив и может удостоверить этот факт. Надо было соблюсти некоторые формальности, чтобы их брак был признан действительным церковью и государством. Эти формальности не были соблюдены, так как преподобный Паркер-Pay погиб, а бумаги утеряны. Другой свидетель умер в прошлом месяце в Сьюдад-Родриго.

– Значит, Лили не твоя жена, – сказал герцог Анбери, когда Невиль замолчал. – Ты никогда не был женат на ней.

– Ну и ну! – в ужасе воскликнул Хэл.

– Значит, Лили вовсе не графиня Килбурн. – Тетя Мэри сокрушенно покачала головой. – Теперь меня не удивляет, что у нее, бедняжки, мигрень. Клара, титул остался за вами.

Все сидевшие за столом говорили одновременно, кроме графини, молча смотревшей на сына, Джозефа, строго нахмурившего брови, и Лорен, уставившейся на стол.

– Но, Невиль, – Элизабет заговорила, и все сразу замолчали. – Я уверена, что ты, соблюдая все формальности, снова женишься на Лили, ведь так?

Все взгляды обратились к Невилю. Он попытался улыбнуться, но не смог.

– Она не хочет, – сказал он. – Лили мне отказала и не изменит своего решения.

– Что? – не выдержала графиня.

– Я предлагал уехать с ней завтра утром в Лондон, мама, – сказал Невиль. – Мы бы там тихо поженились по специальной лицензии, и никто, кроме нас двоих, ничего бы не узнал. Но Лили не хочет этого делать. Она не выйдет за меня замуж.

Неожиданно Элизабет улыбнулась и откинулась на спинку стула.

– Нет, она не выйдет, – сказала она больше себе, чем остальным.

Именно Гвендолайн озвучила то, о Чем подумали все:

– Но это же чудесно! – воскликнула она, улыбаясь брату. – Теперь вы с Лорен можете пожениться, Нев. Вы можете назначить новый день свадьбы. Свадьба летом гораздо лучше, чем весной. У тебя будут в руках розы, Лорен.

Невиль крепко сжал в руке ложку. Он набрал в легкие побольше воздуха, чтобы ответить, но Лорен опередила его.

– Нет, – покачала она головой. – Нет, Гвен. Последние девять дней не могут быть вычеркнуты из жизни, словно их не существовало. Ничего нельзя изменить. Прошлого не вернуть. – Она посмотрела на Невиля. – Правда, Невиль?

Невиль не знал, хотела ли она, чтобы он подтвердил ее слова или начал горячо спорить. Он решил быть с ней честным и покачал головой.

– Правда в том, – сказал он, – что я дал клятву Лили на всю жизнь, и честь не позволяет мне нарушать ее. Какое значение имеет то, что у нее нет легального подтверждения? Мне это и не нужно. Я считаю и всегда буду считать Лили своей женой.

Лорен опустила глаза. По ее виду нельзя было понять, удовлетворена она или разочарована. Никто никогда не мог понять, что она в действительности «чувствует. На первом месте у нее всегда было чувство собственного достоинства. И сейчас Лорен держалась с достоинством. Она была бледной и прекрасной. Невилю было искренне жаль ее. Ему хотелось освободить ее от той боли, которую она, должно быть, испытывала. Но к сожалению, здесь он был беспомощен.

– Это же абсурд, Невиль, – твердо заявила его мать. – Ты что, против государства? Против церкви? Если церковь считает, что вы не женаты, то так оно и есть. Твоя обязанность жениться на леди равного твоему положения, которая родит тебе наследника.

Лили не была леди; она не была одного с ним положения и, по ее собственным словам, не могла родить ему наследника. Но Лили была его женой.

– Вся эта история длилась всего девять дней, – сказал герцог. – Светскому обществу она, конечно, даст пищу для разговоров. Как только разразится новый скандал или появится какая-то другая сенсация, все сразу обо всем забудут. Твоя мать права, Невиль. Тебе надо поскорее вернуться к прежнему образу жизни. Женись на равной тебе. Не хочу ничего плохого сказать о Лили, но...

– Тогда и не говорите, дядя Вебстер, – тихо, но твердо сказал Невиль, отчего тот почувствовал себя неловко и покраснел. – Если у кого-нибудь возникнет желание нелестно ^отзываться о Лили, прошу иметь в виду, что я буду защищать ее честь всеми доступными мне способами и до тех пор, пока весь мир не признает ее моей женой.

– Ну и ну, – сказал Ричард Уоллстон. – Браво, Нев.

– Попридержи язык, – резко оборвал его отец.

– Страсти накаляются. – Элизабет заговорила о „том, что не переставало терзать Невиля с тех пор, как он расстался с Лили в библиотеке. – Что будет с Лили, Невиль? Что она будет делать? Насколько мне известно, у нее нет близких и она никого не знает в Англии.

– Она хочет поехать в Лондон искать работу. Мне становится страшно от одной этой мысли. Я постараюсь решить этот вопрос и определить ее в чей-нибудь приличный дом. Но боюсь, что Лили не согласится. Она ведь очень гордая и упрямая.

В глазах Гвендолайн заблестели слезы.

– Мне так стыдно, – призналась она. – Моей первой мыслью было, что мы опять можем быть счастливы... Лорен, Нев и я. Я даже не поинтересовалась, что будет с Лили. Мне бы хотелось... Да, мне бы хотелось, чтобы она никогда не входила в нашу жизнь. Но она здесь, и я, сама того не желая, привязалась к ней. А она не убежит, Нев?

– Она дала мне слово.

– Невиль, – сказала Элизабет, – возможно, я смогу что-нибудь для нее сделать. У меня в Лондоне есть связи, и Лили мне очень нравится, хотя она и разрушила счастье нашей бедной Лорен. Ты позволишь мне поговорить с ней?

– Я хочу этого, Элизабет, – ответил Невиль. – Возможно, вы сможете убедить ее переменить свое решение. Может, она все-таки выйдет за меня замуж? .

– Ничего не надо делать в спешке, Невиль, – посоветовал герцог. – Тебе выпал еще один шанс выбрать себе достойную графиню. Ты поступил бы мудро, если бы как следует подумал, а не руководствовался просто эмоциями.

Элизабет встала.

– Где Лили? В своей комнате? – спросила она.

– Полагаю, что там, – ответил Невиль.

С Лили ни в чем нельзя быть уверенным, но, спускаясь к обеду, он оставил ее именно там. Она, сжавшись, сидела в кресле у окна и смотрела в сад. Она даже не повернула головы, чтобы посмотреть на Невиля, а на его вопросы отвечала только пожатием плеч. Он обратил внимание, что на ней было надето старое платье.

– Я поднимусь к ней прямо сейчас. – Элизабет встала. – Извините меня.

Невиль только что заметил, что Фобс тихо стоит у буфета. Но какое это сейчас имело значение. То, что они с Лили не женаты, невозможно утаить от слуг. С таким же успехом они могли узнать правду и от старшего лакея, который разносил блюда, и теперь, наверное, все обсуждают это на кухне.

– Да, конечно, – согласился Невиль, поднимаясь и отодвигая стул. – Мы все пойдем в гостиную. У меня пропало настроение пить портвейн.

Дерек и его брат Уильям выглядели до смешного разочарованными. Это показалось Невилю забавным, несмотря на то что ему было не до шуток. «Значит, жизнь продолжается», – решил он.

Внезапно он подумал, что неплохо было бы разыскать ранец отца Лили, если, конечно, это возможно. Его содержимое, предназначенное Лили, наверняка исчезло, особенно если это были деньги. Но сам ранец может быть ей дорог как память. Он вспомнил, что Лили рассказывала ему, когда они осматривали галерею. Как, должно быть, ужасно потерять семью и не иметь ни одной вещицы, которая напоминала бы ей о родителях.

Именно это он и сделает для Лили. Если ранец еще существует где-то, он найдет его – даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь. Тогда у нее будет какая-то вещь в память об отце.

Осознав, что он может хоть что-то для нее сделать, Невиль немного успокоился.

– Нев, – Джозеф, маркиз Аттингсборо, положил руку на плечо Невиля, когда они выходили из столовой, – тебе не нужна вся эта болтовня в гостиной, старина. Тебе надо хорошенько выговориться. Хочешь иметь в моем лице внимательного слушателя?