Глава 23

Эдит дю Мерсер поспешно покинула берега Англии через несколько дней после того, как узнала, что ее внук отплыл в колонию вместе с супругами О'Хирн на поиски Шимейн. Несмотря на то что Эдит пришлось выложить кругленькую сумму за отдельную каюту на «Лунном скакуне» и отказаться от сопровождения горничной или компаньонки, уже на борту корабля она обнаружила, что должна делить каюту с богатой путешественницей. Плавание превратилось в пытку. Гулкий, назойливый храп каждую ночь терзал нервы Эдит. В таких обстоятельствах даже самая уравновешенная, покладистая и неприхотливая дама стала бы вспыльчивой и раздражительной, а Эдит дю Мерсер привыкла к власти и роскоши. Ее суровый дед требовал от нее аристократической безукоризненной надменности, которую считал отличительной чертой высшей знати.

Если бы не боязнь возбудить подозрения, Эдит заплатила бы любые деньги, лишь бы ее соседку сбросили за борт. Но в данном случае о своих удобствах следовало забыть ради единственной цели: Эдит мечтала, чтобы ее внук женился на знатной и влиятельной женщине, связи которой возвели бы его поближе к трону. Все признавали, что Морис обладает твердым характером, обаянием, достоинством, но внуку Эдит недоставало тщеславия, побуждающего его стать доверенным лицом его величества короля Георга II и, возможно, основателем будущей династии английских монархов.

Охваченный страстью к ничтожной ирландке, Морис не понимал, что, сделав ее женой, он навсегда отрежет себе путь к престолу. Если бы он взял Шимейн в любовницы, он мог жениться на титулованной особе и иметь все шансы добиться славы и влияния. Но он слишком увлекся Шимейн: высокому положению в обществе предпочел сиюминутное счастье обладания ею. Несомненно, единственным результатом такой женитьбы стал бы выводок ирландцев-полукровок, запятнавших имя дю Мерсеров. После многочисленных споров с Морисом, во время которых он безуспешно пытался убедить бабушку в неоспоримых достоинствах Шимейн, Эдит стало ясно лишь одно: внук остается непоколебим в своем решении. Эдит поняла, что предотвратить этот брак можно лишь в том случае, если действовать незамедлительно и забыть о щепетильности. Так она и поступила, не опасаясь вызвать у Мориса подозрения. Он был благороден и вряд ли предполагал, что бабушка прибегнет к любым средствам, лишь бы обеспечить потомкам рода дю Мерсеров славу и величие..

Вот так Эдит и оказалась в грязном городишке под названием Ньюпорт-Ньюс и теперь пыталась найти ночлег. Ее рассердили слова владельца постоялого двора, который заявил, что у него нет ни одной свободной комнаты. Когда Эдит попыталась заплатить ему вдвое больше, он ответил, что в каждой постели у него уже спят по трое человек. Ему пришлось даже расстелить тюфяки на полу в отдельных и общих комнатах, чтобы разместить всех желающих. Владелец постоялого двора опасался, что, если он очистит одну из комнат, чтобы поселить там знатную гостью, его разорвут на куски.

— Попробуйте зайти в таверну, — предложил он. — Там есть отдельные комнаты — туда девчонки Фриды водят мужчин, а тамошняя кухарка готовит лучше, чем здешняя. А вообще выбор небогатый — разве что удастся снять комнату в частном доме. Лучше сходите в таверну.

— Спасибо, так я и сделаю, — сухо отозвалась Эдит и, положив ладонь с длинными костлявыми пальцами на серебряный набалдашник трости, зашагала по грязной улице. Выход, предложенный хозяином постоялого двора, устраивал ее — Эдит ненавидела пыль и грязь, а в заведении, где она только что побывала, ни в том, ни в другом недостатка не ощущалось.

Эдит остановилась и отерла пот со лба кружевным платком. Она заживо жарилась под палящим солнцем в черном шелковом платье. Дорогая шляпка отбрасывала тень на лицо, но не спасала от зноя. Окажись ее внук в эту минуту где-нибудь поблизости, Эдит сурово отчитала бы его за свои муки, и в первую очередь за увлечение девчонкой, от которой она пыталась отделаться.

Обещание щедрого вознаграждения за убийство несносной ирландки не принесло Эдит ничего, кроме досады. Бесчисленные беседы с поверенным, тайные поездки в экипаже к Ньюгейту под покровом ночи, встречи на улицах у тюрьмы с пропойцей-тюремщиком оказались тщетными. Даже узнав об отплытии корабля с каторжниками, Эдит продолжала надеяться, что тюремщик успел сговориться с одной из узниц — после того как не сумел сам задушить ирландку. Затем Эдит узнала, что Морис отправился в Виргинию, и поняла, что должна сделать то же самое — не могла рисковать, зная, что внук вполне может найти возлюбленную живой, привезти ее обратно в Англию и тогда все старания пойдут прахом!

Попутный ветер всю дорогу наполнял паруса «Лунного скакуна», пригнав его в порт через день после прибытия туда корабля, на котором плыл Морис. Это пробудило в Эдит надежду: теперь она наверняка покончит со своим делом и улизнет прежде, чем внук узнает о ее приезде.

Расспросив местных жителей, встреченных на пристани, Эдит узнала, что Шимейн не только жива, но и пребывает в добром здравии, поселившись в глуши у колониста, который щедро заплатил за нее. Женщину, сообщившую Эдит эти ценные сведения, раздирали желание поболтать и опасения — она все время настороженно оглядывалась и в конце концов замолчала. Миссис Петтикомб была самым странным существом из всех, с кем Эдит доводилось встречаться. В целом ее болтовня оказалась бесполезной, но Эдит узнала, что город населен каторжниками и, следовательно, ожидать многого от его обитателей не следует. Она не одобряла попытки Мориса прекратить вывоз преступников в колонии — по ее мнению, эта глушь была самым подходящим местом для отбросов общества.

Из последних сил ковыляя по улице, Эдит чуть не застонала: почему эта негодяйка не умрет и не избавит ее, Эдит, от волнений за будущее Мориса? Ни одна настоящая леди не вынесла бы тягот тюремного заключения и плавания на борту корабля для каторжников. Наверняка причина такой невероятной выносливости — проклятая ирландская кровь!

Гнев Эдит постепенно усиливался. Морис понятия не имел, какие последствия будет иметь его женитьба на этой твари для потомков древнего рода, и непререкаемым тоном заявил, что Шимейн станет его женой. Одних рыжих волос этой ведьмы хватило бы, чтобы предостеречь любого здравомыслящего человека, но нет! Внук уже доказал свое безрассудство — чуть не вынудил родную бабушку запятнать руки кровью!

— Погодите, — бормотала Эдит сквозь зубы, — дайте только найти эту потаскуху, и я брошу ее на растерзание псам!

Помедлив на тротуаре, Эдит с гримасой отвращения оглядела фасад таверны и передернулась, услышав изнутри взрыв грубого хохота. До чего она унизилась ради внука! Сначала подкупила судью, который распорядился арестовать и осудить Шимейн, затем совершила еще немало преступлений, на которые никогда не осмелилась бы утонченная дама-аристократка. И вот теперь по ее гордости был нанесен последний удар! Подумать только — поселиться в вертепе, среди пьянчуг и блудниц, точно какая-нибудь простолюдинка! Вероятно, она желала смерти не тому человеку. Кончина Мориса избавила бы ее от унижений и беспокойства.

Тяжело вздохнув, Эдит толкнула дверь таверны и с величественным видом шагнула через порог. Шум горластых завсегдатаев сомнительного заведения чуть не заставил ее отказаться от своих намерений и вызвал внутреннюю дрожь. Внезапно шум начал утихать, а головы — поворачиваться к двери.

Морриса Хэтчер поставила локоть на занозистые доски стола, подперла ладонью подбородок и с благоговейным трепетом воззрилась на гостью. Она еще никогда не видела такой блестящей ткани, такого простого и изысканного покроя платья.

— Какая жалость, что его носит старая калоша! — завистливо пробормотала Морриса. Поднявшись, она подмигнула блуднице, сидящей рядом. — Неужто миледи понадобились услуги кого-нибудь из здешних мужчин?

Ее соседка захихикала в кулак и громким шепотом подсказала:

— Спроси, какая постель придется ей по вкусу!

Морриса помахала хозяйке и ткнула большим пальцем в сторону гостьи, в нерешительности стоящей у двери.

— Откуда у тебя эта новая девка, Фрида?

Фрида поджала ярко намазанные губы.

— Из Букингемского дворца. Недавно мне доставили целый корабль таких.

Подойдя к двери, Морриса обошла вокруг леди в черном, оглядев ее с головы до пят. Все в ней говорило о богатстве.

— Вы не заблудились, миледи?

— Боюсь, что нет, — надменно обронила Эдит, поморщилась и брезгливым жестом поднесла к носу кружевной платочек. Эта шлюха, наверное, купалась в дешевой туалетной воде — от нее исходил тошнотворный запах. — Полагаю, это и есть таверна, в которую меня направили узнать, нет ли здесь свободной комнаты?

— Ого! — Морриса сразу оценила аристократический выговор дамы. — Вот так птица к нам пожаловала!

Эдит окинула черноволосую блудницу пренебрежительным взглядом:

— Неужели вы никогда не слышали, как говорят дамы?

— Как же, слышала, — охотно ответила Морриса. — И повидала таких сколько угодно. Но дамы редко бывают здесь, разве что с мужчинами, иначе их живо заставят работать.

— Вы хотели сказать — затащат в постель, — сухо поправила Эдит. Если эта распутница считала ее слабоумной, она жестоко ошибалась. Семьдесят четыре года жизни не прошли для Эдит даром. — Боюсь, я слишком стара, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из ваших друзей, поэтому мне ничто не угрожает. Мне нужна отдельная комната, где можно переночевать, горячая ванна и сносная еда. Я прошу слишком многого?

Выдержка пожилой дамы произвела впечатление на Моррису.

— Пожалуй, нет, если вам есть чем платить.

— Об этом не беспокойтесь, — уверенным тоном откликнулась Эдит. — Если вы распорядитесь о том, чтобы мне приготовили комнату и пошлете кого-нибудь принести мой багаж с «Лунного скакуна», я заплачу вам за услугу. Или предпочитаете развлекаться с мужчинами?

Бесцеремонный вопрос вызвал у Моррисы легкую усмешку.

— Я не прочь побыть у вас на побегушках, но мне придется делиться с мадам.

— Вы получите столько, что хватит и ей, и вам, — пообещала Эдит: — Но я не желаю ждать. С тех пор как корабль отплыл от берегов Англии, мне ни разу не удалось как следует выспаться, и потому комната мне нужна немедленно, ясно?

Морриса решила, что не потеряет достоинства, побыв однажды в жизни горничной знатной дамы. Кроме того, ею завладело любопытство — редко доводилось видеть, чтобы дамы путешествовали в одиночестве. Какие дела привели эту важную птицу в колонию? Почему старуха отважилась совершить утомительное путешествие без горничной?

Кивком Морриса приняла условия дамы, но в ответ потребовала сумму, вдвое превышающую ее обычный дневной заработок, надеясь утаить от Фриды излишек. Получив изящный кожаный кошелек, она со всех ног бросилась к хозяину таверны и вернулась в мгновение ока.

— Вам досталась последняя свободная комната на верхнем этаже. Служанки приготовят вам ванну, а я отправлю посыльного за вашим багажом. Только назовите свое имя, чтобы посыльные и капитан ничего не перепутали.

— Леди Эдит дю Мерсер.

Морриса задумчиво склонила голову набок.

— Я сразу поняла, что вы из аристократов.

— Польщена, что вы это заметили, — надменно отозвалась Эдит.

Морриса открыла рот, приготовившись надерзить, но вовремя спохватилась. Дав волю языку, она многое потеряет.

— А как зовут вас? — осведомилась леди.

— Морриса. Морриса Хэтчер.

— Эту фамилию вы носите с детства? Или это ваше прозвище?

Морриса замялась. Несмотря на древний возраст, старуха была неглупа.

— Моя мать была не замужем, когда я родилась. Дворецкий, с которым она согрешила, отказался признать ребенка. Ее вышвырнули из дома, где она служила, а он остался там как ни в чем не бывало. Мать говорила, что он, как кукушка, подбросил ей своего птенчика, а она его выкормила. Так это прозвище и прилипло ко мне.

— Итак, Морриса Хэтчер, как насчет обеда?

— Я сама принесу вам поесть, когда вы вымоетесь, — пообещала Морриса. — Вам помочь распаковать вещи или переодеться?

Эдит дю Мерсер не страдала от недостатка проницательности и сразу поняла, какой замысел созрел за низким лбом ее новой знакомой.

— Я щедро заплачу вам за любую услугу, Морриса, но при одном условии: все мои вещи должны остаться при мне.

Выдержав пристальный взгляд Эдит, Морриса поняла, что обвести эту женщину вокруг пальца будет нелегко.

— Напрасно боитесь — я вас не обворую.

— Вы на редкость проницательны, милочка. Хорошо, что мы поняли друг друга.

— Я не воровка! — с оскорбленным видом заявила Морриса.

— Правда? — Эдит улыбнулась и насмешливо спросила: — Вы и вправду зарабатываете столько, как сказали минуту назад? Или соврали?

Расспросы старухи разозлили Моррису.

— День на день не приходится.

— Разумеется, Морриса, — согласилась Эдит и продолжала: — Если вы готовы честно служить мне, я заплачу вам больше, чем вы заработали бы, ублажая мужчин. Но помните, больше обещанного я дам вам, только если сочту нужным. Понятно?

— Еще бы! — подтвердила Морриса.

— Тогда помогите мне.

Движимая любопытством, Морриса проводила леди в отведенную ей комнату, сама проследила за приготовлением ванны и выложила белье и халат. Все вещи были на вид изящными, роскошными и наверняка дорогими. С трепетом она провела ладонью по нежной ткани, представляя, как выглядела бы в этом изысканном одеянии, но быстро отказалась от мысли обокрасть старуху. Если Эдит обнаружит пропажу, она жестоко расправится с виновным.

— Никогда не видывала такого! — благоговейно призналась блудница.

Эдит наблюдала за ней, с удовлетворением отметив, что Морриса ведет себя благоразумно и ничего не пытается прикарманить.

— Если я останусь довольна вашими услугами, Морриса, я оставлю вам кое-что из вещей, когда отправлюсь в обратный путь. Дома у меня достаточно одежды.

— Я была бы чрезвычайно благодарна вам, миледи. — Морриса радостно заулыбалась.

— Помогите мне раздеться, — приказала Эдит, — а потом поговорим.

Приказ Эдит был исполнен молниеносно. Ванну загораживали две простыни, свисающие с низких потолочных балок. Морриса в ожидании застыла возле ванны, а Эдит начала расспросы:

— Вам знакома молодая женщина по имени Шимейн О'Хирн, живущая неподалеку?

Морриса с отвращением фыркнула. В последнее время об этой болотной жабе спрашивал чуть ли не каждый приезжий.

— А как же! Мы вместе приплыли сюда на «Гордости Лондона».

— Вы успели подружиться с ней?

— Скорее, стать врагами, — нахмурилась блудница.

— Почему?

Морриса знала, что за неприязнь к другому человеку к виселице никого не приговаривают, и потому ответила искренне:

— Шимейн вечно совала нос куда не просят. Остальные каторжницы были у меня как шелковые, пока не вмешалась она. Из-за Шимейн все перестали меня бояться.

— Значит, вы ненавидите ее?

— Еще бы!

— Вероятно, не раз в гневе желали ей смерти? — Эдит с нетерпением ожидала ответа.

— Не только желала — у меня были причины убить ее… конечно, сама я бы этого не сделала, — спохватилась Морриса. — Видите ли, смерти ей желала не только я — кое-кто был готов дорого заплатить, лишь бы свести ее в могилу. Тюремщик из Ньюгейта сказал, что она крепко насолила кое-кому в Лондоне, и намекнул, что тому, кто убьет ее и пришлет доказательства, недурно заплатят. Но отсюда до Англии слишком далеко — вряд ли я что-нибудь получу, даже если эта болотная жаба испустит дух. По-моему, он просто рассчитывал получить награду и смыться.

Эдит давно поняла, что ее план убийства Шимейн небезупречен, но избежать досадных недостатков не удалось. Судья понимал, чем грозит ему огласка, и хотя велел ловцу воров арестовать девушку и вынес ей обвинительный приговор, он отказался лично участвовать в убийстве наследницы из богатой семьи и ни за какие деньги не соглашался изменить свое решение. Впрочем, он пообещал найти человека, готового совершить убийство, и устроить для Эдит тайную встречу с ним. Несколько дней спустя он сообщил, что такой человек нашелся — тюремщик из Ньюгейта, которому и прежде случалось убивать заключенных. Но позднее Эдит выяснила, что в первый раз убийце не повезло. Теперь ей предстояло найти другой выход.

Выкупавшись, Эдит оделась и завязала на тонкой талии пояс халата. Выйдя из-за простыней, она села и продолжила разговор, пока Морриса расчесывала ее длинные черные с заметной проседью волосы.

— Пытался ли кто-нибудь расправиться с Шимейн?

— Пытался, но ничего не добился.

— Этот человек вам знаком?

— Да, он матрос с «Гордости Лондона». Давно грозил отучить Шимейн задирать нос. Но мистер Торнтон уже дважды приезжал в город и предупреждал, что отомстит мне, если Поттс убьет или ранит Шимейн. С его стороны несправедливо обвинять меня, но я так перепугалась, что велела Поттсу сидеть тихо, пока мы оба не пропали.

— А если бы вы могли куда-нибудь уехать — туда, где этот мистер Торнтон вас не найдет, — вы разрешили бы Поттсу отомстить Шимейн?

— Я была бы рада ее смерти, но убивать сама не стала бы, так что зря не надейтесь. Не хочу, чтобы меня повесили.

— Не беспокойтесь, Морриса, — успокоила Эдит. — Я желала Шимейн смерти не меньше, чем вы, но так и не дождалась счастливого часа.

Откуда у благородной дамы такая ненависть к Шимейн? Впрочем, до сих пор она не встречалась с аристократами и плохо разбиралась в них. Тем не менее ее одолело любопытство.

— Зачем такой знатной и богатой леди, как вы, убивать Шимейн? Что она натворила?

— Завладела сердцем моего внука. Я ненавижу ее!

Морриса громко фыркнула, не заботясь о приличиях.

— Не только вашего внука, но и мистера Торнтона.

— Да, я слышала, что какой-то колонист купил ее…

Морриса перебила:

— Не только купил, но и затащил в постель!

— Значит, ее репутация погибла? — Поначалу Эдит обрадовалась, но вспомнив, с какой решимостью ее внук отправился на поиски Шимейн, усомнилась, что он обвинит девушку в том, что она уступила домогательствам хозяина. Эдит не сдержала стона, представив, как Морис делает предложение Шимейн, невзирая на то что она, может, уже ждет чужого ребенка. — Боюсь, ничего не изменилось, даже если она лишилась невинности. Мой внук околдован ею. Эта негодяйка глубоко запустила когти в его сердце.

— Теперь Шимейн придется выбирать между ними двумя — мистер Торнтон по доброй воле ни за что не отдаст жену другому. Я слышала, первую свою жену он убил. Застав Шимейн с вашим внуком, он наверняка убьет и ее.

— Значит, Шимейн вышла замуж? — спросила Эдит, и Морриса коротко кивнула. — Пожалуй, это образумит Мориса.

— Постойте-ка! Это же вашего внука я видела рядом с Шимейн и мистером Торнтоном вчера у таверны! Он не отказался от Шимейн, даже когда узнал, что она замужем за колонистом.

— Как бы я хотела увидеть ее мертвой! — устало вздохнула Эдит. — Пожертвовала бы целым состоянием, лишь бы кто-нибудь согласился исполнить мое желание!

Минуту Морриса задумчиво грызла ноготь, размышляя, можно ли доверять этой женщине. Задумав заманить ее в ловушку, Эдит попалась бы и сама, случись с Шимейн что-нибудь. Но неужели Эдит дю Мерсер потащилась в такую даль из Англии только для того, чтобы отправить какую-то шлюху на виселицу? Смешно!

С первых же минут встречи Морриса поняла, что знатная леди упряма и целеустремленна. Чем дольше они беседовали, тем больше Морриса убеждалась: перед ней вовсе не ангел.

— Ладно, если хотите знать, Поттсу давно не терпится перерезать Шимейн глотку.

— Если вы сумеете уговорить его расправиться с Шимейн, вас ждет щедрая награда. Если вы прибыли сюда на «Гордости Лондона», полагаю, ваши бумаги находятся у…

— У Фриды, нашей хозяйки.

— Благодаря полученным от меня деньгам вы сможете купить свободу, и открыть собственное заведение, где пожелаете. Но если вас поймают, ни словом не упоминайте о моей причастности к убийству. Сомневаюсь, что вам поверят, но если вы все же попытаетесь обвинить меня, я отплачу вам. За молчание же вас ждет более чем ощутимая награда, и, поскольку лично вы не совершали преступления, я постараюсь вызволить вас на свободу.

— Я умею держать язык за зубами, миледи, насчет этого не беспокойтесь.

— Знала, что мы поймем друг друга.

— Уговорить Поттса будет нетрудно. Он сделает все, что я попрошу. Но ему придется убить и мистера Торнтона, чтобы спасти свою шкуру после убийства Шимейн. И Поттсу понадобятся деньги, чтобы спрятаться и выждать время. У него сейчас нет ни гроша.

— Я готова дать ему часть суммы заранее, чтобы поощрить, и пообещать гораздо больше, когда все будет кончено.

— А если Поттс откажется, найдется еще один человек, который с удовольствием прикончит Шимейн. Она понятия не имеет, что мне все известно. Я знаю женщину, которая из-за ненависти к Шимейн готова на все. Правда, она слишком горда, чтобы разговаривать со мной, но вас, миледи, наверняка согласится выслушать. Думаю, набитый кошелек ей не помешает — она давно уже задумала покинуть эти места.

— Думаете, для убийства Шимейн нам понадобятся услуги и Поттса, и этой женщины? — Какой хрупкой казалась Шимейн, когда отказалась покинуть берега Англии в обмен на целое состояние. С ней вполне мог справиться и один убийца.

Но Морриса была другого мнения.

— Поттс не раз нападал на нее и ничего не добился, только получил пулю в бок. Мистер Торнтон наверняка пристрелит его, если Поттс его не опередит. Этого человека я и опасаюсь — он разыщет меня даже на краю света, лишь бы отомстить за убийство Шимейн. А Роксанну Корбин наверняка подпустят поближе к Шимейн. Роксанна без труда прикончит ее и, по-моему, будет рада потуже набить кошелек.

— Вы хотите, чтобы я сама поговорила с этой Роксанной Корбин?

— Да. Она непременно согласится, ведь Шимейн увела у нее из-под носа мужчину, за которого Роксанна собиралась замуж. Один из моих гостей, сущее ничтожество, рассказывал, после того как подрался с Роксанной, что она положила глаз на мистера Торнтона еще десять лет назад. Говорят, даже отдалась ему, но старина Сэм заявлял, что этого быть не могло: Роксанна уродлива, а мистер Торнтон выбирает самых хорошеньких. Когда Торнтон женился в первый раз, Роксанна чуть не тронулась умом. Потом его жена погибла, а Роксанна взялась хозяйничать в доме Торнтона, замышляя привести его к алтарю.

А когда появилась Шимейн и Торнтон влюбился в нее и женился, Роксанна от злости стала сама не своя. Сейчас она уверяет всех и каждого, что Торнтон сам убил свою первую жену. Но я-то знаю: ей не терпится заполучить Торнтона. Видели бы вы, какими глазами Роксанна следит за Торнтоном, когда тот идет по улице! Роксанне так не терпится привязать Торнтона к своим юбкам, что, стоит ему щелкнуть пальцами, она помчится к нему очертя голову. Но по правде сказать, мистер Торнтон так очарован Шимейн, что не желает и смотреть на других женщин, а тем более на эту уродину. Однажды я попыталась уговорить его подняться наверх со мной, но он заявил, что не нуждается в моих услугах. Роксанна давно поняла, что у нее нет ни малейшего шанса, пока Шимейн жива… значит, она мечтает прикончить эту мерзкую жабу. Если начнет отказываться, деньги помогут ее уговорить — Роксанна спит и видит сбежать от отца.

— Похоже, вы много знаете о жизни местных обитателей, Морриса.

— Гости временами становятся болтливыми, — пожала плечами блудница. — Да я и сама многое вижу и замечаю.

— Говорите, Роксанна подралась с вашим знакомым — «сущим ничтожеством», как вы его назвали.

— Да, я была у него в доме в ту ночь, когда его убили. Это сделала Роксанна — конечно, как вы понимаете, не сама столкнула его в колодец, но все равно виновата она.

— Если она не захочет убивать Шимейн ради денег, возможно, удастся припугнуть ее — надеюсь, она не желает попадать в тюрьму за убийство.

— Я же сказала, миледи, Роксанна не убивала его своими руками, — настаивала Морриса.

— Но если она стала сообщницей убийцы, то все равно виновна в преступлении — разве не так?

Морриса слегка выпятила челюсть, размышляя, стоит ли шантажировать дочь кузнеца.

— Стоит вам только упомянуть мое имя, миледи, и мне крышка.

— Так вот почему вы хотите, чтобы с Роксанной поговорила я! Боитесь ее?

— Не слишком, миледи, но той ночью я повидала такое, что лучше .помалкивать.

— Ладно, Морриса, я попытаюсь убедить Роксанну сделать то, что хочу, не прибегая к угрозам. Сегодня же надо послать ей записку. Хорошо бы покончить с этим делом завтра до наступления вечера. И еще: я предпочла бы, чтобы внук не знал о моем приезде и отъезде. Чем скорее Шимейн умрет, тем больше у меня шансов благополучно избежать встречи с ним.

— А вы не боитесь, что пойдут слухи? Люди в этом городишке любят поболтать.

— Я готова рискнуть. И к тому времени как горожане начнут сплетничать, я буду уже далеко. Объясню: искала Мориса, а мне сказали, что он отправился на север.

— Похоже, в этой комнате не одна, а целых две лгуньи, — усмехнулась Морриса.

Эдит надменно приподняла бровь.