Книга: Нежданно-негаданно
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Затвердевший жезл был счастлив оказаться на свободе. У Дианы расширились глаза, щеки вспыхнули. Она сделала прерывистый вдох. А чего она ждала от него, интересно? С пистолетом в руке, черт возьми! Уж лучше голый зад, чем пуля в животе.
С другой стороны, ему еще не приходилось стоять в таком виде перед огненной, строптивой женщиной вроде Дианы Уэрдинг. Он и желания такого никогда не испытывал.
В расщелину с грохотом ворвалась волна. Поток пенистой воды с шипением приблизился к их ногам, обдавая прохладой.
– Милая, – произнес он, стискивая зубы, – здесь прохладно.
Диана даже не чувствовала воды – ее сердце билось так, что она едва дышала, с трудом удерживая пистолет в вспотевшей руке.
Джеймс же спокойно стоял перед нею – безмятежный и необычайно красивый. Его тело покрывал глубокий бронзовый загар, широкие сильные плечи были исполосованы шрамами. Еще один порез пересекал живот – свежая рана от шпаги, которую Диана сама перевязывала. Кожа там была светлее и заметно отличалась от основного загара. Из расстегнутых бриджей в ее сторону вытянулся длинный, твердый возбудившийся орган.
Она не могла отвести от него глаз. Ей вспомнились шуточки друзей про ее мужа: они говорили, что данная часть тела героя морского флота должна быть размером с грот-мачту. Но Диана никак не могла вспомнить, какой он был у Эдварда на самом деле. Муж всегда приходил к ней в полной темноте… если вообще вспоминал про нее.
Сейчас все происходило наяву, при свете дня. Это было потрясающе! Она не сознавала своих действий – так сильно хотелось смотреть на него. Пистолет был пустой, и Джеймс наверняка знал об этом. Тем не менее он продолжал играть по ее правилам.
Она судорожно сглотнула.
– Руки… на ступеньку.
Он повиновался, медленно вытянувшись и обхватив планку с двух сторон.
Она была пленена страстью, и он понимал это. Другой человек уже остановил бы ее. К примеру, лейтенант Джек, с которым она даже представить не могла подобной игры. Он был простым англичанином, а Джеймс Ардмор… кем-то особенным.
Он стоял с вытянутыми руками и ждал. Бриджи медленно сползали на бедра. Она облизнула губы, чувствуя неукротимое желание подойти к нему и обласкать от фаллоса до бронзового живота. И он позволит ей сделать это, у него не будет другого выхода.
Диана шагнула вперед, затем еще ближе. Рука тряслась так сильно, что пришлось опустить пистолет, чтобы не уронить его. Она подалась вперед и приподнялась на цыпочки. Тяжело дыша, она дотронулась языком до углубления под его горлом. Привкус был солоноватый, пульс учащенно бился. Закрыв глаза, она вдохнула теплый, мужской аромат. Кончик жезла прижимался к ее животу, осторожно двигаясь.
Джеймс наклонился к ней, их губы встретились. Его поцелуй был наполнен красотой южных ночей и сладостью магнолий. Диана даже не сразу поняла, что сдалась. Он тем временем с тихим упорством продолжал целовать ее.
Все оборвалось в то мгновение, когда Джеймс резко выхватил у нее пистолет. Пока она потирала вывернутое запястье, он спокойно проверил зарядное устройство.
– Так я и думал. Не заряжен.
Дрожа от ярости, она покачала головой.
– Не стоит играть с оружием, Диана. Это может быть опасно.
Диана и вдохнуть не успела, как он схватил ее руку и сжал вокруг своего разгоряченного фаллоса.
– Теперь ты можешь поиграть во что хотела.
Она потрясенно смотрела на лежавший в трясущейся руке детородный орган, тяжелый, как пистолет… Впервые в жизни она прикоснулась к мужской гордости. Эдвард обычно без прелюдий наваливался на нее и слишком быстро выходил. Она всегда была лишена возможности посмотреть, потрогать, изучить всю его прелесть.
Мягко продвигаясь пальцами по теплой коже, она достигла кончика, где задержалась маленькая капля влаги.
– Что я делаю… – прошептала она. Джеймс схватил ее за плечо.
– Ты все делаешь прекрасно, дорогая.
Она погладила большим пальцем кончик фаллоса, восторженно наблюдая, как сокращаются его мышцы. Затем медленно вернулась к мощному округлому основанию. В горле пересохло, она почти не могла дышать.
Джеймс ухватил Диану рукой за волосы и, притянув к себе, жадно поцеловал в губы. Да, это было сильнейшее желание. Не игра – все происходило на самом деле. В пещеру ворвалась новая волна. Холодная вода промочила ноги до колен. Диана вздрогнула и, ослабив руку, упустила свою чудесную игрушку.
Джеймс отступил, серьезно глядя на нее.
– Закончим в другом месте. Или переждем прилив на одном из выступов – ящики-то вы наверняка держите в тепле и уюте. Но ночью здесь будет холодно.
У Дианы дрожали колени.
– Есть другой путь наверх, – сказала она и указала на отверстие, через которое лилось еще больше воды.
– Тогда нам лучше поторопиться.
Джеймс поспешно застегнул бриджи, натянул на себя куртку и положил пистолет в карман. Он был так спокоен, словно привык снимать одежду и одеваться в холодной пещере.
По колено в воде, Диана пробиралась к выходу, надеясь, что прохлада снизит температуру в теле. Не помогло – сердце колотилось при мысли о том, что он шел вслед за ней.
На другой стороне пещеры у черной стены возвышались скалы. Наверх нужно было карабкаться. Джессап выбил в камне опору для рук, но только очень сильный человек мог туда забраться. Диана не сомневалась, что Джеймс Ардмор без труда преодолеет этот путь.
Вскарабкавшись на первую скалу, она уже тяжело дышала, пальцы ослабели. Она поставила ногу на следующий уступ, пытаясь подтянуться, и поскользнулась, но Джеймс поддержал ее сильной ладонью.
С его помощью она добралась до второго камня. Переводя дух, Джеймс любовался открывшимися его взору бедрами в бриджах под задравшейся юбкой. Он смотрел, не скрывая интереса.
Быстро ухватившись за камень, она полезла дальше – снова с его поддержкой. Так они карабкались до самого верха. Наконец-то широкий выступ и отверстие над ним были достигнуты. Этим же путем она спускалась вниз, только гораздо быстрее, после того как лейтенант Джек приковылял в сад и поведал жуткую новость: Джеймс отправился на разведку.
Но в пещере Диана очутилась слишком поздно. Он уже отыскал тайник и начал осматривать его. Ее отец сказал, что Джеймс все поймет. Да, но он не обо всем догадался, поэтому она и отвлекла его командой снять крутку. Она не верила, что он подчинится, но затем осознание власти вскружило ей голову. Разденется ли он перед ней?
Она могла не скрывать от Джеймса, что хотела его. Она ведь была не леди – именно это ей постоянно твердил муж. Эдвард вообще был идиотом. Диана шутила и флиртовала, используя свою единственную силу, но никогда не переступала границ. И ее не волновало, какие гадкие мысли рождались в его голове. Поклонники ухаживали за ней, с ревностью посматривая друг на друга, умоляли ее надеть подаренные украшения. Они хотели ее, испытывали безудержное желание, о чем непристойно шептали ей во время танца.
Но Диана никогда никому не отвечала взаимностью – весь этот флирт был всего лишь в наказание Эдварду. Она заперла на замок свои желания, понимая их опасность, и не воспринимала никаких намеков.
А потом она встретила Джеймса Ардмора. Этот человек стоял выше любого ее намерения. Тогда она поняла, что всех остальных, включая ее мужа, легко можно было отбросить.
Джеймс подтянулся вслед за ней и взглядом указал на низкий потолок.
– Наверх? – спросил он, стараясь перекричать поток воды внизу.
Диана молча кивнула и начала подниматься. Тут он сильными руками обвил ее бедра и протолкнул через отверстие. Она приземлилась на мягкую, залитую солнцем траву и, откатившись, села рядом со спуском. Окончательно запутанная в накидке, Диана с нетерпением развязала ее и отбросила в сторону.
Из отверстия в скале показался Джеймс. Диана встала на ноги. Солнце припекало, но еще теплее она чувствовала себя в пещере, в его объятиях. Теперь им надо было вернуться в дом. Она должна была прекратить это безумие и заботиться о дочери, отце и лейтенанте Джеке.
Вдруг он резко схватил ее за лодыжку и потянул к себе. Потеряв равновесие, она свалилась на Джеймса.
– Нет уж, – сказал он. – Начала обольщать – так заканчивай.
– Обольщать?
– Бриджи расстегнуть приказала… – Джеймс шершавой рукой провел по ее растрепанным волосам. – Жестокая ты женщина.
– Я не была уверена, что ты станешь подчиняться.
– Но мне пришлось, ведь ты держала меня на мушке.
Теплые пальцы нащупали сзади на корсете пуговицы.
Верхняя уже была расстегнута. За ней последовали вторая, третья, четвертая…
– Что ты делаешь?!
– А на что это похоже?
– Джеймс…
У него был такой мягкий взгляд!
– Люблю, когда ты произносишь мое имя. Мне нравится следить за твоими губами. Скажи еще раз!
– Джеймс.
Еще несколько пуговиц, и загрубевшие пальцы плавно задвигались по ее обнаженной спине.
– И еще…
– Джей…
На «м» она закрыла рот, и он поцеловал ее. Его губы дрожали, будто он сдерживался. «А если он даст волю порыву?» – думала Диана в сладостном предвкушении, вспоминая, как он схватил ее за плечо в пещере. Он был невероятно силен и мог делать все, что ему вздумается. Видимо, эта мысль должна была вызвать страх, но ее это ничуть не пугало.
Он опустил руки до конца спины, к поясу ее бридж, пробираясь в складку между ягодицами. Она извивалась, позволяя себе получить как можно больше удовольствия.
Когда закончился поцелуй, Диана поднялась на локтях, освобождаясь от корсета. Яркие лучи падали ей на плечи. Она сняла рукава, и корсет полностью опустился к талии. Нежно-зеленые глаза с восхищением смотрели на ее грудь.
Не застегнув в этот раз куртку, Джеймс лежал, подставив солнцу широкую сильную грудь. Диана снова легла на него. Тут, впервые за все время, что она знала его, он улыбнулся. Холодные черты смягчились, что предвещало неслыханное удовольствие. Дьявольский зеленый огонек спрятался под прикрытыми веками. Он крепче обнял ее.
Диана пахла солнечным светом и хорошим, изысканным ромом. Джеймс готов был целую вечность валяться на траве и целовать ее. Почему бы и нет? Он ведь никуда не торопился – «Аргонавт» был у Йена О'Малли. Они договорились на время разойтись, пока Джеймс не завершит свои дела. А сейчас он мог только ждать, значит, у него было предостаточно времени, чтобы лежать здесь, на солнышке, и целовать Диану Уэрдинг.
Сердце его как-то странно, тяжело билось. Диана была женщиной, достойной поцелуев. Прикосновений. Ласки. Любви. Воспоминания остались живы: чуть больше года назад одна красивая женщина сказала, что он обязательно найдет кого-нибудь. Она говорила это, смотря на него большими прекрасными карими глазами. Но он не поверил ей. А потом в саду графства Кент столкнулся с Дианой Уэрдинг.
Он убрал волосы с ее лица и прошептал:
– Диана… дорогая.
Она ответила ему жарким поцелуем. Пока Диана Уэрдинг снова не возненавидела его, надо было поспешить насладиться ею сполна. Хотя он знал, что ненависть была искусственной.
Ее губы стали горячими, как пламя. Она явно знала толк в поцелуях, этакий чертенок! Он продолжил гладить ее ягодицы.
«О, дорогая, вместе мы сожжем дотла весь этот остров!»
Вдруг на его лицо упала маленькая тень. Он поднял взгляд – сверху на него смотрели серо-голубые глаза.
Диана вздрогнула, быстро прикрыв корсетом обнаженную грудь.
– Изабо…
Девочка мрачно взглянула на нее. Распущенные волосы развевались на ветру, маленькое платье приподнималось. Под ним были надеты мальчишеские бриджи, копия тех, что носила ее мать. Изабо резко отвернулась и бросилась прочь.
Диана вскочила, поспешно поправляя платье. Джеймс не смог так же быстро подняться. Оказавшись на ногах, он ринулся вслед за ней.
– Диана!
Она бежала не останавливаясь. Джеймс мчался вдогонку. Тропа вела вниз со склона, вокруг скал, извиваясь. Маленькая фигурка Изабо уже была на полпути к дому. Нагнав Диану, Джеймс ухватил ее за плечо.
– Не глупи, – тяжело дыша, сказал он. – Ты опозоришься, если придешь домой в таком виде.
Хоть в этом она с ним согласилась, позволив помочь ей с корсетом. Он застегнул все пуговицы, включая верхнюю, которая была расстегнута с самого начала.
Диана сжала руки в кулаки и замахнулась на него, сверкая глазами:
– Вы!..
Затем развернулась и побежала по дороге за дочерью. Когда Джеймс добрался до сада, там никого не было – ни Изабо, ни Дианы, ни лейтенанта Джека. Открытые ворота поскрипывали на ветру.
Внизу слышался шум прибоя. Озорной вихрь покачивал деревья и шевелил суккуленты на камнях. Повсюду росли голубые и красные цветы. Среди всего этого благолепия стоял дом с чуть неровными боками и нависавшими над крышей деревьями. На открытых окнах висели кружевные занавески, сшитые Дианой.
Хейвен… Чудесное название. Зло и жестокость реального мира были невозможно далеки от этого тихого безопасного уголка. Таким он по крайней мере казался.
Когда-то, давным-давно, такая же безоблачная атмосфера царила в доме Ардморов в Чарлстоне. Он играл в саду с братом и сестрой, они ссорились, даже дрались иногда, потом мирились; бегали наперегонки и лазали по заборам. Джеймс и Пол частенько вступали в схватку, и Онория тут же начинала ворчать на них. Помнится, она владела довольно сильным ударом по ногам. Джеймс никак не мог представить, чтобы сейчас его величавая сестра проделывала нечто подобное.
Их дом всегда был наполнен весельем. Он вспомнил нежный голос матери и более раскатистый отца; как в саду наталкивался на родителей, целующихся в тени магнолий. На такие глупости, думал он в свои одиннадцать, у него точно никогда не будет времени.
Мама гладила отца по колену, заливаясь румянцем. Отец тихо, спокойно улыбался. Он-то знал, что значит быть влюбленным.
Теперь дом почти опустел. Родители умерли от тифа, когда Джеймсу было четырнадцать. Умер и Пол. Осталась только Онория. Ей сейчас был тридцать один год. Замуж она так и не вышла и жила одна, приглядывая за безмолвным домом. Последний раз Джеймс приезжал туда четыре года назад, но почувствовал отторжение. Одиночество совсем погубило Онорию. Они постоянно ссорились, и в конце концов Джеймс уехал.
Здесь, в этом святилище, ей бы понравилось, неожиданно подумал он. Онория даже с Дианой смогла бы подружиться. Леди Уэрдинг, жена прославленного героя морского флота, получит лучшие отзывы о себе в книге сестры Джеймса.
Дверь библиотеки открылась, и в саду показался адмирал Локвуд. Увидев Джеймса, он кивнул ему и отправился дальше по своим делам. О, вот еще один плюс для Онории, размышлял Джеймс. Диана была дочерью высокопоставленного адмирала. Такая родословная вполне удовлетворяла даже светских девиц из Чарлстона.
Из дома вслед за дедом вышла Изабо. Тут Джеймс заколебался: глухой ребенок не вызовет восторга. Надо будет ее осторожно представить. За все время, проведенное здесь, он даже почти забыл о глухоте Изабо. Конечно, ему не всегда был понятен язык жестов, но он старательно учился: «джоо» означало «Джеймс», «маа» – «мама». Деда она звала похожим на бульканье звуком.
Сегодня Изабо видела, как Джеймс целовал ее маму, да еще в столь компрометирующей позе. Ему даже померещился голос его сестры, говоривший: «Джеймс! О чем ты только думал?» Что ж, его ответ был бы прост: «Я думал, что мне нравится ее целовать».
Тут, увидев Джеймса в саду, Изабо неожиданно развернулась, плавно, как корабль с опытной командой, и направилась в его сторону. Красивые ярко-рыжие детские волосы развевались на ветру.
Она похлопала его по плечу – жест означал, что ей нужно было что-то сказать. Затем последовало множество знаков, сопровождавшихся писком и глухими звуками. Джеймс разгадал только два знака: «мама» и «там».
Он покачал головой:
– Прости, Изабо. Я тебя не понимаю.
Девочка начала заново. Доведя лекцию до конца, она, подбоченившись, ждала его реакции. Но Джеймс опять ничего не понял.
– Что ты пытаешься сказать?
Изабо раздраженно закатила глаза. Какими же глупыми бывают эти взрослые! Джеймс обязательно должен попросить Диану, чтобы она показала ему больше знаков. Вот лейтенант Джек учился гораздо быстрее.
Она схватила его за руку и вытащила на неогороженную площадку рядом с воротами, где начала бегать вокруг него, не отпуская рук. Изабо смотрела вверх, надеясь, что хоть это он поймет. Она ускорила шаг.
Тут Джеймс догадался. Онории в детстве тоже нравилась эта игра. Еще она любила кататься на перилах. Может, она до сих пор этим увлекается? Нет, вряд ли.
Он быстро закружился, держа Изабо. Ее ноги оторвались от земли, и она громко смеялась. Очень веселая была игра.
Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как он так «летал» со своей сестрой. Ему тогда было пятнадцать лет. Когда на улице шел дождь, они играли в доме, в огромном зале с красивыми высокими потолками, где эхом раздавался звонкий смех Онории.
Рядом показался адмирал. Прислонившись к воротам, он наблюдал за ними. Джеймс покрутил Изабо еще несколько раз, подкинул вверх и осторожно опустил на землю. Он тяжело дышал; недавно зажившая рана снова заболела.
– Давай пока закончим, солнышко.
Изабо хихикнула и, пошатываясь, направилась к пляжу, изображая головокружение.
– Она глухая не от рождения, – сказал адмирал, провожая девочку взглядом. – Была вполне здоровым ребенком. И очень шумным, насколько это известно моим чувствительным ушам. Диана всем про нее рассказывала и очень гордилась ею. Друзья, естественно, были удивлены, что она стала матерью. Потом, в два года, Изабо подхватила лихорадку. И Диана заболела, но быстро выздоровела. Изабо тоже в конце концов поправилась, но болезнь дала осложнения. Слух пропадал постепенно, не сразу. Сейчас она сможет услышать только очень громкие звуки. Да и то сомневаюсь. – Он помолчал секунду. – Сэр Эдвард винил в этом Диану.
Джеймс уже понял, что Уэрдинг совсем не нравился адмиралу.
– Но почему?
Отойдя от ворот, адмирал направился вниз по тропе, на которой, все еще пошатываясь, стояла Изабо. Джеймс последовал за ним.
– Ну, Эдвард, конечно, хотел мальчика. И его очень злило, что Диана так радовалась дочери. Когда Изабо потеряла слух, он сказал, что причина тому – гордость и легкомыслие ее матери. Мол, Господь наказал тебя, Диана, и это ты во всем виновата.
– Как жаль, что он уже умер, – проникновенно произнес Джеймс. – Я бы с радостью убил его.
Адмирал искоса взглянул на него. Видимо, думал, что Джеймс преувеличивает, но это было не так.
– Эдвард стыдился Изабо. Он хотел упрятать ее в детский дом и никогда больше не вспоминать о ней. Меня поразила его уверенность в том, что Диана сдастся. Они ссорились день и ночь. Она даже угрожала ему разводом. Наконец он уступил, хоть и очень грубо.
Они прогуливались вдоль пляжа, как два приятеля. Рядом шумели волны, выползая на песок. Приподняв юбки, Изабо скакала вокруг Джеймса и адмирала. Вода брызгала из-под ее башмаков.
Джеймс легко представлял себе мощное противостояние Дианы по такому важному для нее поводу. Эти гневно сверкающие голубые глаза, растрепанные волосы, извивающиеся, как у горгоны Медузы. Своими шипами она могла бы кого угодно разорвать. Он надеялся, что именно так она поступила и с мужем.
С угрозами она, видимо, хорошо постаралась. В Англии развод всегда был чреват полным крахом. Естественно, легендарный сэр Эдвард не потерпел бы такого пятна на своей репутации.
«Он был обманщиком!» – вспомнил Джеймс слова Дианы.
– А как погиб сэр Эдвард? – спросил он. – Надеюсь, жутко и мучительно?
Адмирал снова внимательно посмотрел на него.
– Да, жутко. Его разорвало на части артиллерийским снарядом. Смерть наступила мгновенно. Это произошло в битве при Кадисе – два фрегата против пяти французских кораблей. Этого вообще не должно было произойти. Теперь останки Эдварда покоятся на дне морском.
– Он действительно был героем? Или просто счастливчиком?
– Не знаю, – уныло ответил адмирал. – Но он получил множество наград. Сейчас он мертв, и на этом, думаю, стоит закрыть тему. А как насчет тебя? Ты тоже везучий?
Джеймс тут же вспомнил множество случаев, когда удача решительно отворачивалась от него.
– Я сам строю свой успех при любой возможности.
«Вот, например, когда встретил дочь адмирала Локвуда в саду графства Кент. Эта женщина знала секреты острова Хейвен».
– Да, случайности порой заводят нас дальше, чем мы думаем, – задумчиво согласился адмирал, разглядывая песок под ногами.
Джеймс глубоко задумался. Он никогда прежде не чувствовал угрызений совести, которые, по его мнению, только мешали жить. Сейчас, смотря на адмирала, он испытывал тяжелейший приступ: на своем пути к справедливости он рисковал растоптать этого человека. Где-то в Хейвене таился ключ, к которому Джеймс подобрался очень близко. В памяти всплыли последние секунды жизни его брата: с запекшейся вокруг рта кровью Пол взял с него обещание, исполняя которое Джеймс и стал человеком-легендой.
Стыд и сожаление о чем-либо не имели места в той ситуации. Но почему-то сейчас переживания брали верх, что совсем не радовало.
– Да я бы привязал этого сэра Эдварда Уэрдинга к дулу пушки, – сказал он, – чтобы он прочувствовал первый выстрел.
– Ты жестокий человек, Ардмор.
– Иначе долго не протянешь. Кстати, английские адмиралы тоже не из самых мирных людей.
Локвуд покачал головой:
– Битва – это другое.
– Хотите сказать, там не пленяют людей, заставляя их молить о пощаде? Те, кого я убил, заслуживали такой участи. Кого унизил – тоже.
– Возможно, но тебе это действительно нравится?
– Боюсь, что так, адмирал. Пираты и каперы – это романтично, но почти все они невероятно жестоки и жаждут крови. В нескольких лондонских библиотеках есть упоминания о пиратах, которые режут женщину пополам, потому что она не захотела сдаться. Вот поэтому я беспощаден.
Несколько минут они шли молча. Изабо прыгала среди волн, беззвучно напевая. Адмирал заговорил первым:
– Ты, наверно, удивился, что тебя спасла семья английского адмирала.
Джеймс пожал плечами.
– Ну, золото и в мусоре блестит.
– Ты мне льстишь. Однако… капитан Ардмор, простите мне мое замечание, но мне не хочется, чтобы моя дочь влюбилась в такого, как вы.
На долю секунды Джеймс остановился.
– Она не влюблена в меня.
– Изабо мне все рассказала: она видела, как ты целовал Диану. Дочь, в свою очередь, не отрицала этого, и ей было очень стыдно.
– Это не означает влюбленность.
Хотя Джеймс уже мечтал взять Диану с собой, показать ей Чарлстон и дом, построенный его отцом. Она бы почувствовала тепло южных ночей и узнала другую сторону характера Джеймса Ардмора. Но вряд ли столь приятным мечтам суждено сбыться.
– Джеймс, я не хочу видеть, как разобьется ее сердце.
«Нет, адмирал, это скорее всего будет мое».
– Из-за меня с ней такого не случится, ведь она мне вообще не доверяет. Я не нравлюсь ей, это точно. Вот уеду, и она сможет влюбиться в лейтенанта Джека.
Адмирал ничего не ответил. На горизонте собирались кучевые облака. Солнце окрасило их верхушки в белый цвет, нижняя часть почернела.
– Что тебе о нем известно? – спросил Локвуд. – О лейтенанте Джеке, я имею в виду.
– То, что я сообщил вам, когда очутился здесь, – ничего. Я никогда не знал его имени. На корабле он не представлялся мне лично.
– И все же ты спас его? Почему?
Джеймс посмотрел на облака, потом на Изабо. Она наклонилась за ракушкой.
– Когда начался шторм, он освободил меня от цепей, дал возможность спастись. Потом я увидел, как вода уносит его, и решил отплатить за помощь.
– Весьма похвально!
– Ну, я уже говорил про золото в мусоре, – сказал Джеймс, снова пожимая плечами. – Кстати, как он сейчас?
– У него сильно болела голова, но он отказывался от помощи, пока не потерял сознание. Джессапу пришлось отнести его наверх. Сейчас он лежит с повязкой на лбу, шторы мы задернули.
Джеймс заложил руки за спину.
– Жаль, я так мало знаю о нем…
– Но ты мог бы помочь ему! Или выяснить, какую угрозу он может представлять.
– Он мне нравится. Не хотелось бы драться с ним, когда настанет пора уезжать. Если он вспомнит, кто я, то сочтет своим долгом остановить меня.
– Именно поэтому ты не хочешь с ним драться?
– Нет, потому что он проиграет. Ненавижу убивать без особой надобности.
Адмирал молча посмотрел на него и ответил:
– Я обещаю тебе, что этого не произойдет.
– Очень мило с вашей стороны.
– Эх… сложный ты человек, Ардмор.
– Кто только не говорил мне об этом! Вот только моя сестра так не считает. Мол, делайте все, как говорит Джеймс, он ведь такая прелесть. Правда, сама она еще ни разу не следовала собственному совету. Но ее решительность беспредельна – она заставит любого французского адмирала ретироваться в Гавр.
Локвуд расхохотался.
Джеймс никак не мог понять, почему Онория постоянно пребывает в его мыслях. Их последнее расставание было очень натянутым. Более того, она послала его к черту и велела оставаться там как можно дольше. Пока сам не умрет. Что ж, ее желание почти сбылось!
Джеймс нравился адмиралу и против своей воли испытывал взаимное чувство. Если Локвуд не захочет быть заодно с ним, придется его заставить. Как-нибудь помягче, разумеется, потому что в противном случае Диана тут же застрелит его.
– Похоже, надвигается шторм, – сказал адмирал, указывая на облака. – И довольно сильный. Надо помочь Джессапу задраить люки, а лейтенанта Джека сейчас лучше не трогать.
Он повернулся, маня Изабо. Девочка еще несколько раз покружилась в своем танце и, подбежав, схватила обоих мужчин за руки.
Джеймс с удовольствием держал маленькую детскую ладошку. Он посмотрел вниз – Изабо весело улыбалась ему. Тут ему снова вспомнился день, когда он застал в саду влюбленных родителей. Глупые люди, подумал он тогда. Но в то же время был счастлив. Джеймс ощущал разницу между проявлениями любви и вульгарностью. Изабо, видимо, тоже.
– Адмирал, – сказал Джеймс, когда они повернули обратно к саду, – а что у вас хранится в тех ящиках под землей?
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8