Глава 14
– Проклятие!
– Ты поведал ужасную историю, Джеймс. Глубоко в сердце я верил, что Мэллори исправился, но ты тоже был прав – это не зачеркивает его преступлений. Он осознал, насколько сильную боль причинил тебе, и вчера вечером принял решение уйти. Его поступок достоин уважения.
Джеймс подпер голову рукой, пытаясь разобраться в своих ощущениях: злость, гнев, облегчение… все это кружилось в голове бурным потоком. Он поднял глаза.
– Я не могу сделать вид, что мне жаль.
– Я лишь боялся, что ты разозлишься – он ведь лишил тебя шанса отомстить.
– Нет, свое решение я принял вчера в пещере. Оставил его в живых ради вас и Дианы.
– Благодарю тебя за это. Ты дал ему возможность самому обрести покой.
– Только не надо делать из меня героя. Я был на волосок от того, чтобы пристрелить его, и если бы он сам не ушел, я мог бы довести свое дело до конца. В жизни не все так просто, знаете ли.
– Да, это мне известно.
Они смотрели друг на друга, и Джеймс не мог понять, был ли адмирал озлоблен или, наоборот, сожалел. Восстановив самообладание, Локвуд снова взялся за газету. Еще одна черта, которую Джеймс ненавидел в англичанах – вздернутый подбородок и полная безмятежность, даже когда дело касалось таких вещей, как жизнь, смерть или любовь.
– Сегодня вечером мы будем хоронить его в море, и я хочу, чтобы ты пришел.
– У меня нет такого желания, – процедил Джеймс.
– Хорошо, понимаю. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос о корабле.
Что ж, адмирал, игра продолжается!
– Это французский фрегат. Я попросил капитана покружить в здешних водах и ждать моего сигнала.
– А почему он не причалил? Небольшой остров, принадлежащий англичанину, доставил бы ему массу удовольствия. Тебе напомнить, что у нас война с французами?
– Я сказал ему, что если захочу, чтобы он причалил, подам еще один сигнал, – ответил Джеймс, медленно намазывая мягкий сыр на кусок хлеба. – Но это не понадобилось, и он держался вдали.
– И ты никак не информировал его?
– Нет.
– Но, как я понимаю, вчера ты мог остаться на его корабле.
– Мог, но у меня тут есть еще одно дело.
– Какое же? – напряженно спросил адмирал. Джеймс молчал, увлеченно распределяя сыр по всей поверхности хлеба. Затем он сказал:
– Хочу попросить вашего благословения, чтобы жениться на Диане.
В комнате тут же наступила тишина. Не притронувшись к бутерброду, Джеймс отложил его и следил за серо-голубыми глазами адмирала, точно такими же, как у его дочери.
– Так. Ты хочешь жениться на Диане. – Он сделал длинную паузу. – Почему?
Джеймс никак не ожидал такой реакции. Он был готов к ответу вроде «только через мой труп!», но, похоже, старик знал, как Джеймс провел эту ночь.
Он осторожно ответил:
– Потому… что она красивая, и я влюблен в нее.
Адмирал еле заметно моргнул, но каменный взгляд все-таки смягчился.
– Тебе известно, сколько несчастий принес ей первый брак, в чем виноват лично я, потому что одобрил его. Мне ни в коем случае не следовало этого делать, но капитан Эдварда Уэрдинга очень хорошо о нем отзывался.
– Вы хотите сказать, что он был очень перспективным женихом?
– Именно так мне говорил его капитан. Я почему-то думал, что хорошая карьера поможет ему стать добрее к Диане.
– Вы просто услышали то, чего хотелось лично вам как отцу. Вы же не знали, каков был Эдвард Уэрдинг на самом деле.
Адмирал наклонил голову.
– Но я должен был узнать! И сейчас происходит то же самое: я не знаю о тебе ничего, кроме историй о твоих героических поступках. Как ты появляешься из ниоткуда, когда пираты атакуют очередной корабль, спасаешь положение, а потом исчезаешь, не требуя трофеев. Это можно оставить для баллад.
– Я не пишу их. Некоторые вообще говорят, что «Аргонавт» – корабль-призрак, но мы вполне реальные.
– Кроме того, не могу сказать, что ты честный человек, – продолжил адмирал. – Ты далек от этого, лжешь на благо себе. Я наблюдал за тобой: ты был очень добр к Изабо, спас жизнь лейтенанту Джеку и никогда не принимал Дианины приступы гнева на свой счет.
– А мне нравится видеть ее такой! Она прелестна, когда злится.
– Она очень похожа на свою мать, – сказал адмирал и, неожиданно прослезившись, отвернулся.
Тут открылась дверь и в комнату вошла Диана. Принявшись было за недоеденный апельсин, Джеймс отвлекся на нее, будто притянутый невидимой силой. Адмирал тоже поднял глаза, и Диана густо покраснела.
Ее волосы были собраны в тугую косу, и вокруг лба изящно рассеялись мелкие кудряшки. Прошлой ночью Джеймс оставил много следов на ее груди, поэтому сегодня Диана выбрала платье с очень высоким кружевным декольте. Она скользнула к своему месту за столом, пытаясь казаться совершенно спокойной.
– Дорогая, мы как раз говорили о тебе.
Диана дрожащей рукой взяла хлеб.
– Правда? Неужели не нашлось более интересной темы?
Она положила на тарелку два тоста и торопливо намазала их сыром; затем схватила джем, свинину, мятное желе и апельсины – должно быть, тоже сильно проголодалась.
Адмирал с нежностью смотрел на нее, и Джеймс понимал, как сильно он любит свою дочь. Однажды он уже совершил ошибку, выдав ее за идиота Уэрдинга, и теперь боялся снова обжечься.
– А где бы вы жили? – спросил он у Джеймса. Диана замерла, жуя хлеб. Джеймс сделал вид, что не замечает ее.
– В Чарлстоне, – ответил он. – И здесь, конечно. Мы же не станем покидать Хейвен навсегда.
– Да, но ты же еще вне закона, – любезно напомнил ему адмирал.
– Только в Англии. В любом случае я должен буду избавиться от многих своих антианглийских взглядов.
– Хм, надолго ли? Англия сейчас на пороге войны с Америкой.
Джеймс пожал плечами.
– Что ж, поживем – увидим.
– И про Изабо тебе не стоит забывать.
– Конечно, нет. Очень хорошее, милое создание – прямо как ее мама.
Слушая разговор, с каждой секундой Диана все больше краснела.
– Господа, можно поинтересоваться, что вы обсуждаете?
– А где сейчас Изабо? – живо парировал Джеймс.
– Одевается. Сегодня рано утром мы с ней ходили купаться в океане.
Джеймс был уверен, что прошлой ночью он удовлетворил все желания и фантазии, но воображение вновь не на шутку разыгралось: он представил, как Диана снимает платье и бриджи, идет навстречу волнам, и вода омывает ее обнаженное тело. Черт возьми, он много пропустил!
– Может быть, ей захочется погулять с нами чуть позже? – сказал он.
Диана отвлеклась от приготовления бутерброда и бросила на него строгий взгляд:
– Нет, я буду занята целый день. Миссис Прингл нужна моя помощь.
– Слушай, Диана… – начал отец.
Тут в столовую вошла миссис Прингл с новой порцией жареного хлеба.
– Доброе утро, леди! А вы, я смотрю, сегодня все кушаете с большим аппетитом.
То, что творилось на лице Дианы, уже и красным нельзя было назвать. Она поспешно спросила:
– Где лейтенант Джек? Пора бы ему уже спуститься.
– Он себя неважно чувствовал, когда я принесла ему кофе, – ответила миссис Прингл, забирая пустые тарелки. – Голова опять разболелась, и я посоветовала ему остаться в постели – всегда помогает.
Она многозначительно посмотрела на Джеймса и вышла из комнаты. Диана тут же вскочила со своего места, схватив тарелку.
– Надо отнести ему завтрак.
– Диана, – тихо сказал адмирал. – Присядь, я хочу поговорить с тобой.
– А лейтенант Джек будет голодать! – воскликнула она, бросая на тарелку в кучу хлеб, фрукты и мясо. – Я не могу так грубо с ним поступить. Пожалуйста, продолжайте разговор без меня. Чем, собственно, вы и занимались до этого.
Диана вылетела из столовой, захлопнув за собой дверь. Мужчины переглянулись с поднятыми бровями, и после нескольких минут тишины адмирал сказал:
– Расскажи о своем доме в Чарлстоне.
Джеймс украдкой посмотрел в сторону выхода.
– Его построил мой дед. Это прекрасный дом, за которым уже много лет присматривает моя сестра, так что могу заверить вас – там сейчас все в безупречном порядке.
– А комната для гостя найдется? Если отставной английский адмирал приедет навестить вас.
– Конечно! В доме десять спален, и мы обязательно подберем вам лучшую. Онория будет рада принять такого высокопоставленного гостя, тем более что я должен отплатить за ваше гостеприимство.
Адмирал тяжело вздохнул:
– Знаешь, Джеймс, я так устал! Война была долгой, и я надеялся хоть здесь найти прибежище, но потом…
– Появился я, – закончил Джеймс. – Разрушил ваш покой, да еще дочь собираюсь украсть.
– Я лишь хочу видеть ее счастливой. Эдвард сделал все возможное, чтобы испортить ей жизнь.
Джеймс начал говорить, что обязательно станет лучшим и единственным для нее, если она позволит, но тут в комнату опять вошла Диана с тарелкой, полной еды. Сильное волнение заставило ее ненадолго забыть о непонятном разговоре отца с Джеймсом.
– Отец, – подавленным голосом сказала она. – Что-то случилось, я не могу разбудить лейтенанта Джека.
Они быстро побежали наверх. Первой мыслью Джеймса было возможное злодеяние Блэк Джека, перед тем как уйти из жизни. Нет, это глупо: миссис Прингл обнаружила труп Мэллори в постели рано утром, до того как разговаривала с лейтенантом.
Когда Диана услышала о смерти Блэк Джека, ей будто стало легче, но затем она почувствовала себя отвратительно. Она не знала «Джессапа» так же хорошо, как отец, но этот человек был очень добр к ней и дружил с Изабо. С другой стороны, узнав, что он убил жену Пола Ардмора, Диана сильно разгневалась. Быть может, теперь, когда Мэллори мертв, душа Джеймса избавится от жестокой боли.
Не желая, чтобы Изабо видела эту страшную картину, Диана повела дочь купаться в океане. Девочка заплакала, узнав, что ее друга больше нет.
Сейчас она стояла на самой верхней ступеньке, в беспокойном ожидании перегибаясь через перила, пока Диана, Джеймс и адмирал поднимались. Затем она повернулась и впереди всех побежала по коридору к маленькой спальне Джека.
Его комнатка располагалась в задней части дома, почти упиравшейся в утес; из окошка можно было разглядеть сад и пляж. Этой спальней прежде не пользовались, и в ней, как и у Джеймса, стояли только кровать, шкаф и умывальник.
Лейтенант Джек лежал не двигаясь.
– Мне сперва показалось, что он просто спит, – сказала Диана. – Но это смертельно бледное лицо…
Джеймс подошел и положил руку ему на грудь.
– Он дышит. Эй, Джек! Давай просыпайся, – сказал он, с силой тряся лейтенанта за плечо.
Джек никак не реагировал. Он был так бледен, что на фоне лица золотые волосы казались совсем темными. Джеймс оттянул его веко, затем хмуро посмотрел на адмирала:
– Плохи его дела.
Локвуд подошел к кровати.
– У него была очень глубокая рана, и я боюсь, нам не удалось ее вылечить до конца. Или, что еще хуже, она открылась внутри.
– Что мы будем делать? – спросила Диана, подходя к ним.
Бедный лейтенант Джек. Он и так себя неважно чувствовал, а они таскали его по всему острову, вовлекали в приключения. Диана так сильно увлеклась своими любовными коллизиями, что совсем перестала заботиться о нем. Бедняга, он так и не смог ничего вспомнить. Хоть он и был всегда жизнерадостным, она видела боль и страдание в его глазах.
Терзаемая виной, Диана ждала, пока отец хоть что-нибудь скажет.
Джеймс повернул голову Джека и с мрачным видом ощупал место возле уха, где была рана.
– Ему нужен врач.
– Причем как можно скорее, – добавил адмирал. В комнату вбежала миссис Прингл.
– Я сразу заподозрила что-то неладное, – с тревогой сказала она. – Я говорила с ним сразу после того, как вы с Изабо спустились, леди.
– У него болела голова? – спросил Джеймс.
– Да, он жаловался на нестерпимую боль.
Джеймс потрогал его лоб.
– Рана горячая, но лицо холодное. Адмирал, вы делали когда-нибудь трепанацию?
– Нет, только видел один раз, издалека. Врач был профессионалом, и я понятия не имею, что и как он делал.
– Что такое трепанация? – спросила Диана, в отчаянии ломая руки.
– В черепе делают несколько дырок, чтобы ослабить давление или выпустить жидкость – я точно не знаю, – сказал Джеймс. – Должно помочь.
– А ты можешь? – спросил адмирал.
– Я всегда нанимал опытного врача, который знал свое дело.
– Да, я тоже.
Капитаны двух кораблей серьезно посмотрели друг на друга.
– Мы могли бы попробовать, – сказал адмирал.
– Нет, я не знаю, откуда начинать, и боюсь убить его. Но у вас есть судно.
Локвуд в надежде просиял:
– Точно, на нем ты отыщешь свой французский фрегат!
– Возможно, если получится догнать его. Или доберусь до Плимута… сколько до него, сто миль? Конечно, лучше найти кого-нибудь поближе.
– Да уж, английский корабль, например. Они будут счастливы схватить тебя. Я должен пойти, – решительно заявил адмирал.
– Я управляю судном быстрее, чем вы, – сказал Джеймс. – Кроме того, Диане здесь понадобится ваша помощь.
Адмирал сердито посмотрел на него:
– Другими словами, я уже слишком стар для этого?
– Думайте, как вам нравится, но гордость сейчас неуместна – речь идет о жизни Джека.
Локвуд замолчал, и тут в разговор вмешалась Диана:
– Извините, но, по-моему, вы оба спятили!
Веки Джеймса потяжелели, и он сказал утомленно:
– Твои мысли мне и так хорошо известны, будь уверена. Но это сейчас единственный выход.
– Я могла бы пойти. Судно дается мне легко, как любому офицеру, я им часто управляю.
– Нет!!! – в один голос вскрикнули Джеймс и адмирал. Она стиснула зубы.
– Я отличный моряк, меня учили лучшие! И меня не разыскивает британский флот.
– Ты уверена? – спросил Джеймс и, не дав ей выразить гневный ответ, продолжил: – Я точно знаю одно: команда будет визжать от восторга, наткнувшись на тебя, одну, такую рыжеволосую и в панике. А что будет с Изабо, если ты погибнешь?
Диана замолчала, понимая, что Джеймс был прав: навредить себе – значит погубить Изабо. Его ироническое замечание относительно одиноких моряков, изголодавшихся по женщине, тоже сильно охлаждало пыл. Да, она была дочерью адмирала Локвуда, но не все же корабли в океане принадлежали Англии.
– То есть ты хочешь сам пойти, – пробурчала она, – потому что думаешь, на твою смерть всем будет плевать, да?
– Видимо, именно это я и хотел сказать.
– Ну, тогда ты надменный заносчивый идиот, Джеймс Ардмор!
– Да, я помню, ты говорила.
Он развернулся и без промедления вышел из комнаты. На несколько секунд все замерли, смотря ему вслед, но тут Диана догадалась, что он задумал, и тоже ринулась к выходу. Позади она услышала шаги Изабо и отца, остановившего девочку.
Диана сбежала вниз по лестнице и затем – к выходу через центральную дверь, которую Джеймс оставил нараспашку. Он ушел не для того, чтобы дать остальным вступить в бурную дискуссию для принятия решения, – он целеустремленно направился к причалу.
Она уже поняла, что в случае необходимости Джеймс вел себя решительно и категорично. Ярким примером тому была пещера, где он выбросил в воду ящики с оружием.
Приподняв юбки, Диана со всех ног мчалась за ним и выкрикивала его имя, но он не оборачивался. К тому времени как Диана добралась до причала, он уже отвязал лодку. Она схватилась за планшир, тяжело дыша.
– Джеймс!
Не обращая на нее внимания, он продолжал сбрасывать канаты.
– Я иду с тобой! – объявила Диана.
Тут он повернулся и осмотрел ее с ног до головы. Понятно, сейчас прозвучит очередная колкая шутка, затем он перекинет ее через плечо, отнесет куда-нибудь подальше от берега и привяжет к дереву. Она была полностью уверена, что именно так сейчас и произойдет. Но в его зеленых глазах по-прежнему сохранялись спокойствие и непреклонность.
– Хорошо, идем.
– И даже не пытайся меня отгово… что?
Вместо ответа Джеймс еще раз взглянул на нее, затем повернулся и толкнул судно в воду. Она перелезла через планшир и плюхнулась на сиденье как раз в тот момент, когда первая волна ударилась о носовую часть. Джеймс отвязывал и сматывал канаты, как будто не замечая ее присутствия.
– Подожди! – вскрикнула Диана. – Надо сказать им, что я уехала.
Он молча продолжал заниматься своим делом.
– Джеймс!
Не меняя выражения лица, он подошел к ней, задрал юбки и взялся за пояс ее бридж.
– Что ты делаешь?
– Снимаю с тебя бриджи. Не заметно?
Игнорируя ее попытки воспрепятствовать, он развязал веревку, затем резко стянул бриджи и бросил их в сторону удалявшегося берега. Они приземлились четко на мокрый песок.
– Ты с ума сошел?
– Думаю, после такой находки они легко догадаются, что ты со мной.
Она изумленно уставилась в его безмятежные глаза, выражавшие что-то непонятное: то ли усмешку, то ли злость.
– Кошмар какой-то, – сказала она яростно.
Не говоря больше ни слова, Джеймс вернулся к мачте.
Стоя под парусом, Джеймс грубо скомандовал повернуть судно к северу от северо-востока.
Диана сразу поняла, что он устроил ей проверку: не хвасталась ли она просто так, говоря, что умеет не хуже любого лейтенанта управлять судном. Под скамейкой ее отец хранил все необходимые инструменты. Она навела астролябию на горизонт, проверила данные по компасу и карте, затем отрегулировала румпель.
Джеймс установил направление ветра и поднял парус. Покачиваясь, судно вышло из залива навстречу волнам. Он отправился в хвостовую часть посмотреть, как Диана справилась с заданием. Следя за его действиями, она приподняла бровь и сказала:
– Вот видишь, не хуже лейтенанта.
Джеймс ничего не ответил. Он уселся впереди нее на скамейку и взял парусные веревки. Диана с удовольствием любовалась его широкой спиной и черными волосами, изрядно отросшими за время, проведенное в Хейвене.
– Ты не верил, что женщина может быть полезной на борту?
Он косо взглянул на нее, затем наконец-таки соизволил заговорить:
– У меня в команде сейчас есть одна женщина. Муж научил ее управлять судном, и она прекрасно справляется.
– Где сейчас ее муж?
Он пожал плечами.
– Думаю, она убила его. Он был капером, избивал ее ради веселья – она всегда ходила в синяках. Но я никогда не говорил с ней об этом.
– А если бы год назад я все-таки поехала с тобой, – осторожно начала Диана, – ты бы захотел взять меня в команду?
– Нет, – бросил Джеймс через плечо. – Но если бы я узнал, что ты умеешь управлять судном, поставил бы тебя к Хендерсону, на квартердек.
Она живо представила себе эту картину: днем – размечать карту, определять курс и одновременно следить за непоседливой Изабо; ночью – лежать в его объятиях и любоваться звездным небом.
– Послушай, Джеймс…
Он встал, чтобы отвязать еще две веревки.
– У тебя было много женщин в команде?
– За все годы – около десяти.
– Среди них были твои любовницы?
– Зачем тебе это знать? – ответил он вопросом на вопрос.
– Просто так.
Джеймс убрал со лба непослушные волосы.
– Да, две.
– Расскажешь мне о них?
– Нет.
Диана смерила его пытливым взглядом, но это никак не помогло в получении информации.
– Ладно, не важно, – буркнула она.
На этом разговор прекратился, и Джеймс вернулся к управлению парусом.
Морской ветер усиливался, солнце палило нещадно, и Диана поняла, что рискует обгореть. Пытаясь отвлечься от откровений по поводу любовниц, она полезла в ящик под сиденьем, достала вязаный рыбацкий свитер и стала натягивать его через голову, одновременно удерживая изворотливый румпель. Желание утеплиться закончилось полной неудачей: она окончательно запуталась и стала изо всех сил трясти рукой, чтобы попасть в рукав.
Как всегда, помощь подоспела вовремя. Джеймс сел рядом, освободил ее голову и держал рукава, пока она в них влезала. Затем Диана изогнулась для равномерного распределения свитера по всему телу. Он хорошо согревал грудь и спину.
Джеймс теплой рукой обнял ее и прижал к себе.
– Я рад, что ты пошла со мной, – сказал он, касаясь губами ее волос.
– Кажется, сначала ты был категорически против.
– Нет, я не пускал тебя одну – это другое. Но вдвоем судном управлять легче – если будем придерживаться пяти узлов, то к рассвету доберемся до Плимута.
– Тебе одному тоже нельзя было ехать. Представляю, как ты со своим акцентом просишь там о помощи – открыл рот, и тебя сразу схватили.
– У меня есть хорошие знакомые в Корнуолле. Они и в прошлом году помогали мне в Кенте. – Он улыбнулся. – В одном важном деле.
– Вы вместе боролись с пиратами?
– Ну, скажем так, у нас общая неприязнь к пронырливым английским кораблям.
– Ты о контрабандистах? – Диана глубоко вздохнула. – Эх, мне не следовало забывать: мы с тобой живем в разных мирах, Джеймс Ардмор.
– Между прочим, эти самые контрабандисты – ангелы во плоти по сравнению с твоим бесподобным супругом.
Диана молча согласилась. Не оставалось сомнений, что его друзья обязательно помогут лейтенанту Джеку, а у нее появится возможность хоть одним глазком посмотреть, как происходит незаконная перевозка товаров. Диана знала, что для многих бедных семей с побережья это была единственная возможность добывать себе хлеб, а Джеймса Ардмора они считали настоящим героем.
Ветер изменил направление, и путешественники снова принялись за работу – Диана отрегулировала румпель, Джеймс смотал еще один канат, потом он сел сзади нее и прижал к себе. Под ритмичную музыку его сердца Диана задумалась: интересно, сколько подобных поездок он уже совершил в своей жизни? Сотни, может быть, тысячи… Должно быть, избороздил все моря и океаны, выслеживая пиратов и играя на нервах капитанов английских кораблей.
Джеймс положил теплую руку ей на живот. Сейчас, думала Диана, не будь их поход столь рискованным, она была бы счастлива этому объятию: плыть только с ним под ярким весенним солнцем, с готовностью встретить любое приключение вместе – об этом можно только мечтать. Скорее всего, когда они доберутся до Плимута и найдут Джеку врача, Джеймс отправит ее домой, а сам вернется на свой корабль. Миссию под названием «Блэк Джек Мэллори» он выполнил, и не было больше причин оставаться в Хейвене.
– Джеймс, – задумчиво спросила Диана, – почему ты прибыл в Хейвен в одиночестве?
– Я был в плену на корабле, который разбился, забыла? Выбирать особенно не приходилось.
– Но почему «Аргонавт» не пришел на помощь? Или твои люди из жестокости решили бросить тебя на острове английского адмирала? Они должны были уже начать поиски! Мне кажется, твой лейтенант-ирландец достаточно опытен, чтобы догадаться, где ты и что с тобой случилось.
Джеймс помолчал немного, затем ответил:
– У «Аргонавта» есть другие дела.
– Так ты поехал бы с ними, завершил эти самые «дела», о которых мне явно не положено знать, а потом вы вместе расправились бы с Мэллори. Почему ты решил все делать в одиночку?
Диана ждала, что он зарычит на нее или вообще откажется отвечать, но он тихо сказал:
– Потому что это касалось меня лично.
– Но ты же все равно отпустил его!
Он весь напрягся, костяшки пальцев побелели.
– Да, и теперь все кончено.
Джеймс говорил, сдерживая эмоции. Диана повернулась и внимательно посмотрела ему в глаза: взгляд был таким же застывшим и пустым, как вчера, когда она пришла в его спальню.
– Ты говоришь так, словно тебя это не волнует! – выпалила она со злостью.
– Но это действительно не важно, – жестко ответил Джеймс. – Убийство Мэллори не воскресило бы жену Пола, не вернуло бы жизнь и счастье моему брату! Такие подвиги не в моих силах, и будь я хоть трижды великим охотником на пиратов, семью этим не вернешь.
Ей стало очень больно от этих слов, наполненных глубокой печалью и ненавистью.
– Ты… ты хотел отомстить за нее.
– Месть – пустая трата времени, я всегда это знал. Но у меня не было выбора.
Диана понимала его: она вспомнила свои жалкие попытки проучить Эдварда Уэрдинга, который никогда не любил ее. Отвечая на флирт поклонников, она вела себя вызывающе, и весь этот театр служил единственной цели – наказать безразличного мужа, попытаться обратить на себя хоть чуточку внимания. Тщетно.
– Выбор всегда есть, – мягко сказала она. – Но мы оба решили мстить.
Джеймс сильно нахмурился. Диана нежно провела пальцами по его лицу, словно хотела очистить его от неприятных мыслей. Джеймс ничего не сказал, а в глазах осталось прежнее замкнутое выражение. Затем, снова поправив парус, он пересел на другую скамейку и задумчиво уставился в бескрайний океан.
