Книга: Сладкий обман
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Вежливые аплодисменты прокатились по театру, и Алекс заставил себя присоединиться к ним, ерзая на стуле и стараясь размять затекшие плечи и шею. Он надеялся, что сестра не станет выспрашивать у него сюжет, поскольку все его мысли во время спектакля были заняты Джоселин. Он чувствовал угрызения совести, потому что последние несколько недель абсолютно не занимался домашними делами. Этот выход в театр стал небольшой уступкой Элоизе, и Алекс пытался понять, понравилось ли ей. Деклан едва дождался конца спектакля.
– Закончился? Клянусь, мои ноги давно онемели.
От такого замечания Элоиза захлопала еще громче.
– Не сомневаюсь, что вам понравилось бы больше, если бы актрисы ходили голые.
Деклан сразу оживился:
– Хорошая идея! Я уверен, что от этого сюжет стал бы намного интереснее.
Алекс сделал страшные глаза.
– Хватит, Форрестер. – Премьерные спектакли никогда не производили на зрителя глубокого впечатления, но он знал, что у сестры не то настроение, чтобы вести споры. Она дала понять, что будет рада снова увидеть брата в «приличном обществе» и взяла слово, что он приедет сегодня к лорду Эндрюсу выпить коньяку и послушать сплетни. Алекс ненавидел обе вещи, но понимал, что этот жест примирит его с сестрой. Он подал ей театральный бинокль. – Пойдем?
– Внизу в холле состоится прием, и я подумала, что мы можем посетить его. – Элоиза поправила шелковую шаль на плечах, терпеливо ожидая ответа Алекса.
– Я бы с удовольствием размял ноги, – встрял Деклан, – прежде чем садиться в экипаж. Кроме того, все эти актеры должны быть более веселыми и раскованными, когда не связаны ролями и глупыми музыкальными номерами, которые мешают раскрыться их природному обаянию.
– Деклан, веди себя прилично! – проворчал Алекс. Он протянул руку сестре, и троица стала спускаться вниз, в один из салонов, где начинался прием.
Это было веселое сборище по поводу премьеры спектакля, в бокалах искрилось шампанское, а величественные покровители искусства мило общались с артистами и художниками. После двух коктейлей Алекс стал размышлять, сколько еще времени ему удастся сохранять вежливую улыбку на лице. Особенно чуть позже, в пресловутом доме Эндрюса, где он не раз наблюдал, как бледнели некоторые гости от коварных разоблачений и острого языка лорда Эндрюса. Если миссис Престон рассказала что-нибудь про ожерелье, Алекс не удивится, что…
– …мертва! – Громкий шепот привлек внимание Алекса и положил конец его размышлениям. Он незаметно приблизился к двум пожилым дамам, чтобы подслушать их разговор и извлечь из него нужную информацию.
– Посмотрите на беднягу! Он превратился в развалину с серым от горя лицом, но кто обвинит его в этом? Найти свою прелестную любовницу убитой таким жестоким способом! Скандал…
– Говорят, в газетах появилось сообщение об этой связи! Теперь жена спустит с него шкуру.
– Я слышала, он вложил деньги в постановку, чтобы сделать приятное своей любовнице. И вот теперь, на премьере, абсолютно подавлен такой новостью и ни одного доброго слова ни от кого не услышал.
– А что тут сказать в таком случае? Простите меня, барон, мне очень жаль, что вашу любовницу убили на улице? Не будьте так глупы!
Алекс тихо отошел в сторону, усиленно соображая, что могла означать эта беседа. Со дня последнего убийства прошло несколько дней. Разговор шел об этом убийстве, и новость дошла до титулованного любовника только сейчас? Или они говорили о новой девушке, которая попала в жестокие руки убийцы и поплатилась за это жизнью?
Взгляд Алекса метнулся по залу, и он безошибочно определил объект, о котором только что сплетничали две дамы. Он лишь однажды встречался с лордом Раскином, и тот произвел на него впечатление порядочного и дисциплинированного человека. Сейчас он выглядел потерянным и разбитым. У него был унылый вид, опущенный в пол взгляд, он сидел у стены, сжимая в руках бокал.
Должно быть, он слышал эти разговоры. Господи, неужели кто-то получил удовольствие, все публично высказав ему, и насладился неловкой сценой?
И тут другая мысль, от которой похолодело в груди, пришла ему в голову. Он легко мог бы оказаться на месте этого человека у стены, имя женщины еще не названо. А что, если это одна из девиц «Колокольчика»? Или даже его прекрасная хозяйка?
Алекс легко нашел Элоизу и с облегчением отметил, что Деклан рядом. Он выразительно посмотрел на друга, зная, что тот поддержит его без единого вопроса.
– Элоиза, кое-что произошло, и я боюсь, что мне придется снова просить Деклана проводить тебя домой.
Элоиза буквально уцепилась за него, схватила за руку.
– Алекс, это невозможно! – Она понизила голос, боясь привлечь к себе излишнее внимание. – Ты не можешь бросить меня просто из-за какой-то прихоти! И… опять навязать меня мистеру Форрестеру! – От гнева у нее покраснели щеки. – Нас ждут у лорда Эндрюса. Ты обещал посетить его.
– Разве? – с трудом выдавил из себя Алекс, не желая уступать. – Не помню, чтобы я давал такое обещание. Но даже если так, я уверен, что лорд Эндрюс примет мои искренние извинения.
– Твои извинения? – все еще не веря, переспросила Элоиза.
– Но ты же передашь их ему, правда? – Не дожидаясь ответа, Алекс поцеловал сестру в щеку и, повернувшись устремился к лестнице, которая вела на первый этаж.
Он отказывался думать о смутной тревоге, которая ускоряла его шаги. Он был в «Колокольчике» два дня назад и не почувствовал никаких признаков беспокойства или опасности. Два бесконечных дня и ночи без Джоселин в упорной попытке доказать себе, что жизнь за пределами ее покоев все еще интересует его. Он собирался восстановить свое душевное равновесие, привести в порядок мысли, но сейчас чувствовал себя круглым дураком. Он потратил два драгоценных дня, пребывая в растерянности и раздражении, и, возможно, упустил шанс защитить ее.
Алекс окликнул экипаж и пообещал дополнительные деньги за скорость.

 

– Я только что услышал.
Джоселин подняла глаза, когда Алекс внезапно вошел в комнату. Он выглядел взъерошенным, был явно чем-то обеспокоен и смотрел на нее странным и напряженным взглядом. Она спустила ноги с дивана и встала, чтобы поприветствовать его.
– Что именно ты услышал?
Казалось, прозвучавший вопрос немного успокоил его, и Джоселин с удовлетворением отметила, как поведение воина, готового к битве, сменилось на поведение настоящего джентльмена, понимающего, что он нарушил этикет, осознающего, что из одежды на ней только бирюзовый шелковый халат. Она почти угадала его мысли. Почти.
– Я услышал, что произошло еще одно убийство.
Джоселин замерла, потом покачала головой:
– Мы здесь не слышали об этом. Где это произошло? В каком борделе?
– Если честно, я не знаю. Я думал… – Алекс замолчал, его мысли неожиданно приняли новый оборот. – Должно быть, это то же самое убийство… – Плечи его расслабились, из груди вырвался вздох облегчения. – Иначе ты бы уже давно знала, если бы другая девушка была найдена убитой.
Джоселин кивнула, приблизилась к нему, коснулась пальцами подбородка. Ее удивляла обеспокоенность Алекса и то облегчение, которое он испытал, услышав ее слова. Его забота, его стремление быть на ее стороне смущали Джоселин, она не знала, как ей понимать своего красавца любовника. Он заплатил немалые деньги за ее благосклонность и внимание, но его отношение к ней выходило за рамки их соглашения. Казалось, что ее настроение и ее мнение имеют для него первостепенное значение. В последние дни он исчез, как подозревала Джоселин, чтобы доказать себе, что может обходиться без нее, теперь его внезапное появление застало ее врасплох и приятно взволновало.
– Тебя так долго не было, Алекс, – прошептала она, надеясь, что он не примет это за ворчание с ее стороны. Несмотря на все ее разговоры о науке любить, Джоселин старалась не заходить в свою библиотеку с тех пор, как он «преподал» ей урок. Рисунки и тексты только подогревали эротические мечты, но не утоляли ее недавно открытые желания.
– Ты не одета.
– Я собиралась принять ванну перед тем, как лечь спать. – Она сознательно дотронулась до широкого, украшенного вышивкой пояса у себя на талии. – Мне изменить свои планы, милорд?
Его глаза вспыхнули страстью. Джоселин вздрогнула от пронзившего ее острого желания. Алекс покачал головой, медленно провел рукой по распущенным волосам, свободно лежавшим на ее плечах.
– Ванна звучит… божественно.
Он взял ее за руку и повел в ванную комнату. Ни слова не говоря, Алекс мягким движением сбросил с плеч Джоселин халат, позволив ему упасть на пол.
У Джоселин перехватило дыхание, когда он сделал шаг назад, чтобы рассмотреть ее тело. Его взгляд скользнул по мягкой округлости груди, спустился ниже, к крохотному углублению пупка и стройным бедрам. Казалось, что своим взглядом он ставит на ней отметку, клеймо собственности, и предъявляет свои права на каждый дюйм ее тела.
Та высокая оценка, которую она прочла в его глазах, сделала Джоселин смелее.
«Ему нравится то, что он видит, и я… Мне очень хочется, чтобы он смотрел на меня».
Сев на широкий край ванны, Алекс включил воду, чтобы наполнить ее. От прохладного вечернего воздуха кожа Джоселин побледнела, соски затвердели. От фарфоровой ванны поднимался пар, и Алекс погрузил палец в воду, чтобы убедиться, что температура воды подходит для нежной кожи.
Он протянул руку, чтобы помочь Джоселин войти в ванну, потом переместил обе руки ей на бедра.
– Ты будешь меня мыть? – осторожно спросила Джоселин, глядя на его безупречный костюм. – Ты испортишь…
Алекс кивнул и, не сводя с нее глаз, встал на колено, чтобы взять мыло.
– Не имеет значения.
Он намылил руки и провел ими по внешней стороне бедер, по выпуклым ягодицам, а потом наклонился и прижался губами к шелковистому треугольнику внизу живота. Джоселин задохнулась от удивления, хватаясь за его плечи, чтобы удержать равновесие. Через мгновение он уже прижался лицом к ее животу. Его горячее дыхание обжигало, а руки продолжали свой путь по ее телу все выше и выше. У нее дрожали бедра, и Алекс окунул руки в горячую воду, чтобы согреть ее.
Он снова намылил руки, и на этот раз они как перышко заскользили по ее животу, потом двинулись выше, к холмикам груди. Его мягкие ладони дразнили розовые бутоны сосков, пена делала каждое прикосновение еще более сладостным и возбуждающим. У Джоселин участилось дыхание. Он прикасался к ней, но только сквозь преграду мыльных пузырьков, сводя ее с ума от желания. Она боялась, что не выдержит этой пытки.
– Алекс!
Она была вся покрыта пеной, его руки не оставили без внимания ни один изгиб ее тела. Джоселин была готова кричать от сладостного напряжения, которое начинало зреть внутри ее. Набирая воду в руки и поливая Джоселин, Алекс быстро осыпал ее поцелуями и нежно покусывал.
– Мне нравится, что ты не пытаешься прятать от меня свое тело. Ты не представляешь, насколько мощное влияние это оказывает.
– Мощное влияние? – Джоселин наслаждалась услышанным. – Какое искушение таят в себе твои слова! Скоро я возомню себя деспотом, и ты будешь выполнять мои приказания.
– Попробуй. – Это прозвучало как вызов, и Джоселин оценила своего противника. В Алексе Рэндалле не было ни покорности, ни смирения. Но он предлагал ей попробовать свою власть, и сама мысль о том, чтобы победить его, заставила Джоселин вздрогнуть. Он стоял перед ней в элегантном вечернем костюме, который был явно сшит на заказ и выгодно обрисовывал мощный разворот плеч и стройность фигуры. Каждая деталь костюма подчеркивала его происхождение, Алекс буквально излучал уверенность. Джоселин хотелось увидеть, как иссякнут эти запасы.
Она осторожно села в воду, откинувшись назад, как наложница султана. Вода покрылась пеной, которая смылась с ее тела, и теперь Алекс почти не видел того, что он так желал.
– Раздевайся, – скомандовала Джоселин. – Я тоже хочу видеть твое тело, если только ты не собираешься прятать его от меня…
Алекс улыбнулся, ведь она использовала его слова против него самого, но подчинился приказу довольно легко. Он начал раздеваться, медленно, цепляясь за каждую пуговицу, пока Джоселин не подумала, что сейчас умрет от нетерпения. Скрывая свое нетерпеливое ожидание, она изобразила безразличие на лице.
– А вы любитель подразнить, сэр.
Наконец его одежда оказалась на полу, рядом с ее халатом, и Джоселин получила возможность увидеть то, что хотела. Она была уверена, что это новшество – подвергнуть мужчину такому изучению. Замерев от восхищения, она скользила взглядом по его гибкой и стройной фигуре, задержалась на великолепной мускулатуре рук и бедер, а потом отважилась опустить взгляд. Джоселин приоткрыла губы от этого великолепия мужской красоты.
– Ну и? – Голос Алекса прозвучал хрипло и требовательно. По позвоночнику Джоселин пробежала сладкая дрожь.
Она вытянула одну ногу, коснувшись его бедра и прижав к нему пальцы ноги.
– Ты упустил кое-что.
Алекс удивленно выгнул бровь, но принялся исполнять ее приказание. Он снова намылил руки, чтобы вымыть ногу, которую она предложила. Его сильные пальцы нежно разминали уставшие за день мышцы, массировали каждую точку, которая могла вызвать ее вздох и дрожь в теле. Он уделил внимание каждому пальцу ноги, коснулся икры и лодыжки, и Джоселин буквально таяла от этих прикосновений. Казалось, это занятие не имеет никакого отношения к любовной игре, и что только она получает от этого удовольствие. Но Джоселин понимала, что это только еще больше разогреет его кровь.
Алекс наклонился, чтобы взять другую ногу, и Джоселин уцепилась за края ванны, чтобы не слишком глубоко погружаться в воду. Он продолжил свои манипуляции с другой ногой с таким же усердием и вниманием. Джоселин откинула голову и испытывала чувственное наслаждение, потому что сейчас в мире существовали только горячая вода и шелковистая пена, но важнее всего были его руки, которые творили чудеса.
– Деспот доволен?
– Невероятно, – призналась Джоселин. – Придется мне наградить тебя.
– И что же это будет за награда?
– Сделаю все, что ты пожелаешь. – Она лукаво улыбнулась ему и еще глубже погрузилась в воду. Была видна только ее грудь, к которой он мог прикоснуться.
– А ты какой деспот? – тихо спросил Алекс, отпуская ее ноги в воду. При этом он сам забрался в ванну, раздвигая ее ноги своими бедрами.
– Который знает, когда передавать полномочия, – довольна пошутила она, радуясь, что теперь он был рядом с ней. Джоселин попыталась отплатить ему его же способом и коснулась мыльными руками плоского живота и спины. Но он застонал и, поймав ее руки, переместил их к своей напряженной плоти. Каждое прикосновение ее нетерпеливых пальчиков заставляло его глухо стонать и задыхаться от наслаждения.
– Проклятие, – пробормотал он, и Джоселин поняла, что чувства его обострены до предела. Без всякого нежного предисловия она оказалась вытащенной из воды и прижатой к стене. Она ухватилась за трубы, чтобы удержать равновесие, когда Алекс встал сзади и, приподняв ее бедра, одним мощным движением вошел в нее. Она вскрикнула, принимая его напряженную плоть, упругими толчками помогая ему глубже войти в себя.
Она двигалась в едином с ним ритме, сердце выбивало бешеный такт, все тело было охвачено жаром. Джоселин молила о желанной разрядке. Но тут его рука скользнула по ее ягодицам и принялась ласкать жаркое лоно, заставив ее задыхаться от наслаждения. Она бы протестовала, но долгожданный момент лишил ее возможности говорить и мыслить.
Ее наслаждение было настолько сильным, что в голове мелькнула мысль: когда французы называли это состояние «маленькой смертью», они имели в виду буквальный смысл этих слов. У Джоселин подогнулись колени, и она была уверена, что упала бы, если бы не сильные руки Алекса.
Она потеряла нить событий и уже не соображала, где находится. Она смутно понимала, что Алекс вынес ее из ванной комнаты и положил на покрытый ковром пол, под спиной оказался ее шелковый халат. Каждая клеточка ее тела была охвачена в этот миг невыразимым наслаждением. Ощущения были такой силы и остроты, что Джоселин едва не потеряла сознание. Она глубоко вздохнула, и комната поплыла у нее перед глазами. Но Алекс был рядом, она чувствовала его разгоряченное тело. Он продолжал ласкать ее, и эти ласки сводили Джоселин с ума. Какая-то поднимающаяся изнутри мощная огненная волна подхватила ее и бросила вверх… Джоселин выгнулась ему навстречу, и он вошел в нее одним мощным толчком.
Они двигались в едином ритме, но Джоселин торопила, ускоряя движение бедер, пока наконец не достигла пика блаженства. Она вскрикнула, проваливаясь в бездну и слыша, как выкрикнул ее имя Алекс. Весь окружающий мир перестал для них существовать, они словно парили в невесомости…
Спустя некоторое время они лежали на кровати, завернувшись в стеганое одеяло, и Джоселин чувствовала, что засыпает от изнеможения.
– У меня кое-что есть для тебя.
Слова Алекса вырвали ее из полусонного состояния, и она взглянула на него сквозь ресницы. Волна наслаждения пробежала по позвоночнику, хотя во всем теле чувствовалась усталость. Джоселин игриво прижалась к нему.
– Вы неутомимы, сэр.
Он поймал ее руку и прижал к своей груди там, где билось сердце.
– Я принимаю комплимент, но имел в виду совсем другое.
– И что же это? – Джоселин постаралась скрыть в голосе нотки разочарования. Она действительно немного устала, но это простое прикосновение к его груди и стук сердца волшебным образом наполнили ее живительной силой. – Что ты имел в виду?
– Подарок. – Он откинулся назад, потянулся свободной рукой к жилету, валявшемуся на полу, и достал небольшую кожаную коробочку. – Безделушка, но мне захотелось подарить ее тебе.
– Безделушка, – эхом повторила Джоселин, взяв коробочку дрожащими пальцами. – Если учесть, какую сумму ты заплатил за эти встречи, я сомневаюсь…
Алекс закрыл ей рот поцелуем. Он легко коснулся сначала ее нижней губы, потом верхней, словно дразня ее.
– Давай, Джоселин, открывай коробочку.
У Джоселин вырвался вздох удовольствия, его поцелуй заставил ее затрепетать. Он имел право делать ей подарки, и было бы глупо выступать против этого. Она заставила себя отвести взгляд от Алекса и открыла коробочку.
– Господи! – У Джоселин расширились глаза при виде сверкающих камней, она была удивлена и одновременно взволнована ослепительностью подарка. – Это… мне?
– Тебе нравится?
– Я… – Джоселин не могла вымолвить ни слова, а Алекс открыто наслаждался ее растерянностью.
– Можно потратить целое состояние только ради того, чтобы увидеть твое выражение лица сейчас, Джоселин. – Алекс достал ожерелье из коробочки и надел ей на шею. – Оно очень идет тебе.
Джоселин вспыхнула, провела пальцами по сверкающим камням.
– Оно красивое, Алекс. Спасибо тебе! – Горя желанием поскорее увидеть себя, она спрыгнула с кровати, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике. Прошло много лет с тех пор, как она получала подарки, и Джоселин чувствовала себя сейчас как ребенок, получивший подарок на Рождество. На ней не было ничего, кроме сверкающего на шее ожерелья. У Джоселин перехватило дыхание от увиденного. – Это ожерелье могло бы любой служанке придать вид королевы, Алекс.
Он рассмеялся, откинулся на подушки, открыто восхищаясь Джоселин.
– Не уверен, что хочу проверить это.
Джоселин вернулась в кровать, в шутку угрожая бросить в Алекса пустую коробочку. Потом свернулась калачиком рядом с ним, пальцами снова касаясь ожерелья. Это был подарок, еще теснее сближающий их, романтический знак. Джоселин почувствовала, как в горле образовался ком. Хотя здесь легко можно было ошибиться и принять его щедрость за что-нибудь большее, просто из-за наивной несбыточной мечты. Сколько раз она говорила об этом своим девушкам и успокаивала их в своих объятиях, когда они оплакивали свои ошибки.
– А кто твой отец?
– Ч-что? – Вопрос сбил ее с толку, и она подумала, не специально ли он был задан, чтобы разрушить их нежную близость. Возможно, Алекс просто хотел напомнить себе, что она не из его круга.
– Ты знала его? – мягко спросил Алекс. Он смотрел на нее добрыми глазами, не осознавая, в какое неловкое положение поставил Джоселин этот вопрос.
– Мы же не сравниваем наши генеалогические древа, лорд Коулвик. – Джоселин вырвала свою руку. – Выбирайте другую игру, и я с удовольствием подыграю вам.
– Разве это игра, Джоселин? Я просто хотел узнать…
– Есть ли у меня отец, к которому ты можешь обратиться? – Джоселин легла рядом с Алексом, пытаясь отвлечь его. – Что за странные фантазии!
– Если твоя мать занималась… этой профессией, тогда ты ничего не знаешь. Я просто хотел узнать… – Он откашлялся и постарался по-другому выразить свою мысль: – Я хочу больше знать о тебе. Ведь это вполне естественно, правда?
– Спроси меня о чем-нибудь другом, Алекс. Но я… Я не хочу говорить о себе или о своей матери. Эта тема не стоит того.
– Тогда расскажи мне о «Колокольчике». – Он прижал Джоселин к себе, приподнявшись на локте, чтобы видеть ее лицо.
– «Колокольчик» – это… сам видишь. – Она пошевелилась, чтобы занять более удобное положение или чтобы избежать его вопросов, Алекс так и не понял. От ее движения простыня соскользнула, обнажив грудь, и от прохладного воздуха соски тут же отвердели. Взгляд Алекса моментально отреагировал на это, но Алекс был настроен решительно и хотел получить ответы на свои вопросы.
– А то, что я не вижу?
Джоселин затихла, и Алекс увидел, что ее зеленые глаза потемнели, пока она обдумывала свой ответ и осторожно подбирала слова.
– Число девиц преднамеренно небольшое, их менее двадцати. Это помогает поддерживать порядок и получать хорошую прибыль. Те, у кого есть собственные комнаты, имеют право на личную прислугу, если пожелают. Каждая девица… занимается обучением горничных, и если клиент хочет, он может отвести эту горничную в ее собственную комнату и купить ее «дебют». Другим слугам свидания назначать нельзя. Любой мужчина, который домогается слуг, изгоняется из этих стен. – Джоселин глубоко вздохнула. – Этого достаточно?
– Продолжай, я захвачен твоим рассказом.
Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:
– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.
– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?
Джоселин пожала плечами.
– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.
Алекс покачал головой:
– Могу себе представить.
– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.
Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.
– Трудно находить так много добровольных красавиц?
Джоселин снова пожала плечами:
– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.
– Гувернеры?
– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?
– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.
– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.
– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика». Или ее мать тоже нанимала гувернеров для девиц?
Она потянулась, немного расслабившись и успокоив волнение.
– Изредка мужчина забирает одну из девиц к себе на роль хозяйки. Они свободны в своем выборе и поступают так, как пожелают, при условии, что «Колокольчику» выплачивается за это хорошая сумма. Это справедливо и, кроме того, прибыльно.
Робкий стук в дверь прервал их беседу.
– Кто там? – откликнулась Джоселин.
– Это Эдит, мадам. Я принесла свежее постельное белье.
– Подожди. – Джоселин встала, завернулась в шелковый халат и прошла к двери. Открыв ее, она взяла стопку белья из рук Эдит. – Спасибо, дорогая. Будь осторожна на лестнице и отправляйся спать! Уже поздно, тебе нужно отдыхать.
Эдит присела в глубоком реверансе, но Джоселин успела заметить ее любопытный взгляд, брошенный в комнату. Девочке хотелось хоть краешком глаза увидеть гостя хозяйки.
– Иди-иди, – мягко добавила Джоселин и закрыла за ней дверь. – В холле нет места для этого, а я не хотела, чтобы из-за меня она бегала три пролета вверх по лестнице, – обратилась она к Алексу.
– Она… очень молода.
– Я говорила тебе. – Голос Джоселин звучал сердито. – Я не продаю детей. Эта девочка работает в данный момент горничной и находится под опекой миссис Брукс.
– Я просто удивился ее возрасту. Это не обвинение, Джоселин.
– Нет? – Она сняла поясок халата и потянулась. – Мне самой не нравится, что она здесь. В этом доме она неизбежно получит определенные уроки, даже несмотря на то что относится к основной прислуге. Мне ненавистна мысль о том, что на крыльце этого дома всегда ждет другая девочка, чтобы занять ее место. И не важно, что я делаю… Я не могу спасти их. Не могу.
Алекс подошел к ней сзади и прижал к груди, погладив плечи и руки.
– Ты делаешь то, что можешь, и я уверен, что никто не ожидал бы от тебя большего.
Она освободилась из его объятий и прислонилась к столбику кровати.
– Боюсь, я разочарую вас, милорд.
– Каким образом?
– У тебя сложилось неправильное представление о самом заведении и обо мне. Я – не благодетельница какого-то тайного пансиона, который дает приют маленьким заблудшим овечкам, Алекс. – От этого признания у нее в груди все сжалось от ледяного холода. – Они расскажут тебе, какая я добрая. Нанимаю гувернеров, настаиваю на ежемесячном медицинском осмотре, даю им почувствовать независимость. Но они не расскажут тебе…
– Что?
– Они не расскажут тебе, что, нанимая гувернеров, я больше забочусь о прибыли, чем о них. Наши клиенты предпочитают, чтобы смазливые лица дополняла грамотная речь. А если клиент получает товар превосходного качества, он платит больше. Я настаиваю на медицинском осмотре, потому что мы должны следить за здоровьем девушек. Ведь если кто-то из них болен, значит, не может предлагать услуги клиентам, а у властей появляется повод арестовать девицу и закрыть заведение. Как тебе такая благодетельница?
Алекс подошел к ней и обнял за плечи. Ее глаза были полны слез.
– Я хочу быть… – Джоселин подняла голову. – Я хочу быть лучше. Я хочу, чтобы им хорошо жилось здесь. Но я не могу изменить мир. Они продают себя, нет, это не совсем точно, да? Я продаю их точно так же, как продала себя…
Алекс поцеловал ее, заставив замолчать. Он купил ее тело, ни секунды не раздумывая над этим, а теперь сама мысль о деньгах, стоящих между ними, была невыносима. Теперь все его думы были только о Джоселин. Он вдыхал запах жасмина, которым пахла ее кожа, и ощущал вкус соленых Слез на своих губах. Он целовал Джоселин до тех пор, пока она не затихла в его объятиях. Больше разговоров об устройстве мира за ее дверью не звучало.
Алекс ушел, но его продолжали терзать их последний разговор и боль в ее глазах. Так много секретов. Но ее осанка, тонкие черты лица и безупречные манеры, то, с каким достоинством она держалась, производили впечатление хорошего воспитания. Она должна быть дочерью настоящего джентльмена, подсказывало ему сердце. Хотя он сомневался, что она знает своего отца. Если знает, почему не сказала ему? Но если он сможет подтвердить свои догадки…
Если он сможет подтвердить их, для нее это будет хорошим подарком. Он освободит Джоселин от переживаний, которые терзают ее душу, успокоит и докажет свою искренность. Надо нанять сыщика из полицейского участка, которого как-то рекомендовал Дрейк, и кто знает, что он раскопает? По крайней мере, он будет знать правду о красавице, которая цитирует греческие мифы.
– Розы в волосах, – повторил про себя Алекс, спускаясь по ступенькам и покидая заведение. В мыслях предстал образ Джоселин с розами в волосах.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12