Глава 9

Он вернулся быстрее, чем она ожидала. Но Джоселин не выразила недовольства. После кошмарной новости о новом убийстве ее расстроило вторжение Марша, и гнев Рамиса по поводу оплошности в системе безопасности заведения не успокоил ее нервы. Рамис видел причину в ее связи с лордом Коулвиком. Ведь у него был свободный доступ в покои Джоселин, и лакеи настолько привыкли не обращать внимания на посетителя в ее комнатах, что Марш смог проскользнуть мимо них незамеченным. Она назвала эти предположения полной чепухой и настолько рассердилась на Рамиса, что больше не стала разговаривать.

Когда пришел Алекс, нервы ее были напряжены до предела. Джоселин была расстроена ссорой с Рамисом и не сразу заметила появление Алекса. Он пришел как раз вовремя. Джоселин вдруг сразу поверила, что все неприятности как-то развеются сами собой. Ни слова не говоря, Алекс запер за собой дверь и нежно притянул Джоселин к себе.

– Алекс, ты…

– Ты слишком много читаешь, Джоселин. – Алекс встал за ее спиной, мягко положив руки ей на плечи.

Джоселин тихо рассмеялась:

– Ты противник женского обучения?

Он покачал головой:

– Нет, я никогда так не думал. Особенно зная вас, мадам. Вам необходим учитель.

Его теплое дыхание щекотало мочку уха, и Джоселин была вынуждена закрыть глаза от прилива желания, вызванного его словами.

– Я думала, что мне удалось убедить вас в своей блестящей подготовке по этому вопросу, сэр.

Он протянул руку и осторожно взялся за книгу, которую она держала в руках.

– Хорошая подготовка не является мерой мастерства. Даже ты, Джоселин, должна понимать разницу.

Книга могла бы стать хорошим предлогом без особого труда освободиться из его объятий. Но уйти было невозможно. Спиной Джоселин чувствовала тепло его тела, на волосах – его мягкое дыхание, и ей вовсе не хотелось бежать от этого. Она попыталась снова заговорить, получая удовольствие от игры:

– Я видела больше, чем…

Слова застряли в ее пересохшем горле. Глупо было делать такое заявление, даже несмотря на то что в ее голове роились тысячи эротических образов, сотканных из всего того, что она увидела за годы управления своим заведением.

Алекс тесно прижал Джоселин к себе, и Джоселин сразу безошибочно почувствовала всю силу его желания.

– Этот урок потребует отложить все книги, моя дорогая.

Джоселин открыла глаза. «Этот урок я получу с открытыми глазами». Она отпустила книгу и повернулась к Алексу, наслаждаясь его близостью.

– Что это у вас на уме, лорд Коулвик?

– Это был трудный долгий день для нас обоих, мадам Дебурсье. Сегодня мы забудем о книгах. Сегодня я хочу тебя без всяких прописанных в книгах шагов. Сегодня я хочу, чтобы твой острый ум забыл обо всем.

Джоселин кивнула:

– Мне нравится этот урок.

Он улыбнулся, озорно и многообещающе, и нежно поцеловал ее. Этот поцелуй вызвал в ней жаркую волну желания. Вместо страстного натиска она переживала сладкую пытку, когда Алекс обвел языком контур ее губ, его дыхание смешалось с ее. Он обхватил руками ее лицо и приблизил его вплотную к своему. В его прикосновениях не было ни капли спешки.

Губы Джоселин раскрылись ему навстречу, ее язык жадно искал его язык, желание делало ее нетерпеливой. Его прикосновения вызывали в ней ответный огонь, но Алекс не поддавался, он словно дразнил ее. Его поцелуи, наоборот, стали мягче, он нежно касался языком уголков ее губ, и Джоселин подумала, что сейчас сойдет с ума.

– Алекс, пожалуйста…

Он наконец уступил ее мольбам. Его поцелуи становились все более глубокими и продолжительными, язык принялся терзать ее рот сладостной мукой.

Пальцы Алекса скользнули к пуговицам ее платья, но он по-прежнему не торопился. Ленивые движения его рук вызывали в ней стоны, она трепетала от безумного желания, скрыть которое не могла. Она хотела его, страстно мечтала, чтобы он утолил томление, терзавшее ее лоно. Джоселин попыталась помочь ему с застежкой, но он мягко оттолкнул ее руку.

– Я хочу сделать это сам, Джоселин. – Наконец он справился с пуговицами, и его взору предстали сорочка и корсет. – Посмотрим… Где тут эти крючки?

Джоселин сделала шаг назад, удивляясь, как она до сих пор не сгорела от пламени, полыхавшего у нее внутри.

– Алекс, скажи ради Бога, чему ты собираешься научить меня?

– Терпению. – Он рассмеялся, и внезапно игра в медленное раздевание закончилась. От его прикосновений одежда словно таяла на ней. Куда-то исчезла нижняя юбка, волшебным образом расстегнулись крючки на корсете и развязались ленточки на сорочке. Одновременно ее руки соревновались с Алексом в скорости расстегивать и снимать одежду с него. Суета прикосновений, разгоряченные тела в прохладном ночном воздухе, смех и вздохи.

Джоселин хотела дотронуться до его возбужденной плоти, но он отступил назад, наклонился и подхватил ее на руки.

– Алекс!

Он уткнулся носом в ее шею, и она задрожала, чувствуя его дыхание на своей коже.

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Мне нравится, как оно звучит в твоих устах.

– Тогда я – ой! – Она задохнулась, когда он бесцеремонно опрокинул ее на кровать.

– Подожди здесь. – Он оставил ее на кровати, нагую и бесстыдную. Джоселин лежала, замерев от восхищения перед его мужской красотой, пока он задувал все лампы и выключал газовые светильники. Прекрасно развитые мускулы прибавляли ему еще больше силы и уверенности. Рисунки и иллюстрации, старинные гравюры и даже фотографии представляли много образцов анатомии мужского тела, но такого Джоселин не видела. В нем мужская красота смешивалась со страстью и желанием, Алекс был просто изумителен и всецело принадлежал ей.

Сегодня вечером.

Наконец все лампы были погашены, осталась гореть только свеча у изголовья кровати. Алекс вернулся, в глазах его горело желание.

– О чем ты думаешь, Джоселин?

– Я не могу думать ни о чем, кроме того, что ты должен поторопиться.

– Хороший ответ. – Алекс потянулся и обвел пальцем ее лодыжку. – Какая ты все-таки изящная…

«Изящная? Я не чувствую себя изящной. Я чувствую, что готова выскочить из кожи и получить то, что хочу, Алекс».

Прежде чем она успела придумать ответ, его руки начали свое путешествие вверх по икрам ног, коснулись колен и достигли мягкого изгиба бедер, обжигая своим прикосновением. Он целовал ее нежную кожу, живот и самую трепетную часть тела.

Это – рай… и немного ада, подумала Джоселин, пока он исследовал каждый дюйм ее тела. Она ахнула, почувствовав, как его горячее дыхание согревает заветные глубины, где уже скапливалась влага. С ее губ сорвался стон наслаждения, тело конвульсивно содрогнулось, балансируя на грани экстаза. Когда она попыталась потянуться к Алексу, он с легкостью уклонился, ускользая снова и снова, словно ждал чего-то важного.

– Алекс, – простонала Джоселин, – я не хочу… быть изящной. Я… хочу тебя прямо сейчас!

– Тогда давай поспешим с уроком.

Алекс опустился на нее, покрывая тело обжигающими поцелуями, вызывая в ней трепет от ощущения его мускулистого тела. После сладостной муки, которую она переживала от легких, как перышко, поцелуев и прикосновений, Джоселин казалось, что она вошла в раскаленную реку. Она выгнулась ему навстречу, чтобы скорее почувствовать его напряженную плоть внутри себя, но он не торопился.

Розовые бутоны сосков трепетали от соприкосновения с жесткими волосками на его груди. От избытка чувств Джоселин наклонила голову и укусила его за плечо, потом поцеловала. У нее не было сил сказать хоть слово, чтобы поторопить его, сказать о своем желании.

Казалось, его губы и руки были повсюду и только усиливали растущее в ней напряжение. Алекс словно читал ее мысли, он умело и уверенно возбуждал ее, но не давал достичь пика блаженства, в последний момент отступая и дразня. Большой палец Алекса проник в глубь тела Джоселин, и она вся задрожала под его настойчивыми толчками, вцепившись пальцами в его спину.

На мгновение он отпустил ее, но только чтобы перевернуть и поставить на колени и локти. Джоселин смяла в руках простыни, когда поняла, что должно произойти. Удерживая ее бедра в своих руках, он вошел в нее одним мощным движением. Почувствовав первый яростный удар, Джоселин вскрикнула. Он наклонился над ней, искусно лаская руками ее тело, умело используя опыт и чувственность для того, чтобы продемонстрировать ей те способы, которыми мужчина и женщина могут дополнить друг друга в момент любовной страсти. Мощный ритм его крепкого тела привел Джоселин к абсолютно новым, неизведанным вершинам экстаза. Оба достигли пика страсти, и крик Джоселин слился с хриплым стоном Алекса.

– Итак? – спросил Алекс спустя несколько минут. В темной комнате слышалось их шумное дыхание.

Джоселин смутилась.

– Что?..

– Что ты там читала?

Джоселин улыбнулась в темноте. Тело ее обмякло и ослабело, но внутри царили ликование и легкость.

– «Трактат о цветочных композициях».

Спустившись на второй этаж, Алекс решил, что еще довольно рано и не стоит рисковать и уходить из заведения через центральные двери. И потом, найти экипаж на оживленной улице гораздо проще. В этот раз он оставил для Джоселин записку, хоть и не надеялся, что это что-то изменит. Джоселин никогда не говорила о его отъездах или отсутствии, словно за пределами борделя не существовало жизни. Как ни странно, но Алекс начинал рассматривать жизнь вне «Колокольчика» как второстепенную. Просто как неудобство, которое мешало ему постоянно находиться с Джоселин. Он шел по коридору, когда из открытой двери одной из комнат послышался женский голос.

– Лорд Коулвик! – Этот оклик заставил Алекса замедлить шаги. – Зайдите выпить чаю в этот ранний час.

Он поклонился, восхищаясь внешностью симпатичной брюнетки в темно-синей накидке, которая рассуждала о чае в пять часов утра как о совершенно обычном явлении.

– Я должен идти, но спасибо вам за приглашение…

– Я не кусаюсь! – Сюзанна надулась, потом внезапно дерзко улыбнулась. – Я не такая, как Изабель, милорд. Кроме того, Мойра сказала, что вы истинный джентльмен, и я поклялась ей, что помогу загладить грубость Джез.

– Не стоит этого делать, все в порядке.

– Вы, наверное, умираете от голода! Присядьте на минутку, выпейте и съешьте что-нибудь, прежде чем исчезнуть. Не беспокойтесь, я не вмешиваюсь в чужие дела! Пожалуйста, присядьте на пару минут и позвольте мне сказать Мойре, что я согласна с ее оценкой вашего характера.

Алекс сдержанно перешагнул порог комнаты и был тотчас поражен небрежной элегантностью убранства ее комнат, лазурный цвет обивки и золотистая отделка мебели были гораздо роскошнее, чем у ее госпожи.

– Только на пару минут.

Она оставила дверь открытой и, достав чайный сервиз, стала расставлять чашки.

– Мисс Сюзанна, вы не будете возражать, если я спрошу у вас, как вы попали в «Колокольчик»?

Ее взгляд был пронизан цинизмом. Казалось, она тысячи раз слышала этот вопрос, но все никак не могла привыкнуть. Сюзанна склонила голову набок.

– Правда шокирует вас, милорд.

От волнения у Алекса перехватило горло. Его беспокоила мысль о том, что эти девицы стали жертвой жестокой торговли. Неужели он действительно хочет услышать историю ее падения? Отличается ли история Джоселин от истории этой женщины? Он не хотел представлять прошлое Джоселин. Он с трудом мог думать о ее нынешней жизни, Сюзанна топнула ножкой, и Алекс понял, что отвлекся, и улыбнулся:

– Это был глупый вопрос. Пожалуйста, простите меня.

Сюзанна рассмеялась. Сочный веселый смех снял напряжение.

– Неудивительно, что мадам благосклонно относится к вам. Вы совсем не похожи на тех джентльменов, с которыми мне доводилось встречаться раньше.

Алекс не знал, стоит ли ему воспринимать сказанное как комплимент.

– И чем же я отличаюсь от них?

– Вы беспокоитесь, – без колебаний ответила она. – Вы волнуетесь, что это могло быть трагическим стечением обстоятельств или, что еще хуже, что мадам Дебурсье приложила к этому руку.

О Боже. Этого он как раз не учел. Вопрос вырвался сам собой, он ничего не успел сделать:

– Она участвовала в этом?

У Сюзанны потемнели глаза, но на лице застыло победоносное выражение.

– Вы с ума сошли? Или ослепли? – Она скрестила руки на груди. Такая не пощадит никого. – Я расскажу вам всю правду. Присядьте, милорд.

Алекс присел на краешек стула, проклиная себя за то, что задал ей этот вопрос.

– Мне жаль, что я затронул эту тему…

– О, расслабьтесь. – Она уселась напротив него, жестом отметая всякие возражения с его стороны. – Это замечательная история, и, если честно, я не со всеми делюсь ею. Я хочу сказать, что мужчины часто интересуются печальной историей появления девушек в этом заведении, но на самом деле их интересуют лишь грязные подробности.

Алекс затаил дыхание, чтобы не сбивать ее, но Сюзанна продолжала без тени смущения.

– Но когда об этом спрашиваете вы, я знаю, что это имеет отношение к ней. Вы стараетесь нащупать путь, чтобы обойти препятствия… понять мадам и посмотреть на нее нашими глазами. – Она забавно передернула плечами. – Я думаю, что вы поняли, что мы ничего не скажем о ней, если вы зададите прямой вопрос. Но вы спрашиваете обо мне, чтобы узнать хоть что-то о ней.

– Вы не сердитесь?

– А почему я должна сердиться? Если бы вы искали удовольствия, вы бы воспользовались тем широким выбором, который предлагает «Колокольчик». – Сюзанна многозначительно наклонилась к Алексу, кудряшки упали ей на лицо. – Но абсолютно ясно, что ваше внимание привлекают не красавицы этого заведения, а лишь мадам. Слегка романтично, правда?

У Алекса загорелись щеки, но он не смог сдержать улыбку. Поза Сюзанны стала менее напряженной, она расправила многослойные юбки на стройных бедрах и продолжила рассказ:

– Я руководствовалась своим чутьем, и оно привело меня сюда.

– Руководствовались своим чутьем?

– Начало истории неинтересное. Большая семья, отсутствие денег, отец умер от пьянства. – Она легко и непринужденно рассказывала историю своей жизни, но Алекса невозможно было ввести в заблуждение. Он затаил дыхание.

– Я работала в пивной моего кузена. И прежде чем вы с сожалением вздохнете, хочу признаться, что мне там нравилось. Я добивалась своего, мужчины не сводили с меня глаз, включая кузена. – Она задумалась, и на лице появилось счастливое выражение, навеянное воспоминаниями. – Но меня всегда опьяняли запахи. Воздух был насыщен парами виски, дымом сигарет и запахом горелого дуба. Я уж не говорю о запахе пота, запахе мужчин. О, я обожала эту атмосферу! – Сюзанна рассмеялась. – Но мне не нравилось, когда болели мышцы от этих тяжелых подносов и бокалов. А некоторые пьяные личности оставляли на моем теле синяки, пытаясь ущипнуть, когда я проходила мимо.

Алекс выдохнул, с возмущением думая о грубом обхождении, которому подверглась Сюзанна.

Она снова отмахнулась от его возмущения и продолжила рассказ:

– Ничего серьезного, только щипки за мягкое место, лорд Коулвик. Кузен Джон не позволял меня обижать. Он всегда громко ругался, если мужчины одолевали меня своим вниманием.

– Джон оказался здравомыслящим человеком.

– О, об этом не беспокойтесь! У него было орлиное зрение, когда дело касалось меня, но я и сама далеко не простофиля. У меня были мозги в голове, и я хорошо понимала, что, кроме нудной жизни в таверне и холодных ночей в подвале, существует другая жизнь.

– Продолжайте. – Алекс понимал, что, как всякому хорошему рассказчику, Сюзанне нужно было только его внимание, а не комментарий. Он сам попросил ее рассказать свою историю, и он выслушает ее, как бы трудно это ни было.

Из хрустального графина Сюзанна налила им обоим выпить. Она была само воплощение женской грации, которая противоречила нелицеприятному характеру их беседы.

– Я просто выжидала время, по ночам, на неудобном соломенном тюфяке молясь о том, чтобы что-нибудь изменилось в моей жизни. Чтобы у меня появился шанс получить от жизни… больше. Мне едва исполнилось шестнадцать, и я не знала, чего конкретно хочу. Но я была неугомонной и горела желанием узнать. – Она тихо рассмеялась. – Эти слова подходят и вам.

– Мне кажется, что такая черта как неугомонность не является недостатком.

– Согласна. Вообще-то я никогда не ищу недостатки. Это пустая трата времени, лорд Коулвик. По крайней мере я знаю это из своего собственного опыта. – Сюзанна подняла свой бокал. – На чем мы остановились? Ах да, я была неугомонной.

Алекс поставил бокал, ожидая, когда она снова приступит к рассказу.

– Я не знала, чего конкретно я жду, но когда шанс наконец представился, это превзошло все мои ожидания. Один из парней, Ролли, обычно обслуживал заказанные наверху отдельные кабинеты таверны, но в тот день его не было. Поэтому когда два джентльмена остановились у нас на ночь, я с легкостью заменила его.

Она вздохнула.

– Я стояла у стены и наблюдала за ними. Такой одежды, элегантности и изысканных манер я никогда не видела. А когда я тихонько подошла; чтобы наполнить бокалы и убрать лишние тарелки, я чуть в обморок не упала от запаха парфюма и чистой кожи.

Алекс удивленно покачал головой.

Сюзанна заметила его удивление и улыбнулась:

– Тогда для меня все было в диковинку, но я не совсем растерялась, лорд Коулвик. Когда один из них заметил меня и пригласил присоединиться к ним, усадив на колени и налив бокал вина, я прекрасно понимала, что делаю.

– Вы уверены в этом?

– Конечно. Они ведь мужчины, так? Я знала, что у меня есть только призрачный шанс стать не просто развлечением на один вечер, но меня это не беспокоило. Мне хотелось эмоций, веселья, и я решилась. – Она глотнула вина, на лице читалась тоска по тем временам. – У него были ухоженные и мягкие руки, поэтому я дала ему прозвище Лорд Руки. Другой просто наблюдал за нами, поэтому я мысленно назвала его Лорд Глаза. Я пила вино, мило улыбалась, флиртовала и наслаждалась предвкушением того, что должно было случиться. И должна сказать, это того стоило!

– Наверное, я уже достаточно услышал… – Алекс заерзал на стуле.

Сюзанна прищурилась, взгляд стал безжалостным. Сладкоголосая серена не хотела заканчивать свою песнь.

– Но я не рассказала вам, как Лорд Руки покусывал и ласкал мои обнаженные шею и плечи, пока я не распласталась на его груди, готовая на любые игры, какие они пожелают. Я не рассказала, как Лорд Руки обнажил мою грудь, как умело ласкал ее своими мягкими руками и как Лорд Глаза наблюдал за другом, медленно поднимая мои юбки, пока…

– Достаточно! Сюзанна, пожалуйста, хватит. – Алекс поднял руку. – Прошу вас! Я думал, что вы намеревались опустить эти грязные подробности.

Она уступила, снова наполнив свой бокал.

– Как пожелаете. Я просто скажу, что это было падение, которого я страстно желала снова и снова. Я знала, что не хочу возвращаться назад.

– Назад?

– На неудобный соломенный тюфяк, к мужчинам, что сидели внизу, к тому, что ждало меня в будущем: грязное совокупление за пару медных монет на заднем дворе или даже приличный брак с каким-нибудь фермером или торговцем. – Она подняла бокал и вдохнула аромат вина. – Я вкусила аромат шелка и парфюма, пудры и масел. И чувственности, конечно. И я не собиралась отдавать это без борьбы.

– Я не могу себе представить этого.

– Это не так трудно. Джентльмены больше всего оценили мой девичий восторг, а я не теряла времени даром, умоляя их взять меня в Лондон. Вот как далеко! Я не рассчитывала на место в их шикарных домах, но я слышала, что девушка может сама завоевать положение в обществе и заработать на хорошие вещи. Я проявила решительность в своей просьбе.

– Значит, они привезли вас в Лондон?

– Они признались, что знают подходящее место для девушки с моими запросами. Они сменили лошадей в нашей таверне, получили удовольствие от проведенного вечера. Потом, я думаю, им понравилась сама идея немного поразвлечься в дороге. Я уехала, ни с кем не попрощавшись. Я могла бы подробно описать наше путешествие до Лондона, но вы просили этого не делать. Мне не хочется, чтобы вы считали меня бесчувственной особой.

Алекс благодарно склонил голову:

– Спасибо, мисс Сюзанна.

– Скажу только, что к тому времени, как мы приехали в город, меня хорошо обучили и основательно использовали. – Она улыбнулась воспоминаниям и покачала головой. – Не представляю, какое впечатление я могла произвести на мадам. Взъерошенная, спотыкающаяся грязная маленькая девчонка, абсолютно обессиленная и сбитая с толку. Джентльмены не осуществили свой грандиозный план, и я оказалась просто брошенной на углу улицы. Мне пришлось самостоятельно искать дорогу в неизвестный район, о котором я слышала. Поэтому когда я оказалась у двери «Колокольчика», это было похоже на сон.

– Они просто бросили вас? Они соблазнили вас и просто выбросили?

– О нет! Они знали мадам Дебурсье и решились замолвить перед ней слово о моем характере и красоте. Лорд Глаза даже согласился профинансировать мой дебют в «Колокольчике».

– Джоселин согласилась…

– Ее мать, лорд Коулвик. Я должна пояснить. Это ее мать взяла меня к себе в «Колокольчик» за несколько месяцев до своей смерти. Джоселин унаследовала заведение, а вместе с ним и вашу покорную слугу.

– Вы не собственность, чтобы передавать вас из рук в руки. – Сказав эту фразу, Алекс понял, что перешагнул границу дозволенного.

Сюзанна, казалось, получала удовольствие от испытываемого им неудобства.

– Конечно, нет. Я скорее член необычной семьи. И представьте мое облегчение, когда новая хозяйка дома оказалась еще великодушнее, добрее и заботливее, чем ее предшественница. Я поступаю так, как пожелаю, лорд Коулвик. Всегда. Но «Колокольчик» обеспечивает приют и защиту, и в обмен на часть моего дохода я вольна продавать свое тело, как пожелаю и когда хочу.

Алекс не знал, что ответить. Он не знал, какую трагическую историю хотел услышать, но перед ним сидела красивая, величественная женщина, абсолютно довольная собой.

Сюзанна рассмеялась:

– Как мне хочется, чтобы вы увидели сейчас свое лицо. Очень забавное выражение у вас, сэр!

– У меня нет слов!

– Вы уверены, что не хотите услышать ужасные подробности? – Она явно дразнила его.

Алекс наконец улыбнулся, уступив ей:

– Нет, никаких подробностей, боюсь, я буду плохо спать, примеряя эти подробности на себя.

Она наклонилась и погладила его руку, почти по-матерински успокаивая.

– На улицах Лондона и во многих подобных заведениях столько трагедий, что вы зарыдаете, услышав их. Души людей гибнут, бедняжки попадают в жизненные ловушки, работая ради прибыли других людей, влачат жалкое существование и не задают вопросов. Таких очень много, милорд, и я не отрицаю этого. Это не легкомысленный выбор. Но для многих здесь, в «Колокольчике», это был выбор, который соответствовал нашим характерам и ситуациям. Мы строим будущее и создаем средства, чтобы удержать это будущее.

– А тем временем?

Она ухмыльнулась, словно кошка, почуявшая вкус сметаны:

– Шелк и парфюм, пудра и масла, и… ой, чувственность, конечно, сэр.

Алекс вышел из комнаты Сюзанны и столкнулся в коридоре с Джез. Увидев его, она изумленно выгнула бровь и явно удивилась, встретив здесь гостя хозяйки.

– Заблудились, лорд Коулвик?

– Нет, мисс, не беспокойтесь.

Она прищурилась, смерила его ледяным взглядом и продолжила свой путь. Ни слова не говоря, Алекс повернулся и пошел по коридору к лестнице. Все его мысли были заняты откровенным рассказом Сюзанны.

До нее имя мадам Дебурсье носила ее мать. Джоселин родилась в этих условиях. Эта мысль отрезвила его. Он о многом догадался, увидев портрет на туалетном столике, и понял, что пришлось пережить Джоселин, но от услышанного из уст Сюзанны в груди стало больно. Неужели она еще ребенком находилась в этом доме? Что маленькая девочка могла увидеть в таком месте? Как это все не ожесточило ее?

Она унаследовала бордель от своей матери. Алекс покачал головой, чтобы избавиться от многочисленных вопросов, которые заполонили его голову. Он забыл спросить, сколько лет прошло со дня смерти ее матери и какова роль таинственного Рамиса во всем этом. Пока Алекс пытался осознать услышанное, ему пришло на ум, что, возможно, необходимо побеседовать не с одной или двумя девицами, чтобы хоть в чем-то разобраться. Вместо того чтобы пролить свет, история Сюзанны только добавила неразберихи.

Если ее мать была хозяйкой борделя и Джоселин выросла здесь, почему ею собрана такая библиотека? Неужели мать не стеснялась поделиться подробностями своего мастерства? Или она хотела оградить Джоселин от этого? Но зачем? Возможно ли, что мадам Дебурсье возлагала большие надежды на свою дочь? И если это так, на каком основании она лелеяла свою мечту, если оставила в наследство только бордель?

Какой запутанный клубок! Алекс, вздохнув, сел в нанятый экипаж. В данный момент единственной правдой было то, что он не знал, как через несколько коротких недель сможет расстаться с ней.

«Возможно, сейчас самое время задуматься о будущем, пока я не поставил себя в глупое положение». Алекс покачал головой, цинично рассмеявшись. Казалось, этот смех эхом отозвался в его голове. Слишком поздно об этом волноваться.

Каждое свободное мгновение он проводил в «Колокольчике», а когда уезжал, тотчас начинал строить планы, как туда вернуться в следующий раз. Он мечтал о том, как оденет Джоселин с ног до головы в меха и ювелирные украшения. Влюбленный до безумия богатый глупец, ослепленный женскими чарами.

Джез спросила, не заблудился ли он.

«Я так запутался, что даже не знаю, хочу ли я вообще знать правду».