Глава 5

Бен Йорк торопливо поднимался на палубу. Чертова женщина! Кто бы она ни была, она должна была вести себя разумно. Черный Генри, Лопес де Вака, Сэмюел Хаммерсмит, Боб Тэннер никогда не пойдут против своего капитана и ни при каких обстоятельствах не поднимут руку на женщину. Им можно полностью доверять. Но есть и такие, как Риффен и Дигби. Они способны на все. Существует и третья группа – людей, легко поддающихся чужому влиянию. В таких случаях их нужно срочно отправлять на берег, чтобы дать им возможность немного поразвлечься и спустить пар. Его мысли снова вернулись к Риффену и Дигби. Они всегда были зачинщиками беспорядков. Надо во что бы то ни стало списать их на берег в Нью-Йорке и набрать матросов с более спокойным характером. Да, только так. Тем более что после Нью-Йорка на борту окажутся уже две женщины, если, конечно, ему удастся осуществить задуманное.

Но об этом потом. За лестницей, ведущей к рубке, находилась маленькая дверь. Бен снял с шеи связку ключей, отпер замок и вошел в полутемное пространство. Он зажег лампу и тщательно замкнул дверь. Вдоль стены стояли готовые к действию ружья, а на полках лежали заряженные пистолеты. Он отобрал восемь кремневых ружей, обладавших огромной убойной силой. С помощью этого оружия можно будет без труда держать в повиновении всю толпу на палубе. Четыре человека стоят на посту, и четверо сменяют их… Именно так можно удержать команду от бунта.

В этот момент в дверь постучали – раз, а после небольшой паузы еще два раза.

Бен открыл дверь и впустил в комнату Черного Генри. Тот устало вытер со лба крупные капли пота.

– Там все еще продолжают обсуждать последние события, – сказал он, мотнув головой в направлении кают-компании.

Снова послышался условный стук в дверь. На этот раз в комнату вошли Лопес де Вака и Сэмюел Хаммерсмит.

– О чем же они говорят? – спросил Бен.

– Одни слова, – проворчал Хаммерсмит. – Пустая болтовня.

– Скоро они начнут действовать, – угрюмо изрек Лопес.

Бен взглянул на него с тревогой. Обычно испанские моряки веселы и беззаботны, но Лопес был совершенно иным. Он вечно был мрачнее тучи и напоминал убитого горем моряка из Портсмута, судно которого, запутавшись в тридцатидневном тумане, село на мель.

– Кто еще придет? – спросил Бен, хотя и так знал ответ.

– Боб Тэннер, Джим Раннер, Ян Оулд, Хуан Корсо и Джек Хэккет. – Черный Генри ободряюще улыбнулся, даже в полутьме было видно, как ярко блеснули его белоснежные зубы.

– Хорошо, – кивнул Бен Йорк и тоже улыбнулся. – Четыре человека будут стоять на вахте, а четыре – отдыхать. Потом смена караула.

В этот момент в комнате появились еще двое – Хуан Корсо и Джим Раннер. Капитан вручил им ружья.

– Вам нужно занять свое место немедленно, – сказал он Хуану и повернулся к Джиму Раннеру: – А ты со всеми сменишь их через час. Свободные от дежурства люди будут спать в комнате возле моей каюты. Принесем туда еду и воду. В крайнем случае будем пользоваться тем, что уже там припасено. Но только в чрезвычайных обстоятельствах.

– Вы будете говорить с командой, капитан? – спросил Тэннер.

– Да, – твердо заявил капитан. – Я хочу изложить им правила той игры, которую они затеяли. Все, кто нарушит их, получат солидную порцию свинца. Я не допущу мятежа на судне. При первой же попытке бунта – стреляйте без предупреждения. Никаких колебаний! Понятно?

Матросы кивнули.

– В таком случае немедленно занимайте позицию, а я подожду остальных и объясню им нашу задачу.

Вскоре подошли еще трое вставших на сторону капитана. Бен вооружил их, дал указания и отпустил. Он хорошо знал, что болезнь надо пресекать в зародыше. На его стороне были лучшие люди, но немало было и сомневающихся. Многие из них тоже могут стать на сторону капитана. Именно они пойдут с ним в Кюрасао, а его противники будут протирать штаны в каком-нибудь захудалом нью-йоркском баре. Он не сомневался в том, что в Нью-Йорке ему удастся найти подходящих моряков, но даже если это не удастся, лучше отправиться в Кюрасао с половиной команды, чем брать с собой этих смутьянов.

Бен еще раз оглядел оружейную, взял еще немного патронов и пистолет. После некоторых раздумий он прихватил еще один пистолет – маленький и легкий. Пожалуй, стоит снабдить оружием и его взбалмошную пленницу – на тот случай, если произойдет самое худшее.

Затем он покинул оружейную и направился туда, где находился большой судовой колокол. Капитан резко ударил в него, созывая всех членов команды на основную палубу. Позади него, в тени рубки, охраняя, стояли четверо грозных мужчин с огромными мушкетами в руках.

Когда вся его команда стала постепенно стекаться на верхнюю палубу, губы Йорка чуть тронула улыбка.

Толпа состояла из людей самого разного происхождения. Среди них были англичане, голландцы, португальцы, испанцы, французы, белые и мулаты. Некоторые были в общем неплохими людьми, другие – отъявленными головорезами. На поддержку первых он и рассчитывал. Именно от их поведения будет во многом зависеть исход этой драмы. Ему была необходима хотя бы их молчаливая поддержка.

Через несколько минут вся его команда, насчитывающая сорок пять человек, уже собралась на палубе и застыла в нервном ожидании. Бен внимательно изучил расположение сил противника. Риффен стоял у края палубы, окруженный, насколько можно было судить по их поведению, десятью сторонниками. Дигби занял место на противоположной стороне палубы. Возле него стояло семеро. В общей сложности, прикинул Бен, на стороне смутьянов может оказаться около двадцати человек. Но они заняли самое удобное положение. Находясь в противоположных концах палубы, они, несомненно, попытаются создать впечатление, что на самом деле их гораздо больше. Он еще раз убедился в том, что ни в коем случае нельзя недооценивать Риффена. Только он мог придумать столь хитрый ход.

Капитан поднял руку, требуя тишины.

– До меня дошли слухи, что кое-кто из вас стал поговаривать о мятеже, – начал он.

– Ты прячешь от нас женщину! – крикнул один из сторонников Риффена.

– Ты должен поделиться с нами этой красоткой! – заорал что есть мочи другой.

Бен хорошо знал морской закон и непременно поступил бы так, если бы речь шла о какой-нибудь проститутке. Но вся беда в том, что они не поймут отличия. Эти люди знают одно – простая женщина должна быть общей собственностью всей команды. Только настоящие леди заслуживают другого к себе отношения.

– Эта женщина не какая-нибудь простолюдинка! – громко крикнул он. – Она леди… – Он был так сердит на нее в этот момент, что даже не мог найти убедительных слов в ее защиту, хотя и понимал, что должен говорить твердо и решительно.

– Почему же в таком случае она вышла на палубу – резонно заметил кто-то из толпы.

– Мы не были на берегу в течение четырех месяцев! – Эта реплика вызвала заметное оживление.

– Она леди! – еще раз повторил Бен, напрягая голосовые связки. – К тому же я хочу сообщить вам приятную новость, если вы дадите мне такую возможность.

– Нам не нужны приятные новости! – заорал что есть мочи Дигби. – Нам нужен капитан, который будет делиться с нами.

Риффен поднял вверх руку, сжатую в кулак, и что-то закричал в знак одобрения.

– Любой бунтовщик будет либо убит, либо закован.

Бен дал сигнал, и рядом с ним немедленно появились четверо вооруженных мушкетами. Среди членов команды не было ни одного человека, который не знал бы, насколько это мощное оружие. Над палубой воцарилась гробовая тишина.

– Послушайте меня, – продолжал капитан. – Мы не пойдем прямо в Кюрасао, а сделаем небольшую остановку в Нью-Йорке. Вы получите дополнительную порцию рома и по два соверена премии. Кроме того, у вас будет предостаточно времени, чтобы поразвлечься в кабаках с хорошенькими женщинами. Но это касается только тех, кто не поддерживает бунтовщиков.

Среди колеблющихся пронесся гул одобрения, который заглушил глухой ропот недовольства со стороны Риффена и Дигби.

– Парни, до Нью-Йорка осталось около четырех дней, – продолжал убеждать их капитан. – Потерпите немного и вы все получите сполна! Все женщины будут ваши.

– Мы то их подождем, а вот подождут ли они нас – закричал кто-то в ответ.

Раздался дружный хохот, и Бен Йорк облегченно вздохнул. Конечно, это была еще не полная победа, и им придется нести вооруженную вахту вплоть до самого Нью-Йорка. Но главное было сделано. Напряженность постепенно спадала. А в Нью-Йорке он навсегда распрощается с Риффеном и Дигби.

Отпустив команду, Бен направился в рулевую рубку. Там он разложил свои карты, наметил курс на Нью-Йорк и сделал кое-какие записи в журнале. Добраться до Нью-Йорка было отнюдь не простым делом. В этом районе было множество отмелей, маленьких островков с подводными скалами и других неожиданных препятствий. Если же выйти подальше в Атлантику, то можно легко стать добычей пиратов или каперов враждебных государств. К тому же сейчас был сезон штормов и ураганов, шедших сюда из Карибского бассейна. А если плыть слишком близко к берегу, то сильный шторм и ураганный ветер могут выбросить судно на скалы и разнести его в щепки. Именно поэтому Бен Йорк так внимательно прокладывал курс, избегая самых опасных участков и пытаясь предвидеть всевозможные неожиданности.

Когда он вернулся в свою каюту, Мэдди читала. Услышав его шаги, она подняла голову и удивленно взглянула на него, как будто видела первый раз.

– Как Уилл?

Мэдди сразу же поняла, что он с трудом сдерживает себя. Его гнев уже немного растаял, но, видимо, не до конца. Она не винила его за это, так как и сама на себя злилась.

– Он все еще спит. Похоже, опиум продолжает действовать.

– Я хочу перенести его в рулевую рубку, – твердо сказал Бен. – Там очень удобная кровать и к тому же много света.

Мэдди молча кивнула, наблюдая за тем, как он вошел в спальню и вскоре вышел оттуда с Уиллом на руках и направился к лестнице. Через несколько минут он снова возник на пороге.

– Теперь, моя леди, – сказал капитан, окинув ее тяжелым взглядом, – никто не помешает твоему сну, да и кровать твоя будет свободной.

Мэдди резко вскочила со стула и с шумом захлопнула книгу.

– Я бы с удовольствием спала на полу рядом с Уиллом, если бы в этом была необходимость! – воскликнула она. – Как вы смеете говорить со мной таким тоном? Я беспокоюсь не меньше вас!

Ее зеленые глаза гневно блеснули, а нижняя губа слегка задрожала.

Но Бен все еще горел желанием уязвить ее.

– Еще бы! Ты и только ты одна виновата в том, что он сейчас терпит адскую боль. Только ты ответственна за гибель двоих матросов и за то, что я вынужден круглосуточно охранять судно, чтобы не допустить мятежа!

– Да, но эти люди были преступниками! Они пытались изнасиловать меня!

– Ты сама напросилась! Ты находилась там, где ни в коем случае не должна была находиться! Почему ты разгуливала по палубе? Ты же прекрасно понимаешь, что не можешь не привлечь к себе их внимания. Я много раз говорил тебе и повторяю еще раз – эти люди были лишены общения с женщинами в течение нескольких месяцев!

– Ничего я не напрашивалась! – продолжала кипеть Мэдди. – Мужчины всегда так говорят! Они говорили это в течение многих столетий! – Она так разозлилась, что чуть было не расплакалась. – А я просто хотела посмотреть на судно с носовой части. Это было моим единственным желанием!

Она встала со стула и уставилась на него своими зелеными глазами. В эту минуту Мэдди ненавидела эту эпоху, знавшую женщину лишь совершенно бесправной и беззащитной рабыней. Ее лицо пылало от гнева, а тугие кудри она горделиво откинула назад, где они черными иероглифами рассыпались по белизне ее плеч.

– Негодяи, – злобно пробормотала она. – Я так понимаю, что вам нет никакого дела до того, что я чуть было… чуть было…

Он сделал шаг вперед и заключил ее в объятия. Все произошло так быстро, что Мэдди не успела опомниться и стала вырываться из его рук.

Ее сопротивление прекратилось только тогда, когда он нашел ее губы и крепко прижался к ним. Она была превосходным бойцом, прекрасным призом для победителя, и, несмотря на всю свою злость из-за того, что она подвергла опасности жизнь Уилла, он страстно желал ее.

Это был долгий и горячий поцелуй, на который она просто не могла не ответить.

Однако именно она оборвала его.

– Пустите меня! – вдруг вспылила Мэдди и сильно ударила его в грудь. От нее исходил чудесный запах, напомнивший запах дикорастущих цветов. Не обращая внимания на ее сопротивление, Бен продолжал целовать ее шею, уши, а потом снова отыскал ее губы и впился в них. Она продолжала попытки борьбы с ним, но силы окончательно оставили ее. Ее движения становились все более спокойными, пока она наконец-то не отдалась всепоглощающей сладости поцелуя.

– Ты ничем не лучше своей команды, – тихо прошептала она.

Он отпрянул от нее и мило улыбнулся:

– Нет, дорогая моя, я намного лучше. Я не насилую тебя. Я чувствую, что ты хочешь меня, а твое сопротивление продиктовано лишь женской потребностью сохранить свою гордость. Я чувствую жар твоего тела и вижу неистребимое желание в твоих глазах. Ты просто сгораешь от страсти, дорогая.

Мэдди густо покраснела, раздумывая над тем, что ему сказать.

– Я не из тех, кто… – начала было она, но так и не успела закончить: он снова прижал ее к себе, осыпая поцелуями.

Она была так возбуждена, что даже не заметила, как он расстегнул корсет и просунул руку под платье, освобождая ее колышущуюся от волнения тугую грудь. Затем Бен подхватил ее на руки и понес к кровати. Там Бен стал спешно раздевать ее, а покончив с этим, улегся рядом, плотно прижавшись. Его поцелуи стали еще более страстными, доводящими ее до исступления.

– Под твоим кружевным бельем находится такое сокровище, которое просто невозможно не украсть, – прошептал он.

Мэдди не выдержала внезапно нахлынувшего приступа желания и застонала. Его близость вызывала у нее такой восторг, который не поддавался контролю и даже устранял всякое желание контролировать его. Никогда в жизни она еще не испытывала подобного. Оно заполняло все ее существо, отодвигая куда-то вдаль мысли о сопротивлении и сохранении достоинства. Ее тело оказалось совершенно беззащитным против его дразнящих прикосновений. Его тонкие и сильные пальцы нежно ласкали ее соски, отчего они становились упругими и твердыми как камень.

Он посмотрел на ее обнаженную грудь.

– Ты похожа сейчас на очаровательную белогрудую птицу, – промолвил Бен, оторвав губы от ее набухших сосков.

Мэдди выгнулась, не в силах больше сдерживать желание плоти. Она больше не скрывала, что страстно желает его.

Он поднял голову, а затем снова поцеловал ее шею.

– Ты уже не скрываешь желания, – прошептал он.

Она оказалась совершенно голой и лежала рядом с ним, ощущая кожей его жесткую щетину. Он провел по ее груди щекой.

– Моя дорогая леди, – сказал он, – ты так долго мучила меня, что теперь я отплачу тебе тем же. Ты будешь умолять, чтобы я как можно быстрее овладел тобой.

Его голос 6ыл низким и глубоким, а движения настолько возбуждающими, что она действительно могла закричать от невыносимого желания. У нее никогда еще не было такого нестерпимого порыва к близости!

Она закрыла глаза, полностью отдаваясь тому сладостному ощущению, которое возникало от его ласковых прикосновений. Губы Бена медленно скользили по ее телу. Его пальцы были такими ловкими и искусными!..

– О Господи! – простонала она.

Его мягкий смех заставил ее открыть глаза.

– Ты прекрасна в своем совершенстве, – тихо сказал Бен, проводя рукой от ее шеи до бедер. – У тебя изумительное тело, а кожа мягкая и нежная, как шелк. Ты уже полностью готова к любви, готова принять меня.

Мэдди хотела что-то сказать, но он закрыл ей рот поцелуем.

Она снова хотела что-то сказать, но он успел приложить палец к ее губам.

– Лежи спокойно, милая. Я хороший музыкант, а ты дорогой и сложный инструмент, и ты узнаешь такую красоту звука, которая была тебе неизвестна раньше. Знаешь, я долго плавал в Китайском море и многому там научился от китайских женщин. Они говорят, что удовлетворенная женщина – высшая награда для мужчины. У них даже есть книга, посвященная этому искусству. Я научу тебя таким вещам, о которых ты и не подозревала. Ты откроешь в себе бездну новых ощущений.

Его голос снова стал низким, а слова размеренными – в такт его нежным движениям. Она изнывала от страсти и не находила в себе достаточно сил для терпения. Единственное, что она могла сделать, так это еще сильнее прижаться к нему и ждать полного слияния.

Бен неожиданно поднялся и быстро прошел в угол каюты, к шкафу с одеждой. Оттуда он вернулся с большим черным кружевным покрывалом и осторожно накрыл ее обнаженное тело.

– Ты еще красивей под этим покрывалом, – прошептал он, проводя рукой по тончайшей ткани, но не прикасаясь к ее телу. Это вызвало у нее неведомый доселе трепет.

Бен присел на край кровати и откупорил бутылку вина. Сделав глоток, он поднес бокал к ее губам. Она немного выпила и почувствовала, что ее тело наполняется странным теплом, источник которого был ей неизвестен. Вино было более крепким, чем все вина, которые ей довелось пробовать, но дело было вовсе не в вине. Ей показалось, что она выпила глоток любовного напитка из кубка доброго волшебника. У нее начался жар, ноне болезненный, а какой-то приятный.

– Прикоснись ко мне, малышка, – тихо прошептал он. – Прикоснись и почувствуй мое тело.

Она подняла вверх руки и как будто в трансе обвила его шею.

– Лежи спокойно, – шептал он. – Расслабься.

Мэдди закрыла глаза и почувствовала, что он отбросил в сторону часть кружевного покрывала и плеснул на ее разгоряченное тело немного вина. Затем он наклонился над ней и стал нежно слизывать языком рубиновые капли. Она застонала, и тело ее сотрясла легкая дрожь.

– Спокойнее, – прошептал он ей на ухо. – Самое большое удовольствие кроется в ожидании.

Бен обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Она уже не понимала, где он, а где она. Его руки, его губы, его ноги… У нее было ощущение, что ей открыты все клеточки его тела, все тайны его души…

Когда напряжение достигло наивысшей точки, он вошел в нее. Несмотря на долгую любовную игру, все произошло неожиданно.

– Лежи спокойно, – снова прошептал он.

– Не могу, – выдохнула она, пытаясь как можно ближе прижаться, вобрать его в себя. Но он дразнил ее, доводя до самой крайней степени. Смешанное чувство удовольствия и ожидания было настолько невыносимым, что она закричала. Она требовала его, терзала его тело, жаждала близости, которая могла освободить ее от тщетности мучительной страсти.

Он тоже уже был возбужден до крайности, тело его покрылось мелкими капельками пота. Неожиданно он перевернулся, и она оказалась сверху.

– Давай, малышка, – прошептал он.

Наконец она снова вскрикнула, а он обессиленно распластался на кровати.

Мэдди начала постепенно приходить в себя. Ее волосы были все еще влажными, а тело слегка подрагивало. Он не обманул ее, когда говорил, что может быть необыкновенным любовником.

– Думаю, что сейчас у тебя есть все основания обвинить меня в изнасиловании.

– Нет, – запротестовала она, пытаясь осмыслить то, что произошло. Разумеется, она не хотела, чтобы это случилось, но надо сказать откровенно, она получила незабываемое наслаждение. Нет, не только наслаждение. Это было совершенно фантастическое ощущение, которое невозможно забыть. Она знала, что отныне будет всегда желать этого и никогда не сможет сказать «нет» этому человеку.

– Сейчас мне ясно, почему команда так яростно требовала тебя.

– А разве ты меня не хотел? – спросила Мэдди, повернувшись к нему.

Бен засмеялся.

– Конечно же, хотел, дорогая. Я нормальный мужчина! У тебя такое тело, что невозможно оторвать взгляд. Теперь, когда это случилось, я могу без особого труда контролировать твои поступки.

Мэдди как будто пружина вытолкнула с кровати. Кружевное покрывало упало на пол.

– Ты отвратительный человек! – выпалила она, понимая, что ее голос не соответствовал содержанию этих слов.

Он громко расхохотался:

– Я не был отвратительным минуту назад и не буду таким, когда вздумаю повторить это.

– Ты не можешь… Не посмеешь…

Он усмехнулся.

– Это что, вызов, милая моя?

Мэдди открыла рот, но так и не нашла подходящих слов для достойного ответа. У нее не было никакого сомнения в том, что он может делать с ней, что хочет и когда захочет.

– Ну ладно, крошка, поспи немножко, – шутливо сказал он. – Мы направляемся в Нью-Йорк, где нас ждут большие дела.

Он вышел из каюты, и она услышала, что он моется в ванной. Вернувшись назад, он снова растянулся на кровати.

– Спи. Мне нравится начинать новый день, просыпаясь рядом с красивой женщиной.

Мэдди повернулась на спину и уставилась в потолок. Прошло несколько минут, и она услышала рядом с собой его легкое похрапывание. Она находилась в таком смятении, что не могла даже подумать о сне. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Это был какой-то необычный способ любовной игры, доставляющий невыразимое удовольствие. Тем более что ее любовником был самый настоящий пират. Возможно, даже убийца! Что она на самом деле знает о капитане Бене Йорке? Ровным счетом ничего, если не брать во внимание ту скупую информацию, которую предоставил ей Уилл.

Она заставила себя закрыть глаза. Все равно отсюда некуда бежать. Впрочем, Мэдди даже не знала, хочет ли она убежать от него. Если бы только он не был таким… таким самоуверенным.

Надо спать, надо спать, – повторила она про себя несколько раз. В конце концов усталость одолела ее, и она погрузилась в глубокий и крепкий сон.

Бен Йорк крепко держал штурвал сильными руками, ощущая его приятную, хорошо отполированную поверхность. Шхуна уверенно шла вперед, подчиняясь воле капитана, хотя путь был не из легких. Юго-восточный ветер усиливался с каждой милей. «Полный вперед, прямо по курсу», – прошептал он себе, налегая на штурвал. Да, несмотря на его полную приключений жизнь, он всегда шел твердо по курсу. Его младший брат Роб в свои молодые годы довольно часто сбивался с правильного курса, но старший брат всегда был рядом и помогал ему стать на правильный путь, выручая в самые трудные минуты.

– У Роба все будет нормально, – сказал себе Бен, – Он справится со всеми трудностями.

Капитан резко тряхнул головой, стараясь отбросить дурные мысли, и огляделся вокруг. Справа от него виднелся покрытый туманной дымкой берег, а слева – безбрежное пространство океана, заканчивавшееся где-то далеко у испанского берега.

Но навязчивые мысли вновь лезли в голову. На этот раз его волновали не скалистые берега Мэна и даже не отдаленность от Европы, а женщина, которая сейчас стояла, облокотившись на поручни, неподалеку от его каюты.

Он вспомнил о прошлой ночи. Женщина была умной, красивой, страстной, темпераментной и таинственной. Любое из этих качеств само по себе замечательно, а все вместе они становились просто опасными, так как отвлекали Бена от его главных обязанностей. Она неотразима и этим опасна для капитана.

В сотый раз он стал убеждать себя в том, что ни в коем случае не должен поддаваться расслабляющему чувству. С ней нужно вести себя очень осторожно и во что бы то ни стало сохранять контроль над ситуацией. Ему нельзя давать волю чувствам, в особенности сейчас. Слишком многое поставлено на карту. У него есть планы, которые просто нельзя не выполнить.

Бен снова вернулся к мысли о странностях этой женщины. Она сообщила ему, что попала в это время из далекого будущего, и к тому же так подробно описала это будущее, что он почти поверил ей. Во всяком случае, его собственное воображение было готово к этому. Но действительно ли это так? Действительно ли она пришла к ним из будущего? Или на самом деле у нее есть темное прошлое, которое она боится обнаружить? Нет, надо быть с ней чрезвычайно осторожным. Если он слишком увлечется, то может сбиться с правильного курса, подвергнуть опасности Мелиссу и не выполнить своей святой обязанности.

Бен Йорк машинально посмотрел вниз, Он всегда считал себя человеком, который прочно стоит на земле. Конечно, он был мечтателем, а иногда даже прожектером, но в то же время его отличала практическая хватка. Он улыбнулся. Да и незнакомке он поверил лишь потому, что был опытным моряком. Разве сами дни не меняют протяженности в зависимости от сезона? Разве они не длиннее на экваторе и не короче в северных широтах? Если бы человек мог передвигаться намного быстрее, то разве не означало бы это, что он может оставить свое настоящее и оказаться в будущем? Если бы человек мог угнаться за солнцем, это стало бы вполне возможным.

Нет, сама идея путешествия во времени не казалась ему проделками дьявола или необъяснимой мистикой. Что, если человек был подхвачен каким-то чудовищным вихрем и пронесся вокруг земли несколько раз? При этом его движение на запад означало бы путешествие в будущее, а на восток – в прошлое. Эти мысли не давали ему покоя, порождая страстное желание как следует разобраться в подобном феномене.

Быть может, женщина, которая стоит возле его каюты, именно такой человек. Но сможет ли она помочь ему узнать правду? Он снова улыбнулся, вспомнив, что через несколько минут в рулевую рубку придет Черный Генри и сменит его. А он… Он спустится вниз и… Интересно, сможет ли он на сей раз преодолеть соблазн и сосредоточиться на полезной для себя беседе? У него накопилось к ней множество вопросов относительно этого самого будущего. Но какой в этом смысл? Ведь он все равно не сможет проверить факты, которые она приводит в своем рассказе.

– А, капитан, у вас вид довольный, как у кота, наевшегося сметаны.

Бен вскинул голову, удивленно отметив про себя, что не слышал, как Черный Генри открыл дверь рубки и вошел. Даже Уилл, который безмятежно спал в дальнем углу, не проснулся.

– Ты кого угодно можешь застать врасплох, – попытался отделаться шуткой Бен.

– Да, капитан, это так. А возле вашей каюты стоит женщина, которая тоже выглядит достаточно довольной жизнью. Я редко ошибаюсь в подобных делах. У меня сложилось впечатление, что эта кошечка ждет вас.

Бен улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Ты всегда был очень проницательным, Генри. – Тот весело рассмеялся.

– Это не проницательность, капитан. Это лишь естественное любопытство.

Бен потер свои слегка заросшие щетиной щеки. Он решил отрастить бороду, и вот она уже достигла той стадии, когда щетина вызывает раздражение. Но к тому времени, когда они войдут в гавань Нью-Йорка, у него будет великолепная борода, и он будет выглядеть совсем не так, как во время последнего посещения этого города.

– Природа следует верному курсу и к тому же весьма приятному, – сказал он и хитро подмигнул своему напарнику. Не было никакого смысла утаивать от Черного Генри характер отношений с этой женщиной.

Тот ухмыльнулся и отсалютовал.

– Желаю вам приятно провести вечер, капитан.

Бен тоже козырнул и быстро вышел из рулевой рубки, направившись вниз, к своей каюте. Мэдди уже ушла с палубы. Бен представил ее лежащей обнаженной на широкой кровати, слегка прикрытой тонкой простыней, но тут же прогнал этот соблазнительный образ. Он еще раз напомнил себе, что ему непременно нужно с ней поговорить.

– Ты только что была на палубе, – сказал капитан, входя в каюту. Увидев ее полностью одетой, с книгой В руках, он даже разочаровался на мгновение.

– Да, несколько минут, – подтвердила она. Но я никуда не уходила от двери каюты. Собственно говоря, я стояла на пороге.

– Я знаю. Я наблюдал за тобой.

– Знаешь, очень трудно сидеть в каюте все время. – Он достал трубку и сел неподалеку от Мэдди. – Знаю, знаю, но это будет длиться не очень долго. Семь или восемь дней, если, конечно, нас не застигнет шторм.

– Ничего, я как-нибудь справлюсь со своей тоской. Как там Уилл?

– Весь день болтает всякую чушь. Он любит тебя.

– Даже несмотря на то, что я чуть было не погубила его?

– Он тебя ни в чем не винит.

– Зато ты винишь меня во всех смертных грехах.

– Это уже позади. Я готов все забыть, если, конечно, ты будешь слушаться и держаться подальше от неприятностей.

– Я не привыкла к тому, чтобы со мной обращались подобным образом, – выпалила она, сама того не желая.

– Каким образом?

– Ну так, как вы. В двадцатом веке женщины не рабыни! Мы полностью свободны и независимы. Мы можем ходить, куда нам только вздумается. Законы защищают наши права.

– Ах да, в твое время.

– Я знаю, ты не веришь мне, но это действительно так.

– Поверить в твою сказку и трудно, и легко в одно и то же время, – откровенно признался он. – Но я все время думаю об этом. И о том, как можно использовать твои знания. Использовать и про верить.

Мэдди нахмурилась. На что он, черт возьми, намекает? К чему он клонит?

– Я не понимаю тебя.

– Ну хорошо, малышка. Ты получила довольно неплохое образование. Для меня это совершенно ясно. Сейчас 1702 год. Наверняка ты изучала историю в своем университете. Скажи мне, пожалуйста, что ты знаешь об этом времени?

– Это что, экзамен? Если да, то для меня он довольно труден. Беда в том, что я знаю массу общих вещей, но при этом ничего конкретного, ничего о вашей повседневной жизни. Я знаю об этом времени не больше, чем ты об эпохе Возрождения. Я имею в виду реальное знание.

Бен снисходительно улыбнулся:

– Я знаю, что художник Леонардо да Винчи вполне мог путешествовать во времени. Многие вещи, которые он видел в своем воображении, действительно осуществились. И я верю, что еще многие из его идей найдут свое воплощение.

– Полет человека, в частности, – добавила Мэдди. – Он нарисовал эскиз самолета и летающего человека. И это тоже осуществится. Люди будут летать по воздуху примерно так же, как ты плаваешь по морям. Более того, человек выйдет в космос и станет завоевывать околоземное пространство с такой же энергией, с какой твое поколение осваивает этот континент.

– Весьма любопытно, дорогая, но что ты еще можешь сказать о нашем времени?

– Скоро будет война… Ее назовут войной Королевы Анны. Впрочем, в других странах ее будут называть войной за Испанское наследство. Беда в том, что я не помню точную дату начала этой войны, но я хорошо помню, что это произойдет в самом начале столетия.

Бен усмехнулся.

– Это не доказывает твоей способности предсказывать события, дорогая. Сейчас предсказывать войну – все равно что пообещать восход солнца. Правда, насколько я знаю, пока никакой войны нет.

Мэдди опустила голову и замолчала. Ей действительно нечего было сказать – она не могла восстановить в памяти конкретные события этого времени. Она даже не помнила, кто находился в это время на английском троне. Что делать, она не специалист по истории. И у нее всегда было плохо с точными датами и конкретными событиями. Даже Американскую революцию и поражение французов в долине Абрахама она не могла вспомнить в деталях. Последнее событие задержалось в ее памяти вообще только потому, что она недавно посетила это место.

– А ты можешь назвать имена всех жен Генриха VIII? – спросила Мэдди, поднимая голову.

Он покачал головой.

– Хороший вопрос, ничего не скажешь. Скажи мне, пожалуйста, а что ты знаешь о капитане Кидде?

– Только то, что он был пиратом, – ответила Мэдди. – Он был знаменитым человеком, и в мое время… В моем времени есть такое развлечение, которое называется кино. Это что-то вроде спектакля, но все действия записаны на пленку и могут быть прокручены много раз. Так вот, этот капитан Кидд показан во многих фильмах.

Бен удивленно поднял брови и улыбнулся.

– Это похоже на фантастику. Капитан Кидд никогда не был пиратом. Он был капером, как и я. А его враги обвинили его в пиратстве и послали на виселицу.

– Враги?

– Он был взят на службу вигами, а когда к власти пришли тори, его осудили и сослали в Карибское море, чтобы там нападать на французские суда и пиратов. А когда он вернулся домой, его обвинили в том, что он нападал на суда дружественных стран.

– А откуда ты знаешь, что этого в самом деле не было?

– Потому что, дорогая моя, я был рядом с ним на «Венчер Гэлли», когда мы плыли к Мадагаскару. Да и не только я. Там был и Черный Генри, например. Кидд был прекрасным капитаном, человеком чести. Таким изображает его твое кино?

– Отчасти. Большинство фильмов рассказывает о припрятанных им сокровищах.

– Понятно. Но мы не будем обсуждать сейчас этот вопрос, дорогая. В целях твоей безопасности.

Мэдди напряженно молчала. Неужели он считает ее полной идиоткой? Она же знает, что сокровища Кидда были зарыты на острове Оук-Айленд. Мэдди немного подумала и решила, что сейчас не стоит говорить на эту тему.

– Уилл сказал, что капитан Кидд очень популярен в Нью-Йорке.

– Да, хотя у меня есть некоторые сомнения относительно нынешнего губернатора. Я не доверяю этому человеку.

– Зачем же мы туда плывем в таком случае?

– Чтобы проверить мои сомнения и забрать дочь Кидда.

– Дочь? Я даже не знала, что он был женат.

Бена позабавила эта фраза.

– Да, малышка, он действительно был женат. Если быть точным, то он был женат не единожды. Его дочь живет в Нью-Йорке со своей мачехой, последней женой Кидда. Но она отправится с нами в Кюрасао.

– А мачеха?

– Останется в Нью-Йорке. Сара Оурт не покинет этот город до тех пор, пока не выйдет замуж за богача или не найдет сокровища Кидда. Первое вполне возможно, но что касается последнего, я сильно сомневаюсь, что у нее что-нибудь получится. Я обещал Кидду, что его дочь Мелисса непременно получит свою часть его сокровищ.

– Он ничего не оставил своей жене?

– Нет, Саре он ничего не оставил, и ты сама скоро поймешь, почему он так поступил.

– Ты хочешь сказать, что мне будет позволено сойти на берег?

Бен улыбнулся и задумался над тем, как ей ответить.

Он понимал, что его слова очень важны для нее. Либо он успокоит ее, либо вызовет раздражение.

– Ты будешь в числе окружающих меня лиц, – осторожно сказал он, понимая, что это может вызвать у нее очередной приступ ярости.

– Я могу убежать от тебя! – сказала она, окидывая его ледяным взглядом с головы до ног.

Похоже на то, что она уже научилась искусству обольщения. Или еще только учится. Впрочем, какая, в сущности, разница? Она не становится от этого менее привлекательной. Бен сосредоточился и с серьезным видом посмотрел на нее.

– Дорогая моя, если ты действительно пришла к нам из будущего, то тебе следует быть рядом со мной. Тебе же лучше будет. У тебя здесь нет ни дома, ни семьи, ни денег, ни друзей. У тебя нет практически ничего, кроме, разумеется, возможности заняться древнейшей профессией. Я думаю, у тебя были бы прекрасные клиенты, но это, мне кажется, совсем не то, к чему ты стремишься. Поэтому лучше держись моей компании.

– Но только до тех пор, пока я сама сочту это необходимым, – упрямо сказала она.

Он притянул ее к себе, и через некоторое время ее сопротивление было сломлено. Она ответила на его поцелуй, хотя и после некоторого размышления.

– Ты всегда вступаешь в словесную дуэль, дорогая, – прошептал Бен ей на ухо.

– Я всегда говорю то, что чувствую.

– Я тоже. – Он поцеловал ее шею, затем прикоснулся губами к ушам и наконец добрался до губ. Затем он сделал шаг назад и чуть спустил с плеча платье, обнажив соблазнительный изгиб ее груди. – Нет ничего более возбуждающего, чем полуобнаженная красивая женщина, – уверенно сказал он.

Мэдди прислонилась к стене, чувствуя, что в любой момент может упасть на пол – так кружилась голова. Бен продолжал глядеть на нее, а она вспомнила их вчерашнюю любовную игру, и ей вдруг захотелось снова испытать подобное. Она могла думать о нем что угодно, но он был первоклассный любовник!

Иногда Мэдди все еще испытывала желание сказать ему «нет», хотела избавиться от своей зависимости, но сила притяжения намного перевешивала силу отталкивания. Он был прав, прошлой ночью она узнала немало нового о себе и о своих чувствах. Он доставил ей несказанное наслаждение, нечто такое, чего она никогда не испытывала раньше. Ей даже показалось, что он знает какие-то тайны ее тела, которые были неведомы ей самой. И не просто знал, но и весьма эффективно пользовался ими.

Он был настойчив, хотя и предельно нежен. Их любовная игра была настолько захватывающей, что она просто перестала что-либо соображать. Он мог бесконечно разнообразить ее, делая удовольствие все более утонченным и всепоглощающим.

Бен наклонился и поцеловал глубокую впадину на ее груди. Она почувствовала нежное прикосновение его горячего языка и слегка застонала.

Этого оказалось вполне достаточно. Капитан тут же подхватил ее на руки и понес к кровати, но на сей раз он не стал раздевать ее и не разделся сам. Вместо этого он задрал ее платье, и его рука стала нежно поглаживать ее, приводя в неистовое возбуждение.

Бен расстегнул бриджи и осторожно вошел в нее. Мэдди выгнулась всем телом навстречу и громко вскрикнула, не в силах больше сдерживать страсть. Сквозь одежду она чувствовала жар его тела и неудержимо рвалась к нему. Все это создавало необыкновенно эротическую атмосферу.

Какое-то время назад она испытывала тоску по своему времени, а сейчас сама мысль о том, что можно отказаться от этого человека, казалась ей невероятно глупой. Она поняла, что на самом деле никогда не хотела оставить эту эпоху и вернуться в свой двадцатый век. Во всяком случае, не ценой разлуки с этим страстным капитаном.

Их любовные ласки продолжались долго. У нее сложилось впечатление, что он может продолжать эту игру столько, сколько ему вздумается. Как настоящий мастер, не жалеющий времени на свое произведение.

Она долго лежала в его объятиях. Ей было тепло, уютно и безопасно в его крепких руках. В этот момент она подумала, что, вероятно, нет на свете такого, чего бы она не сделала для капитана Бена Йорка.