Глава 8

Оказавшись в холле, Джесс осмотрелась. Рабочие уже унесли ящики, и теперь холл казался еще более просторным. Солнце, светившее в окно, позолотило огромную хрустальную люстру, свисающую с потолка, и серебряные подсвечники на маленьком столике у стены.

Джесс повернулась к Себастьяну Кеннету. Ей хотелось увидеть в его глазах ту же теплоту, что была в них вчера, хотелось убедиться в том, что перед ней – тот же самый человек. Но она ничего не увидела. Ничего, кроме оценивающего взгляда. Как будто капитан Себастьян Кеннет превратился в незнакомца.

Тут он снова взял ее за локоть и подвел к лестнице. Как ни странно, поблизости не было ни души – как будто все слуги где-то прятались. Прижав Джесс к стене, так что гипсовая лепнина врезалась ей в спину своими завитками, листьями и цветами, капитан пристально посмотрел на нее:

– Ты ждала именно меня на Кэтрин-лейн, не так ли?

Питни предупреждал ее, что не следует идти на Кэтрин-лейн. И даже Дойл, хитрый, мудрый и старый Дойл, не советовал связываться с Себастьяном Кеннетом. Однако она не прислушалась к их советам, и вот теперь…

– Кэтрин-лейн открыта для всех, – ответила Джесс.

– Только для тех, кто не боится, что на него нападут головорезы. Ты не думала, что так и получится, когда прилипла ко мне пластырем на Кэтрин-лейн?

– Нет, не думала. Но ты же знаешь, какие сюрпризы нам порой преподносит жизнь. Помнится… например, однажды в Каире я…

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты сейчас оказалась в Каире. Во всяком случае – не здесь.

Так и должно быть, если он – Синк. У Синка в доме наверняка множество всяких секретов.

– Я это уже поняла, – кивнула Джесс. – Но мне хотелось рассказать очень забавный случай, который…

– Перестаньте, мисс Уитби, – снова перебил капитан. Глядя на нее все также пристально, он продолжал: – Видите ли, самое неприятное в том, что я не могу немедленно отправить вас домой. Ведь о вас некому позаботиться. Но и оставаться здесь вы не можете.

Тем не менее она останется. Потому что очень может быть, что где-то поблизости, возможно, совсем рядом, находится сейф, где капитан держит свои секретные бумаги. Какие-нибудь письма, например. Как бы то ни было, в доме наверняка есть какие-то документы, которые могли бы подтвердить невиновность Кеннета, если он действительно ни в чем не виноват. Да, она не уйдет отсюда, пока не убедится в том, что у него нет от нее секретов.

В пяти футах от нее, на маленьком декоративном столике, лежала большая кожаная папка для бумаг, раздувшаяся, как живот беременной. Наверное, это папка Квентина. Он оставил ее в таком месте, где любой мог до нее добраться. И если капитан – это Синк, то он мог постоянно знакомиться с документами из этой папочки. Беспечность Квентина очень на руку предателю.

– Но я хотела бы остаться, – сказала Джесс. – Ведь меня пригласила твоя тетка. Она мне, между прочим, очень понравилась.

– Она всем нравится, но я не позволяю злоупотреблять ее добротой.

– Я не собираюсь злоупотреблять.

– Ты уже это делаешь. Не знаю, какие небылицы ты ей наплела, но ты наверняка старалась ее разжалобить. И не надо отпираться. – Он взял ее за плечи своими огромными ручищами словно клещами. – Имей в виду, есть только одна причина, по которой я не выставил тебя за дверь сию же секунду. Там для тебя не совсем безопасно. Так вот, у одного моего приятеля есть дом в Хэмпстеде. Я отправлю тебя туда.

Выходит, он уже все за нее решил?

– Знаешь, я однажды жила в деревне. Ты даже не представляешь, как там опасно. Везде свиньи, лошади и эти огромные черные птицы, летающие повсюду. Птицы размером с курицу. И еще коровы. Корова как-то раз наступила на меня, и я чуть не умерла от боли. Нет, уж лучше я останусь в Лондоне, – добавила Джесс с улыбкой. Она не могла отказать себе в удовольствии позлить капитана.

Кеннет нахмурился и заявил:

– Ты сделаешь то, что я тебе скажу, понятно?

«И не подумаю», – мысленно ответила Джесс.

– А твоя тетка знает, что ты покупаешь девочек на Кэтрин-лейн? – спросила она неожиданно.

В глазах капитана ничего не отразилось. Словно он не слышал ее.

– И переплачиваешь к тому же, – продолжала Джесс с ухмылкой. – Наверное, мне лучше вернуться в столовую и просветить твою тетю. А потом можешь рассказывать ей, чем мы занимались с тобой прошедшей ночью в твоей постели. Сама-то я, конечно, ничего не помню, ведь ты специально напоил меня какой-то отравой. Ведь специально, правда?

– Черт побери, я ничего не…

– Не стесняйся. Можешь мне рассказать, что у нас с тобой было. Будет очень интересно послушать.

– Я отнес тебя к себе домой и уложил в постель, вот и все. Напрасно ты думаешь, что я набрасываюсь на всех встречных женщин. Видите ли, мисс Уитби, у меня, конечно, есть недостатки, но насилие над женщинами, находящимися в бесчувственном состоянии, к ним не относится.

– Твоя тетушка будет счастлива это услышать. Наверное, вздохнет с величайшим облегчением. Может, вернемся к ней, чтобы поговорить на эту тему?

Руки капитана еще крепче сжали ее плечи. И стали тяжелыми, как свинец.

– Что ты вчера ночью пыталась подсунуть мне в карман?

Этот вопрос ошеломил ее. Она уставилась на капитана в изумлении. И тотчас же почувствовала, что головная боль возвращается. И еще ее немного подташнивало. Пыталась подсунуть в его карман? О чем он говорит?

Джесс со вздохом пробормотала:

– Знаешь, я вообще-то люблю загадки, но не сегодня. Давай сыграем в другую игру.

– Я хочу знать правду. – Он с силой встряхнул ее. – Отец дал тебе какую-то бумагу. Бумагу, которую ты должна была подсунуть мне в карман. Что это было? Какое-нибудь письмо? Может, мне вернуться на Кэтрин-лейн и поискать это в грязи?

Поискать на Кэтрин-лейн? Господи, какое письмо? Джесс закрыла глаза, чтобы обдумать его слова. Подсунуть в его карман.

Да, похоже, капитан решил, что это отец отправил ее на Кэтрин-лейн, чтобы она подсунула ему в карман какую-то улику. Он думает, что она способна отправить на виселицу невинного человека ради спасения жизни отца. Что ж, в этом есть логика и холодный расчет. Наверное, Синк мог так рассуждать.

– Возможно, ты мне не поверишь, но на Кэтрин-лейн нет никакой бумаги. Нет ее и в другом месте.

– А твой отец не подумал, что толкает тебя на риск? – допытывался Себастьян. Он склонился над ней, и Джесс вдруг почудилось, что его черные, как ночь, глаза жгут огнем. Она молчала, и он, пожав плечами, пробормотал: – Ох, наверное, я напрасно с тобой разговариваю. Ты ведь едва стоишь на ногах. – Подхватив ее на руки, он добавил: – Лучше я отнесу тебя в постель.

Капитан стал подниматься по лестнице, и теперь Джесс казалось, что она качается на гребне океанской волны.

– Можешь опустить меня на пол. – Она вцепилась в его рукав. – Можешь опустить прямо здесь.

– Хочешь добираться до постели ползком? – Он поднялся на верхнюю ступеньку, затем быстро зашагал по длинному коридору. – Что ж, в другой раз позволю тебе поэкспериментировать. Наверное, будет забавно. Во всяком случае – для меня.

Себастьян уже шагал по черной лестнице, ведущей в мансарду. При этом его дыхание оставалось ровным. Прошло еще несколько секунд, и он распахнул дверь в спальню ударом ноги. Дверь с грохотом стукнулась о стену.

Переступив порог, капитан осторожно уложил Джесс на кровать. Да, как ни странно, очень осторожно – словно она была стеклянная.

Джесс тут же села. Спустя минуту комната перестала вращаться. А Кеннет стоял перед ней в ожидании – как будто собирался продолжить разговор. «Если бы он был Синком, то, наверное, уже давно задушил бы меня», – неожиданно подумала Джесс.

Капитан вдруг склонился над ней и, взяв за подбородок, проговорил:

– Посмотри на меня. Да, вот так. А теперь слушайте меня внимательно, мисс Уитби. Что бы вы ни пытались здесь сделать, у вас ничего не выйдет. Даже если спрячете по всем углам горы обличительных документов, никто вам не поверит. Что бы вы ни замышляли, все ваши усилия обречены на провал.

– Но я не…

– Такие мои условия, – перебил капитан. Было очевидно, что он и впрямь ужасно на нее сердился. – Поэтому ведите себя прилично, пока находитесь в моем доме. Больше не лгите моей тетушке и держитесь подальше от Квентина. И не связывайтесь с Клодией. С ней говорить бесполезно. Ты меня поняла?

– Буду вежливой, улыбчивой и покладистой, – пробурчала Джесс.

– Наверное, мне следовало бы спустить вас с лестницы, мисс Уитби. Вы ввязались в грязное дело и принесли всю эту грязь в мой дом, в мою семью. Но там, на улице, вас поджидают люди, готовые сожрать вас живьем. Только поэтому я решил оставить вас здесь.

– Но я совершенно не…

– Помолчите. Я все прекрасно понимаю. И знаю, чего вы хотели бы добиться. Так вот, в прежние времена эта комната принадлежала гувернантке. Здесь тихо и спокойно. На дверях есть задвижка. Моя тетя иногда помещает сюда женщин с улицы, тех, кто хочет почувствовать себя в безопасности. Хотите знать, почему я поселил вас именно тут, мисс Уитби?

– Потому что внизу не хватает комнат для гостей?

Капитан с усмешкой покачал головой:

– Нет, не угадали. Чтобы вы находились как можно дальше от моей спальни. В другом конце дома. И какое бы искушение я ни испытывал, я не постучу в вашу дверь среди ночи. Спите спокойно, я ваш покой не потревожу. Если вы честная женщина, то это – ваша крепость. Но вы не очень-то честная, верно?

Ей нечего было возразить. Когда-то честность была для нее недоступной роскошью. А теперь было слишком поздно становиться честной.

– Моя спальня находится двумя лестничным и пролетами ниже, – продолжал капитан. – Пятая дверь направо. Сколько ждать вашего там появления?

– Ждите хоть сто лет. – Она облизнула губы. И тотчас же поняла, что зря это сделала – он уставился на ее губы, не мигая. – Я не собираюсь к вам приходить.

– Еще одна ложь, мисс Уитби. У вас есть хоть капля честности?

Капитан положил руку ей на плечо, и Джесс, поморщившись, проворчала:

– Не прикасайтесь ко мне. Мне это не нравится. – Однако она не отстранилась.

– Мне тоже очень не нравится все происходящее, но я ничего не могу с этим поделать. Ты прекрасно знаешь, что меня влечет к тебе, а ты желаешь меня. Да-да, не делай вид, что не понимаешь этого. – Он провел кончиками пальцев по ее шее, и Джесс тотчас же ощутила, как по всему телу разлилось тепло. – Не притворяйся, что не чувствуешь этого. Ты ведь не девственница, верно?

Джесс ужасно сожалела, что уже не девственница. И она многое отдала бы за то, чтобы не понимать, о чем говорит Кеннет.

Порой она задумывалась, встретит ли когда-нибудь мужчину, с которым захочет переспать. После Неда она таких мужчин не встречала. Ей вспоминались молодые коммерсанты и красивые офицеры, неизменно дававшие волю рукам, когда они оказывались с ней наедине. Но она знала, что все они охотились за богатством ее отца. Некоторые из этих мужчин нравились ей. Но ни одного из них ей не хотелось даже обнять.

А вот Себастьян… Похоже, она наконец-то встретила мужчину, по-настоящему ей понравившегося. Но увы, когда находишься с ним рядом, не следует забывать об осторожности.

Он опять погладил ее по шее и тихо проговорил:

– Ты удивительная, Джесс. Да, совершенно необыкновенная. Вчера ночью я подумал, что поймал в сеть прекрасную русалку. – Глаза его снова вспыхнули черным пламенем, и Джесс поняла: если она сейчас расслабится хотя бы на мгновение, то соскользнет прямо в этот огонь и сгорит дотла. – Ты пришла на Кэтрин-лейн, чтобы завлечь меня, чтобы очаровать. Видит Бог, ты своего добилась. Но и сама попалась в те же сети. А в планы твоего отца это не входило, не так ли?

«Я ничего такого не планировала».

– Ты готова следовать любым его указаниям. Готова рисковать жизнью ради него. Готова на обман и хитрость – лишь бы проникнуть в мой дом. – Себастьян взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. Прикосновения его были необычайно нежными, а голос – твердым, как металл. – Даже сейчас, когда скверно себя чувствуешь, и то готова откинуться на спину и отдаться мне, лишь бы только остаться под моей крышей. Неужели любое слово твоего отца – для тебя закон?

Джесс судорожно сглотнула.

– Но мой отец вовсе не…

– Только не приходи, если не почувствуешь настоятельного зова плоти. Я хочу, чтобы ты изнемогала. Все между нами – ложь, одно лишь желание реально.

– Я не понимаю, о чем ты толкуешь.

– Все ты прекрасно понимаешь, Джесс. И ты уже желаешь меня, верно? – Себастьян взял с ее плеча длинную косу и пропустил между пальцами. – Я ведь прав, не так ли?

Она покачала головой:

– Нет, ошибаешься.

Он стал наматывать ее косу себе на руку.

– Не забудь: два пролета вниз, пятая дверь справа. Откроешь сама. Я буду ждать тебя. Ты сбросишь с себя одежду. Всю до нитки. И придешь ко мне в постель. Придешь истомленная желанием. Я тоже буду сгорать от страсти. И никто из нас уже не сможет ничего изменить, после того как ты войдешь в мою дверь.

Себастьян привлек ее к себе, по-прежнему наматывая косу на руку, так что его рука наконец оказалась у самой шеи Джесс.

– Ты прильнешь ко мне и попросишь, чтобы я дотронулся до тебя. Потом скажешь, чего хочешь. И сделаешь все, что следует. Я тоже сделаю все, что следует.

От его голоса у нее по телу пробегала дрожь. Дрожь не от страха, а от предвкушения. Ах, какое же глупое у нее тело… Тыльной стороной ладони он провел по ниточке ее пульса на горле.

– Ты ведь уже чувствуешь, как твердеют твои соски? И ты уже, наверное, представляешь, как мои губы прикасаются к ним. Вот какое сильное между нами притяжение. Твое тело уже мечтает обо мне.

– Но я…

– Это будет настоящее волшебство. Растворившись друг в друге, мы превратимся в золото. Превратимся в золотое пламя. И мы оба знаем, что именно так и будет.

Его глаза казались сейчас бездонными черными колодцами. Глядя в них, Джесс чувствовала себя околдованной. Вероятно, так же чувствует себя рыба, когда люди выходят с фонарями на ночную рыбную ловлю. Рыба замирает в воде, ослепленная, и покорно ждет, когда ее ударят острогой. Вот такой же рыбой была она сейчас.

– С одной стороны, я хочу, чтобы ты осталась в моем доме, – прошептал Себастьян. – Потому что хочу, чтобы у нас были эти ночи. Если же ты этого не хочешь, то тебе лучше убраться отсюда. Я могу через час вывезти тебя из Лондона в Хэмпстед, к одному из моих старых друзей. Поедешь? Или останешься здесь, со мной? Но если ты останешься, то обязательно окажешься в моей постели.

– Пытаешься меня запугать? – пробормотала Джесс.

– Совершенно верно, дорогая. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Так что будь умницей, беги от меня, пока не поздно.

Джесс не шевелилась. И не потому, что он держал ее, а потому, что не смогла бы шевельнуться, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– Нет, – прошептала она. – Я останусь.

– Отчаянный выбор, Джесс Уитби. – Себастьян отпустил ее и отступил на шаг. – Только подожди день или два, прежде чем прийти ко мне. Твои синяки никому из нас не понравятся.

– Ты нравился мне больше, когда был капитаном судна по имени Себастьян.

– А ты нравилась мне больше, когда была уличной проституткой. – Он загадочно улыбнулся и добавил: – Что ж, оставайся. Будь вежливой с Клодией. Но если когда-нибудь ты посмотришь на Квентина, как смотришь сейчас на меня, то пожалеешь, что появилась на свет.

Джесс от возмущения лишилась дара речи. Кеннет же резко развернулся и направился к двери. У порога бросил через плечо:

– Послала бы ты кого-нибудь за другими платьями, а то в этом у тебя вся грудь видна.