Глава 20

Себастьян ждал в тени рыцарских доспехов, в дверном проеме, ведущем в переднюю гостиную. Это он подстроил встречу. И если встреча окажется неудачной, то он по крайней мере все увидит.

– Она сидит на полу, – сообщила Клодия. – Как цыганка.

Выставив вперед руку, Себастьян, помешал кузине направиться в сторону Джесс и Эйдриана:

– Не ходи туда. Пусть поговорят.

– Я хотела спасти Эйдриана. – Клодия резко рассмеялась. – Такой напряженный маленький тет-а-тет. Этим двоим, похоже, есть что вспомнить.

– Не ходи туда.

– К твоему другу и этой маленькой богачке? Если у тебя есть к ней интерес, то лучше бы вмешаться, пока он ее не обработал. Ты уверен, что мне не стоит их беспокоить?

– Уверен.

Конечно же, у Клодии была злая натура, но эта самая Клодия когда-то научила неотесанного, обиженного судьбой мальчишку из порта пользоваться ножом и вилкой. В те времена она с легкостью могла нагрубить и уязвить своим ядовитым языком.

Прервав дискуссию с двумя клерками из военного ведомства, Квентин заложил руки за спину и направился в сторону гостиной, придав своей поступи весомость и многозначительность. Увидев пару, сидевшую на ступеньках парадной лестницы, он нахмурился.

– Мне это не очень-то нравится, – пробормотал Квентин. – Какого черта ему нужно от мисс Уитби? Пока девочка под нашей крышей, мы исполняем роль ее родителей. Он чем-то сильно ее расстроил.

– А мисс Уитби расстроила его, – заметила Клодия. – Не помню, чтобы видела Эйдриана таким взволнованным. Никогда не думала, что он на такое способен. Независимо от того, каким было ее прошлое, такое поведение непристойно, – проворчала она.

В этот момент Джесс поднялась и зашагала прочь. Первая встреча не принесла успеха. Но в одном Эйдриан ошибся. Она не плюнула в него.

– А что мы, собственно, знаем об этом Хокхерсте? – продолжал раздувать щеки Квентин. – Он, безусловно, твой друг. Это кое-что да значит. Его повсюду принимают. Умеет себя преподнести. Но кто-нибудь знает его родных? Есть ли они у него вообще, родные?

Клодия криво усмехнулась:

– Говорят, он внебрачный сын Романова. Наверное, Джесс встречалась с ним в России. Вот, посмотри… Она убегает со слезами. Как это трогательно. Нужно пойти выразить ей женское сочувствие.

– Я бы не советовал, – заметил Квентин.

– Тем не менее… – возразила Клодия. И тут же ушла.

– Пожалуй, я тоже поговорю с девочкой, – пробормотал себе под нос Квентин. Взглянув на Себастьяна, добавил: – Стоит шепнуть ей на ушко, что Хокхерст относится к числу благообразных мошенников, жертвами которых часто становятся молоденькие девушки. В конце концов, она – в нашем доме. И можно только догадываться, что ему от нее нужно. До меня, видишь ли, доходят разного рода слухи. Так вот, об этом мистере Эйдриане Хокхерсте говорят вещи, не делающие ему чести. Я бы не стал доверять такому человеку. Да, не стал бы. Хотя не думаю, что ты меня послушаешь.

Квентин зашагал в сторону столовой.

Еще один Эштон задался целью извести Джесс своим вниманием.

Продолжая прибывать, историки заполняли гостиную. Койнинг-Марш, Стэндиш и трое преподавателей из Оксфорда яростно спорили, передавая друг другу рыцарскую перчатку, которую разглядывали сквозь лупу.

– Похоже, что это вас должна я благодарить за последнее происшествие в моем доме, – сказала Юнис. Если она и заметила, что Эйдриан расстроен, то не подала виду.

– Ах, – улыбнулся Эйдриан, – вы узнали, что я снабжаю Стэндиша оперными певичками?

– Конечно, узнала. Сколько малышек побывало у него за последнее время? Десяток?

– По меньшей мере.

– Спасибо, что хватило ума прислать к нам Джесс. Эйдриан, чего, черт подери, вы добиваетесь, арестовав ее отца? Такого я от вас не ожидала.

– Все улики свидетельствуют против него. И весьма убедительные улики. Некоторые из них я получил от вашего племянника. К тому же военная разведка тоже напала на его след. У меня не было выбора. Хотите правду? Меня самого все это не очень радует.

– Ну да, всех волнует, что вы при этом чувствуете.

– Нет, конечно.

– Сомневаюсь, что вы можете просто взять и отпустить его.

– Нет. Если только Уайтхолл не передаст мне полный и единоличный контроль над всеми разведывательными операциями.

Себастьян даже в вечернем костюме выглядел устрашающим и настороженным. Он стоял в дверном проеме, сложив на груди руки, и наблюдал за Джесс. В другом углу Квентин просвещал хорошенькую девушку в области геральдики. А Джесс в одиночестве стояла у фасадного окна и смотрела на улицу. Лицо у нее было спокойным и отрешенным, как у человека, уходящего в плавание из порта, куда не собирался возвращаться. В сторону Эйдриана она больше даже не взглянула.

– Вы полагаете, его повесят? – тихо спросила Юнис. – Я очень сомневаюсь в его виновности.

– В этой стране мы каждый день вешаем невиновных. – Лицо Эйдриана исказила гримаса. – В настоящее время я делаю все от меня зависящее, чтобы не арестовать его дочь. И возможно, это удается мне только потому, что в военном ведомстве отказываются верить, что она управляет коммерческими делами отца.

– Понятно, – кивнула Юнис.

– В конце концов какой-нибудь умник попытается втянуть ее в это дело под тем или иным предлогом, – продолжал Эйдриан. – Но мои люди остановят его. Увы, это лишь добавит масла в огонь. – Эйдриан подхватил стакан пунша с подноса, с которым маневрировала среди гостей угрюмого вида горничная. – Ох, зачем я пью? Знаю же, что в этом доме нельзя ни есть, ни пить. Но любопытство – мой порок. Пунш всегда отвратительный, но отвратительный всегда по-разному. – Он разглядывал содержимое стакана. – Военная разведка наступает мне на пятки. Мне не хватает времени, Юнис. Возможно, на сей раз я проиграю.

Юнис издала звук, похожий на смешок.

– Уж не плачусь ли я вам в жилетку? – Эйдриан усмехнулся. – Точно, плачусь. Но не все же другим это делать.

– Вы не часто терпите неудачу.

– Не часто.

– Значит, и на этот раз все обойдется. У вас всегда все получается, Эйдриан, за что бы вы ни брались. Наверное, в силу ваших уникальных способностей. Как думаете вывезти ее из Англии, если случится худшее?

– С курьерской отправкой. «Дансер» Себастьяна стоит на якоре у Уоипинга с командой на борту. – Эйдриан отхлебнул пунша. – Если какой-нибудь идиот из военного ведомства решит ее арестовать, у меня будет час времени. Этого хватит. Вряд ли Себастьян будет медлить.

В соседней гостиной раздался грохот и лязг металла. Послышались испуганные голоса. Койнинг-Марш и трое университетских преподавателей возглавили всеобщий исход в направлении шума.

– Плюс еще дело полковника Римса, – сказал Эйдриан. В комнате находились и другие военные в униформе, но ярко-красный цвет мундира полковника Королевской конной гвардии выделялся среди других. В окружении рыцарских доспехов Римс выглядел вполне своим человеком – суровый, прямой, мускулистый… и прозаичный.

Он маячил за спиной Джесс и молча ждал, когда она почувствует его присутствие и обернется. Если его появление и смутило ее, то виду она не подала. Держась прямо, как рапира, она с чопорной любезностью ему кивнула.

– Будет разумнее увезти ее из Англии немедленно, – заявила Юнис. – Ей не стоит одной встречаться с такими людьми, как полковник Римс.

– Но она не одна. У нее есть вы. И Себастьян. А также я и агенты британских спецслужб. Они готовы охранять каждый волосок на ее голове.

– Но почему вы держите ее в Англии, Эйдриан? Если хотите использовать это прелестное дитя против отца…

– Скорее наоборот. Я использую ее, чтобы помочь ему, как это ни странно. Хотя думаю, она мне не верит. И это прелестное дитя уже убило троих за свою недолгую жизнь. Так что с полковником Римсом она справится.

Полковник взял Джесс за локоть и повел ее под арку холла. Она молча слушала его. Слушала с совершенно отсутствующим видом. А полковник прижимался к ней все ближе и что-то нашептывал ей на ухо.

С другого конца комнаты, все больше мрачнея, за ними наблюдал Себастьян.

– Полковник либо пытается шантажировать ее, либо угрожает ей. – Юнис поджала губы. – Хотя, может, выманивает деньги. Римс может похлопотать, чтобы ее отца освободили?

– Нет. – Эйдриан покачал головой. – Все-то вы подмечаете, верно? Надеюсь, Себастьян не убьет его прямо здесь, в доме. Для этого есть порт. И множество темных закоулков. Готов оказать ему содействие.

– А Римс может ее арестовать? – спросила Юнис и тут же сама ответила: – Думаю, что нет. Пока Биттерн проявляет к ним столь живой интерес. – Второй секретарь иностранного ведомства лорд Биттерн с бокалом пунша в руке и еще более непроницаемым лицом, чем у Джесс, наблюдал за Римсом с другого конца комнаты. – Нужно обладать большой решительностью и хитростью, чтобы натравить одного на другого. И все же лучше бы вы поскорее нашли своего предателя. Не хотелось бы, чтобы Джесс похитили и насильно выдали замуж за какое-нибудь ничтожество ради закрепления, например, наших интересов в Турции. А Себастьяну, если убьет какую-нибудь важную птицу, придется бежать за границу.

Не спуская глаз с полковника, Эйдриан проворчал:

– Я обязательно вмешаюсь, если Себастьян вдруг потеряет рассудок. Знаете, нет беседы более конфиденциальной, чем в толпе. Интересно, кто из них это устроил? Наверное, Джесс.

– Да, вероятно. Его появление ее не удивило.

Эйдриан с улыбкой взглянул на собеседницу:

– Мир шпионажа потерял великого мастера, когда вы решили посвятить себя благотворительности. Итак, Джесс проводит встречу с напористым Римсом под прицелом десятков пар глаз. И что же он должен сказать ей? Если бы он сейчас немного повернулся… Кстати, вы в курсе, что можно легко догадаться, о чем говорят люди, если видеть движение их губ? Правда, нужна определенная практика. Так вот, Римс сейчас говорит: «Не вижу причины, почему вы не… что-то… что-то… возникнут сложности… добросовестно». Не понимаю, почему полковник говорит о доброй совести? Ох, опять отвернулся.

Гости, передвигаясь от доспехов к доспехам, закрывали Эйдриану обзор.

– Прочь, не мешайте, – пробормотал он. – Ага, теперь снова их вижу. И он говорит: «Требуется влияние, чтобы доставить вашего отца…» – Эйдриан внезапно умолк, затем; помрачнев, пробормотал: – Не нравится мне все это… Речь шла о «специальном разрешении». Джесс, моя дорогая, не могу поверить, что ты позволила полковнику уговорить тебя на глупость такого рода.

– Сейчас позову Себастьяна, – сказала Юнис.

– Нет никакой спешки. – Джесс с детства знала: тот, кто спешит, всегда оказывается в невыгодном положении. – Мы можем сделать это в другой день.

– Я уже все подготовил. – Римс понизил голос: – Так вот, министр ждет нас завтра рано утром. Все готово. Придут мои друзья.

«Придут твои друзья, чтобы выкрутить мне руки, если я стану сопротивляться».

– И все-таки я сомневаюсь… – пробормотала Джесс.

Херст, учивший ее лжи, всегда говорил: «Пусть твой собеседник врет больше, а ты внимательно его слушай и запоминай».

Да, Херст учил ее лжи. И еще он учил ее складывать салфетки в причудливые формы и стрелять из тридцати видов оружия. А сейчас он наблюдал за ней. Он и Себастьян. Их присутствие позволяло ей чувствовать себя в безопасности.

– Неужели вы мне не верите? Неужели смеете усомниться в моем слове? – Лицо Римса покрылось красными пятнами. – Поверьте, вы получите список, как только мы поженимся, Уже скоро.

– Но увидеть список я должна накануне вечером.

Вены на шее полковника вздулись.

– Я офицер и джентльмен. И я даю вам слово, черт подери. Не злите меня.

Вот тебе и образчик речи джентльмена.

– Но это слишком серьезный шаг. Супружество – это контракт. Я должна убедиться, что вы соблюдаете контракты. – Полковник, конечно, не собирался выполнять ни единого пункта какого бы то ни было соглашения. Или думал, что она этого не знает?

– Почему вы так со мной говорите? Почему оскорбляете меня недоверием? – Он повернулся к ней спиной и вынул из сюртука какую-то бумагу. – Тогда вот, смотрите. Ну, что теперь скажете?

Он действительно принес список. Значит, и впрямь собирался заключить сделку, даже если не сумеет запугать ее.

– Покажите мне четвертое мая прошлого года, – попросила Джесс.

Полковник принялся шуршать бумагами, переворачивая страницы. Затем вдруг пристально посмотрел на нее:

– А откуда вы знаете эту дату? Уже сам факт, что вы назвали ее, доказывает вашу причастность. – Римс ощерил желтые зубы в неудачной попытке изобразить улыбку. – Но к счастью для вас, я не стану предъявлять вам обвинения.

Снова пытается запугать. Если бы он мог прижать ее к ногтю, то давно прижал бы. Люди, которые сами блефуют, – самые легкие жертвы блефа.

– Я вообще-то не должен вам ничего этого показывать, – добавил полковник.

Папа, когда торговался, порой подавал ей какой-нибудь знак, чтобы она сделала вид, будто собирается уходить. Это помогало ускорить торги. Она начинала шуршать юбками и тянулась к своей сумочке.

Джесс и сейчас проделала подобный фокус. Отвернулась со вздохом и сделала вид, что ужасно разочарована.

– Хорошо, смотрите. Вот. – Полковник тронул ее за плечо и сунул ей под нос листок, предварительно сложив его многократно, чтобы была видна лишь одна строка.

Он тут же убрал документ, не дав ей ничего разглядеть. Джесс снова вздохнула и молча пожала плечами. Полковник в ярости на нее таращился минуту-другую. Наконец опять протянул ей бумагу. Он ужасно злился. «Если так и дальше пойдет, то в один прекрасный день он свалится от апоплексического удара», – подумала Джесс.

Но подлинность строчки, что он показал ей, не вызывала сомнений. В ней значились дата, место и название похищенного меморандума. Данные совпадали с имеющимися в ее распоряжении. Да, это действительно был список похищенных документов. Тех самых, которые она хотела получить.

– Благодарю, – кивнула Джесс. Она старалась не смотреть ему в лицо – опасалась, что он мог по глазам догадаться о ее намерениях.

– Вы получите список завтра. Это будет мой первый подарок вам, как только мы станем супругами, – процедил полковник.

Разумеется, он лгал, но это уже не имело значения. Она похитит список из его дома сегодня ночью, когда он будет спать. Для этой цели Бог создал в домах окна. Чтобы воры могли ими пользоваться.

– Значит, завтра, – сказала она.

Ее ложь была короче, но все же это была ложь.

– Всегда поучительно, – заметил Эйдриан, – наблюдать, как работает талантливый любитель. Вероятно, это список похищенных документов, составленный военной разведкой. Желая его получить, Джесс и обратилась к Римсу. Более прямолинейных людей среди моих знакомых нет.

Себастьян не спускал с нее глаз. Как всегда, она была восхитительна.

– Она торгуется, – ухмыльнулся Эйдриан. – Ты только посмотри на нее.

Было ясно, что Джесс пыталась заключить какую-то сделку. И конечно же, она не собиралась уступать.

Эйдриан долго молчал, наконец в задумчивости проговорил:

– Так вот, слова «специальное разрешение» вызывают у меня иедобрые предчувствия.

– Но не станет же она продаваться за этот список, – проворчал Себастьян.

Увы, он не был в этом уверен. Если уж Джесс отдавалась какому-то делу, то отдавалась полностью, забывая о здравомыслии и собственной безопасности. К тому же трудно было сказать, что она считала здравомыслием.

– Если Римс приберет к рукам наследницу Уитби, то сам Уитби не доживет и до лета. Она должна это знать.

– Она не дурочка, моя Джесс. – Эйдриан решительно покачал головой.

Но Джесс не принадлежала Эйдриану. Она принадлежала ему, Себастьяну.

Тут Римс приблизился к девушке почти вплотную. Низкорослый, широкий, тяжеловесный. Рядом с ним она казалась слабой и хрупкой. Но Себастьян чувствовал: это впечатление – обманчивое. Джесс была очень сильной, и поднятая Римсом буря пронесется мимо, почти не задев ее. «А вот мне бы торговаться с ней не хотелось», – подумал он неожиданно.

Римс побагровел и, вытащив из кармана какой-то листок, показал его девушке. Джесс кивнула, и полковник убрал бумагу в карман мундира.

Что ж, теперь план Джесс был ясен.

– Возвращаться в здание Королевской конной гвардии уже поздно, – заметил Себастьян. – Он наверняка возьмет документ домой. А она пойдет за ним и ночью похитит бумагу. – Да, это вполне соответствовало характеру Джесс. Она, как всегда, рисковала головой – как будто ни во что ее не ставила. – А вдруг он живет на верхнем этаже?.. Где он живет, не знаешь?

– В красивом особняке на Саут-Одли-стрит, – ответил Эйдриан. – Там три этажа. И довольно крутая крыша. Я уже провел разведку.

– Так что заберем бумагу у него сейчас.

– Да, отличная идея. Подержи, пожалуйста. – Эйдриан протянул Себастьяну свой стакан с пуншем. – Мы расстроим ее план с помощью собственного. Список – в кармане полковника. Сейчас мы пересечем комнату, и ты опрокинешь на него пунш.

– С удовольствием. Я дождусь твоего кивка. Ты пойдешь слева или справа?

– Слева. Постарайся плеснуть и на меня немного…

– Без проблем, – усмехнулся Себастьян.

Синк с бокалом в руке переходил от одной группы гостей к другой. С некоторыми из них он здоровался, другим просто улыбался – то есть был общительным и любезным. «Удивительно, до чего же глупы эти так называемые ученые», – думал он с усмешкой.

А дочь коммерсанта фланировала по комнате с чудесным жемчугом на шее. Ведь это – целое состояние. Какая нелепая роскошь! Выскочки, вот они кто.

Да-да, разбогатевшие простолюдины. Свиньи в шелках. Именно они – злейшие враги революции. Такие поклоняются только деньгам. А истинные защитники бедноты всегда происходили из правящего класса.

«У меня на улице есть люди, чтобы взять ее. И женщина в этом доме, чтобы следить за ней. Корабль уже наготове. Все может решиться в ближайшие дни. Ее переправят во Францию».

Она грубила полковнику Римсу, унижала человека вдвое ее старше, увенчанного наградами героя войны. Эта девчонка, как бы ни наряжалась, к высшему сословию не принадлежала. И никогда не будет принадлежать. «Она станет у меня шелковой, когда привезу ее во Францию. Ее отца скоро повесят, тот, кто завладеет Джесс Уитби, завладеет деньгами. Она – настоящий подарок для Великого Дела».

А Себастьян с вызывающим видом прогуливается по залу, разыгрывая из себя капитана в море. Тоже мне – спаситель человечества! Люди заговаривают с ним, но он всех игнорирует. Сейчас он похож на петуха в курятнике. Ужасно злится из-за того, что малышка секретничает с таким человеком, как полковник.

Что ж, сегодня Себастьян здесь правит балом. Но когда Grande Armee Наполеона войдет в Лондон, ублюдок потеряет все. Кеннет-Хаус… нет, Эштон-Хаус станет достойной наградой за долгую и преданную службу.

– Я собиралась выкрасть это у него, – сказала Джесс, просматривая написанное на листке. Имена, даты… все в деталях. Подарок Херста. Он всегда находил именно то, что она хотела. – Ты ведь украл это для меня?

– Себастьян помогал, – уточнил Эйдриан.

Значительную часть жизни ей приходилось иметь дела с людьми, воровские способности которых в сравнении с ее собственными позволяли ей чувствовать себя невинной овечкой.

– А я-то уже все спланировала…

Себастьян сверкнул глазами. Было видно, что он едва удерживается от язвительных комментариев.

– Если позволишь… – Эйдриан выдернул список из ее пальцев. – Здесь слишком много секретных сведений, чтобы оставить это у тебя. Я сам позабочусь о списке. А ты увидишь его снова, как только пожелаешь. Он твой, дитя мое. Я вручаю тебе секреты военной разведки. Используй их с умом.

– А что предпримет Римс, когда обнаружит пропажу? – спросил Себастьян.

– Уже, вероятно, что-то предпринимает, – с ухмылкой сказал Эйдриан.

– Он не заподозрит Джесс? – допытывался Себастьян.

– Возможно, заподозрит. Но она, по чистой случайности, ни при чем. Скорее всего он заподозрит меня. И тебя. Не исключено, что заподозрит и Стэндиша, провожавшего его к двери. Но он не станет никого обвинять открыто, поскольку эта бумага фактически не существовала. А если и существовала, то не должна была покидать здания Королевской конной гвардии. – Эйдриан аккуратно сложил документ. – Так что все в порядке.

Джесс невольно улыбнулась. Она была очень рада, что ей не придется этой ночью карабкаться в темноте по крышам.

Однако самое трудное еще ждало впереди.

– Только не думай, что теперь я тебя простила, – предупредила она Эйдриана.