Глава 7
Нейт Уайлд знал, какую роль он должен играть во время разговора в библиотеке Бредселла. Он должен казаться смиренным и готовым на любую работу, которую дадут ему на этот раз. Он не должен выглядеть слишком заинтересованным в подробностях разговора между Бредселлом и Марчем. Прислонившись к стене, Нейт сунул руки в карманы, опустил глаза на свои сапоги и навострил уши.
Час для такой встречи был ранний, поэтому Нейт решил, что проблема обсуждается очень крупная, вроде огромного краснолицего мужчины, стоящего в середине комнаты. Его звали Ноукс, он работал в модном доме терпимости Марча, в богатой части Лондона. Конечно, Нейт знал о существовании таких домов, где чистенькие, хорошенькие женщины занимаются любовью в мягких, точно облака, постелях. За последнее время он по поручению самого мистера Марча побывал в заведении на Халф-Мун-стрит с полдюжины раз. Там тоже была библиотека.
— Расскажите еще раз, Ноукс, что случилось с девушкой. — И Марч откинулся на спинку кресла, обитого зеленым бархатом.
— За нее заплатил французишка.
— Его имя?
— Би-комп Би-лард. — Ноукс произносил слова старательно, как ребенок, заучивающий буквы.
— У нас есть кто-нибудь с таким именем, Бредселл?
Бредселл покачал головой. Он сидел в таком же кресле, как и Марч. Ноуксу сесть не предложили, и великан переминался с ноги на ногу.
— Сколько за нее дали?
Ноукс подумал.
— Сотнягу.
Он лгал, и Марч с Бредселлом это поняли, но Ноукс был слишком туп и не сообразил, что его раскусили.
— А потом, Ноукс?
— Я отвел их в обычную комнату.
— Ты их там оставил?
Ноукс кивнул, растерявшись оттого, что его рассказ прервали.
— Ему занадобилось шампанское. Велел мне быстренько принести бутылку. Когда я вернулся, дверь была заперта. А когда мы взломали дверь, их уже не было.
— Они ушли через окно?
— Он сорвал с окна ставни.
— И вы его не нашли?
Ноукс, обдумав эту мысль, смущенно пробормотал что-то в знак согласия.
В комнате наступило молчание. Мистер Марч умел молчать вот так — погрузившись в размышления. От его молчания кого угодно мог прошибить пот. Нейт просто слышал, как потеет Ноукс. Ничего хорошего для Ноукса в размышлениях Марча не было, но для Нейта это означало какую-то работу.
Неделями его основная работа состояла в том, что он бегал с поручениями в дом на Халф-Мун-стрит и обратно — бегал с тех самых пор, когда при пивном потопе утонули два доносчика и три обитателя Бред-стрит, у которых не хватило ума принять во внимание полученное предостережение. Нейт Уайлд не был виноват в том, что они не убежали вовремя.
Этот потоп изменил Бред-стрит, и перемены Бредселлу и Марчу не понравились. Дело не в том, что эта шишка Ксандр Джоунз стал героем Бред-стрит. Он сказал, что всякий, кому нужна работа, может получить ее в Восточно-Лондонской газовой компании, которая собирается устроить освещение на этой улице. Даже мальчишки могут получить работу. Каждый день этот высокий франт в хорошем сюртуке бывал там, нанимал людей, расплачивался с ними, выдавал им горячую картошку в мундире и пиво. Можно было устать, только наблюдая за ним. На улице говорили, что он найдет работу любому человеку и даже слепой собаке.
Такой каторжный труд был не по нутру Нейту Уайлду. Ему нравилось передавать поручения. Требовался ум, чтобы запомнить поручение и то, что ответили, и как выглядел тот, кто ответил. Ни один другой мальчишка из школы не работал непосредственно на Марча. Но если Марчу и Бредселлу пришлось бы свернуть свои дела и бежать, Нейт был наготове. У него было два тайника, один — на нем самом, еще один — в церкви Святого Клемента, в таком месте, где пономарь ни за что не сумеет его найти.
Ноукс зевнул.
Марч нахмурился и принялся постукивать по подлокотникам кресла.
— Бредселл, кто-то знает о моем заведении больше, чем мне того хотелось бы.
— Какой-то распутный француз улизнул с маленькой шлюшкой, за которую он заплатил весьма высокую цену. Лири — это другое дело, я, к сожалению, полагаю, что он ненадежен. Но этот виконт, который украл девушку, не помешал вашим операциям. Вы ведь вскоре уезжаете во Францию?
— А вы ведь не торопите меня с отъездом, Бредселл?
— Разумеется, нет. — Джентльмены обменялись недоверчивыми взглядами.
Нейт видел, что между ними не все ладится.
— Тем не менее, Бредселл, безопасность этого дома нарушена.
— Говорю же вам — нужно беспокоиться из-за Ксандра Джоунза, а не из-за Лири и не из-за француза. Джоунз бывает здесь каждый день, и я не хочу, чтобы он или кто-то из его газовой компании разговаривал с моими мальчиками.
— Мальчики ни с кем не разговаривают, а Джоунз может перевернуть на Бред-стрит каждый камень, и все равно он ничего не найдет.
— Вы в этом уверены?
По лицу Марча пробежало раздражение.
— Если этот парень еще жив, его давно нужно было увезти из Лондона.
— Каллен и Гринсдейл видели его живым.
— Ну, ведь они больше нам не мешают, а?
Бредселл, казалось, хотел возразить, но сдержался. Марч повернулся к Нейту:
— Уайлд, мальчик мой, у меня есть для тебя работа.
Нейт оторвался от стены.
— Да, сэр, мистер Марч.
Уилл нашел Елену сидящей на табурете у огня во внутренней комнате, плечи ее были закутаны в полотенце, а Хардинг стриг ее. Хардинг, как всегда, работал профессионально, он равнодушно и умело подрезал ее темно-золотые пряди, а у Уилла пересохло во рту от желания запустить руки в эти волосы.
Он впервые видел Елену при свете дня. Когда она оглядела его, медленно взмахнув ресницами над карими глазами, в голове Уилла отнюдь не стало яснее. Он увидел в радужной оболочке этих глаз золото и фиалки.
Елена не скрывала своего изумления. Ради первой за эти три года встречи с матерью Уилл оделся с особой тщательностью.
— Каждый день вы какой-то новый.
— Только внешне. Понравился ли Хардингу ваш план проникнуть в дом на Халф-Мун-стрит?
— Нет. Но он говорит, что если я возьму в руки метлу, то это может получиться. Никто не обращает внимания на метельщиков, когда они заняты своим делом.
Уилл повернулся к слуге:
— Метельщики, Хардинг?
— Необыкновенно хорошо охраняемый публичный дом, сэр. Просто удивительно.
Это была правда. Марч нанял множество мускулистых парней, которые никому не давали проникнуть в дом.
Уилл заметил, что его девственница задумалась.
— Хардинг, как вы думаете, что они хранят в доме, что нужно так охранять?
— В этом-то и дело, мисс. — Хардинг отошел, чтобы осмотреть то, что ему удалось сделать с подстриженными концами ее волос. Теперь волосы падали густыми волнами и касались ушей, а пряди подлиннее обнимали шею. — Достаточно, мисс.
Такие стрижки носят мальчики, но она не походила ни на одного из мальчиков, которых знал Уилл. Да, есть мальчики, которые обладают определенно хорошенькими лицами, но что-то в облике и манерах придает им неопрятный вид, а этого чего-то у Елены не было. Нужно, чтобы она надела какой-нибудь головной убор.
— Ваш ценный объект требует серьезной охраны.
— Не смейтесь. Моя цель непростая, а ваше вмешательство может… погубить хороших людей.
Хардинг снял полотенце, закутывающее ее плечи, и стряхнул остриженные волосы в огонь. Потом протянул Уиллу длинную полоску льна:
— Юному «джентльмену» нужен шейный платок. Уилл шагнул вперед и поднял пальцами подбородок Елены. От одного прикосновения к этому нежному месту его пронзило плотское желание. Ему захотелось провести по ее губам. Он начал обматывать льном ее шею. Если Уилл хочет удержать Елену от новой опасной попытки пробить брешь в ограде Марча, нужно узнать, кто она на самом деле. Может быть, он сможет отвезти ее к своей матери или к невестке Клео Джоунз? Излагать ей этот план не стоит, но исключать такую возможность нельзя.
Уилл отошел от нее. Все, что он видел, явно принадлежало женщине — гладкая кожа, очаровательные губы и черные ресницы, такие густые, что они могли бы поколебать весы бакалейщика.
— Давайте посмотрим, можете ли вы действительно сойти за мальчика. Мы возьмем экипаж до дома моей матери.
Ничто из того, что, сидя в экипаже, наговорила Елена, не вызвало одобрения у Уилла Джоунза. С каменноликим Хардингом разговаривать было гораздо легче. Он был старше, он умел задавать вопросы, объясняющие, какие трудности ее ждут, но эти вопросы не заставляли Елену чувствовать себя дурехой. Уилл Джоунз при каждом ее предложении просто бросал на нее нетерпеливый взгляд, как будто она тупая школьница.
Но все равно она решила, что не позволит ему повлиять на себя, как тогда в постели, и его сокрушительный сарказм помогал ей сохранить эту решимость. Пока что Елена лишь однажды оказалась в опасном положении, когда он вошел во внутреннюю комнату, одетый только в полотняное исподнее, стройный и сердитый, весь в шрамах и синяках. Он открыл ставни, и поэтому она хорошо рассмотрела его в утреннем свете.
— Признайтесь, вам не нравится план, в соответствии с которым я должна вернуться в этот дом.
— Вспоминая нашу первую встречу, я сомневаюсь в вашем таланте тактика.
— Я видела, как вы переглядывались с Хардингом. У вас есть какая-то информация, которую вы скрываете от меня.
Он, возможно, думал, что сохраняет свою секретность, но теперь Елена понимала, что заведение, из которого исходит угроза ее матери, принадлежит известному лондонскому благотворителю Арчибальду Марчу, тот вращается среди знакомых ее родителей и, очевидно, имеет доступ к частным сделкам в банке. Если это письмо послал ее матери Марч, значит, у нее и у Уилла Джоунза — общий враг.
Экипаж поехал медленнее, и Уилл Джоунз привлек Елену к себе, потянув шейный платок, и ее лицо оказалось совсем рядом с его лицом.
— Если вас изнасилуют или убьют — это никого не избавит от гибели, а в этом доме есть люди, которые способны и на то и на другое.
Они остановились на Хилл-стрит, перед домом из прочного коричневого кирпича. Вокруг клубился холодный туман, но дом казался теплым, гостеприимным и модным.
— Неужели ваша матушка живет здесь?
— Софи Рис-Джоунз. В Трое вы не могли слышать о ней, но в Лондоне это известная куртизанка. От каждого из своих благородных любовников она произвела на свет ублюдка — сына греха. Я ведь говорил, что у меня длинная порочная родословная. — Уилл соскочил на землю. — Как мы будем вас называть? Трои, а дальше?
— Тиббс. — Это была девичья фамилия ее матери. Конечно, он не помог Елене спуститься на землю. Она ведь мальчик.
— У вас есть час, чтобы доказать, что вы можете сойти за мальчика. Старайтесь разговаривать низким голосом.
— Вот так? — И она изобразила хриплый голос Хардинга: — В этом-то и дело, мисс.
Уилл Джоунз бросил на нее свой сардонически-дьявольский взгляд:
— Утрировать ни к чему.
Молчаливый слуга с лошадиным лицом открыл дверь, принял у них пальто и провел гостей наверх по изящной изогнутой лестнице в красивую, синюю с белым, гостиную. Когда слуга объявил об их прибытии пятерым находившимся в гостиной, Елена поняла, какую задачу поставил перед ней Уилл. Если она провалится или если он откроет им, что она женщина, они, пожалуй, еще сильнее, чем он, захотят узнать, кто она такая, и вернут ее к кузине Маргарет или еще того хуже — в дом отца.
Женщина в черных шелках встала с изогнутой синей бархатной софы с бахромой из золотых кисточек. Она испустила восторженный крик, поплыла к ним в шелесте шелков и надушенном воздухе, и Елена забыла о своем положении.
То была сама Афродита, богиня в одном из своих многочисленных обликов. В этом облике у нее были волосы цвета воронова крыла, лицо с сердцевидным овалом, главным на нем были необыкновенно выразительные темные глаза. Таких глаз Елена не видела никогда в жизни. О ее возрасте Елена судить не могла. Влекущая сила Афродиты была присуща хозяйке в полной мере. Если бы она уколола пальчик о вышивальную иглу, то все мужчины, находящиеся в комнате, бросились бы к ней, словно открылась зияющая рана.
Темноволосая красавица направилась прямо к Уиллу Джоунзу.
— Сын мой.
По ее безупречным щекам потекли слезы, но большие темные глаза ничуть не утратили свой блеск.
— Мама, — проговорил сквозь сжатые губы Уилл и позволил красавице заключить себя в шелковые объятия. Он не отверг ее прикосновений и нежного взгляда. Но Елена видела по его напряженному, негнущемуся телу, что он противится самой богине, самой любви.
Как и Елена, остальные четверо находящихся в комнате смотрели на неловкое объятие до тех пор, пока чопорный, элегантный вариант Уилла Джоунза не шагнул вперед, чтобы положить этому конец. Он с устрашающим видом нахмурился, и так же устрашающе прозвучал его голос:
— Мама, у него все еще болят ребра.
Красавица в черном отпустила Уилла Джоунза и тыльной стороной ладони вытерла слезы. Высокий стройный джентльмен с короткими серебряными волосами и по-военному подстриженными усами, который с одурманенным видом смотрел на богиню, протянул даме носовой платок, и она улыбнулась ему дрожащей улыбкой.
— Люк, — сказала Афродита, — это мой сын Уилл.
Джентльмен с французским акцентом представился как майор гвардии его величества Монклер.
Уилл Джоунз тут же обратился к нему на французском. Последовал быстрый обмен репликами, во время которого каждый словно оценивал собеседника. Потом Уилл Джоунз рассмеялся и протянул майору руку.
А затем Уилл положил руку на плечо Елены и вывел ее вперед.
— Простите меня, мама, за то, что я привел с собой юного Тиббса. Мы вместе работаем над одним делом. — Очевидно, Уилл Джоунз хорошо напрактиковался в умении раздражать своих близких.
Человек, который казался более холодной, более пристойной версией Уилла, сурово нахмурился. Это был сэр Александр Джоунз. Долговязый мальчик с непокорными каштановыми волосами, который открыто таращил глаза, оказался Чарли Спенсером, братом молодой женщины ненамного старше Елены, обладавшей замечательными зелеными глазами и фигурой с округлыми очертаниями, что свидетельствовало о ее беременности. Прямой взгляд молодой женщины встретился со взглядом Елены, и Елена поняла, что ее принадлежность к женскому полу раскрыта.
Она бросила взгляд на дверь. Если зеленоглазая женщина сообщит правду, у Елены нет шансов бежать. Женщина оказалась леди Клео Джоунз. Она, лукаво глядя на Елену, предложила своему брату Чарли, мальчику с непокорными волосами, отвести в сторонку мастера Тиббса и прихватить с собой тарелку печенья и чашку горячего шоколада.
Усевшись с Чарли у окна, выходившего на улицу, Елена внимательно наблюдала за мальчиком, чтобы понять, что ей делать со своими ногами. Его ноги торчали из тела, точно удочки, нависающие над водой. Она расположила свои конечности в менее вытянутом положении и разделила внимание между своим собеседником и группой, собравшейся в середине комнаты. Поначалу разговаривали сэр Александр и его мать.
Немудрящая болтовня собеседника позволяла Елене уловить нить рассказа сэра Александра. Он объяснял, как долгие поиски привели к обнаружению их пропавшего брата Кита, но вернуть его пока не удалось.
— Он жив, и это самое главное, — низким гортанным голосом проговорила Софи. — Что будем теперь делать, Ксандр?
Ксандр дал спокойный, твердый ответ, а Чарли наклонился к Елене и прошептал:
— Они говорят о третьем брате, Ките Джоунзе, который исчез три года назад. Ксандр и Клео нашли его в октябре на Бред-стрит. Попробуйте лимонный кекс.
Елена разломила маленький кексик на четыре части.
Чарли продолжил:
— На Бред-стрит был пивной потоп, когда пробило чаны с пивом. Ксандр и Клео бежали по крыше и увидели, что Кит с шайкой мальчишек стоит на крыше напротив. Конечно, из-за пива они не смогли до него добраться.
— Шайка мальчишек на крыше? — Это напомнило ей рассказ Робина. Тогда она не обратила внимания на рассказ малыша, приняв его за фантазии о том, чего очень хочется, но школа находилась на той же Бред-стрит, напротив пивоварни, так что, возможно, Робин тоже видел мальчиков на крыше и вообразил, что от них придет какое-то спасение.
— Вы не ходите в школу? — спросил Чарли.
Елена покачала головой.
Чарли продолжал рассказывать, что у него недавно начался зимний семестр. Только и знай, что греческий да латынь, никаких тебе приключений, но он надеется, что будет математика. Он очень любит математику, и Ксандр обещал, что если он будет хорошо учится, то сможет посмотреть, как проводят газ. А знает ли она, что Ксандра возвели в рыцарское достоинство за то, что он спас жизнь принцу-регенту, и что теперь он проводит освещение на лондонские улицы?
На другом конце комнаты Ксандр объяснял, почему они верили, что Кит убежал от похитителей больше года назад.
— Мама, мы думаем, что Кит с прошлого ноября жил на улице.
— Но ведь он еще мальчик.
— По нашим сведениям, он находится где-то недалеко от Бред-стрит. Вот почему…
— Но как же он живет? У него есть комната, теплая одежда, еда? — Теперь ее низкий голос поднялся до тревожной высоты.
— Я думаю, что он… роется в отбросах и нанимается на случайную работу.
Елена украдкой взглянула на Софи Рис-Джоунз. Вид у нее был испуганный, но она все равно была красива. Елена могла только изредка посматривать на нее, а вот влюбленный майор был не в состоянии отвести от нее глаз. Ничего удивительного. На этот раз голос Софи прозвучал как жалобный вопль.
— Но почему он не вернется к нам?
Братья переглянулись, похожие и не похожие друг на друга, старший был человеком почтенным и властным, младший — беспечным и опасным. Елене показалось, что она перевернула вышивку своей матери и увидела переплетение нитей, связывающее куски рисунка в одно целое. Яркие нити любви крест-накрест пересекали комнату, связывая мать и сына, любовника и любовницу, а когда разговор принял решительный оборот, ткань сильно натянулась.
Наконец Ксандр сказал:
— Он не верит, что мы ждем его возвращения.
— Как такое могло прийти ему в голову? — Софи была просто в ярости.
— Или он опасается, что тот, кто стоит за его похищением, снова нанесет удар по кому-нибудь из нашей семьи.
Уилл Джоунз подался вперед.
— Два человека, которые в прошлом году видели его живым и сообщили нам, где он может находиться, теперь мертвы.
Софи ахнула, и майор взял ее за руку, но Уилл не замолкал, его напряженный взгляд не отрывался от матери.
— Их убили, мама. Поэтому Ксан правильно поступает, ведя себя очень осторожно. Кто-то в Лондоне не хочет, чтобы мы нашли Кита живым.
Софи вздернула подбородок.
— Если человек, захвативший его, мертв, кого Кит боится?
Снова заговорил Ксандр:
— Очень может быть, что человек, похитивший Кита, был наемником. Здесь кроется какая-то тайна, мама. Кому было нужно, чтобы Кит исчез?
На этот раз последовало более долгое молчание, а потом Софи переспросила:
— Кому могло понадобиться, чтобы исчез один из моих сыновей?
Уилл сказал:
— Мы подозреваем, что с этим как-то связан человек по имени Арчибальд Марч.
При упоминании этого имени Софи явно смутилась. Она посмотрела на Клео Джоунз:
— Арчибальд Марч — ваш дядя, не так ли? Это тот человек, который в том клубе велел избить Уилла. — Она вздрогнула, и майор погладил ее по плечу.
— Марч был там, но избиение в клубе заказал другой.
— Кто?
Елена подумала, что, несмотря на умение скрытничать, Софи помедлила на мгновение дольше, прежде чем этот естественный для совершенно неосведомленного человека вопрос слетел с ее губ, и при этом она не смотрела сыну в глаза.
— Я не знаю его имени — только голос. Ледяной голос человека, обладающего большой властью, а Марч любит власть. Он тесно связан с министерством внутренних дел и банком Эвершота — вашим банком, мама. Не мог ли Марч через этот банк обнаружить что-то касающееся нашей семьи?
Блестящие черные глаза вспыхнули.
— Только то, что мы платежеспособны. Что будем делать теперь? Может, дать объявление в газету? Или нанять людей, чтобы они обыскали Бред-стрит?
— Нет. Ксан будет продолжать работу на Бред-стрит, а я найду Ледяной Голос — того, кто стоит за Марчем.
Красивый рот Софи сжался.
— Но это никак нельзя назвать планом. Я ждала три года. Вы говорите, что Кит жив. Я возвращаюсь в Лондон. Вы говорите, что он предпочитает не возвращаться домой, где его любят. Вы говорите, что я должна сидеть и ничего не делать.
— Да, мама, — разом ответили оба сына.
Потом Елена услышала голос Ксандра:
— У нас есть еще один ключ — юный вор по имени Нейт Уайлд. Уилл видел его на днях.
— А мы можем поговорить с этим мальчиком сегодня? Что он должен нам рассказать? — спросила Софи.
Уилл Джоунз посмотрел на Елену. Услышав имя Уайлда, она не шелохнулась, но это заставило ее по-новому посмотреть на действия Уилла Джоунза. Он дважды находил и спасал Елену, не из доброты, конечно, — это она понимала. Он не был добрым человеком, но он был еще равнодушнее, чем она предполагала. Он забрал ее из мест, принадлежащих его врагу Марчу. Это было ей на руку. Она постарается убедить Уилла Джоунза, что может предложить ему кое-что в борьбе с Марчем, поскольку побывала в борделе и в школе на Бред-стрит. Они Могут действовать сообща. Она не может показать Уиллу письма своей матери, но может воспользоваться его помощью, чтобы поискать эти письма в борделе.
— Послушайте, Трои, на улице что-то происходит. — Голос Чарли вернул ее к действительности.
Елена выглянула в окно.
По окутанной туманом улице бежал человек, что-то выкрикивая на бегу. Услышав его, люди останавливались и сбивались в кучки. Джентльмены снимали шляпы, услышав то, что кричал человек. А он бежал дальше.
Дверь гостиной отворилась, на пороге показался слуга с лошадиным лицом, вид у него был торжественный. Все повернулись к нему.
— В Виндзоре прошлой ночью скончался король, — сказал он.
