Глава 17
Слух о ссоре виконта с женой затмил слух о дуэли между Гидеоном и Морландом.
Все общество, к явному неудовольствию Гарриет, было заинтриговано ее отказом разговаривать с мужем. В этот вечер на балу, подобно лесному пожару, разнеслась молва — супруга Чудовища из Блэкторна оказывает своему любимому мужу холодный прием. Высказывались различные предположения на сей счет.
Общество гораздо в меньшей степени интересовала причина, по которой Гарриет отказывалась разговаривать с мужем, чем сам факт ссоры как неожиданное приятное развлечение.
Гарриет скоро поняла, что игнорировать Гидеона, если он того не хочет, чрезвычайно трудно. Казалось, ему даже доставляло удовольствие преследовать жену на глазах у всех.
Гарриет включилась в увлекательную беседу с группой любителей ископаемых, когда появился Гидеон. До сих пор он, к счастью, отсутствовал, но в одиннадцать часов виконт вошел в залу и направился прямиком к жене. По своему обыкновению, он не потрудился поздороваться с кем-либо по пути.
— Добрый вечер, дорогая, — спокойно проговорил Гидеон, остановившись напротив. — Кажется, собираются играть вальс. Позвольте пригласить вас?
Вздернув подбородок, Гарриет демонстративно повернулась к нему спиной. Она как ни в чем не бывало продолжила беседу, словно не замечая своего огромного мужа, возвышавшегося над ней.
Группа энтузиастов предприняла отважную попытку продолжить дискуссию о морских окаменелостях, но теперь никто не мог сосредоточиться на предмете беседы. Всех разбирало любопытство, как будут дальше развиваться события. Если Гарриет могла проигнорировать Чудовище, то последовать ее примеру вряд ли кто мог осмелиться.
Гидеон, казалось, не заметил, что ему наотрез отказали:
— Благодарю вас, дорогая. Я знал, вы не захотите пропустить вальс.
От неожиданности Гарриет невольно вскрикнула, почувствовав, как могучие руки Гидеона сомкнулись на ее талии.
Легко подняв жену, виконт вынес ее в круг танцующих. Действо сопровождалось потоком приглушенных смешков и осуждающих вздохов. Гидеон опустил Гарриет на пол и, обняв, закружил в вальсе. И не было никакой возможности вырваться из плена его рук.
Гарриет смотрела на него с негодованием.
Гидеон же широко улыбался. Его светло-карие глаза блестели.
— Не находите слов, дорогая?..
Она едва сдерживалась, чтобы не отчитать Сент-Джастина, но, поступить так, означало нарушить обет молчания. Ничего не оставалось, как закончить злополучный вальс. Гарриет остро чувствовала любопытные взгляды и приглушенные комментарии окружающих.
«Какой восхитительно пикантной новостью окажется эта сценка для завтрашних сплетниц!», — возмущенно размышляла Гарриет. Зал просто гудел от шепота.
Еще одна возмутительная выходка Чудовища из Блэкторн-Холла.
Гидеон беспечно болтал обо всем подряд, начиная с погоды и кончая количеством гостей в доме Беркстоунов. Гарриет не удостаивала мужа взглядом, сосредоточившись на чем-то за его плечом, пока он вел ее в танце.
— А вот и Фрей с Эпплгейтом, — произнес Гидеон, когда музыка смолкла. — Прошу меня извинить, дорогая. Мне нужно обсудить кое-какие дела.
Гарриет повернулась на каблучках и возвратилась к своим друзьям.
Бросив взгляд через плечо, она увидела, как Фрей и Эпплгейт беседуют с Гидеоном. Казалось, они обсуждают что-то важное.
Но не только Гарриет наблюдала за троицей. На них обратили внимание все, и по залу поползли слухи.
— Поговаривают о дуэли, — с мрачным видом прошептала леди Янгстрит, когда Гарриет подошла к друзьям. — Фрей сообщил мне, под большим секретом, конечно, что они с Эпплгейтом выбраны секундантами Сент-Джастина. Полагаю, вам известны подробности?
— Нет, неизвестны, — решительно возразила Гарриет.
Спустя несколько минут к ним присоединилась тетушка Эффе.
— Танцевальная зала просто бурлит. Это правда? Сент-Джастин будет драться на дуэли?
— Нет, если мне удастся удержать его, — отвечала Гарриет.
Тетушка Эффе пристально посмотрела на племянницу:
— Гарриет, объясни мне, наконец, что происходит? Что означает эта оскорбительная выходка виконта? Сент-Джастин поднял тебя на руки и вынес в круг танцующих! Все разговоры крутятся вокруг этого.
— Обществу нравится обсуждать Сент-Джастина, — пробормотала виконтесса. — Мне хотелось бы выпить лимонада или даже чего-нибудь покрепче.
Леди Янгстрит просияла:
— Сюда идет лакей с подносом, за которым я посылала. Не стесняйтесь, дорогая.
Гарриет взяла бокал, даже не поинтересовавшись, что в нем — лимонад или шампанское. Она отпила глоток, притопывая атласной туфелькой.
Тетушка Эффе нахмурилась:
— Постарайся больше не вызывать пересудов, Гарриет, по-моему, на сегодня уже достаточно.
— Да, тетушка Эффе.
Смерив ее испепеляющим взглядом, тетушка Эффе растворилась в толпе.
Небольшая группа любителей ископаемых любезно попыталась возобновить беседу. Но с появлением Клива Раштона их попытка провалилась.
Он протиснулся сквозь окружение Гарриет, и с осуждающим видом воззрился на нее. В маленьком кружке воцарилась тишина.
— Итак, — начал Раштон скрипучим голосом. — Вам удалось выйти замуж за Чудовище. Мои поздравления, леди Сент-Джастин. Таким образом, вы замужем за убийцей.
Гарриет, ошеломленная, уставилась на него.
— Как вы смеете, сэр?
Раштон не обратил на ее протест никакого внимания, как и на испуг искателей ископаемых.
— Как долго? — нарочито медленно произнес он. — Как долго вы сможете выносить блуд с демоном? Как долго до того, как Чудовище бросится на вас? Как долго вы протянете, леди Сент-Джастин?
Бокал в руке Гарриет задрожал.
— Прошу вас, сэр. Очевидно, по прошествии стольких лет вы все еще вне себя от горя, я глубоко сочувствую вам. Но вам лучше удалиться, прежде чем Сент-Джастин поймет, в каком тоне вы со мной разговариваете.
— Слишком поздно, — спокойно отозвался Сент-Джастин, неожиданно появившись рядом с Гарриет. — Я уже услышал его.
Напряженный взгляд Раштона переметнулся на Гидеона.
— Убийца! Вы ее убили, вы убили мою дочь! — Его голос перерос в рев, в котором он, без сомнения, упражнялся за кафедрой. — А сейчас послушайте меня. Чудовище из Блэкторн-Холла отыщет себе новую жертву, а его невинная жена будет умерщвлена так же, как моя невинная дочь.
И, прежде чем кто-либо угадал намерения Раштона, он выхватил из рук леди Янгстрит бокал с шампанским и выплеснул его содержимое в лицо Сент-Джастину.
Гарриет вскипела от гнева:
— Не называйте его Чудовищем, черт вас подери!
И, выплеснув шампанское из своего бокала в лицо пораженного Раштона, Гарриет кинулась на него с кулаками.
Раштон попятился назад и, пытаясь защититься, поднял руки.
Увы, никто из гостей не знал, как принято в обществе пресекать потасовку, если ее зачинщицей была леди.
Никто, за исключением Гидеона.
Он сделал шаг вперед и схватил жену как раз в тот момент, когда она принялась колотить Раштона. При этом Гидеон так громко захохотал, что едва не уронил Гарриет.
— Довольно, мадам. — Он с легкостью перебросил ее через плечо и, удерживая на весу, обхватил за бедра. — Вы с успехом защитили мою честь. Его преподобие Раштон, полагаю, потерпел поражение. Не так ли, сэр?
Болтаясь на плече мужа, Гарриет не могла в полной мере наблюдать за происходящим. Изловчившись, она увидела разъяренное лицо священника.
Раштон, оставив насмешку Гидеона без ответа, развернулся и ринулся прочь к двери, расталкивая по пути застывших в изумлении гостей.
Гидеон поставил жену на ноги. Гарриет одернула юбки и, подняв глаза на мужа, заметила в них усмешку. Его глаза были цвета расплавленного золота.
— Еще один вальс, мадам? — спросил Гидеон, галантно склонившись к ее руке.
Гарриет была настолько расстроена случившимся, что без возражений вернулась в его объятия.
Ночью Гидеон как ни в чем не бывало зашел в спальню к жене, когда она уже легла.
Это привело Гарриет в бешенство. Когда Гидеон неторопливо приблизился к ее постели, она повернулась к нему спиной.
— Вам понравился вечер, дорогая? — спросил Гидеон, поставив свечу на стол.
Гарриет молчала, точно изваяние.
— Согласитесь, довольно банальное приключение. Даже скучное, признаться. — Бросив халат на стул, Гидеон поднял одеяла и, обнаженный, скользнул в постель. — Как всегда, вы выглядите прекрасно, дорогая моя.
Гарриет почувствовала, как он обнял ее за талию. Рука Гидеона задержалась на ее мягкой груди. Гарриет постаралась не обращать внимания на ласку мужа.
— Любопытно, что вы имели в виду, когда признались в любви ко мне?
Это уже переходило все границы. Гарриет забыла о своем обещании молчать.
— Ради Бога, Гидеон, сейчас неподходящее время, чтобы спрашивать об этом. Я очень зла на вас.
— Да, понимаю. Вы со мной не разговариваете. — Он поцеловал ее в затылок.
— Да, не разговариваю.
— В самом деле?
— Да, — в сильном раздражении подтвердила она.
Рука Гидеона мягко скользила по ее бедру, его нога раздвинула ее ноги.
Его ласки становились все смелее и интимнее. Казалось, Гидеона ничуть не смущало, что она лежала к нему спиной.
— Я рад, — произнес Гидеон. Он поднял подол ее ночной рубашки до талии. — Именно это я хотел обсудить с вами. Вы вольны больше не произнести ни слова. И я вас пойму.
— Гидеон…
— Молчите. — Он склонился над Гарриет, нежно целуя ее шею. Скользнув рукой по груди, Гидеон провел пальцем по ложбинке между двумя мягкими полушариями.
Гарриет задрожала, ее тело немедленно откликнулось на его прикосновения.
— Гидеон, когда я сказала, что не буду разговаривать с вами, я подразумевала и это.
— Да-да, я верю вам. — И палец его скользнул ниже и медленно погрузился в нее, прокладывая себе путь сквозь влажный жар ее тела, открывая и подготавливая ее.
— Гидеон, вы смеетесь надо мной? — выдохнула она.
— Я никогда не смеюсь над вами, дорогая моя. Иногда, правда, ваше поведение вызывает у меня улыбку.
Он нежно и медленно вошел в нее всей своей мощью.
Возможно, Гарриет и собиралась продолжить беседу, но уже не смогла вымолвить ни слова: наслаждение заставило ее забыть обо всем.
На следующее утро у Гарриет был намечен поход за покупками вместе с тетушкой Эффе и Фелисити. Конечно, ничего хорошего ожидать не приходилось: тетушка Эффе, без сомнения, сурово отчитает ее за возмутительное поведение на балу у Беркстоунов.
Служанка постучала в дверь, сообщив, что сестра и тетушка Эффе уже готовы , и ждут ее внизу. Гарриет запечатала только что написанное письмо и строго наказала служанке:
— Непременно отправьте его с сегодняшней почтой.
Девушка кивнула и сразу же отправилась на поиски лакея. Гарриет, подхватив капор, неохотно спустилась вниз.
Однако в холле, к своему удивлению, она никого не обнаружила.
— Где же они, Оул?
— Их сиятельство пригласили всех в библиотеку. — Оул распахнул дверь перед виконтессой.
— Понятно. Благодарю, Оул. — Гарриет быстро прошла в библиотеку.
Фелисити и тетушка Эффе сидели напротив ее мужа. Она тяжело вздохнула.
Гидеон поднялся ей навстречу. Глаза его сияли от удовольствия.
— Доброе утро, дорогая. Вижу, вы готовы ехать. Когда вас ждать обратно?
Выказывать свой протест молчанием было крайне затруднительно, в чем Гарриет уже успела убедиться прошлой ночью. Тем не менее утром она решила предпринять еще одну попытку, посчитав, что это единственно возможное средство заставить Гидеона одуматься.
Завязывая ленточки капора, Гарриет обратилась к Фелисити:
— Можешь сообщить его сиятельству, что, после того как мы сделаем покупки, я отправлюсь на заседание Общества любителей древностей и ископаемых. И вернусь домой около четырех.
Глаза Фелисити заблестели в предчувствии развлечения. Деликатно кашлянув, она обратилась к Гидеону:
— Милорд, ваша жена сообщает, что вернется домой к четырем часам.
— Превосходно. Как раз вовремя, чтобы успеть покататься верхом в парке. Гарриет нахмурилась:
— Фелисити, передайте его светлости, что у меня нет желания кататься сегодня в парке.
Пряча улыбку, Фелисити взглянула на Гидеона:
— Моя сестра просит передать вам, что…
— Слышал, не глухой, — пробормотал Гидеон, глядя в упор на Гарриет. — Тем не менее, я намерен отправиться на верховую прогулку сегодня после полудня. Не сомневаюсь, что виконтессе захочется составить мне компанию Мне не терпится увидеть ее верхом на ее новой лошадке.
— Какой еще новой лошадке? — быстро спросила Гарриет. Но, поняв, что обратилась непосредственно к мужу, поспешно сказала сестре:
— Спросите его светлость об упомянутой им новой лошадке.
— Боже милостивый, — вздохнула тетушка Эффе, — не верю глазам. Это же смешно.
Однако Фелисити определенно забавлялась игрой:
— Моя сестра интересуется новой лошадкой, сэр.
— Да уж, не приходится сомневаться. Сообщите ей, что вчера эта кобыла была приведена в нашу конюшню, и Гарриет увидит ее самолично, если отправится со мной на верховую прогулку в парк сегодня в полдень.
Гарриет бросила на него сердитый взгляд:
— Фелисити, будь любезна передать моему мужу, что ему не удастся подкупить меня.
Фелисити открыла было рот, собираясь выполнить просьбу сестры, но Гидеон, подняв руку, опередил ее:
— Все понятно. Моя жена думает, что, подарив ей лошадь, я таким образом пытаюсь заставить ее нарушить молчание. Пожалуйста, уведоми ее, что у меня нет такого намерения. Кобыла была куплена еще до ультиматума, так что она может совершенно спокойно кататься на ней.
Бросив на мужа неуверенный взгляд, Гарриет обратилась к Фелисити:
— Скажи его светлости, что я благодарна ему за подарок, но мне кажется, сегодня не подходящий день для прогулки с ним по парку. Беседа состояться не может, а потому прогулка будет довольно скучной.
— Она говорит… — начала Фелисити.
— Да, слышал, — оборвал Гидеон. — Дело в том, что, если я отправлюсь сегодня на верховую прогулку один, то после случившегося вчера вечером пойдут ненужные пересуды. Я окажусь предметом весьма неприятных домыслов. Возможно, найдутся даже такие, кто будет утверждать, что я поколачиваю свою жену.
— Глупости, — вспылила Гарриет, обращаясь к Фелисити.
— Не уверен, — в задумчивости произнес Гидеон. — Люди ожидают от Чудовища из Блэкторн-Холла самого худшего. Избиение собственной жены как нельзя лучше соответствует слухам о нем. А после вчерашних ужасных предсказаний и обвинений Раштона все, безусловно, будут ожидать, что произойдет именно самое худшее. Не правда ли, миссис Эшкомб?
Тетушка Эффе бросила на него глубокомысленный взгляд:
— Да, вполне возможно. Не приходится сомневаться, недостатка в сплетнях сегодня не будет. Так или иначе, но вы оба умудрились создать себе дурную репутацию.
Гарриет скрипнула зубами: скорее всего, тетушка права. Люди всегда склонны верить худшему из россказней о Гидеоне, а он ничего не предпринимает, чтобы развеять домыслы. Правда, вчера вечером она внесла свою лепту в раздувание скандала, который всегда клубился вокруг Сент-Джастина. Если сегодня ее не увидят рядом с мужем, поползут мрачные слухи о раздоре между ними.
— Хорошо. — Гарриет вздернула подбородок. — Фелисити, доведи до сведения его сиятельства, что я присоединюсь к нему сегодня для верховой прогулки в парке.
Очень рад, дорогая моя, — произнес Гидеон.
У тетушки Эффе полезли глаза на лоб.
— У меня больше нет сил выносить эту беседу сумасшедших. Пойдем.
— Конечно. — Гарриет вышла из библиотеки, даже не обернувшись, поскольку знала, что за спиной Гидеон беззвучно смеется над ней.
Спустя несколько минут женщины уже ехали в экипаже. Фелисити, не удержавшись, фыркнула от смеха.
— Не вижу ничего смешного, — недовольно проворчала Гарриет.
— Как долго ты собираешься не разговаривать с ним? — полюбопытствовала Фелисити. — Вчера во время танцев несколько партнеров, у которых прочное положение в клубах, спрашивали, насколько серьезна ваша ссора.
— Наша ссора никого не касается, — отрезала Гарриет.
Тетушка Эффе мрачно посмотрела на нее.
— В таком случае, тебе самой не следовало бы выставлять ее напоказ.
— Этого невозможно было избежать, — проговорила Гарриет. — Гидеон постоянно провоцирует меня. Как, к примеру, несколько минут назад в библиотеке. Мой муж отказывается признать тот факт, что я с ним не разговариваю.
Во взгляде тетушки Эффе мелькнуло любопытство.
— Думаю, ты не удивишься, что свет находит все это крайне увлекательным. Твой муж постоянно подбрасывает все новые поводы для сплетен.
— Ах, я понимаю, — вздохнула Гарриет.
— Напасть на Раштона означало еще больше раздуть сплетни.
Лицо Гарриет омрачилось.
— Раштон снова назвал Гидеона Чудовищем. Мне невыносимо, когда кто-либо называет его этим ужасным прозвищем.
— Наконец-то у нас появилась возможность поговорить с тобой без свидетелей, — заметила Фелисити, решительно наклонясь вперед. — Мне не терпится узнать, почему ты не разговариваешь с Сент-Джастином. Это как-то связано с распространившимися слухами о вызове? Гарриет, что же все-таки происходит?
Взглянув на сестру и тетю, Гарриет с трудом сдержала слезы:
— Вы слышали о дуэли?
— О ней слышали все, — заверила ее Фелисити. — Ради Бога, Сент-Джастин выбрал секундантами Фрея и Эпплгейта. Ни один из них не способен хранить молчание. Оба слишком увлечены собственной значимостью, чувствуя себя людьми действия.
— Их поведение совершенно возмутительно, — пожаловалась тетушка Эффе. — Вообще-то предполагается, что дуэль должна проводиться в тайне.
— О дуэлях всегда ходят слухи, — заметила Фелисити.
— Да, но в нашем случае дуэль превращается в публичное представление. О ней знают все.
— О Господи. — Гарриет открыла ридикюль, ища платочек. — Как все ужасно. Я так боюсь, что Сент-Джастин будет убит или ему придется бежать из страны. И все из-за мистера Морланда. Он недостоин честного поединка. Я пыталась объяснить это Сент-Джастину, но он отказался отменить вызов.
Тетушка Эффе проницательно посмотрела на Гарриет:
— Так вот почему ты не разговариваешь, с мужем. Ты рассердилась на него за то, что он намерен рисковать жизнью на дуэли?
— В известном смысле, во всем виновата я, — холодно заметила Гарриет.
Фелисити откинулась на спинку сиденья:
— Морланд нанес тебе оскорбление, а Сент-Джастин вызвал его на дуэль. Я права?
Гарриет вздохнула:
— Уверяю, это было больше, чем оскорбление, тем не менее…
— Насколько больше, чем оскорбление? — встревожилась тетушка Эффе.
— Мистер Морланд напал на меня, если хотите знать правду.
Глаза тетушки расширились от ужаса, и Гарриет поспешила успокоить ее:
— Но я не пострадала. Пострадал мистер Морланд. Я сбросила на его голову огромный камень. Но Сент-Джастин не желает забыть о случившемся.
— Думаю, он поступает как истинный джентльмен, — ответила тетушка Эффе. — Твое разъяснение все меняет. Конечно, Сент-Джастин обязан был что-то предпринять.
— О Гарриет, — вздохнула Фелисити, — Сент-Джастин будет сражаться за твою честь на дуэли. Я нахожу это ужасно романтичным.
— Я так не считаю, — резко возразила Гарриет. — И сделаю все, чтобы предотвратить дуэль.
— Должно быть, он страстно влюблен в тебя, — предположила Фелисити, в ее глазах читалось восхищение.
Гарриет скорчила гримаску:
— Это не совсем так. Просто Сент-Джастин очень печется о своей чести.
— Ты его законная жена, а потому твоя честь — это и его честь, — тихо заметила Фелисити.
— К сожалению, ты права. — Гарриет решительно выпрямилась:
— Но я все равно найду способ предотвратить дуэль. Кстати, мной уже предприняты определенные шаги.
— Шаги?
— Не далее как сегодня утром, перед самым вашим приходом, я послала за помощью.
Тетушка Эффе непонимающе уставилась на Гарриет:
— Какой помощью?
— За родителями Сент-Джастина, разумеется, — наслаждаясь произведенным эффектом, произнесла Гарриет. — Я отправила записку, где предупредила их о надвигающейся катастрофе. Не сомневаюсь, они помогут мне положить конец этому делу. Не стоит забывать, что Сент-Джастин — их единственный сын и наследник, поэтому они не меньше моего прогневаются, узнав, что их сын подвергает себя смертельной опасности на дуэли.
Слухи о дуэли, ссоре и нападении Гарриет на Раштона приятно будоражили не только свет. Днем Гарриет обнаружила, что скандальная тема стала предметом оживленных дискуссий и на заседании Общества любителей древностей и ископаемых.
Едва Фрей и Эпплгейт с чрезвычайно важным видом переступили порог гостиной леди Янгстрит, все придвинулись поближе к неразлучной парочке в надежде разузнать хоть какие-то подробности.
— Дело чести, — многозначительно объявил Фрей. — Разумеется, больше ни слова. Дело очень серьезное. Да-да, очень серьезное.
— Не имеем права посвящать вас в детали, — вступил в разговор Эпплгейт. — Уверен, вы понимаете нас. Могу лишь сообщить, что Сент-Джастин поступает как джентльмен. Боюсь, не могу утверждать того же в отношении его противника. Последний наотрез отказывается принять нас или назвать имена своих секундантов.
Гарриет, сидевшая на диване, услышала последнее замечание Эпплгейта и улыбнулась. Она страстно хотела знать, не следует ли из этого, что Морланд нашел способ избежать поединка? Скорее всего, он направит Гидеону извинения. Подавшись вперед, она пыталась услышать от Эпплгейта что-нибудь еще.
К сожалению, в самый неподходящий момент рядом с ней расположилась леди Янгстрит. Она заговорщически подмигнула Гарриет. Похоже, леди Янгстрит уже пропустила свою полуденную рюмочку шерри.
— Так, так, так, дорогая моя, — важно начала она. — Ну и представление вы устроили вчера вечером. Набросились на Раштона, точно маленькая тигрица.
— Он обозвал Гидеона Чудовищем, — защищалась Гарриет.
Леди Янгстрит задумчиво склонила голову набок:
— Удивительно, но до последнего времени я ничего не знала о Раштоне. Сомневаюсь, что у него достаточно средств для того, чтобы так часто появляться в обществе. Его сейчас можно видеть повсюду, или я ошибаюсь?
— Да, — подтвердила Гарриет. — Вы не ошибаетесь.
Чем больше говорили о дуэли, тем все более зловещей и неизбежной она представлялась. Гарриет понимала, что ее кампания — не разговаривать с мужем — с треском провалилась. Она все больше склонялась к мысли отменить бойкот, ибо Сент-Джастин, казалось, не замечал ее гнева.
В полдень, подсадив Гарриет на ее прекрасную арабскую кобылку, Гидеон завел приятную беседу, словно ожидая, что жена, как обычно, ответит ему.
— Любопытно услышать ваше мнение. Вы составляете прекрасную пару. — Он отступил назад, чтобы еще раз восхититься видом жены, восседавшей на новой лошади. — Действительно, просто потрясающе!
Гарриет, в рубиново-красной амазонке с задорной красной шляпкой на волнистых волосах, увидев подарок Гидеона, едва удержалась от восклицания. Маленькая арабская кобылка была по-настоящему красива. Никогда в жизни Гарриет не ездила верхом на такой грациозной лошади. Она с восторгом потрепала ее по лоснящейся холке.
Кроткая, умная, прекрасной дрессировки лошадка мирно скакала рядом с массивным жеребцом Гидеона. Арабская кобылка ничуть не пугалась размеров гнедого.
Когда они появились в парке, к ним сразу же обратились любопытные взоры. Действительно, они представляли собой весьма колоритную пару, привлекавшую всеобщее внимание не только по причине поднятой вокруг них шумихи. Рыцарь на боевом коне во время прогулки со своей дамой на верховой лошади, фантазировала Гарриет.
Она так воодушевилась придуманным образом, что едва не нарушила обет молчания. Губы ее дрогнули, слова уже готовы были слететь с языка, но виконтесса твердо сжала рот.
Гидеон ласково улыбнулся ей:
— Полагаю, молчание дается вам с большим трудом, дорогая моя. Но вы напрасно упорствуете. Вы сами не единожды замечали, что я просто дьявольски упрям. Поэтому сомнительно, что молчанием вы переубедите меня.
Гарриет бросила на него сердитый взгляд. Да, этот человек был невозможным упрямцем. Со смешанным чувством облегчения и беспокойства она рискнула нарушить молчание.
— Да, вы правы, милорд, — решительно начала Гарриет. — Вы чрезвычайно упрямы, однако, следует признать, у вас превосходный вкус к лошадям. — Глаза Гарриет светились счастьем. Она потрепала лошадку по загривку.
— Благодарю вас, дорогая моя. Всегда приятно узнать, что еще на что-то способен.
— Милорд, по-моему, вы способны на многое. Но сомнительно, что мне будет от этого какая-то польза, если вас убьют на дурацкой дуэли. — Она порывисто повернулась к мужу:
— Гидеон, вы должны отказаться от поединка.
Гидеон скривил рот в усмешке:
— Вы слишком настойчивы, мадам. Еще раз повторяю: вам не о чем беспокоиться. Ситуация в моих руках. Лучше доверьтесь вашему бедному мужу.
— Это не вопрос доверия, а вопрос здравого смысла. — Гарриет смотрела прямо перед собой. — Позвольте заметить, хвастаться вам особо нечем. — Вдруг ее поразила догадка:
— Гидеон, не происходит ли чего-нибудь, о чем мне неизвестно? Не придумали ли вы один из ваших таинственных планов?
— Разумеется, у меня, как всегда, есть план. Но это все, что я сейчас могу вам сообщить.
— Расскажите мне о нем, — потребовала Гарриет.
— Нет.
— Почему же? Я все-таки ваша жена. Вы можете довериться мне.
— Это не вопрос доверия, а вопрос здравого смысла, — парировал Гидеон. Гарриет помрачнела:
— По-вашему, я не способна хранить тайну? Я оскорблена, сэр.
— Дорогая моя, дело в том, что, несомненно, будет лучше, если, кроме меня, никто больше не узнает о моих планах.
— Однако вы доверили свою тайну Эпплгейту и Фрею, — запротестовала Гарриет.
— Лишь отчасти. Извините, дорогая моя, но я привык разрешать свои проблемы сам. Это старая привычка.
— Но теперь у вас есть жена, — напомнила Гарриет.
— Поверьте, я ни на минуту не забываю об этом.
Два дня спустя Гарриет входила в бальную залу Лэмбдейлов. Ее встретило возбужденное жужжание голосов. Похоже, она стала причиной еще одной возмутительной сплетни. Гарриет уже начинала отчаиваться.
Родители Гидеона до сих пор не приехали. Гарриет терялась в догадках, не пропало ли ее письмо по дороге. Или вражда между Гидеоном и ее отцом зашла так далеко, что граф не поспешит сыну на помощь, даже когда речь идет о жизни и смерти? А может, граф болен и не в состоянии отправиться в столь длительное путешествие?
Безусловно, объяснений существовало множество, но в результате ей приходилось противостоять надвигающейся катастрофе в одиночку.
Сама же Гарриет пока ничего не добилась, Сент-Джастин проявлял настойчивость, граничащую с упрямством, и не посвящал жену в свои планы.
Она беседовала в маленьком кружке друзей из Общества любителей древностей и ископаемых, когда ее окликнула Фелисити.
— Прибыли Эпплгейт и Фрей, — объявила она. — Кажется, они разыскивают твоего мужа.
Глаза леди Янгстрит заблестели от возбуждения.
— Мне все ясно. По словам Фрея, сказанным, разумеется, под большим секретом, сегодня утром они собирались выследить Морланда и договориться наконец о времени и месте.
— О Боже! — воскликнула Гарриет, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
— Признаться, никогда раньше дуэль не вызывала столь оживленных обсуждений, — заметил кто-то из группы. — Все очень необычно.
Сэр Джордж, непревзойденный специалист по бедренным костям, сказал с мрачным видом:
— Им следует соблюдать осторожность, иначе власти узнают время и место поединка. Тогда не избежать ареста.
— Боже милостивый! — ужаснулась Гарриет, живо представив Гидеона в тюрьме.
Фелисити успокаивающе похлопала ее по руке:
— Гарриет, не волнуйся. Не думаю, что Сент-Джастин затеял все это, не зная, как благополучно завершить дело.
— Именно так он и говорит. — Гарриет привстала на цыпочки, пытаясь найти Гидеона. Его огромную фигуру было легко обнаружить в толпе.
Сент-Джастин стоял в дальнем конце залы у окна. Гарриет показалось, что рядом с ним она увидела лысину лорда Фрея.
По зале снова побежала волна разговоров. Из самых дальних уголков зала, через толпы гостей она неотвратимо приближалась к Гарриет.
Шелест голосов стал громче, и наконец волна настигла ее.
— Что это? — спросила Гарриет Фелисити. — Что происходит?
— Пока не знаю. Но что-то явно произошло, — в нетерпении отвечала Фелисити.
Сэр Джордж напустил на себя светский вид:
— Надеюсь, они договорились о месте. Вероятно, сошлись на пистолетах. Драться на шпагах нынче не в моде.
— Почему бы им не отправиться в Драри-Лейн и не пригласить туда весь свет, — заметила леди Янгстрит.
Гарриет сжала руку Фелисити:
— Что же мне делать? Я не могу допустить, чтобы Сент-Джастин дрался на дуэли.
— Не отчаивайся, подождем, что будет дальше, — посоветовала Фелисити.
А к ним спешила уже новая волна, можно было разобрать отдельные фразы:
— Сбежал на Континент…
— Никому ни слова…
— Даже его прислуга не знала…
— Презренный трус…
— Всегда говорил, что он пользовался своею внешностью. Очевидно, слаб характером…
Кто-то наклонился к леди Янгстрит. Та внимательно выслушала, и сразу же повернулась, чтобы выложить новости своим друзьям, собравшимся вокруг Гарриет. Все ждали затаив дыхание.
— Морланд бежал на Континент, — заявила леди Янгстрит. — Спешно упаковал чемоданы и исчез посреди ночи. Даже прислугу не предупредил. Утром его дверь будут осаждать кредиторы.
Все тут же бросились обсуждать случившееся. Гарриет оцепенела. Наконец она постаралась привлечь внимание леди Янгстрит.
— Означает ли это, что дуэли не будет?
— Без сомнения. Морланд повел себя как трус и сбежал. Сент-Джастин выдворил его из страны.
Сэр Джордж с глубокомысленным видом кивнул:
— Всегда говорил, что Сент-Джастину не занимать находчивости. Она ему помогала справиться с бедами, свалившимися на него за эти несколько лет.
— Очевидно, все, что о нем болтали, было ложью, — объявила леди Янгстрит. — Не обладай он сильным характером, наша Гарриет никогда бы не вышла за него замуж.
При этих словах группа одобрительно зашумела.
Гарриет почувствовала такое облегчение, что едва слушала их разговор.
— Фелисити, дуэли не будет.
— Да, я знаю, — рассмеялась Фелисити. — Теперь тебе незачем ссориться с Сент-Джастином. Все позади. И, если я не ошибаюсь, твоему мужу удалось восстановить свою честь в глазах света. Как замечательно.
— Его честь никогда не была под сомнением, — машинально возразила Гарриет. — Это всего лишь сплетни.
— Да, и отныне все остальные думают также, — улыбнулась Фелисити. — Удивительно, как быстро общество меняет одежды, не правда ли? Каждый предпочитает поддерживать победителя. И утром Сент-Джастин проснется на вершине славы.
Но Гарриет уже не слушала ее. Группа расступилась, и она поняла, что Гидеон пробирается к ней. С ним пытались заговорить, но он не смотрел по сторонам, его горящий взор был прикован к Гарриет. Наконец он остановился перед ней и взял ее за руки.
— Похоже, сейчас заиграют вальс, дорогая моя. Не окажете ли вы мне честь танцевать со мной?
— Да, Гидеон, да! — тихо вскрикнула Гарриет и порывисто обвила мужа за шею.
Победно смеясь, Гидеон увлек ее в круг танцующих.
Много позже, в экипаже, по дороге домой, когда они наконец-то остались наедине, Гарриет принялась расспрашивать Гидеона:
— Гидеон, с этим правда покончено?
— По-видимому, да. Эпплгейту и Фрею пришлось попотеть, прежде чем они разузнали, что произошло с Морландом. Но сегодня вечером они навели о нем справки. Они, естественно, были очень разочарованы, узнав о его побеге из страны. Им так хотелось исполнить свои обязанности секундантов.
Гарриет пристально посмотрела на мужа:
— Скажите мне, Гидеон, вы именно так все и планировали? Вы знали, что Морланд сбежит перед угрозой дуэли?
Гидеон пожал плечами:
— Да, у меня было такое предположение. Ведь он трус.
— Почему вы не доверились мне, Гидеон? Я ужасно волновалась.
— У меня не было уверенности, что план сработает. К тому же я не хотел преждевременно пробуждать в вас надежду. До последней минуты оставалась вероятность того, что мне придется драться с ним, а я знал, что это вас расстроит.
Гарриет испытывала одновременно гнев и облегчение.
— Прошу вас впредь обсуждать со мной подобные дела, милорд. Очень тяжело находиться в неведении.
— Я думал, так будет лучше.
— Ваше понимание того, что лучше, не всегда совпадает с моим, — убедительно сказала она. — У вас вошло в привычку вести дела, не утруждая себя объяснениями. Вам следует научиться сдерживать эту свою наклонность.
Он насмешливо улыбнулся:
— Не собираетесь ли вы провести остаток ночи, читая мне нотации, дорогая? Лично я думаю о других вещах, которыми хотел бы заняться.
Экипаж подкатил к воротам дома.
— Если бы я не испытывала облегчение оттого, что вы в безопасности, клянусь, я бы читала вам нотации всю ночь напролет.
— Да, я уже в полной безопасности, — растягивая слова, проговорил Гидеон, когда лакей распахнул дверцу. — И вы успокоились. Наверное, нам лучше отложить лекции и сразу отправиться спать, а?
Гарриет искоса взглянула на него, когда он помогал ей выйти из экипажа. Гидеон последовал за ней и, взяв ее под руку, повел по лестнице. Улыбка не сходила с его лица.
В дверях появился Оул. Он был мрачнее тучи.
Добрый вечер, мадам. Ваша светлость…
Гарриет насторожилась:
— Кто-нибудь умер, Оул?
— Нет, мадам. — Он перевел глаза на Гидеона. — У вас гости, сэр.
— Гости? — Гидеон перестал улыбаться. — Кого там принесло с визитом на ночь глядя? Я никого не приглашал.
— Прибыли ваши родителя, сэр.
— Чудесно! — обрадовалась Гарриет.
— Мои родители?! — взорвался Гидеон. Его глаза потемнели от гнева. — Дьявол и преисподняя! Какого черта они здесь делают?
Взгляд Оула переметнулся на Гарриет.
— Сэр, мне сказали, что они получили приглашение от леди Сент-Джастин.
— Да, это так, — сказала Гарриет, не обращая внимания на Гидеона, который повернулся к ней с исказившимся от гнева лицом. — Я пригласила их в надежде, что они помогут мне устранить эту ужасную глупость с мистером Морландом.
— Вы их пригласили? Без моего разрешения? — угрожающе спросил Гидеон.
— Я посчитала, что так будет лучше, милорд. Если вы не доверяете мне, то не ждите, что я буду сообщать вам о каждом своем шаге. — Гарриет заспешила по лестнице, чтобы приветствовать гостей.
Граф и графиня Хардкасл сидели в библиотеке у камина. Им подали чай. Оба с тревожным беспокойством взглянули на Гарриет, когда она влетела в библиотеку.
Граф посмотрел сначала на Гарриет, затем на Гидеона, появившегося вслед за ней. Он бросил на сына сердитый взгляд, на который Гидеон ответил ему той же монетой.
— Мы получили записку, — резким тоном произнес Хардкасл, — где сообщается о событиях ужасного характера, грозящих скандалом, кровопролитием, а возможно, и убийством.
— Дьявол! — воскликнул Гидеон. — Гарриет всегда знает, как написать.
