Глава 11

Вдоль извилистой подъездной дороги, ведущей в глубь ханапурского поселения, горели трепещущие на ветру факелы. Начищенные гурки в парадных мундирах стояли в почетном карауле у входа на территорию поселка и молодцевато салютовали подъезжавшим коляскам с офицерами и их разодетыми в пух и прах женами. Армия ее величества всегда старалась угождать Ост-Индской компании и практически отдала гурков в распоряжение компании. Салюты гурков позволили бы моментально выучить табель о рангах здесь, в Индии, ибо они приветствовали штатских весьма «прохладным» салютом. А уж одинокому всаднику, внезапно вынырнувшему из темноты перед воротами, пришлось спешиться и ответить на множество вопросов.

Всадник был очень высок, в элегантном пиджаке цвета белого бургундского вина; загар же оттенял белоснежный воротничок и галстук. Опершись на шею своего жеребца, он поразил гурков тем, что обратился к ним на их родном непальском. Выслушав всадника, они принялись внимательно рассматривать его. И пропустили, ибо незнакомец внушал им уважение.

Рэйвен со вздохом отошла от окна. Опустила жалюзи, пока никто из подъехавших гостей не заметил ее. Она была еще в корсете, поднимавшем ее грудь и туго стягивавшем талию. Лил, глуповатая и молчаливая девчушка, выполнявшая обязанности служанки при Дэнни и Рэйвен на время их визита, не смогла скрыть своего ужаса перед корсетом и каркасом для юбок из жесткого китового уса – непременными атрибутами вечерних нарядов любой англичанки.

Рэйвен, нахмурившись, посмотрела на платье, которое Лил держала наготове, чтобы помочь госпоже надеть его. Филипп лично зашел сегодня днем, чтобы отобрать его из всего гардероба Рэйвен. Это было белое шелковое платье с вышивкой – тоже белым шелком.

– Боже мой! – восторженно воскликнул он. – Я узнаю этот шелк!

– Узнаете?.. – спросила Рэйвен, недоуменно глядя на развеселившегося кузена.

– Шанхайский шелк! Я послал отцу отрез в прошлом году в качестве образца. Чтобы узнать, заинтересуется ли Бут деловым предложением – продавать его на европейском рынке. Чего я только не вынес в Гонконге, торгуясь с китайцами за право продавать его! Они же такие подозрительные, такие осторожные. Но я добился своего!

– Чудесный шелк, – пробормотала Рэйвен, слегка опешив от такого дикого всплеска эмоций со стороны кузена. – Дедушка Хадриан подарил мне перед отъездом несколько платьев…

– Да-да, шелк просто замечательный! И вы единственная будете сегодня в таком платье! – Он окинул ее фигурку критическим взглядом. – Вам идет этот чистый, невинный белый цвет, Рэйвен. Я настаиваю, чтобы вы надели именно это платье.

Рэйвен не стала с ним спорить. Она быстро отвернулась, прежде чем Филипп заметил ее смятение. Если бы кузен мог догадаться, насколько абсурдны его слова! Ведь она уже не имеет права называться невинной! Более того, она с радостью отказалась бы от этого мероприятия ради счастья снова оказаться в объятиях Шарля. Рэйвен чуть не разрыдалась. Но Филипп, погруженный в созерцание блестящего белого платья, ничего не заметил.

– Мисс Рэйвен! Я помогу вам надеть платье. Рэйвен с благодарной улыбкой взглянула на Дэнни, пришедшую помочь неумелой Лил. Она пришла в ярость, когда узнала, что Филипп не пригласил Дэнни на прием, но старушка заявила, что совсем не жаждет весь вечер провести среди разодетых модниц и военных.

– Рэйвен, вы готовы встретить гостей? – раздался из коридора голос Филиппа.

Рэйвен поспешно расправила юбки и открыла дверь.

Филипп так и застыл на пороге, увидев волшебное сияние ее волос – на белом фоне платья казалось, что они действительно светятся.

– Вам не нравится? – смутилась Рэйвен. Филипп приблизился.

– Извините меня, дорогая. Это платье совершенно вас преобразило.

Рэйвен вспыхнула и отвернулась. А потому не заметила, с какой жадностью во взгляде Филипп уставился на её грудь. Дэнни, стоявшая чуть поодаль, тотчас же заметила похоть в его глазах. Пожилая женщина покачала головой. Как и Рэйвен, она считала Филиппа довольно приятным человеком, но исключительно скучным и занудным. Его даже не интересовало, в каких условиях он живет! Дэнни постаралась успокоиться и сердечно обняла свою красавицу, перед тем как уйти к себе.

Рэйвен прошла по коридору и застыла в изумлении, пораженная теми изменениями, которые произошли в столовой. Двери, отделявшие ее от гостиной, были настежь распахнуты, так что столовая теперь казалась огромной залой. На всех столах стояли свечи, пламя которых отражалось в начищенных до блеска канделябрах. Обеденный стол был задвинут в угол, чтобы освободить место для танцев. Но больше всего Рэйвен поразилась музыкантам, облаченным в черные брюки и белоснежные рубахи.

Филипп остановился в дверях рядом с Рэйвен. Гости, стоявшие небольшими группками, с бокалами шампанского в руках, словно по команде повернули головы к двери.

Все притихли.

– Добрый вечер, господа! – приветствовал гостей Филипп. – Позвольте представить вам мою кузину из Корнуолла! Мисс Рэйвен Бэрренкорт из Нортхэда!

Закончив свою маленькую речь, Филипп вывел Рэйвен на середину столовой. Гости зашептались. Раздались восхищенные возгласы. Мужчины и женщины – все были поражены красотой Рэйвен.

Филипп провел кузину по столовой. Рэйвен улыбалась, раскланиваясь с гостями. Она заметила лишь одно знакомое лицо – майора Вайандотта; он был в парадном мундире без единой морщинки. Склонившись над ее рукой, майор пробормотал, что счастлив видеть её, и нехотя уступил свое место сэру Джулиану Крейвену, директору пенджабского отделения Ост-Индской компании. Сэр Джулиан, глуховатый джентльмен преклонных лет, галантно поцеловал руку Рэйвен и выразил свой восторг по поводу знакомства со столь очаровательной молодой леди.

– Ну, кажется, вы уже перезнакомились со всеми, – заметил Филипп, по-прежнему сжимая её локоток. – Может быть, начнем танцы?

– Возможно, мисс Бэрренкорт не откажет в первом танце старому другу?

Рэйвен вздрогнула, услышав этот низкий, чуть насмешливый голос, такой родной, что екнуло сердце; её глаза встретились с пристальным взором изумрудных глаз. На Шарле был отлично скроенный пиджак цвета бургундского вина, более модный, чем у остальных гостей мужского пола: лацканы из золотистого шелка, длинные полы расходились внизу, мягкая материя обтягивала богатырские плечи. Его зеленые глаза смотрели пристально, не мигая, а чувственные губы скривились в знакомой насмешливой улыбке, от которой сердечко Рэйвен забилось в бешеном ритме.

– Не думаю… – начал было Филипп, но Шарль уже протянул свою мускулистую руку и сжал маленькую ладонь Рэйвен.

Под взглядами изумленных гостей он довел её до центра столовой и подал знак музыкантам.

– Нет, какова наглость! – ахнула какая-то матрона, обмахивая веером свое нарумяненное лицо.

Но тут грянул вальс, и все реплики потонули в звуках музыки.

– Я надеюсь, вы умеете вальсировать, малышка, – сказал Шарль, положив одну руку на талию партнерши. Он неосознанно назвал Рэйвен ласкательным прозвищем, которое ей дал Дмитрий. – Поскольку вальс нечасто танцуют в приличном обществе, то, возможно, вас ему не учили…

– Но вы, конечно же, научите, – улыбнулась Рэйвен.

Шарль хохотнул и закружил ее в стремительном ритме. Все новые и новые пары присоединялись к вальсирующим. Но Рэйвен ничего вокруг не замечала. Для нее существовали лишь дьявольские зеленые глаза и тепло сильных, уверенных рук. Шарль оказался изумительным танцором, и Рэйвен словно воспарила с ним. Они молчали, но это молчание было красноречивее любых нежных признаний.

– Какая замечательная пара, – заметил майор Вайандотт, танцевавший с леди Крейвен.

Пожилая женщина сдержанно кивнула своей тщательно причесанной головой; ей подумалось, что Шарль Сен-Жермен слишком блистателен, чтобы быть обыкновенным судовладельцем. Женам и дочерям присутствовавших на балу джентльменов краткая информация Филиппа Бэрренкорта о капитане тоже показалась чересчур сухой и явно недостаточной. Все они – и леди Крейвен в том числе – жаждали поближе познакомиться с высоким и красивым незнакомцем, появившимся среди них.

Ко всеобщему разочарованию, Шарль больше не танцевал. Подчинившись требованию Филиппа, он «передал» ему Рэйвен и отошел в угол. Прислонившись к стене, капитан попивал вино, не отрывая взгляда от Рэйвен, которую приглашали все наперебой.

Рэйвен уже почти задыхалась, когда музыканты сделали наконец-то передышку. Она не запомнила имен представившихся ей и танцевавших с ней мужчин, хотя Филипп пригласил не так уж много гостей. Даже танцуя, она не сводила глаз с Шарля. Что он здесь делает? И как ему удалось получить приглашение от кузена? Через Дмитрия? Да, вероятно… Дмитрий, конечно же, получил приглашение, когда приезжал сюда. Но если так, то где же он cам?

– Мисс Бэрренкорт, вы просто обязаны подарить мне следующий танец!

– С удовольствием, – ответила Рэйвен молодому человеку с крупными зубами и лучезарной улыбкой.

Она скользнула к дверям, надеясь незаметно ускользнуть. И облегченно вздохнула, оказавшись на веранде.

В следующее мгновение к ней шагнула из темноты широкоплечая фигура, заслонившая падавший из окон свет. Даже не поворачивая головы, Рэйвен поняла, что это Шарль. Ее сердце бешено забилось в груди, и лишь усилием воли Рэйвен заставила себя успокоиться, прежде чем повернуться к нему. С минуту они молча смотрели друг на друга. Казалось, лицо Шарля ничего не выражает. Наконец он отвернулся и проговорил:

– Должен заметить, вы сегодня пользовались огромным успехом.

– Что вы имеете в виду?

– Ну как же?.. Ведь вы королева этого бала, – усмехнулся Шарль. – Я счастлив, что опасения Дмитрия не подтвердились.

– Дмитрий беспокоился обо мне?

Шарль кивнул:

– Его мучили угрызения совести. Ему казалось, что вам здесь тоскливо, ведь ваш кузен живет замкнуто, словно монах, что вряд ли подходит такой юной леди. Должен заметить, что у вашего кузена… довольно странные вкусы.

– Он был очень добр ко мне, – сказала Рэйвен. Изумрудные глаза Шарля впились в её лицо, словно он пытался прочитать мысли Рэйвен.

– Я в этом и не сомневался. Ваш кузен очень постарался, чтобы выставить вас напоказ перед своими друзьями. Должен заметить, не самая приятная публика…

– Большинство из них – британские офицеры, а остальные служат в Ост-Индской компании, – отрезала Рэйвен, огорченная тем, что снова ссорится с Шарлем.

Он пожал плечами.

– Они напоминают мне стервятников. Разве вы не заметили жадного блеска в их глазах, когда они смотрели на вас? А их женам свойственно лишь одно глубокое чувство: зависть. – Он оглядел ее обнаженные плечи и глубокое декольте. – А Филипп расстарался – одел вас соответственно торжеству.

– Я отказываюсь выслушивать подобные инсинуации! Это друзья Филиппа, и они мне нравятся! Мне очень жаль, что Дмитрию удалось заполучить для вас приглашение на бал!

– Мне тоже. Я думал, просто загляну, чтобы убедиться, что у вас все в порядке. И вдруг вижу здесь типов вроде сэра Джулиана Крейвена, который хочет от меня лишь одного: чтобы я перевозил его проклятые товары в Англию и сделал его еще богаче!

– По крайней мере эти люди честно занимаются своим бизнесом! Им не приходится воровать чужие алмазы, чтобы стать богачами!

Шарль ругнулся сквозь зубы и схватил Рэйвен за плечи.

– Маленькая дурочка! Вы действительно думаете, что я за этим сюда прибыл?

– А какая еще может быть причина? – с вызовом ответила Рэйвен, сверкнув глазами.

– А вы не догадываетесь? – спросил он внезапно охрипшим голосом.

Кошачьи глаза Рэйвен расширились, жилочка у горла запульсировала. Шарль привлек девушку к себе и склонился к ее губам. Его поцелуй был нежным и страстным. И Рэйвен ответила ему. Она таяла в его сильных руках, а он прижимал ее к себе все крепче. Почувствовав сквозь смятую ткань юбок его отвердевшую мужскую плоть, она застонала, пошатнулась, прислонилась спиной к перилам.

Звук аплодисментов за дверью заставил их отпрянуть друг от друга. Очевидно, музыканты закончили играть какую-то любимую всеми вещь. Шарль шумно и прерывисто дышал, пожирая Рэйвен глазами. Ее влажные чуть приоткрытые губы так и притягивали его.

– Боже мой, Рэйвен, – выдохнул он. – Вы будете моей. Вы должны принадлежать мне. Ради всего святого, не отвергайте меня снова.

Прекрасные глаза девушки наполнились невыразимой болью.

– Нужно ли напоминать вам, что именно вы отвергли меня?

– О чем вы говорите? – Он снова шагнул к ней. Она отпрянула.

– Не прикасайтесь ко мне, или мне придется позвать кузена!

Шарль в недоумении уставился на Рэйвен.

– Что случилось? Что с вами происходит?

– Беттина Бейтмэн рассказала мне, что произошло между вами, – проговорила Рэйвен сквозь слезы. – Так что не моя вина, что мы расстались.

– О чем вы толкуете?!

– Зачем вы притворяетесь? Это просто невыносимо! – Рэйвен чуть не задохнулась. – Вы и сами прекрасно знаете, что отправились к Беттинс сразу после того, как… – Она судорожно сглотнула. – Сразу после нашей… совместной ночи. Она сама мне призналась.

Шарль стоял словно громом пораженный.

– Великий Боже! Так вот… вот почему вы сказали, что ненавидите меня? Поэтому, да? Рэйвен!

– А что еще я могла сказать? Благословить вас на связь с новой любовницей?

К ее удивлению, Шарль запрокинул голову и расхохотался.

– Моя бедная малышка, – пробормотал он наконец. – Неужели вы вообразили, что я смог бы… после нашей ночи… что я физически смог бы?..

– Но Беттина сказала…

– Беттина – пустоголовое, кокетливое и тщеславное существо. Не знаю, как она разузнала про нас, разве что подглядывала, но даже если так, то все ее злостные выдумки – ложь. Я понимаю, что честное слово контрабандиста ничего для вас не значит, но даже вы должны признать: я не снизошел бы до плоскогрудой дурочки с умишком комара и жалом змеи.

– О Шарль, – прошептала Рэйвен. И словно огромный груз свалился с ее души, она просияла, как будто и не было кошмарной агонии всех последних дней.

Он обнял ее и нежно прижал к груди. И наверное, снова поцеловал бы, если бы за их спиной не хлопнула дверь.

Рэйвен испуганно вскрикнула, увидев взбешенного Филиппа Бэрренкорта. Шарль осторожно отодвинул Рэйвен в сторону и шагнул вперед. Хотя Филипп был выше, капитан совершенно его не боялся. Скрестив руки на широкой груди, он спокойно взирал на взбешенного родственника Рэйвен.

– Кажется, вы злоупотребили моим гостеприимством и скомрометировали мою кузину, капитан! – прошипел Филипп.

Шарль кивнул. В глазах у него вспыхнули веселые искорки.

– Наверное, вы правы. И я прошу прощения, если огорчил вас, – проговорил он наконец.

– И это все, что вы хотите мне сказать? – спросил Филипп. – Вы просите прощения за то, что огорчили меня? Это просто безобразие, капитан, вопиющее безобразие! Я пригласил вас, чтобы обсудить деловое предложение и поблагодарить за то, что вы благополучно доставили Рэйвен в Лахор. И что я получил взамен? Вам наплевать на правила хорошего тона! Вы в нарушение всех традиций взяли на себя хозяйские функции и открыли бал первым танцем с Рэйвен. Затем увели её сюда для…для… – Он замолчал, задыхаясь от гнева.

– Филипп, пожалуйста. – вмешалась Рэйвен. Но он резко повернулся к ней и прошипел:

– Иди в зал! Это не твоего ума дело!

Капитан Шарль, заметно помрачнев, шагнул к Филиппу. Но прежде чем он успел заговорить, Рэйвен метнулась к нему и коснулась его локтя.

– Шарль, умоляю вас, – пробормотала она. Филипп крепко ухватил Рэйвен за руку.

– Пошли, – сказал он. – Пора ужинать.

Уже сидя за столом, она поискала глазами Шарля. Капитан стоял у двери, разглядывая гостей. Когда их взгляды встретились, он кивнул ей и уселся в дальнем конце стола, между солидной матроной в плотном платье из тафты и ее постоянно краснеющей дочерью с желтым бантом в прическе. Шарль взял бокал с вином, поднес его к губам и снова кивнул Рэйвен, как бы давая понять, что пьет за нее. Его чувственные губы растянулись в обаятельной улыбке. Девушка вспыхнула и опустила голову. Сердце ее наполнилось теплом и благодарностью.

Уже привыкшая к странным и довольно безвкусным блюдам, которые Хаммад готовил с момента ее приезда к кузену, Рэйвен была поражена нынешним обилием блюд и их экзотическим видом. По знаку Филиппа неведомо откуда взявшиеся слуги в тюрбанах стали разносить тяжелые подносы со всевозможными лакомствами. Здесь были и любимая европейцами свинина, нашпигованная чесноком, и шашлык, полюбившийся военным, участвовавшим в кампаниях в горах Афганистана, и холодец из свиных ножек с нежнейшим и прозрачным желе. Удивляли и фаршированные дикие утки, лично подстреленные Филиппом два дня назад на речке Рави. Были здесь и креветки в муке и кокосовом орехе, слегка поджаренные в масле. Поражало обилие свежих фруктов, а также цукатов из всевозможных плодов с медом. И каждое из блюд распространяло восхитительный, возбуждающий аппетит аромат.

Рэйвен впервые за время пребывания у кузена ела с удовольствием. Однако не теряла из вида и Шарля. Она то и дело поглядывала на его широкоплечую фигуру, на выгоревшие волосы, поблескивавшие в свете свечей. Хотя он большую часть времени флиртовал с польщенной его вниманием юной соседкой, Рэйвен не ревновала, ее сердце пело от счастья – ведь Беттина Бейтмэн оказалась злокозненной лгуньей. Когда взгляды их встретились, Шарль снова кивнул ей, и на сей раз глаза его сияли, обещая любовь и защиту.

– Мисс Бэрренкорт!

Рэйвен повернулась, услышав тихий голос, и увидела перед собой Сару Брумфилд, жену бригадного майора. Женщина склонилась к ней с ласковой улыбкой:

– Как вы думаете, не пора ли дамам удалиться в гостиную, чтобы мужчины покурили и глотнули немного рома?

Рэйвен кивнула и приготовилась подняться из-за стола. Но тут на ее плечо легла тяжелая рука кузена. Он громко выкрикнул:

– Прошу минуту внимания, леди и джентльмены!

В столовой тотчас же воцарилась тишина. Все взгляды обратились к Филиппу. Он медленно поднялся и разгладил складки своего элегантного, но уже вышедшего из моды пиджака. Гости с нетерпением ожидали его слов.

– Я должен вам кое-что сообщить, – немного помолчав, проговорил Филипп. – Вы все уже познакомились с моей кузиной, мисс Рэйвен Бэрренкорт.

– Но не все имели счастье станцевать с ней! – прокричал молодой человек откуда-то справа.

Все рассмеялись, и Филипп поднял руку, дожидаясь тишины.

– Ну-ну, Треллинг, после ужина еще будет возможность потанцевать. Я уверен, что Рэйвен с удовольствием исправит это упущение. – Он с упреком взглянул на кузину, густо покрасневшую при этом замечании. – Однако у нас есть еще одна причина для торжества!

– Ты, как всегда, все превращаешь в театр, – проворчал майор Вайандотт, когда Филипп, снова сделав паузу, отпил вина из своего бокала.

– Ну что ж, пусть так, но для этого у меня имеется уважительная причина. Не каждый день такой закоренелый холостяк, как я, заявляет, что скоро женится. Мисс Бэрренкорт и я – жених и невеста!

Изумленный крик Рэйвен потонул в поднявшемся гвалте, последовавшем за объявлением Филиппа. Каждый счел своим долгом поздравить «невесту».

– Но это недоразумение! – крикнула Рэйвен, пытаясь выбраться из окружившей её шумной толпы. Однако слова её так никем и не были услышаны из-за громкого хора мужских голосов, скандировавших: «Поздравляем жениха!» Филипп с улыбкой раскланивался в ответ на поздравления.

Отталкивая тянувшиеся к ней руки, Рэйвен высматривала Шарля. Ее охватило ужасное предчувствие, ибо она не видела его среди гостей. Рэйвен в отчаянии рванулась к двери. Она должна была отыскать его, объяснить ему, что заявление Филиппа – просто глупая шутка! Позже она постарается разобраться со всем этим и выяснить, что заставило кузена совершить столь безрассудный поступок. А сначала следовало найти Шарля, чье исчезновение означало только одно: он принял слова Филиппа за чистую монету и был глубоко оскорблен ее предательством!

Распахнув входную дверь, Рэйвен с облегчением перевела дух, увидев широкую спину Шарля, отвязывавшего лошадь от деревца в дальнем конце лужайки. Подняв юбки, она уже хотела помчаться к любимому, но кто-то крепко схватил ее сзади за плечи и, зажав рот рукой, поволок к веранде.

Рэйвен повернула голову и увидела безумные глаза Филиппа Бэрренкорта. Он ухмыльнулся.

– Решили пораньше покинуть наших гостей, дорогая? Не думаю, что все они уже успели нас поздравить.

– Что за дьявольскую шутку вы разыграли? – задыхаясь, проговорила Рэйвен.

– Это вовсе не шутка, дорогая. Я долго размышлял после того, как увидел вас, появившуюся в моем доме словно свежее дыхание весны. Сначала я не знал, как же мне лучше всего распорядиться щедрым подарком отца, да благословит Господь его добрую душу. Но в конце концов принял единственно верное решение.

– Ч-ч-то-о-о? – Рэйвен во все глаза смотрела на кузена.

Она вдруг поняла, что совершенно не знала этого человека. На нее с ухмылкой смотрел Филипп Бэрренкорт, но таким Рэйвен видела его впервые. Голубые глаза кузена горели каким-то безумным фанатичным огнем, зрачки казались огромными, волосы были растрепаны; и он улыбался, скаля острые хищные зубы.

– Поговорим позже, – сказал Филипп, подталкивая ее в сторону столовой.

– Я не пойду туда! – выкрикнула Рэйвен, в ужасе глядя на стоявшего перед ней монстра. Что происходит? Филипп сошел с ума? Глядя в его безумные глаза, Рэйвен все больше убеждалась в этом. – Я сейчас все им расскажу. Скажу, что это бессовестная ложь!

Заметив, что девушка близка к истерике, Филипп схватил её в охапку, отнес в спальню и опустил на кровать.

– Останешься здесь! – приказал он. – Ахмед покараулит у дверей, и если ты посмеешь только пикнуть…

– А какие басни вы расскажете гостям на этот раз? Чем объясните мое отсутствие в столь «счастливую минуту»?

Филипп с угрожающим видом шагнул к ее кровати. Рэйвен в испуге отпрянула, так как была уверена, что кузен лишился рассудка.

– Я объясню им, что танцы оказались слишком утомительными для тебя. И предупреждаю, Рэйвен, ни звука.

Он резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тяжелый ключ с лязгом повернулся в скважине дверного замка.

Рэйвен была в отчаянии. «Неужели все это происходит наяву?» – думала она.

– Нет, нет, – простонала она, – все это лишь кошмарный сон!

Филипп наверняка напился, и у него белая горячка! Но зачем ему этот жуткий розыгрыш? Зачем? Если бы только Шарль не умчался, она смогла бы… Шарль!

Рэйвен метнулась к окну, но на лужайке перед домом не было ни души. Трепетавшие на ветру факелы по-прежнему горели вдоль подъездной дороги. И по-прежнему стояли в карауле гурки. Она разрыдалась, закрыв ладонями лицо.

– Мисс Рэйвен!

Она вздрогнула и прислушалась. Шепот доносился из-за запертой двери.

– Дэнни?! – спросила Рэйвен, вскочив с кровати.

– Мистер Филипп сказал, что вы почувствовали себя плохо. Что с вами?

– Дэнни, ты не могла бы отпереть дверь?

– Не могу. Мистер Филипп унес ключ с собой. Мисс Рэйвен, что происходит?

Не успела девушка ответить, как послышался низкий голос Ахмеда. И тотчас же последовала сердитая отповедь Дэнни. Ахмед что-то проворчал в ответ. И вдруг воцарилась тишина.

– Дэнни, – прошептала стоявшая у двери Рэйвен, но не услышала в ответ ни звука.

Она отвернулась, пытаясь удержаться от слез. Все это, конечно, очень напоминало ночной кошмар, но запертая дверь, охрана в лице Ахмеда и синяки на запястьях от рук Филиппа были устрашающе реальными.

Рэйвен час за часом расхаживала без устали по комнате. Наконец она поняла, что в доме все стихло. Музыка, смех, голоса гостей больше не доносились из-за запертой двери. Снова подбежав к окну, она успела заметить последнюю отъезжающую карету.

В двери лязгнул ключ. Рэйвен вскрикнула, когда на пороге возникла рослая фигура Филиппа Бэрренкорта. В мерцающем свете единственной свечи, стоявшей на ночном столике, он выглядел устрашающе: сверкающие глаза покраснели, светлые волосы были взлохмачены, губы кривились в усмешке.

– Я рад, что ты проявила благоразумие и последовала моему совету, – проговорил он запинаясь, и Рэйвен поняла, что кузен до безобразия пьян.

– Пожалуйста, прекратите ваши шутки, – прошептала она, со страхом глядя на Филиппа. – И объясните мне, чего вы от меня хотите?

– Конечно, объясню. Все очень просто. Я полный банкрот, Рэйвен, ни фартинга в кармане. Мне, бедному ублюдку, не на что даже возвратиться в Бомбей.

– Но сэр Хадриан…

– Не смей напоминать мне о нем! Это его вина, что я вынужден заживо гнить в Индии!

– Но он устроил вас в весьма прибыльное дело, – возразила Рэйвен. – И сказал, что вы добились успеха.

– Так оно и было, пока… – Он замолчал и нахмурился. – Причина не столь важна. Важно то, что я оказался в безвыходном положении и не мог добиться от этих… мерзких крыс никакого снисхождения! Они отказывались продлить мне кредит или предоставить еще один шанс… И вот появилась ты. Ты, Рэйвен, стала моим спасением.

– Н-не п-понимаю, – прошептала Рэйвен, отступая за кровать.

– Разве? А ведь они были так откровенны сегодня вечером! Они пускали слюни! И я не сомневаюсь, что из-за моей очаровательной женушки даже эта жаба сэр Джулиан Крейвен начнет ко мне подлизываться! Ты, Рэйвен, станешь моим оружием! Стоит мне лишь поманить их возможностью побарахтаться с тобой в постели, и эти похотливые козлы сделают все, что я захочу!

– Да вы сошли с ума! Как только сэр Хадриан мог так ошибаться на ваш счет?! Он говорил о вас с такой любовью и теплотой!

– Мой отец – старый маразматик! А тебе, дорогая, лучше раз и навсегда смириться с тем, что ты станешь моей женой. Как только мне удастся заполучить сюда священника, мы совершим свадебный обряд.

– Никогда! Вы не посмеете! Капитан Сен-Жермен…

Филипп метнулся к Рэйвен и схватил ее за горло.

– Твой разлюбезный капитан и пальцем не пошевелит, чтобы помешать мне. – Филипп злорадно ухмыльнулся. – Судя по выражению его лица после объявления о нашей помолвке, он навсегда вычеркнет тебя из своего сердца!

Рэйвен пыталась разжать цепкие пальцы, сжимавшие ее горло. Она с ненавистью смотрела на своего мучителя.

– Вероятно, этот капитанишко что-то для тебя значил, – продолжал Филипп. – Иначе ты бы не позволила ему столь страстно целовать себя, не так ли? – Он нахмурился. – Полагаю, тебе следует направить свою страстность на меня, моя соблазнительная Рэйвен, поскольку наш брак не будет обычным браком по расчету.

Убрав руки с ее шеи, Филипп с силой притянул девушку к себе. Рэйвен задрожала, увидев, что он склоняется над ней. Его жесткая курчавая борода царапала ей лицо, в ноздри ударил перегар из винных паров. Она царапалась и отбивалась, точно тигрица, которую хотели посадить в клетку. Наконец один из её острых ноготков до крови расцарапал его щеку. Филипп отпрянул.

– Ах ты, маленькая сучка! – выдохнул он, сверкая своими безумными глазами.

Сдернув со стены шелковый батик, он выдернул из него одну из бамбуковых палок, на которых он был закреплен. Затем размахнулся… Палка просвистела в воздухе, прежде чем обжечь обнаженное плечо Рэйвен.

Сначала она пыталась кричать, но это еще больше взбесило Филиппа. Он яростно наносил удар за ударом по ее судорожно вздрагивающим плечам и спине. Внезапно он остановился, пристально глядя на нее и тяжело дыша. Рэйвен с трудом сдерживала рвущиеся из груди рыдания. Ее спина и плечи были покрыты ссадинами, из которых сочилась кровь, и отвратительными синяками.

– Это тебе первый урок послушания, – прошипел Филипп. – Если станешь упрямиться, то вряд ли он будет последним. – Он прошел к двери и с угрозой в голосе добавил: – И попробуй только пикнуть об этом своей гувернантке! Ты же не хочешь, чтобы и с ней случилось нечто подобное, а? Наверняка не хочешь. Так вот, я обещаю, что не трону её, если ты проявишь благоразумие.

Бросив последний взгляд на Рэйвен, лежавшую на кровати, он расхохотался и вышел. И снова запер дверь на ключ.

Весь следующий день Рэйвен пролежала в постели. Она через запертую дверь сообщила Дэнни о якобы разыгравшейся мигрени, втайне надеясь, что отлежится и кровоподтеки и синяки исчезнут раньше, чем Дэнни заметит их. Девушка решила, что не должна подвергать Дэнни опасности.

Рэйвен часами думала о безумных планах кузена. Как он умудрился лишиться всего своего состояния и достойного положения в компании? И почему его отец даже не подозревал об этом? В конце концов она решила, что ей, вероятно, не хватает фактов, чтобы разобраться в сложившейся ситуации.

В течение всего этого дня только Лил появилась у нее в комнате. Она молча, не поднимая глаз, поставила на столик поднос с едой. Рэйвен знала, что бесполезно просить ее о чем-либо. Она была даже благодарна молчаливой девчушке, когда та наконец удалилась, оставив её наедине с ее болью и тяжкими думами. Ближе к вечеру раздался громкий стук в дверь. Филипп спросил, не спит ли она. Рэйвен тихо лежала в кровати с лихорадочно бьющимся сердцем. Она чуть не разрыдалась от облегчения, когда он так и не зашел к ней и оставил ее в покое. Вспомнив, с какой яростью он избивал ее палкой, вспомнив о его обещании – о том, что он непременно будет спать с ней, как только они поженятся, она не смогла сдержать слезы и проплакала до тех пор, пока наконец не забылась тяжелым сном.

Когда Рэйвен проснулась, бледное солнце стояло уже высоко над горизонтом. Хотя ее спина и плечи все еще причиняли ощутимую боль при любом движении, она стиснула зубы и оделась, настроенная весьма решительно. Она должна выбраться из этой тюрьмы! Должна избавиться от Филиппа Бэрренкорта! И он еще ответит за все, что посмел с ней сотворить!

– Мисс Рэйвен!

– О, Дэнни, пожалуйста, заходи! – Она попыталась улыбнуться.

– Вы себя уже лучше чувствуете? – с надеждой в голосе спросила Дэнни, входя в комнату.

– Да, значительно лучше, – ответила Рэйвен, надеясь, что говорит достаточно убедительно. Глянув утром в зеркало, она увидела, что очень бледна, а под глазами появились предательские темные круги. – Думаю, что прием слишком утомил меня.

– Уж и не знаю, куда катится этот мир, если танцы могли утомить здоровую восемнадцатилетнюю девушку! – пробурчала Дэнни, довольная уже тем, что Рэйвен поднялась с постели и снова похожа сама на себя.

– О, только не ворчи, Дэнни, – постаралась рассмеяться Рэйвен, что, на ее собственный взгляд, не очень-то ей удалось. – Умираю с голоду. Надеюсь, я не пропустила завтрак?

– Пропустила. – Дэнни неодобрительно поджала губы. – Мисс Рэйвен, вы все тоньше и тоньше с каждым днем. Так вы отпугнете всех кавалеров! Да что вы, что вы! Я же пошутила, – испуганно кинулась утешать ее старушка, которой явственно послышалось вырвавшееся из груди девушки рыдание. – Определенно, этот климат совершенно не для вас. Почему бы вам не вернуться в постель, а?

– Исключено, – упрямо заявила Рэйвен и тут же стиснула зубы от пронзившей ее боли. – У меня уйма дел, я и так потеряла много времени.

– Мисси-саиб пройдет в гостиную? Пожалуйста.

Рэйвен вздрогнула, услышав голос Ахмеда; стоя у двери, он внимательно наблюдал за ней.

– Мой кузен ожидает меня? – спросила Рэйвен.

Ахмед то ли сделал вид, что не понял, то ли действительно не понял. Он повторил свою просьбу-вопрос. Рэйвен утвердительно кивнула и расправила плечи – боль тут же напомнила о себе. Несмотря на внешнюю браваду, Рэйвен тошнило от одной мысли, что ей придется смотреть в глаза этому мерзавцу. Чего еще он хочет от неё? Она невольно замедлила шаги, когда услышала его смех. Но когда в ответ раздался звонкий женский смех, она поторопилась добраться до комнаты. Кузен сегодня принарядился, даже его рыжеватая бородка казалась на удивление аккуратной. Он сидел за столом в обществе леди Амелии Крейвен и Сары Брумфилд и пил чай со сладостями. Рэйвен никогда бы не подумала, что можно испытать такое облегчение просто оттого, что рядом сидят две невыносимые сплетницы. Но это было лучше, чем остаться с ним наедине.

– А-а, вот и ты, дорогая, – с улыбкой произнес Филипп, поднявшись из-за стола.

Рэйвен содрогнулась, когда он протянул ей руку. Она демонстративно обошла его стороной. Филипп нахмурился.

– Мы счастливы снова видеть вас здоровой, мисс Бэрренкорт. – Леди Крейвен всплеснула руками, обильно украшенными кольцами. – Ваш кузен только что сказал нам, что вчера вы весь день промучились с мигренью.

– Я уже чувствую себя намного лучше, – заверила Рэйвен, усевшись как можно дальше от кузена.

– О, чудесно! – защебетала воодушевленная Сара Брумфилд. – Тогда вы составите нам компанию? Мы поедем в Лахор!

– Не думаю, что Рэйвен достаточно окрепла, чтобы выдержать такую поездку, – вмешался Филипп; его голубые глаза строго взглянули на Рэйвен.

– С огромным удовольствием, – отозвалась Рэйвен. – Я ведь еще не видела этот легендарный город.

– Мы хотели показать вам местные базары и мечеть Бадшахи, – сказала миссис Брумфилд, вгрызаясь в сочную папайю. – И Шалимар просто чудесен, даже в это время года.

– Я с удовольствием поеду с вами, – решительно проговорила Рэйвен.

– Что ж, пожалуй.

– Это неплохая идея, – неожиданно согласился Филипп. – Только вот миссис Дэниэлс придется остаться дома. В коляске леди Крейвен ей не хватит места.

– Вы совершенно правы, мистер Бэрренкорт, – кивнула леди Крейвен, добавив заговорщицким шепотом: – Кроме того, я считаю неприличным повсюду таскать за собой прислугу.

– Совершенно с вами согласен, – закивал Филипп, с улыбкой усаживаясь в кресло.

Рэйвен судорожно сглотнула. Она прекрасно поняла, почему Филипп настоял на том, чтобы Дэнни осталась дома. Таким образом он предупредил «невесту», чтобы она не смела искать помощи на стороне и не пыталась сбежать. Рэйвен чуть не расплакалась от отчаяния. Ничего не подозревающая Дэнни могла стать безвинной жертвой в руках негодяя. А ведь она планировала именно побег! Придется отказаться от этого плана.

– Тебе лучше перекусить, если собираешься поехать. – Филипп изобразил трогательную заботу. – Лил сказала мне, что вчера ты так и не притронулась к пище.

– Я не голодна, – ответила Рэйвен, опустив глаза. Но, немного подумав, она решила, что для побега, пусть и не в эту поездку, понадобятся силы. И так уже Дэнни тревожилась из-за ее худобы. Пока леди Крейвен обменивалась сплетнями с леди Брумфилд, Рэйвен поела немного фруктов и сладостей. От чая с молоком, который так любил ее кузен, её чуть не вырвало, но снова она заставила себя выпить чашку до дна. Наконец леди Крейвен поднялась.

– Мне нужно переодеться? Или можно ехать и так? – Рэйвен попыталась улыбнуться, чтобы не выдать своих намерений. Плевать на угрозы Филиппа, она все равно постарается найти помощь.

– Ты и так восхитительна! – ответил Филипп, глядя на высокую грудь «невесты».

Рэйвен невольно вздрогнула и отвернулась. Ахмед надел на нее отделанную мехом накидку. Несмотря на угнетенное состояние, она почувствовала невероятное облегчение, когда коляска отъехала от ворот. Она была хотя бы на время свободна!

Поглядывая на леди Крсйвен и миссис Брумфилд, что-то оживленно обсуждавших, Рэйвен поняла, что ни за что не обратится к ним за помощью. Даже без гроша за душой Филипп Бэрренкорт пользовался огромной популярностью у своих друзей. И она чувствовала, что они не поверят ни слову из ее рассказа. Да и как их осуждать? Ведь ей и самой с трудом верится в этот кошмар! Она и сама долго считала, что Филипп – добрый и отзывчивый человек.

Как могли они с Дэнни заподозрить неладное, если даже отец Филиппа ничего не знал о печальной судьбе своего сына? Рэйвен тяжело вздохнула. Горько было осознавать, что рухнули все ее планы спасти Нортхэд. У нее сжалось сердце, и слезы затуманили глаза. «Не смей, – шепотом приказала она себе, – не смей думать об этом сейчас. Сейчас самое главное – сбежать от Филиппа, а не то он снова примется избивать тебя или, что еще хуже, попытается изнасиловать. Ведь добровольно ты на это не согласишься».

– Мисс Бэрренкорт, вы уверены, что достаточно окрепли для поездки? – озабоченно спросила леди Крсйвен, заметив побелевшее лицо Рэйвен и ее заблестевшие от слез глаза.

– Спасибо, я хорошо себя чувствую, – дрожащим голосом проговорила Рэйвен.

– Может быть, разумнее будет повернуть обратно? В Лахор можно съездить и в другой раз, – предложила миссис Брумфилд.

– Нет! – Рэйвен и сама расслышала в своем голосе истерические нотки. Она постаралась взять себя в руки. – К чему откладывать? Я умираю от любопытства, – рассмеялась она.

Обе леди тотчас успокоились. Сара Брумфилд, лукаво взглянув на Рэйвен, заметила, что невесте перед свадьбой предстоит сделать «еще сто-о-лько покупок». И конечно, ее заинтересуют ткани для подвенечного платья. А в Лахоре прекрасный выбор тканей, просто глаза разбегаются!

– Должна сказать, что Филипп просто ошеломил нас своим решением жениться, – добавила леди Крейвен – Никто и не подозревал, что вы приедете к нему из Англии, чтобы сыграть здесь свадьбу. Ведь все мы знаем, как Филипп ценил свое положение холостяка.

– Конечно, теперь, когда мы познакомились с вами, никто уже не удивляется, что Филипп решил жениться, – сказала Сара Брумфилд, весело улыбнувшись.

– Благодарю вас, вы очень добры, – пробормотала Рэйвен. Заметив, как покраснели ее щеки, обе женщины решили, что она смущается.

– Если вы посмотрите через плечо, мисс Бэрренкорт, – быстро сменила тему леди Крейвен, – то увидите стены форта Акбар. Вон там, на горе. Майор Брумфилд сегодня там, Сара?

– Наверное, – неуверенно ответила Сара. – Дрю практически перестал бывать дома с тех пор, как сикхи начали воевать с нашими войсками. Хоть бы они поскорее перестали болтать об этой своей автономии и вернулись к прежней жизни! Мы же освободили дворец махарани, когда переселились в свой поселок, так ведь?

– Вот именно! – авторитетно подтвердила леди Крсйвен. – Что еще нужно этим дикарям?

Рэйвен недоуменно взглянула на этих зрелых матрон, рассуждающих о восстании сикхов так, словно это было какое-то незначительное неудобство. Ослепли они, что ли? Ведь уже состоялась одна кровавая битва с огромным количеством раненых и убитых, и, вероятнее всего, скоро состоится другая! Если то, что ей рассказывал об этом воинственном и гордом народе Джеффри Литтон, правда, сикхи были намного опаснее, чем хотелось бы думать этим двум кумушкам.

Вскоре грунтовая дорога осталась позади, и они въехали на широкий городской бульвар, пышный и прекрасный, несмотря на зимний холодный ветер. Вдоль бульвара росли стройные пальмы, они же окаймляли соседнюю площадь. Прекрасные здания с замысловатыми узорами на воротах своими великолепными фасадами тоже выходили на бульвар. Некоторые здешние индусы носили такую же одежду, что и жители Бомбея, но многие женщины надевали вместо сари шаровары. Все они, однако, более строго относились к обычаю скрывать свои лица. Более того, некоторые носили одеяние, напоминавшее бурку – сшитое из овечьих шкур, но начинавшееся высоким головным убором и доходившее до пят. В этом строгом одеянии имелись лишь прорези для глаз.

Старики с седыми бородами предлагали всевозможные товары либо тут же занимались своим ремеслом: плели, красили, крутили гончарный диск. А рядом, скрестив ноги, сидели нищие, курившие кальяны – традиционные индийские трубки. Несколько раз мимо коляски прошли патаны, высокие и мускулистые, некоторые из них с голубыми глазами и светлой кожей. Но больше всего Рэйвен интересовали сикхи, носившие длинные бороды; свои длинные волосы они искусно прятали под метрами ткани, которую умело закручивали в тюрбан. Все они выглядели очень воинственно, и Рэйвен вздрогнула, вспомнив предупреждение Шарля опасаться именно их.

Шарль! Рэйвен внезапно прониклась надеждой. Дмитрий и Шарль остановились где-то в этом оживленном городе. Если бы ей удалось отыскать их! Уж они-то не станут раздумывать, спасти или не спасти Дэнни! Ведь Шарль – ее единственная надежда, поскольку бессмысленно обращаться за помощью к офицерам форта Акбар. У Филиппа там наверняка влиятельные друзья-приятели, которых легко убедить, что у невесты обычная предсвадебная нервозность, вот и навоображала всяких кошмаров. Рэйвен сжала губы. О да, он дьявольски хитер, но она скорее умрет, чем выйдет за него замуж! Она не привыкла сдаваться без борьбы!

– Взгляните, мисс Бэрренкорт, мечеть Бадшахи! Рэйвен тотчас же забыла обо всем на свете, даже о Шарле, когда перед ней возникло величественное здание из песчаника и мрамора. Высокие белые купола уходили в небо, окруженные со всех сторон такими же высокими минаретами, соединенными мощными стенами, что придавало всему сооружению сходство с крепостью. Внутри же находился колоссальных размеров двор. Размеры мечети поражали, а от красоты примыкавших к ней садов захватывало дух. Остановившись у ворот, женщины с любопытством наблюдали за нескончаемым потоком мусульман, входящих и выходящих из молельни.

– Это одна из самых крупных мечетей мира, – объяснила леди Крейвен. – Только Тадж-Махал произвел на меня большее впечатление. В здешнем хранилище есть останки самого Магомета.

– Можно нам войти внутрь? – спросила восхищенная Рэйвен.

– Мы можем прогуляться по саду, – сказала миссис Брумфилд.

Женщины присоединились к потоку местных жителей, прогуливавшихся по ухоженным дорожкам сада. Рэйвен изумленно озиралась по сторонам. Большинство мусульман, пришедших помолиться, не обращали на них внимания, и она не заметила никакой враждебности на лицах тех, кто с любопытством смотрел в их сторону.

– Во время фестиваля Эид-аль-Фитр в город не попасть, – объясняла леди Крейвен, пока они пересекали огромный двор. – Здесь яблоку негде упасть. Мусульмане со всего Пенджаба собираются сюда на молитвы. Так что мы считаем разумным держаться в это время подальше от города, правда, Сара?

– Совершенно верно, – охотно согласилась Сара. – Как вы думаете, может, прямо сейчас отправимся в сады Шалимар, а то скоро стемнеет. Вы, как мне показалось, любите гулять. И там мраморные павильоны и сотни фонтанов.

– О, это просто замечательно! – восхитилась Рэйвен, сообразившая, что ее компаньонки чувствуют себя крайне неуютно в толпе фанатичных мусульман, запрудивших двор мечети.

Леди Крейвен, облегченно вздохнув, направилась к выходу, где их ожидала коляска. Однако путь им преградила возбужденная толпа индусов, окружившая двухъярусную арку. Над головами собравшихся возвышалась фигура старика в белом одеянии. Воздев руки к небу, старик гневно обращался к толпе. В его ярко-рыжей бороде, явно крашеной, не было ни одного седого волоска, а губы алели, очевидно, из-за пристрастия к бетелю. Хотя старик был очень стар и немощен, он обладал сильным и зычным голосом, и люди, стоявшие во дворе мечети, слышали каждое его слово.

– О Боже! – воскликнула леди Крейвен, с опаской глядя на проповедника. – Опять один из этих жутких факиров. Нам не стоит подходить ближе.

– Но что он говорит? – заинтересовалась Рэйвен, не понимавшая ни слова из страстного обращения старика к соплеменникам.

– Проповедует против нас, британцев, – ответила леди Крейвен.

Быстро взглянув на нее, Рэйвен заметила, что даже под румянами видно, что она побледнела от страха. Пальцы леди Крейвен судорожно вцепились в накинутую на плечи шаль.

– Этот нищенствующий дервиш – их религиозный прорицатель, – объяснила миссис Брумфилд, нервничавшая не меньше своей подруги – Он обычно предсказывает только то, что желала бы услышать толпа, а они потом одаривают его несколькими монетками за работу.

– Но что он сейчас говорит? – спросила Рсйвен, с любопытством глядя на возбужденную толпу.

– Какой-то бред, как всегда. О том, что пришло время раз и навсегда освободить Пенджаб от британских узурпаторов. Он подбивает всю эту толпу против нас и…

– Давайте поспешим, нам нельзя терять времени. Надо срочно выбираться отсюда, – перебила подругу леди Крейвен.

Женщины повернули обратно, но тотчас же поняли, что попали в ловушку, ибо вновь подошедшие тесно сомкнули свои ряды. В ответ на призывы дервиша толпа отвечала громкими криками, неистово потрясая поднятыми вверх кулаками. Леди Крейвен стала проталкиваться к выходу. Рэйвен, последовавшая ее примеру, поняла, что пробиться будет не так-то просто, ибо на них не обращали внимания; но это невнимание являлось и добрым знаком, потому что свидетельствовало об отсутствии враждебности именно к ним. В ответ на очередную тираду старика раздались оглушительные крики – очевидно, дервиш пророчил блестящую победу. Толпа взволновалась, стоявшие сзади напирали; леди Крейвен подхватило течением и оттащило далеко от Рэйвен. Рэйвен энергично работала локтями, пытаясь пробиться к ней. Кто-то наступил на подол ее платья, она споткнулась и лишь с огромным трудом устояла на ногах. Еще немного – и толпа затоптала бы ее. Неожиданно сильные мужские руки подхватили ее и поволокли в сторону. В пробитую в толпе брешь следом за ними устремились леди Крейвен и миссис Брумфилд.

– С вами все в порядке, Рэйвен?

Она подняла глаза и увидела над собой угрюмые глаза Шарля Сен-Жермена.

– Д-думаю, да, – пробормотала Рэйвен.

– О, капитан, я так вам благодарна! – воскликнула леди Крейвен, энергично обмахивая перчатками вспотевшее и раскрасневшееся лицо. – Нас могли бы затоптать до смерти!

– Вам повезло, что я оказался поблизости, – согласился Шарль, бросив на Рэйвен такой взгляд, что вся её радость от неожиданной встречи с ним мгновенно улетучилась. – Где ваши слуги? Разве не они должны были защитить вас?

– Мы приехали без них, – объяснила Сара Брумфилд. – В них не было нужды.

– Не было нужды? – переспросил капитан. – Вы, леди, хоть понимаете, что здесь сейчас происходит? Вам вообще нельзя было появляться в городе!

– В самом деле, капитан Сен-Жермен? – ледяным тоном проговорила миссис Брумфилд. – Вы не имеете права так разговаривать с нами.

– Это вам только кажется! – усмехнулся капитан. – А теперь немедленно отправляйтесь домой!

– Мы так и сделаем, – согласилась леди Крейвен, совершенно не обидевшаяся на красавца капитана за его грубость. В отличие от Сары она была в Индии во время кровавой резни в Кабуле и с тех пор не забывала, на что способна разъяренная бунтующая толпа.

– Пойдемте, мисс Бэрренкорт.

– Я догоню вас, – заявила Рейвен.

Леди Крейвен, спешившая поскорее добраться до относительной безопасности кареты, оставила Рэйвен наедине с капитаном, допустив такое нарушение этикета, которого в любых других обстоятельствах ни за что бы не позволила.

Рэйвен мгновенно забыла о своих компаньонках, о разбушевавшейся толпе и о факире – сейчас ничто не имело значения.

– Шарль, слава Всевышнему, что ты отыскал меня!

– У меня нет времени для обмена любезностями. Что ты хотела сказать мне?

Рэйвен в нерешительности отступила, испуганная его яростью.

– Если это из-за объявления о помолвке, то я хотела бы объяснить…

– Ты считаешь, что это должно волновать меня? Отнюдь. Должен признать: все это было несколько неожиданно, но я вовремя вспомнил, какая ты неисправимая лгунья.

– Шарль, о чем ты?

Он отвернулся, словно ему было неприятно смотреть на нее.

– Было бы разумнее предупредить меня с самого начала, что ты едешь в Пенджаб, чтобы выйти замуж за своего кузена. В этом нет ничего постыдного. Тысячи молодых девушек без гроша за душой выскакивают замуж за своих богатых родственников. Тебе незачем было задуривать мне голову.

– Шарль! – воскликнула Рэйвен, видя, что объявление о помолвке вызвало у него умственное расстройство.

– Стойте где стоите! – рявкнул капитан, когда она шагнула к нему. – Я больше не желаю знать вас, мисс Рэйвен Бэрренкорт. – Он произнес ее имя с отвращением. – Вы сумели околдовать меня, очаровали и всю мою команду. И вообще заставили меня пережить столько неприятностей, сколько мне и не снилось. Не стану отрицать, что я испытывал к вам нежные чувства. Но сейчас все это в прошлом. Так что примите мои сердечные поздравления с предстоящей свадьбой, леди Бэрренкорт. Вы и ваш алчный цепкий кузен изумительно подходите друг другу.

Рэйвен оцепенела. Никогда в жизни ее так не оскорбляли! Ей бросили в лицо ее любовь за ненадобностью, отвергли и заставили почувствовать себя навязчивой идиоткой! Она открыла было рот, но поняла, что не может произнести ни слова.

Худое красивое лицо стоявшего перед ней мужчины казалось бесчувственной маской, разве что на щеке подергивался нерв. Внезапно Шарль повернулся и быстро зашагал прочь. Стряхнув с себя оцепенение, Рэйвен вскрикнула и бросилась следом за ним. Но ей мешали юбки, а он шел слишком быстро. Да и слезы застилали ей глаза.

Вскоре Рэйвен потеряла его из виду. Она остановилась и, закрыв лицо руками, тихонько заплакала.