Как только Лидия увидела Роуз, она покосилась на Сэма, и с. губ ее сорвался умоляющий шепот:

– Только не проговорись!

– О чем? – рассеянно уточнил тот.

Он внимательно разглядывал приближающуюся всадницу и даже не оглянулся на Лидию. Она заметила, что он в полном облачении, даже в шляпе, хотя и не знала, когда он успел одеться. Единственным намеком на интимную небрежность наряда было то, что куртка его оставалась расстегнутой.

– Как это о чем! Не проговорись, что мы… ну, ты понимаешь!

– А зачем мне это? – спросил он с усмешкой.

– Мало ли зачем! Просто молчи об этом, и все! – Это прозвучало отрывисто и грубо.

– Как прикажете, ваша милость, – насмешливо сказал Сэм. Лидия поблагодарила его надменным кивком.

Между тем Роуз приближалась, нахлестывая лошадь. Кончилось тем, что животное не сумело вовремя затормозить на глинистом берегу и влетело в реку в фонтане брызг под собственное возбужденное ржание и визг всадницы.

Скрестив руки на груди, Лидия ждала. Мысленно она готовилась ко всему, что означало появление Роуз. В ней нарастало ощущение катастрофы, непоправимого несчастья. Рушился идиллический мирок, в котором она все это время существовала, царивший в душе безмятежный покой сменился мешаниной эмоций. Здесь были тревога, неуверенность, негодование, предчувствие близкой потери, страх перед возможным разоблачением и всеобщим осуждением..

Впервые в жизни у нее появилась тайна, которую нельзя было доверить никому из близких: ни Роуз, ни Кливу, ни Мередит. Тайна эта была шести футов трех дюймов росту, она стояла сейчас бок о бок с Лидией, однако ее нужно было утаить любой ценой. Это возмущало. Разве то, что случилось постыдно? Нет! Все эти дни она была свободна,

на все способна и безмерно счастлива. Но сейчас, когда прежняя жизнь приблизилась вплотную и властно заявляла на нее права, Лидия не могла найти оправдания своему поступку – оправдания в глазах тех, с кем предстояло жить дальше. Никто не понял бы ее, даже Роуз. А если бы она все-таки попыталась защитить обретенное счастье, для этого просто не было подходящих слов в привычном для нее лексиконе. Но всего ужаснее было то, что и Сэм это знал, что она сама дала ему это понять, когда потребовала молчания.

Невысокая кругленькая Роуз, казалось, скатилась, а не спрыгнула с седла. Она совершенно запыхалась, но это не помешало ей наброситься на Лидию с объятиями, засыпать вопросами и обрушить на нее последние новости.

– Ах, мисс Лидия! Поверить не могу, что вижу вас живой и невредимой! Как же вам удалось спастись? Вы себе не представляете, какие ужасы приходили нам в голову в ваше отсутствие. Вы что же, так и бродили по болотам пешком? Мы просто все испереживались: и Мередит, и ее брат, и ваши тетушка с дядюшкой! – Роуз остановилась, чтобы перевести дух, но почти сразу затараторила снова: – Молодой мистер Линдон и его милость сейчас где-то на дороге, а мы с мисс Мередит обшаривали холмы. Она вот – вот будет здесь! Это просто кошмар, кошмар! Мы так беспокоились! Время идет, – а от вас никаких известий, словно вы растворились в воздухе! Дилижанс тоже пропал бесследно, хотя упряжка вернулась на конюшню в тот же день. Все сразу бросились на поиски и до ночи прочесывали пустоши, а утром – ну хоть плачь! – опустился туман, да такой густой, какого я в жизни не видывала! В двух шагах уже ничего не было видно, поэтому поисковая партия вернулась. Зато все остальное время мы только и делали, что искали, пока сегодня не заметили струйку дыма, как будто от костра…

– Помедленнее, я и половины не поняла из того, что ты тут наговорила.

Лидия засмеялась. Это была жалкая пародия на ее обычный» смех, но и это было лучше, чем слезы, которые так и норовили брызнуть из глаз. Роуз умолкла и тоже

засмеялась вполне искренним и радостным смехом. Потом она снова принялась душить хозяйку в объятиях.

– Какое счастье, какое счастье! Я чуть с ума не сошла от радости, когда вас увидела.

– Я тоже, – солгала Лидия, не без труда высвобождаясь. Мысленно она добавила к списку своих последних прегрешений еще и лицемерие.

– Мисс Мередит должна появиться с минуты на минуту. Она видела, что я ей машу, хотя и не могла слышать голос. – Роуз наконец заметила Сэма и прищурилась, глядя на него. – Вы – тот мужчина со станции, ведь так?

– Это мистер Коди, – поспешно сказала Лидия и повернулась к Сэму. – Мистер Коди, Роуз Симмз. Она моя горничная.

– Хм… – вырвалось у Роуз, но она все же присела в реверансе, хотя потом и заметила с вызовом: – Тогда вы были пьяны!

– ' Зато теперь я трезв, – резонно заметил Сэм. – Рад познакомиться. – При этом он не сводил взгляда с Лидии и вдруг тихо произнес: – Нам нужно поговорить.

Поговорить? Лидия понятия не имела, как это сделать теперь, при свидетеле, а потому лишь развела руками. Сэм недовольно сдвинул брови, но ничего больше не сказал и принялся застегивать куртку.

. Роуз отошла поправить подпругу. Она явно решила стать незаметной, как делала всегда, если рядом шел личный разговор. Смахивая с близлежащих предметов пыль или поливая рядом цветы, можно было перехватить обрывки разговора, из которых потом рождались сочные сплетни – правда, ходившие только среди прислуги и потому неопасные. Однако Сэм молча направился в лагерь.

Там Лидию ждал неприятный сюрприз: переодеваясь в свежее белье, она забыла у костра вчерашнюю влажную сорочку и панталоны, которые Роуз некстати подняла. Уже самый их вид вызвал у нее столбняк, не говоря об обрывках завязки и надорванных швах.

– Затянулось, пришлось разорвать, – объяснила Лидия как можно лаконичнее.

– Зачем? – осторожно полюбопытствовала горничная.

– Естественные потребности, – сказала она, на сей раз не особенно и солгав. – Это все-таки не курорт, а пустоши. Нам такое пришлось пережить… да ты взгляни на мою одежду!

Горничная взглянула. И не только на нее, но и на одежду Сэма, которая тоже была в большом беспорядке. Они оба выглядели как оборванцы в отличие от Роуз, по обыкновению, аккуратно одетой и причесанной. Но и это, и даже порванные панталоны не беспокоили Лидию так, как красный комбинезон, все еще развевающийся на ветру у железнодорожного полотна. Его предстояло забрать вместе с луком, так как в остановке поезда уже не было необходимости. Это означало, что Роуз тоже увидит «сигнал бедствия по-американски».

– Естественные потребности, – повторила Лидия. – Только вообрази, каково это: в кустах, на ветру. Уж я и намучилась!

Какое-то время Роуз смотрела на нее огромными глазами, явно стараясь вообразить себе подобные неудобства, потом залилась краской.

– Мисс Лидия, да вы не обращайте на меня внимания! Это все оттого, что у нас с Томасом сейчас медовый месяц. Я во всем ищу намеки на… сами знаете, на что. – Она ближе придвинулась к хозяйке и доверительно зашептала: – Если бы вы только знали! Это чудесно! Томас снял лучший номер на постоялом дворе, и мы провели там брачную ночь. Жду не дождусь, когда мы с вами останемся вдвоем. Боже, мне стольким надо с вами поделиться!..

Милая, добрая Роуз! Она болтала без умолку, задавала вопросы и сама же на них отвечала, то и дело вспоминала какие-то новые подробности и спешила сообщить их Лидии. Все это время той приходилось бороться с желанием оглянуться на Сэма. Не верилось, что она теряет его так стремительно и так бесповоротно.

– …и я взмолилась, чтобы мисс Мередит меня не выдавала. Ведь это она подняла всех на ноги и даже известила ее милость виконтессу о вашем исчезновении. Нельзя даже намекать им, что вы отправились в дорогу… – Роуз быстро глянула на Сэма, – одна. В конце концов мисс Мередит признала, что так будет лучше в первую очередь для вас. Что скажут люди! – Она прикусила губу с забавно виноватым видом. – Мисс Лидия, прошу и вас держать это в секрете. Ваша матушка рассчитает меня в минуту, если дознается, что я пошла у вас на поводу. Я знаю, лгать грешно, но все равно прошу – скажите всем, что мы были вдвоем!

– Значит, мои родители ни о чем не догадываются? – встрепенулась Лидия.

– Правду знает только семья мисс Мередит.

– Но как же удалось скрыть то, что я присутствовала на твоем венчании?

– Это нетрудно, – заверила Роуз. – Мои близкие будут держать язык за зубами, ведь это в их же интересах.

«Вот оно что», – подумала Лидия. В самом деле, держать язык за зубами – это в интересах всех и каждого, в первую очередь в ее собственных. Она все-таки обернулась на Сэма, в молчании стоявшего поодаль, и тогда неясная идея сформировалась окончательно.

– Не волнуйся, я тоже тебя не выдам. Ты совершенно права, Роуз: нам нужно придерживаться версии, что мы все время были вместе. В том смысле, что не я и мистер Коди, а мы с тобой затерялись в пустошах.

Молодые женщины посмотрели друг другу в глаза, уже зная, что доведут свою затею до конца. Молчание было единственной гарантией того, что Лидия сохранит свою репутацию, а Роуз – место ее горничной. Никаких упоминаний о Сэме!

– Так вот, начнем с того…

Лидия запнулась и мысленно уточнила – лгать начнем с того, что…

Ложь. Предстояло нагромоздить целые валы, целые горы лжи!

– Начнем с того, как я оказалась в здешних местах. Вместо венчания надо изобрести другую причину, и как можно убедительнее. Допустим… допустим… я приезжала на турнир!

Да – да, на кубок Девона по стрельбе из лука! Место сбора было недалеко от Суонсдауна, назад мы отправились в дилижансе… так… крушение я опишу, как было на самом – деле… потом затерялись в пустошах и блуждали, пока нас не нашли. Кто искал? Мередит, к которой я обещала заглянуть по пути с турнира.

– Звучит правдоподобно, – обрадовалась Роуз. – Думаю, мисс Мередит не откажется все это подтвердить: Мы направимся отсюда прямо в Блейкотт и там посадим мистера Коди на первый же поезд, чтобы никто ничего не заподозрил.

Они дружно обратили взглядь – к Сэму. За все время разговора он не произнес ни слова, только прислушивался, переводя взгляд с Лидии на Роуз и обратно. Шляпа его была надвинута так низко, что совершенно невозможно было прочесть выражение лица.

– Вы не против, мистер Коди? – прямо спросила Роуз, когда молчание затянулось.

– Чего ради мне возражать? – Он шагнул к Лидии. – А пока я бы хотел перемолвиться с вами парой слов.

– Мы даже можем придумать какую-нибудь роль для мистера Коди, – не слушая, продолжала Роуз.

– Правильно! Допустим, это друг молодого Линдона, и ему поручили проводить нас с тобой до Блейкотта…

– Лидди!

Обе женщины умолкли и разом повернулись.

– Лидди?! – изумилась горничная.

– Послушай, – сказал Сэм Лидии. – Позволь мне навестить тебя в Лондоне. Я не нищий и вполне продержусь до того, как получу другой пост, кое-кто может замолвить за меня словечко.

Он опять за свое! Но прежде чем Лидия опомнилась, Роуз расправила свои круглые плечи и заступила Сэму дорогу. Она, от которой ни разу в жизни никто не слышал резкого слова, обратилась к нему с гневной речью:

– Сэр! Вам следует помнить свое место! То, что судьба ненадолго оставила вас наедине с одной из самых знатных наследниц Англии, не означает, что вы и впредь можете держаться с ней фамильярно!

– Я хочу ее видеть, – ровно произнес Сэм. – Хочу ее видеть.

Возможно, он имел это в виду в буквальном смысле, потому что отстранил Роуз с дороги и впился взглядом в Лидию. С минуту длилось неловкое молчание.

– Нам нужно поговорить.

С этими словами он взял ее за руку и повлек за собой. Она не противилась, но шла, словно во сне, думая: этого только не хватало! Она едва начала обретать душевное равновесие, а он хочет все испортить. Судя по тому, какой был набран темп, Сэм собирался вести разговор в отдалении на повышенных тонах.

– Не докучайте нам пару минут! – с нажимом бросил он через плечо Роуз, которая двинулась было следом.

Та продолжала идти.

– Прошу! – сказал Сэм приказным тоном. Роуз упрямо выпятила подбородок.

– Делай, что говорит мистер Коди, – со вздохом сказала ей Лидия. – Мы с ним так долго оставались наедине, что лишние несколько минут уже ничего не изменят.

Горничная круто повернулась и зашагала назад к лагерю. Сэм остановился только у ручья, журчание которого могло с успехом заглушить их голоса.

– Я не хочу просто так взять и разойтись, – с ходу заявил он. – Я хочу бывать у вас в доме.

– Это невозможно, – возразила Лидия. – Ты прекрасно понимаешь, что тебе сразу дадут от ворот поворот.

– А тебя даже и не спросят?

– Чего ты хочешь? Поставить меня перед выбором? В таком случае ради тебя мне придется повернуться спиной к отцу, матери, брату и всем остальным родственникам вплоть до десятого колена!

Что же это значит? Нет? Она не может вот так от него отказаться!

– Я не могу выйти замуж по собственной прихоти, – сказала Лидия с болезненной гримасой. – В нашем

кругу браки устраиваются.

– Разве я говорил о браке? – Сэм помолчал, не зная, с чего начать. – Я только хотел однажды явиться к тебе при всем параде, в коляске и с цветами…

– Нет, ни за что! – быстро сказала Лидия, бледнея. Сэм опешил. Нельзя было получить отказ в более категорической, более оскорбительной форме.

. – Ах, вот как! – вырвалось у него.

Он попытался взглянуть на все глазами Лидии. Когда появляется новый поклонник, женщина светская решает, принимать ли ей его ухаживания. У нее есть полное право отказать. Однако кровь уже бросилась ему в голову, до жжения в глазах и боли в висках.

– Не ты ли сказала, что я – воплощение всех твоих мечтаний?

– Это правда, но я не говорила, что ты – воплощение всех моих мечтаний о муже.

Сэм пошатнулся, никто и никогда еще не причинял ему такой боли.

– Что ж, ваша милость, прошу покорно меня извинить! Я ошибочно истолковал ваши слова. Простак – он и есть простак. Изволите ли видеть, по нашу сторону океана это кое-что да значит, если бабенка всю ночь напролет держит ноги врозь – ни дать ни взять течная кобыла!

У Лидии приоткрылся рот, Сэм опомнился и ужаснулся. Если бы он сказал нечто подобное Гвен! Одно из двух: либо она лишилась бы чувств, либо выцарапала ему глаза. Но Лидди только перевела дыхание и выпрямилась во весь рост.

– Это нечестно – оскорблять меня только потому, что я бессильна изменить мир. Ты снова все усложняешь, Сэм.

– Что это я усложняю?

«Да все», – мысленно ответил он сам себе. Он умеет портить другим жизнь, что уж тут скрывать!

– Все, с чем сталкиваешься, – ответила Лидди. – К тому же ты груб. и упрям.

Сэма передернуло. Лидия тотчас смягчилась, на лице ее появилось выражение сочувствия.

Это понравилось Сэму еще меньше, чем ее недавняя резкость. Раз уж Лидии удалось поставить его на место, нечего изображать милосердие. Это окончательно принижало его, низводило до положения раба, которого только что отхлестали бичом и теперь готовились простить. Он терпеть не мог того, что называл нечестной игрой: когда одна сторона имеет все преимущества, а другая их полностью лишена.

Лидия заговорила. Голос ее, тихий и мягкий, показался Сэму дуновением ветерка.

– Сэм, милый! Я была так счастлива здесь с тобой! Мне больно оставлять тебя, намного больнее, чем ты думаешь и чем ожидала я сама. – Лидия прикусила нижнюю губу, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Но у меня есть обязанности по отношению к своей семье. Мы из разного круга, и я не могу ввести тебя в свой.

– Я богат! – быстро сказал он и смутился. Это прозвучало нелепым хвастовством и показалось попыткой купить Лидию. – То есть я довольно – таки богат, – поправился он. – Не так, как Рокфеллер,, но все же.

Лидия бросила на него грустный взгляд. Сэм прочел в нем: не хватайся за соломинку, не поможет.

– Даже если бы ты был богаче самого Рокфеллера, это бы ничего не изменило, – сказала она. – Дело не в деньгах, а в происхождении, в классовых различиях. Здесь, в Англии, властвуют те, кто испокон веков владел землей. Только земля приносит титул. Если твои деды входили в палату пэров, значит, и внуки должны туда входить.

– Так вот о чем ты мечтаешь!

Как ни странно, это ее рассердило. Сэму достался по-настоящему гневный взгляд. Лидия отвернулась.

– Дело не в том, о чем мечтаю я, а в том, чего ожидают от меня родители, все члены нашего семейства. Я не могу махнуть рукой на долг перед своим кругом. Имена и титулы должны переходить из поколения в поколение, и если я этим пренебрегу, я огорчу многих дорогих мне людей. Я унижу

свой род.

– Значит, лучше унизиться самой?

– Так принято, Сэм. В брак по любви вступают только те, кому нечем дорожить, нечего беречь. Родители ждут от меня благоразумия. Их я знаю двадцать четыре года, а тебя – всего три дня.

Это заставило Сэма прикусить язык. В самом деле, что это на него нашло? Он еще никогда не опускался до того, чтобы выпрашивать знаки внимания, не опустится и теперь.

Он сделал резкий кивок, как бы принимая доводы Лидии, потом взялся рукой за голову и потер гудящие виски. Шляпа мешала. Он стащил шляпу и больно зарылся пальцами в волосы. Поскольку он так ничего и не ответил на сказанное, глаза Лидии наполнились слезами.

– Что я, по-твоему, должна делать?

А что тут поделаешь? Сэм опять промолчал.

– Чего ты ожидал? – настаивала она.

– Ни черта я не ожидал, не волнуйся! – вспылил Сэм. – Чего можно ожидать от высокородной англичанки? «Дело в происхождении, в классовых различиях»! – передразнил он зло. – Подумать только, я притащился сюда из другого полушария, чтобы вести дела с вашим насквозь прогнившим правящим классом! Иерархия, суверенные права! – Лидия помигала от неожиданности – вот и отлично, пусть ломает голову, где он набрался таких слов! – Вам бы только подчинять, владеть, повсюду утверждать свое превосходство! Страна оголтелого снобизма, а ты со своей драгоценной семейкой хуже всех остальных!

– Это не так, – обиженно возразила Лидия. – Вот ты, оказывается, какой!

– Я всего лишь высказал тебе правду в лицо.

– Правду? Все это – порождение твоего больного самолюбия. Ты все время ищешь повод оскорбить и…

В этот момент из-за выступа холма, за которым скрывалось место лагеря, послышался голос Роуз. Лидия умолкла на полуслове, и оба дружно повернулись. Сэм поморщился: как не вовремя! Что, черт возьми, ей нужно? В этот момент ему больше всего хотелось протянуть руки и привлечь Лидди к себе. Может быть, этот простой жест 213

рассказал бы ей о том, что он чувствует на самом деле. Они тратили драгоценное время на взаимные упреки, на злые, несправедливые слова, хотя нуждались только в нежности. Ему хотелось сказать: «Лидди, ты посмотри на нас! Ведь это нелепо. При других обстоятельствах я был бы принят в твоем кругу, и все сложилось бы само собою, без отчаянных усилий с моей стороны, без униженных просьб. Но и теперь, если бы только мы могли прижаться друг к другу, наши тела все сказали бы без слов. Не уходи, не покидай меня Ты так мне нужна!»

Как уже было однажды, Сэма вернул к действительности отдаленный паровозный свисток.

– Поезд! – воскликнула Лидия. – Уже!

Она прижала ладонь к губам и замерла, глядя в ту сторону, откуда донесся звук. Вторично они были там, откуда могли только слышать приближающийся состав. Само собой, и они были за пределами видимости.

Свисток повторился. Он звучал теперь значительно громче, пронзительнее, он все длился и длился, словно рука упорно не желала отпускать ручку – кто-то подавал им сигнал.

Лидия повернулась к Сэму. В ее больших глазах застыло отчаяние. Она была так перепугана, что хотелось обнять ее утешить. Сэм не решился, опасаясь, что она отшатнется.

Из-за выступа выбежала Роуз, жестикулируя на бегу.

– Поезд! Поезд!

– Тебя заметили? – первым делом спросила Лидия.

– Не могу сказать! – Роуз приблизилась, всем видом вы ражая оскорбленное достоинство. – Там, у самых рельсов… там такое!

Сэм сразу понял, о чем речь: о тисовом луке с выточенными на нем инициалами Лидии и его красном тельнике, крепко привязанном за рукава. Идея была хороша, более того, великолепна – но только до тех пор, пока они не оказались в объятиях друг друга. Теперь этот экзотический сигнал бедствия свидетельствовал против них. Что может быть интим – нее, чем показать другому свое нижнее белье?

– Как странно… – протянула Роуз. – Все это время вы были у самой железной дороги. Вам ничего не стоило вернуться…

– Не все время, а только со вчерашнего утра, – возразила Лидия.

«Ну конечно, – подумал Сэм с мрачной иронией, – это совершенно меняет дело!»

– Что же нам теперь делать? И где пропадает Мередит? Она давно уже должна быть здесь. Нужно поскорее убираться отсюда, иначе вся затея пойдет прахом!

– Минут десять назад мисс Мередит была с другой стороны холма, не знаю, куда она подевалась.

Паровозный свисток повторился. В отличие от вчерашнего дня он не перемещался, а раздавался с самой ближайшей точки от того места, где они находились. Он был долгий и, ощутимо настойчивый, и уже невозможно было отрицать очевидного: сигнал бедствия сработал. Они остановили поезд, в точности как и было задумано. Можно было слышать, как локомотив выпускает пары.

– Боже мой! – прошептала Лидия. – Надо бежать, спрятаться…

– Где? – осведомился Сэм со смешком. – Да и ни к чему это. Пока ваша горничная разгуливала туда – сюда, ее сто раз могли заметить с локомотива. Я уж не говорю о том, что ваша подруга не спешит к нам присоединиться. Возможно, она уже любезно беседует с машинистом.

– Боже мой! – со стоном повторила Лидия. – Но должны же мы хоть что-нибудь предпринять! Как мы это объясним?

– В крайнем случае всегда можно выложить все как на Духу, – насмешливо сказал Сэм.

У Лидии испуганно округлились глаза. Вид у нее был настолько безутешный, что он пожалел о своей рискованной шутке.

– Это я так, к слову. Наверняка найдется какое-нибудь правдоподобное объяснение. Нужно просто поработать головой.