Глава 6
Интрига
Следующие три дня Дейдре старательно избегала Гилеада: уходила под тем или иным предлогом за несколько минут до его утренних визитов к матери. А сейчас она сидела сгорбившись, возле маленького столика в своей комнате и всей душой желала, чтобы Уна не вздумала искать ее. Хотя после инцидента с Ниллом синяков не осталось, запястье распухло. Любая работа причиняла боль. К счастью, Элен была не слишком требовательна и делала вид, что не замечает, как Дейдре поспешно уходит куда-то перед появлением ее сына.
Весть о помолвке Дейдре с Ниллом распространилась быстро, словно огонь по сухой траве. Джанет не скрывала своего злорадства и радости: ведь теперь у нее не будет соперницы. Дейдре пребывала в мрачном настроении. Ведь Гилеад обещал, что уговорит отца не выдавать ее замуж за Нилла. И явно забыл сделать это! Она ровным счетом ничего для него не значит. А поцелуй?
Но Клотильда много раз предостерегала ее, убеждала ничего не позволять мужчинам. Гилеад просто воспользовался тем, что она разрешила ему сама. Ладно, больше она не совершит такой ошибки.
Но и за Нилла замуж не пойдет. Дейдре осторожно дотронулась до запястья. Впредь надо постараться не злить его… до тех самых пор, пока она не сбежит отсюда. Хотя ее тошнило при одной мысли о том, что придется быть с ним любезной.
Дейдре не знала, сколько времени осталось до того момента, когда Туриус заставит ее людей заговорить. Она должна успеть найти камень. Прошла уже почти неделя, а она даже не начинала поисков, поскольку не могла выйти за пределы замка. Дар ясновидения по-прежнему не помогал, и это доводило ее до исступления. Жаль, что нельзя контролировать эту силу или, на худой конец, вызвать заклинаниями волшебника Мерлина, о котором говорится в книге. Природа обделила ее магическими способностями.
И тут ее осенило. Дейдре выпрямилась. Если верить легендам, Мерлин принес огромные камни и создал из них Стоунхендж. В Шотландии тоже полно таких сооружений. В этих древних камнях, образующих круги, таится магическая сила. Если бы удалось найти такой каменный круг поблизости и войти в него, возможно, дар ясновидения вернулся бы к ней. Но сначала надо заполучить лошадь. Тогда она сумеет обследовать священные источники и холмы, все треста, где маг мог спрятать камень. Но как ускользнуть из замка? А что, если попросить Ангуса, чтобы он разрешил ей учиться ездить верхом? Дейдре уже овладела этим искусством, благодаря конюхам Хильдеберта… Просто надо притвориться, что она хочет угодить Ниллу. Дейдре проглотила комок, застрявший в горле. А вдруг получится? Формория ездит верхом. Значит, ничего необычного в этом нет.
Дейдре решительно встала. Теперь, когда появился план действий, она почувствовала себя достаточно храброй, чтобы расспросить грозную повариху, не было ли на кухне Формории в тот день, когда леди Элен стало плохо. А потом, выиграв этот поединок, она пойдет к Ангусу.
Гилеад был зол на самого себя. Он подвел Дейдре. И что еще хуже, не видел ее уже три дня. Гилеад вышвырнул навоз из денника своей лошади и задумался. Дейдре явно старается не встречаться с ним. Один раз он видел, как в коридоре промелькнула ее юбка и тут же скрылась за углом. А этим утром она заперла дверь в свою комнату, когда он поднимался по лестнице. Он хотел было постучать, но понятия не имел, что сказать. Просто извиниться – мало. Надо изыскать способ выполнить свое обещание. Он и помыслить не мог о том, чтобы нарушить слово.
Гилеад сердито бросил очередную порцию навоза и чуть не угодил в Ангуса.
– Почему ты чистишь стойло? В конюшне полно работников, – поинтересовался Ангус, небрежно прислонившись к косяку.
– По крайней мере, есть чем заняться, – пробурчал Гилеад, подбирая солому.
– Кажется, последние два дня у тебя были дела и посерьезней.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Малькольму нравится чистое стойло.
Ангус бросил взгляд на гнедого коня, привязанного рядом.
– Неужели это Малькольм требует, чтобы ты часами упражнялся с мечом, доводя до изнеможения моих лучших воинов, и еще больше времени занимался стрельбой, да так усердно, что лучники валятся с ног от усталости?
Гилеад стремительно прошел мимо отца, чтобы набрать свежую солому.
– Фергус скоро двинется в наступление. Мы должны быть готовы к бою.
– Да. Но воины сражаются лучше, когда на их теле нет ран. А вчера ты дважды пустил кровь.
– Чуть-чуть зацепил. Молодой Калум оступился. – Гилеад бросил на пол пук соломы и отправился за следующей порцией.
– И Адэр тоже?
– Он чересчур медлителен. Вот и все.
Ангус поднял брови.
– Медлителен? Начальник моей стражи медлителен?
Гилеад замер в нерешительности. В бою Адэр уступал только отцу. Он просто не ожидал, что Гилеад вложит в удар всю ярость, бушевавшую в нем. Да и сам он не осознавал этого. Он только чувствовал, что должен освободиться от бушевавшего в нем гнева. Гилеад не любил проигрывать, но он подвел Дейдре. Воспоминание о ее побелевшем лице – и одни боги знают, что сказала ей тогда Формория, – преследовало и мучило его.
– Возможно, я слегка погорячился.
– Из-за этой горячности тебя могут убить в бою. Тебе повезло, что Адэр был небрежен. Но я поговорю с ним об этом.
Гилеад чуть не застонал. Адэр оказал ему большую услугу, устраивая тяжелые изнурительные тренировки. Гилеад придумал им объяснение: для того, чтобы подготовить его как следует, ведь в один прекрасный день ему придется занять место отца. Но если Адэр получит строгий выговор от Ангуса, то он, возможно, откажет наследнику в этом удовольствии.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, папа.
– У меня другое мнение. Вы оба не концентрируете внимание на оружии, как положено. Зато энергии хоть отбавляй, того гляди, пар из ушей пойдет. – Склонив голову набок, Ангус внимательно посмотрел на сына. – Думаю, тебе нужна женщина. Свежей соломы вдоволь, почему бы тебе не поваляться на ней с какой-нибудь сговорчивой девицей?
У отца всегда есть в запасе добрый совет. Гилеад усилием воли отогнал соблазнительный образ обнаженной Дейдре, с ее шелковистой кожей, которая извивается под тяжестью его тела и молит его… Ха! Да она скорее вонзит в него свои ногти и расцарапает до крови. Гилеад вздохнул.
– Вряд ли это поможет.
– Почему? – спросил Ангус недоверчиво.
– Это ничего не даст. – Гилеад покачал головой и взял гребень, чтобы почистить Малькольма.
Ангус направился к выходу, но внезапно остановился.
– Это все из-за той девицы, не так ли?
У Гилеада загорелись уши. Он вспомнил Дейдре, ее послушные губы, жаркие и влажные, нежные, как ветерок, который вчера ночью обвевал их на крепостной стене, ее шелковистые волосы, гладкую кожу… Даже сейчас он ощущал тонкий аромат верескового мыла, исходивший от нее.
– Я уже говорил тебе: не связывайся с этой девушкой.
Гилеад посмотрел отцу прямо в глаза.
– Я дал обещание.
– Черт побери, сынок, – фыркнул Ангус. – Кругом полно женщин, которые с радостью залезут к тебе в постель. Красотка Джанет, к примеру. Стоит поманить пальцем, и она мигом разденется догола, не успеешь повалить ее на пол.
«Нет, спасибо», – подумал Гилеад. Один раз он уже совершил ошибку – много лет назад, когда не знал, как справиться с бушевавшим в нем желанием. Одна из служанок Элен, уже немолодая женщина, соблазнила его, и он впервые познал вкус плотского наслаждения. Но потом не мог отделаться от нее. Она ходила за ним по пятам, словно лунатик, и Элен в конце концов отослала ее домой.
– Меня беспокоит одно, отец. Я обещал Дейдре, что поговорю с тобой… Пойми, она не хочет выходить замуж за Нилла.
– Опять ты за свое. Ты сделал то, что обещал. Я сказал «нет». Вот так обстоят дела. – И добавил, обернувшись: – Она принадлежит Ниллу или будет принадлежать. Держись от нее подальше.
Гилеад стиснул зубы и повернулся к Малькольму.
– Лучше бы он сам последовал своему совету, правда? – спросил он лошадь.
Жеребец мудро кивнул головой.
Вздохнув поглубже, Дейдре вошла на кухню. Сердитая повариха, которую звали Мира, стояла к ней спиной. Забавно, ее имя означает «веселая». Дразнящий аромат тушеной баранины и теплых пшеничных лепешек наполнял помещение.
– Вкусно пахнет, – громко сказала Дейдре, чем привела в ужас одну из кухарок.
Повариха круто развернулась, в ее руке опять был зажат нож для мяса.
– Кажется, я уже говорила, чтобы ты держалась подальше от кухни!
С трудом преодолев желание убежать, Дейдре выдавила улыбку.
– Я… я пришла попросить вас о помощи.
– Для тебя я ничего не собираюсь делать. – Повариха окинула ее подозрительным взглядом. – Только если леди Элен распорядится.
– О нет, я не это имела в виду, – поспешно объяснила Дейдре. – Но это имеет к ней отношение.
– В чем дело? Какие-то жалобы? – Мира прищурилась. – Госпожа чем-то недовольна?
Дейдре отрицательно покачала головой. Во имя всех святых, эта женщина невыносима!
– Нет, леди чувствует себя прекрасно. Во всяком случае, сейчас. Мы можем поговорить наедине?
Мира грозно взмахнула ножом, и ее испуганные помощники, толкая друг друга; устремились к двери. Дейдре едва сдержала улыбку.
– Ну, говори скорей. У меня полно работы.
– Да. Спасибо. Так вот, в ту ночь, когда леди Элен стало плохо…
– Хочешь сказать, что-то было не так с едой? – зарычала Мира.
Дейдре замерла, уставившись на ее руку, сжимавшую тесак.
– Нет! Я имела в виду… может, это был яд…
Лицо толстухи покрылось пятнами. Их цвет из красного становился багровым, на висках вздулись вены. Плохо дело. Дейдре попятилась.
– Я не имела в виду вас! Клянусь! Успокойтесь!
Мира бросила нож на пол, лезвие воткнулось между досками, да так, что деревянная ручка задрожала. Ее кулаки то сжимались, то разжимались, рот беззвучно открывался, в глазах бушевала буря. Дейдре оглянулась на дверь. Осталось пройти два шага. Может быть, три.
– Ах ты, дрянь! Господин Гилеад по доброте своей привел тебя сюда, накормил… моей едой, а ты смеешь обвинять…
– Нет! Не вас. – Дейдре чуть не поперхнулась от ужаса, но решила довести дело конца. – Вы были здесь весь день? Может, кто-то заходил на кухню без вашего разрешения?
Лицо поварихи стало мрачнее тучи.
– Только ты. Я никого, сюда не пускаю, кроме лорда Ангуса и господина Гилеада. – Мира нагнулась и вытащила нож. – А теперь убирайся, и больше чтоб я тебя не видела!
Дейдре кивнула и направилась к выходу, чуть не столкнувшись с леди Элен.
– Господи, что здесь происходит? – воскликнула Элен. – Крики слышны даже на лестнице.
Дейдре изумилась, увидев, как повариха мгновенно преобразилась. Толстуха пухленьким шариком покатилась к ногам Элен, по ее лицу ручьем катились слезы.
– Миледи, – взмолилась она дрожащим голосом. – Эта девица, которой вы оказали столько благодеяний… обвиняла меня, будто я вас хотела отравить. Меня! А я ведь знала вас еще ребенком…
– Ну-ну. – Элен старалась успокоить Миру, поглаживая ее по голове. – Я уверена, что она не это имела в виду. – Элен встревоженно поглядела на Дейдре. – Тебе лучше оставить нас вдвоем. Поговорим позже.
Дейдре выскочила в коридор. Боже, какую кашу она заварила! И ничего не узнала насчет Формории. И леди Элен недовольна. Дейдре охватило чувство стыда. Ее не пугал властный грубоватый Ангус. Пусть произносит гневные тирады и рычит, сколько его душе угодно. Это ерунда. Нилл пытается запугать ее – и это можно вынести. Но слова Элен, произнесенные спокойным, мягким тоном, унизили ее. В них слышался скрытый упрек. Дейдре всхлипнула. И как она ухитрилась наломать таких дров?
Спустя несколько минут Дейдре нашла Ангуса на конюшне. Он седлал своего скакуна. Лучше поговорить с ним сейчас, до того как он узнает о ее фиаско на кухне. Вряд ли Ангусу понравится, что служанка расстроила его жену. А конюшня вполне подходящее место для разговора, особенно учитывая, что ей нужна лошадь. При виде Дейдре гнедой вытянул голову и переступил копытами, но Ангус звонко шлепнул его по холке, и он успокоился.
– Какой красивый, – сказала Дейдре. – Можно погладить?
Ангус удивленно обернулся и смерил ее взглядом:
– Донал не любит чужих. Будь осторожнее, детка!
Но Дейдре уже предлагала огромной лошади яблоко, которое стянула из буфета, когда Миры не было поблизости.
Донал выкатил глаза и прижал уши. Дейдре не шевельнулась, ее рука оказалась всего в нескольких дюймах от его больших зубов. Ангус резко крикнул на лошадь и оттащил Дейдре на безопасное расстояние.
– Какого черта! Ты думаешь, что делаешь? Один укус, и он раздробит тебе кости.
– Разве лошади не любят яблоки? – удивилась Дейдре.
– Этот нет. Он натренирован на сражения и слушается только меня.
– Боевой конь, – выдохнула Дейдре, вспомнив описания рыцарей из своей книги. Она живо представила процессию тяжеловооруженных всадников, с высоко поднятыми разноцветными штандартами, с мечами и перевязями. Рыцари на турнире… Дейдре одернула себя. Опять она дала волю воображению. Неужели непонятно, что это не Камелот?
– Что ты вообще здесь делаешь? – поинтересовался Ангус. – Разве ты не должна быть с Элен?
– А-а… она отпустила меня ненадолго.
Ангус подтянул подпругу и похлопал рукой по луке седла.
– И ты решила прогуляться на конюшню? Ищешь кого-то?
– Вас.
– Ты удивляешь меня, детка. – Ангус изогнул бровь.
От этого намека Дейдре вспыхнула. Боже правый! Неужели он думает, что она, как и Шейла, готова прыгнуть в его постель?
– Я не за этим пришла.
Ангус криво ухмыльнулся. Черт! Да знает ли он, что улыбается также, как и Гилеад? Только у его сына улыбка очаровательная, обезоруживающая, от нее становится тепло и уютно. Дразнящая улыбка, которая обещает множество наслаждений. А в улыбке отца – только сластолюбие, и ничего больше. Словно все женщины в мире существуют лишь для того, чтобы он мог покорять их. Да, Ангус и его воинственная королева отлично подходят друг другу.
– Ну и что же ты от меня хочешь?
Дейдре попятилась на всякий случай: а вдруг он дотронется до нее? Но Ангус стоял спокойно, и вид у него был слегка озадаченный.
– Я… я хочу научиться ездить верхом. Королева Формория скачет…
– Да, она с детства приучена к седлу. Но что тебе до этого?
– Ну… – Дейдре скромно потупила глазки, напустив на себя вид кающейся грешницы. Она не любила лгать и притворяться, но положение было отчаянное. – Я думаю, ее мужу приятно, что она скачет рядом с ним.
Ангус молчал, глядя в пространство отсутствующим взглядом. Наверное, зря она упомянула о Туриусе.
– В общем… я хочу сказать, что если уж я выйду замуж, то мне хотелось бы понравиться мужу…
Только не Ниллу. Он не будет ее мужем никогда.
– Значит, ты согласна на помолвку? – удивленно спросил Ангус.
– А разве у меня есть выбор, милорд?
– Значит, ты хочешь быть хозяйкой большого поместья, иметь слуг… одним словом, устроить свою жизнь, – уклончиво ответил Ангус.
– Надеюсь, я привыкну к этому. – Дейдре стиснула дрожащие руки. Она старалась лгать так, чтобы не слишком уклоняться от правды. Удивительно, как это люди врут хладнокровно, не краснея?
– Значит, к тебе вернулся здравый смысл? – продолжал расспрашивать Ангус.
Да, вернулся. Гилеад предал ее. Теперь она может рассчитывать только на себя.
– Да, милорд.
– Я знал, что так и будет, – кивнул Ангус. – Просто тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Нилл не так уж плох. Будешь вести себя хорошо – он ответит тебе тем же.
У Дейдре возникло сильное искушение показать ему свое запястье, но он распухло не так уж сильно, чтобы он поверил ей. Дейдре не сомневалась, что Нилл из тех мужчин, что бьют своих жен. Однако она не собиралась проверять это на личном опыте.
– Да, милорд, – выдавила Дейдре, сглотнув комок в горле. – Вы думаете, ему понравится моя затея?
– Ага. Скажи ему об этом завтра вечером. Нилл придет на совет.
– Ах нет, милорд. – Дейдре запаниковала. – Пусть это будет сюрприз. Пожалуйста, ни слова об этом, пока я не научусь ездить как следует.
Ангус окинул ее внимательным взглядом и немного помолчал.
– Через день-два я все устрою.
Сзади раздался шорох. Гилеад! На его лице застыло какое-то странное выражение. Дейдре покраснела как рак: он все слышал. Слышал, как она согласилась выйти за Нилла ради своей выгоды.
Проклятие! После той сцены на кухне она не думала, что дела могут быть еще хуже. Оказывается, могут.
Гилеад опять ненавидел себя. На этот раз за то, что он оказался дураком. Ночью на крепостной стене он поверил Дейдре. Ее большие голубые глаза блестели от слез и молили о защите. И этот поцелуй… Кокетка, она поймала его на крючок, как рыбу. «Навеки благодарна» – так она сказала, и он раздулся от гордости, размечтался о том, что поцелует ее еще раз: Дурак! Гилеад со всей силы ударил сапогом о ступеньку. Дурак! Вот что происходит, когда страсти побеждают рассудок.
О, он нисколько не сомневался, что Нилл в ночь на Белтейн напугал ее до беспамятства, но жажда богатства и власти оказалась сильнее. Дурак! Дурак! Дурак!
Выдавив из себя улыбку, Гилеад открыл дверь в спальню Элен и замер. Там сидела Дейдре и плакала навзрыд, а мать успокаивала ее, похлопывая по плечу. Черт побери! Какую еще игру затеяла эта плутовка?
– Ну вот и все, – сказала Элен. – Не будем больше говорить об этом. Это уже в прошлом.
– Мне так жаль, – промолвила Дейдре, утирая слезы платочком.
Гилеад был готов поклясться, что она почти искренна. О чем бы ни шла речь. Как убедительно она лжет! Точная копия Формории. И вот до чего это довело его отца, не говоря уже о бедной маме. Надо благодарить богов за то, что они уберегли его от подобной глупости. Но, как ни странно, эта мысль не принесла утешения.
– Мама, с тобой все в порядке? – спросил он, целуя Элен в щеку и намеренно не обращая внимания на Дейдре.
Джанет принесла поднос с завтраком и поставила его на стол, в очередной раз как бы невзначай коснувшись своей пышной грудью плеча Гилеада. На лице Дейдре было написано равнодушие, и Гилеад слегка забеспокоился. Он окинул оценивающим взглядом Джанет, вспомнив совет отца. Что ж, она хорошенькая и явно не прочь доставить ему удовольствие. Может, отец прав, хотя неприятно признавать это? Любовные утехи – как раз то, что ему нужно. Гилеад улыбнулся Джанет и коснулся ее руки, когда она подала ему кружку с горячим элем.
– Позавтракай сегодня с нами.
Джанет тут же плюхнулась рядом с ним на стул и с торжествующим видом посмотрела на Дейдре, но та была полностью поглощена едой. В следующее мгновение в комнату ворвался Ангус – как всегда, шумный и грубоватый. Элен слегка поморщилась.
– Доброе утро, муж мой.
Ангус кивнул, отодвинул кружку с травяным настоем и поставил на ее место кубок вина.
– Адэр хочет отыграться. Надеюсь, на этот раз ты будешь думать головой, а не…
Гилеад кивнул, стиснув зубы. Больше отцу не о чем беспокоиться. Он опять контролирует свои эмоции и поэтому чувствует себя хорошо. Да, это великолепное ощущение. Передавая Джанет теплую лепешку, он снова коснулся ее пальцев. Ангус ухмыльнулся, заметив это, и уселся между женой и Дейдре.
– Я знаю, кто лучше всего научит тебя ездить верхом, – радостно сообщил он.
– Неужели ты хочешь ездить верхом, дитя мое? – удивилась Элен. – Как мужчина? Леди не пристало заниматься такими вещами.
– Она хочет сделать приятное мужу, – заметил Ангус с сарказмом. – Знаешь, некоторые жены поступают именно так.
Элен потупилась, румянец залил ее нежное лицо и шею.
– Ты же знаешь, я боюсь больших животных.
– Да, ты говорила это сто раз. – Ангус вздохнул. – Думаю, лучшим наставником будет женщина. Я пошлю за Форморией.
Гилеад сердито уставился на отца. Хитрый маневр! Формория здесь. Без мужа. На несколько недель.
– Не слишком удачный выбор, – возразил он.
– Почему же? Формория умеет обращаться с лошадьми.
– Насколько я помню ваш разговор, Дейдре собирается удивить своего… жениха. Если королева останется здесь надолго, это вызовет у Нилла недоумение.
У Ангуса потемнели глаза, и в них промелькнуло нечто похожее на уважение. Отец обожает словесные дуэли. Но Гилеаду было не до игр: он потратил столько усилий, чтобы разлучить отца с Форморией.
– У нас много отличных наездников.
– Конечно, – вдруг вмешалась Элен. – Например, ты, Гилеад. Разве наш сын не был победителем во всех конных состязаниях? И разве ты не гордился им? – продолжала она, обращаясь к мужу.
Ангус явно разозлился, и Гилеад встревожился. Он не хотел перегибать палку.
– По правде говоря, я подумал о Бродерике. – Гилеад слегка дернулся под пристальным взглядом Дейдре, но она тут же отвернулась. – Он наш главный конюший.
– Именно поэтому он нужен для того, чтобы готовить войско к походу на север. – Ангус задумчиво посмотрел на сына. – Может, и впрямь ты – самая подходящая кандидатура?
Что теперь замышляет отец? Какую интригу плетет? Он ведь сам велел ему держаться подальше от Дейдре. И тут Гилеада осенило. Отец просил выяснить, кто такая Дейдре и откуда родом. А он не сделал этого. И теперь, когда Дейдре согласилась выйти замуж за Нилла, опасности в их встречах нет. Абсолютно никакой опасности. Умно. Гилеад сухо кивнул.
– Что ж, как скажешь. Я буду ждать вас на рассвете у конюшни. Днем и у вас, и у меня много дел.
Несладко придется Дейдре! Гилеад с радостью заметил, как на ее щеках зарделись розовые пятна. Она очаровательно краснеет: розовое пятно ползет все ниже, к самому вырезу платья…
– Гилеад! – с укором воскликнула Элен. – Где твои манеры?! Нельзя вести себя так. В полдень я отпущу Дейдре. – Она решительно скрестила руки на коленях. – Будет, как я сказала.
Ангус смотрел на свою жену с выражением благоговейного ужаса. Обескураженный Гилеад кивнул и вышел. Он чувствовал, что все обернется не так, как он задумал.
«Этот человек – хам», – думала Дейдре, сидя за ужином. Ее мутило при виде того, как толстые пальцы Нилла отрывают кусок свинины от рульки и запихивают его целиком в рот. По его бороде стекал жир. А ведь они сидели за столом для почетных гостей! Она вымученно улыбнулась и потянулась к миске с водой.
– Не хотите ли омыть пальцы, милорд?
– Зачем это? – Нилл отломил кусок хлеба, вытер жир с пальцев и запустил его в рот, шумно чавкая.
Все с той же наигранной улыбкой Дейдре поставила чашку.
– Как пожелаете, милорд.
Если она скажет слово «милорд» еще раз, ее вырвет. Но Ангус сидел рядом, а ей нужна лошадь. Очень нужна.
Ужин был испорчен. Даже арфа Друстана не могла успокоить ее душевное смятение. Гилеад не вышел к столу, и Дейдре страстно хотелось узнать, где он. Но она напоминала себе, что сердита на него, и не только за то, что он стал избегать ее. Если б он сдержал обещание, она не сидела бы сейчас рядом с этим мужланом. Между тем мужлан положил свою лапищу ей на колено. От отвращения по коже Дейдре побежали мурашки, и она постаралась отодвинуться как бы ненароком. Нилл злобно прищурился.
– Ты не должна избегать меня, раз мы поженились.
Дейдре скрипнула зубами.
– Мы еще не женаты.
Нилл придвинулся ближе, зловоние из его рта было невыносимо.
– Я получу удовольствие, укрощая тебя. Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее я возбуждаюсь.
Его рука скользнула под стол. На этот раз он так больно ухватил ее за бедро, что она чуть не вскрикнула. Наверняка завтра появятся синяки, но Ангусу она вряд ли решится их показать.
– Так или иначе, а я тебя приручу. И от тебя зависит, сколько боли придется вытерпеть.
Дейдре глубоко вздохнула и оскалилась, надеясь, что Ангус примет это за улыбку.
– Никогда, – прошипела она.
Нилл расхохотался, ущипнул ее еще раз и тут же переключил все свое внимание на вино.
* * *
Нилл, не спуская глаз, смотрел, как Ангус наливает виски. После ужина они отправились в комнату для совещаний. Гилеад не присоединился к ним. Мерзавец! Увивается за женской юбкой, как кобель за сукой во время течки. Нилл, ясное дело, покончит с этим, как только они с Дейдре поженятся. Жаль, что Ангус убедил его пока не тащить Дейдре в постель. Маленькую мисс гордячку надо хорошенько отделать, чтобы она знала свое место. Ничего, он еще насадит ее на свой вертел, да так, что ей мало не покажется. Еще будет молить о милосердии.
– Я отправлю посольство в Гунпар, – сказал Ангус, прихлебывая виски.
Нилл хмыкнул. Ангус всерьез относится к словам этой бретонской королевы! Да неужели баба может разбираться в военной стратегии! Смешно подумать.
– Ты в самом деле считаешь, что Фергус пойдет на север? Только женщине могла прийти в голову такая мысль.
– Формория, позволь тебе напомнить, обучена военному искусству, – холодно возразил Ангус. – Туриус прислушивается к ее мнению. Она знает, что делать.
«Ага, сомнений нет: она знает, что делать, особенно в твоей постели!» Эта женщина даже не скрывает своих отношений с Ангусом. Нилла всегда удивляло, почему Туриус смотрит на это сквозь пальцы. Сам Нилл никогда не допустил бы такого беспредела. Его жена Pea однажды, хватив лишку вина, посмотрела томным взглядом на Ангуса. Он выждал, а на следующее утро отходил ее хорошенько ремнем в их спальне. Его слуги знали свое дело и не задавали вопросов о криках, доносившихся из-за дверей.
Нет, будь Формория его женой, она быстро поняла бы, кто в доме хозяин. И рожала бы каждый год. Этот бретонец дурак, иначе бы его жена постоянно была брюхатой. И страсть Ангуса поостыла бы. Но может быть, похоть Ангуса удастся использовать как оружие.
– Уже поздно, и я не расположен спорить. Могу я перед отъездом повидать свою милую?
– Моя жена ложится рано, и ее служанки тоже. Боюсь, тебе придется подождать.
«Ага, подождать», – злобно усмехаясь, думал Нилл по дороге домой. Он ждал очень долго. Младший сын не может наследовать королевство, и старый Лугойд надежно охранял его брата Карлина – на тот случай, если Нилл попытается его убить. И Нилл пробовал. Поэтому и оказался здесь. Конечно, отец представил дело так, будто на своих новых землях он по статусу будет равен королю. Но когда Нилл приехал, оказалось, что добрая половина его владений конфискована Ангусом. Тот тыкал ему в нос бумаги, якобы подтверждавшие право собственности. Наверняка фальшивые. Это земля Нилла.
Судьба улыбнулась, послав ему Дейдре прямо в руки. Он страстно желал эту маленькую сучку. Он мог бы заполучить ее еще тогда, на Белтейн, если б Гилеад, будь он проклят, не оказался таким благородным. Его одолевало желание увидеть ее голой в постели и делать с ней все, что он захочет. В любое время и сколько угодно долго.
То, что она родственница Акгуса, – еще одна удача. Тем больше у него будет оснований присвоить эти земли, когда Ангус будет повержен. «Мои земли», – напомнил себе Нилл. Со временем он полностью разрушит клан Ангуса. О да! Нилл улыбнулся.
