Глава 9
События вырвались из-под контроля. Сэди попыталась улыбнуться, видя, как любопытные гости наблюдали за ними и, вытянув шеи, пытались услышать их разговор.
— Вы и в самом деле очень щедрый, мистер Фрайди, — повторила она с наигранным спокойствием. — Однако я не могу лишить мадам Ларю моей помощи в проведении аукциона, а нашу уважаемую публику — вашей компании. Может, мы сумеем договориться о каком-то другом времени? — Именно так и следовало говорить с этим типом, хотя она готова была затащить его в какой-нибудь укромный уголок и растерзать в клочья за то, что поставил ее в чудовищно неловкое положение.
— Разумеется, — ответил он также спокойно и так же фальшиво. — При первой подвернувшейся возможности.
Понятно, что он лгал. Что-то подстегнуло Джека, и он не успокоится, пока не даст выхода своим чувствам. Она ощутила это в ту же минуту, когда встретилась с ним глазами и увидела там явную бурю. Нынешний вечер просто так не закончится. Его чувства к ней вдруг всколыхнулись, ее к нему — тоже, но Джек совсем не умел скрывать свои эмоции в отличие от нее.
Тысяча фунтов! Откуда у него взялась такая сумма? Неужели ее муж действительно настолько богат, что может запросто разбрасываться такими суммами? Или он таким способом пытается что-то доказать ей? Пусть зарубит себе на носу, что деньги для нее не главное и никогда не были предметом поклонения.
Но все-таки надо признать, он ее поразил тем, что заплатил так много. О, конечно, это было сделано, чтобы поставить художника в неловкое положение, но тем не менее… Это ее взволновало больше, чем должно было бы.
Позже надо будет как-то все объяснить Мейсону. Только что она ему скажет? Без сомнения, что-нибудь соврет, стараясь быть убедительной. А он поверит? Вряд ли. У него ведь тоже есть гордость, в конце концов.
Как по сигналу, тот выбрал момент, чтобы подойти к ним, и не оставил Сэди другого выхода, кроме как познакомить их и понаблюдать, что будет.
Джек первым протянул руку и улыбнулся — как всегда, насмешливо и обаятельно.
— Мистер Блейн, я большой поклонник вашего искусства. Надеюсь, вы простите мне соперничество с вами? Это ведь благотворительность, не более того.
Мейсон — истинный джентльмен и руку, и слова он принял с учтивым поклоном.
— Разумеется, мистер Фрайди. Очаровательная мадам Мун уже гадала мне, и у нее еще будет возможность сделать то же самое снова. Вы правы. Это ведь все делается ради благих целей.
Они стояли рядом, присматриваясь друг к другу, изображая при этом полное равнодушие. Сэди так и подмывало стукнуть их лбами за то, что они оба такие идиоты.
— О, Мейсон, посмотри! — чересчур оживленно воскликнула она. — Виенна выставляет на аукцион твою картину. Вот теперь-то народ откроет свои кошельки!
Это немного отвлекло художника, он отошел к Сэди. Тогда Джек тоже приблизился к ней и встал с другого бока. Девушка оказалась зажатой между ними, как сыр между кусками хлеба в сандвиче. Можно было уйти и оставить их вдвоем, но она так и не тронулась с места.
Джек удивил ее тем, что снова принял участие в торгах. Мейсон, судя по всему, тоже удивился и подозрительно посмотрел на него. В конечном счете, картина отошла какому-то другому покупателю, но Джек не очень расстроился по этому поводу. Он не собирался отступать и был намерен заполучить другую картину. Однако цены, которые он назначал, перекрывались другими и возрастали до заоблачных высот. Победителю пришлось выложить действительно большую сумму.
В течение вечера Джек участвовал в нескольких торгах, набивая цену и помогая Виенне собрать больше денег. Сэди отлично знала своего мужа и понимала, что приступ филантропии случился у него не только от доброты и великодушия сердца. Джек отчаянно торговался, бился за какие-то лоты, только чтобы скрыть тот факт, что единственный лот, который был ему нужен, — это она. То, что он унизил ее, не забылось, но как-то отошло на второй план. Репутация ее не пострадала.
Стоило ей подумать, что у него нет совести, как он выкинул такой фортель. Почему? Что стоит за этим?
Вечер продолжался, и от вопросов, которые маячили перед ней, Сэди постепенно качала закипать. Надо задать их Джеку и получить ответы, но ситуация наверняка не прояснится, а станет лишь еще более запутанной. Кроме того, его нужно было отыскать. Он как егоза порхал от одной группки гостей к другой, иногда — в паре с леди Гослинг, иногда — сам по себе.
Ей нс должно быть никакого дела, с кем он общается. Как бы не так! Ее это беспокоило даже больше, чем то, что Мейсон оставил ее. Художник стоял рядом какое-то время, после того как Джек отчалил, но вскоре и он — уверился, что победил конкурента? — удалился к своим друзьям, которые тоже присутствовали здесь. Он любезно предложил Сэди пойти с ним, но та отказалась, сказав, что ей нужно кое с кем поговорить, Это была наглая ложь. Вот уж чего не хотелось сейчас, так это вести досужие разговоры. В голове постоянно крутились вопросы, на которые не находилось ответов. Требовалось немного тишины, иначе она просто взорвется.
Сэди остановила лакея и попросила отнести ей в Голубую гостиную чай и несколько сандвичей. Потом разыскала Виенну и сказала, где ее можно будет найти.
— Мне нужно несколько минут побыть одной, — успокоила она встревожившуюся подругу. — Самое большее — полчаса. Хочу прийти в себя.
Та понимающе улыбнулась.
— Прикрою тебя от ухажеров.
Слегка поморщившись, Сэди благодарно сжала ей руку и вышла из комнаты. Шум и духота остались позади, повеяло свежестью, ей сразу стало легче. Она потерла затылок, Чтобы избавиться от напряжения.
Возле Голубой гостиной ее ждал лакей. Когда она приблизилась, он поклонился.
— Чай и сандвичи, мадам Мун. Как вы просили.
Сэди улыбнулась ему.
— Спасибо. Можете идти.
Еще один поклон, и он ушел. Сэди вошла в роскошный салон, который приветствовал ее ароматом горячего чая. У нее потекли слюнки при виде маленькой тарелочки с горкой аппетитных сандвичей. Тут хватило бы и на двоих. Да еще две чашки в придачу. Девушка сразу почувствовала себя одинокой.
Но не успела она снять перчатки, как дверь щелкнула. Сердце подпрыгнуло, забилось где-то в горле, когда Сэди резко повернулась и увидела Джека, который закрывал задвижку. Ощущение от этого звука было такое, словно ей под ноготь загнали иголки.
— Ты совсем одичал за время своего отсутствия, Джек Фаррингтон! — возмутилась она, прижимая руки к груди. — О чем ты думаешь? Если кто-нибудь увидит нас вместе…
— Не волнуйся так, дорогая! — Джек обернулся, и на этот раз сердце Сэди не подпрыгнуло. Оно просто перестало биться. Его лицо было сплошной маской боли, губы плотно сжаты, как будто он кусал их изнутри. Такого выражения она не видела у него со дня смерти его матери.
— Ты помнишь?.. — Его брови сошлись на переносице. — Ты не забыла, как мы в первый раз любили друг друга?
Сэди моментально приготовилась к обороне. Неужели он думает, что она могла позабыть об этом? Хотя непохоже было, что он собирается выяснять с ней отношения. Даже не смотрит в глаза! Нет, ничего из ряда вон выходящего не произойдет.
— Я все помню, — сказала она тихо, почти шепотом.
— Отлично! — Теперь он глядел на нее, стиснув зубы. — Потому что, мне кажется, я ни о чем, кроме этого, не могу думать.
И что ей ответить?
— Это потому, что мы не успели многого сказать друг другу. Отсюда такое чувство, что прошлое преследует нас.
— Пожалуй, — бросил он задумчиво. — Это интересная точка зрения.
Сэди шагнула к нему.
— Джек!
Свирепо глянув, он поднял руки.
— Я не могу спать. Я не могу есть. Я даже не в состоянии заниматься любовью, — хрипло произнес он. — Ты просто лишила меня мужского достоинства.
Хоть радоваться тут было нечему, она все равно вдруг почувствовала себя счастливой и захотелось воспарить над землей.
— Значит, ты… значит, ты не спал с леди Гослинг?
Он недоуменно уставился на нее:
— Нет, конечно. Иначе у меня было бы такое чувство, что я предаю тебя.
Пришлось изо всех сил упереться ногами в ковер, иначе она взлетела бы под потолок.
— Ты думаешь, мне было легче? — Сэди ткнула пальцем на дверь. — Мейсон Блейн упорно добивается меня. Но умеет ли он целоваться как ты?
Гибко, по-кошачьи, он метнулся к ней через всю комнату.
— Это ты довела меня до ручки.
Они стояли и в упор глядели друг на друга. Прошла, казалось, вечность. Грудь Сэди тяжело вздымалась. Она задыхалась от гнева. А еще от счастья и горечи. И тревоги. Что теперь будет?
Она знала, что ей хотелось сделать. Нечто невообразимое. От чего все только усложнится. И все равно хотела этого больше, чем чего бы то ни было за всю свою жизнь. Даже больше, чем владеть магазином.
— Джек, — тихо начала она и сделала пару неверных шагов в его сторону — Малыш Джек.
Он немного расслабился.
— Сэдимун, о чем ты, девочка?
Это были слова из их прошлого, такого далекого и такого — о! — сладкого.
Да, она знала, что ей нужно. Не говоря ни слова, приблизилась к нему и расстегнула пуговицы на сюртуке. Джек стоял неподвижно, словно статуя, наблюдая за ней. Она сунула руки под жилет.
Какой у него могучий торс! От тонкого батиста сорочки исходило тепло его тела. Она почувствовала, как напряглись его мускулы, когда провела руками вверх по ребрам, по широкой груди. Остановилась, добравшись до подмышек, а потом неожиданно принялась щекотать его.
Джек подпрыгнул, обхватил ее, но она уже успела добиться того, чего хотела. Он улыбнулся, а потом расхохотался. Вот таким был ее муж, который страшно боялся щекотки.
Вокруг глаз появился веер морщинок, когда он крепко зажмурился. Крупные белые зубы ярко сверкали на загорелом лице. Джек хохотал, не в силах остановиться. Услышать его смех сейчас было все равно, что распахнуть окно в свою душу и впустить в нее солнце после стольких долгих, мрачных ночей.
Словно невидимая плотина рухнула внутри ее. На глаза набежали слезы, а потом потекли по щекам.
— Мне так не хватало тебя! — У нее вдруг сел голос. — Я так скучала по тебе!
— Господи, Сэди! — Он взял ее лицо в ладони и прижался к ней лбом. — Это тянулось так долго!
Она обхватила его руками и уткнулась ему в грудь.
— Лучше не вспоминать.
— Не плачь! — Большими пальцами он вытер ей лицо и, приподняв подбородок, заглянул в глаза. — Я тоже скучал по тебе.
От этого слезы потекли еще сильнее. Ей хотелось рассказать ему, почему ее не оказалось дома, когда он возвратился. Поведать, как сразу на нее навалились черные дни, после того как он уехал. Но что это даст? Ничего уже не изменишь. Лишь вернется ощущение потери и ему станет еще хуже, чем было.
Повернуть время вспять они не в силах, как бы им того ни хотелось.
— Это неправда, что я ненавижу тебя, — призналась Сэди, вспомнив, как бросила ему эти слова вечером в парке. — Очень хотелось, но у меня никогда не получалось.
— Тш-ш. Я знаю. — Он коснулся губами ее влажной щеки, где-то рядом с глазом. — Я знаю. — Его мягкие и теплые губы собирали ее слезы. И когда он поцеловал ее, она почувствовала на них вкус соли и шампанского.
Сэди еще крепче обняла его, прижалась к нему, желая только одного — чтобы он целовал ее. Это было нельзя делать, но очень-очень хотелось. Она приоткрыла губы, встречая его язык. Его рука легла ей на затылок, как будто он боялся, что жена отодвинется от него. Но, она, и не собиралась.
Джек прихватил зубами ее нижнюю губу, легко, пососал, а потом снова поцеловал. Тихо застонав, она была готова растечься по нему, как масло на горячем хлебе. Каждая частица ее тела жила и звенела от ожидания. Через юбку она чувствовала, как он прижимается к ней возбужденным членом. О Господи! Как можно было так долго жить без этого сукина сына!
Они одновременно задвигались, как единое целое, спотыкаясь и раскачиваясь из стороны в сторону. Сэди никак не могла сообразить, куда их несет. Потом ягодицами уперлась во что-то. Диван, что ли? — подумала она.
Джек взял ее лицо в ладони и приник к губам. Она закинула руки ему за шею, прижала к себе, чтобы ничто не мешало целовать ее. Он подхватил ее, легко поднял, словно она ничего, не весила, и усадил на спинку мягкого дивана.
И отстранился.
На миг ей показалось, что все на этом закончилось, но он продолжал держать ее в объятиях и молчал, глядя ей в глаза. Потом провел руками по юбкам, взялся за них и потянул вверх. Она могла остановить его! Поставить на место. Но не сделала этого.
Его рука легла ей на колено, потом скользнула под тонкий шелк и двинулась по голому бедру вверх до подвязки, Дернул же ее черт надеть панталоны!
Теперь юбки у нее были задраны чуть ли не до пояса, а под ними копошились его руки. Когда его любопытные пальцы, проскользнув между бедрами, наткнулись на влажный от пота хлопок, Сэди затаила дыхание. Не отрывая от нее взгляда, Джек нащупал разрез в панталонах и засунул туда пальцы.
Она задрожала. Глаза, закрылись на один невыносимо сладостный миг, потому что Джек дотронулся до нее там, где ей больше всего хотелось. Легко, словно крыльями бабочки, он провел пальцами по влажным завиткам волос, пробуждая от сна чувствительную плоть.
— Открой глаза! — негромко потребовал он.
Сэди подчинилась, подняла глаза и встретилась с ним взглядом. А его чуткие пальцы раздвинули складки между бедрами и принялись ласкать и дразнить ее. Она чувствовала, какая она там влажная, но ей было все равно — она еще шире раздвинула бедра и облегчила ему доступ к себе.
И он нашел эту волшебную точку. Маленький узелок плоти, который набух и затвердел под его чудесными прикосновениями. Ахнув, она вонзила ногти в его плечи, выгнула спину, отзываясь на каждое движение его руки.
Глаза Джека вспыхнули. Высокие скулы порозовели, а губы — ах, такие сладкие! — приоткрылись. И тут вдруг его палец соскользнул между складками и вошел в нее.
— О! — Кто бы смог удержаться и не застонать в такой момент? Только не она!
Свободной рукой Джек подхватил ее под ягодицы, Помогая сохранять равновесие и удерживая в таком положении, чтобы палец, ласкавший ее, мог проникать глубже, пробуждая в ней сладостную боль и забытые ощущения.
— Все такая же горячая, — пробормотал он и улыбнулся — самоуверенно, но нежно.
Сэди запрокинула голову, потому что наслаждение становилось непереносимым.
— Все такой же умелый, — выдохнула она. — О, Джек…
Ее накрыло волной наслаждения. С открытым ртом, зажмурившись, Сэди изо всех сил цеплялась за Джека, чтобы не упасть. Потрясающе!
Придя немного в себя, она открыла глаза и увидела, что он разглядывает ее с удовлетворенной улыбкой. Вот только тогда он расстегнул брюки и выпустил на волю свое огромное и возбужденное мужское естество.
Сэди облизнула губы.
— Это все для меня? — Как было чудесно не таить свое жгучее желание! Они оба потеряли свою невинность друг с другом, учили друг друга, учились друг у друга, делили друг с другом наслаждение. Без стеснения и стыда они познавали красоту своих тел и получали от этого удовольствие.
Хмыкнув, Джек позволил ей взять член в руки и погладить его. И застонал, когда Сэди сжала его в руке.
— Все твое! — У него в глазах зажегся огонек.
Она усмехнулась и осторожно потянула его к себе. Джек придвинулся. Сэди почувствовала, как тупая головка упирается в ее жаждущую плоть. Джек вздрогнул, передернув плечами, затем одним мощным движением вошел в нее настолько глубоко, насколько она могла позволить ему.
На миг время остановилось. Ей нужно было свыкнуться с ощущениями, переполнявшими ее. А вот тело сразу распознало его и с радостью приняло его возвращение. Одна его рука поддерживала Сэди за спину, другой он положил ее ногу себе на талию.
Сэди умудрилась залезть рукой под его сюртук, чтобы почувствовать тепло тела через ткань сорочки. Другой рукой она гладила его по щеке. Отросшая щетина колола пальцы. Проведя большим пальцем по подбородку, Сэди наткнулась на знакомую ямочку. Она встретилась с ним глазами, когда он медленно задвигался в ней.
— Мой прекрасный, мой любимый Джек, — прошептала она.
Джек поморщился, и она захихикала. Он всегда делал так, когда Сэди говорила эти слова, хотя ей казалось, что втайне ему нравилось, когда она ласково к нему обращалась.
— Сентиментальная девчонка, — отозвался он, делая бедрами резкое движение. Ты так и не научилась молчать в такой момент.
Она засмеялась и вдруг задохнулась, когда он снова вошел в нее, а потом сделал движение назад.
— Тебе же нравилась моя болтовня, в особенности, если я говорила что-нибудь вроде: «Сильнее, Джек! Глубже!»
Джек пресек насмешки поцелуем, крепко прижал ее к себе и мощно и ритмично заработал бедрами.
Сэди обняла его ногами, запустив ему пальцы в короткие густые волосы. Ртом она впитывала его вкус. Ее ноздри трепетали от его запаха. В голове все плыло и качалось. Не выдержав натиска их совокупления, диван поехал по ковру. Джек увеличивал напор и все ближе и ближе подводил ее к пику наслаждения.
И этот момент наступил, полностью отключая сознание. Как будто со стороны она услышала собственный стон, руками и ногами цепляясь за Джека, зажимая его между скользкими бедрами.
Он выпрямился и замер на мгновение. Потом еще одно резкое движение, и Сэди задохнулась в беззвучном крике. Джек излился в нее, с такой силой стиснув ее в объятиях, что она не сомневалась — наутро будет вся в синяках. И наплевать!
Какое-го время они так и лежали, не размыкая рук. Если честно, то Сэди боялась, что если отпустит его, то потеряет навсегда. Но не могли же они оставаться так вечно. Хотя, вдыхая его острый мужской запах, она жаждала именно этого.
Она даже не могла заставить себя пожалеть о случившемся. Зачем делать это, когда все было таким блаженством? Господи, ей несколько лет не удавалось испытать такого умиротворения. Ее совершенно нс беспокоило, что теперь это обернется для них новыми сложностями. Ничего не страшно, потому что она опять с любимым!
Он поцеловал ее за ухом, царапнув щетиной по щеке. Теплые руки лениво гладили ей спину.
— Как ты? — спросил он.
Сэди была готова разрыдаться от счастья.
— Прекрасно!
Джек медленно вышел из нее. Она сразу испытала чувство пустоты и потери. И это было настолько остро, словно она лишилась какого-то собственного жизненно важного органа. Он оставался рядом. Вынув носовой платок из кармана, вытер ее между ног. Джек всегда был таким заботливым, раньше даже настаивал, что будет сам спать на влажном куске простыни. Это было так трогательно!
— Зачем ты это делаешь? — спросила она.
Он посмотрел на нее.
— Так нужно! — Закончив вытирать ее, сунул платок назад, в карман. Потом помог ей встать на ноги и расправить юбки.
Теперь они оба почувствовали неловкость. Не знали, как себя вести. Прямо как в первый раз подумала она. Все было так похоже, что стало грустно. Несмотря на то, что их многое связывало, теперь они стали совсем другими. В некотором смысле это действительно была их первая близость.
Что, если и последняя?
Неожиданно на глаза навернулись слезы, и она преувеличенно деловито стала приводить в порядок платье и прическу. Джек всегда остро чувствовал ее настроение, что трогало, а иногда смущало. Застегнувшись, он вернулся к столику.
— Ну так как мы этим займемся? — спросил он. — Я налью чай или ты?
Он, наверное, шутит? Именно сейчас?
— Джек, ты не понимаешь…
— Почему же? — Он остро глянул на нее. — Просто мне захотелось!
О Господи, она сейчас разревется. За все эти годы Джек ни разу не попросил, чтобы она погадала ему. Старался вообще не иметь никакого отношения к тому, чем она, занималась.
— Ладно. — В замешательстве она даже, пошатнулась, когда обходила диван, чтобы сесть рядом с ним. — Я все сделаю сама.
Сэди вытерла ладони о колени и заняла свое место. Она знала, что Джек сядет рядом. Взяла в руки все еще горячий чайник, покрутила его, поднимая со дна заварку, и наполнила расписную фарфоровую чашку крепким чаем. Потом положила два кусочка сахара и добавила немного сливок. Так, как он любил.
— Ты, оказывается, все помнишь, отметил он и слабо улыбнулся, принимая у нее чашку с блюдцем.
— Я уверена если мы и забыли что-то друг о друге, то какие-нибудь сущие мелочи. — Сэди наполнила свою чашку. Они сидели в тишине и пили чай.
Это было так непривычно и одновременно здорово близость, небольшая неловкость, но никакой напряженности, В первый раз после его возвращения они были рядом и не устраивали сражения. Кто бы мог подумать, что для этого надо было всего лишь предварительно заняться любовью.
Как теперь она посмотрит в глаза Мейсону? Стоит ли ему рассказывать об этом? Нет, пока не надо. Лучше подождать и посмотреть, как будут развиваться события. Она же не знала, какие у него намерения. Она нравилась ему — это точно. Но если Мейсон рассчитывал на нечто более серьезное, чем обычное любовное приключение, то ничем на это не намекнул. И ей не следовало делиться случившимся ни с Виенной, ни с Индарой. Дело не в приличиях. Она хотела оставить Джека только для себя.
На ее губах появилась неопределенная улыбка, когда она вспомнила про леди Гослинг. Как интересно, среагирует баронесса, когда поймет, что Джек не поддался ее очарованию именно из-за Сэди?
— У тебя такой довольный вид!
Сэди посмотрела на него поверх чашки.
— У тебя тоже.
Джек только усмехнулся в ответ и одним большим глотком допил чай. Он состроил гримасу, когда, поставив чашку на блюдце, стряхнул большим пальцем прилипшие к нижней губе чаинки.
— Ужас!
— Не надо было их глотать, — объяснила она.
— Информация запоздала минут на пять, — не удержавшись, съязвил он. — Что теперь?
Сэди объяснила, что надо сделать — перевернуть чашку, загадать желание и все такое. Когда она, наконец, забрала у него чашку и заглянула внутрь — у нее вдруг засосало под ложечкой. Что, если она ничего не увидит и Джек подумает, что она просто прикидывается? Или, наоборот, увидит слишком много?
Сэди неуверенно всмотрелась в узор из чаинок. Напряжение отпустило, и тянущая боль в животе стала ослабевать. Ничего сразу не бросалось в глаза, и уже одно это было добрым знаком.
— Твое желание расположилось близко к кромке чашки. Это означает, что оно скоро исполнится.
— Рад слышать.
Она посмотрела на него и увидела, что Джек разглядывает ее с выражением крайнего интереса, Что обрадовало и обеспокоило ее. Думал ли он о ней, когда загадывал свое желание, или просто решил поиздеваться? И разве можно подтрунивать над ней и одновременно так жадно поедать глазами?
Порозовев, Сэди опустила голову и снова уставилась в чашку. Она увидела какой-то образ и, не раздумывая, заговорила, торопясь облечь возникшие ощущения в слова: Я вижу предательство. Появится какой-то человек из твоей прежней жизни и снова войдет в нее.
— Это уже случилось!
Вниз по ее спине побежали мурашки. Речь шла не о ней, и она догадывалась, о ком.
— Джек, есть кое-что, что я должна…
Но ее прервали. Кто-то постучал в дверь.
— Сэди, Ты здесь?
Это была Виенна. Она, скорее всего, заметила, что Джек тоже исчез.
Муж мрачно глянул на нее, вероятно, придя к такому же выводу.
— Дуэнья тут как тут, чтобы защитить твою добродетель. Всего-то через двадцать минут. — Он поднялся, подошел к двери и отодвинул задвижку. На пороге показалась элегантная француженка с ключом в руках.
Хмыкнув, Джек показал на Сэди.
— Бон суар, мадам. Как видите, ваша подруга целехонька. И даже не разрезана пилой.
И слава Богу, она скромно сидела себе за столом с чашкой чая в руке.
— Что-нибудь случилось, Виенна? Мы с мистером Фрайди чаевничаем. — Ей нужно было стать актрисой, потому что она посмотрела подруге прямо в глаза и даже не покраснела. Ей удалось убедить себя, что в этой комнате, кроме гадания, не произошло ничего экстраординарного.
Только вот до сих пор у нее на губах сохранился сладостный вкус губ Джека.
Куда, к чертовой матери, запропастился этот Джек Фрайди?
Наверняка этот вопрос занимал не одну ее. Когда Джек Фрайди выложил круглую сумму за услуги мадам Сэди Мун, публика принялась активно обсуждать щедрость джентльмена и превратила невинный эпизод в нечто экстраординарное. Впрочем, это продолжалось ровно до того момента, когда он начал торговаться за картину Мейсона Блейна и несколько других логов.
Если Джек собирался привлечь к себе внимание, то это ему явно удалось. Любой из собравшихся здесь, с уважением относился к весомому фунту, а тот факт, что мистер Фрайди мог позволить себе выбросить на ветер тысячу — и даже больше! — только добавил ему популярности. То, что он так высоко оценил общество мадам Мун, вызвало зависть к ней и ревность.
Несмотря на то, что леди Гослинг считала это чувство мощной движущей силой, она совершенно не ревновала Джека Фрайди к Сэди Мун. А вот Мейсон Блейн явно испытывал досаду. Он беседовал с герцогом Райтоном и его безвкусно одетой супругой и старался — о, как он старался! — не выдать себя. Но жесткие складки вокруг рта красноречиво говорили о его бурных переживаниях.
Мужская гордость хрупка и легко уязвима. Получив неожиданный афронт, Мейсон повел себя так, словно лишился конечности, но при этом думает, будто стоически скрывает ото всех свою травму. Откровенно говоря, Теона могла бы написать целый трактат на эту тему. Но переживания художника меньше всего заботили ее в данный момент.
Она в очередной раз удивилась: куда же мог подеваться Джек и, что более важно, куда пропала Сэди Мун? Неужели никто не заметил, что эти двое отсутствуют? Судя по всему, нет.
Положа руку на сердце, Теона могла бы признать, что странный аукцион вызвал в ней любопытство. С самого начала стало ясно, что красавчик Фрайди был немного не в себе, еще до торгов. Было совершенно очевидно, что он вознамерился победить, не обращая внимания на цену, и что благотворительность в данном случае занимала его меньше всего.
Потягивая холодное шампанское из бокала, Теона наслаждалась послевкусием. А в уме в это время перебирала свои подозрения. Между Джеком и Сэди Мун что-то явно возникло. Наверняка эти двое знакомы. И уже давно. После каких-нибудь двух дней общения люди не могут смотреть друг на друга такими глазами. Да, тут кроется какая-то предыстория, хотя Джек ведет себя так, словно видит эту женщину первый раз в жизни.
Когда она увидела их вдвоем, что-то смутно всплыло в ее памяти. Что именно, она не могла сразу сказать, но непременно вспомнит. Нужно просто подождать, и все прояснится. Она уже видела их раньше, давным-давно, когда они все были намного моложе и находились совершенно в другой ситуации.
У этой парочки есть тайна, которую можно использовать для собственной пользы, если ей удастся разнюхать что-нибудь определенное. Конечно, надо проявить максимум осторожности. Поэтому лучше всего сидеть и не высовываться.
Совершенно определенно Джек Фрайди и Сэди Мун хотят и дальше хранить свои секреты. Если ей повезет и она откроет их, тогда и определит, сколько будет стоить ее молчание.
