Глава 7
— Я не вполне уверена, что это похоже на пенис, миссис Карбанкл. — Сэди прикусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.
Собеседница явно пыталась ее рассмешить. Пожилая дама уставилась на нее острыми голубыми глазами и усмехнулась, показав вставные зубы, а потом протянула ей свою чашку.
— Неужели не видите, дорогая? Это, наверное, потому, что вы молоды и не сталкивались с ними в таком количестве, как я.
Сэди охотно согласилась. У нее действительно нс было большого опыта по этой части.
— Как вы думаете, что это может означать — такое странное видение в вашей чашке? — тихо спросила она. За столом они сидели вдвоем. Это была частная вечеринка, но все равно поблизости находились люди, которые могли их услышать.
Дама подняла на нее сморщенное, как печеное яблоко, лицо.
— Ну, надеюсь, это означает, что я еще сподоблюсь увидеть один-два, а может, и больше таких предметов до того, как преставлюсь.
Сэди не выдержала и звонко расхохоталась. Это было так здорово, несмотря на то, что ее могут услышать. Как же, она имела дерзость веселиться сама, вместо того чтобы развлекать знатных особ!
Она смахнула выступившие слезы, а миссис Карбанкл, весьма довольная собой, на весу держала чашку обеими руками с явными следами артрита. В глаза бросались огромные опухшие костяшки пальцев. Сами пальцы, тесно прижатые друг к другу и вывернутые в стороны, казались маленькими крылышками. Они напомнили Сэди руки ее бабки.
Может, оттого-то ей так понравилась эта пожилая дама.
— Посмотрите внимательнее. — Сэди придвинулась к ней и показала на комочек из чайных листьев на внутреннем ободке чашки. От миссис Карбанкл повеяло тонким запахом розовой пудры. — Вот оно — ваше желание. Это означает, что оно скоро исполнится.
— Я знала, что еще способна довести Томаса Сейбрука до нужной кондиции, — возликовала пожилая женщина и простерла руки к Сэди — Спасибо, моя дорогая, что уважили мою старость.
Та взяла ее руки и слегка пожала их.
— Это вам спасибо, миссис Карбанкл.
Пожилая лама была ее последней клиенткой на сегодня. Поднявшись со стула, Сэди расправила затекшую от долгого сидения спину и взяла перчатки и сумку. Кивнув странной даме, которая снизошла до того, что признала знакомство с ней, она направилась к хозяйке дома. Для этого нужно было пересечь пространство, покрытое богатым ковром, на котором толпились гости. Она поблагодарила леди за приглашение. В ответ услышала короткое спасибо и просьбу найти на выходе дворецкого. Наверняка он должен с ней расплатиться. Хозяйка дома, конечно, не могла заниматься такой вульгарной вещью, как деньги.
На небольших вечеринках у Сэди было не много клиентов, но она все равно посещала их. Они служили ей хорошей рекламой. Обычно она встречала здесь одну-двух дам или джентльменов, которым никогда не гадали на чайной заварке, — по крайней мере она этого явно не делала. Если Сэди производила на них впечатление, они могли рассказать о ней другим людям или, что намного лучше, в следующий раз приводили с собой знакомых, чтобы тем тоже предсказали будущее.
Господи, когда же у нее будет свой магазинчик? Тогда она сможет установить определенные часы для своих клиентов, отведет время для личной жизни и перестанет заниматься гаданием публично, если вдруг почему-то надоест. Она по-прежнему будет помогать Виенне, и только.
О, как будет чудесно отказывать всем этим капризным посетителям. Об этом можно только мечтать.
Просидев очень долго на одном месте и выпив немалое количество чая, она вдруг поняла, что надо срочно зайти в туалет. Сэди остановила первую попавшуюся служанку, спросила, в какую сторону идти, и поблагодарила улыбкой.
Войдя в туалет, она увидела, что там уже кто-то есть.
— О, извините!
Эго была леди Гослинг, которая стояла перед зеркалом, расстегнув воротник блузки. Она быстро запахнула его, но не настолько быстро, чтобы Сэди не увидела то, что дама рассматривала. Следы укусов. Человеческих зубов. Это что, работа Джека? Она даже испугалась. С ней он никогда такого себе не позволял. Одно дело ласковые любовные покусывания, но такое…
Тот, кто это сделал, был либо вне себя от страсти, либо просто очень жестоким самцом. Какими бы недостатками ни обладал Джек Фрайди, он бы никогда не опустился до такого.
— Можете не извиняться, мадам Мун, — вежливо заметила леди Гослинг, застегивая ворот. — Это мне нужно было запереть дверь. Уже уходите?
— Да, мне пора.
— Жалко. Я как раз собиралась поговорить с нами.
— Боюсь, не смогу сказать вам ничего нового по сравнению с последним разом. — Они ведь виделись всего пару дней назад.
Леди Гослинг пожала плечами.
— Возможно, в моей жизни произошли заметные изменения с тех пор.
Конечно, она имеет в виду Джека. Вот потому-то Сэди увидела его у нее в чашке при гадании. Стать любовниками — их общая судьба. Почему нет? Они оба хороши собой, хотя не без изъянов, конечно. Сэди на Джека не претендует, и ни на кого другого, кстати, тоже. Ей только хочется, чтобы он поменьше ее гипнотизировал своим присутствием. Если бы не он, Сэди прошлым вечером могла бы позволить Мейсону немного больше, чем просто поцелуи, когда тот проводил ее домой. Он не глянул бы на нее с таким удивлением и не спросил, коснувшись пальцами ее лба:
— Ты где сейчас пребываешь?
Когда девушка растерялась, не зная, что ответить, добавил:
— И с кем ты там?
— Не глупи, — проворчала она. — У меня, кроме тебя, никого нет. — Если не вдаваться в подробности, это была правда. Умом Сэди понимала, что хочет быть только с Мейсоном, но сердцем… Она просто не могла заставить себя лечь в постель с кем-нибудь, когда сердце ее было в смятении из-за другого.
— Во всяком случае, — произнесла леди Гослинг, возвращая ее к действительности, — вы просто подпрыгиваете от нетерпения. Не буду вам мешать. Туалет свободен. — Она вдруг удивленно посмотрела на Сэди, словно увидела в первый раз и решила хорошенько запомнить ее лицо. — Кстати, у вас необычное имя.
— Так меня в шутку называл дед, когда я в детстве ходила грустной, — неожиданно для себя призналась она. — Когда он умер, я решила остаться Сэди. — Какого черта она откровенничаете этой дамой? Никому нет дела до того, как ее зовут!
— Хм, — откликнулась леди. Немногословная реакция, надо сказать. — Как интересно. Всего доброго, мадам Мун. — И величаво выплыла из туалета.
Сэди покачала головой, заперла дверь и освободилась ото всего — от мыслей о странной леди Гослинг и от чувства острой рези внизу живота. Вот только от мыслей о Джеке освободиться было намного труднее. Сейчас, когда он был в Лондоне, не думать о нем было просто невозможно.
Очень хотелось возненавидеть его, но у Сэди, к сожалению, это не получалось. Не до конца, во всяком случае. Она не могла окончательно разобраться в том, что на самом деле испытывает к нему, потому что стоило ей увидеть Джека, как в ней просыпалась масса чувств — одно приятнее другого. Но подавляющим все-таки было ощущение потери и сожаления.
Если бы только он взял ее с собой тогда! Сложилось бы все по-другому? И что за семья у них бы получилась? Через что пришлось бы пройти? Она стала бы состоятельной женщиной, гораздо богаче, чем сейчас. Но Джек не позволил бы ей заниматься гаданием. Забавно, но она представить себе не могла, чтобы мужчина указывал ей, что можно делать и чего нельзя, что кто-то другой будет командовать ею в ее собственном деле.
Но тогда, одиннадцать лет назад, Сэди и подумать не могла, что у нее не будет детей или что она останется одинокой в свои двадцать семь. Ей помогали, конечно, но очень немного, и свою жизнь она создавала сама. Сэди потеряла мужа, но выжила. И могла по праву гордиться собой.
Хорошо бы ей вспомнить об этом в следующий раз, когда Джек Фрайди обзовет ее мошенницей. Или когда она почувствует себя униженной и оскорбленной, сидя перед богатой дамой, которая снисходительно взирает на нее, бедную гадалку! Когда Сэди познакомилась с Джеком, тот абсолютно ничего собой не представлял. Что-то придумать он еще мог, но воплотить в жизнь — никогда. Этим занималась только она.
Но в постели Джеку не было равных, это уж точно, с неожиданной тоской подумала Сэди. За все эти годы, пока они были в разлуке, ей не попался ни один мужчина, который вызвал бы в ней такое же желание, как Джек. Правда, теперь она очень рассчитывала на Мейсона.
…Когда девушка наконец добралась до дома, миссис Чарлз сообщила, что в гостиной ее дожидается джентльмен. Глаза старушки сияли, поэтому Сэди, решила, что речь, должно быть, идет о Мейсоне, которого та просто обожала. Но в этом случае экономка обязательно назвала бы его по имени.
Она разгладила ладонями юбку, поправила, волосы, пришедшие в беспорядок в течение дня. Слегка пощипала щеки, чтобы добавить румянца, потому что понимала, что после изматывающего вечера выглядит усталой и бледной.
Распахнув дверь в гостиную, Сэди увидела там Индару, развлекавшую гостя в ее отсутствие. На подруге было дневное платье красно-оранжевого цвета с малиновыми нижними юбками. Потрясающее цветовое сочетание, которое Сэди сразу же решила взять на вооружение. Индара улыбнулась, а потом рассмеялась какой-то шутке визитера. Сэди тоже улыбнулась, но тут же у нее вытянулось лицо, когда она поняла, кто к ней пожаловал.
Джек Фрайди! В ее доме! В ее святилище! И при этом смотрит на Индару так, словно готов сию же секунду разложить ее на ковре.
— Кто вас сюда пустил, черт побери?
В течение периода ухаживания и их короткого брачного союза у Джека были возможности наблюдать Сэди в ярости. Она принадлежала к тем редким женщинам, которые даже во время скандала оставались красивыми. Правда, гнев был слишком часто направлен на него.
Одного вида этих пунцовеющих щек и ярко сиявших глаз было достаточно, чтобы естество его заволновалось. Что он за человек такой, если заводится при взгляде на женщину, которая готова с удовольствием снести ему башку с плеч?
А она-то чего так взбесилась? И тут до него дошло. Помимо того что женушка его терпеть не может, она ведь увидела супруга с другой женщиной. Вот в чем дело!
Проклятие! Улыбнувшись, Джек встал и учтиво поклонился.
— Мадам Мун, для меня настоящее удовольствие видеть вас снова. — Да-да, именно так. В особенности сейчас, когда он воочию убедился, что все-таки достал ее.
— Что вы здесь делаете? — Она гневно топнула ногой.
Сконфуженно глядя на них поочередно, очаровательная мисс Феррарс тоже встала.
— Это я пригласила мистера Фрайди зайти. Он сказал, что вы должны обсудить деловые вопросы.
Сэди посмотрела на подругу так, что та вздрогнула.
— А разве у нас есть что обсуждать?
— Я подумал, что, может, было бы весьма кстати справиться о вашем самочувствии, после того как я вчера так безжалостно распилил вас, на две части.
Сэди даже не улыбнулась.
— Мне в жизни удалось пережить и нечто похуже, уверяю вас, сэр.
Хорошая шпилька, пришлось признать. С подковыркой. Никто бы и не догадался, что она предназначалась именно ему.
— Вот как! — Он посмотрел на Индару и обворожительно улыбнулся. — Вы пропустили представление Сэди вчера вечером в Сейнтс-Роу, очень жаль. Она была неподражаема.
Прежде чем экзотичная красавица успела ответить, вмешалась ее подруга?
— Индара, ты не против оставить нас с мистером Фрайди? Нам нужно обсудить его бизнес. — Ее равнодушный взгляд остановился на Джеке.
— Наш бизнес, — поправил он ее, чтобы лишний раз уколоть. И повернулся к Индаре. — Спасибо, что составили мне компанию, мисс Феррарс. Вы способны осветить даже самый мрачный день.
Та приветливо улыбнулась ему. Она была настоящая красавица, но все равно не могла сравниться с Сэди, пусть у той был длинноватый нос и слишком пухлые губы. Вежливо попрощавшись, девушка вышла из комнаты.
Сэди подождала, пока дверь, наконец, закрылась.
— Что означает твой визит?
Формально это был и его дом, не так ли? Коли он являлся ее супругом. Но они пришли к общему согласию, что не были женаты, поэтому вновь выяснять отношения не имело смысла.
— Я хотел поговорить с тобой. Ты же принимаешь посетителей?
— Только не тебя, — горячо возразила она. — Это мой дом. Мой!
Джек оценил, с какой страстью она говорит, и ему сразу расхотелось дразнить ее. В груди возникла странная боль, как будто Сэди в эти слова завернула кирпич и шарахнула его по ребрам изо всей силы.
— Извини, — пробормотал он. — Я должен был прислать тебе карточку. Но мне показалось, что тебе будет приятно увидеть, как я лично признаюсь, что был не прав. — Теперь гнев начал обуревать его.
Сэди замерла и так стояла, подбоченившись. Джек не мог оторвать взгляда от ее тонкой талии. Ее фигура походила на песочные часы, затянутые в кашемир лилового цвета. Это было самое изысканное платье, которое он видел на ней когда-либо.
— Не прав? — Глаза перестали метать молнии. — Ты о чем?
— О том, что магазин — твой.
Настроение его женушки заметно изменилось. Она искренне обрадовалась:
— Правда?
Потом подозрительно спросила:
— А ты не врешь?
Состроив соответствующую гримасу, он скрестил руки на груди.
— Если бы мне захотелось обмануть тебя, я не стал бы признаваться в своей ошибке. И не стал бы извиняться за то, что уже сделал.
Сэди взвесила эти слова, ощупывая взглядом его лицо и пытаясь, как ему показалось, найти на нем какие-нибудь следы лжи.
— Наверное, вы правы. Спасибо вам, мистер Фрайди. Сегодня вы устроили мне настоящий праздник.
Да еще какой! Она не только получила магазин, но еще и отличный повод поиздеваться над ним. Хотя улыбка на ее лице стоила того. Тем более он знал, что сам вызвал в ней изменение настроения к лучшему.
— Будем считать это моим подарком.
Она вскинула тонкие брови.
— Да? А почему вы решили преподнести мне его?
— Сегодня шестое июля, — сообщил Джек и даже удивился, как легко сорвалась эта фраза с его языка. — С годовщиной!
Улыбка увяла, краска отхлынула с ее лица. Джек должен был бы испытать удовлетворение и позлорадствовать, но не мог. Наоборот, вдруг испытал нежность, увидев, как она поднесла руку к груди, словно успокаивая расходившееся сердце.
— Ты помнишь!
Джек нахмурился.
— Еще бы, Сэди. Как я могу забыть самый счастливый день в моей жизни?
Он не собирался заводить этот разговор, но ее удивление возмутило его. Неужели он настолько низкопал в ее глазах? Чем он заслужил такое отношение? Тем, что попытался сделать их жизнь обеспеченной?
Она как-то неуверенно посмотрела на него и, наконец, сказала:
— Я думала, что для тебя таким был день, когда ты уехал.
— Это был самый жуткий день.
— По твоему виду тогда я бы так не сказала.
К черту ее дурацкие замечания!
— Вообще-то самым кошмарным днем был тот, когда я вернулся домой и обнаружил, что жена бросила меня.
Она вся подобралась как для прыжка.
— Ты сделал это первым!
— Я же обещал, что вернусь, Сэди. — Это было правдой. Он хорошо помнил эти слова, как будто только вчера произнес их. — И я вернулся. А ты даже не оставила адрес, где тебя искать.
— Тебя не было два года, Джек!
— Я посылал тебе деньги, письма, большинство из которых ты даже не вскрыла, потому что хозяин вернул их мне, когда я пришел и увидел квартиру пустой. — Он говорил немного громче, чем обычно. Но тут впору было кричать.
Выставив вперед руки, Сэди внезапно кинулась на него как гарпия, готовая выцарапать ему глаза. И неожиданно замерла на месте, словно мысль о том, что придется дотронуться до него, вымещая на нем свою злобу, привела ее в смятение.
— Письма приходили редко, а потом их совсем не было. Ты не хотел, чтобы я искала тебя, поэтому откуда мне было знать, что ты действительно вернешься?
— Но ведь я же обещал! — закричал он чуть ли не вплотную приблизив к ней лицо.
Они молча уставились друг на друга. Пауза тянулась целую вечность.
— Твое обещание… — Голос у нее задрожал. — Да это просто колебание воздуха. Не более того.
Он грозно сдвинул брови.
— Но ты тоже давала обещания, Сэди. Они, наверное, весили больше, чем мои?
— Я держала их дольше, чем ты, Джек, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. Ее лицо было настолько близко, что он мог пересчитать все ее реснички. Он почти забыл, какие они у нее длинные.
— Нет, неправда, — шепотом сказал он. — Потому что я вернулся, а тебя уже не было. — Они снова оказались в той точке, с какой начали. Сэди считала, что он бросил ее, Джек — что она его. И ни у того ни у другого не было веских доказательств своей правоты.
— Я так ждал встречи! — У него повлажнели глаза. — Но тебя не оказалось на месте. Дом был пуст.
Комок внезапно подкатил к горлу.
— Я жалею о каждом дне, который мы провели порознь, Сэди. Но ведь я уезжал, чтобы сделать нас богатыми. Ты должна это понимать.
— Я знаю только одно. Несмотря на все твои клятвы, что я важнее для тебя, чем деньги, ты ускакал при первой возможности, чтобы заработать состояние и наконец отделаться от своей жены.
Если бы она сейчас дала ему пинка под зад, это не произвело бы на него такого впечатления, как ее слова.
— Я никогда о тебе так не думал.
— Разве? Ты совершенно точно пожалел о своей женитьбе. И не мог дождаться, чтобы обрести свободу.
— Я уехал, потому что надо было покончить со всеми этими жульническими заработками. Теперь я богат, Сэди. Богат! И могу дать, тебе все, что захочешь.
— Магазин, например? — с вызовом спросила она.
— Да уж лучше заниматься торговлей, чем гаданием, — вырвалось у Джека, и он тут же пожалел о своих словах.
— Ты считаешь, что я занимаюсь жульничествам, да? И никогда не изменишь свое мнение?
Он махнул рукой.
— Ты сама-то веришь, что судьба человека прячется в спитой заварке на дне чашки?
Сэди строптиво поджала губы, и в ее глазах засветилось упрямство.
— Я хорошо зарабатываю этим себе на жизнь, Джек. На мои сеансы люди записываются за месяцы вперед.
— Ты не чувствуешь свою вину перед ними?
Она покачала головой:
— Нет, нисколько. — От разочарования в нем вдруг словно что-то сломалось. Куда девалась прежняя Сэди? Что случилось с его дорогой девочкой? Может, все это только его вина?
— Я не шарлатанка. И занимаюсь гаданием только потому, что могу и в самом деле предсказывать будущее. Ну, что скажешь?
Джек не мог скрыть сожаления.
— Отвечу, что ты просто дура.
Глаза Сэди потухли.
— Потому что вышла за тебя, не так ли?
— К сожалению, ты права, — тихо подтвердил он. Ее признание вдруг пронзило его до глубины души. То ли ее голос так подействовал на него, то ли вспышка боли в глазах — он и сам не знал. Но что-то такое заставило его потянуться к ней, положить ладонь на затылок и притянуть к себе.
Упершись руками ему в грудь, Сэди резко сопротивлялась. Безрезультатно. Джек не отступил.
— Что ты делаешь? — возмутилась она. — Отпусти меня сейчас же!
— Ни за что, — последовал короткий ответ. Он наклонился к ней и неожиданно поцеловал. Прикосновение к ее губам словно разбудило его от глубокого, обморочного сна и обновило способность к восприятию женских чар. От аромата, исходившего от нее, бешено заколотилось сердце. Он прижал Сэди к себе, чтобы глубже насладиться вкусом ее губ, ее запахом.
Она ответила на его поцелуй, крепко вцепившись пальцами в сюртук. В их объятии не было и намека на ласку, нежность или влюбленность, но все равно это было прекрасно — потерять над собой контроль.
И тут она внезапно оттолкнула его, резко разрушив возникшую между ними связь. Отступила на шаг и тыльной стороной отерла губы, как будто желая стереть следы его прикосновения.
— Не смей! — Ее голос дрожал от гнева. — Сначала вспомни, какие любовные укусы ты оставил на леди Гослинг, а потом только попробуй подкатиться ко мне снова.
У Джека от удивления глаза полезли на лоб.
— Ты думаешь, это сделал я?
— Я знаю это. — Ее обвиняющий взгляд был ужасен. Такое трудно было вынести.
Джек не доставил боли ни одной женщине за свою жизнь. Так, иногда позволял себе ласковые покусывания, не более того. Но и этого он не проделывал с леди Гослинг. Судя по всему, жена принимала его за отъявленного ловеласа.
— Я тут ни при чем. Абсолютно! — Как странно, что он вдруг почувствовал необходимость оправдываться перед Сэди! — Мы с леди Гослинг не любовники, если хочешь знать. А даже если и так, разве у тебя нет дружка-художника?
— Не впутывай сюда Мейсона. Он приличный человек.
Это признание лишь означало, что они не спят вместе.
Ему не должно быть до этого никакого дела. Тем не менее Джека это очень беспокоило даже теперь, когда он должен был отряхнуть прах всего, что было, со своих ног и идти вперед по жизни самостоятельно.
— А я, значит, нет? — Господи, зачем он выставляет себя полным идиотом? Ведь ему заранее было известно, что Сэди ответит.
— Мы с тобой слишком долго прожили порознь, Джек. Легко можно представить легионы любовниц, которых ты поимел за все эти годы.
Так вот как она о нем думает? Если бы Сэди знала… Так в чем камень преткновения? Она все равно не поверит ни единому его слову. Не захочет. Странное дело, он вдруг испытал жалость к самому себе. Надо покинуть этот дом, если у него осталась хоть капля гордости.
— Ты права, — холодно сказал Джек, подходя к двери. Он остановился на пороге, глянул через плечо на ее лицо без выражения — Но ты действительно дура.
