Глава 18
Сэди узнала об этой новости сразу, как проснулась. Отлично осведомленная об ее истории, Индара примчалась к ней и сообщила, что ночью старый граф умер на террасе особняка у Райтонов.
Девушка опустилась на край кровати и, зажав руки между колен, подумала о Джеке. Несмотря на постоянную вражду между ним и дедом, это его, несомненно, потрясло, и сейчас он нуждается в ее поддержке.
Ни разум, ни здравый смысл не могли остановить Сэди. Она быстро оделась и поехала на, Беркли-сквер. Дверь ей открыл седой дворецкий с добрым лицом и печальными глазами.
— Я Сэдимун, — объяснила она, сообразив, что именно так ласково Джек всегда называл ее. Ничего ужасного не случится, если и она воспользуется этим именем. Ей хотелось, чтобы Джек быстрее понял, кто пришел, и принял ее. Будет ужасно, если он откажется. — Я близкий друг его светлости.
Дворецкий был так поглощен своим горем, что не стал спрашивать никаких подробностей и не задумался, стоит ли ее впускать, а просто уступил дорогу, чтобы Сэди смогла войти.
— Лорд Джерард… извините, лорд Гаррет в библиотеке. — Дворецкий указал на дверь справа.
Сэди искренне сочувствовала старому слуге, поэтому, прежде чем двинуться дальше, осторожно дотронулась до его плеча.
— Я переживаю вместе с вами. — Это была правда. Граф Гаррет был заносчивым типом, настоящим тираном, но он проявил к ней доброту. И Сэди отлично понимала — будь она леди от рождения, дед Джека распахнул бы перед ней объятия и принял как новообретенную внучку.
Стук ее каблуков по мраморному полу отдавался эхом. Девушка не оглядывалась по сторонам. К чему? Хотя по праву она была хозяйкой этого дома, но, к сожалению, такие обязанности на нее никогда не возложат. В этом дворце избранница, достойная лорда Гаррета, будет распоряжаться. Но не она!
«А почему нет?» — прошептал внутренний голос. Сэди внезапно вздрогнула. Старик умер. Почему бы не послать все к черту и не занять принадлежавшее ей место рядом с Джеком? Может, это трусость делает ее такой нерешительной?
Покачав головой, девушка отбросила прочь эти мысли. Сейчас все это не важно. Главное — Джек.
Сэди легко нашла библиотеку. Через открытую дверь виднелись шкафы, сплошь — от пола до потолка — заставленные старинными книгами. Она немного постояла на пороге, стараясь успокоиться, и быстро ступила внутрь. Четыре пары глаз обратились к ней, но обладатель пятой так и не оторвал взгляд от ковра, и это обеспокоило ее.
Сэди направилась прямо к Джеку, не обращая внимания на присутствующих. Кивнула им, приветствуя, но не остановилась.
Опустившись перед ним на колени так близко, как позволяли ей пышные юбки, она взяла руки мужа в свои. Они были холодны как лед. Он выглядел неважно. Золотисто-зеленые глаза воспалены. На крутом подбородке — рыжеватая щетина. Вокруг рта залегли складки. Он так и не сменил вечерний костюм.
— Дорогой, — тихо сказала Сэди. — Сердце мое! — Джек не откликнулся, но она продолжала шептать ему о том, что все образуется, что друзья рядом. Что она тоже здесь.
Он не сказал ни слова в ответ. По тому, как он пожал ей руку, стало понятно, что, муж слышит ее. Наконец он поднял на нее взгляд. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы заглянуть в эти потерянные глаза. Откровенно говоря, Сэди не ожидала, что он станет так тяжело пережидать смерть деда.
Потом Джек пробормотал.
— Я знаю про ребенка.
Она отпрянула. И вскочила бы, если бы он не продолжал удерживать ее за руки. Не в силах отвести от него взгляд, она вдруг поняла, что он переживает не только из-за смерти деда, но еще и оплакивает их ребенка. Старик наверняка рассказал обо всем, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько она не пара его внуку. В конце концов, вероятно, она действительно не сможет выносить ребенка Джека.
Склонив голову, Сэди приложилась губами к его пальцам.
— Прости меня. — Ради его прощения она была готова на все.
Сэди начала осознавать, что в комнате они не одни, поэтому медленно поднялась с колен, отпустив руки Джека.
— Он ел что-нибудь сегодня? — спросила она лорда Арчера, единственного человека, который тоже был в вечернем смокинге и выглядел не лучше, чем Джек. Судя по всему, никого из присутствующих не удивило ее появление здесь и никого не шокировала их явная близость.
Приятель Джека покачал головой, на лоб упала темная прядь.
— Сказал, что не хочет.
— А вы будете завтракать, лорд Арчер?
Похоже, он удивился вопросу.
— Можно перехватить чего-нибудь.
Найдя кнопку звонка, Сэди нажала на нее и долго не отпускала. Через несколько мгновений торопливо вошла молодая служанка. Бедняжка выглядела бледной и очень расстроенной. Судя по всему, скорбел весь дом. Вообще-то к ним должна была выйти экономка.
— Да, миссус? — обратилась к ней девушка.
У нее был такой сильный акцент, что в воздухе словно повеяло запахом цветущего клевера. У Сэди помимо ее воли стало теплее на душе. Старый граф был снобом на свой особый манер к себе в штат он нанимал преимущественно прислугу из Ирландии. Она попросила девушку подать крепкий кофе в кофейнике, пшеничных лепешек, сливок, масла и джема — клубничного, который так любил Джек. Потом поинтересовалась, все ли девушка поняла.
Та улыбнулась, повеселев и немного освоившись, и утвердительно кивнула. Поблагодарив, Сэди попросила поторопиться и отослала ее. Затем повернулась к лорду Тристану.
— Не могли бы вы приказать, чтобы из отеля доставили одежду Джека?
Тот медленно поднялся из кресла. Он не слишком удивился, услышав, как она обращается к Джеку по имени.
— Пойду, займусь этим. Хочется быть хоть чем-то полезным. — И хлопнул лорда Арчера по плечу. — Что-нибудь подберу заодно и тебе.
В знак благодарности брат сжал его руку. Сэди позавидовала их близости и порадовалась за Джека, что у него такие верные друзья.
Когда Тристан ушел, вперед выступил Райтон.
— Чем мы можем помочь?
Сэди удивленно посмотрела на него. Как-то так само собой получилось, что она стала выступать в роли хозяйки дома. И чувствовала себя уверенно, как будто всегда занимала это место. Рядом с Джеком.
— Какие-нибудь приготовления уже сделаны?
Герцог провел рукой по коротко стриженным волосам.
— Тело графа готово к прощанию. — Он глянул на Джека, явно не желая сказать лишнего, чтобы не расстраивать его еще больше: — Я послал за поверенным. И надеюсь, что он не заставит себя долго ждать: нам нужно обсудить волю покойного.
— В Ирландию, — вдруг возник Джек и посмотрел на них.
Сэди повернулась к нему. Он так и оставался сидеть на софе, но, казалось, пришел в себя.
— Я отвезу его в Ирландию и положу в фамильном склепе.
Ирландия! Дом родной! Те же самые чувства Сэди увидела в его глазах. Она не бывала там со времени той поездки после выкидыша. Тогда все воспринималось с болью. От семьи почти никого не осталось. Слишком много воспоминаний — и хороших, и печальных. И все равно там она восстановила силы, вновь обрела себя. Однако сможет ли Джек прежними глазами посмотреть на ту деревушку, на родовое поместье, вспомнить, как они стали там друзьями, а потом любовниками?
Ей очень хотелось поехать туда вместе с ним, пусть даже и не суждено вернуть те счастливые дни.
Возможно, ей не стоит так усердно копаться в прошлом, жалеть о том, что она потеряла надо думать о будущем и о зыбких надеждах, которое оно предлагает.
Очень скоро вернулась служанка с едой. Сэди подала Джеку чашку кофе со сливками и намазала лепешку клубничным джемом, что тоже ему всегда нравилось.
— Ешь, прошу тебя! — ласково скомандовала она.
Он без возражений принял чашку.
— Спасибо.
А потом, не в силах сдержаться, Сэди запустила пальцы в его густые волосы. Если было бы возможно, она все его тревоги взяла бы на себя.
Почувствовав чей-то взгляд, девушка обернулась и увидела, как герцог пристально разглядывает ее. Она пересекла комнату и остановилась перед ним.
— Ваша светлость, я очень благодарна, что вы были рядом с Джеком.
— Из вас получится отличная жена, — вежливо отозвался он, с пониманием глядя на нее.
У Сэди вдруг пересохло во рту.
— Спасибо. — Она обратила внимание на сидевшую у окна герцогиню. Вид у нее был усталый, и Сэди встревожилась. Понимая, что поступает неразумно, она вновь повернулась к герцогу.
— Возьму на себя смелость, ваша светлость, и предложу вам отвезти жену домой. В ее положении вредно переутомляться.
Герцог был поражен до глубины души ее осведомленностью, но потом, судя по всему, вспомнил, с кем имеет дело. Воспользовавшись советом, он допил остатки кофе одним глотком и подал руку своей очаровательной супруге. Они попрощались с Джеком и взяли с него обещание, что он даст им знать, если ему потребуется какая-нибудь помощь. Любая!
Немного погодя вернулся Тристан и увидел, что они втроем так и сидят в библиотеке. Сэди составляла список первоочередных дел, а Арчер время от времени заводил какие-то пустопорожние разговоры с Джеком, чтобы отвлечь того от тяжелых мыслей.
Теперь, когда Тристан привез чистую одежду для ее мужа, Сэди опять пришлось взять на себя роль хозяйки. Она вызвала служанку и приказала приготовить две ванны — одну для Джека, другую — для Арчера. Тот было запротестовал, но быстро согласился. Более того, она распорядилась, чтобы Арчеру приготовили комнату, где он мог бы вздремнуть после ванны. В конце концов, он почти не спал, сидя с Джеком.
К счастью, две гостевые комнаты всегда стояли наготове, когда старый граф приезжал в свою лондонскую резиденцию. Поэтому служанка сразу попросила лорда Арчера следовать за ней, чтобы показать его комнату с отдельной ванной.
Пристроившись возле Джека, Тристан тихо заговорил с ним. Сэди не слышала о чем, они сидели слишком далеко. Муж согласно кивнул, а его приятель быстро поднялся и подошел к Сэди.
— Прошу извинить, мадам Мун, но мне нужно идти. У Джека на это утро назначена встреча, я проведу ее вместо него.
— Это очень любезно с вашей стороны, лорд Тристан.
Тот обернулся и взглянул на друга.
— Джек — хороший партнер и замечательный человек.
Сэди почувствовала укол совести. Она ведь считала, что это именно лорд Тристан отнял у нее Джека.
— Ему повезло, что у него есть вы.
Его выразительные голубые глаза блеснули. Тристан заговорщически посмотрел на нее.
— Я думаю, миледи, что и с вами — тоже. — Легко коснувшись ее руки повыше локтя, он пошел к двери, но что-то заставило его остановиться и, повернувшись к Сэди, лорд сказал, понизив голос:
— Вероятно, сейчас не лучшее время говорить об этом, но я должен поставить вас в известность, что арендная плата за ваш магазин на Бонд-стрит внесена до конца года.
Сэди удивленно раскрыла глаза.
— Извините, не поняла?
Лорд Тристан оглянулся на Джека.
— Это я к тому, что он у нас не единственный, кому везет. — Подмигнув, Тристан широкими шагами вышел из комнаты, оставив Сэди размышлять над таким удивительным заявлением.
Сэди пристально посмотрела на мужа. Тот не отвел взгляда, лишь чуть заметно пожал плечами мол, как же иначе?
— Почему ты ничего не сообщила мне? — требовательно спросил он, но по его тону было понятно, что Джек не сердится на нее. Она не стала делать вид, что не поняла, о чем речь, чтобы этим не оскорблять ни себя, ни его, ни их нерожденного ребенка.
— Я пыталась. Но мы ведь оба знаем, что происходило с нашими письмами. — Может, это неправильно — перекладывать вину на плечи покойника?
— Не тогда, — поправил он ее. — Теперь. Ты так много рассказала мне о том, как жила без меня, но об этом промолчала.
Сэди неуверенно развела руками.
— Я не знала, как это сделать, чтобы ты не почувствовал себя виноватым.
Джек ничего не ответил, просто кивнул и отвернулся. Он очень переживал, это было видно сразу.
Забрав одежду, которую Тристан кинул на спинку стула, Сэди перебросила ее через руку и подошла к мужу.
Опираясь на ее руку, он поднялся, последовал за ней в коридор, а потом — вверх по лестнице. Наверху они наткнулись на служанку, которая отвела их в комнаты Джека.
Они принадлежали покойному графу. Сэди тут же это поняла, как только они оказались внутри. Огромных размеров кровать с балдахином вновь застелили. Везде — ни пылинки. Но возле гардероба она увидела пару графских туфель, а на комоде кое-какие мелочи, принадлежавшие ему. Служанка, разумеется, должна была привести Джека сюда. Теперь он хозяин дома.
Сэди повесила одежду на крючок, открыла краны, чтобы наполнить ванну. Затем вернулась к мужу и попыталась расстегнуть ему воротник.
Джек перехватил ее руки.
— Я сам, — угрюмо остановил он ее.
— Хорошо. — Она не могла посмотреть ему в глаза. Надо было выйти, но Джек ее удерживал.
— Почему ты пришла, Сэдимун?
Она тихо вздохнула. Ему действительно нужно это знать?
— Джек! — Она укоризненно покачала головой. — Неужели ты мог предположить, что я оставлю тебя в такую минуту?
— Дед всегда был против тебя. Ты никогда не любила его. Я тоже.
Сэди тихо улыбнулась ему и, освободив руки, погладила по небритой щеке.
— Но зато мы оба любили тебя.
…Чувство утраты не оставляло Джека. За эти десять лет он заработал уйму денег, в особенности — за последние годы. А толку? Он только что унаследовал столько же, а может, и больше. Ну и чего стоит все это, если Сэди уйдет от него?
Он не мог упасть перед ней на колени и просить прощения. Не мог позволить себе лить слезы, чтобы найти успокоение в рыданиях и истерике, как малое дитя. Но ему требовалось что-то, чтобы освободиться от оцепенения и ощущения бессилия.
Джек поцеловал жену жадно, как в последний раз, с отчаянием, грызущим душу. Отлично понимая, что ему сейчас нужно, Сэди ответила на поцелуй. Его язык проник в сладкую глубину ее рта. Пальцы начали расстегивать пуговки на ее дневном костюме. Хотелось рвануть ткань так, чтобы они все разом посыпались на пол, но он остановил себя. И продолжал мучиться, расстегивая одну пуговичку за другой. Сэди снова взялась за его галстук.
Они помогли быстро раздеться друг другу и не остановились для прелюдий. Им было неинтересно заводить любовные игры. Они целовались, срывая друг с друга одежду, разбрасывая по комнате, и наконец избавились от нее. Теперь они стояли полностью обнаженными. Их трясло от желания.
Каким-то образом Сэди удалось вспомнить про краны, которые продолжали лить воду. Она нагнулась над ними. Ванна наполнилась почти до краев. Еще чуть-чуть, и вода выплеснулась бы на пол. Но с ванной можно было подождать. Как только Сэди выпрямилась, он схватил ее за талию, повернул к себе и прижал к стене. Он мог бы взять ее сзади, когда она стояла, наклонившись над ванной, но ему нужно было видеть ее лицо. Для него это было крайне важно.
При высоком росте Сэди была гибкой, и когда Джек подхватил ее под ягодицы, она руками обняла его за шею, а своими длинными ногами — за талию.
Теперь ее грудь оказалась на одном уровне с его ртом. Он взял сосок в рот и направил член в уже влажную расщелину между бедрами. Сэди выгнулась. Помогая себе свободной рукой, Джек крепко держал ее за талию.
Она цеплялась за него, с жаром принимая в себя. Нс спрашивая, Джек знал, что она понимает, что он сейчас испытывает, и разделяет его чувства. Это неистовое совокупление должно было еще крепче соединить их.
Их хватило ненадолго.
Волна наслаждения накрыла, смывая боль и оцепенение последних суток — последних десяти лет! — вымывая из памяти следы потерь. По крайней мере, на какое-то время. Он достиг пика с грандиозной, мучительной судорогой. Борясь с дрожью в коленях, Джек с трудом удержался на ногах. Над ухом раздался крик. Сэди, все так же, не выпуская его из объятий, прижималась к нему.
Наконец он вышел из нее, и она опустила ноги на пол. На него снова навалилось ощущение пустоты. Взяв за руку, Сэди подвела его к ванне. Они оба ступили в нее и опустились в еще горячую воду.
— Ляг на спину, — приказала она и намочила салфетку в воде. — Закрой глаза. — Он подчинился. Сэди положила салфетку ему на лицо, сильно прижав к подбородку. Джек вздохнул. Ощущение было приятным.
Немного погодя, когда салфетка стала остывать, Сэди сняла ее и намазала ему подбородок мыльной пеной. Потом принялась брить его, осторожно и не торопясь, со сноровкой настоящего камердинера, собирая сбритую щетину и остатки мыла на салфетку, чтобы не попали в ванну. Он вспомнил, как годы назад ей нравилось брить его, словно сам процесс доставлял ей удовольствие, когда он соглашался на него. Покончив со щетиной, она взяла свежую салфетку и стерла остатки пены. Затем намылила салфетку и начала мыть его.
— Сэди, — пробормотал он, — тебе не стоит этого делать.
— Я знаю — Она как раз терла ему грудь. — Просто мне хочется. Позволишь?
Джек позволил. А когда она вымыла его и тело его заблагоухало сандаловым деревом и гвоздикой, он позволил ей ласкать себя. Откинувшись на теплый край фарфоровой ванны, Джек не стал сопротивляться, когда ее чуткие руки с длинными нежными пальцами начали массировать его. Постепенно покой снизошел на него, не оставив места тревоге и смятению. Ее рука скользнула под воду и ухватила его за полувозбужденный после массажа член.
— Сэди… — Что он собирается сказать? Что тут вообще можно сказать? Сказать нет? Это будет ложью. Что не хочет, чтобы она чувствовала себя обязанной делать это? Это тоже будет ложью. Он хотел ее. Хотел снова любить ее. Напрягшийся член подтверждал это. Но ему претила мысль, что она будет воспринимать близость с ним как свою обязанность, как свой долг.
Широко раздвинув ноги, она уселась прямо на него, впуская его в себя дюйм за дюймом. Ее глаза вглядывались в него. В этом взгляде было столько нежности, столько ласки, замешанных на желании и страсти и бог знает на чем еще, в чем не хотелось разбираться.
Сэди тихо вздохнула, вобрав его в себя до конца, прежде чем начать движение. Вода в ванне закачалась у самых краев, грозя обрушиться на пол.
Ее руки погладили его по груди, прошлись верх вдоль шеи, погладили волосы. Легкими поцелуями она покрыла его лицо, поцеловала в лоб, поцеловала в раковину уха.
— Позволь, я заберу все твои заботы, — прошептала она. Такой мольбы в голосе он никогда от нее не слышал.
Джек провел руками по ее бедрам, по спине, крепко прижал ее к себе. Он не стал навязывать ей свой ритм, позволил ей быть ведущей. Лежал и наслаждался тем, как ее тепло начинает просачиваться в него при каждом ее движении. Ему хотелось, чтобы ей стало хорошо. Ему хотелось услышать страстный крик, когда она снова кончит. Может, он таким образом заслужит у нее прощение.
На этот раз не было резких движений, не было отчаяния, не было исступления. Только тихий, ласковый плеск воды, когда они приникали друг к другу и целовали то плечи, то грудь, то руки, что возникали из воды.
Он почувствовал, как затрепетали ее бедра, и понял, что она вот-вот достигнет пика. Участилось дыхание, послышался стон. Он сдерживался изо всех сил, дожидаясь ее.
— Джек, сладкий мой, — простонала она, целуя его в лоб. — Никому тебя не отдам. — Потом вздрогнула и вдруг пронзительно закричала от подступившего наслаждения.
Джек не успел ответить, не успел удивиться. Ее слова и последовавший оргазм словно подстегнули его. Протяжно застонав, он выплеснулся в нее. Это было такое сильное, такое пронзительное чувство, что на какой-то миг Джек отключился. И когда пришел в себя, то, к своему стыду, обнаружил, что по его щекам бегут слезы. Единственным утешением было то, что Сэди тоже плакала.
Он обхватил ее, прижал к себе, словно в ней заключалась его последняя надежда. Она тоже не выпускала его из рук, уткнувшись лицом в плечо.
Так они просидели какое-то время. Слезы иссякли. Уступили место шмыганью носом, коротким поцелуям, полным смущения извинениям друг перед другом. При этом каждый старался успокоить другого. Потом они снова замолчали и опять принялись целоваться в объятиях друг друга. В конце концов, вода остыла совсем. Только тогда они вылезли из ванны и насухо вытерлись.
— Все случилось, как ты предсказала, — заметил Джек немного позже, когда они уже улеглись в постель. Сэди лежала на его плече. Казалось, что благодаря сексу он освободился от какого-то груза. Сейчас он был тихим и спокойным, мирно обнимая се.
Она подняла голову.
— Я знаю.
Джек крепко прижал ее к себе.
— Прости, Сэди. Ты действительно все знала наперед.
Сэди улыбнулась, пряча подступившие слезы.
— Перестань мучить себя и поспи немного.
Он почувствовал, как тяжело навалилась усталость. Теперь наконец можно отдохнуть.
— Только не уходи.
— Не уйду.
Но даже засыпая, он понимал — она вряд ли сдержит слово.
