Глава 13
Джек проснулся и понял, что один в постели.
— Сэди?
— Я здесь.
Он уселся, опершись на подушки спиной, и поморгал, чтобы привыкнуть к свету. В павильоне не было окон: Сейнтс-Роу тщательно оберегал свои секреты, и Джек не мог сообразить — день сейчас или ночь.
Сэди сидела за столиком, за которым они ужинали. Его рубашка на ее грациозной фигуре смотрелась гораздо лучше, чем на нем. В руках она держала чашку с заваркой. Его чашку, если судить по выражению лица жены.
Господи, твоя воля! У них только что случилась самая роскошная ночь, какую можно себе представить, а Сэди, пока он был в отключке, тут же решила заняться гаданием, чтобы прочитать его будущее!
Ладно, он не станет шутить по этому поводу.
— Ты уверена, что хочешь увидеть то, что на дне? — беззаботно спросил он. — Может, я умру завтра.
— Только не ты, — нахмурилась Сэди. Оторвавшись от чашки, она поинтересовалась: — Когда ты последний раз разговаривал с дедом?
Джек сжал челюсти.
— В тот день, когда он сказал мне, что я для него умер, как мой отец и брат. А что?
Она снова заглянула в чашку.
— Мне кажется, он плохо себя чувствует. Я думаю, это сердце.
Джек фыркнул.
— У него нет сердца. — Его слова ее совсем не позабавили, поэтому он, не удержавшись, спросил: — Что ты там видишь?
Сэди отвернулась и поставила чашку на столик. При движении край рубашки высоко задрался и выставил напоказ ее стройные округлые бедра. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы его вновь охватило возбуждение.
— Я вижу, он умирает, — без обиняков ответила она. — У тебя на руках.
Наклонившись вперед, Джек обхватил колени, укутанные простыней.
— Быть не может.
— Ты все еще считаешь, что я не умею предсказывать будущее?
Он резко вскинул брови, услышав, с какой горечью Сэди спросила это. Его скептицизм болезненно задел ее. Впредь ему нужно держать язык за зубами, отметил он для себя.
— Я просто не собираюсь лицезреть его ни до, ни после его кончины.
— Тебе все равно придется. Ты ведь наследник.
— К черту наследство!
— Это несерьезно.
— Послушай, дорогая, — уперся он. — Теперь я Джек Фрайди. Пусть старикан объявит Джека Фаррингтона официально мертвым, и тогда титул перейдет моему кузену Патрику.
Сэди как-то странно улыбнулась.
— Ты действительно так поступишь?
Он пожал плечами:
— Удивлюсь, если дед уже не сделал это.
Она, казалось, взвешивала его слова, хотя он и не понимал зачем. Но задумчивость шла ей. Медленно поднявшись со стула, жена подошла к кровати. Рубашка соскользнула с плеч и легла на ковер, оставив ее обнаженной.
У нее было прекрасное тело. Высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Ноги длинные, руки мягкие и изящные. И конечно, то место между бедрами — кусочек рая на земле. Но помимо красоты было еще нечто волшебное, что так тянуло его к ней. С первого раза, когда он положил на нее глаз, ему стало понятно, что Сэди — неотъемлемая часть его жизни. Потом они поженились — не важно, официально или нет, — и она стала его любимой навсегда. Сейчас можно было признать это. Вопрос заключался в другом, сможет ли она думать так же?
У него пока не было шанса поговорить с ней на эту тему. А когда Сэди скользнула к нему в постель, насладиться друг другом стало важнее, чем размышлять над тем, сколько времени они будут вместе.
Перед самым рассветом им, наконец, удалось выбраться из своего любовного гнездышка и никем незамеченными вернуться к своим повседневным делам. Прежде чем посадить жену и карету, Джек наградил Сэди таким теплым и ласковым поцелуем, что у нее навернулись слезы.
— Когда я снова тебя увижу? — спросил он, не отрываясь от ее губ, и нежно погладил по щеке, удерживая лицо Сэди в своих ладонях.
Неужели происходящее с ней было реальностью? Все это казалось чересчур прекрасным, чтобы быть правдой. Им удалось поговорить о том времени, которое они прожили порознь, но какие-то моменты оба избегали обсуждать. Джек не стал спрашивать, были ли у нее любовники. Она тоже не заговаривала об этом. Казалось, они оба понимали, что существуют вещи, в которых они никогда не признаются и не захотят ничего слышать о них, и поэтому молчаливо договорились даже не начинать такой разговор. Ее совсем не волновало, что там было у него. Сэди смотрела только вперед, оставив прошлое позади. Хорошо бы, если бы и он так был настроен. Как она надеялась на это!
— Сегодня вечером, — ответила Сэди, — мне нужно встретиться с Виенной, а потом проверить, как идет ремонт в магазине. Но вечером я свободна.
— Я хочу свозить тебя куда-нибудь. Пусть весь Лондон узнает, что я ухаживаю за тобой.
Сэди усмехнулась:
— Вообще-то делать это немного поздновато, тебе не кажется? Ты не занимался этим, даже когда мы встретились в первый раз.
Джек чмокнул ее в лоб.
— Наверное, все удивятся, неожиданно увидев нас вместе в особенности после торгов на аукционе.
Сэди пыталась возразить, но он остановил ее:
— Джек Фрайди будет счастлив ухаживать за Сэди Мун.
— Ну ладно, так и быть! — Она слегка порозовела от удовольствия. — Но не рассчитывай, что я запрыгну к тебе в постель только потому, что ты преподнесешь мне цветы.
В уголках его глаз обозначились морщинки. Ну не глупо ли, что ей так захотелось поцеловать их?
— Ты сделаешь это только потому, что именно там твое место.
— Да, сэр, — покорно согласилась она и задохнулась, когда его губы снова нашли ее рот.
Отстранившись через секунду, Джек с сожалением посмотрел на нее.
— Тебе пора! Солнце вот-вот взойдет, а мне не хочется давать твоим соседям лишний повод для пересудов.
Сэди продолжала бы целоваться хоть до вечера, но пришлось признать, что муж прав. В очередной раз! Она повернулась и направилась к карете, заявив, что надеется увидеться с ним сегодня вечером на ужине в Сейнтс-Роу, а потом снова здесь, в саду. Джек заверил, что все так и будет, не сводя с нее глаз. Всю дорогу до дома ее грело воспоминание об этом взгляде.
— Хорошо провела вечер? — На самом верху лестницы, когда она кралась к себе в комнату, ее остановил знакомый голос.
Обреченно вздохнув, Сэди обернулась и увидела Индару, которая высунулась из дверей своей спальни.
— Не буду отпираться — неплохо.
Подруга сверкнула улыбкой.
— Я так рада! Тебе помочь раздеться?
Сэди закатила глаза. Она представляла, как безжалостно подруга начнет ее допрашивать. Но делать было нечего без чьей-либо помощи она ни за что не вылезет из этого платья с многочисленными пуговицами, а разбудить горничную — значит поднять на ноги всех слуг и привлечь их внимание к своему позднему возвращению домой.
Индара не стада дожидаться ее согласия. В ярко-красном неглиже она просто перебежала холл и вошла вслед за Сэди к ней в комнату.
Внезапно почувствовав ужасную усталость, девушка кинула сумочку на банкетку перед туалетным столиком и скинула с ног туфли. Потом встала на ковер посреди комнаты, а Индара принялась расстегивать на ней платье.
— Ну, так что? — начала подруга. — Где ты была?
— В Сейнтс-Роу. У меня есть ключ от садового павильона.
— От одного из любовных гротов Виенны? И как там?
Хмыкнув в ответ на слова подруги, Сэди, немного помолчав, восторженно сказала:
— Здорово! Уютно! Темно! Очень подходит для свиданий. Мне почудилось… — Сейчас ей почему-то показалось глупым продолжать разговор на эту тему. — Мне казалось, что мы с Джеком одни в целом мире.
— Ты так и должна была чувствовать себя в тот момент, — проговорила подруга из-за плеча, и Сэди замолчала. В голосе Индары вдруг послышалась тоска. Или сожаление? Сэди неожиданно сообразила, что все эти годы, что она знает подругу, та никогда не откликалась на знаки мужского внимания. Многие пытались добиться ее расположения, но получали жесткий отпор. Индара привлекательна, все при ней, тогда почему она держит себя в ежовых рукавицах?
— В свое время ты тоже найдешь любимого, — пообещала Сэди, понадеявшись, что их дружба не пострадала от ее откровенности.
Руки Индары замерли на полпути.
— Я уже нашла его. Просто он не может отыскать меня.
— Кто он?
Индара замолчала и продолжила расстегивать пуговицы.
— Неважно.
Сэди узнала эту интонацию. Подруга нечасто говорила в таком тоне, но это явно означало, что она не расположена к откровенности. Однако Сэди не удержалась и напомнила ей:
— Я же все рассказала тебе.
Индара рассмеялась:
— Послушай, но я же тебя не просила об этом! У тебя свои секреты, подруга, у меня — свои.
Сэди не стала спорить. Прошлой ночью она много чего поведала Индаре о своих отношениях с Джеком, упомянув, что недолго жила у его деда и что старый граф помогал ей во время болезни. Но не сказала ни слова о ребенке. Это была ее личная боль, которой она ни с кем не собиралась делиться. Потом, при свете дня, она очень пожалела, что наболтала чересчур много.
— Тебе было хорошо с Джеком? Так же, как раньше? — спросила Индара, расстегнув наконец последнюю пуговицу.
Сэди обернулась к ней с хитрой улыбкой в уголках губ.
— Много будешь знать — скоро состаришься.
Та ничуть не смутилась.
— Мои земляки сочинили Камасутру. В физическом наслаждении нет никакой тайны. Главное в том, как заниматься сексом. И как же у вас получилось?
Немало англичан и англичанок могли не согласиться с этим, но стоит ли спорить о таких тонкостях!
— Гораздо лучше, — ответила она.
Подруга была довольна.
— Это хороший знак, мне кажется.
Девушка переступила через платье и повернулась к Индаре, чтобы та помогла ей расстегнуть корсет.
— Надеюсь.
— Ты рассказала ему про его деда?
Сэди было заранее известно — все, чем она делилась с подругой, рано или поздно вернется к ней бумерангом.
— Нет, не смогла.
— Сэди!
— Он считает, что старику все равно жив его внук или нет. Я, кстати, тоже так думаю, судя по последнему письму. — Она выскользнула из корсета и кинула его туда же, на банкетку. Поставив на нее ногу, принялась стягивать чулок.
Индара вовсе не собиралась оставлять эту тему.
— А если это не так? Что, если старый граф приедет в Лондон и скажет Джеку, что это ты вызвала его?
— Придумаю что-нибудь, там будет видно.
Индара покачала головой. Черные волосы заблестели в лучах утреннего солнца.
— Мне кажется, ты искренне надеешься, что мистер Фрайди — или как его там — никогда не помирится с семьей, даже если захочет.
— Ты абсолютно права! — Как ей самой показалось, прозвучало это не вполне искренне.
Индара посмотрела на нее, и Сэди не увидела осуждения в ее взгляде. Только сочувствие и, может быть, жалость.
— Ты хочешь, чтобы Фрайди вернулся к тебе, но только если он останется на нынешней социальной ступеньке. Помоги ему Господь, если он решит исполнить свой долг и принять наследство. Но тогда ты не примешь его, ведь так?
— Это он не примет меня, — возразила Сэди. — Я недостаточно хороша для графа.
— Ты ошибаешься, дорогая. Твой муж совсем не сноб. Это определение скорее к тебе можно отнести.
— С ума сошла!
— Вполне возможно, только я хорошо знаю тебя. И понимаю — твое неприятие аристократов идет от страха, а не от отвращения к ним. Что дед Джека сказал тебе? Что ты недостойна его мальчика? Что разрушишь его жизнь? А потом твой муж сбежал, и ты решила, что старик был прав.
Что ты недостаточно хороша, чтобы удержать мужа возле себя. Что ты разрушила его жизнь, а заодно — и свою. Ты ведь поверила в эту ересь?
Скатав чулки в комок, Сэди швырнула их на пол.
— Вовсе нет! — сказала и тут же засомневалась в своих словах. Она вспомнила, как девчонкой до смерти боялась семьи Джека. Какой страх до сих пор испытывает перед дамами из высшего света, которые приглашают ее погадать.
Индара наблюдала за ней. На ее лице было написано сочувствие. Сэди стало обидно.
— Не смотри на меня так, Дара. Я знаю, что делаю.
— Понимаю, — согласилась подруга. — Именно этого я и боюсь. Надеюсь, ты полностью сознаешь в какую трагедию вовлекаешь себя сама.
Сэди фыркнула, но ее грубость не произвела на Индару никакого впечатления.
— Ты получила второй шанс на истинную любовь. Многие из нас и одного не имеют. Откажешься от Джека, будешь дурой! Такой, каких трудно поискать. Если он снова бросит тебя, это будет только твоя вина.
После этой тирады Индара с высокомерием королевы выплыла из комнаты. А она так и осталась стоять в нижней сорочке, измятой, влажной и липкой, как оплеванная. Подруга никому не позволяла относиться к себе свысока. У нее на все было свое мнение. Она словно подчеркивала тем самым свое равенство со всеми этими высокородными дамами и господами. И хотя Сэди частенько считала ее наивной, но уважала за такую непоколебимую веру в себя.
Правда, Индара не была знакома с графом Гарретом — человеком, который не единожды лишал Сэди чувства уверенности. Все то время, которое она провела в его доме, он был воплощением доброты. Но даже тогда старик не упускал возможности лишний раз подчеркнуть, как мало они с Джеком подходят друг другу. Теперь, когда у нее возникли подозрения — нет, она убедилась! — что граф задерживал их письма друг к другу, желание избегать его стало еще сильнее. Будь на его месте кто-нибудь другой, она посчитала бы выдумкой, что человек способен на такое. Но если дело касалось Джека, старик граф был готов на все.
Отбросив, наконец, грустные мысли в сторону, Сэдираспустила волосы и улеглась в постель. Она чувствовала себя совершенно вымотанной и хотела только одного — как следует выспаться. Ночью Джек совсем не дал ей сомкнуть глаз, Разумеется, его не за что винить, но если она собирается продолжить любовные игры, тогда нужно как следует отдохнуть. Нельзя, чтобы в обществе принялись обсуждать ее усталый вид. Можно не сомневаться эти болтливые дамочки обязательно сочинят что-нибудь, увидев темные круги у нее под глазами.
Собственное беспокойство по поводу того, что эти надменные аристократки могут подумать о ней, вдруг разозлило Сэди, Наплевать! Лучше она вспомнит о том, как хорошо было ей с Джеком, о волшебных мгновениях минувшей ночи. Да, повторила она, зарывшись в подушку, всеполучилось даже лучше, чем сохранилось в ее памяти. Помоги ей Господь, если так все пойдет и дальше.
Но, погружаясь в сон, Сэди вдруг сообразила, что вся ситуация сложилась как-то не так — словно перед ее глазами разворачивался спектакль или история из книги, но она не принимала участия в действе, наблюдая все со стороны.
Возможно, так получилось из-за того, что она знала, о чем свидетельствовала чайная заварка на дне его чашки. И не видела там себя.
Сидя за своим любимым столиком в отеле Баррингтон, Джек наслаждался крепким кофе и читал деловую почту. Неожиданно, на столик упала тень. Он поднял глаза и очень удивился, увидев леди Гослинг.
Джек мгновенно подобрался, как сделал бы любой на, его месте, когда практически в конце дня изумительно одетая красивая женщина подкрадывается к нему с улыбкой акулы, наблюдающей за раненой жертвой.
— Какая приятная неожиданность! — воскликнул он с фальшивой улыбкой. Странно, еще пару дней назад он приветствовал бы ее широко распахнутыми объятиями и ярко выраженной готовностью к любовным утехам. Сейчас же совершенно определенно чувствовал себя не в своей тарелке.
Леди вопросительно приподняла аккуратно выщипанную бровь.
— Настолько, что, может, вы предложите мне присесть?
Вот уж чего не стоит делать!
— Конечно, дорогая! — Он указал на стул напротив себя. — Прошу вас.
Леди Гослинг была бы очень мила, если бы не ехидная усмешечка на ее ярко-красных губах. Джеку стало неспокойно и захотелось выкинуть что-нибудь этакое, чтобы сбить с дамы спесь. От нее исходила явная угроза, а ему не нравилось чувствовать себя объектом атаки. С тех пор как он лишился комфортной безопасности мира, к которому принадлежал его дед, это чувство возникало гораздо чаще, чем хотелось признать. Тем не менее, ему всегда удавалось держать ухо востро и не давать себя в обиду.
— Мы договаривались о свидании? — Он постарался сразу перейти к делу, чтобы как можно быстрее избавиться от этой гордячки. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь передал Сэди, что видел его с этой экстравагантной дамой.
Хитрая улыбочка на лице леди стала шире.
— Вы не собираетесь угостить меня прохладительным?
Джек уже открыл рот, чтобы подтвердить ее догадку, но тут возник официант, который пожелал узнать что закажет дама, и эта чертова кукла попросила себе чашку кофе.
— Я обожаю кофе, — заметила она, глядя на него ясными глазами, когда слуга исчез. — Такой крепкий, мужественный напиток Вы не согласны?
Джек наклонил голову.
— Как-то не думал над этим.
Леди Гослинг нервно хихикнула.
— Ну конечно! У вас, у мужчин, всегда такое немыслимое количество забот в голове, что нам, бедным женщинам, приходится развлекать себя самим.
Он уставился на нее, не отводя глаз.
— У вас, дорогая, как мне кажется, это прекрасно получается.
Леди Гослинг ответила ему таким же прямым взглядом, в котором не было ни капельки искренней теплоты.
— Вы правы. Мне говорили много раз, что я знаю толк в этом деле. Только, по-моему, вы почему-то не верите мне.
— И часто вы развлекаетесь с другими? — Иными словами, выкладывай, что у тебя на уме, или проваливай.
— Разумеется. Согласитесь, это было бы чрезвычайно эгоистично — проводить время только с одним поклонником.
— Вы такая добрая, мадам!
Она покачала головой и прищурилась.
— Вот уж нет, мистер Фрайди. Ни сном ни духом.
Официант принес кофе, и Джек воспользовался паузой. Обычно ему страшно нравилось состязаться в остроумии и обмениваться намеками с хорошенькими женщинами. Но после сегодняшней ночи с Сэди, с ее манерой говорить откровенно и прямо, он вдруг почувствовал, что ему сейчас стало невыносимо скучно.
Сжав челюсти, он смотрел, как дама берет сахарный песок и сыплет в чашку, потом очередь дошла до сливок. Это был отвлекающий маневр, выполненный на уровне актрисы из Королевского театра. Затем двумя руками она изящно поднесла чашку к губам и сделала смехотворно крошечный глоток. На ободке, там, где она коснулась его, остался красный след.
— Мм… Роскошно.
— Может, хотите еще? — сухо поинтересовался он. — Вы практически осушили чашку.
Она снова хихикнула. На этот раз более принужденно.
— О, мистер Фрайди! Какой вы насмешник!
Его терпению подходил конец. Он деловой человек, у него пропасть дел, которые нужно закончить до встречи с Сэди этим вечером. Он не позволит леди Гослинг с ее какими-то непонятными играми отвлекать его от жены.
— Вообще-то я очень занят. Полагаю, вы появились здесь не для того, чтобы смаковать кофе.
Темно-зеленые глаза прищурились, как у кошки, наблюдающей за мышкой.
— Вежливость не относится к числу ваших достоинств.
— Невежливо, когда являются на встречу без договоренности и еще рассчитывают на внимание. Я не отношусь к терпеливым созданиям, к сожалению. — Обычно Джек так не разговаривал с дамами, но, как ни крути, эта особа явно не была леди. — Почему бы вам не сказать, что вам нужно, чтобы я ответил отказом?
— А вы и не сможете сделать этого, обманчиво беззаботно откликнулась она.
— Вы не слишком самоуверенны? — У него чуть не вырвалось, что даже если леди Гослинг предложит ему курицу, несущую золотые яйца, он скажет ей нет.
— О, что есть, то есть, не буду отрицать, мистер Фрайди. — Она наклонилась вперед, положив локти на стол, и на ее лице снова заиграла ехидная улыбка. — Или я должна называть вас мистер Фаррингтон?
