Глава 17

Полицейский участок, в который доставили Марка, располагался в районе Пиккадилли. Его заперли в тесной комнатке дежурного офицера, который сейчас отсутствовал. У дверей остался стоять констебль на случай, если Марк задумает сбежать.

Похоже, его считали закоренелым преступником, да он и выглядел сейчас как преступник: на щеке ссадина, под глазом синяк, рукав сюртука разорван, пуговиц не хватает. Физических страданий он почти не испытывал, но вот гордость была сильно уязвлена.

Один шаг – и он превратился из повелителя своей возлюбленной в несчастного заключенного. Все сложилось совсем не так, как Марк планировал.

– Вот ты где, мой маленький братец, – раздался знакомый голос.

Марк с облегчением поднял голову.

– Себ! Как ты вовремя!

Констебль бесстрастно наблюдал за встречей родственников.

– Я спешил изо всех сил, – с усмешкой произнес Себастьян, входя в комнату. – Не каждый день моего брата забирают в полицейский участок за дебош в общественном месте. Да, ты отличился!

– Это дурацкая ошибка, – вспыхнул Марк. – Я никому не собирался причинять никакого вреда! Но когда я до нее дотронулся, толпа словно взбесилась. Они буквально жаждали моей крови. Думаю, полиция доставила меня сюда скорее ради моей собственной безопасности, чем по какой-нибудь иной причине.

– Ну разумеется, а как же иначе? – довольно сухо отозвался брат.

Оживление Марка прошло, он опять помрачнел. Он оглядел убогую обстановку своей «темницы» и спросил:

– Ты собираешься выручать меня отсюда?

– Я делаю все, что могу. Потерпи.

В дверях появился некий джентльмен и негромко сказал что-то констеблю, тот сразу ушел. Немолодой, в мешковатом сюртуке, но усталые глаза смотрят остро и проницательно.

– Это старший инспектор Джек Феллоуз из Скотленд-Ярда, – объяснил Себастьян. – Джек, это мой брат Марк.

Старший инспектор чуть заметно поклонился.

– Итак, мистер Уорторн, вы, безусловно, доставили нам немало хлопот. Толпа собиралась отправиться сюда и разнести участок, чтобы добраться до вас. Мы едва предотвратили беспорядки. Причем учтите, пришлось вызвать более сотни полицейских, чтобы удержать этих людей.

– Если бы мне сразу позволили объяснить…

– Они не стали бы вас слушать. Они еще не забыли, как на ее величество напал сумасшедший с тростью. Рядовые лондонцы начинают думать, что по улицам бродят дюжины этих монстров, чтобы нападать на приличных женщин. Газеты же только подливают масла в огонь. Люди готовы к взрыву, а вы сегодня, схватив леди Эллерсли, спустили курок. Скажите спасибо, что вас не разорвали на месте.

– Я не хватал ее. Мне жаль, что так получилось.

– Ваши действия нанесли полиции значительный финансовый ущерб, – продолжал инспектор. – А ведь мы спасли вашу шкуру.

– Марк, ты должен извиниться, – прорычал Себастьян.

Марк вздохнул. Что толку спорить? Надо выбираться отсюда.

– Инспектор Феллоуз, я прошу извинить меня за все причиненные неудобства. Я благодарен, что меня арестовали, чтобы спасти мою жизнь.

Старший инспектор улыбнулся.

– Рад это слышать, мистер Уорторн. Я отлично понимаю, что вы хотели помочь леди Эллерсли. Именно так все было изложено газетчикам. Будем надеяться, что это напечатают в вечерних выпусках и публика поверит. Я бы не хотел, чтобы вы стали жертвой бесчинства толпы. А сейчас вы свободны.

– Свободен?

– Вы ведь не арестованы. Мы говорили с леди Эллерсли, и она подтвердила то, что вы нам сообщили. Мы вас отпускаем, а ваш брат взялся доставить вас домой.

Марк встал.

– Надеюсь, это послужит вам уроком, – добавил инспектор.

– Уроком? – снова вспылил Марк. – Я не сделал ничего плохого!

– Марк! – резко одернул его Себастьян и с чарующей улыбкой обернулся к инспектору: – Джек, я очень вам благодарен за помощь.

– Рад был помочь, мистер Уорторн, – произнес Феллоуз, обращаясь к Себастьяну так, как обращались к нему до получения им титула. – А за этим присматривайте. Очень уж горяч. – Инспектор мотнул головой в сторону Марка. – Такому надо чем-нибудь заниматься.

Марк, стиснув зубы, вышел из участка, чтобы не совершить очередной глупости.

На улице уже темнело. Себастьян отослал экипаж, не желая привлекать к себе внимания. Братья зашагали к дому. Оба спешили, но по разным причинам: Марк считал, что Себастьян хочет скорее увидеть жену, а сам он торопился вымыться, переодеться и отправиться на Гросвенор-сквер. Даже если Порция прикажет его не пускать, он должен попытаться ее увидеть.

Марк сам точно не знал, что ей скажет. Он старался обдумать предстоящий разговор, но Себастьян постоянно прерывал его мысли.

– Думаю, ты понимаешь, на какие рычаги мне пришлось нажать, чтобы освободить тебя.

– Спасибо, брат.

– Почему это ты принялся бросаться на знатных дам в общественных местах? Это совсем не в твоем стиле.

Марк бросил на Себастьяна быстрый взгляд.

– Она чуть не упала в обморок. Я пришел ей на помощь. Мне и в голову не могло прийти обидеть ее.

– Да, она тоже так мне сказала.

– Ты ее видел? – Марк застыл на месте, удивленно глядя на брата.

– А как ты думаешь, чем я занимался все это время? Я отлично понимал, что мне потребуется помощь леди Эллерсли, если я хочу выручить своего маленького брата. Кстати, она уже собиралась послать к тебе своего поверенного, но я убедил ее, что так будет хуже. Бульварная пресса тотчас за это ухватится. Начнутся вопросы, которые лучше не задавать.

Марк рассеянно кивнул. Значит, она собиралась посылать поверенного ему на выручку. Его неприятности ей небезразличны. Эта мысль бальзамом пролилась на его измученную душу.

– Как она себя чувствует?

– Немного раскраснелась, но только после того, как я поцеловал…

– Что?!

– …поцеловал ее руку.

Увидев потрясенное лицо Марка, Себастьян хохотал до тех пор, пока слезы не выступили у него на глазах. Марк молчал, но в глазах его была обида.

– Прости, – отсмеявшись, сказал Себастьян.

– Очень забавно, – холодно отозвался Марк. Себастьян заговорил серьезно:

– Она – птица не твоего полета. На твоем месте я бы присмотрел кого-нибудь попроще.

Теперь, не без горечи, рассмеялся Марк.

– Значит, Себ, ты считаешь, что я недостаточно хорош для нее?

– Наоборот. Я полагаю, ты ничем не хуже ее, вы абсолютно равны, просто тебе ее не отдадут. Она – священная корова общественных верований, ангел во вдовьих одеждах. Думаю, публика предпочла бы, чтобы она умерла от горя, чем видеть ее счастливой и цветущей с твоим сыном на коленях. Им нужен символ, чтобы ему молиться, живая женщина из плоти и крови никого не интересует. Она для тебя недоступна, но не ты этому виной, а она.

– Спасибо тебе за совет, брат, но я предпочитаю делать собственные ошибки.

– Подыщи себе дочку баронета. Или наследницу трактирщика. Зачем убиваться из-за единственной женщины, которую не можешь получить? Это какое-то извращение.

– Однако сам ты вел себя именно так.

– Черт возьми, Марк! Вы с леди Эллерсли находитесь в ситуации, которая никому ничего, кроме горя, не принесет. Ты моложе меня, я всегда за тобой присматривал. Если ты думаешь, что я хочу тебя обидеть, то сильно ошибаешься. Я хочу тебя защитить.

Наконец Марк расслабился и улыбнулся:

– Ладно, буду иметь это в виду, когда меня арестуют в следующий раз.

Себастьян выругался сквозь зубы, но дальше разговаривать было некогда – они подошли к дому. Франческа ждала в холле.

– О Марк! – бросилась она ему на шею. Он ответил на ее объятие.

– Все в порядке, Фрэн. Полицейские оказались милейшими людьми. Себ нажал на кое-какие рычаги и теперь никогда не даст мне об этом забыть.

Франческа бросила любящий взгляд на мужа, который снимал шляпу и перчатки.

– Мы так волновались! Я не могла усидеть на месте. Леди Эллерсли то и дело смотрела на часы.

– Леди Эллерсли? – изумился Марк.

– Ты разве ему не рассказал? – Франческа с удивлением обернулась к мужу.

– Что рассказал? – нетерпеливо спросил Марк, переводя взгляд с одного на другого.

– Что леди Эллерсли ждет тебя в библиотеке. Она хочет с тобой поговорить, – объяснила Франческа с распахнутыми от любопытства глазами.

Марк уставился на дверь библиотеки.

– Она приехала инкогнито, – с улыбкой добавила Франческа. – А если кто-нибудь ее увидит, Себастьян все уладит, объяснит, что вы почти друг друга не знаете, просто ты из толпы увидел, что она падает в обморок, ну и так далее. Теперь недоразумение разъяснилось. Себастьян говорит, что завтра о тебе уже все забудут.

– Снова никто, – бесстрастным тоном прокомментировал Марк.

– Марк, ты же отлично знаешь, что ты не «никто».

– Франческа, хватит его утешать, – нахмурился Себастьян. – А ты… – он проницательно взглянул на брата, – иди, поговори с леди Эллерсли и держись подальше от проблем.

Порция невидящими глазами смотрела в первое издание «Клариссы», которое она взяла с книжной полки, чтобы успокоить нервы, но стремление героини умереть, а не жить с позором, действовало ей на нервы, и Порция перестала читать. Ей было о чем подумать.

Брат Марка, граф Уорторн, убедил ее положиться на него, потому что он лучше справится с этим делом. И Порция доверилась ему. Именно этого ей не хватало в Марке, но все же они с братом были очень похожи.

– Мне надо повидаться с Марком, – сказала Порция, пытаясь сдержать дрожь в голосе и сохранить привычный светский тон. Инцидент на открытии памятника потряс ее, и она до сих пор не пришла в себя.

– Вы считаете, это благоразумно, миледи? – Темные глаза Себастьяна смотрели с удивительной проницательностью.

– Мне обязательно надо с ним поговорить.

Граф посмотрел на нее с жалостливым выражением, а потом кивнул в знак согласия.

– Мой брат обладает поразительной способностью привлекать дам, мне бы не хотелось, чтобы вы думали…

«Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вы у него единственная».

Порция улыбнулась вымученной улыбкой.

– Вам нечего опасаться. Я не слепа к его недостаткам, несмотря на всю свою привязанность к нему. Я могу потерять гораздо больше, чем он.

Себастьян сменил тему:

– Что вы придумали?

– Я пока не знаю, – Она неопределенно помахала рукой. – Может быть, нанять карету? Или инкогнито снять комнату у реки.

Себастьян улыбнулся.

– Наемная карета в полночь у реки? Да, в том, что касается романтических фантазий, вы с моим братом пара. Нет, будет лучше, если вы приедете к нам в дом и там подождете. Моя жена Франческа с удовольствием составит вам компанию, пока мы с Марком не вернемся.

Подумав, Порция согласилась, но, выезжая из дому, надела черную траурную шляпку с густой вуалью, чтобы не быть узнанной. Прессе уже было известно об аресте Марка, и, хотя не было никаких сплетен о романтической подоплеке этих событий, Порция не желала давать никакого повода для сплетен.

Она наконец захлопнула книгу, решив, что Клариссе не хватало мужества. Минни могла бы дать ей весьма полезный совет. И в этот момент раздался его голос.

Порция была готова вскочить, распахнуть дверь, но сдержалась. Распахнуть дверь и… что? Броситься к нему в объятия, чтобы всем стало ясно, что она совсем потеряла голову?

Нет, так не пойдет. Между ними все кончено. Она пришла, чтобы сказать ему об этом.

Ему ни к чему знать, сколько часов она провела в тоске и сомнениях. Конечно, она взрослая, опытная женщина, но ее жизнь зависит от мнения других людей. Сказав себе эти слова, Порция решила, что она ничем не лучше Клариссы, такая же слабая и беспомощная. С другой стороны, если подумать, кто они, эти люди – королева Виктория, принц Альберт, жители Лондона, – то все покажется не так просто. Она сделала выбор много лет назад – решилась взвалить на свои плечи обязанности, которые были неотделимы от титула леди Эллерсли. Только сумасшедшая женщина способна все это бросить ради человека, обладающего такими сомнительными достоинствами.

Порция заставила вести себя хладнокровно и практично. Конечно, Марк очень привлекателен. Ее тело поет и тает в его объятиях. Но ведь этого недостаточно! Не должно быть достаточно! Тогда почему у нее на глазах слезы?

Из холла снова донесся голос Марка. Слов было не разобрать. Потом послышались приближающиеся шаги, его шаги. Несмотря на всю свою решимость, она почувствовала, как заколотилось сердце.

Дверь распахнулась, и в дверях появился Марк: один рукав оторван, волосы взлохмачены, щеки исцарапаны, в глазах – отчаянный блеск.

– Леди Эллерсли… – произнес Марк со сдерживаемой страстью.

Другая женщина упала бы в обморок, но Порция нашла в себе силы и с притворным спокойствием начала произносить заготовленную речь:

– Мистер Уорторн, я пришла поблагодарить вас…

– Вы могли бы написать письмо. – Он смотрел на нее так, как будто хотел повалить на ковер прямо здесь и…

Порция сжала сердце в кулак. Она чувствовала, что краснеет, и забыла про вуаль, надежно скрывающую лицо.

– Я хотела увидеть вас. Поблагодарить лично. Вы были очень добры, а все подумали о вас дурно. – Она откашлялась. Марк молчал. – Я не могла не прийти.

Марк не говорил ни слова в ответ. Порции становилось все труднее смотреть ему в глаза. Про вуаль она так и не вспомнила.

– Присядьте, пожалуйста. Вы ранены? У вас ссадины на лице. Марк, пожалуйста…

Неожиданно Марк упал в кресло.

– Вам не о чем беспокоиться. Это всего лишь царапина. Сколько времени вам пришлось ждать?

– Час или два. Леди Уорторн была очень добра.

– Наверное, ты очень хотела меня увидеть, раз так долго ждала. Интересно почему? – со злобой проговорил Марк.

– Марк, – сцепив руки, произнесла она. – Я думаю, ты знаешь почему. Я хотела уговорить тебя… убедить… Все, что между нами было, закончилось. Сегодняшний случай не должен повториться.

– Простите, миледи, что я доставил вам столько неудобств, пытаясь помочь вам.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне и так больно. Не старайся сделать больнее.

– Почему я должен облегчать твое расставание со мной? Или ты нашла кого-нибудь и поэтому так стремишься избавиться от меня? Какого-нибудь гвардейца из Колдстримского полка, который будет являться по первому зову и не станет претендовать на твое сердце? Или кого-нибудь из дворца, кому приказали сделать леди Эллерсли счастливой и держать ее подальше от таких, как я.

Порция вздрогнула. Марк мотнул головой и потер лицо.

– Прости меня. У меня дурное настроение. Мне стало бы лучше, если бы я увидел твое лицо без этой проклятой вуали.

Порция приподняла вуаль и не спеша закрепила ее на шляпке, стараясь выиграть время и успокоиться. Марк говорил обидные вещи, но он ведь был очень расстроен, поэтому она прощала ему эти слова.

– Мне пришлось опустить вуаль, – ровным голосом начала объяснять Порция, – чтобы никто не узнал меня, когда я буду входить в твой дом.

– Ну разумеется! – с сарказмом воскликнул Марк. – Ужасно, если бы толпа поняла, что вы заботитесь о человеке, который еще жив.

Марк сам чувствовал, что говорит грубые, обидные слова, но ничего не мог с собой поделать. Когда он увидел ее здесь, догадался, что она в очередной раз станет уговаривать его забыть ее, его кровь закипела. Он с гневом наблюдал, как она надевает привычную маску вежливой сдержанности. Черт возьми, почему она с ним не спорит? Почему не закричит, не выйдет из себя? Тогда бы он понял, что небезразличен ей.

– Твоя невестка рассказала мне, что ты уезжал из города. Тебе, должно быть, неизвестно о последнем покушении на королеву? ~ светским тоном осведомилась Порция.

– Известно. Я старался быть в курсе всех новостей. Даже в Норфолке есть связь с внешним миром.

Марк видел, что Порция почти не слушает. Это и понятно. Скорее всего она думает о собственных проблемах. Но он хотел, чтобы она его слушала! Хотел рассказать ей о том, чем занимался, что предпринял. О своих мыслях и планах на будущее. Ведь сейчас у него наконец есть будущее, будущее, о котором он совсем не думал, когда впервые встретился с Порцией. Она должна его выслушать! Еще стоя на дамбе и глядя на Давелл-Холл, он решил поделиться с ней этими мыслями. А она думает о другом.

– Я ездил взглянуть на свой дом в Норфолке, – начал он. – Дом называется Давелл-Холл.

– Вот как? – Порция рассматривала свои пальцы.

– Я надеюсь со временем сделать из него что-нибудь приличное. Конечно, дому требуется ремонт. Там огромное окно. Сейчас оно разбито. Я распорядился, чтобы его застеклили заново. Окружающие земли надо осушить. Ты скажешь, что для праздного джентльмена это слишком тяжелая задача, но я хочу за нее взяться.

Марк засмеялся – он ощущал подъем, смущение, надежду на ее одобрение.

Порция молчала. Он понял, что она его почти не услышала. Его жизнь для нее – ничто. Она вращается в высших сферах, а он – всего лишь младший сын с очень туманными перспективами. Конечно, он неплохой любовник, даже очень хороший любовник, но больше ему нечего ей предложить, да она больше ничего и не хочет.

Эта мысль отрезвила Марка. Будь он слабее, вылетел бы из комнаты или разразился слезами, но Марк выбрал иной путь. Он тут же, на месте, стал обдумывать новый план: как воспользоваться своим единственным преимуществом, чтобы вновь завоевать Порцию. Она ведь несколько раз пыталась порвать с ним, но физическое влечение возвращало ее в его объятия. Если ему не дано удержать ее своими проектами, он сделает это с помощью страсти.

Марк поднялся из кресла и опустился перед Порцией на колени. От неожиданности она вздрогнула. Марк взял ее ладони в свои руки и не позволил встать. Он сразу понял, насколько Порция напряжена в его присутствии и как умело она это скрывает. Под маской скрывается настоящее чувство.

«Отлично», – подумал Марк.

– Марк, я не могу…

– Из-за тебя меня сегодня чуть не убили, – произнес он, наблюдая, как бледнеет ее лицо. – Я рисковал жизнью ради тебя. Некоторые женщины сочли бы меня героем… и даже пылким любовником.

– Я… я сожалею о том, что с тобой произошло, – проговорила Порция, глядя ему в глаза так искренне и серьезно, что Марку захотелось тут же повалить ее на диван. Но пока он сдержался.

– Вот как? – сказал он, с сомнением приподняв бровь.

– Они не имели права тебя арестовывать. Я пыталась объяснить им, но меня никто не слушал. Да никто и не хотел слушать. Все решили считать тебя убийцей.

– Думаю, мне повезло, что конюшие не проткнули меня мечами.

Порция содрогнулась. Казалось, спокойствие покинуло ее. Она выдернула руку из его ладоней и, как видно, хотела поправить локон его темных волос, но вдруг одумалась и сжала ее в кулак. Конечно, ей хотелось дотронуться до него, но она отказывала себе даже в этом маленьком удовольствии. Ну, с этим он точно справится!

– Почему ты оказался в Грин-парке? – с жадным любопытством спросила Порция. – Я никак не могла понять, зачем ты туда пришел.

– Хотел увидеть тебя. Ты здорова? Не могу рассказать, что я почувствовал, когда увидел, как ты падаешь в обморок. – Марк положил руку ей на колено.

У Порции перехватило дыхание.

– Я… У меня немного закружилась голова, но сейчас уже все хорошо. Моя… В общем, я приняла настойку опия, чтобы заснуть, ее действие длилось дольше, чем я рассчитывала. – Она мотнула головой, как будто жалела, что упомянула об этом.

– И почему же ты не могла заснуть? – вкрадчиво проговорил Марк. Порция непроизвольно подалась к нему, и Марк коснулся губами ее щеки, а потом и уголка губ. – Я верну тебе сон, – шептал он ей на ухо, а его рука уже скользнула под юбку.

Порция не сводила с него глаз и как будто не замечала, что он делает, а он мягко поглаживал ее ногу через чулок. Но вдруг она осознала происходящее. Глаза Порции распахнулись, она попыталась отстраниться, но Марк уже целовал ее, не давая произнести ни слова. Она бессильно откинулась в кресле. Его рука касалась нежной кожи ее бедра. Он чувствовал, что она содрогается, желая еще более интимного прикосновения, но боится окончательно потерять контроль над собой.

Бедная Порция, думал Марк. Как ей нелегко. Ведь она хочет порвать с ним навсегда, и в то же время не может противостоять его прикосновению. Он улыбнулся как победитель и с новым пылом стал целовать ее щеки и шею, а потом опять вернулся к губам.

Пальцы Марка наконец добрались до своей цели. Потаенная складка была горячей и влажной. Порция тихонько стонала. Большой палец Марка коснулся ее распухшего бутона и скользнул внутрь. Тело Порции налилось тяжестью.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

– Я… я тоже скучала, – с усилием выговорила она. На ее щеках горел лихорадочный румянец, она закусила губу, чтобы удержать громкие стоны. – Марк, вдруг кто-нибудь войдет?

– Никто не войдет. Ты хочешь меня остановить?

Он стал убирать руку.

– Марк, пожалуйста, нет…

И она впилась губами в его губы, а Марк продолжил свои ласки, чуть-чуть отстранившись, чтобы видеть ее лицо. Благопристойная маска исчезла, осталось лицо влюбленной, охваченной вожделением женщины.

– Не бойся, – шептал он. – Я не перестану, пока ты… – Еще одно почти болезненное прикосновение, и Порция достигла вершины. Ее тело выгнулось, потом содрогнулось в неудержимых судорогах, затем безвольно расслабилось, только высоко вздымалась грудь, закованная в жесткий корсет.

Марк откинул назад голову, любуясь ее расслабленной позой и пытаясь не обращать внимания на боль в паху. Порция выглядела восхитительно: на щеках горел яркий румянец, затуманенные глаза излучали полную удовлетворенность. Она утомленно вздохнула и слабо улыбнулась.

– Давай попрощаемся так, как следует, – ровным тоном проговорил Марк. – В клубе «Афродита». Последний раз. – Он решил воспользоваться ее минутной слабостью. Сейчас она ни в чем ему не могла отказать.

– Ведь мы уже попрощались…

Он рассмеялся.

– Неужели ты всерьез, Порция?

– Я говорю серьезно.

Чувственная истома быстро исчезала из ее глаз, в них появилось иное, слишком знакомое ему выражение.

– Ты же знаешь, что хочешь меня. Я тоже тебя хочу.

– Я не могу с этим спорить и не стану. – Порция отвернулась. – Но мы не можем продолжать встречаться.

– Я не предлагаю продолжать. Я возвращаюсь к себе в Норфолк, миледи, и вы больше меня никогда не увидите.

«Ага! Теперь она слушает с завидным вниманием!»

– Ты уезжаешь? – В глазах Порции появилось сомнение. – Но… Я тебе не верю.

– Хочешь, чтобы я поклялся? – насмешливо спросил Марк. – Я согласен. Моя жизнь теперь в Норфолке. Там я и останусь. Если мне и случится приехать в Лондон, сомневаюсь, что мы встретимся. Мы бываем в разных кругах.

– Ты действительно хочешь навсегда уехать?

– Да. – Ложь легко слетела с его губ, однако Марку пришлось напомнить себе, что это ложь во благо. – Как видишь, это и правда будет наша последняя встреча, а потом мы расстанемся навсегда. Ты же этого хочешь, Порция? Никогда меня больше не видеть?

– Да. – Она вглядывалась в его лицо, и Марк читал на нем сомнение, тоску и желание. Через минуту Порция быстро заговорила, словно опасаясь изменить свое решение: – Хорошо, Марк. Еще один раз. Последний. Прощальный.

Марк сдержал торжествующую улыбку и склонился к ее губам.

– Да, Порция, в последний раз. Надо, чтобы он запомнился, правда?

Она опустила на лицо черную вуаль и поднялась с кресла.

– Я буду ждать с нетерпением, – сказала она светским тоном, словно договариваясь о чашке чая с приятельницей. Марку захотелось ухватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, как он однажды сделал в мемориальной комнате, но вместо этого он учтиво поклонился, и Порция вышла из библиотеки.

Ладно, у него еще будет время привести ее в чувство. Он не собирается сдаваться.