Книга: Великолепная страсть
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23

Глава 22

Тетя Тилли и ее сестра Мод давно умерли, и старый дом в штате Мэриленд был продан дочерьми Мод, жившими теперь в Чикаго. По прибытии в Вашингтон Майра и Дезирэ были приглашены пожить у Коллинзов, в их элегантном городском доме в Камерон-Мьюз в Александрии. На вокзале Уэнди встретила их одна. Сестры обнялись, в глазах их стояли слезы, пока Дезирэ, смущенно стоявшая в стороне, наблюдала за этой эмоциональной встречей.
– Сьюзен тоже хотела вас встретить, но не смогла из-за нездоровья, – пояснила Уэнди. – Ничего серьезного. Через неделю она уже будет на ногах. А Карл в Индиане. Он главный держатель акций какого-то металлургического завода, где происходят волнения.
Потом Уэнди обратилась к своему кучеру:
– Отнесите багаж в коляску, Рэнди.
Только тут Уэнди обратила внимание на Дезирэ. Ее глаза округлились.
– Поверить не могу! Ты, должно быть, Дезирэ!
Она бросилась к девушке и расцеловала ее.
– Я-то представляла тебя крошкой с фотографии, присланной мне твоей матерью из Китая. А ты уже взрослая женщина! Господи!
Дезирэ улыбнулась своей тетке холодной улыбкой.
– Как чудесно познакомиться с вами, тетя Уэнди! Мама так много рассказывала о вас и тете Сьюзен. Но ведь вы видели Пэта, конечно. Он писал нам о том, как добры и гостеприимны были к нему вы и тетя Сьюзен с тех самых пор, как он поступил в Военную академию.
– Ладно, Рэнди уже позаботился о вашем багаже. Пора возвращаться в Александрию.
Майра не заводила разговора на неприятную для нее тему до тех пор, пока они не тронулись в путь. Она предвкушала этот момент истины и боялась его с того самого дня, когда они узнали о том, что Брэд жив. Был только один способ начать этот тяжелый разговор, и она приступила к нему со своей обычной отвагой и прямотой:
– Ты говоришь, что Карл в Индиане, Уэнди. А Брэд все еще командует федеральными войсками там?
Уэнди отвернулась и долго смотрела в окно экипажа, не произнося ни слова.
– Ну же, Уэнди! – тихо сказала Майра. – Как давно ты знаешь, что Брэд жив?
– Карл знает об этом с того дня, когда Брэд прибыл в Штаты. Но я узнала всего несколько лет назад. По правде говоря, мне сказал об этом Патрик.
– Патрик? – в один голос воскликнули Майра и Дезирэ.
– Да, дело в том, что Брэд навестил его в Уэст-Пойнте в первый же год, как мальчик поступил в академию. Пэт не пожелал с ним разговаривать. Он даже набросился на отца с кулаками, и его пришлось усмирять. Его хотели исключить из академии за нападение на старшего по званию, но Брэд все уладил. Он не пытался снова увидеться с Пэтом, хотя и пишет ему письма, на которые Пэт еще ни разу не ответил.
– Почему же Карл ничего не сказал тебе?
– Потому что Брэд попросил его не говорить. Пэт, кстати, тоже оказал ему эту единственную услугу. Он не сообщил тебе о том, что Брэд жив. Последний раз, когда мы виделись с Пэтом, он сказал нам, что для него отец все равно что умер и что для тебя и Дезирэ лучше тоже не знать о том, что он жив. Если бы генерал Флинн не погиб, ты бы, вероятно, никогда и не узнала ни о чем.
– Это-то ясно, но остается один вопрос: почему Брэд не хотел, чтобы мы узнали о том, что он жив?
Уэнди наконец повернулась к ней и посмотрела ей в лицо:
– Может быть, тебе будет трудно в это поверить, но, если отвлечься от многих недостатков Брэда, свойственных также и Карлу, – алчности, безжалостности, ненасытного честолюбия, – в Брэдфорде Тэйлоре есть некая доля благородства и самоотречения.
– Чепуха! Он бесчувственный и беспринципный негодяй!
– Мама! – Дезирэ схватила Майру за руку. – Помнишь, как ты читала нам с Пэтом перед сном книгу, когда мы были маленькими? «Инок Арден». О моряке, который несколько лет прожил на необитаемом острове, прежде чем его спасли. И когда он вернулся домой, то оказалось, что его жена снова вышла замуж и счастлива и процветает. Поэтому он не сообщил ей, что жив, а удалился и умер, так как сердце его было разбито.
– Но Брэд не Инок Арден, Майра, – сказала Уэнди. – Поэтому он не собирается умирать оттого, что сердце его разбито. И все же есть кое-что от правды в том, что сказала Дезирэ. Он узнал о том, что ты замужем за генералом Флинном и что ты и дети счастливы и процветаете, что у вас настоящая дружная семья.
– Но в этом нет никакого смысла! Я хочу сказать, откуда ему было знать о моих чувствах и чувствах детей, если мы находились на другом конце света?
Уэнди с трудом перевела дух – вздох ее был печален.
– Он узнал об этом от генерала Флинна. Тот написал ему о вашем браке и идиллической жизни. Флинн умолял его не открывать правды, потому что тогда ты была бы опозорена как развратная женщина-двоемужница, а карьера Флинна пострадала бы. Ведь британская армия нетерпимо относится к скандалам такого рода. Верь этому или не верь, но Брэд поступил благородно, принес эту жертву ради вас. Возможно, это был единственный великодушный поступок в его жизни. Он отказался от тебя и детей, проявив бескорыстие.
Майра не ожидала нового потрясения и была в ужасе – они следовали одно за другим, и каждое следующее было ужаснее предыдущего.
– Шон знал о том, что Брэд жив? Не могу в это поверить!
– И все-таки это правда! Как только Брэд оказался снова в Америке, он тотчас же телеграфировал тебе в Калькутту о своем возвращении. По-видимому, генерал Флинн перехватил его послание. Они долго переписывались, и в конце концов Брэд принял важное решение. Он сказал: «Лучше не будить спящую собаку».
Майра прижала пальцы к вискам, в которых пульсировала боль.
– Все это просто невероятно! Я жалею, что мы вернулись.
– Нет, мама, нет! – закричала Дезирэ. – Папа жив, и только это и имеет значение. О, где он, тетя Уэнди?
– В Уэст-Пойнте. Три дня назад там начались выпускные экзамены. Даже если Патрик не хочет его знать, Брэд желает на них присутствовать и видеть успехи сына.
Дезирэ вцепилась в руку матери.
– Мы должны сейчас же туда отправиться! Я уверена, что, как только Пэт увидит нас всех вместе, когда он осознает, что мы семья, он простит папе его обман.
– Не знаю. Я должна все это обдумать. Наше появление может осложнить положение и усугубить отношения Пэта и его отца.
– Нет, мама, никогда я ни в чем не была так убеждена, как в том, что нам следует там быть. Папа и Пэт помирятся и забудут о своих взаимных обидах, если мы окажемся все вместе. Ну, ведь и Пэта тоже нельзя считать непорочно белой лилией. Он знал, что папа жив, и не сообщил нам об этом. Что касается папиного обмана, то он и сам принимал в нем участие, и с готовностью это делал.
– На этот счет ты права. Все мужчины из семьи Тэйлоров живут по непонятным мне правилам. Патрик готов был целовать землю, по которой ступал Брэд, и во всем хотел быть похожим на отца. И кажется, мальчику это вполне удалось, – добавила она с иронией. – Яблоко от яблони недалеко падает.
– В таком случае все решено. Мы отправляемся в Уэст-Пойнт, и сделаем это немедленно, – решила Дезирэ. Глаза ее блестели от возбуждения.
Майра потрепала ее по колену.
– Ты права, дорогая. Думаю, у нас нет выбора.
Майра и Дезирэ въехали в отель Уэст-Пойнта в пять часов следующего дня. Майра спросила клерка, сидевшего у регистрационного стола:
– Генерал Брэдфорд Тэйлор остановился здесь?
Клерк надел очки и справился в регистрационном журнале.
– Дайте-ка взглянуть… Гм-м-м… Да, здесь. Генерал Тэйлор прибыл вчера утром. Хотите с ним связаться, мадам?
– Нет, не сейчас. Мы с дочерью столько проехали на поездах. Из Сан-Франциско в Чикаго, а из Чикаго в Нью-Йорк. Потом в Вашингтон. А теперь вот из Вашингтона в Уэст-Пойнт. Сейчас больше всего нам нужны ванна и сон. С генералом мы поговорим позже.
– Как пожелаете.
Он позвонил, чтобы вызвать носильщика.
– Отнеси-ка багаж в номер триста пятнадцать, паренек.
После того как Майра и Дезирэ приняли ванну и улеглись на двухспальных кроватях в своем огромном номере люкс, они тотчас же уснули. Девушка проснулась, когда уже стемнело. Она зажгла лампу на ночном столике и спустила ноги на пол. Потом наклонилась к матери и потрясла ее за плечо:
– Мама, мы проспали. Уже больше восьми вечера.
– Спасибо, но мне кажется, что я только что закрыла глаза. Я так утомлена, что не могу ужинать. А как ты?
– Я думала не об ужине, а о папе. Ты не хочешь дать ему знать, что мы здесь?
Майра размышляла некоторое время, прежде чем ответить, потом погладила себя по шее, чтобы прогнать неприятное ощущение, – ей казалось, что в горле у нее першит. Наконец она сказала:
– По правде говоря, дорогая, не думаю, что я способна пройти через это испытание сегодня. Такие встречи лучше оставлять на следующий день, когда будешь чувствовать себя свежей и бодрой.
– Как странно ты выражаешься – «испытание»! В твоих словах я ощущаю недоброжелательство, возможно, даже злобу.
– Это не злоба, а скорее настороженность. Ведь не каждый день женщина встречается с мужем, которого считала погибшим более десяти лет.
Она закуталась с головой в одеяло и снова погрузилась в сон.
Майра проснулась на рассвете следующего дня. После ванны она разбудила Дезирэ:
– Проснись и ослепи всех свой красотой, моя дорогая. Мы на пороге знаменательного дня. Что ты собираешься надеть завтра на церемонию присвоения Патрику свидетельства об окончании академии?
– Я не думала об этом. Погода очень теплая для этого времени года.
– Я думаю надеть фланелевое платье, то, что с бабочками, – сказала Майра. – А почему бы тебе не надеть свое платье с глубоким вырезом? То, что похоже на сарафан? Оно очень идет тебе, и твои плечи в нем выглядят бесподобно.
– Мысль хорошая, но сейчас я хочу принять ванну.
Дезирэ выпрыгнула из постели и зашлепала босыми ногами в ванную комнату. Майра с гордостью смотрела на ее гибкое, грациозное тело. Она двигалась плавно, в ней чувствовалась живая грация, мускулы будто переливались под атласной кожей, и Майра ощутила укол… зависти? Нет, скорее грусти при виде этого пропорционально сложенного, совершенного тела – некое подобие дежа-вю. Неужели и ей когда-то был двадцать один год? В Дезирэ, полной жизни и юной чувственности, трепетной и вполне зрелой женщине, она видела себя.
Когда они закончили одеваться, Майра сказала:
– Пора встретиться с твоим отцом. Черт возьми! Почему я все время употребляю только это слово?
– Все правильно, мама! Я так трясусь, что не могу сдержать дрожь в руках, а сердце мое вот-вот разорвется от волнения.
Майра спустилась вниз и подошла к портье.
– Я миссис Флинн, – сказала она ему, – я хочу найти генерала Тэйлора, и как можно скорее.
– Да, миссис Флинн, генерал Тэйлор только что вошел в ресторан. Хотите оставить ему записку или передать что-то на словах?
– Не стоит его тревожить, пока он не позавтракает. А когда он закончит завтрак, скажите, что его просят зайти в номер триста пятнадцать. Благодарю вас.
При стуке в дверь обе женщины поднялись со стульев. Майра оправила юбку, глубоко вздохнула, потом решительно направилась к двери и распахнула ее. Ей показалось, что она смотрит на Лазаря, восставшего со смертного ложа. В зрелом возрасте Брэд Тэйлор стал даже красивее, чем в те времена, когда был жилистым и дерзким юнцом. Его темные волосы поседели на висках, и он чуть похудел. Но у него остались его прежние нагловатые зеленые глаза, хотя теперь жажда плотских радостей в них светилась меньше, чем прежде.
Оба они будто превратились в две статуи, молча уставившиеся друг на друга. Дезирэ оказалась единственной, кто был способен прервать это тягостное молчание. Она отодвинула Майру в сторону и бросилась к нему на грудь со слезами на глазах, обняла его и прижалась к нему, а слезы ее продолжали течь на его прекрасно сшитый серый костюм в тонкую полоску.
– Папочка, папочка, папочка, наша мечта сбылась! Это чудо!
– Я… я… не знаю, что сказать, – пробормотал он, – право же, я не знаю, что сказать.
Теперь уже и по его лицу потекли слезы.
Майра подошла к нему, и все трое переплелись в тесном объятии. Брэд обнимал их, пряча лицо в их надушенные ароматные волосы.
Когда наконец он овладел собой, то боль в его голосе пронзила сердце Майры, как ножом.
– То, что у меня не хватает слов, это чепуха. На самом деле мне надо сказать очень много, но я не знаю, с чего начать.
Он покачал головой и шагнул в комнату.
Брэд выпустил из объятий Дезирэ и Майру и отступил, любуясь ими.
– Не было ни одной ночи, чтобы я не мечтал о нашей встрече. И эта мечта казалась неосуществимой. Моя любимая жена и дорогая дочь. Я все еще не верю собственным глазам.
Он прикрыл глаза рукой.
– Вы должны простить мне мою слабость. Должно быть, я не слишком-то образцовый солдат.
Майра подошла к нему, и обняла его за шею, и смотрела на него, подняв к нему лицо.
– А у меня как раз такое впечатление, что сейчас ты больше похож на мужчину, чем когда бы то ни было. Ты стал более красивым мужчиной и лучшим солдатом, чем когда-либо в своей жизни. Дело в том, что мужчины и женщины с возрастом становятся более зрелыми, как хорошо выдержанное вино.
Они поцеловались, сначала нежно, а потом со все возрастающей страстью, и Дезирэ скромно потупилась.
– Думаю, вам стоит побыть наедине, – сказала она, – чтобы привыкнуть друг к другу. Если вы меня извините, я пойду в ресторан и позавтракаю.
Оба они, Брэд и Майра, потянулись к ней.
– Это очень важный и деликатный момент, – сказал Брэд тихо, – а ты часть нас, милая Дезирэ. В конце концов, ты ведь существо, появившееся в результате самых интимных отношений, которые мы разделяли с твоей матерью.
– А теперь пора нам рассказать, Брэд, что заставило тебя играть в эту шараду, в этого «Инока Ардена».
Они теперь сидели – Майра и Дезирэ на диване, а Брэд опустился в кожаное кресло напротив, отделенный от них кофейным столиком.
Он закурил сигару и уставился на все еще тлеющие в камине угли. Она видела, что руки его дрожат. Потом он заговорил – медленно, тщательно подбирая слова:
– Должно быть, это самое трудное в моей жизни, с чем мне пришлось столкнуться. Обнажить свою душу, рассказать обо всех своих грехах, да еще в присутствии своей дочери, и это самое тяжелое. Ты и Патрик детьми идеализировали меня, и потому ваше разочарование должно быть болезненнее, чем у вашей матери. Ведь она меня знала лучше, чем кто бы то ни было другой. Она знала все мои недостатки. В те дни моя жажда славы и власти превалировала надо всем остальным.
Перегнувшись через столик, он взял Дезирэ за руку.
– Это правда, моя милая. В те времена эта жажда пересиливала даже мою любовь к семье. Я совершил много поступков, которых стыжусь. Ваша мать все знает о них. И я не жду, что она простит меня, – может быть, поймет. Что же касается вас с Патриком, я не жду от вас ни прощения, ни понимания. Все, на что я надеюсь, это объективность в оценке моих поступков. Если они вызовут у вас отвращение ко мне, как это случилось с Патриком, я покорюсь. Но по крайней мере выслушай все и тогда уже суди меня.
Он посмотрел на Майру:
– Что девочка знает о том, почему я был арестован в Китае?
– Только то, что было сообщено официально, то есть что ты занимался там шпионажем в пользу Соединенных Штатов. Дезирэ и Патрик боготворили тебя еще и за то, что ты погиб смертью героя на службе отечеству. Вот почему Пэт так непреклонен и не хочет тебя простить.
Брэд улыбнулся своей прежней плутоватой улыбкой, которая покорила ее много лет назад, когда они встретились в приграничном форте.
– У его колосса оказались глиняные ноги, и он не смог этого перенести.
– Может быть, после того как мы с Дезирэ поговорим с ним и объясним ему все, он изменит свое отношение к тебе, потому что в глубине души он все еще любит тебя. Шрамы, вызванные разочарованием, зарубцуются, раны заживут.
– Нет, мы с Патриком сами должны разрешить этот конфликт. Но позвольте мне продолжить. Официальное объяснение моего ареста в Пекине было верным, я действительно занимался шпионажем в пользу Соединенных Штатов и других западных стран. Вдовая императрица сохраняла власть династии Цинь тем, что уничтожала всех своих политических противников. Все, кто высказывался за земельные или политические реформы, считались предателями и были обречены на казнь. В течение долгих лет сопротивление ее тирании подспудно бродило и зрело среди класса мандаринов в Запретном городе. Одним из оппозиционеров высокого ранга была племянница императрицы Сунь Ин.
В то время моей целью было встретиться в Тяньцзине с теми пекинскими мандаринами, кто стремился свергнуть императрицу или обуздать ее неограниченную власть. Но в ночь перед этой встречей наши планы были нарушены, когда пекинская военная полиция арестовала меня в спальне Сунь Ин.
Зеленые глаза Дезирэ впились в лицо отца:
– А что ты делал в спальне Сунь Ин, папа?
– Неужели это имеет значение по прошествии стольких лет?
– Не спрашивай больше об этом, Дезирэ, – перебила ее Майра. – Нет, Брэд, по прошествии стольких лет это значения не имеет. Эта глава нашей жизни закрыта. Давайте будем честными друг с другом, моя девочка, мы с тобой тоже не безупречны. Как сказал Иисус: «Кто без греха, пусть бросит первый камень…» И мы с Шоном Флинном много лет прожили в грехе.
– Хорошо, Майра, закроем эту главу, – поддержал ее Брэд. – А теперь откроем новую… Дорогая, не могли бы мы вновь соединить свои жизни и судьбы? Ты знаешь, я никогда не переставал любить тебя.
Майра прижала руки к вискам и закрыла глаза.
– Не знаю, Брэд. Сейчас я не способна принимать серьезные решения. Все, с чем я могу справиться сегодня, это подготовиться к завтрашней торжественной церемонии.
Он встал и обошел вокруг стола, положил руки ей на плечи и поцеловал ее в волосы.
– Подумай только – увидеть, как наш сын получает свидетельство в Военной академии! – сказал он тихо. Потом свободной рукой обнял Дезирэ за плечи и поцеловал ее в голову. – Вы двое – самые красивые женщины на свете, и обе мои.
Назад: Глава 21
Дальше: Глава 23