Глава 5

— Просто не верится, что ты это сделала, — сказала Эллисон, примостившаяся на краешке обитого гобеленом стула перед туалетным столиком в отведенной им спальне. Как успела заметить Корри, эта комната в самом дальнем углу восточного крыла, не была отремонтирована в отличие от большинства спален, расположенных в этой части дома.

В комнате стояла старинная кровать под балдахином, а персидский ковер сильно выгорел. Бахрома на темно-зеленых бархатных шторах в некоторых местах совсем осыпалась, да и сами шторы были слишком тяжелыми и почти не пропускали солнечного света.

И все же эта спальня вполне подходила для Корри, поскольку размещалась в самом дальнем углу крыла, что позволяло ей спокойно передвигаться по дому, не опасаясь того, что за ней наблюдают. Она внимательно обследовала отведенное ей помещение. Кровать была застелена чистым бельем, а смежная комната была приготовлена для Эллисон, которая, как объяснила хозяевам Корри, была не только ее служанкой, но и компаньонкой.

Пока Корри была очень довольна тем, как все складывалось.

— Мне кажется, что твоя кузина Ребекка совсем не рада появлению в доме еще одной родственницы, — заметила Эллисон, доставая из дорожного сундука одно из поношенных платьев Корри, чтобы повесить его в шкаф розового дерева, стоявший в углу.

— Похоже, ты права, — согласилась Корри. Однако это не имело значения. Корри, поселившись в замке, намеревалась оставаться здесь до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы или пока ее не выдворят отсюда.

— Что мы будем делать дальше? — поинтересовалась Эллисон.

Она и сама много думала об этом.

— Начнем с того, что раз ты являешься моей служанкой, то здешний персонал примет тебя за свою, и, вероятно, ты сможешь их разговорить и выяснить что-то о скандале в Селкерк-Холле. Хотя отец ребенка, похоже, сделал все возможное, чтобы сохранить в тайне факт его рождения, о смерти Лорел здесь, несомненно, знают. В таких больших домах всегда много слуг, и они шушукаются между собой. И если у Лорел была связь с графом, то кто-нибудь из них наверняка об этом знает.

— Это ты очень правильно заметила, Корри… то есть, я хотела сказать, Летти.

— А я займусь людьми, которые живут в доме. Кстати, я еще не познакомилась с Чарлзом. Меня пригласили к ужину, но я отказалась. Не хотелось показаться слишком нетерпеливой. К тому же мне нужно собраться с мыслями, так что я, пожалуй, пойду прогуляюсь. Но тебе не мешало бы спуститься вниз и поужинать. Увидимся перед сном.

Эллисон ушла, а Корри, переодевшись в более удобное платье из синего, с рисунком, муслина, без шляпки направилась по ковровой дорожке коридора к лестнице в конце восточного крыла. В это время все ужинали, и она могла спокойно ходить, не привлекая к себе внимания. Однако ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, увидев ее, подумал, будто у нее есть какая-то тайная цель, — у нее другая задача.

Она еще не успокоилась после встречи с графом и решила выйти в сад. Спустившись по узкой лестнице в конце коридора, Корри открыла дверь и вышла на воздух.

Она сразу же обратила внимание на то, что в деревне по ночам все совсем по-другому — не так, как в городе. Воздух был свежим и чистым, в ночном ветерке не было ни дыма, ни копоти.

Она уже много лет не была в деревне. Даже пикники и загородные вечеринки, на которых ей случалось бывать, проходили обычно на окраине города. А здесь звезды были такими яркими, что она легко узнавала созвездия, названия которых запомнила, когда училась в Брайархиллской академии. Она сначала нашла Орион, потом Большую Медведицу.

Интересно, смотрела ли на звезды Лорел с Грейсоном Форсайтом?

При этой мысли у Корри испортилось настроение. Выйдя с террасы, она побрела по одной из дорожек. Покрытые гравием дорожки были освещены факелами, а не газовыми фонарями, как в лондонском саду ее отца. Но в этом была своя прелесть — свет факелов отбрасывал на окружающие деревья загадочные тени.

Пытаясь собраться с мыслями и обдумать дальнейшие действия, Корри бесцельно брела по тропинке. Завернув за поворот, она неожиданно наткнулась на высокого человека, стоящего в темноте. Тихо охнув, она едва удержалась на ногах.

Крупная рука поймала ее за талию и помогла сохранить равновесие, не дав ей шлепнуться на землю.

— Осторожнее! — произнес мужской голос. Подняв взгляд, Корри увидела широкую грудь и темные проницательные глаза графа. — Что вы здесь делаете? И почему вы не на ужине?

— А вы почему не на ужине? — вопросом на вопрос ответила она, но постаралась сдержать себя. Сейчас она была не репортером, выполняющим свою работу. Она играла определенную роль, и ей не следовало забывать об этом. — Я не была голодна, и мне хотелось подышать свежим воздухом. Меня утомила долгая дорога. Я не знала, что вам это может не понравиться.

Он некоторое время внимательно смотрел на нее, потом взглянул в сторону фонтана, журчащего в нескольких футах от них.

— Значит, вам нравится бывать на свежем воздухе? — спросил он. Нельзя сказать, чтобы это было так. Она обожала танцевать в великолепных бальных залах, любила оперу, театр и ужины в хороших ресторанах. По крайней мере так было до сегодняшнего вечера.

— Здесь необычайно приятно. Я и не знала, каким чистым может быть воздух.

Он приподнял тонкую черную бровь:

— Я разговаривал с Чарлзом. Он сказал, что, насколько ему известно, Сайрус Мосс жил на ферме.

Святые угодники, вот она и попалась…

— Ну да, конечно… Но там разводили домашний скот, и от животных дурно пахло. От всех этих коров, овец… — забормотала она. Что с ней такое? Она и двух слов связать не может и превратилась в полную дуру. Но может быть, это к лучшему. Чем глупее она покажется, тем менее осторожным будет он.

Тремейн на мгновение прищурил глаза и чуть улыбнулся. При взгляде на его полные чувственные губы ее сердце дрогнуло.

— Почему-то я с трудом могу представить себе, как вы ухаживаете за овцами.

Очень правильно подмечено. Хорошо бы, конечно, иметь побольше информации о Сайрусе. Но информации было слишком мало, она не успела ее собрать.

— Ну-у, такую работу я не выполняла. Сайрус меня очень оберегал. Он почти не выпускал меня из дома.

— Понятно. Так сколько времени вы с Сайрусом прожили вместе?

Что она сказала ему раньше? Боже милосердный, она не могла вспомнить.

— Почти год.

Он посмотрел на нее колючим взглядом, и она уж подумала, что ответила невпопад, но он спросил:

— Вам, наверное, его не хватает?

У нее отлегло от сердца. Можно было продолжать играть свою роль.

— Ну конечно, я… — Она хотела было продолжить вранье, но решила, что безопаснее держаться ближе к правде. Едва ли она стала бы скучать по человеку, который оставил ее без гроша в кармане, как это сделал Сайрус. — Это не вполне так. Я понимаю, что должна скучать но нему, поскольку он мой муж, но Сайрус был много старше меня, а после того как он бросил меня таким образом, я не могу испытывать к нему нежные чувства.

— Я понимаю вас, — сказал граф. Его оценивающий взгляд медленно скользнул по ее шее, груди, опустился до талии, будто производил инвентаризацию ее достоинств. В результате ей стало трудно дышать.

— Неужели вы действительно понимаете? — удивилась она. Она стояла достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела и мощь его высокой мужской фигуры.

На нем были чистая белая сорочка и черные брюки в обтяжку в соответствии с тогдашней модой, но не было ни пиджака, ни жилета. Его волосы, как и прежде, были зачесаны назад. Корри поняла, что этот человек не обращает внимания на условности. А если верить слухам, то это была очень загадочная личность.

Она не думала, что он пользуется одеколоном, но уловила слабый приятный аромат сандалового дерева и удивилась. Откуда бы ему здесь взяться? Казалось, аромат обволакивает ее, будоражит чувства, и она вздрогнула.

— Вам холодно. Может, лучше вернуться в дом?

Она судорожно вздохнула.

— Пожалуй, это хорошая мысль, — согласилась она. Но ей было совсем не холодно, а жарко. Он слегка поклонился, его черные волосы блеснули в свете факела, и Корри почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

— Спокойной ночи, миссис Мосс.

— Спокойной ночи, милорд, — ответила она и, повернувшись, пошла по дорожке.

Она привыкла к вниманию мужчин. Как-никак она была дочерью виконта. И хотя отличалась некоторой прямолинейностью и своенравием, знала, что, когда соберется выйти замуж, в женихах недостатка не будет. Ей нравилось находиться в обществе мужчин, и она никогда их не боялась. Но это было раньше. А теперь она с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать.

Грей наблюдал, как миниатюрная молодая женщина с медно-рыжими волосами торопливо удаляется по садовой тропинке. Она была очень хороша в свете факелов — кожа гладкая, как фарфор, лучистые зеленые глаза и соблазнительные губы… Она была настоящей красавицей — миниатюрной и элегантной. Такие заставляют мужчину думать о шелковых простынях и нежных ласках, хотя Грею показалось, что она об этом мало что знала.

Однако она была совсем не такой, какую из себя изображала, что Грея, безусловно, настораживало. Сначала говорила, что прожила с его кузеном чуть больше года, а потом сказала, что меньше года. Совершенно ясно, что она никогда не жила в деревне, тем более на ферме. «Кто же она такая?» — снова подумал он.

За два года после смерти Джиллиан Грей стал таким неспокойным, раньше он никогда таким не был. Несколько женщин, с которыми он спал с тех пор, принесли ему мало удовлетворения. Они лишь на какое-то время снимали сексуальное напряжение. И он постоянно чувствовал себя так, будто лишился ориентиров в жизни.

Когда только он унаследовал графский титул, на него сразу свалилось множество обязанностей, так что времени на раздумья практически не оставалось и к концу каждого дня он был как выжатый лимон. Чтобы стать графом, надо было многому научиться, и Грей с увлечением осваивал эти премудрости. Ему нравился такой образ жизни и его холостяцкое положение. В свое время у него было немало любовниц, и, хотя он быстро от них уставал, он всегда заботился о том, чтобы они ни в чем не нуждались, после того как интрижка заканчивалась.

Потом его представили Джиллиан. Она была молода и красива, хотя немного застенчива и зажата. Но пришло время жениться, выполнить свой долг и произвести на свет наследника, а Джиллиан и ее родители, судя по всему, полностью поддерживали идею этого брака. Они поженились. А десять месяцев спустя его жена погибла, и он остался один.

Грей тихо шел по коридору западного крыла к хозяйским апартаментам. После смерти Джиллиан он не находил себе покоя, бродил по своим владениям, будто что-то искал, хотя сам не знал, что ищет. С появлением этой женщины у него впервые за долгое время проснулся какой-то интерес к происходящему. Летти Мосс была для него загадкой, которую ему хотелось разгадать.

Дойдя до своих апартаментов, он открыл тяжелые резные двери и вошел в комнату, которая некогда принадлежала его отцу. Гостиная, с ее золотистыми бархатными шторами и мебелью из мореного дуба, вызвала у Грея неприятные воспоминания. Он вошел внутрь и вновь задумался о том, какие сюрпризы может преподнести Летти Мосс.

— Добрый вечер, сагиб, — послышался голос его камердинера, Самира Рамалу, который вышел из смежной со спальней ванной комнаты. Следом за ним вылетели облачка пара из приготовленной для Грея мраморной ванны.

— Добрый вечер, Самир. — Маленький темнокожий Самир был слугой Грея в период его службы в армии в Индии. Каждому английскому офицеру там полагалось немало слуг, потому что в условиях тяжелого жаркого климата выживать им было очень непросто.

Самир безупречно выполнял свои обязанности и стал незаменимым. Он в какой-то мере был учителем Грея, знакомил его с обычаями и нравами экзотической страны и помогал ему понять страну, так не похожую на его родину. Самир не просто слуга, он его друг и самый мудрый из людей, которых Грей когда-либо знал.

— Ваша ванна готова, сэр, — сказал он, глядя на Грея своими бездонными черными глазами.

Грей лишь кивнул в ответ и прошел мимо него в ванную комнату.

— Мысли ваши где-то далеко, — заметил индус, который достаточно хорошо знал Грея, чтобы почувствовать, что какая-то забота не дает ему покоя. — Вы думаете о женщине. Я видел ее утром, когда она приехала, и еще раз вечером. Она очень красива.

— Да, красива, — согласился Грей. Она была красива, как изящная фарфоровая кукла. И вполне возможно, имела такую же пустую голову. Она представилась молодой женой его кузена, которая была недолго замужем, а потом осталась одна, потому что муж ее покинул. Грей хорошо знал женщин. И какой бы игривой она ни казалась, он был уверен, что она едва ли знает прикосновение мужчины и, возможно, никогда еще не испытывала сексуального удовлетворения. Ее история звучала весьма убедительно, но он подозревал, что она о многом умалчивает.

Летти Мосс его заинтересовала.

Самир помог Грею раздеться и встал в сторонке, когда тот вошел в горячую воду и улегся в мраморной ванне.

— Говорят, эта женщина — ваша кузина.

Грей насмешливо фыркнул:

— Через ее мужа, очень дальнего нашего родственника — так, седьмая вода на киселе.

— А сейчас у нее нет мужа?

— Формально она замужем, но муж, оставив ее без гроша в кармане, уехал искать лучшей доли.

— В таком случае ей нужен защитник, а вам необходима женщина. Вы игнорируете желания плоти, но они не дают вам покоя. Возможно, вы сумеете дать этой женщине то, что нужно ей, а она сделает то же самое для вас.

— У нее голова набита перьями, — заявил он, пытаясь убедить себя в том, что слова Самира ему не по душе. — К тому же она не такая, какой хочет казаться.

— Вот вам и загадка, которую следует разгадать. И это делает ее интересной.

— Что правда, то правда. Я не знаю, почему она появилась здесь, но должен это узнать.

— Хорошо. Значит, вы сможете позволить себе доставить удовольствие женщине и получить удовольствие от нее. А я посмотрю, не удастся ли мне узнать что-нибудь полезное.

Грей ничего не ответил. Ему было необходимо не спускать глаз со своей так называемой кузины, чтобы она не натворила каких-нибудь бед. В такой ситуации бдительное око Самира могло ему очень даже пригодиться.

Какую бы историю она ни рассказывала, Грей скоро докопается до истины.

А выяснив правду, он сможет узнать и кое-какие интимные подробности о Летти Мосс.

С бешено бьющимся сердцем Корри торопливо шла по коридору в свою спальню. Ей совсем не нравилась собственная реакция на разговор с графом. Открыв дверь в комнату, она увидела ожидавшую ее Эллисон.

— Я подумала, тебе потребуется помощь, чтобы раздеться, — сказала она.

— Спасибо, Элли, — сказала Корри. Хотя помощь с расстегиванием пуговиц и расшнуровыванием корсета была, конечно, нелишней, Корри совсем не обрадовалась присутствию в комнате темноволосой девушки. Она все еще не пришла в себя, и ей хотелось остаться одной и вспомнить отдельные моменты ее встречи с графом.

— Ну, удалось тебе узнать что-нибудь полезное? — спросила Эллисон.

— Да нет, я просто прогулялась по саду, — ответила Корри, которая не узнала ничего, кроме того, что Грейсон Форсайт как-то весьма странно на нее действует. Она повернулась так, чтобы Эллисон было удобнее расстегивать пуговицы. — Там был граф. Он не пошел ужинать с Ребеккой и своим братом.

Эллисон вскинула голову.

— Ты разговаривала с ним в саду?

— Да, а почему ты спрашиваешь?

— Ты уже второй раз его встречаешь. Какой он?

Корри закусила губу. Как описать графа?

— Граф весьма необычный человек. Помимо того что он чрезвычайно красив, в нем есть еще что-то такое… Я и сама не могу толком понять, что именно. Он окутан какой-то тайной.

Эллисон помогла ей снять платье и бросила его на кровать.

— Как ты думаешь, он мог совершить убийство?

Корри вздрогнула всем телом.

— Не уверена. Он, конечно, крупный, достаточно сильный мужчина. И он, безусловно, человек светский и должен нравиться женщинам. Мне нужно еще понаблюдать за ним и найти хоть какое-нибудь доказательство, подтверждающее его связь с Лорел.

Эллисон начала ослаблять корсет, и Корри наконец смогла вздохнуть полной грудью.

— Ты только что приехала, — напомнила ей Эллисон. — Со временем ты узнаешь правду.

— Я надеюсь на это. — Ей нужно время. Она должна была выяснить, какие отношения были у Лорел с графом.

А это означало, что ей надо больше времени проводить в его обществе.

Корри постаралась подавить жаркую волну, пробежавшую по ее телу при этой мысли.

Утро было ветреным: только что зазеленевшие ветви деревьев пригибало к земле. Чтобы собраться с духом, Корри остановилась перед дверями в комнату для завтраков, которую ей показал один из слуг — невысокий худой темнокожий мужчина.

Он говорил с акцентом, какого она никогда прежде не слышала, а зовут его Самир. Когда она поинтересовалась, откуда он родом, он назвал Индию, добавил, что семьи у него нет и он приехал в Англию с лордом Тремейном.

Камердинер из Индии. Граф вызывал у нее все большее и большее любопытство. Таких, как он, среди ее знакомых не было.

Корри вошла в комнату для завтраков — светлую радостную, выдержанную в желтоватых и персиковых тонах. Стол был сервирован фарфоровой посудой с золотым рисунком и столовым серебром. От покрытых крышками блюд и чайников с горячим кофе и чаем исходили восхитительные ароматы.

— Доброе утро, кузина, — обратился к ней красивый блондин, поднявшийся со своего места. Чарлз Форсайт был ниже брата, и блондин, а не брюнет. Тремейн вслед за ним тоже поднялся, причем сделал это с явным высокомерием, которое, похоже, было вообще ему присуще.

— Я ваш кузен Чарлз, — сказал блондин, — с моим братом Греем и моей женой Ребеккой вы уже знакомы.

— Так оно и есть. Рада познакомиться с вами, кузен Чарлз, и пожелать всем присутствующим доброго утра, — сказала она, стараясь не смотреть на графа, потому что ей не нравилось странное воздействие, которое он на нее оказывал.

— Присоединяйтесь к нам, — предложил Чарлз. — Вы, должно быть, голодны, ведь вчера вы не спускались к ужину.

Корри заставила себя улыбнуться:

— Да. Утром я поняла, что просто умираю от голода. — Она осмелилась взглянуть на Тремейна, у которого что-то при этом промелькнуло в глазах, и направилась к стулу, который любезно выдвинул для нее Чарлз.

— Ну как устроились? — спросил он. — Ваша служанка уже познакомилась с нашими слугами?

— Да. Очень мило с вашей стороны, что вы позволили мне пожить у вас.

Чарлз улыбнулся. У него были карие глаза и очень белые зубы. И хотя он был не так импозантен, как его брат, но все же очень привлекателен.

— Я уверен, что Бекки будет рада вашей компании.

Но когда Корри взглянула на Ребекку, натянутая улыбка на ее лице не оставляла сомнений в том, что кузине Бекки больше всего хотелось, чтобы Летти Мосс никогда не появлялась на пороге замка Тремейн.

Завтрак сопровождался приятным разговором. Чарлз был очаровательным собеседником, тогда как его брат говорил мало. Но она чувствовала на себе его взгляд, от которого мурашки по коже бегали. Было в нем что-то этакое… Но чем дольше она находилась рядом с ним, тем труднее ей было представить себе, что сестра могла наслаждаться его обществом или любить его. Лорел всегда была прелестной и очень робкой девушкой. Такой мужчина, как Грей Форсайт, не только не привлек бы ее, а даже отпугнул. Хотя, возможно, она многого в нем еще не разглядела.

Граф пришел раньше всех, и к тому времени, как слуга наполнил ее тарелку, уже почти закончил завтрак. Судя по всему, он привык рано вставать. Покончив с яичницей, он извинился и вышел из-за стола. Как только он вышел из столовой, Корри стало легче дышать.

Она сделала глубокий вдох и, медленно выдохнув, сосредоточила свое внимание на Чарлзе и Ребекке, поддерживая легкую беседу.

— Сегодня днем я буду занята, — сказала Ребекка. — Возможно, завтра у нас будет больше времени на то, чтобы получше узнать друг друга.

— Отлично, — сказала Корри, которую отнюдь не вдохновляла такая перспектива. Однако более близкое знакомство с Ребеккой Форсайт могло бы помочь ей получить какую-то информацию о Лорел и графе.

Во время завтрака ни Чарлз, ни Ребекка ни словом не обмолвились об отсутствующем муже Летти Мосс, что было подарком судьбы, так как Корри о Сайрусе почти ничего не знала.

Как только закончился завтрак, она извинилась и отправилась наверх. Поскольку Ребекка отказалась составить ей компанию, Корри решила не терять времени и прогуляться в деревню, чтобы начать свое расследование. Деревня под названием Касл-он-Эйвон находилась недалеко, но Корри не бывала там с детских лет. Никто ее не узнает, и она просто горела желанием поскорее выведать все, что можно.

Переодевшись в дневное платье абрикосового цвета и прихватив с собой шаль, соломенную шляпку и ридикюль, Корри отправилась в деревню.