Глава 37
– Ах ты, мерзавец!
– Я пришел не для того, чтобы причинить ей вред, капитан, – спокойно возразил Коннор. Рэн вдруг вспомнил, что тот не сопротивлялся, и взглянул на нож. Сердце его забилось, по спине прошел холодок. На ковре лежало оружие, точно такое же, как ритуальный кинжал Авроры.
Рэн посмотрел на девушку.
– Отпусти его, Рэнсом, – спокойно сказала Аврора.
Рэн оттолкнул Коннора и поднял кинжал.
– Я знаю, как хорошо ты владеешь ножом, капитан. Я не буду нападать, – испуганно проговорил Локвуд.
– У тебя раньше не было этого акцепта, – заметил Рэн.
Коннор скрестил руки на груди.
– Я был не слишком разговорчив, верно?
– Ты Мак-Ларен! – воскликнул Рэн, вскипев от ярости. – Ты догадываешься, что с ней сделал? Она искала тебя столько лет!
– Ей следовало забыть меня, – проговорил Коннор, глядя на дочь.
– Ах ты, сукин… – Рэн бросился к нему, но Локвуд взмахнул рукой. Рэнсом отпрянул, словно что-то ударило его в грудь и пригвоздило к месту. Он вообще не мог двигаться!
– Освободи его! – потребовала Аврора, вставая с постели, и Локвуд опустил руку. Препятствие тут же исчезло, Рэн потер ушибленное место. Боже правый! Да ее отец действительно колдун! Только теперь он заметил перемены, происшедшие в Конноре. Борода исчезла, его обычно всклокоченные каштановые волосы стали ярко-рыжими – Рэн догадался, что от хны, – длинными и волнистыми.
– Рэнсом, – тихо сказала Аврора, не сводя глаз с Локвуда.
В мгновение ока Рэн оказался рядом с девушкой и обнял ее. Дрожащая Аврора прижалась к нему.
– Ты знала, не так ли? – спросил он, заглядывая ей в лицо.
– Отчасти да. – Аврора снова взглянула на Коннора, высвободилась из объятий Рэна и подошла к отцу.
– Тебе следовало остаться в Северной Шотландии, дочь моя, – сказал он.
– Да ведь ты – все, что осталось от моей семьи, – возбужденно прошептала она, и сердце Рэна защемило от жалости к ней.
– Нельзя допускать, чтобы кровь связывала. Это стоило твоей матери жизни. – Коннор смотрел в глаза дочери, так похожие на глаза Касьяндры, с болью видел затаившееся в них страдание. – Твое рождение держали в тайне, доченька, потому что мы с твоей матерью знали, какой опасности ты подвергаешься из-за крови, текущей в твоих жилах. Твои поиски заставили вспомнить обо мне, и новый император разослал повсюду своих шпионов. Я думал не о себе, только о тебе… – Голос Коннора дрогнул. – Пока ты не нашла меня, им бы не удалось выйти на твой след. Но ты оказалась на «Красном Льве». – Он тревожно посмотрел на Рэнсома. – Ты шла за мной по пятам. Знай, ничто не может остановить короля Стефана. Его власть держится на страхе, не на законе.
– Расскажи мне все, что знаешь, Локвуд, – потребовал Рэн.
– Хелен была родом из Шизора. – Коннор тяжело вздохнул и взглянул на Аврору. – Должно быть, она узнала тебя, ведь ты очень похожа на мать.
Рэн быстро сопоставил факты.
– Может, Хелен каким-то образом узнала, что Лужьера отправили убить Аврору?
– Нет! Маркус никогда не причинил бы ей зла!
– Он знает, что она твоя дочь? Наследница Касьяндры? – Рэн прищурился.
– Нет, я не посвящал в это никого.
– А он знает, что ты был мужем Касьяндры? – спросила Аврора.
– Да. Но ему известно, что я не обладал правом наследовать трон.
– Лужьер был в комнате, когда Шокаи и Аврору забрали на корабль работорговцев, – заметил Рэн. – В ту ночь погиб Кастильо.
– Он исчез, – поправил его Коннор.
– Нет, отец, он мертв, – сказала Аврора, и Коннор подумал, что дочери передалась от его предков способность предвидения.
– Но Маркус тоже был ранен, – защищал друга Локвуд.
– Слегка, – возразил Рэн, вспоминая ту ночь. – Встретив убийцу Касьяндры, Шокаи ранил его в бедро. Лужьер хромает.
– Я сам видел, как он получил эту рану в Бомбее. Тогда мы встретились впервые.
– Может, он нанес себе вторую рану поверх той, что получил от Шокаи, желая скрыть первую. Ведь Маркус уже знал, что ты муж Касьяндры?
Все задумались и умолкли.
– Они уже пытались убрать Аврору, но у них ничего не вышло, – продолжал Рэн. – Однако у этих мерзавцев есть еще шансы, Коннор. Может старая дружба изменить сердце убийцы?
Зазвонил колокол. Пять быстрых ударов предупреждали о приближении судна. Рэн выбежал на балкон. Под его ногами хрустели осколки стекла. Над горизонтом сквозь серые тучи пробивались первые солнечные лучи. К острову направлялся парусник.
В дверь, постучав, вошел Доминго.
– Это британец… Аврора! – воскликнул он, увидев ее. – Ты проснулась? – Он обнял девушку, поцеловал в щеку, вышел на балкон к Рэнсому и подал ему подзорную трубу. Глядя на корабль, Рэн почувствовал, как подошла Аврора.
– Они вне досягаемости для пушечного выстрела. – Он нахмурился. Все, кто знал проход в гавань, были на острове. – Орудийные амбразуры задраены.
– Они спустили шлюпку, – сказал Доминго.
– Хитрая бестия… – Рэн сложил трубу. – Два отряда на берег, Лужьера немедленно в кандалы и часового к двери Рэчел.
– Поселок защищен, чего не скажешь о доме, – заметил Доминго.
– Тех, кто боится, отошли в погреб, но не думаю, чтобы они зашли так далеко. – Рэн взглянул на Коннора.
– Я буду защищать дочь, капитан Монтгомери.
– Дочь? – воскликнул Доминго. Рэн кивнул и вернул Коннору серебряный кинжал.
Поцеловав Аврору и прошептав ей слова любви, он увлек Доминго за собой.
Коннор глядел на Аврору с любовью, которую ему так долго приходилось скрывать.
– Мне так недоставало тебя, дитя мое!
Рэн соскочил с лошади и, бросив поводья Лилану Бэйнсу, направился к берегу. В поселке было тихо. Одни из жителей спрятались в погребах, другие готовили оружие к возможному бою. На вершине горы заряжали пушки и наводили их на британское судно. Вооруженный Рэнсом стоял впереди своих людей, нацеливших на приближавшуюся шлюпку кремневые ружья. За его пояс вновь были заткнуты ножи. Еще около двадцати человек приготовили мушкеты. Гости, понял Рэн, разглядывая их в подзорную трубу, не вооружены. Шестеро сидели на веслах, один расположился на носу шлюпки и двое – на корме.
На них не было формы королевского флота, иначе парусник подорвали бы еще до того, как он обогнул утес.
В тишине слышался только плеск весел. Шлюпка приближалась, и Рэн пожал плечами, узнав наконец того, кто к ним пожаловал.
– Опустить ружья! – скомандовал он и, сложив подзорную трубу, отошел в сторону. Лодка коснулась берега, моряки выскочили и подтянули ее поближе. Человек, сидевший на носу, перескочил через полосу прибоя.
Рэн узнал бы эту величавую ленивую походку где угодно.
– Отец… – вымолвил он, вложив в это слово все свое презрение.
Грэнвил Монтгомери подошел к сыну и улыбнулся, довольный гордой осанкой молодого человека.
– Хорошо выглядишь, Рэнсом.
– Что ты хочешь, отец?
Грэнвил приподнял брови, неприятно удивленный неприязненным тоном сына.
– Всего лишь повидать тебя.
– Разве у тебя мало ублюдков, которых можно навестить? – Рэн рассмеялся.
Грэнвил вздохнул:
– Я надеялся, что мы сможем обсудить паши дела и возобновить отношения, связывающие пас до того, как Анна сказала тебе правду.
– Ты считаешь меня дураком?
– Анна умерла.
– Прости, но должен признаться, что не слишком сильно скорблю.
– Почему ты так враждебен, Рэнсом? – Грэнвил нахмурился. – Сомневаюсь, что тебя так раздражает только мое появление.
Рэн считал, что полностью избавился от злости, но, оказывается, она еще сохранилась. Его отец – ветреник, умевший очаровать и привлечь к себе внимание, полагал, что только деньги могут сделать жизнь приятной. А Аврора сумела доказать Рэну, что деньги ничто в сравнении с настоящим счастьем.
– Долго ли еще твои незаконные отпрыски будут являться ко мне с просьбой дать им кров и пищу?
– Сомневаюсь, что ты вправе задавать мне такие вопросы. – Грэнвил высоко поднял голову. – Кроме того, я хорошо обеспечил всех своих детей.
– Забыв про ребенка Розы? – спросил Рэн, переступив с ноги на ногу.
– Откуда ты знаешь о Розе? – Лицо Грэнвила на мгновение омрачила печаль.
– Твоя дочь разыскала меня.
– Это невозможно, – устало пробормотал Грэнвил. – Девочка умерла, Рэнсом. У меня остались только сыновья.
Рэн пристально вглядывался и отца, пытаясь уловить ложь в его словах, и вдруг бросился прочь. Его сердце бешено колотилось, когда он бежал вверх по крутому берегу. Боже, какой же он идиот! Ему подсунули поддельные письма, а он даже не потрудился проверить их подлинность. А Рэчел! Видит Бог, в хитрости ей нет равных… Рэну стало страшно. Какая же злобная душа скрывалась под этим скромным обличьем.
Доминго остановил лошадь на полном скаку.
– Лужьер исчез!
Рэн одним махом взлетел в седло.
– Защити ее, Коннор. Прошу тебя! – прошептал он, вонзая шпоры в бока копя.
Коннор нахмурился, внезапно осознав полное равнодушие Авроры к происходящему. Он наблюдал, как дочь, поднявшись с постели, направилась к балкону.
– Осторожней, дорогая, здесь стекла, – предупредил он. Аврора подошла к балконной двери, зябко потирая руки.
– Здесь страшное неземное зло, отец. – Она посмотрела, как люди высаживаются из лодки и вытягивают ее на берег.
– В этих людях? – спросил Коннор.
– Нет, оно все время было рядом…
Постучав, в комнату вошла Рэчел. Она застенчиво улыбалась, но Аврору пронзил холод. Не успела она открыть рот, как сестра Рэна направила на нее пистолет и выстрелила.
Коннор, бросившись вперед, прикрыл дочь своим телом. Пуля, пробив ему спину, вышла через плечо. Он собрал все свои магические силы, чтобы отвести удар от дочери, но не успел. Теряя сознание, Коннор услышал, как Аврора вскрикнула от боли.
Она опустилась на пол и прижала к себе отца. Кровь Коннора заливала ее. Она попыталась нащупать рану, чтобы остановить кровь, но не могла сконцентрироваться ни на чем, кроме боли, пульсирующей в виске. За ухо что-то потекло.
– Рэнсом! – позвала она, погружаясь во тьму, где уже не было боли.
– Проклятие! – пробормотала Рэчел, подходя к ним.
– Коннор! – услышала она за спиной чей-то голос и повернулась, держа наготове второй пистолет.
– Иди сюда и помоги мне, – велела она Маркусу, взмахнув пистолетом. – Выстрел привлечет людей.
Маркус опустился перед Коннором на колени:
– Видит Бог, Донетта, тебе не следовало этого делать!
– Я уже устала выполнять твою работу, Маркус, – возразила Рэчел. – Нам нужно покончить с этим до того, как доберемся до корабля.
– Ты стреляла и не думай, что нам теперь удастся уйти. Рэнсом…
– Подними ее, – приказала она, приставив дуло к виску Коннора. – Поторопись!
Маркус поднял Аврору. Ее голова безжизненно повисла, одежда пропиталась кровью. Маркус вынес девушку из комнаты.
Саида, спешившая в комнату Авроры, остановилась и ахнула, увидев Рэчел и Лужьера.
– Во имя Аллаха! – воскликнула она. – Что вы наделали?
– Не все, что хотели. – Рэчел ударила Саиду по щеке рукояткой. Женщина отлетела к стене и потеряла сознание.
– Лошади на заднем дворе.
Рэчел сбежала по лестнице. Слуги прятались от нее, как испуганные дети. Ей не терпелось поскорее убраться с этого проклятого острова. Если бы Саида не заподозрила, что Рэчел не та, за кого себя выдает, все прошло бы как по маслу и давно закончилось. Яд убил бы ее раньше, чем Аврора обнаружила его. Будь проклята эта крошка, так похожая на свою мать! Хелен сразу признала девушку законной наследницей престола и стала угрожать Рэчел, что заявит о правах Авроры на престол. Бедняжка недооценила преданность Рэчел своему королю.
– Всевышний видит, как противно мне было совершать акты справедливого возмездия над этими безмозглыми тварями! – пробормотала Рэчел и обернулась к Маркусу. – Поспеши!
Маркус прошел вперед.
По лестнице сбежала Саида. Она уже пришла в себя, но голова у нее еще кружилась. Вслед за ней появился едва державшийся на ногах Коннор и окликнул ее. Саида с ужасом увидела пятно крови, расползавшееся по его одежде. Коннор поднял руку и сконцентрировал мысли на цели.
– Великая Богиня, прости меня, – прошептал он и метнул кинжал в Рэчел.
Женщина вскрикнула, схватилась за бок и нетвердой походкой направилась на задний двор. Взяв поводья, она скорчилась от боли.
– Нет, нет, садись на лошадь! – вскричала она, поняв, что Маркус хочет выдернуть кинжал из ее раны. Он перебросил Аврору через холку коня, а Рэчел, стиснув зубы, взялась за рукоятку кинжала и быстрым движением вырвала лезвие из своего тела. Немного придя в себя, она сунула клинок за пояс.
Маркус вскочил на лошадь, взглянул вперед, оторопел, увидев на земле помощника рулевого с перерезанным от уха до уха горлом.
– Будь ты проклята! Почему бы нам сразу не покончить со всем этим?
Рэчел с трудом забралась на лошадь:
– Мне нужна ее голова.
Пораженный, Маркус уставился на Рэчел.
– О, к чему такая щепетильность. Ты когда-то прихватил палец и ухо ее матери. Я хочу, чтобы Стефан знал, что я добилась успеха там, где ты потерпел поражение. – Рэчел пришпорила лошадь и помчалась по тропинке, ведущей к противоположной стороне острова. Маркус последовал за пей.
Да, она, Донетта Ростоф, супруга короля, чтобы доказать свою преданность Стефану, вручит ему отсеченную голову последней императрицы Шизора. От предвкушения этого Рэчел охватил сладкий трепет.
