Глава 30

Элетея лакомилась пирожным с лимонным мармеладом и сплетничала с двоюродной сестрой Гейбриела Хлоей, виконтессой Стрэтфилд, и ее невесткой Элоизой, леди Дрейк Боскасл, бывшей гувернанткой, чья любовь покорила ее распутного мужа. Элетея была удивлена, с какой легкостью жены Боскаслов приняли ее и делились теперь с ней своими секретами. Это вызвало у Элетеи горячее желание, чтобы ее поняли и другие женщины, кроме миссис Уотсон, с которыми она могла бы поделиться своей тягостной тайной. Но это было бы отвратительное признание.

И все же ей казалось, что эта семья принадлежит к тем, кому можно доверить свои личные дела и искренние признания. У нее было ощущение, что все сказанное между этими женщинами не будет разглашено.

Правды, конечно, заслуживает Гейбриел. Но по мере того как вечерние тени удлинялись, у Элетеи возникла мысль, что ее темный рыцарь исчез. Возможно, ему не хотелось мешать женской болтовне или он разговаривает с ее братом.

Но интуиция нашептывала ей другое.

И когда немного позже к дамскому кружку, который оживился присоединившимися к нему Джейн, маркизой Седжкрофт, и кузиной Элетеи леди Понтсби, подошел лорд Дрейк, она ощутила холодное дуновение дурных предчувствий. Оно пробрало ее до костей.

Глаза лорда Дрейка предвещали неприятную, но не неожиданную новость.

– Элетея, – начал он, послав своей жене Элоизе чувственную улыбку и наклоняясь к руке Элетеи, – меня попросили кое-что передать вам.

Некоторое время она ничего не слышала, кроме тревожного стука крови в висках. В глазах Дрейка было смущение, которое она не могла бы истолковать неверно.

Она поняла.

Гейбриел бросил ее, и его двоюродный брат, сам бывший повеса, был послан с извинениями. Сколько раз он уже проделывал такое? Со сколькими другими уязвленными в сердце молодыми девушками?

– Куда он пошел? – тихо спросила она.

– Он встретился со старыми друзьями, которые напомнили ему о его прежних обязательствах.

Она почувствовала, как вспышка неприятного жара залила ее лицо.

«Карты, – решила она. – Или другая женщина. А возможно, и то и другое».

Элетея вдруг вспомнила, почему всегда предпочитала спокойную жизнь маскараду лондонского общества. По крайней мере ее лошади и деревенские соседи не бросают ее при первом же соблазне.

– Понятно, – сказала она после неловкого молчания.

– А мне непонятно, – сказала леди Понтсби, озабоченно глядя на Элетею. – Мне казалось, что он намеревался сегодня вечером поговорить с членами наших двух семей наедине, без посторонних. Воистину это должно быть какое-то неотложное обязательство, если он даже не простился как полагается.

– Может быть, он собирается вернуться еще до окончания вечера? – спросила Джейн, внимательно глядя на Дрейка.

Тот кашлянул.

– Не могу знать. Я не догадался спросить у него. Люди, напомнившие ему об этом прежнем обязательстве, появились довольно неожиданно.

Джейн посмотрела на Элетею и успокаивающе улыбнулась. Она сама была дочерью графа, женщиной, которая могла бы стать печально знаменитой, когда бы не вышла за своего негодяя маркиза.

– Вот как? Ну что же, мы и без него хорошо проведем время. Лондон слишком долго был лишен общества Элетеи, и не следует терять время попусту, скучая по Гейбриелу. Вы помните, Элетея, бал, на котором были вы и я, когда некая графиня переоделась мужчиной и вызвала своего мужа на дуэль за то, что он ее не узнал?

Элетея через силу улыбнулась:

– Такое забыть невозможно.

Казалось трудным поверить, что еще недавно Элетея пользовалась определенной известностью в свете. Конечно, она бывала в Лондоне не так часто, как следовало молодой леди, чтобы хорошо себя показать. Но ведь ей не нужно было охотиться за мужем или гулять по Роттен-роуд с сопровождающей дамой в определенное время. Она была помолвлена с прекрасным джентльменом. В свободное время, дома, она ездила верхом по деревенским холмам и находила искреннее удовлетворение в дружбе с соседями. Ее жизнь была распланирована ее родителями.

Было одновременно и неловко, и интересно снова оказаться на светской арене Лондона, хотя она и была безоружна и не имела практики. Она ожидала услышать замечания не только по поводу утраты своего нареченного, но и прочного места в обществе. Ее доброжелатели потрясенно ахнули бы, если бы узнали, насколько она привыкла и к искренним, и к поверхностным выражениям сочувствия. Но она не ожидала, что ее без всяких церемоний бросит человек, который ухитрился поставить ее в такое уязвимое положение. И внимание, которое ей уделяли различные члены его семьи, только подчеркивало еще больше то, что Гейбриел ушел, увлеченный неведомыми греховными делами, не сказав ни слова. Они поняли. Что могли они сказать?

– Я совершенно уверена, что сэр Гейбриел вернется до нашего ухода, – пробормотала леди Понтсби, обменявшись натянутыми улыбками с кузиной Гейбриела Хлоей, жизнерадостной, с волосами цвета воронова крыла, куда более порывистой, чем Джейн.

Хлоя отдала свой полупустой стакан из-под лимонада стоявшему неподалеку лакею.

– Мне все равно, если он и не вернется. Мы найдем вместо него другого повесу. Пойдемте со мной, Элетея. Мы не станем сидеть здесь сиднем, как оставшиеся без кавалеров дамы, когда можно приятно провести время. Мне не по вкусу такое.

Леди Понтсби встала:

– Ведите нас, леди Стрэтфилд.

Элетея неохотно рассмеялась. Сердце у нее болело. Почему он так поступил? Час назад он был в таком радостном настроении. Но ведь он выиграл. Возможно, он с самого начала хотел только этого.

– Сэр Гейбриел не обязан сопровождать меня. Мы всего лишь старые друзья и недавние соседи.

– В таком случае давайте обзаведемся новыми друзьями, – сказала Хлоя с заразительным озорством. – Когда-то вы, Элетея, очень хорошо умели кокетничать. Я завидовала той легкости, с какой вы перелетали от одной компании к другой, не совершая ложных шагов.

– Да, но…

– Но теперь я замужняя женщина, которая ждет ребенка. Я буду радоваться чужим друзьям. Хотя я не жалуюсь на Доминика.

Дамы вздохнули. Хлоя недоносила первого ребенка и сильно переживала из-за этой потери. В ней, всегда сияющей, был какой-то необыкновенный блеск и бьющая через край энергия.

– Я это знаю, – сказала Джейн с ликующей улыбкой. – Я сказала Грейсону только сегодня утром.

– А ваш муж знает? – спросила Элетея, улыбаясь, несмотря на свое огорчение.

Если Гейбриел исчез, решив, что он не годится для женитьбы, не будет ни объявления о помолвке, ни радостных крестин их детей. И если Элетея носит дитя, она будет растить его одна.

Хлоя улыбнулась:

– Он был счастлив, как в раю, узнав о моем положении.

– Рада за вас, – сказала Элетея, стараясь не показывать своей тоски.

– Так вы пойдете со мной? – спросила Хлоя, взяв ее за руку. – Я раскрыла вам мою тайну. А теперь расскажите мне о ваших и помните: ни в чем нельзя отказать беременной женщине – это принесет неудачу.

В конце концов, как она уже узнала, к своему несчастью, Боскаслам не имеет смысла возражать. И хотя Хлоя хотела только скрасить отсутствие Гейбриела, Элетея все глубже чувствовала себя уязвленной. Он ведь предупреждал ее, что он вовсе не так хорош.

И она сама виновата, что предпочла не поверить ему.