Глава 15
Отчаяние охватило и Макса, но лишь потому, что он сознавал, как ограниченны его возможности. Но он должен найти способ освободить Кристину от цепей брака, ничем не навредив при этом ее сыновьям… и все это как можно быстрее, если он не желает сойти с ума. Он не был настолько наивен, чтобы не понимать причину ее нерешительности, не собирался навязывать ей свои желания, но предложить какой-то выход необходимо.
На ближайшем углу он остановил кеб и за солидную плату потребовал от кучера отвезти его в квартал, пользующийся не слишком хорошей репутацией. Правда, тот, не смотря на цену, наотрез отказался ждать.
Вскоре Макс входил в развеселый портовый кабачок. В зале сразу же наступила тишина: судя по неприязненным взглядам, посетители такого рода редко отваживались появляться здесь. Несомненное богатство наверняка привлекло бы охотников поживиться чужим, но при виде незнакомца, едва не задевавшего головой потолочных балок, завсегдатаи притихли, очевидно, взвешивая «за» и «против». Вскоре стало ясно, что здешние головорезы предпочли не проявлять излишнего героизма. И Макс спокойно направился к стойке. Знакомый с грубыми нравами еще по нефтяным промыслам, он не боялся окунуться в мир насилия и поэтому преспокойно обратился к хозяину:
— Я ищу Берта Дэвиса.
— Зачем? — коротко бросил тот, мгновенно прищурившись.
Но Макс ответил таким же наглым взглядом.
— А ты что, его агент?
— Может быть. — Мужчина скрестил руки на грязной манишке. — По обстоятельствам.
Макс растянул губы в холодной улыбке.
— В таком случае передай, что у меня для него выгодная работенка. Мой человек, Дэнни, может за меня поручиться.
— Дэнни Гилл?
Макс кивнул.
Беззубый рот ощерился в дружеской ухмылке.
— Так бы сразу и сказал. Значит, ты и есть его богатенький американец?
На этот раз Макс искренне рассмеялся:
— Так оно и есть.
— Слышал, в свое время ты прикончил немало народу.
— Вранье! Значит, плохо расслышал.
— Да, сэр, слух у меня не тот, что в молодости.
Тон лощеного джентльмена предполагал, что он посчитал такое обращение дерзким, и кабатчик в знак извинения быстро добавил:
— Берт скоро будет, сэр, если не возражаете маленько подождать.
— Дай мне пока виски.
— Да, сэр. У меня виски что надо. Для себя держу. Чистое ирландское из графства Уэксфорд, — гордо заметил кабатчик, нагнувшись, чтобы вытащить из-под прилавка личный запас. Он со стуком поставил бутылку на жирную стойку и принялся вытирать стакан подолом засаленной рубашки.
Макс, подолгу живший среди шахтеров, не был особенно брезглив, но сейчас возблагодарил Бога за то, что алкоголь убивает заразу. К счастью, виски действительно оказалось первоклассным, а поставив хозяину выпивку, он приобрел верного друга. Оказалось, что Берт Дэвис работал в лондонской полиции до того, как был уволен за некие сомнительные, но недоказанные делишки, имевшие отношение к грузам, приходившим из Китая. Вероятно, речь шла об опиуме, хотя хозяин кабака не уточнял, а Макс не спрашивал. Оставалось надеяться, что Берт был всего-навсего посредником и не увлекался курением. Наркоман вряд ли поможет ему, хотя Дэнни не назвал бы этого человека классным помощником, который щелкает любые затруднения как орешки, без особых на то причин.
Жена и сын Берта год назад умерли от дифтерии, и он так и не оправился от потери.
— Он пьет?
— Нет, хотя… уж лучше бы пил. Тугой, как пружина, завинчен на все гайки, если понимаете, о чем я. Работа, работа, работа — вот все, чем он живет.
Макс успел пропустить еще несколько порций, прежде чем появился тот, кого он ожидал. Кабатчик, которого звали Фитчем, заорал на всю комнату:
— Эй, Берт! Вот тут Макс желает перемолвиться с тобой словечком!
Берт, очевидно, пользовался немалым уважением, судя по количеству приветственно приподнятых шапок. Каждый, мимо которого он проходил, не упускал случая поздороваться с ним. Это был мужчина средних лет, среднего роста, чисто одетый, с аккуратно причесанными волосами неопределенного цвета. Белая ворона среди разношерстной толпы.
Макс прежде всего взглянул ему в глаза: недаром он с молодости учился таким образом определять намерения человека. Берт спокойно встретил его взгляд. Да, поистине чужак в этой гнусной дыре. Идеально подходит, чтобы выполнить поручение, требующее ума и сообразительности. И то ли причиной было выпитое виски, то ли Берт сразу ему понравился, но Максу стало легче. Первый шаг скорее всего сделан.
— Мой слуга Дэнни высоко отзывался о вас, — начал Макс, протягивая руку. — Я Макс Фокнер.
— Маркиз!
Берт, куда ниже ростом, чем Макс, был вынужден смотреть на него снизу вверх.
— Далеконько вы забрели от Мэйфера, — заметил он, пожимая руку Максу.
— У меня не так много времени, иначе я послал бы за вами завтра.
— Что-то, что не может ждать?
— И очень важное для меня. Не могли бы мы все обговорить в более спокойном месте?
— Где именно? — с неожиданно прорвавшимся подозрением поинтересовался Берт.
— В моем доме, если согласитесь.
Парень держался настороже, и, разумеется, не без причины, если вел дела в таких вот пабах.
— Впрочем, — пожал плечами Макс, — вам выбирать.
Берт кивком показал на дверь:
— Лучше на улице. Идите вперед.
Да он еще и осторожен! Прекрасно!
Макс пошел к выходу. Но только после того как они оказались на тротуаре, Берт дал понять, что готов его выслушать.
— У меня для вас работа, — без обиняков объявил Макс. — Но для этого требуется, чтобы вы завтра утром покинули Лондон.
— А если бы я сегодня не пришел в «Пэдди»?
— Я бы нашел вас.
Берт удивленно качнул головой:
— Лондон велик.
— Деньги всегда сужают район поисков.
— Мне не слишком по душе спесивые аристократишки.
— Я редко пользуюсь своим титулом. И вы не так меня поняли. Я всего лишь прошу вас как можно скорее выполнить порученную вам миссию.
— И для этого уехать из города.
— Совершенно верно. Кстати, вы, случайно, не знаете немецкий?
— Случайно знаю.
— И хорошо?
— Ровно настолько, чтобы не растеряться в гамбургском порту.
Впервые после расставания с Кристиной и стычки с Гансом Макс ощутил что-то вроде радости.
— Мне нужно, чтобы вы кое за кем проследили. Не здесь. За границей. Назовите вашу цену.
— Вы не торгуетесь.
— В этом случае мне не до того. Дэнни заверил меня, что лучше вас не найти. Мне необходим лучший в своем деле.
— Значит, нужно отправляться в Германию?
— В Силезию.
— Князь или княгиня?
Макс замер как вкопанный. Брови мрачно сошлись на переносице.
— Что вы об этом знаете?
— Знаю, что вы провели с княгиней две недели в Минстер-Хилле. Сплетни подобного рода быстро разлетаются, милорд. Все сгорают от любопытства. Не часто такие, как вы, появляются в Лондоне. А что, муж-рогоносец решил оскорбиться?
— Иисусе, — пробормотал Макс, — это не страна, а деревня какая-то.
— Полагаю, в колониях, на безбрежных просторах, можно ухаживать за дамами, не опасаясь посторонних глаз.
Он был неприятно близок к правде, но Макс искал его не для того, чтобы обсуждать свои романы, во всяком случае, не все. Не те, что были раньше и теперь казались такими скучными и незначительными.
— Вне всякого сомнения, — заверил он. — Так вы не возражаете, если мы побеседуем у меня дома? И согласитесь выполнить мое поручение?
— После того, как я все узнаю… возможно.
Максу захотелось обнять его, но он вовремя сдержался.
— Сейчас найдем кеб, — объявил он, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
Вскоре мужчины уже сидели в кабинете. На столе стоял графин с виски. Берт предпочел чай.
— Мне нужно, чтобы вы не спускали глаз с княгини. Прежде всего для ее же безопасности. Ее муж — редкий ублюдок, и я ему не доверяю.
Берт, не донеся до чашки ложечки с сахаром, поднял глаза:
— Как долго мне предстоит наблюдать за ней и с какой целью? Не хотелось бы провести остаток жизни в Силезии.
— Честно?
Берт наконец помешал свой чай.
— Если не знаете, так и скажите. Но мне не слишком хочется разыгрывать детектива для ревнивых любовников.
— После разговора с вами я разыщу своего поверенного и узнаю, как найти способ жениться на княгине.
— Что?!
Впервые за все время невозмутимость Берта как рукой сняло.
— Так вы, значит, всерьез! — ошеломленно охнул он.
Макс отставил стакан с нетронутым виски и подался вперед:
— Я еще в жизни не был так серьезен.
— Но почему бы ей просто не уйти от него? Для этого у нее наверняка достаточно причин.
— А дети? Княгиня — заложница их будущего. Старший —к тому же наследник княжеского титула. И, судя по всему, в брачном контракте есть пункт об опеке отца.
— Довольно обычная практика, — заметил Берт, поднося ко рту чашку. — При разводе женщинам приходится отказываться от детей. Думаю, вы уже об этом знаете.
— Естественно. Но меня не интересует обычная практика. Дети должны любой ценой остаться с матерью.
— И пока вы с поверенным занимаетесь крючкотворством, я должен заботиться о ее безопасности.
— Я был бы вам крайне благодарен.
Берт допил чай и осторожно поставил чашку на поднос.
— И сколько, по-вашему, займет судебное разбирательство? У меня здесь дела, которые нельзя откладывать до бесконечности.
— Если бы это зависело от меня, все было бы закончено еще вчера. Но я намереваюсь немилосердно подгонять Лоусона и тех, кого он наймет в Силезии. А реально? — Макс пожал плечами. — Недель шесть.
— Но если ничего не получится? Вряд ли германский суд примет во внимание ваши доводы.
— Все будет как пожелает княгиня, но сам я знаю, как поступить.
— Увезти ее?
— В Америку. Правда, этому не бывать. На карте стоит жизнь ее детей.
— Я бы мог найти место в хозяйстве князя.
— Значит, вы согласны?
— Князь Цейс как-то пожаловался на меня начальству, когда полицейские стояли в оцеплении у театра, куда должна была приехать королева. Видите ли, я недостаточно быстро уступил ему дорогу. Обозвал меня анархистским агитатором и потребовал строгого наказания.
Именно эта история была первой в целой цепи событий, стоивших Берту его работы.
— У меня было много неприятностей, — мягко добавил он.
— Князь доставляет неприятности всем окружающим, — пробормотал Макс, гадая, уж не в самом ли деле Берт якшается с анархистами. Впрочем, какое ему до этого дело?
— На этот раз я был бы рад отплатить ему той же монетой. Согласен на шесть недель, — объявил Берт.
Макс, облегченно вздохнув, протянул руку:
— Спасибо. Я буду лучше спать, зная, что за ней приглядывают. И если повезет, скоро все это кончится. Дайте мне знать, когда выплатить гонорар. Я немедленно позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно денег на расходы и билеты до Германии. Как мы будем держать связь?
— Я пошлю телеграмму, когда услышу что-то интересное, — пообещал Берт. — Я пользуюсь несложным шифром, который сейчас вам покажу.
— Превосходно. Я предупрежу слуг, чтобы немедленно доставляли мне ваши послания. И время от времени постараюсь приезжать, так что буду очень благодарен, если найдете мне укромное местечко. А теперь, рискуя показаться грубым, должен откланяться. Мне нужно срочно найти Лоусона.
— Понимаю.
Берт поднялся. Макс последовал его примеру.
— Сейчас отыщем моего секретаря, он уладит все детали. Перечислите ему все, что вам требуется. А если хотите, чтобы вас сопровождал Дэнни, только намекните.
— Я работаю один, — покачал головой Берт.
— Понятно. И еще раз спасибо. Огромное. Мысль о том, что Кристина останется без всякой защиты, не давала мне покоя.
Чуть позже Макс познакомил Берта со своим секретарем Найджелом Каммингзом, отдал необходимые приказы и, еще раз извинившись за поспешный уход, пошел к двери.
Горничная Тома Лоусона охотно сообщила Максу, где можно найти ее хозяина, и вскоре Макс уже входил в дом военного прокурора Ролстона. И хотя неожиданный посетитель был одет не для вечерних визитов, дворецкий крайне почтительным тоном сообщил, что гости все еще ужинают. Аристократы редко переступают порог служителей закона.
— Не будете так добры сообщить мистеру Лоусону, что его ожидают? — попросил Макс. — Дело весьма важное.
Его проводили в небольшую гостиную, но он, даже не присев, принялся мерить шагами комнату. Когда же дворецкий осведомился, не угодно ли посетителю чего-нибудь выпить, тот буркнул что-то резкое. Правда, немедленно извинился за свою грубость, причем так искренне, что, как позднее признался дворецкий лакею, демократия в колониях не просто пустой звук.
Сидя за обеденным столом напротив мужа, Маргарет Лоусон недовольно хмурилась при виде того, как внимательно он слушает слугу, что-то шептавшего ему на ухо. Когда же Лоусон, извинившись, поднялся, в глазах женщины блеснул гнев. До чего же противно его вечное пресмыкательство перед клиентами, когда все на свете знают, что восхождение на самый верх зависит не от добросовестной работы, а от влиятельных связей!
Она многозначительно кашлянула, предупреждая, как опасно оскорблять прокурора Ролстона, но муж не обратил на нее ни малейшего внимания и поспешил выйти.
— Мой супруг так предан своей профессии, — с театральным вздохом заметила она соседям по столу. — Иногда я боюсь за его здоровье. Но разумеется, столь обостренное чувство долга — весьма похвальное свойство.
Лицо ее, как она надеялась, в этот момент было самим воплощением христианских добродетелей.
— Прошу прощения, Том, за то, что испортил вам ужин, — извинился Макс, даже не поздоровавшись с поверенным, — но я чертовски растерян, паникую как последний трус и отчаянно нуждаюсь в вашем совете.
Адвокат пожал мускулистыми плечами:
— Маргарет только и мечтает, как бы занять заметное место в обществе, хотя я нахожу все ее потуги чрезвычайно утомительными. Поэтому считайте, что хотя бы на сегодня спасли меня от тяжкой участи слушать тот вздор, что несут ее приятельницы.
— В таком случае вы не возражаете, если я попрошу вас уйти отсюда?
Глаза адвоката заинтересованно блеснули.
— Какого черта тут творится?
— Я женюсь.
Том расплылся в улыбке:
— Сегодня ночью?
— Очень остроумно.
— Простите, не смог устоять. Не будь я уже осведомлен о подробностях, наверняка спросил бы, кто невеста, но, поскольку всем все известно, позвольте дать вам один совет: не старайтесь напрасно.
— Именно потому я и нуждаюсь в вас. Вы просто обязаны совершить чудо.
— Только не в Германии.
— Боже, — вздохнул Макс. — Неужели и вправду каждый, кто захочет, может сунуть нос в мои дела?!
— Вы увозите прелестную Кристину Грей в свой загородный дом на целых две недели и при этом надеетесь, что никто ничего не заметит? Простые люди зорко следят за забавами аристократов. За ней внимательно наблюдали с того самого дня, как она расцвела и превратилась в редкостную красавицу. Когда она сделала блестящую партию, каждая женщина в Британии умирала от зависти. Ее фото в газетах затмило снимки уродливых дочерей королевы. Что же вы натворили?! Вообразили, будто затащили в постель хорошенькую горничную?
— Ее муж в ярости, — спокойно объяснил Макс. — Утром он увозит ее в Силезию.
— И ваше сердце разбито. Простите, если я сомневаюсь в постоянстве вашей привязанности. Зная репутацию, которую вы успели приобрести…
— Вы когда-нибудь были влюблены?
— В свою жену?
— Не важно… в кого угодно. И если да, знаете, что я испытываю. Если же нет, мне вас жаль.
— О фанатизм новообращенного! — пробормотал Том.
— Смейтесь сколько хотите. Я не прошу поверить мне. Просто пустите в ход все свое умение. И если немедленно уйдете со мной, я добавлю к вашему гонорару еще пять тысяч.
Том расплылся в улыбке и вежливо показал на дверь:
— Вперед, дорогой маркиз.
— Вот так-то лучше, — рассмеялся Макс. — Мне не лекции нужны. Я с ума схожу от тревоги за нее. Ее муж — последний подонок, и, поверьте, это не преувеличение.
У дома Макса ждал экипаж, и по пути в контору Тома он кратко изложил свои требования:
— Прежде всего необходимо получить копию брачного контракта Кристины. Потом изучите детали наследования княжеского титула Цейсов и условия его перехода от отца к сыну. Может ли Ганс каким-то образом оспорить права наследника? Кроме того, мне нужна подробнейшая выписка из судебного законодательства Силезии, касающаяся прав матери на детей. Наймите столько помощников, сколько потребуется, а при необходимости и еще больше. Время не ждет.
— Успокойтесь, — предложил Том, — тем более что в этот час все закрыто.
— Но вы же можете переговорить с кем-то еще сегодня! Поймите, утром она покидает Лондон.
Поверенному не раз приходилось сталкиваться с впавшими в панику клиентами, и он был всегда рад помочь тем, кто искал его помощи. Макс не только хорошо платил, но и был совершенно лишен свойственных многим аристократам претензий — прекрасное качество в глазах выходца из рабочего класса, добившегося нынешнего положения лишь благодаря таланту и упорному труду.
— Я знаю молодого атташе в германском посольстве, — сжалился Том. — Он, вероятно, сейчас дома.
— Я крайне благодарен за все, что вы для меня сделаете. Мне нужны развод для Кристины и судебное решение о родительской опеке в ее же пользу.
— Причем не позже чем завтра, — улыбнулся Том. Макс позволил себе немного расслабиться.
— Вы читаете мои мысли.
— Я попытаюсь кое-что разузнать к завтрашнему вечеру, но на это нужно время. Надеюсь, вы не потребуете невозможного.
— Если понадобится что-то ускорить, я не постою за расходами.
— Это само собой разумеется.
— Кстати, у вас нет знакомых среди силезских судей?
— Будут. Через неделю-другую.
— Превосходно.
— Только не торопитесь шить свадебный фрак, — остерег Том. — Ее мальчики, к сожалению, окажутся самым большим и, боюсь, непреодолимым препятствием. Вам и без меня известно, что при разводе дети остаются с отцом.
— Она должна их получить.
— Значит, вы настолько уверены в ее чувствах? И для княгини это не просто легкая интрижка, нечто вроде двухнедельного отдыха вдали от забот ее непростого мира?
— Думаю, что нет.
— Всей душой хочу, чтобы вы оказались правы… или бросили эту затею, пока не истратили целого состояния на почти несбыточную мечту.
Он не сказал «несбыточную», и эта тонкость не осталась незамеченной для маркиза. Эта отвага и готовность взяться за самое, казалось бы, безнадежное дело разительно отличали Тома от его многочисленных коллег.
— Я уверен, — мягко ответил Макс. — И тратьте хоть все мои деньги с моего же благословения.
— Жаль, что у меня нет золотых приисков и нефтяных вышек.
— Жаль, что у меня нет жены.
— Возьмите мою, — с готовностью предложил Том. Макс покачал головой:
— Я уже принадлежу другой.
— На случай, если еще не заметили, княгиня тоже.
— Но ненадолго, если вы так хороши, как твердят.
— Чертовски хорош! — с удовольствием подтвердил Том. Белозубая улыбка Макса сверкнула в полумраке экипажа.
— Это я и хотел услышать.
