Глава 10

– Я считаю, что в этот раз мы не сможем назвать победителя, – объявила Флер на следующий день, выслушав историю о купании Лили в озере. – Как ты думаешь, Шантель?

– Пожалуй, я согласна, – ответила Шантель. Взглянув на маркиза, она продолжала: – К сожалению, милорд, мы не можем начислить вам ни одного очка. Вам удалось заманить Лили в лодку, но она упала за борт, находясь под вашей опекой. И ей не потребовалась ваша помощь, что бы спастись. Правда, потом вы сопровождали ее в Данверз-Холл, чтобы она могла переодеться, – но ведь и вы там переоделись. Мы правильно перечислили все факты?

– Да, все верно, – кивнул Хит. – Полагаю, что вы приняли справедливое решение.

Лили с облегчением вздохнула. Она опасалась, что маркиз упомянет их амурные подвиги в карете. Когда же Хит взглянул на нее многозначительно, Лили поняла: он прекрасно знал, чего она боялась, но решил не смущать ее.

К счастью, в Данверз-Холле ничего необычного не произошло. Они переоделись и вернулись во Фримантл-Парк, чтобы присоединиться к остальным гостям. Само собой разумеется, что Уинифред тотчас же стала расспрашивать девушку – ей ужасно хотелось узнать какие-нибудь пикантные подробности поездки. Но Лили лишь под страхом смерти рассказала бы о том, что произошло в экипаже маркиза. А Уинифред по-прежнему пользовалась любой возможностью свести ее с маркизом. Когда Лили заговорила о финансовых проблемах Фанни, она отказалась дать денег, но тут же заявила, что Лили следует обратиться к лорду Клейборну, – мол, тот наверняка не откажется помочь и с удовольствием выложит нужную сумму.

– …Итак, милорд, – подытожила Флер, – мы считаем, что на сегодняшний день у вас по-прежнему семь очков, и, стало быть, вам для окончательной победы в игре надо заработать еще три.

– Возможно, это увеличит мой счет, – сказал Хит, взяв с бокового столика сверток, который принес с собой.

Он протянул сверток Лили, сидевшей рядом с ним на диване. Девушка осторожно взяла сверток – блестящая золоченая бумага была перевязана красивой лентой.

– О, подарок! – в восхищении воскликнула Шантель. – Похоже, это какая-то книга. Раскрывай же, Лили!..

Лили развязала ленту и достала книгу в кожаном переплете.

– Что это? – спросила Шантель. – Сборник сонетов?

– Нет. – Лили покачала головой и вслух прочитала название: – «Путешествие по островам южных морей». Автор – Джозеф Уилкинс.

– Я подумал, что вам это понравится больше, чем сонеты, – объяснил Хит. – Уилкинс – член Королевского географического общества и протеже сэра Джорджа Бэнкса. Его рассказы о культурах тихоокеанских островов, оказались весьма занимательным чтением. Шантель казалась озадаченной.

– С чего бы это Лили стала интересоваться жизнью дикарей?

Хит весело рассмеялся.

– Потому что мисс Лоринг всегда мечтала о приключениях и путешествиях.

– Это правда?.. – Шантель недоверчиво и даже с некоторым страхом смотрела на девушку.

Лили невольно улыбнулась – точно так же на нее когда-то смотрела мать, когда она говорила, что хочет отправиться в дальние страны.

– Боюсь, что, правда, милая Шантель. Но вам не следует беспокоиться. Эта моя болезнь незаразная. Но как вы нашли такую замечательную книгу, милорд?

– Я имею честь называть сэра Джозефа Уилкинса своим другом, – ответил маркиз. – Более того, у нас с ним та же «болезнь», что и у вас, мисс Лоринг.

Последние слова Клейборна ошеломили Лили; теперь она смотрела на него с восхищением.

Но пожилые куртизанки по-прежнему ничего не понимали и в недоумении переглядывались.

– Кто такой этот сэр Джозеф? – спросила, наконец, Флер.

– Он президент Королевского географического общества, – пояснила Лили. – Географическое общество и последние годы организовало несколько научных экспедиций в самые отдаленные уголки мира. А сэр Джозеф даже плавал вместе со знаменитым капитаном Джеймсом Куком. Они исследовали Тихий океан и побережье Австралии.

– И тебя все это интересует? – изумилась Флер.

– Да, конечно. Но если честно, то я никак не ожидала, что такие детали интересуют и лорда Клейборна.

Хит с улыбкой откинулся на спинку дивана.

– Мой друг Арден давно уже является активным членом общества, и я тоже в какой-то момент увлекся этим. Больше всего, меня интересуют научные исследования, и недавно я помог организовать три экспедиции, в том числе и самую последнюю экспедицию Уилкинса.

Тут Лили вдруг вспомнила свое первое впечатление о лорде Клейборне. Ведь ей сразу подумалось, что он похож на путешественника и дерзкого авантюриста. Выходит, первое впечатление ее не обмануло.

– Я не знала, что вы интересуетесь исследованиями… – пробормотала Лили.

– Вы еще многого обо мне не знаете. Флер откашлялась и вновь заговорила:

– Что ж, милорд, я понимаю, что этот ваш подарок, несомненно, заслуживает очка. Подарок… необычный, я бы сказала. И в то же время вы учли вкусы нашей Лили. Следовательно, вы готовы удовлетворять ее желания.

– Я прекрасно знаю, каковы ее желания, и всегда помню о них, – тихо пробормотал маркиз – так, чтобы его слышала только сидевшая рядом с ним Лили.

Украдкой смерив Хита уничтожающим взглядом, Лили изобразила улыбку и проговорила:

– Благодарю вас за книгу, милорд. Мне будет очень приятно почитать ее. А сейчас… Не хотите ли вы сообщить, каких гостей вам удалось найти для нашего завтрашнего суаре? Сколько их будет?

– Тринадцать человек обещали появиться. Шантель в восторге захлопала в ладоши.

– Милорд, это великолепно! С вашими друзьями и с теми, кого пригласила Фанни, у нас будет около тридцати гостей.

Хит лукаво улыбнулся.

– Знаете, один из моих приятелей утверждает, что он – ваш давний знакомый, мисс Амур. Это виконт Пул.

– О Боже, я сто лет не видела Пула! – воскликнула Шантель. – Его жена была против нашей… э… дружбы, поэтому он оставил меня.

– Теперь он вдовец, – сообщил Хит.

– Да, я слышала об этом, – со вздохом кивнула Шантель. – Знаете, лорд Пул всегда был одним из моих любимцев. Возможно, он не самый лучший любовник, но зато очень веселый и остроумный. К тому же прекрасный поэт. Он постоянно выигрывал состязания за мою благосклонность, сочиняя для меня сонеты. Ты помнишь? – Она взглянула на подругу.

– Конечно, помню, – ответила Флер. – Возможно, завтра вечером ты сможешь возобновить общение с ним.

– Я попытаюсь… – Шантель снова вздохнула. – Но в любом случае будет очень приятно увидеть его.

– Тебе придется, как следует подготовиться, – заметила Флер. – Видишь ли, возраст – не лучший наш союзник.

– Да, конечно, – согласилась Шантель. – Но камеристка Фанни творит чудеса с косметикой и прическами. А Лили раскошелилась на великолепные новые наряды. – Она улыбнулась девушке. – Хотела бы я, чтобы твое собственное платье было также прекрасно, моя дорогая.

– Я обойдусь самым обычным вечерним платьем, – ответила Лили. – А вот наши ученицы должны блистать.

Хит нахмурился и, повернувшись к ней, проговорил:

– Но вы же не собираетесь присутствовать на суаре? Она с вызовом вскинула подбородок.

– Само собой, собираюсь! А вы чего ожидали? Маркиз еще больше помрачнел.

– Общество будет… не совсем таким, к какому вы привыкли.

– Не беспокойтесь, я собираюсь изменить внешность – надену маску и тюрбан, чтобы никто не узнал меня.

– Все равно вам не следует там появляться.

Лили посмотрела на маркиза с некоторым удивлением. Неужели он беспокоился из-за того, что его друзья холостяки могли принять ее за одну из девиц?

– Но я должна присутствовать, милорд, чтобы помочь нашим девушкам, если понадобится. Вы же понимаете, что я не могу покинуть их сейчас. На этом суаре, возможно, определится их дальнейшая жизнь. Не говоря уже о том, что в случае успеха мы сможем выплатить долг мистеру О'Рурку. Да-да, я твердо решила присутствовать.

Хит промолчал, но было ясно, что он ужасно недоволен ее решением. Почувствовав себя неуютно под его пронзительным взглядом, Лили встала.

– Благодарю вас за книгу, милорд. Прошу меня извинить, но через несколько минут у меня начинается урок. Я увижу вас завтра на суаре в восемь вечера? К сожалению, до этого у меня не будет для вас времени, поскольку мы весь день будем заняты приготовлениями.

– Что ж, тогда до завтра, – ответил Хит, тоже вставая. Вежливо поклонившись, маркиз направился к двери.

«А ведь он и впрямь недоволен, – думала Лили, глядя ему вслед. – Впрочем, какое мне до этого дело? Главное сейчас – как следует подготовить девушек».

Хит прибыл на суаре без опоздания – даже чуть раньше, чем следовало. Он решил не спускать с Лили глаз и тотчас же вмешаться, если потребуется (а такая ситуация, по мнению маркиза, вполне могла возникнуть).

Лили действительно надела маску, закрывавшую почти все лицо, а волосы скрыла под элегантным тюрбаном. Но никакой костюм не мог сделать ее неприметной, и все мужчины – а их в гостиной собралось более чем достаточно – сразу же обратили на нее внимание.

Что же касается учениц Лили, то все эти молодые женщины выглядели и говорили, как настоящие леди, и было очевидно, что уроки пошли им на пользу – они вполне могли стать весьма преуспевающими лондонскими куртизанками. Какое-то время Хит неотлучно находился рядом с Лили, хотя она демонстративно игнорировала его. Более, того, стараясь от него отделаться, она вдруг вцепилась в престарелого лорда Пула, и целый час сидела с ним на диване, флиртуя и попивая шампанское.

А потом, к Лили подошли двое юных щеголей, и она стала любезничать с ними. Когда же один из них поцеловал ей руку, Хит, наконец, не выдержал; приблизившись к Лили, он отвел ее в сторону и сквозь зубы проговорил:

– А, вот вы где, дорогая…

Маркиз уже готов был вывести ее из гостиной, но она, выдернув руку, тихо прошептала:

– Что вы делаете, милорд?

– Увожу вас отсюда.

– Но я же говорила вам, что должна присутствовать. Возможно, нашим ученицам потребуется помощь.

– А я запрещаю вам здесь находиться, – заявил Хит.

– Вы запрещаете?.. – Она уставилась на него в изумлении.

– Да, запрещаю. – Хит снова взял ее за руку. – Вы пойдете со мной, моя милая.

– Да вы самый высокомерный, самый деспотичный из всех…

Заметив, что за их перебранкой наблюдает множество глаз, Лили умолкла и позволила маркизу вывести ее из гостиной. Они молча поднялись по лестнице и, миновав коридор, освещенный лишь одним настенным канделябром, вошли в спальню Лили. Спальня же вообще не была освещена, но в ней было не темнее, чем в коридоре, – прямо в окно заглядывала полная луна.

Машинально захлопнув за собой дверь, Лили сорвали с лица маску и, подбоченившись, в ярости прокричала:

– Да как вы смеете, лорд Клейборн?! Вы не имеете права указывать мне, как я должна себя вести! Вы что, полагаете, что я ваша собственность?!

Хит тоже не на шутку разозлился. Едва сдерживаясь, он проговорил:

– Нет, не собственность, но все равно вы – моя. И я не позволю вам заигрывать с другими мужчинами, не позволю вам вести себя… как самая настоящая проститутка.

– Как проститутка?! – завопила Лили. – О Боже, да что же я такого сделала?! Чем я заслужила такие необоснованные обвинения?

– Вы флиртовали с Пулом, разве не так?

Лили пожала плечами:

– Просто я сразу же поняла, что он здесь – единственный мужчина, с которым мне безопасно находиться. – Она пристально взглянула на маркиза. – Неужели вы можете ревновать к лорду Пулу? Ведь он так стар, что годится мне в деды! Более того, он нисколько мною не интересуется. Во время беседы он лишь предавался воспоминаниям и говорил о неземной красоте Шантель. Лорд Пул без ума от нее – и совершенно безопасен для меня.

– А те два юнца с плотоядными взглядами?.. – проворчал маркиз. – Они ясно давали понять, что хотят затащить вас в постель.

– А если и так? У вас нет никакого права ревновать! Хит сам себе удивлялся. Ведь он раньше никогда не ревновал женщину и даже представить не мог, что такое возможно. И, тем не менее, сейчас он ревновал – в этом приходилось признаться. Выходит, Лили удалось сделать то, что не удавалось ни одной другой женщине? А она тем временем продолжала:

– Это же просто абсурд, милорд! Я немедленно возвращаюсь в гостиную! Дайте мне пройти!

– Нет. – Хит покачал головой. – Нет?

– Я не пущу вас туда, потому что вы хотите остаться со мной, – заявил маркиз.

Полный решимости доказать это, он шагнул к девушке и заключил ее в объятия. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе, и Лили, обвивая руками его шею, постаралась прижаться к нему покрепче. Но поцелуй этот совсем не походил на то, что было у них прежде – теперь в их поцелуе были и гнев, и ревность, и безумная страсть.

Наконец Хит, отстранившись, заглянул в глаза девушки и сразу же понял, что добился своего; было совершенно очевидно, что Лили не стала бы противиться, даже если бы он прямо сейчас захотел овладеть ею.

– Я знаю, Лили, что ты хочешь того же, что и я, – проговорил Хит хриплым шепотом.

– Да, хочу, – ответила она без колебаний.

Хит тотчас же снял с нее тюрбан, затем вытащил из прически шпильки, и прекрасные полосы рассыпались по плечам. Когда же он, отступив на шаг, окинул ее пылающим взглядом, Лили прошептала:

– А на этот раз мы останемся… в одежде?

Хит ответил ей улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание.

– Нет, любимая. В этот раз я хочу видеть тебя всю. А ты должна видеть меня.

Он принялся раздевать ее, причем делал это чрезвычайно медленно, словно наслаждался каждым своим движением. Когда же Лили предстала перед ним совершенно, обнаженной, он снова окинул ее взглядом и пробормотал:

– Я давно уже мечтал об этом… Мечтал насладиться твоей наготой.

– Но я думала… все будет по-другому, – с разочарованием в голосе пролепетала Лили, когда Хит, усадив ее на кровать, отошел на несколько шагов.

– Сейчас вернусь, любимая. – Он принялся раздеваться.

Лили же смотрела на него, затаив дыхание. «А ведь он само совершенство», – думала она, любуясь его широки ми плечами, могучей грудью и длинными мускулистыми ногами. Лили впервые видела обнаженного мужчину, однако она прекрасно понимала, что лишь очень немногие из мужчин могли бы похвастаться, такой же великолепной фигурой.

Наконец Хит приблизился к ней и, приподняв пальцем ее подбородок, посмотрел ей в глаза. Затем уложил ее на кровать и тут же лег рядом. Когда же их обнаженные тела соприкоснулись, Лили затрепетала, почувствован, как в живот ее упирается возбужденная мужская плои., обжигающая своим жаром.

Шевельнувшись и тихонько застонав, Лили попыталась прижаться к Хиту как можно крепче, но он прошептал:

– Нет, не двигайся, дорогая. Позволь доставить тебе удовольствие.

Он принялся ласкать ее и целовать, и Лили тотчас же почувствовала; как мучительно заныли ее отвердевшие соски. Ей казалось, что из пальцев и из ладоней Хита исходит обжигающее пламя, и пламя это, вспыхивая в тех местах, к которым прикасались его руки, почти сразу же пробегало по всему телу и разгоралось еще ярче в средоточии ее женского естества.

Лили была околдована этой страстью, околдована этой чувственностью и нежностью, она наслаждалась каждым прикосновением Хита, каждым его вздохом и исходившим от него запахом, наслаждалась теплом его тела и вкусом его губ.

И все же ей хотелось большего, вернее – ее тело жаждало большего. Словно почувствовав это, Хит принялся теребить ее соски, а затем стал страстно целовать их, время от времени легонько прикусывая. Лили громко застонала и, запустив пальцы ему в волосы, попыталась, как можно крепче прижать его к своей груди. Но он вдруг отстранился и, приподнявшись на мгновение, спустился ниже, к ее животу. Когда же губы его прикоснулись к кудряшкам меж ее ног, Лили тихонько вскрикнула, но тут же услышала, как он прошептал:

– Не бойся, любимая, я не сделаю тебе больно.

Сердце ее бешено колотилось, когда Хит раздвигал ее ноги; когда же губы его прижались к ее лону, из горла Лили вырвался хриплый и громкий стон. А он целовал ее снова и снова, и в какой-то момент Лили вдруг почувствовала, что силы покидают ее; теперь она не могла даже стонать, и ей казалось, что она вот-вот задохнется, вот-вот лишится чувств, не выдержав этой сладостной пытки.

Внезапно палец Хита скользнул в ее лоно, и по телу Лили снова прокатилась дрожь, а из горла вновь стали вырываться стоны – силы словно вернулись к ней; а ощущения были столь острые, столь неожиданные и восхитительные, что ей хотелось кричать от восторга.

Прошло еще несколько мгновений, и из горла ее действительно вырвался восторженный крик. Ей вдруг почудилось, что она закружилась в каком-то огненном вихре, затем тело ее содрогнулось еще несколько раз, и она затихла в полном изнеможении.

Лили не знала, как долго она пролежала без движения, но в какой-то момент она вдруг поняла, что огненная буря утихла, а Хит лежит рядом и молча наблюдает за ней. Она заглянула в его золотистые глаза и увидела в них и страсть, и нежность… и еще множество других чувств, которым она сейчас не могла дать названия.

Когда же пальцы его коснулись ее лица, Лили внезапно почувствовала, что к горлу ее подкатил комок, а к глазам подступили глупые слезы. Стараясь сдержать их, она уткнулась лицом ему в грудь и в изумлении подумала: «Такого я даже представить не могла… Не могла представить, что нежность мужчины сможет вызвать у меня слезы». И теперь стало очевидно: у нее не было надежной защиты против его нежности.

Но ей было ужасно трудно смириться с этой мыслью, и, сделав над собой усилие, она отстранилась от Хита, стараясь разорвать пьянящее ощущение близости, что возникла между ними.

Однако он тут же привлек ее к себе и крепко прижался к ней бедрами. Почувствовав у своего живота возбужденную мужскую плоть, Лили, судорожно сглотнув, пробормотала:

– А вы… Вы не собираетесь больше ничего делать?

Он ласково ей улыбнулся:

– Не сейчас, любимая. Я очень этого хочу, но не сейчас… Поверь, я не сделаю этого, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

Ему было ужасно больно из-за того, что он не мог получить удовлетворения – теперь, после «урока» в карете, она прекрасно это понимала. И, наверное, будет справедливо, если она освободит его от этой боли.

Собравшись с духом, Лили пробормотала:

– Я могу… помочь вам, если хотите. Помочь так, как недавно в карете.

Хит криво усмехнулся и пробормотал:

– Нет, Лили. Уж лучше я подожду настоящего удовлетворения. А сегодня я постарался доставить удовольствие вам, дорогая.

И тут Лили вдруг осознала, что она-то, оказывается, не удовлетворена! Да, Хит подарил ей удивительное наслаждение, но все же она чувствовала во всем этом… какую-то незавершенность.

Тут он заглянул ей в глаза и тихо сказал:

– Я хотел, чтобы ты познала страсть, милая. Хотел, чтобы ты поняла, от чего отказываешься, не желая выходить замуж. Ты же не хочешь всю жизнь оставаться старой девой и проводить свои ночи в одиночестве, в своей целомудренной постели. Я надеюсь, что когда-нибудь заставлю тебя поверить мне. И тогда ты поймешь, чего хочешь на самом деле.

«Кое-что я уже поняла», – сказала себе Лили. Она поняла, что не хочет больше оставаться девственницей. Разумеется, она не желает выходить замуж за Хита. Нет-нет, о замужестве не может быть и речи! Но ведь это не означало, что она не могла стать его любовницей, не так ли?..