Глава 8

— Так ты напугал бедняжечку до смерти, Лахлан? — спросил Джиллеонан, как только его друг вернулся в комнату. — Не слышал, чтобы она звала на помощь — похоже, она либо проглотила язык, либо вообще умерла от страха.

Лахлан бросил на родича мрачный взгляд.

— С чего это ей звать на помощь? Я к ней даже не притронулся.

— Ох, так, может, надо было притронуться, только нежненько. Тебе всегда лучше удавалось улещать и соблазнять, а не пугать — и недовольных меньше.

— С девушками, которые меня знают, — может, и да. Но те, кто со мной не знаком и не подозревает, какой я славный парень, обычно убегают, стоит мне не так на них посмотреть.

Ранальд, развалившийся в удобном кресле, захохотал:

— Славный, говоришь? Лэрда Макгрегоров можно называть по-разному, но чтобы славным!.. — Он захохотал еще громче.

Увидев хмурое лицо друга, Джиллеонан сказал:

— Не обращай внимания, Лахлан. Он, по-моему, выпил эля больше, чем следовало, но не без причины.

Осуждение, прозвучавшее в голосе Джиллеонана, от Лахлана не укрылось, и он нашел это крайне неприятным. Ранальд наливался элем с того момента, как услышал, кем оказалась хозяйка дома. Обоих его родственников отнюдь не обрадовало то, что он снова нашел свою Меган. Ранальд настолько перепил, что даже не заметил, как разговор снова вернулся к теме, которую они обсуждали перед тем, как их прервала мегера из соседней комнаты.

— Не сомневаюсь, как только она немного осмелеет, так снова поднимет шум, — заявил Ранальд. — Она меня тогда в гостинице так отчитала, пока вы с Джиллом дрыхли! Я толком и не понял, чем она недовольна. Если бы она так не вопила, я бы просто любовался ею: фигурка у нее — прелесть!

Лахлан закатил глаза. Джиллеонан, стоявший с пинтой эля у камина, в котором горел слабый огонь, негромко засмеялся.

Ранальд был неравнодушен к хорошей фигуре. Пусть женщина страшна как смертный грех, но если сложена по его вкусу, он моментально распалялся. Лахлан, вынужден был признать, что тоже заметил женственные формы под туго подпоясанным пеньюаром.

По правде говоря, он заметил еще кое-какие детали, на которые не обратил внимания, когда на ней было блеклое мешковатое платье, — у нее оказалась пышная грудь, к тому же девушка была высокого роста. Мужчине, обычно возвышавшемуся над всеми женщинами на фут, а то и больше, было непривычно встретиться с особой, рядом с которой он не чувствовал бы себя великаном. А еще у нее были великолепные зеленые глаза, горевшие гневом, И кожа — шелковая и белая, словно сливки. Заметил он и роскошные золотистые волосы, волной спадавшие до пояса, — они придавали ей манящий и чувственный вид.

Да, необычная женщина. На первый взгляд она показалась ему неприметной — пугливым воробышком, на которого можно не обратить внимания. Но теперь он чувствовал, что ее оперение скрывает некую тайну. Она явно не стеснялась дать волю своему острому язычку, для чего нужна была некоторая храбрость — или полное отсутствие здравого смысла.

Да, Ранальда она определенно должна заинтересовать. Лахлан и сам заинтересовался бы, не будь он совершенно покорен своей милой Меган. Сейчас его волновало только одно — он хотел завоевать Меган и лелеять ее всю оставшуюся жизнь. Надо только справиться с небольшой проблемой — с тем, что у нее уже есть муж. А его родичи, похоже, этого не понимают.

Когда Лахлан сообщил им, кем оказалась герцогиня Ротстон и что он намерен завоевать эту прекрасную даму, Джиллеонан напрямик спросил:

— Ты что, парень, совсем сдурел — собираешься украсть жену у герцога? Или, может, ты забыл, что она принадлежит другому?

Забыть Лахлан не мог, но он не стал придавать этому такого большого значения. Поэтому ответил:

— Она сделала не правильный выбор, и я собираюсь ее в этом убедить. Развод — не такая уж неслыханная вещь.

— Для аристократов это позор, — напомнил ему Джиллеонан. — А ты еще хочешь, чтобы она отказалась от герцогского титула! Не могу себе представить, чтобы какая-нибудь женщина на это согласилась.

— Ну, проверка истинной любви… Джиллеонан только фыркнул:

— Вернее, проверка истинного идиотизма. И кроме того, Лахлан, ты забываешь, что приехал сюда, чтобы подобрать себе богатенькую мисс. А что, если у нее ни гроша за душой?

— Чтобы герцог женился на бедной девушке?! — Лахлан тоже презрительно фыркнул. — Скорее она сама из семьи герцогов или маркизов. Герцоги не женятся на тех, кто стоит ниже.

— Герцоги могут жениться на ком им заблагорассудится, и такому богачу, как этот, не важно, если девушка окажется бедной. Ему от жены ничего не надо, кроме ее самой и детей, которых она ему родит. А эту он захотел бы в любом случае, как и ты, потому что она красавица. Но тебе-то деньги нужны. Или ты забыл о таком пустячке?

В этот момент их прервали стук в дверь и вздорные укоры фигуристой девицы из соседней комнаты. Если бы Лахлан не разозлился на своих родственников за то, что они не разделяют его точку зрения, он, возможно, и уступил бы требованиям девушки. С другой стороны, она начала с оскорблений, со взгляда, который должен был бы испепелить его на месте. Ее воинственный тон любого мужчину заставил бы закусить удила, так что он скорее всего все равно разозлился бы.

Он по-прежнему был страшно зол и набросился на Ранальда:

— Если бы ты с каждой пинтой эля не орал все громче, к нам по ночам не являлись бы разгневанные гости.

— Ах, так… теперь я… во всем виноват? — промямлил Ранальд. — Ты в ответ… на меня… не орал?

— Только чтобы перекричать тебя.

— Может, вы и не замечаете, — хладнокровно прервал их Джиллеонан, — но вы оба опять кричите.

Они возмущенно посмотрели на Джиллеонана, но потом Лахлан досадливо взлохматил волосы и проворчал:

— Право, теперь мне придется утром извиняться перед этой девицей — скорее всего она снова устроит мне выволочку.

— Можно подумать, иначе ты бы этого не сделал, — укоризненно проговорил Джиллеонан. — Когда ты даешь волю злости, потом всегда жалеешь и стараешься поправить дело.

Тут Джиллеонана и Ранальда одарили гневным взглядом, сказавшим, кого Лахлан считает виноватыми.

— Ну почему вы не можете порадоваться за меня, ведь я нашел свою любимую?

— Потому что чертовски трудно ее добиться, Лахлан. Вполне вероятно, что у тебя ничего не получится и ты будешь сломлен.

— Так, значит, вы в меня не верите? Джиллеонан покраснел.

— Вопрос не в том, верим ли мы в тебя, а в фактах. Разве она вышла бы замуж за человека, которого не любила?

— За герцога-то? — фыркнул Лахлан.

— Да, конечно, у него есть титул и положение в обществе, но не только. Лахлан, мы все его видели — он может кружить девушкам голову не хуже тебя. Судя по всему, она его любит. И ты ожидаешь, что она откажется от любви и высокого положения, чтобы сбежать с обнищавшим лэрдом? Если бы ты думал головой, а не… сердцем, то смекнул бы: такого не случится.

— Я дам ей то, чего никогда не даст ее напыщенный англичанин.

— Например?

— Например, радость и смех. Джиллеонан возвел глаза к потолку.

— Не всякая оценит такое. А подойдет ли она для той цели, ради которой мы сюда приехали?

— Я найду другой способ получить деньги — но от моей Меган не откажусь.

— Мы никаких других способов придумать не смогли, Лахлан, или об этом ты тоже позабыл?

Саркастическое замечание Джиллеонана вызвало в ответ еще один гневный взгляд.

— Я ее завоюю, Джилл, — решительно заявил Лахлан. — И тогда смогу назвать своей самую прекрасную девушку королевства. Так что не пытайся меня переубедить.

Джиллеонан покачал головой:

— Не могу. Считаю своим долгом сказать тебе, что ты принял глупое решение. И кроме того, красавица не обязательно оказывается хорошей женой, Лахлан. Никто не отрицает, что эта красивее многих. Но я помню, что она трещотка еще похуже Нессы. Ведь можно найти девушку не менее приятную на вид, но не так раздражающую слух. А ты даже не хочешь потрудиться.

— Это значило бы только терять время, раз уж я снова нашел Меган. Ты ее видел, Джилл, при необычных обстоятельствах. В тот момент она была расстроена и недовольна, что я ее увез. Это не значит, что она все время не в духе.

— А может, значит.

Лахлан посмотрел на родственника, сузив глаза.

— Тогда мы прекрасно подойдем друг другу, — угрожающе проговорил он. — А сейчас ты замолчишь, Джилл, пока я не сделал чего-то такого, за что придется утром извиняться и перед тобой.

Джиллеонан невинно улыбнулся.

— Ну, пора спать. Позабочусь о нашем родственничке. — С этими словами он взвалил на плечо захрапевшего Ранальда и направился к двери. Там он остановился и на прощание бросил:

— Очень надеюсь, что к утру ты придешь в себя, Лахлан. У тебя есть прекрасное качество — умение избегать непоправимых ошибок.

Когда за его родичами закрылась дверь, Лахлан хмыкнул. Ошибкой будет, если он не станет добиваться любви Меган, ошибкой, о которой он будет жалеть всю оставшуюся жизнь.