Глава 2

Коль Торлекесон стоял перед своим войском; зимний ветер доносил до него брызги океана, увлажняя волосы и одежду, но он не чувствовал холода.

Выровняв строй, к Колю направился его помощник Векелль; в золотистой бороде викинга застыли кристаллики льда.

– Мой господин, мы дали саксам достаточно времени для передышки. Сколько нам еще прохлаждаться? Надо было ночью подпалить их замок, а то эти саксы зимой вялые как сонные мухи.

Коль окинул оценивающим взглядом крутой склон, который они должны будут преодолеть во время битвы, и большой деревянный замок, возвышавшийся над мысом.

– Нет. Я буду вершить свое возмездие над ним здесь, на поле битвы, на глазах моих солдат и всего саксонского народа. – Он поднес руку к груди и кончиками пальцев нащупал висевшее на шее распятие. – И пусть Бог будет этому свидетелем.

Будучи завзятым язычником, Векелль только ехидно ухмыльнулся.

– Как же так, мой господин? Разве ваш милосердный Бог не учит всепрощению?

Коль сжал в руках крест.

– Бог может простить грехи, а я не могу.

– Ну да, конечно, теперь я все понял.

Коль повернулся и стал прищурившись наблюдать за продвижением появившегося позади своего наспех собранного войска Ранульфа. Король, великолепно вооруженный, в окружении плотного кольца легкой кавалерии, восседая верхом на могучем гнедом коне и явно гордился своим воинственным видом.

Коль тоже обернулся и коротко кивнул Векеллю.

– Э-эх! – Бородатый воин, широко расставив ноги, подался всем корпусом вперед и с силой бросил копье, которое со свистом пролетело над армией противника. Это означало, что скандинавские воины посвящают свои подвиги богу войны.

Затем датчане дружно издали боевой клич, столь сильный, что Колю показалось, будто под ногами у него сотрясается земля.

Необычное поведение скандинавов посеяло смятение в рядах саксов; их лошади заржали и стали нетерпеливо метаться из стороны в сторону. Страх сгустился в воздухе; несколько солдат короля покинули свои позиции и бросились в сторону леса.

Глядя на это зрелище, Коль не выдержал и расхохотался, чего давно с ним не случалось. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он смеялся в последний раз. Потом он взмахнул мечом, что послужило сигналом к началу битвы, и уже через мгновение все смешалось в сплошное кровавое месиво.

Сквозь лязг оружия и крики умирающих до Коля донесся голос Векелля:

– Мы разрушили ворота!

Коль выдернул меч из неподвижного тела мертвого вражеского воина и, выпрямившись во весь рост, окинул внимательным взглядом поле битвы. Пыл сражения постепенно ослабевал, но короля Норсекса нигде не было видно.

Еще во время рукопашной схватки Коль потерял его из виду, но вместе с тем он прекрасно знал, что его враг не пал на поле брани. Солдатам Коля строго-настрого приказали оставить Ранульфа в живых, потому что расправиться с королем Норсекса было привилегией их командира.

Торлекссон пересек поле битвы и приблизился к своим доблестным воинам, которые нетерпеливо поглядывали на него, горя желанием поскорее начать штурм города.

– Подонок-сакс, а ну-ка покажись! – крикнул Сварткелль, указывая мечом в направлении замка.

Раги – старый неустрашимый витязь, привыкший сражаться без одежды, в которой не видел никакой необходимости, – облизал кровь со своего меча и, хищно сверкая глазами, произнес:

– Мы с начала сражения не видели этого мерзавца, наверняка он где-то прячется…

Вскоре Векелль уже вводил Коля через разрушенные ворота в город.

– В городе остались приближенные к королю женщины…

– Но мне нужен только Ранульф, – грозно заявил Коль.

– Ну раз тебе нужен Ранульф, ты его получишь. – Векелль лукаво улыбнулся. – Эти женщины приходятся королю кровными родственницами, они – его сестры.

Коль презрительно скривил губы.

– Вот негодяй: оставил членов своей семьи заплатить по его счетам! Впрочем, ты прав, старина: если эти женщины одной крови с Ранульфом, мне доставит удовольствие превратить их жизнь в ад. Мы возьмем их в качестве заложниц, а когда Ранульф придет за ними, я с ним расправлюсь.

Окружавшие Коля солдаты требовали продолжить осаду города, и предводитель датчан, подняв вверх свой меч, воскликнул:

– Вперед, храбрые викинги!

Этого оказалось достаточно, чтобы штурм города продолжился с еще большей жестокостью. Во дворе замка женщины сбились в кучу, образовав собой живой заслон против захватчиков. Но где же Ранульф? Во время боя, пренебрегая опасностью, Изабел наблюдала за ходом битвы с высокой крепостной стены и все это время не сводила глаз с брата, но вдруг он внезапно куда-то пропал, и больше она его не видела.

– На лестницу, госпожа. – Бертильда захлопнула дверь и испуганно посмотрела на Изабел. – Следуйте за принцессой Ровеной в старый зал!

И тут Изабел услышала крики; массивная дверь затрещала, от нее стали откалываться щепки.

Изабел оглянулась, движимая желанием помочь остальным, но Бертильда продолжала настойчиво подталкивать ее в сторону лестницы:

– Ступайте, дитя мое, он ожидает вас в лесу.

Тут дверь с треском обрушилась, и Изабел испуганно оглянулась: толпа воинов-чужеземцев уже заполнила узкий коридор.

Бертильда истошно завопила, когда громадный датчанин ударил ее лицом о стену, и тогда принцесса, не раздумывая, выхватила нож, а затем бросилась защищать свою верную служанку.

В этот момент появился другой датчанин, одетый в кольчугу, по виду несколько отличавшуюся от кольчуг остальных воинов. Он был такого громадного роста, что ему пришлось нагнуться, чтобы войти в комнату. Грудь варвара была испачкана кровью, шлем не позволял рассмотреть его лицо. В руке он сжимал длинный, потемневший от крови меч – оружие скандинавских аристократов. Датчанин озирался по сторонам, словно искал кого-то.

– Парна! – крикнул ему один солдат. – Здесь.

Все сразу же, повернув головы, посмотрели на Изабел, и у нее сердце сжалось от страха.

Изабел стремглав выбежала на лестницу, но не успела она закрыть дверь на тяжелый засов, как массивная дверь распахнулась, слегка задев ее. Изабел упала на спину; потом, перевернувшись, стала карабкаться вверх по каменным ступенькам.

Она слышала, как датчанин, стоящий по рангу выше остальных, не спеша шел за ней, он словно знал, что ей от него не уйти.

Изабел старалась справиться с паникой, но, поднимаясь по ступенькам, споткнулась о подол своего платья. Слава Богу, что ее сводная сестра Ровена уже покинула замок, как и ее возлюбленный. Дай Бог, чтобы хоть они остались в живых!

Добравшись до последней ступеньки, Изабел вбежала в комнату, намереваясь закрыть за собой дверь на защелку, а потом, воспользовавшись потайным ходом, скрыться из замка.

И в тот же миг ее обхватили громадные руки датчанина. Изабел едва не была раздавлена. Она закричала, но датчанин держал ее так, что убежать было невозможно. Нож выскользнул из рук Изабел и упал на пол. Тогда она попыталась впиться в своего обидчика ногтями, но его слишком хорошо защищал кожаный камзол.

Датчанин со смехом вытолкнул принцессу на середину комнаты, и тут же другой варвар швырнул к ней Ровену.

Не отрывая взгляда от окруживших их датчан, Изабел шепотом спросила сводную сестру:

– С тобой все в порядке?

Ровена посмотрела на нее так, словно не поняла ни слова. В воздухе витал запах крови и пота, и до ушей Изабел доносились победные возгласы скандинавов.

Внезапно дверь потайного входа отворилась настежь, и Изабел с ужасом увидела, как из темноты один задругам стали появляться десятки чужеземных солдат. Как датчане узнали о существовании подземного хода? По крайней мере теперь принцессе стало ясно, почему противник столь молниеносно проник в крепость.

Неожиданно все вокруг притихли, и, оглянувшись, Изабел увидела, что на пороге появился красивый мужичина огромного роста, к которому все остальные воины явно проявляли особое почтение. Возможно, именно этому воину было поручено убить сестер поверженного короля саксов.

Изабел, леденея от ужаса, ждала, когда незнакомец к ним приблизится; ей казалось, что это сама смерть явилась за ними.

По лезвию меча варвара, оставляя узкую багровую дорожку на полу, струилась кровь – кровь ее народа. Датчанин сделал еще один шаг по направлению к сестрам и слегка коснулся пола острием меча. Жуткий металлический звук, от которого кровь стыла в жилах, отдавался эхом по комнате.

Ни жива ни мертва от страха, Изабел стояла, выпрямившись во весь рост, не склоняя головы перед лицом смерти: она твердо решила умереть достойно.

Но кто же расскажет самому дорогому для нее существу, что она приняла смерть с честью? Девушка гордо вскинула голову, чтобы смело взглянуть в глаза своему палачу. Из-под окровавленного шлема на нее, сверкая, смотрели ненавистные небесно-голубые глаза, похожие на глаза ангела, изгнанного из рая.

Датчанин поднял свой меч, и когда лезвие разрезало воздух совсем рядом с ее лицом, Изабел невольно вздрогнула. Но вместо того чтобы с размаху опустить меч на ее шею, воин поддел острием меча ее вуаль, и она упала Изабел на плечи.

Норманн подошел ближе, однако, когда из толпы стали раздаваться победные выкрики, он поднял руку, ив тот же миг вокруг воцарилась мертвая тишина.

И тут Изабел услышала его удивленный возглас:

– Так это ты, Изабел!

Ее имя мгновенно превратилось в непрерывный гул. Сначала его как эстафету подхватили солдаты, стоявшие в ближайшем окружении, потом как заклинание стали повторять остальные солдаты, находившиеся в помещении и вскоре комната взорвалась дружным возгласом шумного приветствия скандинавов:

– Изабел!

Чтобы не слышать столь оглушительного шума, принцесса зажала уши руками. Все кружилось у нее перед глазами, как в чудовищном кошмаре, и она никак не могла понять, что же творится в замке?

Ровена, не выдержав, рухнула на пол в глубоком обмороке, а тем временем Изабел внимательнее взглянула на стоящего перед ней человека.

Гордо приосанясь, Коль величественно восседал на возвышении в большом зале Ранульфа, на изысканно украшенном королевском троне, символизирующем превосходство короля над простыми смертными. Верный Векелль стоял рядом с ним, и они вместе разглядывали захваченные трофеи.

К ногам Коля были сложены изготовленное самыми лучшими мастерами, богато отделанное, дорогое оружие, драгоценные камни, кубки, вазы, золото, серебро, рубины и жемчуга. Однако здесь не имелось ничего, что могло бы сравниться с теми аметистовыми глазами, в которые он недавно заглянул.

Тогда ее тщательно скрываемый страх мгновенно превратился в жгучую ненависть. Юная крестьянка, которая два лета назад спасла его от смерти, оказалась сестрой Ранульфа принцессой Изабел.

Сейчас она стояла, не шевелясь, возле возвышения, на котором стоял трон, скрытая загадочным покровом своего одеяния, и в ее чудесных, ни с чем не сравнимых глазах по-прежнему отражалась испепеляющая ненависть. Другая принцесса – белокурая – жалась к ней и рыдала, глядя на то, как его воины складывали к ногам своего повелителя все новые и новые сокровища.

Боже, как он мог ее забыть! Однако теперь, стоило ему снова взглянуть в ее необыкновенные глаза, как он вспомнил все, так ясно и четко, словно это случилось только вчера.

После той ночи два лета назад, когда девушка спасла ему жизнь, он много раз пытался изгнать из памяти ее образ. В конце концов у него осталось только смутное воспоминание, проступавшее сквозь туман нестерпимой боли.

Время шло, и он думал о ней все реже, однако она по-прежнему приходила в его сны.

Почтительно склонив голову перед Колем, Векелль попытался заговорить с ним, но его голос потонул в шуме веселящейся толпы солдат.

– У меня нет слов.

– Да? – Коль приподнялся. Стоило ему сделать это едва заметное движение, как две его собаки, Хуги и Муни, тут же вскочили с места. – О чем это ты?

Векелль пристально посмотрел на своего господина. Что ж, старину Векелля не проведешь: он слишком хорошо его знает. Губы Коля тронула улыбка.

– Все это время я считал, что девушка – всего лишь воровка. – Торлекссон остановил взгляд на Изабел. Господи! Как она прекрасна! Это просто потрясающе! Прелестна, очаровательна, ангельски мила. И вне всяких сомнений, всей душой его ненавидит. Его улыбка слегка померкла. – Сперва я решил, чтоона узница подземелья и, задумав совершить побег, просто прихватила меня с собой. Ну а ты – ты принял ее за Деву Лебедь, которую послала нам богиня Фрея, чтобы спасти меня от недостойной смерти.

Векелль нахмурился.

– Можете сколько угодно смеяться, но и богиня Фрея, и Дева Лебедь вправду существуют!

– Пусть так. – Коль поднес к губам кубок и сделал глоток сладкого вина, которое до этого принадлежало Ранульфу, отчего у него сразу поднялось настроение. – Теперь мне известно, кто она такая, но вот загадка: почему она тогда решила меня спасти?

Векелль покачал головой:

– Каковы бы ни были ее намерения, она спасла вам жизнь, и я ее за это уважаю. Бог не мог допустить, чтобы вы закончили жизнь бесславно, истекая кровью в грязной клетке на цепи, словно жалкий пес.

«В самом деле, – подумал Коль. – Бог явно готовит мне иную судьбу».

Он снова пригубил вино в изысканно украшенном кубке и с горькой усмешкой вспомнил о мстительной матери-ведьме, которая прокляла его, когда ему было от роду всего двенадцать зим.

– Кажется, теперь принцесса настроена по отношению к вам не столь благодушно, как раньше. – Векелль усмехнулся.

Коль повернул голову, и его глаза встретились с глазами принцессы. Внезапно у него в крови вспыхнул огонь, и он ощутил неуемную жажду действий. Ему захотелось преследовать ее и заявить на нее свои права.

Он стиснул зубы и тяжело вздохнул. К счастью, Торлекссон привык контролировать свои импульсы и порывы души, научился управлять бессознательными побуждениями, вызванными его внутренним жаром.

Пытаясь спрятать непрошеную улыбку, которая тронула его губы, молодой человек прикрыл рот ладонью. Однако он не мог отрицать – бесстрашие Изабел не оставило его равнодушным. Он не ощущал в ней ни капли страха и полагал, что она попросту презирает его.

Какие бы причины ни побудили Изабел вызволить его два года назад из темницы, Коль безмерно обрадовался, узнав о том, что девушка оказалась сестрой того самого человека, который заковал в цепи и жестоко истязал его. То, что ради него она предала брата, вызывало в его душе откровенное ликование.

– Думаешь, Ранульф узнал о ее предательстве? – поинтересовался Коль.

Векелль принялся наматывать на палец кончик своей длинной бороды.

– Обратите внимание, как богато она одета и как безупречна ее кожа. Даже если Ранульф и узнал об этом, он не стал ее наказывать.

Что касается Торлекссона, он уже давно обратил внимание и на безупречность кожи девушки, и на многое другое. Что-то всколыхнулось у него в груди, когда он посмотрел на принцессу. Лицо Изабел-женщины затмило все прошлые воспоминания об Изабел – юной девушке. Эта женщина была так красива, что у него резало глаза. Но увы, у него не было надежды найти с ней свое счастье. Он обречен, на нем лежит страшное проклятие. Даже крест, который висит у него на шее, не сможет уберечь его от злого рока.

При этой мысли Коль испытал смутную тревогу. Вспоминая о том, что привело его в эти края, он переключил свое внимание на вопросы, связанные с завоеванием новых земель. За один только день в его руки попали целые горы сокровищ. Будучи более чем щедр со своим наемным легионом и с мелкими военачальниками, которые объединили свои силы для осуществления его маневра, Торлекссон с поразительной быстротой опустошил казну Ранульфа. При этом он, как всегда, не оставил для себя ничего: богатства его никогда не прельщали.

Но теперь первый раз в жизни он испытывал настоящее искушение.

– Пусть празднества начнутся, – громко огласил Векелль волю своего повелителя.

Тут же послышался шум выдвигаемых в центр зала больших столов. Кругом сновали заплаканные служанки, – женщины и девушки, выбранные из множества взятых в плен жительниц города.

В середине зала зажгли костер.

Воины Коля сгрудились вокруг принцессы Изабел – единственного ночного цветка среди леса деревьев, если не считать другую принцессу, Ровену, которая, не переставая, хныкала у ног сводной сестры.

Из-под вуали Изабел выбилась тяжелая прядь волос – великолепная оправа для ее белой кожи и блестящих глаз, и из-за этого искушение, которое испытывал сейчас Коль, становилось все сильнее. Интересно, её голос такой же сладкозвучный и плавный, каким он представлялся Колю в его воображении?

Викинг жестом подозвал девушку к себе.

«Предатель!» – кричали ее глаза, опушенные густыми черными ресницами. В ответ на его жест она и бровью не повела.

У Коля тоскливо засосало под ложечкой.

Раги, который в числе других солдат стоял поблизости, вышел вперед.

– Изабел! – воскликнул он с таким сильным акцентом, что Торлекссон засомневался, узнает ли девушка свое имя. Затем седовласый вояка галантно протянул руку, чтобы проводить принцессу к Колю.

Интересно, заметила ли принцесса татуировку с ее именем на груди старика? Отдает ли она себе отчет в том, что стала объектом поклонения для тысяч датских воинов из-за того, что спасла жизнь их предводителю? Коль сомневался, что девушка смогла разглядеть выколотые на груди Раги буквы под кровью и грязью.

Неожиданно тишину нарушил крик белокурой принцессы – испуганно глядя на Раги, она ухватилась за юбку Изабел, которую насильно уводили от нее. Проворно вскочив, Ровена кинулась вслед за сестрой.

Изабел погладила ее по голове, как ребенка, затем бросила на Раги испепеляющий взгляд и поднялась на возвышение, видимо, не собираясь дальше откладывать открытое противостояние с чудовищем, которому она когда-то по глупости и из постыдного великодушия пожаловала жизнь. Теперь викинг восседал на троне ее брата, и Изабел казалось, его ярко-голубые глаза горят сверхъестественным, сатанинским огнем.

Вместо приветствия он произнес всего одно слово: «Изабел».

«Храни тебя Бог, Изабел», – откуда-то из глубин ее памяти возникли эти слова и его голос. С тех пор минуло два лета. Как непоколебимо верила она тогда в его невиновность! Лишь потом, когда уже было слишком поздно, Изабел поняла, что вела себя как глупая наивная девочка.

И вот теперь она стоит лицом к лицу с человеком, который ее предал. Изабел охватила бессильная ярость, но когда она заговорила, ее голос больше напоминал шепот. Руки принцессы сжались в кулаки, ногти больно впились ей в ладони.

– Спасибо тебе за прекрасный подарок, чужестранец.

Бесстрашный воин поднял голову и с недоумением вгляделся в лицо принцессы.

– Какой подарок, госпожа?

Изабел удивленно взглянула на него: несмотря на небольшой акцент, датчанин хорошо говорил на ее языке.

– Сбылся мой самый страшный сон. – Она презрительно скривила губы.

Коль продолжал сидеть неподвижно, и теперь его лицо напоминало непроницаемую маску.

Неужели ему нечего ей сказать? А ведь она все это время никому не выдала свой секрет и будет хранить его впредь.

С трудом взяв себя в руки, Изабел заговорила с достоинством, выдававшим в ней принцессу Норсекса:

– Вы и ваша армия должны немедленно покинуть наши берега.

Торлекссон усмехнулся:

– Вы же понимаете, я не могу этого сделать. – Принцесса подошла ближе, ее сводная сестра плелась за ней, держась за ее юбку.

На самом деле Изабел уже давно попала в плен к этому ужасному человеку: с тех самых пор, как он ее очаровал в роковую ночь, когда положил свою голову ей на колени. Тогда Изабел гладила его по голове и молилась о том, чтобы он выжил…

Сейчас же аккуратная бородка подчеркивала мужественную красоту его лица, а его глаза… Посмотреть в них – все равно что отправиться по опасной дороге, ведущей в ад. Эти глаза сулили опасность, а сам викинг воплощал все тайные девичьи мечты Изабел.

Подчиняясь внезапному порыву, она протянула руку и коснулась его щеки.

Зал ахнул; все находящиеся в этот момент в помещении обнажили мечи, а две похожие на волков собакиза-кружили вокруг них и злобно зарычали.

И тут скандинав поднял руку, останавливая сврих воинов: сам он ни на миг не отрывал взгляда от глаз девушки.

Его щека оказалась теплой, твердой на ощупь, и Изабел печально прошептала:

– Моя сестра учила меня, что вначале дьявол обладал необыкновенной физической красотой. До того как его изгнали из рая, он был одним из самых любимых ангелов Бога, самым лучшим среди них. – Она резко отдернула руку. – Теперь я не спутаю ангела с дьяволом.

– В самом деле? – Глаза Торлекссона потемнели!

– Да. – Сердце Изабел стучало так громко, что она боялась, как бы он не услышал. – Поверьте, я готова убить вас прямо здесь и сейчас, но, к несчастью, со мной нет моего кинжала!

Ни один мускул не дрогнул на лице викинга.

– Это значит теперь мы враги?

Изабел нахмурилась. А он чего от нее ждал? Неужели он тоже хотел вернуть то время, которое она отчаянно старалась изгнать из памяти?

– Значит, что мы всегда были врагами.

Ноздри Коля раздувались от гнева, он был явно разочарован.

– Вы в самом деле думали, что я не вернусь? – Его светлые глаза заблестели.

– Я каждый день молилась, чтобы этого никогда не случилось! – Изабел произнесла это с полной внутренней убежденностью.

Неожиданно датчанин схватил ее за руки, и принцесса ахнула. Тем не менее она не смогла удержаться от признания.

– Я каждый день молилась, чтобы Бог ниспослал мне счастье услышать о вашей смерти.

Ровена громко зарыдала, словно надеялась таким способом заставить сводную сестру замолчать, но Изабел, словно не замечая ее мольбы, сбросила с возвышения остатки трофеев.

– Теперь вы получили то, зачем пришли, – с презрением в голосе проговорила она, когда усыпанный драгоценными каменьями кубок скатился вниз по ступенькам. – Ну так и убирайтесь отсюда!

«Да-да, убирайтесь!» – страстно взмолилась она про себя. Наверняка Ранульф жив и скоро вернется на свой трон в Колдарингтоне, а с ним и все остальное возвратится на круги своя.

– Зачем торопиться… – Скандинав не отрывал горящих глаз от лица Изабел, от ее губ, мечтая иссушить их жарким поцелуем. – Я еще не получил всего, за чем пришел.

Рыдания Ровены становились еще жалобнее.

– В гаком случае пошлите гонца на север, к нашему дядюшке Угберту Уифордону: он заплатит любой выкуп, какой вы только потребуете.

– Неужели? – Коль недоверчиво усмехнулся.

Ну, разумеется, это не могло не вызвать у него улыбку. И как только этот норманн не рассмеялся прямо ей в лицо? Грех не посмеяться над ее чудовищной глупостью, когда она совершила такой безрассудный поступок, освободив своего врага.

Изабел вздохнула.

– А разве вы не этого желаете? Вы ведь хотите заполучить еще больше сокровищ? Смотрите, как бы ваши нагруженные до отказа ладьи не пошли ко дну!

– Сокровища не единственное, что мне нужно.

У Изабел перехватило дыхание. Неужели ему известно о ее тайне? О причине, по которой она так истово молилась, чтобы он никогда не вернулся сюда?

– Я жажду смерти Ранульфа, – жестко заявил викинг, – и не уеду отсюда, пока не отомщу.

Изабел так и застыла на месте; и сквозь охватившее ее оцепенение она слышала, что рыдания сестры стали еще сильнее.

Раздраженно покосившись в сторону Ровены, датчанин снова перевел взгляд на Изабел.

– Если вы сейчас же не успокоите эту плаксу, мне придется сделать это самому.

Не успела Изабел хоть что-то возразить, как из дальнего угла раздался крик одной из женщин, прислуживающих воинам, однако датчанин даже не повернул головы и продолжал внимательно изучать лицо Изабел. Может быть, он ожидал, что принцесса съежится от страха и станет умолять спасти ее жизнь и честь? Напрасно… Изабел, дочь Олдрита и сестра короля Ранульфа, не станет трепетать от страха и умолять о пощаде.

– Мы с сестрой намереваемся отправиться в наши опочивальни. – Изабел гордо вскинула голову. – А вы обеспечьте нам подобающее сопровождение, чтобы мы могли добраться до наших покоев целыми и невредимыми.

При этих словах позади принцессы раздался взрыв непристойного хохота, от которого забренчала керамическая посуда.

Изабел презрительно скривила губы.

– …Надеюсь, вы не желаете, чтобы мы оставались здесь и наблюдали за тем, что здесь творится.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Коля. Поймав взгляд Векелля, он подал ему знак уладить инцидент со служанкой.

В следующий момент датский вождь что-то отрывисто приказал стоящему неподалеку от него солдату, а когда он перевел взгляд на Изабел, его глаза метали молнии.

– Можете идти. – Торлекссон жестом дал знак Изабел и Ровене следовать за датским воином, назначенным им в провожатые, а затем поднялся.

Изабел вдруг показалось, что она видит сон, руки и ноги перестали ее слушаться.

Коль подошел к ней вплотную и наклонился, словно собирался ее поцеловать. Одно короткое мгновение они стояли близко друг от друга, словно влюбленные, обменивающиеся страстными признаниями. Однако наваждение мгновенно прошло, как только викинг произнес:

– В ваших интересах, принцесса, помочь нам привести сюда Ранульфа.

Хотя Коль не прикасался к Изабел, одно только звучание его чарующего голоса привело ее в восторг. По ее коже начинали бегать мурашки, ее бросало то в жар, то в холод.

– Мы с вами обсудим это позже, вечерком. – Взгляд, норманна упал на сестру Изабел, и его губы презрительно скривились. – Наедине – только вы и я.

Датчанин не спеша спустился с возвышения и растворился в толпе воинов. «Наедине. Только вы и я…»

Изабел сделала над собой усилие, чтобы собрать жалкие крупицы ненависти и унять чересчур громкий стук сердца.

«На этот раз все будет пo-другому», – приказала она себе. Слава Богу, у нее открылись глаза. Больше она не позволит сделать из себя жертву дьявольского обаяния красавца датчанина.

Но может быть, его возвращение – это бесценный дар небес и высшие силы предоставили ей отличный шанс совершить акт возмездия?

Ради короля и ради своего народа, ради себя самой она должна это сделать.

Но сначала ей нужно постараться сохранить свою тайну. Изабел охватила тревога. Помоги ей, Господи! Годрик – он и сейчас где-то ждет ее…