Глава 16

Леди Баттен, открывшая светский сезон, пригласила Блу на первый осенний бал. Под бдительным оком леди Паджет и леди Баттен Блу держалась безупречно, и ее успех не был омрачен ни нелепым промахом, ни случайно вырвавшимся проклятием. Пресыщенная и скучающая английская аристократия, вечно томящаяся в поисках очередной сенсации, с радостью заключила Блузетт Морган в свои объятия. Все были очарованы ее свежестью и живостью. Сам принц Уэльский поцеловал ей руку, а герцогиня Мальборо увидела в ней родственную душу. Все отметили ее яркую, своеобразную манеру выражаться. Возмутительные и подчас скандальные воззрения мисс Морган тоже не остались незамеченными. Но никто и мысли не допускал, что это ее подлинные убеждения. Все восхищались ловкостью, с которой Блузетт удавалось поддерживать репутацию оригиналки.

Когда сезон был уже в разгаре, многие молодые леди носили прически а-ля Блузетт и время от времени вставляли в свою речь какое-нибудь дерзкое высказывание, подражая самой популярной особе в Лондоне. Разговоры о Блузетт стали неотъемлемой частью светских раутов. Завсегдатаи самых фешенебельных гостиных наперебой рассказывали о том, что сказала или сделала мисс Морган и как она восхитительно эксцентрична.

Успех в свете значительно изменил жизнь Блу. Теперь все ее дни были расписаны и заполнены событиями. Она получала едва ли не больше приглашений, чем леди Паджет. Мгновенно стало известно, что неповторимая мисс Морган благосклонно принимает лишь те приглашения, в которых упоминается леди Сесил, а та не выезжает без леди Кэтрин и леди Трембл. Хозяйки салонов сделали соответствующие выводы, и дамы с Гросвенор-сквер, к своему удовольствию, снискали небывалую популярность. В разгар самого блестящего лондонского сезона последних лет для них были открыты любые двери.

Блу нравилась такая жизнь. В последнее время девушка стала бояться одиночества. Оставаясь одна, Блу начинала думать о Томасе, и ее сердце сжималось от тоски. Избежать встреч с ним было невозможно: герцога Дьюбери и леди Сесил обычно приглашали в одни и те же дома, а Блузетт не выезжала в свет без своей сестры. Но когда Томас появлялся в Гросвенор-Хаусе, Блу всегда находила предлог, чтобы не встречаться с ним. Обычно она прибегала к помощи Месье и поспешно покидала дом, неожиданно «вспомнив» о какой-нибудь срочной покупке.

На этот раз Блу нашла Месье в библиотеке за разбором счетов леди Паджет.

– Я никак не могу обойтись без него, – запротестовала Кэтрин, выглядывая из-за плеча Месье. – Кто бы мог подумать, что на выгребание золы и на щелок уходит столько денег? – Она покачала головой и добавила: – Возьми с собой Моутона.

– Моутон занят, он присматривает за Сесил.

– О Сесил позаботится его светлость.

– Хорошо, – ответила Блу, пожав плечами.

Ей хотелось покинуть дом до появления Томаса. Конечно, после того вечера в саду они встречались множество раз. Но наедине – никогда. По молчаливому соглашению они предпочитали держаться на расстоянии друг от друга и лишь изредка обменивались вежливыми, ничего не значащими фразами.

Блу все еще была погружена в невеселые мысли о Томасе, когда экипаж остановился напротив ее любимого магазина галантерейных товаров на Бонд-стрит. Девушка вышла из кареты и медленно побрела по улице. Моутон неотступно следовал за ней. Когда они дошли до угла, верный страж коснулся руки Блу, привлекая ее внимание. «Кто-то тебя преследует», – показал он знаками.

– Знаю, – кивнула Блу. – Я, уже давно заметила. Вернись и найди его.

Девушка медленно продолжила свой путь, притворяясь, что внимательно разглядывает витрины. Слежка продолжалась уже несколько недель. Поскольку преследователь никогда не приближался к ней, Блу не делала попыток поймать его. Незнакомец казался вполне безобидным и предпочитал держаться на расстоянии. Но почему же он ее преследовал? Блузетт не могла ответить на этот вопрос и поэтому временами ужасно нервничала.

Как-то ей даже пришло в голову, что за слежкой может стоять Томас. Но она почти сразу же отбросила эту мысль. Если бы герцогу захотелось выяснить, чем она занимается и где бывает, ему было бы достаточно спросить об этом Сесил. Потом Блу стала подозревать леди Кэтрин, – но ведь незнакомец наблюдал за ней и тогда, когда она появлялась в городе в сопровождении леди Паджет… Наконец, не находя иного объяснения, Блу решила, что, должно быть, кто-то из ее поклонников захотел раскрыть имя своего соперника и нанял сыщика, чтобы тот ходил за ней по пятам.

Из всех возможных объяснений это казалось наиболее разумным, но и оно вызывало сомнения. Ведь «хвост» появился вскоре после первого званого обеда у леди Кэтрин, данного еще до начала сезона, к этому времени Блу еще не успела обзавестись толпой поклонников. К тому же всем и так было известно, что Блузетт Морган не отдает явного предпочтения ни одному из молодых людей.

Несколько минут спустя Моутон вынырнул из толпы и знаками показал: «Он исчез». Причем было очевидно, что черный великан не на шутку рассержен.

– Значит, он заметил тебя, – в задумчивости проговорила Блу. – Да-да, он тебя узнал.

«Мне это не нравится. – Моутон еще больше помрачнел. – Как давно этот человек преследует тебя?»

– Довольно давно, и я успела убедиться в его безобидности, – ответила Блу.

Моутон окинул взглядом толпу, потом знаками показал: «Не выходи из дома без меня».

– Я сама могу о себе позаботиться, – заявила Блу.

«Не спорь. Я буду сопровождать тебя», – возразил великан.

– Но ты нужен Сесил.

Моутон насупился и отрицательно покачал головой. Блу тяжело вздохнула и вошла в магазин, оставив своего провожатого у входа. Свирепый вид черного великана мог отпугнуть любого, кто захотел бы войти вслед за девушкой.

Стоя за креслом Сесил, Томас смотрел на танцующие пары. Наконец он нашел ту, которую искал. На мгновение их взгляды встретились, но Блу тут же повернулась к своему партнёру, лорду Уайтсоллу. Двигаясь в такт музыке, она отчаянно флиртовала с ним, выполняя сложные фигуры танца. Вот рука Уайтсолла коснулась талии Блу, а в следующий миг он страстно сжал ее локоть. Томас наблюдал за этой игрой, судорожно вцепившись в спинку кресла. На щеках Блу заиграл румянец, и она кокетливо потупила глаза. Затем, прежде чем сделать грациозный поворот, чуть задела грудь лорда Уайтсолла плечом. Томас едва сдерживался, он готов был зарычать от ревности.

Вскоре Сесил начнет настаивать, чтобы он пригласил на танец Блузетт – единственную женщину, предпочитавшую обходиться без бальной книжки, – и ради сестры Блу ответит согласием. Томас не знал, что хуже – наблюдать, как она танцует с другим мужчиной, или же танцевать с ней самому, прикасаться к ней, вдыхать дразнящий аромат ее духов…

Томас не мог понять, что с ним происходило. Ведь он прежде полагал, что его счастье и благополучие никоим образом не зависят от женщин. А сейчас он постоянно думал о Блузетт Морган. Ему ужасно хотелось задать трепку любому мужчине, который осмелился пожирать ее глазами или прикоснуться к ней. И он был готов наброситься на Блу из-за того, что она флиртовала со своими кавалерами и поощряла их. О, он безумно хотел обладать ею… и жаждал отомстить. Как же она могла так безжалостно его мучить?

Эти противоречивые чувства и порывы вконец измучили Томаса. И всякий раз, когда он видел доверчивую улыбку Сесил, его охватывало неизбывное чувство вины.

В очередной раз окинув взглядом зал, Томас заметил, что к Блу с улыбкой приближался лорд Хамфершир. Неужели она подарит ему танец? Нет, не может быть, у нее для этого слишком взыскательный вкус.

Поговаривали, что Хамфершир вложил деньги в экспедицию капитана Марча, которая принесла одни убытки. Если верить ходившим в клубе сплетням, разочарование Хамфершира вылилось в открытые гонения на пиратов. Ему приписывали активное участие в казни двух морских разбойников. По слухам, он предъявил обвинения еще шестерым.

Заметив лорда Хамфершира, Блу вздрогнула от отвращения. Этот человек сумел бы многого добиться на Морганз-Маунд или на Тортуге. Конечно, он одевался гораздо лучше, чем Моул или Испанец, и обладал гораздо более изысканными манерами, но хитрый взгляд его маленьких глазок безошибочно выдавал злобного и коварного негодяя. Хамфершир поклонился Блу:

– Я слышал, вы решили пренебречь бальной книжкой, мисс Морган. Какой очаровательно скандальный жест. Если вы еще не успели обещать этот танец другому, могу я просить вас подарить его мне?

В словах Хамфершира не было ничего оскорбительного, но в его тоне чувствовалась насмешка. Блу были неприятны голос этого человека, его ужимки, взгляд. Когда же он смотрел на нее, ей казалось, что по телу ее ползает отвратительная скользкая жаба.

– Боюсь, это невозможно, милорд.

Лицо Хамфершира словно окаменело.

– Я бы советовал вам изменить свое решение, – сказал он, понизив голос, и его глаза недобро сверкнули. – Хотя вы, возможно, еще об этом не знаете, уверяю вас: в ваших же интересах постараться мне угодить.

Тут Блу заметила, что Хамфершир беззастенчиво разглядывает ее грудь, как будто она – дешевая шлюха, выставляющая себя на продажу. Своим наглым взглядом он явно пытался поставить ее на место и напомнить о разнице в их положении в обществе. Щеки девушки вспыхнули, кровь застучала в висках. Подобное оскорбление она не могла стерпеть.

Блузетт действовала стремительно, почти не задумываясь, как привыкла действовать всегда, когда видела свернувшуюся в кольцо змею, готовую ужалить. Уверенным движением она скользнула к обидчику, схватила его за плечи и изо всех сил ударила коленом в пах. Лорд Хамфершир вскрикнул и рухнул на пол, хватая ртом воздух.

– Может, вам стоит подумать о том, как угодить мне? – сказала Блу, наклоняясь к его уху. Ее губы скривились в презрительной усмешке. – Дерьмо всегда останется дерьмом, не важно, к какому берегу его прибьет.

Внезапно к Блу подошел Томас.

– Силы небесные, – пробормотал он, глядя на лорда Хамфершира.

– Он пялился на мою грудь, – объяснила Блу, с беспокойством озираясь. Вокруг них уже начали собираться любопытные, и все с ужасом смотрели на лорда Хамфершира. Тут Блу наконец-то поняла, что выбрала не самый лучший способ защиты. Возможно, в арсенале настоящей леди имелись иные приемы, помимо мощного удара в пах. Но что же делать, когда тебя оскорбляют? – По-моему, нам лучше убраться отсюда, – прошептала она, обращаясь к Томасу.

Герцог улыбнулся, взял Блу под руку и повел ее в центр бального зала. Гости мгновенно расступились, пропуская их. Вслед им смотрели сотни глаз. Оглянувшись, Блу заметила, что кто-то уже помог лорду Хамферширу подняться на ноги.

– Сомневаюсь, что вам удастся замять этот скандал, – вполголоса проговорил Томас.

Девушка пожала плечами и сквозь зубы процедила:

– Хамфершир – самодовольное отродье грязной портовой шлюхи! Язва ему в глотку! Чтоб его черти взяли, этот кусок крысиного дерьма!

Томас весело рассмеялся. Сказать по правде, он не мог слишком строго судить лорда Хамфершира. Грудь Блузетт была просто великолепна.

Кэтрин наконец-то заметила, что в комнате, где играли в карты, воцарилась странная тишина. Подняв глаза, она увидела, как гости шепчутся, склоняясь друг к другу. И еще ей показалось, что все с любопытством поглядывают на нее. Закончив партию, леди Паджет извинилась и, поднявшись из-за стола, подошла к леди Питер – именно ее появление и положило начало перешептыванию и косым взглядам.

– В зале всё еще танцуют, или уже наступил перерыв? – спросила Кэтрин, опускаясь в кресло.

– О, моя дорогая, так вы ничего не знаете?! – воскликнула леди Питер; при этом ее маленькие глазки злобно сверкнули.

– Не знаю… о чем? – Леди Кэтрин тотчас же поняла: новости леди Питер имели отношение к Блузетт.

– Дорогая, ваша странная племянница напала на лорда Милтона Хамфершира, – сообщила леди Питер, внимательно следя за выражением лица собеседницы.

Кэтрин недоверчиво покачала головой.

– Неужели… напала? – пробормотала она в растерянности.

Леди Питер изобразила сочувствие.

– Боюсь, что это правда, дорогая. Леди Аделаида, которая видела все собственными глазами, рассказала леди Томшир, а та поведала леди Бет, что ваша племянница напала на его светлость абсолютно безо всякого повода. Она сбила его с ног, она ударила его в… хм… скажем, просто ударила ногой. Леди Бет в этом абсолютно уверена. Лорд Хамфершир не мог подняться без посторонней помощи. Пришлось его проводить. Леди Милтон говорит, что в холле его дважды вырвало.

– Она… она… О Господи… – прошептала леди Кэтрин.

Даже в кошмарном сне Кэтрин не могло бы привидеться, что Блузетт нападет на английского лорда, что она собьет с ног пэра Англии. О силы небесные! Какой безобразный скандал! Да еще ей понадобилось ударить именно лорда Хамфершира, этого напыщенного, самодовольного и мстительного уродца! Про него говорят, что он способен погубить чужую репутацию из одного лишь желания позабавиться. Самый мерзкий и отвратительный субъект, которого только можно себе представить.

– Естественно, все осуждают вашу племянницу за этот немыслимый спектакль. – Леди Питер презрительно фыркнула. – Такой вызывающий поступок нельзя оставить без внимания.

Леди Кэтрин выпрямилась. С побелевшим лицом она уставилась на улыбавшуюся леди Питер.

– Что же позволил себе лорд Хамфершир, если моей племяннице пришлось защищаться?

Брови леди Питер поползли вверх.

– Абсолютно ничего. Она напала на него безо всяких причин. Конечно, она заранее всё обдумала. Новая сенсация, которая должна была привлечь внимание к ее персоне. Но на сей раз она зашла слишком далеко. Давно пора осадить эту особу.

Кэтрин нестерпимо было видеть, как старая злобная сплетница упивается бесчестьем Блу. Леди Паджет стянула перчатку и хлестнула леди Питер по красной от румян щеке, после чего обе дамы в изумлении уставились друг на друга.

Кэтрин вовсе не собиралась давать пощечину леди Питер, она даже представить не могла, что способна ударить человека. Влепив пощечину этой гарпии, она вызвала новый скандал, но, как ни странно, ей это было безразлично. Позднее она станет переживать, расхаживая из угла в угол в своей комнате и заламывая руки, но сейчас леди Паджет испытывала полнейшее удовлетворение.

– Вы мерзкая старая сплетница. Я не потерплю, чтобы вы говорили в таком тоне о моей племяннице! – Леди Паджет встала, расправила плечи и смерила леди Питер высокомерным взглядом. – А если Блузетт ударила лорда Хамфершира, то значит, он оскорбил ее и заслужил хорошую взбучку. Я восхищаюсь ее поступком. Если наши мужчины не могут или не хотят защищать нас, приходится делать это самим. Мою племянницу следует поздравить с тем, что у нее хватило храбрости и здравого смысла, чтобы постоять за свою честь!

С пылающими щеками, высоко подняв голову, леди Паджет с видом триумфатора царственно выплыла из комнаты.

– Немедленно объяснись! – потребовала Кэтрин, как только дамы переступили порог Гросвенор-Хауса. Влетев в гостиную, она сорвала с себя накидку и швырнула ее мистеру Апплу, затем повернулась к Блузетт. – Черт возьми, что на тебя нашло? – Прежде чем Блузетт успела ответить, Кэтрин всплеснула руками и крикнула вслед мистеру Апплу: – Принесите нам шоколад!

– Мне кажется, сейчас нам лучше выпить вина, – робко предложила Сесил.

– Виски! – решительно заявила тетушка Трембл. – В таких случаях пьют что-нибудь покрепче. Принесите нам виски, мистер Аппл. Несите сюда графин.

Не сняв накидки, Блу опустилась на канапе и сложила руки на коленях. Девушка предвидела, что мать будет недовольна, но она даже представить не могла, что разразится такой ужасный скандал. Леди Паджет была в ярости. Когда мистер Аппл принес виски, Кэтрин осушила свой бокал, будто в нем была простая вода, и жестом приказала наполнить его снова. Блу стиснула зубы и опустила глаза. Ее порция виски осталась нетронутой.

– Мы погибли, это ясно, – сказала леди Кэтрин, нервно расхаживая по гостиной. – К счастью, у герцога Дьюбери хватило присутствия духа немедленно увести тебя, и это внушает некоторую надежду. Возможно, его присутствие поможет сгладить впечатление. Со временем. – Кэтрин сделала глоток виски и уставилась на свой бокал. Ее рука заметно дрожала. – О чем ты только думала? Сбить человека с ног! Ударить его ногой!

Блу пожала плечами и потупилась.

– Он сам виноват, – пробормотала она. Тетушка Трембл внезапно улыбнулась и спросила:

– Почему ты это сделала, дорогая?

– Потому что он уставился мне за корсаж. Он пялился на мою грудь, как будто я… как будто я – дешевая шлюха!

Сесил ахнула и покачала головой.

– Тогда ты совершенно права. Так ему и надо! – заявила девушка.

Блу с опаской взглянула на леди Кэтрин.

– Вы говорили, что леди не должна позволять джентльмену вести себя бесцеремонно. Ни один уважающий себя джентльмен не станет бесстыдно разглядывать леди. Я только хотела защитить свою честь.

– Когда леди хочет защитить свою честь, она поворачивается к джентльмену спиной и уходит. Или просит защиты у тех, кто ее сопровождает. В самом крайнем случае допустимо повысить голос. Но леди никогда, никогда не прибегает к физическому насилию! Как же мне тебе объяснить такие очевидные вещи?

– Перестань, Кэтрин, – снова вмешалась тетушка Трембл. Пожилая леди откровенно наслаждалась этим захватывающим скандалом и сожалела лишь о том, что не присутствовала при событиях, послуживших его причиной. – Ты же знаешь, лорд Хамфершир – настоящая свинья. Я сама не раз подумывала о том, чтобы влепить ему пощечину!

– Трембл!.. – в ужасе воскликнула леди Кэтрин.

Bсe с удивлением посмотрели на почтенную леди. А тетушка Трембл, сжав сухонькие кулачки, с воинственным видом заявила:

– Да, решено. Я непременно дам ему пощечину, когда увижу в следующий раз. Будет знать, как оскорблять нашу Блузетт! – У старушки закружилась голова от собственной храбрости, и ей пришлось поднести к носу смоченный нашатырем платок. Но над кружевным краем платка глаза Трембл сверкали отвагой.

– Мама, – сказала Сесил, направляя свое кресло к камину, – я слышала, как леди Эмберли говорила, будто ты дала пощечину леди Питер. Это, конечно же, неправда…

– Что?.. – Блу в изумлении уставилась на леди Кэтрин, и та мгновенно залилась краской. – Неужели это правда?

– Я тоже слышала эту сплетню, – призналась тетушка Трембл. – Скажи-ка нам, Кэтрин, ты действительно ударила леди Питер?

– Я… О Господи… да.

– Отлично! – в восторге воскликнула Трембл. – Леди Питер – еще одна особа, которую мне всегда хотелось проучить.

– Трембл, ты, кажется, сошла с ума, – пробормотала Кэтрин. – Не смей больше пить.

Сесил всплеснула руками и пролила виски на бальное платье.

– Мама, не могу поверить! Я упомянула об этом только для того, чтобы сменить тему. Неужели ты в самом деле…

Кэтрин поморщилась и проговорила:

– Леди Питер рассказала мне о лорде Хамфершире, и эта старая сплетница откровенно упивалась бесчестьем Блузетт. – Лицо Кэтрин исказилось от гнева, ее глаза метали молнии. – Она имела наглость заявить, что Блузетт специально устроила скандал, чтобы привлечь к себе внимание.

– Вы ударили леди Питер из-за меня? – прошептала Блу.

– Имей в виду, Блузетт, я очень на тебя сердита. То, что ты сделала… это совершенно недопустимо, непростительно! Ты устроила громкий скандал, который не скоро забудется. И если нас перестанут принимать, то это будет исключительно твоя вина. – Тяжко вздохнув, Кэтрин направилась к двери. – Я слишком устала, чтобы продолжать этот разговор.

Леди Паджет вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Она ударила леди Питер из-за меня, – пробормотала Блу, и на лице ее появилась улыбка. – Черт меня побери, такого я никак не ожидала!

Число визитных карточек на подносе перед дверью леди Паджет заметно сократилось, а поток приглашений превратился в скудный ручеек. Высшее общество упивалось скандалом и изнывало от любопытства. Всем мучительно хотелось узнать, что еще учинит эта дикая и необузданная мисс Морган. В гостиных шли бесконечные пересуды, и история обрастала все новыми подробностями. По слухам, Блузетт выцарапала лорду Хамферширу глаза и совершенно изуродовала беднягу, предварительно лишив его мужских достоинств, а леди Кэтрин устроила целый спектакль, оттаскав за волосы леди Питер. Такой захватывающей темы для обсуждения не было уже давно, и в светских салонах не говорили ни о чем другом.

И конечно же, всем не давал покоя один и тот же вопрос: как быть дальше? Кэтрин так долго удерживалась на вершине успеха, что у нее нашлось немало завистников. Злопыхатели жаждали изгнания леди Паджет. Их горячо поддерживали матери и покровители молодых дебютанток, всерьез обеспокоенные головокружительным успехом Блузетт, из-за которой их девочки оказались где-то на задворках.

Но нельзя было не считаться и с герцогом Дыобери. Никто не решался открыто бросить вызов такому человеку. То обстоятельство, что невеста герцога приходилась мисс Морган кузиной, существенно осложняло дело и повергало в отчаяние особо рьяных недоброжелателей леди Кэтрин. Блузетт вскоре предстояло стать членом семьи его светлости, и со стороны герцога естественно было оказывать ей покровительство. Прислать приглашение, исключив из него мисс Морган, означало бы исключить также его светлость и леди Сесил, то есть нанести оскорбление его светлости, а такое невозможно было допустить. В результате хозяйки светских салонов ломали себе головы и страдали от мигрени. Гостиные же гудели от бесконечных споров.

Всю неделю после так называемого «происшествия» леди с Гросвенор-сквер, неизменно сопровождаемые герцогом Дьюбери, постоянно выезжали в город. Они посещали Королевский театр, катались в карете по Гайд-парку, прохаживались по Пэлл-Мэлл, ездили за покупками – словом, демонстрировали завидное присутствие духа. Глядя на их беззаботные лица, никто бы не догадался, что дома, вдали от посторонних глаз, виновницы скандала страдают и мучаются от неизвестности.

Кэтрин ударила кулаком по подушке, тяжело вздохнула и уставилась на чашку утреннего шоколада.

– Леди Баттен обещала нам свою поддержку. Она собирается вскоре устроить прием. Мы будем приглашены.

– Но она все откладывает и откладывает дату, – возразила тетушка Трембл. – Наверняка она потихоньку наводит справки, пытается выяснить, кто примет или, наоборот, отвергнет приглашение, если мы будем присутствовать на приеме.

– Наша участь еще не решена окончательно, – заметила Сесил.

– А почему бы нам самим не устроить прием и не положить конец этой неопределенности? – Блу в раздражении передернула плечами. – Тот, кто примет наше приглашение, не сможет потом порвать с нами отношения. И таким образом мы узнаем, на кого можно рассчитывать в дальнейшем.

– Да-да, мы наконец-то покончим с этим! – радостно воскликнула Сесил, протягивая руки, чтобы обнять сестру. – Какое замечательное решение. Ты не согласна, мама?

Кэтрин в задумчивости пробормотала:

– Что ж, это, конечно, дерзко и вызывающе, но… Пожалуй, Блузетт права. Следует положить конец подобной неопределенности. Трембл, что скажешь?

– Замечательное предложение, – кивнула леди Трембл. – Но я бы кое-что добавила. – Пожилая дама выдержала драматическую паузу и заявила: – Мы пригласим леди Питер и лорда Хамфершира.

– Нет-нет, тетя Трембл, – возразила Сесил. – Как ты можешь предлагать такое?

– Ну конечно! – Блу рассмеялась и захлопала в ладоши. – Разве ты не понимаешь, Сесил? Тетя Трембл предлагает спутать все карты нашим главным клеветникам. Тетя, какая же вы хитрая лисица!

– Знаете ли, – Трембл скромно потупилась, – у кого-то есть вкус к политике, а у кого-то – нет. В свое время мне довелось добиться некоторых успехов.

Леди Кэтрин кивнула, обдумывая предложение Трембл.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Все расценят наше приглашение как извинение. Если леди Питер и лорд Хамфершир его примут – их присутствие будет означать, что все прощено и забыто. Если же они откажутся…

– Их отказ будет воспринят как проявление дурного тона, – с видом триумфатора заявила тетушка Трембл. – Общество их осудит.

– Отлично! – воскликнула Сесил с сияющими глазами. – Успех будет грандиозным, можно ручаться. Явятся все, ведь каждому захочется узнать, приехали ли леди Питер и лорд Хамфершир. Какая ты умная, тетя Трембл! Ты нас всех спасла!

«Возможно, дуэль привела бы к более быстрым и приятным результатам, – подумала Блу, – но предложение тетушки Трембл нельзя не признать дельным. Оно должно положить конец скандалу. По крайней мере оно изменит расстановку сил». Исход же можно было предсказать уже сейчас. Леди Питер мгновенно распознает ловушку, в которую ее хотят заманить, и приедет к леди Кэтрин, чтобы избежать кривотолков. Что же касается лорда Хамфершира, то он, учитывая его характер, наверняка откажется от приглашения. Его тут же обвинят в отсутствии такта и хороших манер, и следующей жертвой скандала станет именно он. Эта перспектива казалась Блу особенно привлекательной.

Она много думала о поведении лорда Хамфершира и никак не могла найти ему объяснение. Ведь никто не задавал ей вопросов о ее происхождении. И никто не позволял себе намеков на то, что она, Блузетт Морган, недостойна того положения в обществе, которое заняла. Никто, кроме лорда Хамфершира. Блу показалось, что в его бесцеремонном взгляде она прочла не только презрение, но и нечто большее… Неужели он узнал о ней правду? Но каким образом?

Сначала Блу хотела поговорить с Томасом, хотела спросить, что ему известно о лорде Хамфершире. Но затем она отказалась от этой идеи. В глубине души Блу знала, что никогда не осмелится поговорить с Томасом наедине. Ведь он непременно догадался бы, как сильно она тоскует по нему.

Повернувшись к окну, Блу слушала, как дамы обсуждают предстоящий прием, но при этом она думала о Томасе. Ей вспомнилось, как его рука коснулась ее талии, когда они танцевали на балу. От этого прикосновения ее бросило в жар. В следующее мгновение их пальцы переплелись, и серые глаза Томаса потемнели от страсти.

– Ох, Сесил, – прошептала Блу и тяжело вздохнула. – Если бы это была не ты… кто угодно, только не ты.

– Что, дорогая? – Сесил взяла сестру за руку. – Я не расслышала.

– Извини. Я не заметила, что говорю вслух. – Блу посмотрела в сияющие глаза Сесил, и у нее до боли сжалось сердце. – Когда состоится венчание? – спросила она неожиданно.

– Весной. Через неделю после моего дня рождения, – рассмеялась Сесил. – Я так люблю тебя, Блузетт! Никогда не знаешь заранее, что тебе придет в голову в следующий момент.

– Что говорят доктора? Тебе ведь пускали кровь на прошлой неделе… Есть какие-нибудь новости?

Сесил покосилась на леди Кэтрин – та, склонившись над листом бумаги, составляла список гостей.

– Никаких новостей, Блузетт, – ответила девушка. – Ничего не изменилось.

Впервые в жизни Блу хотелось того, чего она никак не могла получить. Это было мучительно больно.