Глава 14

Уотертон ринулся в узкий проход. За ним вплотную следовали Джеймс, Стрэттон и Гастингс. В руках у Стрэттона раскачивался фонарь. В лучах света Баррет различил ее. Меган лежала навзничь посреди дорожки. Сдерживаемое дыхание непроизвольно разрешилось шумным вздохом.

Он подбежал к ней и помог подняться.

— Черт возьми, что вы здесь делаете?

— Я… я… — Меган отвернулась, не в состоянии что-либо сказать.

Он чувствовал, как она дрожит, и видел слезы, блестевшие в глазах.

— Вы ушиблись? — спросил он, смягчив тон.

— Нет.

— Как вы здесь оказались? И что произошло?

— Меня поймал лорд Коллинз.

При упоминании этого имени пальцы Баррета сжались крепче. Увидев, как она поморщилась, он ослабил хватку.

— Он с вами что-нибудь сделал?

У Меган затряслась губа.

— Мне удалось его укусить и закричать. Он убежал, когда услышал, что вы приближаетесь.

— И все-таки я хочу получить ответ, — сказал Баррет. — Что вас заставило идти сюда одну в такой час?

Действительно, как она здесь оказалась? Шпионила за ним? Вряд ли. Он почти не сомневался, что она непричастна к «Адвокатам дьявола». Однако бродить по ночам в маскарадном костюме было ей не внове, и, похоже, она не видела в этом ничего необычного. Баррет окинул взглядом ее экипировку: фуражку, необъятный плащ и мужские штаны, облегающие красивые ноги.

Меган не отвечала, только смотрела на фонарь Стрэттона.

— Ну? — настаивал Баррет.

Она бросила взгляд на Джеймса и слуг.

— Я не хочу вдаваться в детали. Не сейчас.

— Прекрасно. Поговорим об этом по дороге домой. — Уотертон подхватил ее на руки.

Меган посмотрела через его плечо на Джеймса.

— А что здесь делает ваш кузен?

— Он здесь живет.

— Да?! — У нее удивленно приподнялись брови. Она продолжала смотреть на Джеймса, стоявшего поодаль со смущенным видом.

— А кого вы надеялись здесь найти? — сказал Баррет.

— Никого. — Она замолчала, плотно сжав губы.

Ее нежелание отвечать придало Уотертону твердости. Шесть больших шагов — и он уже был у экипажа. Гастингс, видя угрюмое лицо своего хозяина, поспешил открыть дверцу. Баррет усадил Меган на сиденье. Сел рядом и, подождав, пока Гастингс оставит их, вытянул ноги.

— Теперь я хочу знать правду. Зачем вы поехали за мной?

— Я думала, вы отправились к леди… — Меган не договорила и отвернулась.

— Вы думали, что я отправился к леди? — повторил Бар-рет. Его тревога и гнев частично рассеялись. Меган следила за ним, потому что ревновала! Он схватил ее за подбородок, повернул лицом к себе и заглянул в глаза. — К какой леди?

— К леди Матильде! — в отчаянии выпалила она. — Разве нет?

Баррет откинулся на спинку и довольно заулыбался.

— Принцесса, позвольте, я облегчу вам душу. Кого я меньше всего на свете хотел бы сейчас видеть — так это леди Матильду.

— Значит, вы ее не любите? — Меган не отводила от него глаз.

— Было время, когда мне казалось, что я в нее влюблен. Но с некоторых пор я прозрел. Она всегда смотрела на меня как на нечто второстепенное. Я никогда не любил ее и вряд ли кого-нибудь полюблю.

— Это правда? — допытывалась Меган, всматриваясь в его лицо своими сиреневыми глазами.

— Да. — Баррет увидел, как затрепетали ее веки, словно ее ранил его ответ, и переключился на леди Матильду. — Тогда, должно быть, и прошлой ночью вы думали, что я уезжал к ней.

— Только и делала, что думала, — сказала Меган. Ее заносчивый тон как-то не вязался с тревогой на лице.

— Неужто не думали? — спросил Баррет, втайне желая услышать от нее признание в истинных чувствах.

— Нет!

— Я по глазам вижу, что думали.

— Почему я должна о вас думать? — отпиралась она. — Так ли уж важно, что вы оставили меня одну в нашу брачную ночь? — Слезы потекли по щекам. — Если вы искали общества своей любовницы, какое мне дело? И если вы не хотите быть со мной, почему я должна волноваться?

— Проклятие! — Баррет сжал в ладонях лицо Меган и заглянул в затуманенные глаза. Ее слипшиеся ресницы сейчас напоминали острые клинышки. Она смотрела из-под них с такой пронизывающей болью. — Я еще не встречал женщины, с которой бы желал быть больше, нежели с вами… — Он с трудом узнал в этом сиплом шепоте собственный голос.

Кончиками пальцев Баррет приподнял ей лицо и поцеловал в щеку. Он вкушал соленые капли, кляня себя за то, что причиняет ей страдания. Замаливая свои грехи, он привлек ее к себе на колени, чтобы поцелуями высушить глаза. Он продолжал целовать ее в щеки, нос, глаза, подбородок…

Когда губы их слились, потребность показать ей, сколь велико в нем желание, вызвала полное затмение в мыслях. Он продвинулся языком глубоко за пределы ее губ и, смакуя горячий сладкий нектар, принялся стягивать с нее фуражку. После этого просунул пальцы сквозь пучок на затылке и освободил кудри.

Она положила руки ему на грудь и смело скользнула языком к нему в рот.

Баррет застонал, ощутив ее пальцы, двигающиеся поверх его сосков. С необыкновенным проворством он расстегнул верхние пуговицы на ее громоздком пальто, вытянул из брюк рубаху и проник под нее. Рука почувствовала жар тела. Он провел кончиками пальцев по коже. Она была такая гладкая, такая шелковистая, что до боли хотелось ее целовать.

Он двинулся вверх, обратив в груду сборок тонкую сорочку под грубой рубахой. Женская грудь влилась в ладонь своей совершенной округлостью. Он положил Меган к себе на руку и заставил отклониться назад, перегнув спиной через локоть. Затем припал губами к соску и услышал, как она судорожно, с резким всхлипывающим звуком глотнула воздух. Баррет принялся дразнить маленький тугой бугорок, удерживая его зубами.

Меган испустила звук, похожий на тихое мурлыканье. Переместила руки ему на затылок и, оставаясь в той же позе, выгибала спину, чтобы придвинуть его лицо плотнее к своей груди.

Баррет распластал пальцы на ее нежной коже и стал двигаться вниз, покуда не уперся в кромку брюк. Он легко проник под них и, скользнув вдоль гладкой равнины, отыскал мягкий холмик с пушистой порослью.

Меган сдвинула ноги.

— Позволь мне потрогать тебя, моя хорошая.

Она расслабила бедра. Баррет быстро раздвинул их.

— О Баррет… — Меган обхватила его руки, тогда как бедра сами сдвинулись вокруг его пальцев.

— Пусти меня, Принцесса.

— Я никогда не чувствовала ничего подобного. Можно умереть от блаженства.

— Так наслаждайся, моя сладкая. — Баррет ускорил движения, следя, как сжимаются ее прикрытые веки, как овладевающая ею страсть отражается у нее на лице. Эти ласки все больше и больше распаляли желание в нем самом. Он пытался унять свою плоть, его дыхание стало частым и прерывистым.

Меган запрокинула голову.

— Что ты делаешь со мной?..

— Доставляю тебе удовольствие.

— Прошу тебя, прекрати… О, что я говорю! Не останавливайся. — Она тяжело дышала.

Баррет физически ощущал, что движения ее бедер подводят его собственное возбуждение к опасному пределу. И чтобы не овладеть ею прямо сейчас, ему пришлось собрать всю свою волю.

— Мне нравится то, что ты сейчас делал, — сказала она, глядя невинными глазами, еще темными от пережитого наслаждения.

— Это только вступление к ласкам любви, — надтреснутым голосом сказал он.

— Ты покажешь мне все остальное? — улыбнулась Меган, приглашая его.

— Возможно, позже. — Баррет вынул руку из ее брюк и заправил обратно рубаху. — Когда мы лучше узнаем друг друга.

— Временами мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем себя, — сказала Меган разочарованно.

— Видишь ли, интимные отношения в своем развитии проходят несколько этапов. Я считаю, что нужно придерживаться этого правила. Мы должны оставаться какое-то время на первом этапе, прежде чем переходить к следующим уровням.

— Уровням? — Девушка сдвинула брови. — Это что-то наподобие колец Сатурна?

— Да, если ты предпочитаешь такую аналогию.

— Но в природе нет абсолютно стационарных объектов, — возразила Меган. — Кольца Сатурна тоже смещаются по орбите. — Она поцеловала Баррета в подбородок и коснулась языком его губ.

Он невольно застонал.

— И мы переместимся на другую орбиту. Только не так быстро.

Он помог ей выйти и проводил до дверей комнаты. Меган посмотрела на него и вдруг почувствовала, что краснеет. Когда он услаждал ее в экипаже, это было похоже на сладкие грезы. Сейчас, у двери ее комнаты, восприятие действительности стало вполне реальным.

— Ты зайдешь ко мне? — спросила она, всматриваясь в его лицо.

Наступил напряженный момент. Она ощущала происходящую в нем борьбу. Но желание постепенно исчезло за твердой решимостью.

— Нет, Принцесса. Я ухожу. Тебе нужно поспать.

— Но я бы хотела, чтобы мы поговорили.

Баррет перевел взгляд на ее губы.

— К сожалению, мое настроение не годится для разговоров.

В действительности она тоже хотела от него не разговоров, а ласк, поэтому предприняла новую попытку наступления.

— И ты сможешь уснуть?

— Скорее всего нет.

— Тогда я с радостью побуду с тобой.

— Если мы оба останемся без сна, от этого никому не будет пользы. — Баррет открыл дверь и чмокнул Меган в лоб. — Приятных сновидений, Принцесса, — сказал он протяжным шепотом и направился в свою комнату.

Меган нехотя пошла к себе. Надоеда, лежавший на кровати, следил за ней со своего места большими карими глазами.

Она швырнула на кровать фуражку, упавшую рядом с псом, и нахмурилась.

— По тому, как он обнимал и трогал меня, я уверена, у него должны быть ко мне какие-то чувства. Но он сказал, что никогда никого не полюбит. Я надеюсь, это неправда. А ты как считаешь?

Надоеда гавкнул и вильнул хвостом.

— Я рада, что ты тоже так думаешь.

Меган вспомнила, как Баррет разжигал в ней желание своими недавними ласками, как она жаждала ощущать повсюду его прикосновения. Глубоко внутри вновь начинало вскипать знакомое возбуждение. Она хмуро посмотрела на дверь в смежную комнату.

Где-то совсем близко щелкнул замок. Меган проснулась. Шаги в холле заставили ее открыть глаза. В первое мгновение она подумала, что это Баррет решил прийти к ней. Она мельком взглянула на шторы и, увидев пробивающийся через щель свет, поняла, что ночь кончилась. Мягкие солнечные лучи пересекли нижнюю часть золотистого стеганого покрывала.

— О нет, — пробормотала она. — Дуэль!

Как можно было так проспать! Ведь собиралась встать затемно и остановить Локлена! И если б Баррет не разбудил ее своими шагами, то и сейчас бы почивала.

Она откинула одеяло и побежала к двери. Высокая касторовая шляпа и черный плащ — все, что успел поймать взгляд. Баррет уже сошел со ступеней. Почти по пятам за ним следовал Линг. Надоеда пулей вылетел из комнаты и бросился их догонять.

Меган рванулась к алькову. Выдернула из шкафа платье и стала быстро натягивать нижние юбки, так что локти сверкали. Потом, набросив на плечи серую шерстяную накидку, схватила ботинки для верховой езды. Надела их уже на ходу и вприпрыжку побежала к двери. Захлопнула ее ногой и сбежала в вестибюль.

Старания увенчались успехом. Она поспела вовремя. Из парадной двери она увидела набирающий скорость экипаж Баррета. Перепрыгивая через две ступеньки, она устремилась на конюшню.

Конный двор, напоминающий подкову с большим манежем посередине, сообщался с домом широкой дугообразной галереей. Солнце только-только показалось над крышами построек, и роса, высыпавшая на серо-синей черепице, сверкала, подобно тысяче бриллиантов.

Пока девушка торопливо шла по длинному коридору, в ноздри лез смешанный запах кожи, сена и навоза. Не понятно, зачем Баррету нужно столько лошадей? Впрочем, она не долго размышляла над этим вопросом. Коридор кончился. Она шмыгнула в подсобное помещение, схватила узду и вошла в первое же стойло, к огромной чалой кобыле с белыми бабками.

— Тебе ведь хочется поразмяться, не правда ли? — вкрадчиво сказала Меган уставившейся на нее лошади, одновременно ее взнуздывая. Тепло, исходившее от животного, приятно веяло на руки.

У нее не было времени возиться с седлом. Поэтому, подобрав юбки, она уперлась ногами в перила и прыгнула кобыле на спину.

Переступив с ноги на ногу, лошадь без всякого понуждения вылетела из стойла. Холодный воздух, должно быть, взбодрил ее, и она понеслась вперед. Меган вцепилась в гриву.

Конюх, вышедший из сарая, выронил из рук узду и побежал за ними.

— Вернитесь, миледи! — пронзительно закричал он. — Вы не сможете на ней ехать!

Деревья вдоль аллеи мелькнули, как на размытой картине. Впереди путь преграждали железные ворота. Кобыла неслась прямо на них. Меган резко потянула узду, но это не помогло.

Девушка лихорадочно огляделась. Все, что ей удалось увидеть, — это стены вокруг владений. Meган была опытной наездницей, но преодолевать семифутовый барьер без седла она еще не пробовала.

— Тпру! — вскричала она и рванула узду. Лошадь во весь опор мчалась к воротам.

— Ну что с тобой? — Меган продолжала натягивать узду, слыша, как бешено стучит сердце. Расстояние до ворот стремительно сокращалось.

Прыжок! Копыта, казалось, обрели крылья, и лошадь взмыла в воздух.

— Нет! — истошно закричала девушка, чувствуя, как под весом собственного тела сползает со скользких боков кобылы.

Лошадь перемахнула через ворота с легкостью Пегаса и плавно приземлилась за оградой.

Но благосклонность судьбы была небезгранична. Перекувырнувшись через шею лошади, Меган проделала великолепное сальто и оказалась на земле. За время своего короткого полета она решила, что если останется жива и Баррет с Локленом не убьют друг друга на дуэли, она с величайшим удовольствием сделает это за них.

Экипаж остановился в нескольких милях от Бэттерси. Гастингс распахнул дверцу. Уотертон вышел из кареты, оглядывая окрестности. Следом за ним выскочил Надоеда и тут же погнался за белкой.

Баррет заметил приближающихся сзади всадников. Берро-уз и другой мужчина, с круглым лицом и выпуклым лбом, тоже спешились и зашагали к ним. Было видно, как от их дыхания на утреннем морозце в воздухе тянулись белые облачка.

Берроуз остановился перед Барретом.

— Это мистер Мелтон, мой секундант.

Баррет оглядел толстого коротышку. На вид ему было лет тридцать. Он носил пышные усы. Когда он взглянул на Баррета, в маленьких глазках вместе с подозрительностью мелькнула заметная доля почтения.

Раньше Баррет никогда не встречал этого джентльмена. Что-то в манерах незнакомца поразило его самым неприятным образом.

— Уотертон, — Мелтон чопорно поклонился, — я наслышан о вашем владении пистолетом. Предвкушаю, что это будет за дуэль.

— Так приступаем наконец? У меня сегодня плотный график. — Баррет протянул Лингу свою трость. — Коробку, Гастингс.

Гастингс вынул из-под сиденья пистолеты и передал Лингу. Тот вынул и осмотрел оружие. Затем кивнул Баррету.

— С виду все исправно. — И вручил коробку секунданту Берроуза.

Мелтон взвесил в руке один из пистолетов и, прищурив глаз, посмотрел в прицел.

— А-а! С золотой напайкой. Отличная штучка.

— Сделано в Германии.

— Я уж вижу.

— Доводка сверхточная, — сказал Баррет и полез за табакеркой.

Мелтон заметил:

— Я уверен, чтобы убить из такого оружия, долго целиться не придется.

— Совсем не придется. — Баррет искоса взглянул на Берроуза и втянул в ноздри по щепотке табака.

— Вы оставите эти разговоры или нет? — Берроуз выхватил пистолет у своего приятеля. — Пора переходить к делу.

Когда он взял оружие, Баррет отметил легкую дрожь в его руке.

— Очень хорошо, — сказал Уотертон и взял у Линга второй пистолет.

Затем сделал несколько шагов к Берроузу и встал рядом с ним, спина к спине. Рука его свободно опустилась, и если бы не пистолет, можно было подумать, что человек собрался на прогулку.

— Десять шагов — потом стреляйте, — сказал Линг.

Баррет и Берроуз кивнули.

— Раз… два… три… — считал Линг.

Они начали расходиться. Баррет мысленно рисовал себе, откуда он станет стрелять. Он не собирался убивать своего противника, хотел только выбить из руки оружие и припугнуть, чтобы тот отстал от Меган и не погубил дело. Берроуз наверняка попытался бы убедить Меган признать брак недействительным и, чего доброго, уговорил бы ее бежать вместе с ним. Этого только не хватало! Брак, хоть и фиктивный, нужно сохранить. И даже если Меган не поддастся уговорам своего друга, Берроуза все равно нужно проучить. Ведь он чуть не убил ее. Это не должно сойти ему с рук, иначе все повторится снова.

— Восемь… девять…

— Подождите!

Баррет услышал крик Меган как раз в тот момент, когда собрался повернуться. Берроуз вздрогнул от звука и оглянулся. Пальцы его запутались в оружии. Пока он пытался его удержать, по неловкости зацепил за крючок. Прогремел выстрел.

Пуля попала в Баррета. Он почувствовал острую боль возле плеча, как будто в руку с силой вонзили шпагу или прижгли каленым железом. Он схватился за рану и заскрипел зубами.

— О Боже! — вскрикнула Меган, спрыгнув со спины кобылы. Баррет увидел Сорвиголову, верховую лошадь, которую он презентовал себе на день рождения. Когда он сторговывал ее в «Таттерсолзе», ему говорили, что она может быть опасна, что она непредсказуема, что она оправдывает свою кличку. И все-таки он ее купил, заплатив гораздо больше, чем она стоила. В нем всегда сидел дерзкий игрок.

Баррет присмотрелся к Меган: серое платье в травяных пятнах, лицо с одной стороны покрыто грязными разводами. Растрепавшиеся темные кудри рассыпались по плечам, и в них торчали застрявшие листья и мелкие веточки. Она схватила его руку и сказала:

— С тобой все в порядке?

— Не считая легкой царапины. Вопрос, все ли хорошо с тобой! — Баррет видел, что она прихрамывает. — Черт побери, как тебя угораздило сесть на эту лошадь? Ты рисковала сломать себе шею.

— Я в этом убедилась, можешь мне поверить, — сказала Меган. У нее так стучали зубы, что он с трудом разбирал слова.

Недовольство затмило острую боль в руке.

— Почему ты самовольничаешь? Зачем ты прискакала в неподходящее для себя место? — Он снял плащ и набросил ей на плечи.

— Спасибо, — сказала Меган, закутываясь плотнее. — Я должна была тебя остановить. — Она улыбнулась ему, засияв своими ямочками.

— Меган… — услышала она голос Берроуза.

Улыбка ее померкла.

— Меган?! Ты еще смеешь как ни в чем не бывало обращаться ко мне и называть по имени! — Она резко повернулась лицом к своему другу. — Да ты отдаешь себе отчет, что чуть не убил меня однажды? А сейчас ранил лорда Уотертона.

Берроуз шагнул к ней. Лицо его исказилось гримасой.

— Я всего лишь пытался защитить твою честь.

— Моя честь не нуждается в защите. — Меган выхватила у него из руки пистолет и потрясла рукояткой. — Все. С этого момента с бессмыслицей покончено. Ни дуэлей, ни оружия! Ты меня слышишь, Локлен? Больше ничего этого не будет! — Она с силой топнула ногой и поморщилась от боли.

Берроуз насупился, как ребенок, получивший выволочку от родителей.

— Я не могу видеть тебя с ним.

— Довольно, Локлен, — сказала Меган. — Он мой муж. Я вышла замуж по собственной воле. Теперь и ты должен это принять — и конец всем разговорам. Ты слышишь? Конец! Мне стыдно за тебя!

Она повернулась к Баррету, и глаза ее наполнились нежностью.

— Пойдем, нужно скорее отвезти тебя домой и осмотреть рану, — сказала она, обхватив его за пояс. — Ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь бледным. Нужно позвать доктора.

— Линг осмотрит мою рану. — Баррет взглянул на небольшую дырочку возле верхнего края рукава, где вокруг пробитой ткани выступило колечко крови.

— Линг? — Меган удивленно изогнула брови.

— Да. У себя в Китае он занимался целительством. Я доверяю ему безоговорочно.

Баррета нисколько не волновала его рана. Голова была занята миниатюрной ручкой, идеально вписывающейся в его собственную ладонь, и вьющимися вокруг талии пышными волосами. В них играло утреннее солнце, расцвечивая прыгающими бликами застрявшие листья и веточки. Длинный плащ хлопал ее по лодыжкам. Никогда еще он не видел ее такой неухоженной и… такой очаровательной.

Она посмотрела на Линга, забирающегося на козлы вместе с Гастингсом и Стрэттоном.

— Как он оказался у тебя?

— На родине с его женой случилось что-то страшное, и он уехал в Англию, — сказал Баррет, понизив голос.

— А ты не знаешь, что произошло?

— Нет. Но ему больно вспоминать об этом. Сам он ничего не говорил, а я никогда не спрашивал.

Они подошли к экипажу. Надоеда вскочил первым и поглядывал на них своими острыми карими глазками.

— Ты меня иногда изумляешь. — Меган наградила Баррета лучезарной улыбкой, снова показывая свои дивные ямочки.

— Чем?

— Большинство людей не замечают боли тех, кто их окружает, особенно своих слуг, — сказала она.

Уотертон подсадил ее здоровой рукой.

— Надеюсь, сумею пройти по жизни без шор.

— Мне тоже хотелось бы на это надеяться. — Меган посмотрела на него своим проницательным взглядом и сжала ему руку. — Ты уверен, что доедешь? — спросила она, поднимаясь в карету и не сводя с него встревоженных глаз.

До сих пор о нем никто не беспокоился, кроме тех, кто ждал взамен платы или чего-то еще.

— Доеду, — улыбнулся Баррет. У него слегка дрожали руки. Он с трудом преодолевал желание обнять ее. Если б это произошло, он не смог бы ее отпустить.

Но ему все равно придется ее отпустить, когда дело будет закончено. Подумав об этом, он заставил себя вернуться к тому состоянию, в котором пребывал всегда, и позволил личине равнодушия затмить чувства.

Меган в тревоге ходила по холлу.

— Может, я могу что-то сделать? — Она остановилась перед Лингом, только что вышедшим от своего хозяина. Баррет запретил ей входить в комнату, пока камердинер осматривает рану. Что-то заставило его еще в экипаже отдалиться от нее и спрятаться за фасадом привычной бесстрастности.

— Я пойду готовить травяной отвар. Нужно промыть рану. — Линг показал на мешочек и как-то странно блеснул глазами. — Вы могли бы тем временем приготовить повязки, миледи.

— Я готова.

— Я оставил там простыни.

Меган взглянула на дверь и нахмурилась:

— Вы думаете, его светлость все еще против, чтобы я заходила?

— Нет, нет, — сказал Линг. — А если против, смирится. — Он вышел из холла такой легкой походкой, что шаги его были почти не слышны.

Меган еще секунду смотрела ему вслед, вспомнив, что рассказывал Баррет. Маленький странный человек, потерявший жену, ничем не выдавал своего горя. Сдержанным поведением и многим другим он походил на своего хозяина.

Не зная, что ее ждет, она осторожно открыла дверь. Надоеда выскочил в холл и побежал за Лингом.

Она вошла в комнату. Спальня Баррета была гораздо больше, чем ее собственная, и обставлена в сине-голубых тонах — стены, гардины и обивка мебели. Посредине, на низеньком постаменте, стояла массивная кровать с балдахином, поддерживаемым четырьмя столбиками.

Меган застала Баррета сидящим на краю перины и расстегивающим пуговицы на сорочке. Солнечный свет, струившийся через окно, играл светлыми волосами. Заметив кровавое пятно на рукаве, она сглотнула комок в горле и подбежала к постели.

— Тебе не надо бы сюда приходить. — Светло-каштановые брови Баррета слегка нахмурились.

— Линг сказал, что может пригодиться моя помощь. И совершенно правильно. Тебе не следует напрягаться. Позволь, я все сделаю сама.

— Я не беспомощный, — сказал Баррет.

— Я знаю. Только неразумный. — Меган легонько шлепнула его по рукам, чтобы он дал ей самой закончить с пуговицами.

Он посмотрел на нее изумленно, но не стал возражать. Привычная маска безразличия постепенно сошла, сменясь непроницаемым выражением, придававшим чертам большую резкость.

— Я не хочу, чтобы ты так обо мне беспокоилась, — сказал он, не отрывая глаз от ее рук.

Меган уловила в его голосе что-то такое, что нуждалось в успокоении лаской и добрым словом. Она продолжала расстегивать сорочку.

— Извини, но уже слишком поздно. Ты мой муж, и я вправе о тебе заботиться.

— Когда-нибудь ты пожалеешь об этом, — ответил Баррет.

Инстинкт призывал ее прислушаться, но Меган пренебрегла предостережением.

— Никогда, — сказала она, глядя в холодную синеву его глаз. Тыльная сторона руки задела белье и твердую грудь под ним. Жар, источаемый телом, проник сквозь тончайшую ткань и обжег кожу. Сорочка упала, открыв взору мускулистую грудь.

Если прижаться к ней обнаженным телом, на что это будет похоже? Меган почувствовала, как от этих мыслей сильно застучало сердце. Она облизнула губы, зная, что зреющая в ней страсть неизбежно коснется и Баррета.

— Не надо так на меня смотреть, — протянул он с бархатистой напевностью, придающей насмешливость его голосу.

Меган очнулась и поняла наконец, что продолжает стоять перед ним словно дурочка, уцепившись за последнюю пуговицу его сорочки.

— Мне нравится смотреть на тебя. Возможно, ты позволил бы мне это делать, если б не выстрел…

Она нахмурилась и, осторожно приподняв рукав, спустила его с плеча. Рана была не так глубока, как она думала. В верхней части руки в запекшемся кружке ярко алело небольшое пятнышко, похожее скорее на обожженную поверхность. Удивительно, но кровотечение прекратилось.

Меган наклонилась и мельком увидела спину Баррета. Белые поперечные полосы так ее ошеломили, что у нее перехватило дыхание и застучало в висках.

— Это шрамы, — сказал он без обиняков.

— Кто это сделал? — спросила Меган, взволнованно дыша.

Она протянула руку — потрогать белесые рубцы на коже.