Глава 6

Машина, взятая напрокат на имя Эндрю Карстэрса, ждала в аэропорту Мауи. А «Джонс и Джонс» знает свое дело, подумала Грейс.

— Включить кондиционер? — спросил Лютер, садясь за руль.

— Нет, спасибо. Я не люблю кондиционеры и терплю их только при крайней необходимости. Предпочитаю открытые окна.

— Я тоже. — Он включил передачу и выехал с парковки.

Грейс анализировала свои первые впечатления о Лютере Малоуне. Их можно было описать тремя емкими словами: сильный, сдержанный, обаятельный. Ладно, на ум приходило и четвертое: интересный. В воздухе присутствовало электричество неопределимой природы, во всяком случае, в зоне ее сиденья. В различные периоды жизни некоторые мужчины пробуждали у нее теплые чувства, однако она никогда не испытывала этого сладостного трепета, вызванного ожиданием плотских радостей. Он необычным и интересным образом будоражил все ее чувства.

Сила всегда интересна, а сила, управляемая с таким неподражаемым умением, как у Лютера, интересна вдвойне, во всяком случае, для нее. Одного взгляда на его ауру было для нее достаточно, чтобы понять: у него не восьмой уровень, а десятый или даже выше. Очевидно, ему удалось утаить эту мелочь при заполнении анкет. И его нельзя осуждать за это. Ведь она тоже занизила свой уровень. В Обществе на людей с мощным даром сразу же навешивают ярлык «экзот». В этом термине нет ни восхищения, ни уважения. В лучшем случае другие экстрасенсы относятся к ним настороженно, в худшем — избегают их. Да, сила интересна, но она и опасна.

Фотография на новых правах Лютера не лгала. В действительности он был таким же жестким, как и на снимке. И глаза оказались карими, только с золотистыми оттенками дикого янтаря. При виде их сразу вспоминались непроходимые джунгли и запретная страсть. Хотя в первом она не бывала, а второго не испытывала.

— Какой вкусный воздух, — сказала Грейс, глубоко вдыхая. — От него можно опьянеть. Сразу хочется высунуть голову в окно, как собака.

— Гавайи так действуют на многих. — Лютер на мгновение повернулся к ней. По его глазам трудно было что-то понять, так как их скрывали темные очки. — Ну, как ты себя чувствуешь без перчаток?

Вопрос вызвал у Грейс раздражение. Она бросила быстрый взгляд на руки, сложенные на коленях, а затем гордо вскинула голову.

— Я же сказала, что справлюсь.

— Уверена? Я заметил, что во время полета ты прятала руки под плащ.

— Я бы не взялась за это задание, если бы думала, что не справлюсь с ним.

— Извини.

— Не извиняйся. — Грейс пренебрежительно поморщилась. — Ты нервничаешь. Я действую тебе на нервы.

— Может, я просто осторожничаю?

— Ты нервничаешь, — ровным голосом повторила Грейс. — Думаю, я не должна осуждать тебя за недостаток уверенности, но попытайся встать на мое место и взглянуть на ситуацию по-моему.

— То есть?

Она изогнула брови.

— Моему телохранителю не нравится носить оружие, а для ходьбы ему требуется палка.

— Фэллон рассказал тебе об оружии?

— Да.

Лютер довольно надолго задумался и кивнул:

— Знаешь, ты права. С твоей точки зрения, все эти факты на первый взгляд кажутся довольно обескураживающими.

— К счастью для меня, — холодно произнесла Грейс, — я не ограничилась первым взглядом и бросила второй.

— На мою ауру, — сказал Лютер. Это не было вопросом.

— У меня дар читать ауру. Именно этим я и занимаюсь.

К ее удивлению, на губах Лютера появилась слабая улыбка.

— И что же обнадеживающего ты там увидела?

Грейс откинула голову на подголовник и наслаждалась вкусным воздухом.

— Я увидела массу безрассудной решимости, — наконец ответила она.

— А безрассудная решимость — это хорошее качество?

— Оно означает, что ты сделаешь все необходимое, чтобы выполнить задание. Более того, ты хорошо знаешь, какова твоя сила, и умеешь ею управлять. Ты уверен в своем даре, как и я.

Грейс увидела гораздо больше, но пока была не готова вдаваться в детали. Есть вещи, о которых не говорят на первом свидании. Эта мысль вызвала у нее улыбку.

Лютер какое-то время молчал, обдумывая ее слова. Неожиданно он крепко стиснул руль.

— Ты можешь видеть в ауре такие вещи, как решимость? — спросил он, отчасти из любопытства, отчасти из недоверия.

Грейс повернулась к нему.

— Разве мистер Джонс не рассказывал о небольшой особенности моего дара?

— Он сказал, что ты умеешь читать психический профиль человека. Признаться, я не совсем понял, что это значит. И меня удивляет, почему они не наняли тебя как парапсихолога.

— У меня нет академического образования, чтобы работать консультантом.

— А как ты оказалась в Генеалогии?

— Я подала заявление на работу в Бюро. Мне нравится генеалогия. Очень хорошо сочетается с моим даром. А как ты оказался барменом в Вайкики?

— Это хорошо сочетается с моим даром.

Грейс понимала, что разговор зашел в тупик, только когда оказывалась в этом тупике.

— Ясно. Что касается талантов, каков наш план поисков плохого парня? — спросила она. — Мне предстоит слоняться по территории курорта и, как собака, вынюхивающая наркотики, высматривать ауры?

Уголки его рта дернулись.

— Мы попробуем кое-что покруче.

— Вряд ли поиски Юбэнкса займут много времени, даже с этим «покруче». Сильные дары очень редки. Какова вероятность, что на территории окажется больше одного человека с девятым уровнем?

— Именно так и говорил Фэллон Джонс.

— Если кто и разбирается в вероятностях, так это мистер Джонс.

— Открою тебе один маленький секрет о Фэллоне Джонсе, — сказал Лютер.

— И какой же?

— В большинстве случаев он прав, но иногда может напортачить, и когда это случается, возникают крупные проблемы.

Грейс задумалась.

— Наверное, это потому, что он слишком уверен в себе и своем даре и не всегда допускает другие возможности. Или потому, что он переутомился. У меня сложилось впечатление, что в последнее время он находится под сильным давлением.

— Ты ведь понимаешь, что он первоклассный теоретик заговоров, у которого просто хороший послужной список?

— Да. — Грейс прокашлялась. — Но признаю, что мне неловко думать о мистере Джонсе в таком ключе.

— Зато платит хорошо, — сказал Лютер.

Она улыбнулась:

— Это верно.