Глава 8

Потрепанная наемная карета везла семейство Флемингов в церковь, расположенную в окрестностях Карлайла. Именно там должен был состояться обряд бракосочетания. День выдался морозный, пробирающий до костей ветер пригибал к земле голые деревья, и надежды, что к полудню потеплеет, оставалось все меньше и меньше.

В карете царило гробовое молчание. Фэррел сжимал руками гудящую голову и, прикрыв глаза, пытался восстановить равновесие, которого лишился после бурной ночной пьянки, но карета подпрыгивала на ухабах, не давая ему ни минуты покоя. Мэр чувствовал себя не лучше: ведь не каждый день лорды становятся членами вашей семьи! И поэтому всю ночь до рассвета он пил и хвастался, какая ему выпала удача. Все друзья сошлись на том, что лорд Сакстон неспроста решил потратить столь внушительную сумму, чтобы выкупить девчонку и жениться на ней. Пребывание Ирены в Сакстон-Холле породило множество слухов и догадок, и почти все они касались того, позволил ли лорд Сакстон себе лишнего с этой девушкой. А если позволил, то связал ли себя словом жениться па ней? Конечно, на то они и слухи, чтобы их раздувать, нашептывать друг другу и смаковать каждую подробность, извлекая из нее сладость злорадства.

Ирена целиком ушла в свои мысли. Закутавшись в плащ, она сидела в углу кареты и пыталась согреться. У нее не было подвенечного платья, и она надела то, что оказалось самым лучшим в ее гардеробе. Будь ее воля, она бы надела самое потрепанное — это больше подходило ее настроению. Тем не менее гордость не позволила ей выглядеть замарашкой, и она тщательно вымылась и расчесала волосы, соорудив, насколько могла, торжественную прическу. Большего от нее и не требовалось.

Колеса кареты загромыхали по узким улочкам Карлайла. Подавшись вперед, Флеминг покрикивал на возницу, давая указания. Через несколько минут карета остановилась возле каменной церкви на окраине города. Экипаж лорда Сакстона уже стоял на улице перед входом. Кучер и лакей, оба одетые в темно-зеленые камзолы, бриджи с черной оторочкой и белые чулки, стояли возле упряжки отличных вороных. Карета была пуста, и Звери решил, что жених ждет их внутри.

Флеминг вошел в церковь и увидел Торптона Джаггера и священника, стоявших возле высокого узкого стола. Чуть поодаль мэр увидел мужчину с бочкообразной грудью, в черном сюртуке и бриджах. Он стоял в выжидательной позе, скрестив руки на груди. Больше в церкви никого не было. Одежда незнакомца выглядела гораздо скромнее, чем наряд лорда Толбота, но Эвери решил, что о вкусах не спорят, и прокашлялся.

— Э… ваша светлость, — начал он.

Мужчина с удивлением поднял брови.

— Если вы это мне, сэр, то меня зовут Банди. Я служу у лорда Сакстона.

Эвери покраснел и хихикнул.

— Э… Конечно… служите. — Он оглядел церковь, но не увидел никого, кому бы подошел титул лорда. — А где его светлость?

— Мой господин в комнатах священника, сэр. Он присоединится к нам, когда придет время.

Эвери выпрямился, раздумывая, стоит ли обидеться. Тон слуги был сух и не оставлял надежды будущему тестю познакомиться с его светлостью. Что ж, как бы мэру ни хотелось удовлетворить свое любопытство, ему придется подождать.

Дверь медленно отворилась, и в церковь вошел Фэррел. Он держал голову неестественно прямо, словно боялся, что она отвалится. Опустившись на заднюю скамью, он прикрыл глаза, надеясь, что его не потревожат до конца церемонии.

Ирена направилась к передним скамьям. Она понимала, что ее нынешняя жизнь подходит к концу, и чувствовала себя как преступник в последние минуты перед казнью, который не знает, ждет ли его избавление от страданий или ад. Дрожа от волнения, она опустилась на сиденье и замерла. Когда придет время начинать церемонию, ее позовут.

Преподобного отца Миллера, казалось, нисколько не беспокоило отсутствие жениха, он всецело ушел в подготовку документов, проверку бумаг, печатей и подписей. Торнтон Джаггер расписался как свидетель. Потом над бумагой склонился ее отец и поставил под росчерком адвоката свою закорючку. Затем священник поманил Ирену и вручил ей перо. Неимоверным усилием воли она заставила себя не дрожать, и, хотя строчки расплывались у нее перед глазами, ее волнение выдавала лишь пульсирующая на шее жилка.

Затем наступила пауза: жених все не появлялся. Эвери начал злиться и язвительно поинтересовался:

— Его светлость собирается выйти или хочет, чтобы и женился за него тоже адвокат?

Преподобный отец Миллер с улыбкой развеял его страхи:

— Я уверен, что лорд Сакстон сам захочет произнести клятву, сэр. Я сейчас пошлю за ним.

Священник сделал знак Банди. Слуга поспешил через полутемную церковь к алькову и скрылся под аркой. Прошла целая вечность, прежде чем в коридоре снова раздались шаги. Звучали они довольно странно. Глухие удары, а за ними скрежет, словно что-то тащили или толкали. Ирена прислушалась, и ей вспомнились слова, произносимые в толпе.

Изувеченный! В отвратительных шрамах!

Звуки шагов вдруг стихли, и в дверях появился лорд Сакстон. Сначала она увидела лишь черный силуэт, так как большую часть фигуры прикрывал черный плащ. Когда же он сделал несколько шагов вперед, Ирена вскрикнула: теперь она поняла, откуда шел тот странный звук. На правом ботинке была толстая, тяжелая, в форме серпа подошва, пригодная для того, чтобы поддержать деревянную или искривленную ногу, которую ее обладателю приходилось волочь за собой.

Ирена похолодела от ужаса, боясь посмотреть в лицо лорда Сакстона. Когда же она наконец подняла глаза, у нее чуть не подкосились ноги. То, что она увидела, было страшнее самого ужасного сна.

Лицо и голову лорда полностью скрывал черный кожаный шлем. В нем были только две прорези для глаз, две маленькие дырки для ноздрей и ряд мелких квадратных отверстий, за которыми находился рот. Маска была сшита так искусно, что вовсе не оставляла возможности увидеть лицо.

Ирена была настолько потрясена, что не сразу обратила внимание на все остальное. Лорд Сакстон был весь в черном, не считая белой рубашки. На руках — в одной из них он сжимал тяжелую, с серебряным набалдашником трость — также были черные кожаные перчатки. Прикрытые плащом плечи казались широкими, но левое приподнималось чуть выше правого. В целом он представлял собой страшное зрелище, особенно для молодой невесты, которая впервые увидела своего жениха.

Лорд Сакстон остановился рядом и сдержанно поклонился.

— Здравствуйте, мисс Флеминг. — Его голос звучал глухо, словно издалека, а дыхание с шипением пробивалось сквозь прорези в маске. Чуть повернувшись, он коротким кивком поздоровался и с ее отцом.

Эвери с трудом закрыл рот и неопределенно кивнул.

— Ло… лорд Сакстон.

Человек в маске вновь повернулся к Ирене:

— Я должен просить прощение за свой вид. Когда-то я был как все люди, но случилось несчастье и огонь изуродовал меня. Теперь собаки лают мне вслед и дети пугаются, поэтому я ношу маску. Да и все остальное следует прикрывать от людских глаз. Возможно, теперь вы поймете, почему я поручил все дела своему агенту. Тем не менее есть дело, которое я не могу поручить никому. Увидев вас в своем доме, я понял, что только вас хочу назвать своей женой. А теперь вам решать. — Он пристально посмотрел на нее, словно ожидая возражений, но Ирена молчала. — Вы согласны выполнить волю отца и стать моей женой?

Ирена поклялась отцу покинуть родительский дом. Вряд ли он захочет, да и сможет, вернуть деньги лорду Сакстону. Похоже, у нее нет выбора, и она дрожащим голосом произнесла:

— Да, милорд. Я выполню волю отца.

— Что ж, тогда за дело. — К Эвери вернулась бодрость духа. Ему не терпелось завершить церемонию, пока человек в маске не передумал. — Мы теряем драгоценное время.

Радостное возбуждение отца обожгло Ирену, как удар плетью, развеяв остатки уважения, которое она еще питала к нему. Отец предал ее. Он безжалостно использовал их с Фэррелом для своих целей и не проявил ни малейшего сострадания, когда оказалось, что ее мужем станет уродливое подобие мужчины. Отныне у нее больше нет отца.

Церемония началась. Ирена еле слышно отвечала на вопросы, которые ей задавал преподобный отец Миллер. Приглушенный голос лорда Сакстона заставлял ее холодеть от ужаса и отвращения. Затем прозвучала заключительная клятва, и последний лучик надежды, что она каким-то чудом спасется от этого кошмара, угас. Черный мрак сгустился вокруг Ирены, и ей стало трудно дышать. Она не отрываясь смотрела на каменный пол, пока облаченная в черную перчатку рука не взяла ее под локоть. Она еле слышно вскрикнула и посмотрела на лицо в маске.

— Кольцо, Ирена! Возьми кольцо! — подсказал ей из-за спины отец. Ирена опустила глаза и увидела в руке лорда Сакстона массивное, украшенное драгоценными камнями кольцо, о стоимости которого она даже боялась задуматься. Пока кольцо надевали на палец Ирены, мэр вспотел от волнения, но сама она была в таком ужасе от прикосновения холодной, словно ящерица, руки, что и думать не могла о дорогом подарке.

С церемонией было покончено, и Ирена стала женой ужасного чудовища. Она не знала, как сможет жить дальше, если каждое мгновение в доме мужа станет для нее ночным кошмаром, воплотившимся наяву. Теперь она навеки связана с человеком, который явился к ней, похоже, прямиком из ада!

В порыве радости Звери притянул Ирену к себе, поцеловал и затем схватил за руку, чтобы разглядеть обручальное кольцо. Неприкрытая жадность светилась в его глазах так же ярко, как драгоценные камни. Алчная улыбка, возвестившая о том, что его посетила еще одна идея, озарила его лицо. Если удастся заманить Ирену домой и наплести его светлости историю о том, как Ирена тоскует по своей семье, может статься, ее муж пригласит их всех переехать к нему в имение. А уж там останется только один шаг до его сундуков.

Мэр взял себя в руки и попытался изобразить приличествующую моменту скорбь расставания.

— Я думаю, моя дочь захочет заехать домой за своими вещами, милорд, — обратился он к зятю.

— В этом нет нужды, — раздался из-под маски хриплый голос. — В имении у нее будет все, что ей понадобится.

— Но она уже собрала свои платья, — соврал Флеминг. — Не может ведь она уехать только с этим. — Он указал на маленький чемоданчик.

— В Сакстон-Холле она найдет любую одежду. Или купит, что пожелает.

— Вы отказываете мне в возможности провести последние несколько часов с дочерью? — пытался разжалобить лорда Звери. — Я был ей хорошим отцом, да, я все для нее делал и сейчас выдаю замуж за человека, который сможет позаботиться о ней… и о ее семье.

Лицо в кожаной маске повернулось к Звери, и сквозь прорези на него холодно глянули глаза лорда Сакстона. У мэра от страха по спине побежали мурашки, и его пыл разом угас.

— Вам хорошо заплатили за дочь, — чеканя каждое слово, произнес лорд. — Теперь не о чем торговаться. Сделка завершена, и больше вы от меня ничего не получите. А теперь убирайтесь, пока я не передумал.

Всерьез перепуганный мэр открыл рот, попятился и, не теряя ни минуты, решил удалиться. Схватив треуголку, он водрузил ее на голову и поспешил вдоль прохода, громко окликая дремавшего на задней скамье сына. Ничего не понимающий Фэррел заковылял вслед за отцом, который выскочил из церкви, даже не сказав дочери «до свидания».

Дверь с шумом захлопнулась, и этот гулкий звук эхом отозвался в душе Ирены. Он означал, что привычная жизнь окончилась, но она не ощущала ни горя, ни потери, а только ужас от того, что принесет ей завтрашний день.

Придя в себя, она увидела черный силуэт направлявшегося к выходу мужа. Около нее стоял Торнтон Джаггер и тщетно пытался пробиться к ее сознанию.

— Лорд Сакстон желает ехать, мадам. Вы готовы?

Ирена еле заметно кивнула, надела плащ и позволила адвокату взять ее под руку. Внешне она была спокойна, но внутри ее царил ужас и безнадежное отчаяние. Вместе с Джаггером она направилась к выходу, а за ними последовал Банди. Когда Ирена подошла к карете, лорд Сакстон уже находился внутри. Она облегченно вздохнула: он занимал почти все сиденье, не оставив ей места рядом. Его рука покоилась на рукояти трости, колени были широко расставлены, и ботинок с деревянной подметкой выставлен вперед на полное обозрение.

Мистер Джаггер помог Ирене подняться в обитую бархатом карету. Она долго поправляла платье и плащ, оттягивая мгновение, когда придется встретиться глазами с мужем.

Банди сел рядом с кучером. Экипаж тронулся, и Ирена бросила последний взгляд на церковь. На дороге осталась только одинокая фигура Торнтона Джаггера, и Ирена поняла, что жизнь кончена.

Ее отчаяние, по-видимому, было слишком очевидно, потому что лорд Сакстон первым нарушил молчание:

— Выше голову, мадам. Или вы думаете, что преподобный отец Миллер перепутал церемонию свадьбы с проводами в последний путь? Эта карета везет вас не в преисподнюю. — Он пожал плечами и добавил: — И не на небо.

Кожаный шлем приглушал и искажал его голос, делая неестественным, и только отблески света, время от времени отражающиеся в скрытых за прорезью глазах, подтверждали, что перед ней действительно живой человек. Он, конечно, знал, как ужасно выглядит, и понимал ее страх и отвращение.

Весь путь из церкви прошел в неловком, напряженном молчании. Ирена изо всех сил старалась не разрыдаться, и мысль, которая раньше казалась кощунственной, теперь не давала ей покоя. Почему она была столь глупа и отвергла Кристофера Ситона… или даже других поклонников, предлагавших ей свою руку? Пусть он нагл, а те отвратительны, но любой из них был бы лучше этого страшного существа, голодным ястребом смотрящего на нее сквозь прорези маски. Воплощение ее ночных кошмаров!

Карета запрыгала на ухабах, и на короткое время мрачные мысли Ирены отступили на задний план, сейчас все ее силы ушли на то, чтобы усидеть на диванчике и при этом сохранить гордый вид. Лорд Сакстон слегка покачивался в такт движению и, казалось, без труда переносил неудобства поездки. Она завидовала его хладнокровию, сама же, подпрыгнув на очередном ухабе, еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Капюшон слетел с ее головы, прическа развалилась, и волосы сверкающими черными волнами рассыпались по плечам, но у Ирены не было возможности поправить их.

Тряска наконец уменьшилась, и она попыталась заколоть волосы, но лорд Сакстон попросил ее не делать этого. Ирена медленно опустила руки и всю оставшуюся дорогу сидела неподвижно, чувствуя его внимательный взгляд. Хотя на самом деле из-за маски она не могла определить, насколько пристально он ее разглядывает. Дорога казалась бесконечной, будущее не сулило ничего хорошего, и время тянулось неимоверно медленно.

Наконец они стали приближаться к Сакстон-Холлу. Ирена взглянула в окно. С наступлением сумерек небо на западе окрасилось в малиновый цвет, а вдалеке, на фоне розовеющих у горизонта облаков, показались очертания большого особняка. Где-то там, между горами, сапфиром блеснула узкая полоска моря.

Дорога спустилась с гребня холма в долину, и карета приблизилась к дому, который отныне станет ее тюрьмой. Ужас ледяными тисками сдавил Ирену, и никакие молитвы не помогали.

Ирена не заметила, как они подъехали к крыльцу, и вздрогнула: экипаж остановился. Она замерла в ожидании. Ей стало дурно от мысли, что он сейчас снова прикоснется к ней гладкой, холодной кожей перчатки. Но как тактично отказаться от его помощи? Он обернулся, и Ирену охватила дрожь. Рука в перчатке поднялась, он дал знак лакею. Юноша поспешно открыл дверцу, и Ирена, облегченно вздохнув, оперлась на руку слуги. Ее смутила предусмотрительность мужа, и она подумала, что он, наверное, догадывается, как неприятны ей его прикосновения.

Ступив на землю, Ирена остановилась рядом с супругом, а лакей бросился вперед, чтобы открыть перед ними двери. Ирена старалась не смотреть на мужа, но тут он заговорил:

— Во время ходьбы я представляю собой малопривлекательное зрелище, мадам, так что идите вперед.

Ему не понадобилось повторять дважды: Ирена тут же направилась к дверям. Она старалась не слышать звука его неровных шагов, но он заглушил бы и топот орды: вжик… тук… вжик… тук.

Миссис Кендалл вместе с дворецким ждали их внутри. Взглянув на ее сияющее лицо, Ирена сразу же успокоилась. Войдя в большой холл, Ирена замерла от изумления. Ни грязи, ни запыленных белых покрывал, которые раньше укрывали мебель. Все сверкало от пола и до сводчатого потолка, который поддерживали дубовые балки. Ирена впервые заметила, что стены увешаны гобеленами и картинами. В большом камине потрескивал огонь. Вокруг него на небольшом возвышении стояли маленькие стулья. Поодаль вокруг длинного стола в образцовом порядке выстроились стулья с высокими спинками и подушками на сиденьях. По углам возвышались канделябры на тяжелых подставках, в них горели тонкие свечи. Их мерцающее пламя вместе с огнем камина наполняло комнату мягким светом и теплом, прогоняя прочь сгущающуюся темноту ночи.

— Мы изо всех сил старались привести дом в порядок, мэм, — сказала миссис Кендалл, с довольным видом оглядывая результат своих трудов. — Я полагаю, что вам трудно было представить, какое великолепие скрывается под пыльными покрывалами и грязью. Я здесь жила еще девушкой и знаю, как чудесно раньше было в Сакстон-Холле, когда имением еще управлял старый лорд.

Лорд Сакстон глухим голосом окликнул экономку, и обе женщины вздрогнули. Эджи быстро пришла в себя и, казалось, совсем не робела при виде зловещей маски хозяина дома.

— Что угодно, милорд?

Дворецкий Пейн взял из рук хозяина плащ и отошел в сторону.

— Покажи госпоже ее комнату. Может, ей захочется отдохнуть перед обедом.

— Да, милорд. — Эджи склонилась в реверансе. Взяв у лакея маленький чемоданчик Ирены, она обернулась к новой хозяйке и весело улыбнулась. — Идемте, мэм. Вас ждут теплая комната и разожженный камин.

Ирена пошла за экономкой, ощущая на спине взгляд мужа. Как она вынесет то, что последует дальше? Как вытерпит его объятия и не выдаст своего отвращения, когда почувствует его дыхание на своей щеке?

Миссис Кендалл провела Ирену по тускло освещенной лестнице на второй этаж, и даже в полумраке было видно, что все вокруг блистает чистотой.

— Вы будете жить в комнате лорда, мэм, как и раньше, — сообщила Эджи. — Мы приготовили ее для вас. В ней теперь не стыдно поселить и короля. — Она улыбнулась Ирене и добавила: — Или королеву.

— Дом совершенно преобразился, — тихо сказала Ирена и испугалась, что ее унылый тон выдаст ее истинное настроение, но Эджи, казалось, ничего не заметила.

— Подождите, мэм, вы еще увидите, какой сюрприз приготовил вам хозяин. Такие платья, что красивее не бывает. Наверное, они обошлись ему в приличную сумму, ведь все требовалось сшить очень быстро. — Она подмигнула Ирене. — Он, кажется, очень увлечен вами.

Да, мысленно согласилась Ирена. И достаточно богат, чтобы обойти на аукционе всех конкурентов.

Они остановились перед массивными дверьми, которые Ирена помнила с первого пребывания в доме. Эджи поклонилась и торжественно распахнула их. Ирена вошла в комнату, и воспоминания о проведенных здесь ночах мгновенно охватили ее. Теперь спальня была отмыта и прибрана и выглядела совсем по-другому, но черный силуэт, сгорбившийся в кресле в окружении зловещих теней, так и стоял у нее перед глазами.

Ирена содрогнулась от кошмарного видения и чуть было в ужасе не выбежала из комнаты. Ей понадобилась вся воля, чтобы совладать с собой.

Миссис Кендалл поспешила к гардеробу и, распахнув дверцы, показала роскошные платья, висевшие внутри. Она достала несколько, чтобы Ирена могла как следует рассмотреть свои наряды, и сняла с вешалки почти прозрачную кружевную ночную сорочку и легкий шелковый пеньюар. В шкафу также лежали туфли на высоком каблуке с причудливой отделкой и шляпки с перьями и кружевами, при виде любой из которых Клаудиа Толбот умерла бы от зависти.

Ирена подняла глаза и поняла, что Эджи ждет ее одобрения. Она не решилась разочаровать добрую женщину.

— Они прекрасны, Эджи, — сказала она с улыбкой.

В самом деле, не всякая невеста получает в день свадьбы такие великолепные подарки. Обычно подарок получаст муж — в виде приданого своей невесты. Ирена слишком хорошо понимала, что отсутствие оного и привело ее к такому горестному финалу.

— Хозяин обо всем позаботился, — сказала экономка, отдергивая занавески, за которыми скрывалась ванная. — Он хотел, чтобы вам здесь было хорошо.

В безукоризненно чистой ванной комнате на полке лежала стопка тончайших льняных полотенец, в углу стояло узкое зеркало, а на туалетном столике выстроились хрустальные бутылочки с душистыми маслами и флаконы с духами. Здесь было все, чтобы удовлетворить любую женскую прихоть.

Но Ирену волновало другое. Она не могла удержаться, чтобы не спросить о своем муже.

— Эджи, вы, по-видимому, знаете лорда Сакстона лучше, чем кто-либо другой. Что он за человек?

Экономка какое-то мгновение смотрела на Ирену и по ее встревоженному лицу, видимо, поняла, какие страхи терзают девушку.

— Я знаю хозяина достаточно хорошо, — спокойно ответила Эджи, — чтобы понять, почему он вынужден делать то, что делает, мэм. Его семья сильно пострадала от рук бандитов и тех, кто облечен высокой властью. Той страшной ночью банда головорезов вытащила старого лорда из постели и убила на глазах у всей семьи. Мэри Сакстон боялась, что их всех постигнет та же участь, и бежала вместе с детьми. Около трех лет назад ее старший сын вернулся и заявил свои права на титул и земли. Вы видели, что осталось от восточного крыла? — Эджи посмотрела в окно. Говорят, что его подожгли те, кто убил старого лорда. Они узнали, когда его сын будет там…

— Лорд Сакстон говорил о пожаре… — пробормотала Ирена. — Он сильно пострадал в огне?

Эджи перевела взгляд на камин, печально рассматривая пляшущие язычки пламени.

— Хозяин много пережил, и, хотя он просил ничего вам не рассказывать, мне хотелось бы развеять ваши страхи.

Ирена понуро опустила плечи, чувствуя, как на нее наваливается неимоверная усталость. События этого дня потребовали от нее немало душевных сил, а слова экономки только усилили ее дурные предчувствия.

— Эджи, — пробормотала она, — если не возражаете, я бы хотела остаться одна.

Экономка сочувственно взглянула на Ирену:

— Приготовить вам постель, чтобы вы могли лечь, мэм? Или, может, приготовить платье?

Ирена отрицательно покачала головой:

— Не сейчас, потом.

Эджи кивнула и направилась к дверям. Она уже взялась за ручку, но на мгновение остановилась.

— Мэм, я знаю, что это не мое дело, — нерешительно начала она. — Но поверьте мне, Лорд Сакстон… ах, он просил меня ничего вам не говорить… если вы лучше узнаете его, то поразитесь, какой человек скрывается под мрачной одеждой. Я думаю, мэм, вы не будете ни в малейшей степени разочарованы.

Прежде чем Ирена успела открыть рот, экономка выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь. Она в первый раз осталась одна с тех пор, как покинула дом отца. Ирена стояла в центре комнаты и непонимающе смотрела по сторонам. Новая хозяйка Сакстон-Холла! Имения, которое, словно хамелеон, изменилось у нее на глазах. Она печально улыбнулась. Если бы такое же превращение могло произойти с ее мужем…

Ирена упрекнула себя за глупые мысли и постаралась выбросить их из головы. Ей придется смириться с реальностью и принимать лорда Сакстона таким, какой он есть. Слишком поздно что-либо менять.

Прошло больше часа, прежде чем Ирена достаточно пришла в себя, чтобы выбрать в гардеробе платье, но и красивая одежда не разогнала мрачных предчувствий. Она печально смотрела на наряды, которые лорд Сакстон купил для нес, и, хотя они были поистине великолепны, не испытывала никакой радости. О таких платьях мечтает любая женщина, но Ирена не задумываясь отдала бы их той, которая бы согласилась взять на себя ее печальную роль. Час, когда ей придется встретиться один на один с этим страшным человеком, неумолимо приближался, и смерть стала казаться ей счастливым избавлением.

Ирене было все равно, что надеть, и она выбрала розовое атласное платье с белой отделкой. Боже, ей нужно спуститься вниз и сесть за семейный ужин! Если она останется в спальне, он может сам прийти. Нет, лучше уж не подвергать себя раньше времени риску и не оказываться с ним один на один в спальне. Она начала лихорадочно приводить себя в порядок.

На ее зов в комнате появилась Эджи, а с ней девушка по имени Тэсси, которую привезли из Лондона в качестве личной служанки для новой госпожи. Тэсси энергично принялась за дело, и скоро Ирена нежилась в ванне. Потом служанка мягкими движениями вытерла Ирену насухо и натерла ее кожу благовониями. Затем был туго затянут корсет и закреплен мягкий турнюр под юбками. Далее Тэсси занялась черными как смоль волосами хозяйки. Она собрала их наверх в элегантную прическу и вплела в волосы узкие розовые и белые атласные ленточки. Ирена посмотрела в зеркало и поняла, какую допустила ошибку.

Платья плотно облегало ее тонкую талию. К тому же глубокий вырез слишком сильно открывал ее грудь, его край едва возвышался над сосками. Учитывая ее отношение к мужу, это, несомненно, был не лучший выбор. Конечно, когда она болела, он успел увидеть гораздо больше, чем открывало сейчас ее платье, и, судя по тому, как отлично оно сидело на ней, неплохо увиденное запомнил. И все же не хотелось дразнить его видом своей полуобнаженной груди. Но теперь, когда Тэсси закончила прическу и уже вплела в нее ленты в тон платью, что-либо менять было слишком поздно. Ирена не знала, как тактично выйти из положения, и тут вошла Эджи.

— О, мэм, вы сияете, как утреннее солнце! — воскликнула экономка.

— Платье очень красивое, — произнесла Ирена по возможности спокойно. — Но наверное, внизу прохладно. Может быть, стоит накинуть что-нибудь поверх пего?

— Не беспокойтесь, мэм. Я сейчас дам вам шаль. — Экономка решительно направилась к гардеробу и долго рылась в нем, пока не нашла черную кружевную накидку. Пожимая плечами, она отдала ее Ирене. — Боюсь, другой нет, мэм, а эта такая тонкая, что вряд ли вас согреет.

— Надеюсь, этого будет достаточно, — ответила Ирена, стараясь скрыть свою радость, и накинула шаль на плечи, тщательно прикрыв грудь. Сейчас ее устроил бы даже носовой платок.

— Лорд Сакс… — Ирена запнулась. — Мой муж… где он?

— Внизу в зале, мэм, — ответила миссис Кендалл. — Он ждет вас.

У Ирены снова от страха заколотилось сердце. Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, вышла из комнаты. Высокие каблуки звонко постукивали по ступеням, возвещая о том, что она спускается по лестнице. Этот звук эхом отдавался у нее в голове, словно дробь барабанов смерти, предвещавших неминуемую гибель. Когда до цели остался всего один пролет, она услышала неторопливое вжик-тук шагов мужа и поняла, что роковая минута настала.

Он стоял у подножия лестницы. За маской Ирена не могла разглядеть его глаз, но чувствовала, что его взгляд неторопливо скользит по ее фигуре, не упуская ни одной детали. Сердце не слушалось уговоров и отказывалось замедлить свой бег. Эти несколько мгновений стали для Ирены тяжелым испытанием. На последней ступеньке она остановилась и оказалась почти вровень с мужем. Чуть приподняв глаза, она увидела сверкающие в прорезях маски зрачки.

— Мадам, позвольте сказать вам, что вы великолепно выглядите. — Он протянул руку и медленно снял с ее плеч кружевную накидку. — Вы так прелестны, что не нуждаетесь в украшениях.

Он повесил шаль на перила, и Ирена увидела, как засверкали эти таинственные глаза, когда взгляд лорда остановился на декольте. Ей потребовалось немало сил, чтобы удержаться и не прикрыть вырез руками. Сердце Ирены колотилось с такой силой, что ей казалось невозможным не заметить, как при каждом толчке вздрагивает ее грудь. В следующий момент она поняла, что это не ускользнуло от его внимания.

— Подойдите ближе к огню, Ирена, — предложил он. — Вы, похоже, замерзли.

Он стоял рядом, не делая попытки дотронуться до нее, и Ирена направилась к камину. Она неловко опустилась на край стула, как птица, готовая вспорхнуть при первом признаке опасности. Не сводя с Ирены глаз, лорд Сакстон налил вина в серебряный кубок и протянул ей:

— Это поможет.

Ирена с благодарностью приняла вино. Она не спеша выпила его, стараясь смотреть только на огонь и понимая, что молчание с каждой минутой становится все более тягостным. Но каждый раз, когда она мельком бросала взгляд на мужа, она видела только лишенную очертаний маску, в безмолвном внимании обращенную к ней. Это было выше ее сил. Она поднялась со стула и прошлась по залу, делая вид, будто разглядывает развешанные на стенах картины и гобелены. На самом деле она искала место, где можно было бы укрыться от его глаз, но не нашла.

Кожаная маска пугала Ирену отсутствием всякого выражения, но еще больше она боялась того, что скрывается под ней. Когда-то давно она мельком видела старого моряка, чье лицо было изуродовано выстрелом, и сейчас воображение рисовало ей жуткие картины: гладкую, безжизненную поверхность обожженного лица или навеки застывший на нем безобразный оскал.

Одного присутствия лорда Сакстона в комнате было достаточно, чтобы лишить Ирену самообладания. Не найдя места, где можно было бы укрыться от его взгляда, она вернулась к огню и опустилась на стул.

— Вам понравились комнаты? — услышала Ирена хриплый голос.

У нее перехватило дыхание. Она попыталась взять себя в руки, но ей это не удалось.

— Они… очень красивые. Спасибо, — произнесла она дрожащим голосом.

Его дыхание стало громче, а голос зазвучал со странным, пугающим шипением:

— Эджи сотворила чудо, приведя особняк в порядок. Скоро будет наведен последний лоск, но уже сейчас мы можем наслаждаться комфортом и уютом. Я должен извиниться за то, что в прошлый раз дом был в таком виде. Я жил здесь один, когда с вами случилось это несчастье.

Не отваживаясь поднять глаз, Ирена прошептала:

— Я… я должна поблагодарить вас за то, что вы позаботились обо мне.

— Мне было приятно это делать.

Ирена мельком взглянула в прорези для глаз и отвернулась, на ее щеках запылал румянец. Она не сомневалась, о чем он сейчас думает, и воспоминание о собственной наготе, которую он видел, прожгло ее стыдом.

— Я плохо помню, что тогда случилось… как вы нашли меня… и потом, когда болела…

Он с трудом опустился на стул.

— Я услышал лай собак и понял, что кто-то охотится на моих землях. Поскакал на звук и увидел вас. Затем я привез вас к себе и оставался здесь до тех пор, пока не приехала Эджи. К этому времени лихорадка спала и вам стало лучше.

— И тогда вы решили купить меня себе в жены?

— Увы, мадам, я не мог противостоять такому искушению.

Вошел Пейн и со сдержанным достоинством объявил, что обед сейчас подадут. Лорд Сакстон поднялся и встал возле кресла, на котором сидела Ирена, не касаясь ее. Повинуясь кивку его головы, Ирена подошла к столу и увидела, что он сервирован только на одного человека.

— Милорд, здесь только один прибор, — с удивлением сказала она.

— Я пообедаю позже, мадам, — объяснил он.

Причины, по которым он решил воздержаться от обеда с ней, были совершенно ясны, и она была благодарна ему за то, что ей не придется смотреть, как он снимет маску. С другой стороны, ей все равно это предстоит позже, в постели.

Ирена села, и муж нагнулся, как показалось Ирене, слишком низко. Она похолодела, боясь, что он сейчас прикоснется к ней, и не отваживалась посмотреть, куда направлен его взгляд. Сердце подпрыгнуло куда-то к горлу и оставалось там до тех пор, пока он не отошел, волоча ногу, к столу. Ирена бросила быстрый взгляд на вырез своего платья и чуть не потеряла сознание: из-под края материи наполовину показался розовый сосок. Сгорая от стыда, она поправила платье и не удержалась от упрека:

— Вы специально подобрали такой фасон, чтобы я ублажала глаз любого, кто окажется рядом?

Сквозь отверстия маски послышался свистящий смех.

— Я бы предпочел, чтобы вы тщательнее подбирали наряды, когда к нам придут гости, и оставили подобные фасоны только для меня, мадам. Здесь я не слишком великодушен. Мне ненавистна мысль, что какой-нибудь другой мужчина увидит то, что принадлежит мне по праву. — Он на мгновение замолчал и посмотрел на нее. — У вас ведь не было более предпочтительной кандидатуры?

Ирена отвела взгляд. Перед глазами у нее мелькнул Кристофер Ситон, но она быстро прогнала видение прочь. Она ненавидела этого янки. Сначала он сделал ей предложение, а потом спокойно смотрел, как ее продадут другому, чтобы после окончания аукциона получить свои деньги.

— Нет, милорд, — прошептала она. — Никого лучше вас не было.

— Отлично. Тогда меня больше не мучают угрызения совести, что я выхватил вас у кого-то из-под носа. — Сквозь прорези маски донесся его отрывистый смех. — Вы бы достались либо им, либо мне. И уж лучше мне, мадам. Взять хотя бы Харфорда Ньютона.

— Серую мышку?

— Меткая оценка.

— А что Ньютон?

— Отец не говорил вам, что его жена, когда ей было всего тридцать с небольшим, упала с лестницы и разбилась насмерть? Некоторые считают, что Ньютон нарочно толкнул ее. Если бы я не дал мистеру Джаггеру наказ заплатить больше любого другого, вы бы сейчас обедали с «мышкой».

Ирена посмотрела на лорда Сакстона. Ей пришло на ум, что жизнь с Харфордом Ньютоном могла бы оказаться гораздо более ужасной, чем она поначалу думала. Правда, не было никакой гарантии, что жизнь с лордом Сакстоном окажется лучше.

— Вы, похоже, потратили немало времени, чтобы разузнать о моих поклонниках. Зачем?

— Просто я хотел попять, каких женихов вам предлагает отец, и пришел к выводу, что я лучший из них.

— Если бы вы не приказали своим слугам отвезти меня назад к отцу, я бы сейчас, может быть, нашла работу и вела спокойную, скромную жизнь где-нибудь в другом месте.

— Это было невозможно, мадам. Как джентльмен, я чувствовал себя ответственным за вашу безопасность. Я не мог вам позволить уехать одной, когда жизнь так полна опасностей.

— Вы могли подыскать мне работу или оставить служить у себя. Я тоже умею мыть полы и готовить еду.

— Охотно верю, любовь моя, но хорошенько подумайте. Если бы вы все время находились рядом, мое терпение скоро бы лопнуло. Вы бы согласились стать моей любовницей?

— Нет, конечно, нет, но…

— Тогда я не вижу никакого смысла продолжать этот разговор.

Хотя подаваемые блюда были исключительно хороши, Ирена едва ли ощущала их вкус. Она ела медленно, зная, что обед когда-нибудь кончится и за ним последует то, о чем она боялась думать. Она пила вино, надеясь заглушить им свои страхи, и тянула время как могла, но оно все равно летело ужасающе быстро.

— У меня есть неотложные дела, — сказал лорд Сакстон, когда они встали из-за стола, — и мне нужно некоторое время, чтобы их уладить. Вы можете подождать меня в спальне.

У нее в голове снова застучал барабан, возвещающий неотвратимый конец, и в такт ему бешено заколотилось сердце. Ноги словно налились свинцом, и каждый шаг давался ей с неимоверным усилием. Она медленно поднялась по лестнице. Войдя в спальню, она взглянула на огромную, с бархатным пологом кровать, где вскоре будет похоронена ее девственность. Занавеси сохранят тепло и дадут укрытие супругам в холодные зимние ночи… или заглушат страшные крики женщины, задыхающейся в объятиях безжалостного мужа…

Песок времени неумолимо сыпался через узкий перешеек стеклянных часов. Тэсси помогла ей надеть ночную рубашку и пеньюар и сняла с кровати покрывала, под которыми оказались шелковые простыни. После этого служанка, потупив взор, удалилась. Оставшись одна наедине со своим несчастьем, Ирена прошлась по комнате, отчаянно моля Бога дать ей силы и стойкость перенести то, что ей предстоит.

— Ирена…

Ойкнув от неожиданности, Ирена обернулась и увидела в дверях мужа. Он появился неожиданно, но от волнения она даже не сообразила, что не слышала характерного звука его шагов.

— Вы испугали меня, — сказала она, не в силах унять дрожь.

— Прошу извинить, мадам. Вы, похоже, погружены в свои мысли.

Лорд Сакстон направился к камину, а Ирена плотнее запахнулась в пеньюар, надетый поверх тонкой, как паутина, ночной рубашки. Она слышала, как под ним скрипнул стул, и испытала некоторое облегчение оттого, что он не сразу направился к ней. Тем не менее она была на грани истерики и призвала всю свою волю, чтобы не выдать этого.

— Я думала, вы придете позже, милорд, — пробормотала она. — Мне нужно еще немного времени, чтобы приготовиться.

— Вы прекрасны и так, любовь моя.

— Но, милорд, вы же понимаете, что я имею в виду… — Он ничего не ответил, и Ирена набрала полные легкие воздуха и продолжила: — Я не могу понять, почему вы выбрали меня себе в жены. Зачем вы одеваете меня в дорогие платья и говорите комплименты.

Он поднял голову и скрестил руки на груди.

— Вам кажется странным, мадам, что я нахожу удовольствие в вашей красоте? Или вы думаете, что я извращенец, который затеял все это, чтобы мучить себя… и вас? Поверьте, у меня вовсе не было таких намерений. Человек, лишенный талантов, может наслаждаться шедеврами гениев, вот и ваша совершенная красота доставляет мне удовольствие. Мое лицо изуродовано, но я не слепой. — Он откинулся на спинку и добавил: — Кроме того, я тешу свою гордость, владея такой драгоценностью.

Она боялась даже предположить, какие мысли могут дремать в его голове. При такой наружности его характер мог оказаться еще более страшным. Тем не менее она не удержалась от сарказма:

— Мне кажется, милорд, что вы могли бы гордиться и каким-нибудь другим новым приобретением.

— Все остальное у меня уже было, — ответил он.

— Но после всех несчастий, которые обрушились на вашу семью, не кажется ли вам месть слаще любого нектара?

— Не стоит заблуждаться, мадам, — спокойно возразил он. — Есть месть, и есть возмездие. Иногда это одно и то же.

Холодная логика его рассуждений заставила Ирену вздрогнуть.

— И ваша месть… или возмездие… направлены на меня… или мою семью? — со страхом спросила она.

— Разве вы сделали мне что-нибудь плохое? — в свою очередь, поинтересовался он.

— Что вы! Я до сегодняшнего дня вас и не видела.

Он снова принялся разглядывать набалдашник трости.

— Невиновному нечего меня бояться.

Ирена приблизилась к огню, чтобы согреть заледеневшие пальцы, и в отчаянии прошептала:

— Я чувствую себя словно птица, пойманная в ловушку. Если вы не питаете ко мне ненависти, зачем вы так поступили? Зачем вы купили меня?

Он наклонил голову, и Ирена поняла, что он разглядывает ее.

— Потому что я хочу вас.

У Ирены подкосились ноги, и она схватилась за стул. Прошло немало времени, прежде чем ей удалось унять волнение и собраться с духом. Пеньюар не защищал ее от пристальных взглядов недобрых глаз, смотрящих на нее через отверстия в черной маске. Она живо вспомнила то утро, когда проснулась в этой самой комнате и обнаружила, что полностью раздета и лежит на чужой постели. Конечно, этот брак стал результатом того несчастного случая, что с ней приключился. Ирена была почти уверена, что какой-то злой рок вознамерился довести ее до последней черты унижения.

— Вы отправили меня к отцу, потому что собирались купить на аукционе? — еле слышно спросила она. — Таковы были ваши намерения?

Он сделал неопределенный жест рукой.

— Это мне показалось самым простым способом добиться желаемого. Я дал указания своему адвокату назвать цену выше любой предложенной. Видите ли, любовь моя, ваша ценность для меня не имеет предела.

Ирена вцепилась в искусно вырезанную ручку кресла так, что побелели костяшки пальцев. Она чувствовала на щеках жар камина, но и он не избавлял от ледяного холода внутри.

— Вы уверены, что хотите именно меня? — Она сделала робкую попытку улыбнуться. — Вы ведь ничего обо мне не знаете. Вдруг вам придется пожалеть об этой покупке?

— Какие бы ни были у вас недостатки, это вряд ли что-нибудь изменит. — Он издал нечто похожее на смешок. — Понимаете, я стал рабом своего желания. Вы захватили мои мысли, сны и фантазии.

— Но почему? — смущенно спросила она. — Почему я?

— Неужели вы совсем не понимаете, как красивы и какое впечатление производит ваша красота на окружающих? — с удивлением спросил он.

Она решительно покачала головой:

— За меня вряд ли бы много дали на торгах.

Смех лорда Сакстона наполнил комнату.

— Известно, что мужчины копят деньги, чтобы поскорее стать нищими. Скажите мне, дорогая, что толку в золоте, если на него нельзя купить что хочется?

Его откровенный ответ обескуражил ее.

— И вы захотели купить себе жену?

— Не просто жену, моя дорогая, а именно ту, которую выбрал. — Он покачал головой. — Другим способом я бы никогда не получил вас. Вы бы отвергли мои предложения так же, как отказали тем, кого приводил к вам отец. Вы теперь упрекнете меня в том, что я использовал ум и деньги для достижения желаемого?

Она гордо вскинула подбородок.

— Чего еще можно ожидать от купленной жены?

Он пожал плечами.

— Чего любой мужчина ожидает от жены? Что она принесет ему радость и утешение, выслушает, когда он захочет облегчить душу, даст совет, когда сможет, что она выносит его детей…

Глаза Ирены округлились, и она с нескрываемым изумлением уставилась на мужа.

— Вы сомневаетесь в моих способностях иметь детей, дорогая? — игриво спросил он.

Ирена покраснела до корней волос и отвела взгляд.

— Я… я… не предполагала, что вы хотите иметь детей.

— Напротив, Ирена. Моя душа требует утешения именно такого рода, и нет для нее бальзама слаще, чем видеть, как вы вынашиваете плод моего семени.

Краска так же быстро покинула лицо Ирены.

— Вы хотите слишком многого, милорд, — неуверенно сказала она. — Еще до того, как меня выставили на аукцион, я спрашивала себя, смогу ли уступить человеку, к которому по меньшей мере не испытываю никаких чувств. — Она сцепила руки, чтобы унять дрожь. — Я знаю, что связана своим словом, но мне очень трудно сдержать его, потому что к вам я более чем не испытываю никаких чувств. — Она подняла глаза на равнодушную маску и произнесла шепотом: — Я боюсь вас.

Он поднялся, и в дрожащем свете камина его зловещая тень заполнила всю комнату. Ирена глядела на мужа с отчаянием мыши, стиснутой в лапах поймавшего ее кота. Чувствуя на себе его немигающий взгляд, она стянула у горла края пеньюара и съежилась. Наконец он отвернулся и направился к стоящему у окна столику. Взяв с подноса один из графинов, лорд Сакстон налил в кубок вина и, волоча ногу, подошел к ней.

— Выпейте, — устало сказал он, протягивая ей кубок. — Вино разгонит ваши страхи.

Хотя вино, выпитое за обедом, совсем не успокоило ее, Ирена послушно взяла кубок и поднесла его к губам. Пытаясь оттянуть страшное мгновение, она пила медленно, словно этим продлевала себе жизнь. Лорд Сакстон терпеливо ждал, и наконец в кубке не осталось ни капли спасительного напитка. Взяв его из дрожащих рук Ирены, он отставил его в сторону и протянул к ней руки. Вино, к сожалению, не дало Ирене успокоения. Напротив, оно придало силы и дерзости ее измученной душе. Она отпрянула, уворачиваясь от облаченной в перчатку руки, словно от змеи. Слишком неравные силы не оставляли надежды на спасение и делали бесплодной попытку сопротивляться, тем не менее Ирена вскочила, готовая броситься прочь, если он сделает хотя бы шаг.

Он опустил руку, и Ирена немного успокоилась. Она все же боялась разозлить его настолько, что он решит применить силу. Ей не хотелось, чтобы первая брачная ночь ознаменовалась изнасилованием, но она не могла заставить себя уступить мужу. Она судорожно перебирала в уме доводы, которые остановили бы его.

Ирена умоляюще посмотрела на мужа, сожалея, что не может заглянуть за непроницаемую черную маску, и в то же время радуясь этому.

— Милорд, если бы вы дали мне время узнать вас, чтобы я перестала бояться… Пожалуйста, поймите, — взмолилась она, — я выполню все, в чем клялась, но мне нужно время.

— Я знаю, у меня не самая привлекательная внешность, мадам. — В голосе послышалась насмешка. — Но я вовсе не свирепое животное, загнавшее вас в угол, чтобы взять силой.

Эти слова не слишком приободрили Ирену. В конце концов, это были только слова, а она давно усвоила, что характер мужчины гораздо вернее раскрывается в его поступках.

— Я такой же, как все мужчины, и у меня такие же желания. Одно ваше присутствие в этой комнате и сознание того, что вы моя жена, лишает меня рассудка. Мое тело требует удовлетворения страсти, которую вы в нем разбудили. Тем не менее я понимаю, что вы еще не пришли в себя после событий, которые так внезапно изменили всю вашу жизнь.

Он тяжело вздохнул, словно решая, продолжать или нет, и добавил:

— Пока я буду в силах сдерживать огонь, который вы разбудили во мне, я буду ждать. Но у меня есть одна просьба. — Он указал пальцем на тяжелую дубовую дверь, где в замочной скважине торчал медный ключ. — Я прошу вас никогда не запирать от меня дверь. А если вы захотите погулять по дому или саду, я буду вас сопровождать. Вы понимаете меня?

— Да, милорд, — пробормотала она, согласная на все, что сможет ускорить его уход.

Лорд Сакстон, хромая, подошел ближе, и Ирена почувствовала на себе его взгляд. Страшась того, что сейчас может произойти, она затаила дыхание. Он протянул руку в перчатке и потянул завязки ее пеньюара. Пеньюар скользнул с ее плеч и упал на пол, и Ирена осталась в одной ночной рубашке, почти не защищающей ее от взгляда чужих горящих глаз. Тонкий батист очертил каждый изгиб ее тела.

— Вам нечего бояться, — произнес он хрипло, — но я бы хотел посмотреть на вас, прежде чем уйду. Расстегните рубашку и дайте мне взглянуть на вас.

Ирена стояла в нерешительности. Она хотела воспротивиться, но понимала, что глупо испытывать терпение лорда, если он согласился ограничить себя такой малостью. Дрожащими пальцами она расстегнула сорочку, и та упала к ее ногам. Блестевшие в прорезях маски глаза медленно оглядели всю ее фигуру, остановившись на груди и бедрах. Ирена смотрела куда-то вдаль и еле сдерживалась, чтобы не заплакать от ужаса и стыда. Если бы он прикоснулся к ней, она бы упала замертво.

— Ложитесь спать, а то простудитесь, — прошептал он, и Ирена вздрогнула от неожиданности.

Эти слова вывели ее из оцепенения. Она поспешно надела сорочку и нырнула под спасительное одеяло, натянув его до самого подбородка. Лорд Сакстон стоял не шевелясь, но Ирена понимала, что спокоен он только внешне. Она с опаской следила, как он, приволакивая ногу, повернулся и направился к выходу. Дверь закрылась, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушенными удаляющимися шагами. Словно гора свалилась с плеч Ирены, и, не в силах больше сдерживаться, она уткнулась в подушку и зарыдала.