Глава 8

Через час, после вкусного ужина и ванны, Виктория уже совершала прогулку по Силвер-Сити. Она надела свой серый саржевый костюм и положила в ридикюль деньги, кружевной носовой платок и ключ от номера. Решительно настроившись найти кого-то, кто мог бы отвести ее в убежище Красного Герцога, она вышла на улицу.

Достаточно было мельком взглянуть на небо, чтобы отметить, что феерическая панорама и ее звуковое сопровождение продолжаются. У себя на востоке Виктория обеспокоилась бы, что может пойти дождь и она промокнет, но здесь, похоже, бывали сухие бури. В данный момент она радовалась этому, так как не испытывала желания отыскивать под ливнем след Красного Герцога.

Занимаясь расспросами во время своей вылазки, она рисковала наткнуться на Корда. Однако ей не хотелось загодя ломать голову над тем, что она станет делать в этом случае. Если их встреча произойдет, тогда и будет выкручиваться. А сейчас она собиралась сосредоточиться на показе серебристой ракушки. И по-видимому, для этого лучше всего посетить салуны на главной улице. Раньше Виктория никогда не бывала в подобных заведениях, но в ее представлении они ненамного отличались от ресторанов.

Она свернула в ближайший переулок и направилась к центру города. Маленькие улочки, как она быстро поняла, освещались далеко не так хорошо, как в Нью-Йорке. Она начала тревожно поглядывать через плечо. В конце концов, с момента ее приезда на Запад она уже дважды была похищена, и никто не гарантировал, что это не произойдет в третий раз. А она все еще не нашла времени для покупки пистолета. Она постепенно ускоряла шаг, пока наконец не вышла на главную улицу. Тут она остановилась на дощатом настиле и перевела дух.

Затем с замиранием сердца посмотрела в сторону салуна. Судя по ярким полоскам света, пробивавшегося сквозь окна и двери, жизнь там била ключом. Поэтому Виктория не углядела для себя опасности и стала прохаживаться по настилу, собираясь с мыслями. Она решила, что будет заходить по очереди в каждый салун, пока не получит внятный ответ на интересующий ее вопрос. А после этого можно отправляться в убежище Красного Герцога.

Виктория подошла к двери, толкнула раскачивающиеся створки и вошла внутрь. Ее удивило, что это оказалась всего-навсего длинная узкая комната с высокой деревянной стойкой вдоль одной стены и несколькими круглыми столами. Мужчины в хлопковых рубахах и джинсах стояли, склонившись над стойкой, потягивали виски и беседовали между собой.

Когда она прошла в глубь салуна, все головы дружно повернулись в ее сторону. Неторопливый разговор сразу оборвался, и, пока присутствующие с любопытством рассматривали ее, ни один звук не нарушил наступившей тишины. Виктория не помнила, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя более неуютно. Однако она не собиралась обнаруживать перед ними своего неудобства. Подняв подбородок, она спокойно прошагала в конец комнаты и посмотрела на бармена.

Тот, заметив ее взгляд, перестал протирать стакан и медленно подошел к ней.

– Чем могу служить, мэм? – спросил он.

– Я бы хотела выпить виски и задать вам несколько вопросов, – сказала Виктория.

Бармен пожал плечами, налил ей порцию виски и скользящим движением толкнул стакан. Она выложила деньги и, прежде чем он успел отойти от нее, протянула ему раковину.

– Вам знакомо это?

– Ракушка? Да их тут пруд пруди.

– Но посмотрите, на ней особый узор, – настаивала Виктория.

– Чего? Мне что, делать нечего? Послушайте, мадам, вы просили виски, так пейте. Или вы…

– Хорошо.

Когда бармен отвернулся, она быстро проглотила жидкость и едва не задохнулась от резкого запаха и обжигающего вкуса. Натуральная сивуха, полная противоположность благородному мягкому хересу, коим она наслаждалась у Фила.

Немного обвыкшись, Виктория заметила, что мужчины вернулись к своим разговорам, но все время поглядывали на нее, как на чужака или разбойника. И внезапно до нее дошло почему. Кроме нее, в салуне не было ни одной женщины. Видимо, появление здесь женщины считалось необычным. Но она не могла остановиться на полпути – иначе ей никогда не добраться до Красного Герцога. Она повернулась к стоявшему рядом мужчине:

– Извините, сэр, вы не встречали ракушку с таким экзотическим узором?

Мужчина посмотрел на нее так, словно она свалилась с луны, и покачал головой. Но прежде пристально окинул ее тело оценивающим взглядом. Опрашивать завсегдатаев салуна определенно было делом нелегким. Может, она совершила промашку, уйдя от Корда? Как бы он ей сейчас пригодился! Тем не менее она не собиралась сдаваться и снова ринулась в атаку на мужчин. Все они вели себя точно так же, как первый, и она уже не знала, чего в ней больше – раздражения или растерянности. Наконец она не выдержала и ушла.

Выйдя на улицу, она вздохнула полной грудью и подумала, что мужчины на Западе либо тупые, либо невоспитанные. Или Красный Герцог настолько подмял их всех под себя, что они и рта раскрыть не смеют. И все же она не собиралась сдаваться. Пусть ни Корд, никто другой не считает, что она позволила горстке мужчин из небольшого пыльного городка доказать свое превосходство над ней. Она расправила плечи и зашагала к другому салуну. В ту же минуту сзади послышались шаги.

Она оглянулась. Следом за ней шел один из посетителей только что покинутого ею заведения. От страха у нее заколотилось сердце. Нужно было купить пистолет, прежде чем отправляться к этим мужчинам, бросавшим на нее гнусные взгляды. Почему она не сделала этого? Виктория распрямилась еще больше, радуясь данному Богом приличному росту, и, сурово взглянув на мужчину, пошла дальше по дощатому настилу.

На улице уже почти не встречалось пешеходов, и поэтому она остро ощущала свою уязвимость. Несмотря на это, она не позволяла себе остановиться, тем более что мужчина мог оказаться за ее спиной по случайному совпадению. Для верности следовало просто быстрее дойти до ближайшего салуна, где наверняка много людей. Не успела она миновать темный пролет, как шедший сзади мужчина схватил ее за руку и рванул в тень.

Виктория не могла даже крикнуть, потому что в тот же момент жесткая смердящая рука зажала ей рот и еще более зловонное тело в грубой одежде прижало ее к фасаду дома. Начав было сопротивляться, Виктория внезапно остановилась. Может быть, мужчина опознал ракушку и выбрал место потемнее, чтобы их никто не подслушал?

Тем временем он принялся мять ей грудь, пытаясь проникнуть под ткань платья.

– Я подумал, тебе хорошего мужика захотелось.

Она замычала в знак протеста, одновременно все более сознавая свое поражение, и постаралась вывернуться от него. В ответ он просто легонько толкнул ее и снова припечатал к стене, так что вытряхнул из легких почти весь воздух. Пока она пыталась отдышаться, к ее ужасу, он рывком задрал ей платье. Затем, не обращая внимания на сопротивление, запустил руку под нижнее белье.

Наконец она сделала полноценный вдох и с размаху ударила своего обидчика ногой по голени. Он выругался и затоптался на месте. Это был шанс на спасение, и она нанесла второй удар. Пока ее противник пребывал в беспомощном состоянии, она оттолкнула его от себя и выскочила из темного переулка. И тут же наткнулась на плотную грудь другого мужчины. Не поднимая глаз, она инстинктивно бросилась назад, пытаясь убежать, но он остановил ее.

– Чепс! – воскликнул Корд, хватая ее за плечи. Он посмотрел на нее и облегченно вздохнул. Потом заметил мужчину, выбежавшего из-за угла, и все понял. Лицо его мгновенно исказилось. Он оставил ее и с руганью устремился к незнакомцу.

События развивались с такой головокружительной быстротой, что Виктории не хватало времени связать их воедино. Она наблюдала, как Корд сначала ударил мужчину точно в челюсть. После того как тот рухнул на землю, он наклонился, потянул его за ворот и шепотом произнес несколько крепких слов. Затем повернулся и пошел к ней. При виде его лица ей захотелось бежать от него с не меньшей прытью, чем от незнакомца.

– Какая нелегкая принесла тебя сюда? – сердито сказал он, останавливаясь перед ней. – Я обыскал весь город. Прочесал все улицы вдоль и поперек. Мне и невдомек, что ты прячешься по подворотням с каким-то голодным шахтером. Меня недостаточно, что ли?

– Ты, как всегда, все понимаешь шиворот-навыворот! На меня напал мужчина и начал преследовать, но я вырвалась. Без чьей-либо помощи, могу добавить. Теперь, если ты избавишь меня от своего общества, я отправлюсь по делам.

– Черт бы тебя побрал с твоими делами! Ты пойдешь со мной.

Корд взял ее за руку и потянул на улицу.

– Отпусти руку, Корд, или я закричу.

– Кричи. Я пристрелю любого, кто попытается встать между нами.

Виктория в испуге бросила взгляд на его лицо. Ей показалось, что он действительно готов привести в исполнение свое обещание.

– По-моему, ты слишком много на себя берешь, Корд. Как я сказала тебе при первой встрече, я свободная и независимая женщина.

– Никакой свободы и независимости, пока я не верну сестру. До тех пор ты будешь моей. И советую тебе прямо с этой минуты вести себя соответственно. Не то дождешься, что твои ухажеры штабелями попадают от моих пуль.

– Не смеши, Корд.

Он встал как вкопанный и затем слегка встряхнул ее.

– Я не шучу, Чепс. Можешь мне поверить. А сейчас пойдем отсюда. Я хочу отвести тебя в кафе. Выпьем по чашке кофе и уладим это небольшое недоразумение. Ну что, какой путь выбираешь, легкий или тернистый?

Виктория прищурила глаза и оглянулась кругом, смекая. Ждать помощи извне, вероятно, дело безнадежное, подумала она. Если только каким-то образом добраться до шерифа… А так шанс убежать от Корда невелик. Конечно, если кричать достаточно долго и громко, может, и удастся привлечь внимание полиции, но тогда скорее всего придется забыть про Красного Герцога. Как только она окажется в поле зрения властей, никто из команчей не захочет стать ее провожатым.

– Никак не примешь ответственное решение? – язвительно спросил Корд.

– Послушай, Корд, уже поздно. Я устала. Ты, должно быть, тоже. Почему бы нам не отложить этот разговор до завтрашнего утра?

– Ты, похоже, держишь меня за простака. И вероятно, только потому, что я вырос не на вашем востоке, а на другом краю континента. Это начинает мне надоедать. Если я не укараулил тебя сегодня вечером, где гарантия, что ты не уйдешь завтра утром? И я буду вынужден снова охотиться за тобой. Я не могу транжирить время таким образом. Почему ты убежала? Я думал, после всего, что у нас было, мы останемся вместе.

– Ты никогда не называл мне свою фамилию.

– Мою… что? Ах, фамилию! Кордова. Корд Кордова. И ты хочешь сказать, что этот твой фокус только с тем и связан?

– Интересно, как можно доверять кому-то, кто скрывает свою фамилию и не пускает в свое прошлое?

Корд посмотрел на нее продолжительным взглядом, затем кивнул, как бы говоря, что с ней все ясно.

– Удивительный ты все-таки человек, Чепс! Ты тоже не сообщала мне свою фамилию, но я не придавал этому никакого значения.

– Конечно. Какая тебе разница, если ты переиначил мое имя!

– Да. И может быть, еще не насовсем. А кстати, какая у тебя фамилия?

– Моя фамилия Мэлоун. Виктория Мэлоун.

– Звучит красиво.

– Спасибо. Это означает, что я могу оставить за собой прежнее имя? – насмешливо спросила Виктория, пытаясь шуткой успокоить себя.

– Нет.

– Ну, знаешь ли!

Она снова начала заводиться.

– Хватит, Чепс. Пойдем, я отведу тебя в гостиницу. Где ты остановилась?

– В мои планы не входило оповещать тебя.

– Город не настолько велик, чтобы я не разыскал тебя. Я сделаю это быстрее, чем ты думаешь.

Виктория заколебалась. Как она не подумала об этом раньше? Городок и впрямь был небольшой и вряд ли изобиловал гостиницами. В таком случае какой смысл препираться с Кордом?

– В меблированных комнатах «Веселого Сэма».

– Выбор неплохой. Но я не думаю, что там мы получим ответ на наш вопрос.

– В данный момент меня это не волнует. Я просто хочу вернуться в свою комнату и лечь спать.

Виктория не могла скрыть обиду в голосе, как ей того ни хотелось. Она была рассержена, напугана и чувствовала себя совершенно одинокой, но если бы Корд увидел, насколько она уязвима, он, несомненно, воспользовался бы ее беспомощностью еще больше.

– Успокойся, Чепс. – Он потрепал ее по плечу своей сильной рукой. – Сейчас я провожу тебя, но одна ты не останешься.

– Корд, но теперь это моя собственная комната.

– Ну и что? Разделишь ее со мной. Больше я тебя не упущу из виду.

Он взял ее за руку и направился к «Веселому Сэму». Виктория не представляла, как этому воспрепятствовать. В действительности она чувствовала, что вряд ли ей нужно что-то большее. С ним она была вне опасности. От него исходило тепло, и она начинала ощущать жар в теле еще острее, чем раньше. Вместе с тем она по-прежнему внушала себе, что не должна доверять Корду, пока не узнает всей правды. А для этого нужно было добраться до Красного Герцога.

Удивительно, насколько уверенно она чувствовала себя, шагая рядом с Кордом, и в то же время с какой неохотой признавалась себе в этом. Но разве в том, что она не умела себя защитить, была ее вина? Нет, просто ее этому не учили – не было надобности. Поразительно, как подчас расходятся фантазии и действительность, подумала она. Скольким вещам ей еще предстояло научиться.

Впрочем, Корд не дал ей времени на осмысление недавнего происшествия. Он торопливо направился к парадной двери гостиницы и в следующую секунду уже прошел в гостиную. Прежде чем они успели подняться наверх, из дальней комнаты вышел Фил.

– Дорогая моя, кого вы привели с собой? Я был в полной уверенности, что вы одна.

– Я и была, но…

– Я ее проводник, – коротко пояснил Корд, – хотя она упорно считает, что ей здесь сподручнее без меня. Так что сегодня я лягу спать на полу, поперек ее двери. Я должен быть уверен, что она снова не отправится изучать город.

Фил поднял бровь и понимающе улыбнулся:

– А вы?..

– Корд.

– Очень приятно, а я – Фил. Может быть, вы тоже знаменитость? Вы, случайно, не играете в спектакле о жизни на Диком Западе?

– Нет, все гораздо прозаичнее. Я просто слежу, чтобы она не погибла в результате своих изысканий.

– Ну что ж, – сказал Фил, – такой сильный мужчина, как вы, должен производить впечатление на окружающих. Я думаю, будучи под вашим надзором, она прекрасно справится с любыми трудностями. Как вы считаете, Виктория? – добавил Фил, ожидая услышать от нее подтверждение только что сказанного им.

Корд крепко взял ее за локоть.

– Да, его помощь очень полезна для моей исследовательской работы, – сухо ответила она, сдерживая раздражение в голосе.

– Я понимаю, насколько это необходимо, – согласился Фил. – Когда я только приехал сюда, на первых порах мне самому приходилось многому учиться. Ладно, коль скоро вы теперь вдвоем, я просто пойду спать.

– Спокойной ночи, – сказала Виктория и, когда Фил ушел, посмотрела на лестницу и Корда, стоявшего совсем близко.

Дойдя до последней ступеньки, она распрямила спину и поспешила по коридору на заднюю половину здания. Вставила ключ в замок, быстро открыла дверь и прошла в свою спальню, заметив, что лампа возле кровати горела по-прежнему, как она ее оставила перед уходом. После того как Корд тоже вошел в комнату, она заперла дверь и бросила ключ на туалетный столик. Затем повернулась и посмотрела на Корда.

– Надеюсь, теперь ты доволен, – сердито проговорила она. – Можешь поздравить себя. Выставил меня дурочкой перед Филом.

– Да кому он нужен! Разве только тебе. У вас там, на востоке, наверное, все такие. Скажи честно, тебе нравятся смазливые парни, верно?

– Нет.

– А как он тебя опекает, черт возьми!

– Это, кажется, просто усвоенная манера поведения.

– С сегодняшнего дня лучше бы он ее оставил.

– Скажи это себе, Корд! Давай лучше спать. Ты ляжешь на полу, потому что здесь только одна узкая постель. – Виктория показала на кровать с темно-синим покрывалом.

– Прекрасная кровать. Она мне подходит.

– Она недостаточна для двоих.

– Я уверен, что ее хватит, если мы ляжем близко.

– Ты утверждаешь это из голого упрямства. Я не представляла, что ты можешь быть настолько твердолобым, если тебе что-то втемяшится в голову.

– Мне не нравится твое высокомерие. – Он прошел через всю комнату и, подойдя к Виктории вплотную, заглянул ей в глаза. – Я пытаюсь сохранить то, что принадлежит мне. И я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило.

– Я не твоя собственность.

– С прошлой ночи – ты моя.

Виктория повернулась, сделала несколько шагов от него, затем снова посмотрела в его сторону.

– Нет.

– Я опять начинаю думать о Красном Герцоге. Это он не дает тебе покоя. Ты слишком верна ему.

– Верна себе. И никому больше.

Он пошел за ней и положил ей руки на плечи.

– Поцелуй меня.

– Корд! Я на дух не хочу тебя, даже видеть не желаю тебя здесь! Почему я должна…

Ее протест был тут же пресечен коротким касанием его губ. Она почувствовала, как волны от сердца побежали дальше сквозь тело. Она задрожала и отвернула голову.

– Ты ведь хочешь этого! Не станешь же ты отрицать, правда?

– Это не имеет никакого значения!

– Это имеет значение для нас обоих.

Корд снова поцеловал ее. На этот раз он долго не отнимал рта, давая смешаться их теплу, позволяя их чувствам течь в едином слившемся прикосновении.

– Ты ляжешь спать на полу, – повторила она, но уже без прежней уверенности, чувствуя себя совершенно ослабевшей.

– Тогда ты тоже будешь спать там же, – сказал он и поцеловал ее в третий раз. Теперь они оба задрожали. – Я не могу без тебя, Чепс. Пожалей меня.

– О Корд… – пробормотала она, протягивая к нему тонкие пальцы, чтобы погладить его по густым волосам. Затем стянула с его головы повязку и отбросила ее в сторону. – Я не должна хотеть тебя.

– Но ты хочешь.

– Да…

Корд притянул ее к себе очень близко и пробежал руками по спине сверху вниз. Затем обхватил ее за бедра и придвинул к своей мужской плоти, делавшейся все более твердой. Его губы плотно прижались к ее. Она приоткрыла рот – и он тотчас вторгся в его медовую сладость, проникая языком вглубь, забирая дань, то побеждая, то отступая и открывая путь ей, давая возможность целовать себя. Так упивались они взаимной страстью. И оба застонали в стремлении к большей близости, побуждаемые жаждой полного слияния, чтобы погасить накал желания, зреющего внутри их.

Оторвав губы от ее рта, он начал жадно прикасаться к ее векам, мочкам уха, шее. Он покрывал ее лихорадочными поцелуями, теребя на ней одежду, нетерпеливо выпрастывая пуговицы из петель. И тогда она с необузданной дикостью присоединилась к нему, чтобы избавить их от всех ограничений, от всех препятствий на пути к слиянию. Он стянул с нее жакет – она в тот же миг помогла ему с нижней юбкой и бельем. Когда на ней не осталось ничего, кроме тонкой сорочки, корсета и чулок, он остановился полюбоваться ею.

– Корд, скорее! – умоляла она.

Но он не двигался.

– Ты так прекрасна, – выговорил он наконец. – Так совершенна. Даже не верится, что ты моя.

– О Корд…

Она стала снимать его одежду из оленьей кожи, желая быстрее ощутить его тело, жаждая его прикосновений и всего, что он мог дать ей.

Когда его рубаха была отброшена в сторону, он притянул Викторию к себе. Его собственное тело напряглось и взбугрилось тугими мышцами, пока руки исследовали все ее изгибы. Она застонала и впилась ногтями в его гладкую кожу, чувствуя, как твердеет его спина у нее под пальцами. Слегка покусывая мочки его ушей, она вдыхала его запахи – кожи и табака.

– Чепс!.. – простонал он и снял с нее сорочку, обхватывая руками две обнажившиеся округлости с пиками, вздернувшимися от корсета. Неспособная к сопротивлению, она позволяла сминать ей грудь, покуда от страстного желания не отвердели соски. Он по очереди поцеловал ее в розовые кончики, так что она вновь застонала от удовольствия.

Ей не хватало терпения ждать дольше, и она расстегнула его штаны. Они соскользнули на пол, обнаружив всю мощь возбужденной плоти. Теперь настало его время торопиться. На ней остались только корсет и чулки. Распаленный страстью, Корд поднял ее на руки, потом бережно опустил на кровать и прижал сверху своим телом.

Они то соединялись в горячих объятиях, то вновь разделялись, чтобы трогать, ласкать и лелеять друг друга. И этим возводили в себе желание до ярости огненной стихии, не замечая, как завывает ветер за окнами, как ветви царапают по стеклу и молнии озаряют комнату.

Ее руки между тем переместились с его спины на ягодицы и своими поглаживаниями возбуждали его еще больше. Наконец он перекатился на бок, обнажив перед ней восставший фаллос. Она стала трогать горячую бархатистую плоть, сначала осторожно, потом все смелее.

Корд издал сладостный стон, а когда уже не мог терпеть, остановил ее руки. Он раздвинул ей бедра и, опустившись промеж них на колени, провел пальцами вверх и вниз по гладким шелковым чулкам, обтягивавшим ее длинные стройные ноги, затем приподнял их. Его глаза потемнели от безумной, нестерпимой жажды. Он взглянул на лицо со светло-зелеными глазами, в которых, как в зеркале, отражалось столь же неумолимое желание, и продвинулся внутрь.

Она судорожно глотнула воздух, почувствовав, как он своей плотью вошел в нее, и начала двигаться вместе с ним. Ритмичное скольжение глубоко внутри ее подводило их обоих к моменту, когда они должны были слиться в единое целое. В приступе лихорадки она выкрикнула его имя. Рука, дотоле ласкавшая спину с твердыми мышцами, впилась ногтями ему в кожу. Безудержное желание, овладевшее ими, в долю секунды достигло запредельных высот, обратившись опаляющей страстью. И, подхваченные ею, оба одновременно вознеслись к пику блаженства, чтобы затем насыщение низвергло их обратно.

Корд дышал часто и тяжело. Он притянул ее ближе к себе и погладил влажные волосы. Она прильнула к нему как к единственной спасительной гавани в бушующем море. Он тихо поцеловал ее в лоб. Затем случайно посмотрел в окно. Лицо его сразу стало озабоченным.

– Чепс, я должен что-то сказать тебе.

– Не сейчас, – пробормотала она, уютно устроившись у него под боком, полусонная и слишком довольная, чтобы желать чего-то еще.

– Там за окном сейчас промелькнула мужская тень.

– Что?!

Она тотчас села в постели, рванув на себя покрывало. Вглядываясь в темноту, она пыталась различить хоть что-то за окном. Но сквозь тюлевые занавески, закрывающие его нижнюю половину, были видны лишь контуры ветвей.

– Я не вижу никакого мужчины.

– Он уже ушел.

– Ты точно видел его?

– Да. Но дело не в этом. Плохо то, что я не захватил с собой «кольт». Чтоб они там провалились, в своем муниципалитете! Все их постановления гласят, что в городе нельзя носить оружие. Поэтому я оставил его в своей комнате в «Серебристой полыни».

– Ты не думаешь, что кто-то приходил ко мне? Может, это как-то связано с ракушкой, которую я показывала сегодня вечером?

– Может быть. Во всяком случае, надо выйти и посмотреть.

– Нет, Корд!

– Не нет, а да, – возразил он. – Мы должны знать, что происходит.

Он соскользнул с кровати и стал натягивать одежду.

– Я не хочу, чтобы ты шел туда. Это небезопасно.

– Если кто-то заглядывал к тебе в окно, то он должен был залезть вон на то дерево. Я хочу выяснить, можно ли оттуда увидеть что-нибудь в комнате.

– Интересно, кому и зачем понадобилось вынюхивать что-то у нас под окнами?

– Именно это я и хочу узнать, – сказал Корд, надевая сапоги.

– Я тоже буду собираться.

– Только надень сорочку и жди меня. Я выйду и попробую подобраться к окну. Если получится, я тебе стукну. На всякий случай, а то мало ли что может произойти. Тогда откроешь окно и впустишь меня.

– Корд, все это мне ужасно не нравится.

– Оставайся здесь и жди меня.

Он забрал ключ от комнаты и быстро исчез за дверью.

Виктория натянула сорочку и залезла под простыни. Больше всего на свете она ненавидела ждать. Наверное, нужно было настоять, чтобы Корд взял ее с собой. С другой стороны, она могла помешать ему. Едва сдерживая дрожь, она уставилась в окно. Снаружи – ничего необычного, вроде все спокойно. Она посмотрела на лампу. Свет от нее падал таким образом, что кровать оставалась в тени. Мог ли при таком освещении человек, находившийся на уровне второго этажа – если предположить, что тот, кто наблюдал за ними, вскарабкался на дерево, – разглядеть, чем они занимались с Кордом?

Ее снова бросило в дрожь. Чтобы не думать о Корде, она принялась рассматривать комнату. Ее спальня выглядела так же богато и нарядно, как нижняя гостиная: дорогие ковры с голубыми цветами, синие обои и бархатные портьеры, перехваченными розовыми шнурами с кисточками, прекрасный туалетный столик возле кровати, кресло в стиле королевы Анны и умывальник.

Но эстетическая сторона временного жилища заботила Викторию не в такой степени, как ее безопасность. Тот факт, что кто-то с дерева мог заглядывать в комнату или даже попасть внутрь ее, она считала вопиющим безобразием. А о том, что могло произойти, не будь рядом Корда, боялась даже думать. Оказалось-таки, она нуждалась в нем. И она вновь порадовалась, что осталась с ним.

В тревоге и нетерпении она взглянула на окно. Куда он пропал? Может быть, на него напали? И что, если кто-то еще раз попытается проникнуть в комнату, пока его нет? Она опять задрожала, пожалев, что не может чувствовать себя так, как несколько дней назад, возле тайного омута апачей. Как ей было хорошо и спокойно, и они с Кордом находились там совсем одни, вдали от всего мира. Как жаль, что это время прошло.

Кто-то постучал по стеклу. Виктория бросилась к окну и слегка оттянула тюлевую занавеску, не зная, кого она там увидит. Корд кивком подал ей знак, и она открыла створку. Он перелез через подоконник, закрыл окно и повернул шпингалет.

– Оказывается, оно даже не было заперто, – сказал он, повернувшись к Виктории и заключая ее в объятия.

– А там все в порядке? – спросила она, гладя его волосы.

– Да. Кто-то оставил для нас послание.

Он разжал кулак. У него на ладони лежала серебристая ракушка.

Виктория схватила ее и поспешила к лампе. Подставила ракушку под свет и убедилась, что это точная копия той, что дал ей Красный Герцог. Она обернулась к Корду:

– Такая же, как…

– Я знаю.

– Но что это значит? Кто это был и мог ли он видеть что-нибудь через окно?

– Кто бы это ни был, он не мог заглянуть поверх занавесок, так как дерево не настолько высоко. Я сам влез и не смог до них дотянуться. А через тюль толком ничего не видно. Так что об этом можешь не беспокоиться.

Она облегченно вздохнула.

– Но выходит, этот человек знал, что мы должны заметить его, – сказал Корд. – Он специально оставил ракушку на карнизе, чтобы мы подобрали ее.

– И как понимать это послание?

– Я не знаю. Ясно только одно: твой вечерний поход принес плоды. Значит, кто-то в этом городе знает, что ты хочешь попасть к Красному Герцогу. И я предполагаю, что этот человек снова выйдет на связь. И очень скоро.

– Ты думаешь, эти люди отведут нас к нему?

– Может быть. Или попытаются убить нас.

– Убить нас?

– Они могут решить, что мы подошли слишком близко к его пристанищу.

– Но он сам сказал мне…

– Я знаю. Все равно это еще не значит, что кто-то отведет нас прямо в его убежище. Если нас не попытаются открыто убрать, можем сами попробовать предпринять кое-что.

– Но что? Что делать с этой новой ракушкой? Я ничего не понимаю, Корд. И мне это не нравится.

– Не торопись. Это только первый шаг в большой игре. Я полагаю, для начала нужно хорошо выспаться, а дальше посмотрим. Утро вечера мудренее.

– Не знаю, смогу ли я уснуть сейчас.

– Вероятно, нужно как-то тебе помочь.

Корд ухмыльнулся и начал стаскивать с себя одежду.

Она смотрела, как он раздевается, и снова невольно восторгалась его крепко сбитым, гладким мускулистым телом и загорелой кожей. Ей снова захотелось почувствовать его. Поэтому, когда он подошел к ней, она протянула к нему руки. Только что пережитый страх вызвал в них еще более мощные чувства.

Они обнялись.

– Не горюй, Чепс. Я сейчас попробую сделать что-нибудь, чтобы ты устала и чтобы твоей усталости хватило для здорового сна.

Виктория улыбнулась и позволила ему уложить себя на узкую кровать.