Глава 24

Прошло несколько часов…

Виктория лежала на боку, на сыром липком полу. Ее руки были заложены за спину, ноги согнуты в коленях и щиколотками привязаны к запястьям. В забое было холодно и промозгло. От пребывания в этой неудобной позе ныли все члены. Если Красный Герцог будет долго держать ее в этой штольне, она простудится и заболеет. Через некоторое время тело совсем окоченеет, и тогда вряд ли удастся убежать. Может, этого он и добивался?

Оставив свою стреноженную жертву, Красный Герцог занялся лошадьми. Снял седла, одеяла и вьюки, занес их в штрек и вывел лошадей наверх. Там он их почистил, накормил и напоил. Потом привел обратно и определил в дальний отсек. Теперь все было шито-крыто. Даже если кто-то и приедет сюда, то там, наверху, ему и в голову не придет, что в опасной заброшенной шахте находятся люди и лошади.

Виктория не случайно окрестила для себя это место опасным. Пока Красный Герцог вез ее по территории рудника, ей попадались на глаза следы небольших оползней. Едва она ступила в эту шахту, как ей стало не по себе. Никогда она не чувствовала себя так неспокойно. Даже в той громадной пещере на Черной Гряде у нее не было такого страха. Хотя забой изнутри был укреплен деревянными балками, древесина, несомненно, сгнила от времени. Запустение в штреках и вышедшее из строя оборудование свидетельствовали о прекращении разработок.

Красный Герцог выбрал подходящее место для укрытия, ничего не скажешь. Кто заглянет сюда? Виктория почувствовала, как по телу пробежал мороз, когда из расползшейся щели в стене посыпалась земля. Она вздрогнула и стряхнула комья с головы. Во рту остался вкус грязи. На зубах скрипел песок. Где-то тихо падали капли. Их постоянные, раздражающие звуки взвинчивали и без того напряженные нервы. Но ничто не вызывало сейчас в ней большей ярости, чем наглость Красного Герцога. Он спокойно сидел себе и с большим аппетитом уплетал то, что Алисия дала им с Кордом в дорогу. Если он и дальше продолжит в том же духе, то ей ничего не достанется, и нечего будет есть завтра. Или, может, завтра он не намерен кормить ее?

Однако Виктория так не думала – ведь он собирался использовать ее для создания династии. Не зря он без конца талдычил об этом. Она еще не встречала человека, одержимого в такой степени своей идеей. Хотя, возможно, не он один жаждал основать империю. В этих краях хватало людей с подобными амбициями, но Красный Герцог пытался сделать это быстрее других и относительно легким способом. А то, что это дорого обходится остальным, его не волновало. Виктория в страхе поежилась, возвращаясь к своей задумке. Она должна убежать от Красного Герцога, но как? Ее теперешнее положение – хуже некуда. Что можно сделать, если лежишь, как связанный барашек перед закланием? Единственное, что ей оставалось, это пользоваться голосом, благо хоть рот не заткнут.

Красный Герцог не враг себе, подумала Виктория. Он не заинтересован вредить здоровью будущей матери своих чад. Поэтому он должен заботиться о ней, во всяком случае, не меньше, чем о лошадях.

Виктория кашлянула.

– Герцог…

Он взглянул на нее, вытирая тыльной стороной руки рот и размазывая жир по щетине.

– Да?

– Я озябла и проголодалась. И еще мне больно.

– Я рад.

– Вы с лошадьми обращаетесь лучше, чем со мной.

– Они этого заслуживают. А от тебя один вред.

– Я просто пыталась убежать.

– И позволила тому индейцу пользоваться твоим телом.

– Вы сами не захотели меня.

Красный Герцог поднял глаза и, задумчиво посмотрев на нее, отложил кусок говядины.

– Я хотел сделать лучше для тебя. Есть женщины определенного типа, и я принял тебя за такую.

– Неправда. Вам нужно было мучить меня.

Он осклабился.

– Да, и я это делал.

– Делали.

– Но больше этого не будет. Сейчас я просто использую тебя, потому что твое тело все еще в соку.

– Герцог, я никак не могу понять двух вещей. Почему вы так упорно хотите, чтобы именно я была матерью ваших детей? И зачем вам земли семьи Кордова?

– И Винсентов. Более того, если представится возможность, и другие тоже. Нужно оправдывать титул герцога, иначе это будет пустой звук.

– Но как вы собираетесь получить эти земли?

– Я думал, что уже рассказывал тебе. Я женюсь на Алисии. Не сейчас, так позже, но обязательно. Потом я избавлюсь от нее. Сейчас ее братец мертв, и все наследство переходит к ней. Я становлюсь ее мужем и получаю право распоряжаться всем имуществом. Понимаешь? И есть еще одна очень важная вещь. Я приобретаю имя. Эта женитьба для меня единственный путь породниться со старинным родом.

– Но зачем вам это?

– Я хочу, чтобы мои потомки пользовались самыми большими благами. Мои дети должны быть лучше всех. Но я хочу, чтобы в их жилах текла моя кровь. И твоя тоже. А что касается земель, то другого выхода просто не существует. Эти испанцы не продают их. Поэтому приходится завоевывать себе имя и положение вот таким способом. Как видишь, я все тщательно продумал.

– Разве вы не могли купить земли где-нибудь еще?

– Мог. У меня есть золото. Но мне нужны эти земли. И я хочу иметь их сейчас.

– А если бы Алисия просто отписала вам владения семьи Кордова?

– Этого мало. Я должен состоять в браке с ней, чтобы войти в ее семейство. Это нужно для моих детей, и я добьюсь этого.

– А как же Мигель Винсент?

– О, я убью его. Может быть, сначала позволю Алисии выйти за него замуж. А когда она получит его земли, женюсь на ней. И все достанется мне.

– Но у Мигеля есть родственники.

– Их могут уничтожить апачи или бандиты.

– Похоже, у вас на все есть ответы.

– Да. И все шло по плану, пока не появилась ты. До сих пор не могу решить, держать тебя дальше или нет. Ты будешь мне устраивать экзамены или помогать? Если от тебя не будет пользы, я в ближайшее время избавлюсь от тебя. И не посмотрю, какая ты пригожая.

– Можно мне еще раз взглянуть на орден?

– Нет.

– Вы придаете ему большое значение?

– Моя мать сказала, что он должен напоминать мне о моем происхождении. Я не такой, как все. Мне предначертана исключительная судьба. И мои подданные тоже должны иметь больше, чем простые люди. Я хочу жить в роскоши и получать удовольствие от жизни, а не рыскать по горам до конца своих дней.

– Я понимаю, – спокойно сказала Виктория, стараясь никоим образом не впасть в жалость. Возможно, его мать из добрых побуждений внушила ему мысль о высоком предназначении, но сын сделал свой выбор. Он предпочел жить вне закона, причиняя зло другим, отбирая то, чем они владели. Такой человек не мог вызывать симпатии. Этот изверг может убить в любую минуту, подумала Виктория. Нужно бежать от него при первой же возможности.

– Ты говоришь, что понимаешь? Нет, тебе этого не понять. Ты всегда имела все блага, так же как Кордовы и Винсенты. А я нет. Но ничего, у меня они тоже будут.

Красный Герцог приподнял несколько досок и вытащил объемистый мешок, стянутый шнуром. Судя по тому, как он его держал, груз весил немало. Распустив шнурок, Красный Герцог распахнул мешок и засунул в него обе руки. Зачерпнув полные пригоршни, он поднял руки и начал медленно выпускать содержимое.

– Золото! – воскликнула Виктория, увидев сверкающий поток золотых монет.

– Да. – Красный Герцог довольно ощерился. – Ты умудрилась мне здорово навредить, мисс Виктория. Больше, чем я тебе. Намного больше, если сложить все, что ты сделала. Но может быть, теперь ты станешь вести себя по-другому. Не лучше ли попытаться сделать мне приятное, чем без конца жалить?

– Я буду рада попытаться. Только, может, вы развяжете меня и дадите поесть? Я не смогу никуда уйти. Снаружи темно. Другого фонаря у меня нет, а этот возле вас. Без вас я все равно пропаду. Кроме того, если я ослабну и заболею, то не смогу родить детей.

Красный Герцог размышлял, медленно просеивая золотые монеты сквозь пальцы. Казалось, это занятие успокаивает его. Наконец он улыбнулся и, взглянув на нее, сказал:

– Добро. Матери моего потомства не годится быть хворой. Разве я могу допустить это?

Виктория не разобрала, сказал ли он это в насмешку или серьезно. Да собственно, ее это и не трогало. Сейчас она думала только о том, как бы подольше побыть без веревок, чтобы восстановить кровообращение и согреться. Она хотела есть и нуждалась в подкреплении, чтобы у нее были силы для побега.

Красный Герцог подошел к ней и, присев на корточки, быстро развязал. Отбросив веревку в сторону, он вернулся к деньгам и завязал мешок.

– Ты видела когда-нибудь столько золота? Вряд ли. Признайся, Виктория, ведь не видела?

– Нет. Но я бы хотела что-нибудь съесть.

– Иди и ешь.

Виктория стала есть то, что осталось.

Все эти дни, украдкой наблюдая за Красным Герцогом, она убеждалась, что его все дальше заносит в мир безумных фантазий. Как это могло быть? Каковы бы ни были его изначальные планы и цели, после всех перипетий он должен был хоть чему-то научиться. Ничего подобного. Красный Герцог продолжал верить в собственное величие, никак не сообразовываясь с действительностью. Напротив, он с тупым упорством хотел приспособить ее к своим грандиозным проектам. И хотя у него ничего не получалось, он, казалось, этого не понимал. Или просто не желал признавать своих поражений, а возможно, и не мог. Как бы то ни было, он продолжал жить в мире собственных представлений, не замечая меняющихся условий.

Если он владел такими огромными деньгами, что мешало ему тайно приехать сюда, забрать все это богатство и вывезти за границу? Он мог бы жить в Мексике не хуже короля. Этих денег ему хватило бы до конца дней. Нет, он не стал этого делать. Почему? Потому что это нарушало его прежние планы, потому что ему пришлось бы создавать новую иллюзорную систему. А он не желал этого. Ему была нужна только его первородная мечта. Она одна или ничего.

Его чудовищное мировоззрение вселяло ужас и наводило на другие, далеко не приятные размышления. Виктория вдруг вспомнила о своих мечтах. Разве она со своими наивными представлениями не ушла от жизни почти так же далеко? «Нет, все-таки не так далеко», – попыталась оправдаться она. К тому же она поняла разницу между реальным и воображаемым, когда столкнулась с действительностью. А Красный Герцог никогда не оставлял намерения подчинить мир капризам своей фантазии, хотя привести замысел в исполнение ему не удавалось. Да иначе и быть не могло.

Что касается ее представлений об идеале мужчины, то она непременно вплетет их в канву будущих романов. Теперь она по опыту знает, что подобные фантазии могут сбыться. Возможно, это произойдет еще в чьей-то жизни. Может, кому-то действительно выпадет счастье встретить свой идеал, который вытеснит собой мир грез и навсегда станет реальностью. Для нее такой реальностью стал Корд Кордова, мужчина ее мечты, и навсегда им останется. Он может не присутствовать в ее жизни, но будет жить как герой ее книг.

Веки вновь опалились слезой, и тяжелый ком вдруг сдавил горло. Она взяла себя в руки, помня, что следует беречь силы. Она должна убежать от Красного Герцога. Нужно остановить его, положить конец его фантазиям, иначе пострадавших и жертв станет еще больше.

Виктория продолжала жевать, почти не ощущая вкуса. Закончив с едой, она взглянула на Красного Герцога. Он пристально смотрел на нее, и в глазах у него светился огонь, какого не было раньше. Она слегка отодвинулась. Красный Герцог не отвел взгляда.

– Если у ребенка будут черные волосы, мы избавимся от него, – задумчиво произнес он.

Виктория в ужасе отодвинулась еще дальше.

– Вы сказали, что будете ждать.

– Я и так ждал слишком долго. Почему я должен ждать еще? Ты принадлежишь мне. У меня куча золота. Скоро у меня будут Кордова-ранчо и усадьба Винсентов, вместе с титулами и великолепными семейными реликвиями. Я добился всего, чего хотел, и заслуживаю поощрения. Сейчас я получу его от тебя.

– Подождите. Вы должны подождать. – Виктория лихорадочно соображала, как остановить его, пытаясь подыскать какие-то аргументы, которые бы умерили его разгоравшуюся похоть. – Нет. Не надо. Вы не имеете права!

Однако Красный Герцог, казалось, больше уже ничего не слышал. Дотянувшись до нее, он схватил ее за руки и притянул к себе. Виктория издала пронзительный вопль, но, осознав бесполезность своего крика, замолчала, чтобы сберечь силы. Потом попыталась сопротивляться и опять перестала, понимая тщетность своих усилий. Красный Герцог был рослым и мощным мужчиной. Она хорошо помнила, как он выглядел в своем синем шатре, когда на нем почти не было одежды.

– Ты хочешь меня, – сказал он, кивая головой и улыбаясь.

– Нет!

– Я покажу тебе мой орден.

– Не надо.

Он засмеялся:

– Но ты не знаешь, какой орден!

– Герцог, вы не должны делать этого.

– А я сделаю.

С этими словами он снова набросился на нее.

Сцепившись в борьбе, они катались по полу. Виктория брыкалась и наносила ему удары ботинками и кулаками. Неожиданно она заметила мелькнувшую рядом тень и подняла глаза.

– Корд!

Ее охватила безумная радость, и ей захотелось вскочить и побежать к нему.

Красный Герцог не обратил внимания на этот вскрик и подмял ее под себя. Теперь она была в его власти. Он рывком задрал на ней юбку и оголил ей ноги. Затем начал мять грудь и, тяжело задышав, наклонился, чтобы поцеловать в губы.

В этот момент в воздухе блеснуло серебро: Корд, вытащив свой индейский кинжал, точным броском метнул его в Красного Герцога. Тот застонал от боли и оторопел на мгновение. Озираясь по сторонам, он медленно выпускал Викторию из рук. И тут он увидел Корда. Он бешено взревел и попытался вытащить кинжал у себя из спины, но не мог достать до него. Поднимаясь, он всей тяжестью повалился на Корда. Они покатились на пол и начали бороться. Каждый предпринимал отчаянные усилия, стараясь прижать противника к полу.

Оба были ранены. И чем дольше продолжалась их борьба, тем больше они теряли крови. Тот и другой пытались сохранить самообладание, хотя с каждой секундой становились слабее. Это был поединок равных, и со стороны казалось, что двум мужчинам никогда не одолеть друг друга.

Виктория в отчаянии следила за этой схваткой, страстно желая помочь Корду, но не зная как. При таком опасном ножевом ранении Красный Герцог, несомненно, в любой момент мог упасть замертво. Однако он не сдавался, и Виктория начала бояться за Корда. Красный Герцог был крупнее его. Кроме того, Корд, должно быть, потерял много крови, пока добирался до нее. Нужно было что-то срочно делать, но что?

Тогда она заметила у Корда «кольт». Странно, почему он не воспользовался им? Возможно, не мог вынуть или в пылу борьбы забыл сделать это. «Кольт» и ружье Красного Герцога лежали на балке, у них над головой. Красный Герцог с вечера выложил оружие, так как в шахте чувствовал себя уверенно. Балка располагалась достаточно высоко, чтобы Виктория могла дотянуться до нее, пока он спал. Сейчас он силился достать ружье. Если ему это удастся, Корд обречен, мелькнуло у нее в голове.

Виктория подскочила к Корду. Быстро схватив револьвер за рукоятку, она выдернула его из кобуры и тотчас откатилась назад. Она прицелилась и стала ждать удобного момента. Мужчины находились в постоянном движении, и она боялась попасть в Корда. Но нужно было что-то делать, потому что силы Корда быстро иссякали, хотя и Красный Герцог тоже слабел. Его рубаха промокла от крови.

Неожиданно он протянул руку к своему ружью. Виктория поняла, что больше ждать нельзя. Она тщательно прицелилась и нажала на спусковой крючок. Пуля попала Красному Герцогу точно в середину груди. Он схватился за рану и удивленно посмотрел на Викторию. Качнувшись, он шагнул к ней и свалился замертво.

Корд пощупал его пульс на шее и взглянул на Викторию.

– Он убит. Нам нужно быстрее уходить отсюда. От этого выстрела может…

Не успел он договорить, как раздался оглушительный грохот. Лошади в испуге заржали.

– Из-за этого я не стал стрелять из револьвера, – торопливо пояснил Корд. – Сейчас здесь все обвалится. Уходим!

– Лошади!

– Я выведу их, – сказал Корд. – А ты скорее беги отсюда.

– Нет, ты не знаешь, где они, – возразила Виктория и побежала к лошадям.

Шахту тряхануло, и сверху начала осыпаться земля. Виктория попыталась стряхнуть ее с лица, чтобы защитить глаза, но земля посыпалась еще сильнее, подобно хорошему ливню. Корд побежал следом. Возле самого штрека, где стояли лошади, на Викторию упала сломавшаяся перекладина и едва не свалила ее с ног. Корд помог ей удержаться и взял под уздцы жеребца, а она забрала свою лошадь.

Когда они поспешили обратно, уводя за собой лошадей, прямо перед ними на пол рухнула другая балка. Их окутало облаком пыли. Задыхаясь и кашляя, они крепче вцепились в перепуганных лошадей. Корд забрал у Виктории фонарь и начал пробираться к выходу.

– Чепс, быстрее! – крикнул он через плечо.

– Но там золото, Корд.

– Забудь о нем. Пускай Красный Герцог уносит его с собой в могилу.

Виктория шла за Кордом, держа вытянутую руку перед собой, остерегаясь обломков, стараясь удержать свою лошадь. Она задыхалась от пыли, ее душил кашель. Из-за сильного жжения в глазах она почти ничего не видела. Ствол шахты сотрясался с такой силой, что расползалась почва под ногами. Опасаясь, что они не успеют выбраться наружу, Виктория ускорила шаг, насколько позволяли силы. Она шла почти вслепую, различая лишь тусклый огонек впереди, где прокладывал дорогу Корд.

Неожиданно последовал мощный толчок, от которого всколыхнулась вся шахта. Виктория потеряла равновесие и упала. Ее мустанг испуганно заржал и шарахнулся вбок, но она удержала его. Не успела она встать на ноги, как ствол снова тряхануло. Однако на сей раз ее поставили на ноги сильные руки. Они же быстро потянули ее вместе с лошадью из тоннеля.

Выбравшись на волю, она сделала глубокий вдох и снова закашлялась. Послышался страшный треск. Шахта завибрировала и обрушилась в одну секунду, выплюнув из себя грязь и щепки.

Корд потянул Викторию подальше от опасного места и крепко прижал к себе. Они стояли, наблюдая, как оседает шахта. Потом посмотрели друг на друга – оба в грязи и крови – и улыбнулись.

– Я уже простилась с тобой там, в усадьбе, – сказала Виктория. Ее глаза затуманили слезы радости, когда она осторожно притронулась к его лицу. – Я подумала тогда, что ты умер. Что с тобой было?

– Пуля только задела бок, но крови было достаточно. Поэтому все выглядело страшнее, чем было на самом деле. Я решил притвориться мертвым. Если б я двинулся, нам обоим пришлось бы намного хуже. Чепс, мне страшно не хотелось, чтобы ты считала, что я умер, но только так я мог спасти тебя.

– Все правильно, – сказала Виктория, – но тогда… Нет, Корд, я не хочу вспоминать об этом. Ты здесь, а все остальное для меня не важно. Теперь мы вместе, и Красный Герцог…

– …убит и погребен в могиле, – закончил Корд.

– Вместе со своим золотом, – добавила Виктория.

– Жаль, что мы не можем вернуть эти деньги тем, у кого он их украл.

– Что уж теперь сокрушаться. Все равно сделать ничего нельзя.

– Да, – согласился Корд и, немного помедлив, нежно поцеловал ее в губы. – Это за пищу и воду. Спасибо. Как ты догадалась, что они мне пригодятся?

– Я не догадалась. Просто мне показалось, что это будет правильно. Ведь у апачей так принято.

– Это оказалось правильно во всех отношениях. Чепс, я больше не хочу разлучаться с тобой. Если ты согласишься писать свои книжки на ранчо, я достану тебе все, что нужно. Ручки, бумагу, чернила, специальную литературу, апачей.

– И среди них будет Черные Уши? – смеясь, спросила Виктория.

– Даже Черные Уши. Но я говорю совершенно серьезно. Я люблю тебя. Я буду помогать тебе чем только смогу. Буду делать черновую работу для тебя. Только выходи за меня замуж и живи со мной на Кордова-ранчо. После того как Алисия отпустит тебя из усадьбы Винсентов. Я уж как-нибудь потерплю. Ты не хочешь сказать мне «да»?

– О Корд! Да! Я только об этом и думаю. Для меня не может быть ничего лучше, чем провести жизнь с мужчиной моей мечты.

– Такое заявление меня ко многому обязывает. Ты уверена, что я оправдаю твои надежды? Задача не будет слишком сложна для меня?

– Не сложнее, чем та – с морской нимфой.

Они оба засмеялись. Потом взялись за руки, забрали лошадей и пошли навстречу рассвету. Они шагали в свой завтрашний день, зная, что будущее, родившись из зыбких фантазий, превратилось в реальность и впереди их ждет жизнь, полная любви и счастья.