Глава 9
Полковник Лодервуд дает приказ отступить

Коул очень надеялся, что застанет Джека Лодервуда дома, поскольку ему было просто необходимо обсудить с кем-то создавшееся положение. Разумеется, первым на ум пришел Мадлоу, но, поразмыслив, Коул решил, что старый полковник все же более умудрен опытом. И кроме того, он не стал бы, что называется, лезть ему в душу, а это непременно попытались бы сделать Терри и его жена Луиза.

Слуга, встретивший Коула, тут же проводил его в солнечную гостиную. При виде полковника он понял, что тот только что встал после послеобеденного отдыха. Лодервуд сидел на потертом кожаном диване, обложенный свежими газетами. Потерев ладонями лицо, полковник встряхнулся, прогоняя остатки сна.

– Проходи, мой мальчик, садись, – пригласил он, указывая на ближайшее кресло. – Чему обязан удовольствию видеть тебя?

– А разве я не могу навестить своего командира без причины, сэр? – с улыбкой спросил Коул, опускаясь в кресло.

– Конечно, можешь. И если у тебя нет определенной цели, то ты не откажешься почитать мне газеты? – Полковник с лукавой усмешкой указал на кипу газет.

– С большим удовольствием, сэр, – ответил Коул и приготовился читать.

– Вот и хорошо. – Полковник откинулся на спинку дивана и устроился поудобнее. – Давай начнем с некрологов, ладно? Мне нужно знать, предстоит ли мне на этой неделе хоронить друзей или врагов. Луиза от меня убежала, ей захотелось пообедать с мужем, а вернется она только к вечернему чаю. Так что бери «Тайме», а потом мы поговорим о том, зачем ты на самом деле пришел ко мне.

Коул быстро прочитал то, что интересовало полковника, и отложил газету на столик.

– Так, все ясно, – удовлетворенно кивнул старый служака. – А теперь твоя очередь, Амхерст. Я прекрасно понимаю, что ты пришел за кое-какими сведениями.

– Честно говоря, сэр, я бы хотел вернуться к нашему прошлому разговору о смерти лорда Мерсера. – Коул наклонился к полковнику. – Обычно такие вещи меня не касаются, но дети... понимаете, ситуация довольно щекотливая.

– Да, я понимаю. Продолжай, Коул. Ты не стал бы заводить разговор без веской причины.

Коул вспомнил, как выглядела Дженет сегодня утром и прошлой ночью в его постели, и усомнился, корректно ли с его стороны лезть в ее личную жизнь. Однако ему мучительно хотелось докопаться до истины.

– Меня кое-что беспокоит, сэр. Я слышал, что леди Мерсер... ладно, не будем говорить о том, что я слышал. Я хотел спросить вас о лорде Делакорте. Вы с ним знакомы?

Лодервуд кивнул:

– Да, имел удовольствие... если это можно так назвать.

Коул прищурился.

– Тогда вы поймете, почему я не доверяю этому человеку. Он какой-то скользкий, я бы сказал, вероломный, поэтому я и задумался о том... – Коул помолчал, а затем продолжил без обиняков: – Может ли этот человек иметь отношение к смерти Мерсера?

– То есть какое-то другое отношение, кроме утешения вдовы и торопливого сворачивания расследования? – уточнил полковник.

Коул улыбнулся:

– Вот именно.

Помолчав, Лодервуд развел руками.

– Дорогой Коул, такой вопрос можно задавать, если ты хочешь отыскать убийцу Мерсера. А я не представляю себе Делакорта в этой роли.

– Да, ищи, кому выгодно, – пробормотал Коул. Ему не хотелось злоупотреблять доверием Дженет и рассказывать полковнику о ссоре между Делакортом и Мерсером. – Значит, по-вашему мнению, маркиза мог убить Джеймс или леди Мерсер?

– Во всяком случае, я не исключаю такой возможности, – уклончиво ответил полковник.

Коулу захотелось выступить в защиту Дженет, но он не посмел этого сделать. Однако он еще не все выяснил насчет Делакорта.

– А близкие отношения леди Мерсер с Делакортом как-то связаны с тем, что ее муж и отец дружили с его отцом?

Лодервуд поморщился.

– Нет, ну что ты. Та дружба распалась, когда Дженет еще была ребенком. Насколько я помню, Килдермор и старый Делакорт вдрызг разругались. В те времена все лондонские бездельники собирались на открытие охотничьего сезона в поместье Делакорта в Дербишире. Он был вдовцом, и друзья приезжали к нему развлечься.

– А из-за чего они поссорились, сэр? Вы не знаете? Лодервуд хмыкнул и почесал подбородок.

– Похоже, никто точно и не знал. Одни говорили, что гончая Килдермора здорово покусала на охоте пса Делакорта. Другие утверждали, что все случилось из-за игры в кости. Но, как бы там ни было, между ними состоялась дуэль. Мерсер был секундантом Килдермора, и после дуэли старый Делакорт порвал отношения с обоими, навсегда переселился в Дербишир и никогда не разговаривал с бывшими друзьями.

– Как странно. – Коул уставился на полковника. – И после этого нельзя не удивляться, как Мерсер терпел дружеские отношения своей жены с молодым виконтом.

Лодервуд пожал плечами.

– А по-моему, Мерсеру было глубоко наплевать, с кем якшается его жена, лишь бы она публично его не компрометировала. Сам Мерсер имел любовниц по всему городу, так что супруги жили каждый своей жизнью. А Делакорт был просто одним из многочисленных щеголей, что увивались возле леди Мерсер.

– Да, я понимаю, что у маркизы было множество поклонников, – сухо заметил Коул.

– Да у всех светских дам поклонников не счесть. Некоторые вообще их коллекционируют, как безделушки. И никогда не поймешь, серьезные ли у них отношения. Примером тому как раз и может служить леди Мерсер.

– Говорят, у нее было много любовников. – Коул постарался произнести эти слова небрежно, однако так и замер от страха услышать подтверждение.

– Конечно, кавалеров у нее было хоть пруд пруди, да и не было причины отвергать их ухаживания. Но после того, как несколько лет назад Делакорт приехал в Лондон, она явно предпочла его другим.

Коул не смог сдержаться и нахмурился.

– Не понимаю, что она нашла в этом самодовольном павлине.

Лодервуд внимательно посмотрел на него.

– Как что? Он молод, смазлив, отец оставил ему большое состояние.

Коул нервно теребил манжеты.

– А вы не знаете, кому еще леди Мерсер оказывала благосклонность, кроме Делакорта? – буквально выдавил он из себя.

Полковник пожал плечами.

– Да много было таких, но, как я уже сказал, никому она не уделяла такого постоянного внимания, как Делакорту.

– Странный образец постоянства по отношению к такому ловеласу. Он по-прежнему волочится за каждой юбкой?

Полковник ничего не ответил, он внимательно разглядывал Коула. А тот разозлился на себя, осознав, какое огромное значение имеет для него ответ полковника. В глубине души он надеялся, что Делакорт поведет себя благородно и исполнит все свои обещания Дженет. Но в то же время Коул рассчитывал, что Делакорт оставит ее и путь будет открыт... для кого?

Господи, что за безумные мысли! Но он же мужчина... и как у большинства мужчин, его плоть слаба. После смерти жены у него время от времени были женщины. Он этим не гордился и спал с ними только ради удовлетворения физиологических потребностей. А сейчас жизнь под одной крышей с Дженет Роуленд превратилась для него в настоящую пытку.

Коул понимал, что никогда не опустится до роли любовника Дженет. На это имелось множество различных причин, не последней из которых были соображения морали. Если уж нельзя обходиться без женщины, то надо искать ровню себе по социальному положению. И вместе с тем мысль о повторной женитьбе пугала Коула.

Полковник кашлянул, подозрительно глядя на Амхерста.

– Насколько я знаю, Делакорта и сейчас постоянно видят в театре «Друри-Лейн». – Заметив раздражение на лице Коула, Лодервуд кивнул на столик, стоявший в простенке между окнами. – Будь любезен, Амхерст, налей нам выпить.

Благодарный полковнику за эту паузу в разговоре, Коул подошел к столику, наполнил бокалы мадерой и отнес их к дивану. Лодервуд разом осушил треть бокала и посмотрел на Коула.

– А если говорить серьезно, надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы попасть под влияние чар этой женщины. Насколько я понимаю, Джеймс отправил тебя в ее дом на разведку. Так что заканчивай свою миссию и исчезни.

– Да, он предложил мне нечто подобное, – неохотно подтвердил Коул.

Лодервуд понимающе кивнул.

– Джеймс уверен, что леди Мерсер избавилась от мужа, чтобы выйти замуж за Делакорта. И он стремится это доказать, не так ли?

– К моему удивлению, Джеймс, похоже, оставил свое намерение передать убийцу брата в руки правосудия, – возразил Коул. – Его самолюбие уязвлено, и больше всего сейчас он хочет, чтобы дети полностью перешли под его опеку. Хочет забрать их из-под крылышка матери и воспитывать по своему усмотрению. Но леди Мерсер этого не допустит. Она ненавидит Джеймса и не доверяет ему.

– Возможно, Джеймс поостыл в своем намерении отыскать убийцу только потому, что эти поиски могут привести к его близким.

– Я тоже думал об этом, – признался Коул. Полковник осушил свой бокал.

– Советую тебе, Коул, держаться подальше от враждующих сторон. Дело семейное, пусть сами и разбираются. – Лодервуд прищурился. – И еще одно предостережение. Следи за каждым своим шагом. Дженет Роуленд может приручить любого мужчину, если он потеряет бдительность.

Коул постарался как можно небрежнее пожать плечами, но полковник наклонился к нему с встревоженным видом.

– Пойми, Коул, я не знаю и не хочу знать, виновна ли леди Мерсер, Даже если она убила Мерсера совком для угля, мне на это наплевать. Я его никогда не любил, он был дурной человек. – Полковник презрительно фыркнул. – Но леди Мерсер, несомненно, роковая женщина, и я не хочу, чтобы ты погиб, пытаясь ее защитить. Она вполне может сама постоять за себя.

Коул почувствовал, что начинает злиться. Почему все считают, что если женщина сильная, то ей не нужен защитник? А вдруг Дженет в этот раз не сможет постоять за себя? Может, ей потребуется более мощная защита, чем несколько преданных слуг и неверный любовник? Положение, в котором оказалась Дженет, настолько опасно, что с ним могли бы справиться только опытные солдаты. Ведь ни Лодервуд, ни светское общество не знают, что гордая поза этой женщины всего лишь красивый, но непрочный фасад.

Они не видели, как она прижимает к груди своих детей, готовая, как тигрица, отчаянно драться за них. Они не видели ее на кухне в фартуке, с неприбранными волосами, похожую на служанку. И уж тем более не видели, как она сбрасывает ночную рубашку, обнажая полную грудь с набухшими сосками...

– Коул, мальчик мой, ты меня слушаешь? Смутившись, капитан отхлебнул вина.

– Сэр, я не думаю, что нам стоит обсуждать...

– Нет уж, выслушай меня, – оборвал полковник, глядя на Коула с упреком. – Забудь обо всех грязных интригах Джеймса. Тебе нужно жениться. Уходи из армии и возвращайся домой в Элмвуд. Поговори с епископом, объясни, что обдумал то, к чему готовился всю жизнь. И выкинь из головы эту темноволосую искусительницу, пока она окончательно не разбила твое сердце.

Коул вцепился в подлокотники кресла, затем вскочил и подошел к окну. Его снова обуревала нелепая ярость. Откинув волосы со лба, он уставился невидящим взглядом на сад за окном.

– Джек, – вымолвил он наконец, не оборачиваясь, – не волнуйтесь, я не позволю втянуть себя в грязное дело. И уж конечно, не увлекусь женщиной, которая давно предпочитает другого. Вы это знаете не хуже меня.

Не услышав ответа полковника, Коул обернулся и посмотрел на него. На мгновение ему показалось, что его слова не достигли ушей Лодервуда. Но тот, конечно же, все слышал.

– Разумеется, Коул, я тебя знаю. И еще мне известно, что под мундиром у тебя бьется слишком мягкое сердце.

– Сэр, вы мне льстите. – Коул попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. – А теперь простите, но я вынужден покинуть вас, меня ждут в другом месте.

– Да, конечно. Выслушал меня и остался при своем мнении. – Лодервуд с усмешкой посмотрел на Коула. – Может, как-нибудь поужинаем вместе?

Коул наклонился и обеими руками крепко сжал руку полковника.

– С удовольствием, сэр. Может быть, на следующей неделе?

Лодервуд кивнул, и Коул направился к двери, но внезапно он резко обернулся:

– И еще кое-что, сэр. Известно ли вам что-нибудь о том затруднительном положении, в которое попал мой кузен Эдмунд?

Лодервуд хмыкнул.

– Насколько я слышал, положение у него незавидное и становится все хуже. Хочешь, чтобы я разузнал подробнее?

Коул покачал головой:

– Нет, не надо. Знаете, Эдмунд удивил меня своим сегодняшним визитом после обеда. И должен сказать, Джек, он действительно выглядел неважно. Мне совершенно непонятна цель его посещения, мы едва перекинулись несколькими фразами.

Этому никчемному негодяю что-то понадобилось. Может, он хотел занять денег? Или он просто хищник, который кружит над домом Мерсеров в надежде чем-нибудь поживиться?

Коул вернулся в дом Дженет, размышляя дорогой о том, что узнал от Лодервуда. И хотя полковник прямо предложил ему все бросить и уехать в поместье, Коул испытал облегчение от разговора с ним. И еще: довольно нелестное мнение полковника о Дженет напомнило Коулу о том, что ему необходимо поговорить с Чарлзом Дональдсоном. Ведь прошлой ночью Дональдсон застал его с хозяйкой в довольно двусмысленной ситуации.

Поэтому Коул решил сделать все возможное, чтобы защитить Дженет. Конечно, репутацию леди Мерсер нельзя было назвать безупречной, но и вредить ей Коул не желал. И потом, его разбирало любопытство: почему это бывший солдат теперь так преданно служит Дженет?

Коул направился в гостиную и застал там Дональдсона, который зажигал свечи.

– Добрый вечер, Дональдсон, – поздоровался Коул, прислонившись плечом к дверному косяку.

– Добрый вечер, капитан, – ответил слегка удивленный дворецкий.

– Послушайте, Дональдсон. Помнится, я как-то предлагал вам вместе выпить. Может, пойдем в ближайший паб и осуществим это намерение? Что скажете?

– Прямо сейчас? – Предложение Коула явно озадачило дворецкого. – Спасибо, сэр, но...

Коул махнул рукой, как бы отметая все возражения.

– В доме полно охраны, – напомнил он. – Так что мы вполне можем ненадолго выйти. И потом, мне надо поговорить с вами наедине.

Дональдсон кивнул:

– Ладно, сэр. Я только возьму шляпу и дам указания слугам.

Эллен вернулась от тетушки перед самым ужином. Дженет в холле расставляла в вазы свежие цветы. Она слегка оторопела от неожиданности, когда Элен появилась в сопровождении незнакомой молодой леди. Она была высокая и стройная, с короткими завитыми рыжевато-золотистыми волосами.

Швейцар подошел к Эллен, чтобы забрать у нее шляпу, но та, не обращая внимания на присутствие Дженет, продолжала дружески болтать со своей спутницей.

– Да, конечно, денек прекрасный. Простите, мисс, мне надо избавиться от этой корзинки. Я очень рада, что познакомилась с вами. Вы, должно быть, очень хороший друг капитана Амхерста, раз проделали такой большой путь. Да, познакомьтесь, это моя кузина, леди Мерсер.

Эллен повернулась к Дженет, оставив молодую леди со смущенным видом стоять посреди холла.

– Дженет, эта молодая леди и ее отец, полковник Лодервуд, друзья капитана Амхерста. Я встретила Луизу на ступеньках дома, она уже собиралась постучать. – Эллен стянула перчатки. – Послушай, Луиза так добра. Она проделала такой путь только для того, чтобы вернуть капитану Амхерсту его очки. Капитан был днем у ее отца и читал ему газеты.

Дженет подошла к женщинам, ощущая какую-то непонятную слабость в коленях.

– Да... действительно, это очень любезно с вашей стороны, – с трудом промолвила она.

– Ваша светлость, – молодая женщина, похоже, смутилась еще больше, – уверяю вас, мне не составило труда занести очки. Как я уже сказала, мне это было по пути. – Она повернулась, намереваясь уйти.

– А вы не подождете капитана Амхерста? – вежливо предложила Дженет, не обращая внимания на уколы ревности. Так вот, значит, с каким «хорошим другом» встречался сегодня Коул. Что ж, молодая леди довольно привлекательна. – Думаю, он скоро придет. Несомненно, ему захочется поблагодарить вас лично. – Нет, благодарю вас, миледи. Просто передайте ему очки и поблагодарите за то, что он так добр к папе. А теперь простите, но мне пора, да и дождь начинается. Рада была познакомиться. – С этими словами Луиза удалилась.

– Так, понятно. – Дженет заставила себя улыбнуться, она не желала обсуждать с Эллен свои оскорбленные чувства. – Ну как там тетушкин сад? Запущен, как ты и боялась?

– Страшно запущен, – сообщила Эллен. – И от жары я едва не расплавилась. Может, пойдем в гостиную и выпьем чаю?

К шести часам тихие разговоры посетителей паба «Барабан и перышко» переросли в громкий шум, прерываемый время от времени раскатами смеха. Коул откинулся на спинку стула, внимательно рассматривая высокого крепкого парня, сидевшего за столом напротив. А Дональдсон, опустив голову, спокойно потягивал пиво из кружки, явно наслаждаясь.

Как и большинство бывших солдат, Дональдсон оказался хорошим собеседником и собутыльником. Коул с дворецким большую часть времени предавались воспоминаниям об армейской службе, тщательно избегая разговоров о странностях в доме Мерсеров, а затем решили перекинуться в карты.

– Я выиграл, Дональдсон, – объявил Коул, забирая козырем последнюю взятку.

Шотландец с недовольным видом принялся тасовать колоду.

– Черт побери, ну и везет же вам, капитан!..

– Но поскольку выигравший платит за выпивку, думаю, вы внакладе не останетесь. Однако, по-моему, вам следует держаться от карт подальше.

– Нет, капитан. – Дональдсон стукнул кулаком по столу и усмехнулся. Коулу показалось, что дворецкий уже основательно набрался. – Не верьте, что у шотландцев в кошельках пусто. Но скажу вам, Амхерст... вам не удастся меня обчистить.

– А я и не собираюсь. – Еще раз внимательно вглядевшись в своего спутника, Коул глубоко вздохнул. – Кстати, Дональдсон, что касается того, свидетелем чего вы стали прошлой ночью в классной комнате... Я не хочу, чтобы пострадала репутация леди Мерсер, поэтому считаю своим долгом...

– Сэр, я знаю, когда следует держать язык за зубами! – несколько раздраженно оборвал его Дональдсон. Он небрежно отставил пустую кружку. Коул подумал, что сейчас шотландец больше похож на пьяного пехотинца, чем на величавого дворецкого с улицы Мейфэр.

– Я в этом не сомневаюсь, Дональдсон, – успокаивающе произнес Коул. – Но, возможно, я должен вам кое-что объяснить. Дело обстояло так: леди Мерсер очень испугалась, а я пытался ее успокоить. Однако со стороны это могло выглядеть иначе.

Дональдсон явно встревожился:

– Бедняжка! У нее был очередной приступ?

Теперь насторожился и Коул.

– Очередной приступ? – с усмешкой повторил он. – Да она пыталась ударить меня ножом!

Дональдсон понимающе кивнул.

– Нож с широким лезвием? Коул слегка выпрямился на стуле.

– Так, значит, вы видели, как она бродила в темноте по дому с ножом, зажатым в зубах? – с удивлением спросил он.

– Да, видел, – признался дворецкий. Глаза его были затуманены, а голова клонилась к столу. – Но я решил, что это ее дело... Кстати, по-моему, ножа в зубах у нее не было.

– Конечно, не было, я просто пошутил.

– Да? Тогда хорошо. А на кулаки ее светлости вы внимания не обращайте, капитан. Я ее знаю очень давно, можно сказать, всю жизнь. Да, нравом она тигрица, это точно... но она и мухи не обидит. Если только ее не вынудят к этому.

Коул хотел было возразить, что он никого не вынуждал, а просто дремал на диване в классной комнате, однако благоразумно промолчал. Надо было успеть расспросить Дональдсона о другом, пока дворецкий совсем не опьянел. Взяв со стола пустые кружки, Коул отошел к стойке, чтобы их наполнить. Когда он вернулся обратно, Дональдсон, чертивший что-то на столе указательным пальцем, затянул какую-то шотландскую песню.

Коул со стуком поставил кружки на стол, оборвав пение дворецкого. Дональдсон уставился на полные кружки, пытаясь сообразить, откуда они взялись.

– Что, Дональдсон, слегка захмелели? – весело спросил Коул.

– Есть малость. Но ничего страшного. Я нужен леди Дженет, иначе она не привезла бы меня в этот поганый город.

– То есть вы хотите сказать, что Лондон вам не нравится? – с усмешкой спросил Коул.

– Не-ет! – Темные брови дворецкого сошлись на переносице. – И она его тоже не любит.

Коула слегка удивило это заявление.

– Разве? А мне казалось, что маркизе нравится Лондон. Дональдсон попытался покачать головой, но у него это плохо получилось.

– Нет, не согласен. Она вынуждена жить в лондонском доме, но сердце ее там, в Килдерморе.

– А вы ведь тоже выросли в Килдерморе? Мне об этом сказала Нанна. Интересно, какой леди Мерсер была раньше?

– О, она здорово переменилась. В этом виноваты ее отец и старый Мерсер.

– Переменилась? А в какую сторону? – Коулу очень хотелось знать правду о женщине, в которую он, сам того не желая, похоже, влюбился.

Дворецкий пожал плечами, устремив остекленевший взгляд куда-то в глубину темного паба.

– В ней появилась жесткость, какой раньше не было, – пробормотал Дональдсон. – Она стала скрытной, осторожной... Мне это не нравится, но я се не осуждаю. Нет, я не могу ее осуждать. – Дворецкий посмотрел на капитана неожиданно трезвым взглядом. – И это все, что я могу вам сказать.

Некоторое время Коул молчал, затем спросил:

– А скажите, Дональдсон, она всегда была такой... непредсказуемой?

– Что вы имеете в виду? – искренне удивился Дональдсон.

– Ну... неожиданно нападала на ни в чем не повинных людей... Нет, нет, я не это хотел сказать! Я понимаю, прошлой ночью она была очень расстроена. Но она всегда была такой... неуравновешенной?

– Я понял. Вы имеете в виду ее кулаки и приступы? – Дональдсон покачал головой. – Конечно, в детстве она была настоящим сорванцом, – признался он, – но не было в наших краях девушки добрее ее. И она не скрывала своих чувств, их можно было читать на ее лице, но все это было давно...

Коул выжидающе смотрел на Дональдсона в надежде, что тот все расскажет сам. Он не хотел подгонять его, поскольку считал обсуждение Дженет за глаза бесстыдным делом. И шотландец проглотил наживку.

– Мы вместе выросли, сэр. Носились по берегу моря, ходили в лес... иногда и мисс Эллен с нами. Леди Дженет не могла знать тогда, какое нас ожидает будущее. Мы все были слишком молоды, чтобы думать о титулах, долге, строить планы.

Коул вздохнул. Он понимал, каким испытанием для Дженет стал конец ее беззаботной жизни в Шотландии, когда она очутилась в объятиях мужчины, за которого не хотела выходить замуж. И новый образ жизни нравился ей еще меньше, чем супруг. А Дональдсон тем временем, уставившись в кружку, продолжал предаваться воспоминаниям:

– Если хотите знать, леди Дженет всегда отличалась своенравием, была вспыльчивой и упрямой девицей. Но такого с ней не случалось никогда. Все началось недавно, из-за ада, через который ей пришлось пройти. Это уж точно!..

– Да, возможно, – согласился Коул. Некоторое время он сидел молча, вглядываясь в темноту пивной. Какое-то тревожное чувство не давало ему покоя. Это было ощущение того, что что-то не так и что у него очень мало времени на то, чтобы исправить положение. – А скажите, Дональдсон, что за человек был покойный лорд Килдермор? – внезапно поинтересовался Коул. – Вы его знали?

Коулу показалось, что глаза дворецкого затуманились, Дональдсон поставил на стол кружку и задумчиво водил пальцем по ободку.

– Да, я знал его довольно хорошо. Коул наклонился вперед.

– Расскажите мне о нем. Признаюсь, я слышал мало хорошего. Но может, вы убедите меня в обратном?

– Нет, я не стану вас разубеждать, – с горечью сказал Дональдсон. – Хозяин держал слуг в строгости. Он считал, что они нужны только для того, чтобы охранять его замок, содержать его в чистоте да согревать ему постель. Он даже не знал, что уже давным-давно отменено право первой ночи.

Коул презрительно фыркнул:

– Да, похоже, это был неприятный тип. – Внезапно ему в голову пришла неожиданная мысль. – Дональдсон, а вы не... я хочу сказать, он не ваш... – бестактный вопрос едва не слетел с его губ.

Брови Дональдсона взметнулись вверх, казалось, с него совершенно слетел хмель.

– Вы хотите сказать, не был ли он моим отцом? – с неохотой выдавил он из себя. – Что ж, не стесняйтесь, вы не первый спрашиваете об этом. Но, честно говоря, я не знаю. Килдермор не имел привычки признавать своих незаконных детей. Моя мать служила в замке горничной, но она умерла родами...

– Простите, – оборвал его смущенный Коул. – Эта вовсе не мое дело, я просто хотел себе представить, что за человек был Килдермор. Надеялся услышать о нем хоть что-нибудь хорошее, но, видимо, напрасно.

– Что-нибудь хорошее? – Дональдсон пожал плечами. – Что ж, он по-своему любил леди Дженет. Даже играл с ней, когда бывал дома, правда, случалось это очень редко. А когда умерли родители Эллен, он тут же взял ее в свой дом. – Он слегка прищурился. – Но вообще-то совести у этого человека совсем не было. А когда он заболел, я подумал, что это наказание за его грех.

– Наказание за грех? – Коул посмотрел Дональдсону прямо в глаза.

– Да, за то, что он выдал свою дочь замуж за лорда Мерсера. А ведь Килдермор прекрасно знал, кто такой этот лорд. Они ведь были хорошими друзьями.

Коул с неохотой достал из кармана жилета часы и посмотрел на них. Время приближалось к ужину.

– Послушайте, Дональдсон, уже поздно, нам лучше вернуться домой. Может, продолжим наш разговор после ужина?

Когда они вышли из паба, улица была почти пустынной. Прекрасно себя чувствуя после дымной и шумной пивной, Коул зашагал рядом с Дональдсоном к дому Мерсеров.

Дональдсон шагал прямо и твердо, и Коул задумался: а был ли дворецкий действительно таким пьяным, каким хотел казаться? Ведь как Коул ни старался, ему не удалось развязать ему язык. Конечно, родственные отношения Коула с Джеймсом давали слугам Дженет основания его подозревать. Но если Дональдсон хотел его прощупать, то капитан не сомневался, что успешно прошел проверку.