Глава 13
– Я в состоянии ответить сам, – заявил Дэр.
Его резкий тон вызвал у Орианы улыбку, а ее гость сдвинул брови.
Во время долгого и утомительного путешествия из Ливерпуля Дэр тщательно обдумал все, что скажет. Но, теперь, когда он снова увидел Ориану, все слова вылетели из головы. Да это, собственно, и не имело значения, поскольку Ориана была не одна.
– Чего же вы от меня хотите? – безмятежно спросила она, вставая с канапе.
Ах, она, конечно, знала, чего он хочет. А он даже не мог поцеловать ее.
– Помощи. Я здесь для того, чтобы выбрать обстановку для моего нового дома, и потому желал бы узнать названия самых лучших лондонских магазинов и складов. Я надеялся найти подходящие вещи в Ливерпуле, но не преуспел в этом. И это не единственное мое разочарование за время пребывания там, – резко проговорил он, напоминая Ориане о ее тайном бегстве.
Дэру до боли в кончиках пальцев хотелось дотронуться до ее нежно выступающих ключиц. Его губы стосковались по ней. А он стоит тут и рассуждает о мебели, в то время как ему необходимо лишь одно, уложить ее в постель и показать ей, чего она лишилась, бросив его.
– Лорд Раштон, – обратилась Ориана к джентльмену, – позвольте представить вам сэра Дэриуса Корлетта из Дербишира и с острова Мэн.
Значит, это и есть граф Растлип – что-то в этом роде было нацарапано на конверте письма, которое отправлял Дэр на почте в Дугласе по просьбе Орианы.
Граф проговорил с неукоснительной выдержкой отлично воспитанного человека:
– Я знавал Корлетта из Дэмерхема, он обращался ко мне по поводу взноса для филантропического проекта несколько лет назад. Это не ваш родственник, сэр Дэриус?
– Мой дед.
– Сожалею, что мы с ним так и не познакомились лично, однако, по всей видимости, то был в высшей степени достойный человек. Если я не ошибаюсь, он был промышленником?
– Он владел свинцовыми рудниками. Возле Матлока.
– Мебель, которую вы подыскиваете, нужна вам для собственности в Дэмерхеме?
– Нет, милорд. Я построил виллу в сельской местности на острове и теперь должен ее обставить.
Интересно, хороший это признак или плохой, что Ориана не сочла нужным рассказать о его существовании?
– Вы были бы в восхищении от этой местности, лорд Раштон. Уединенная долина и великолепный вид на горы, – сообщила она.
– Это звучит чудесно. В городе теперь очень многолюдно, сэр Дэриус, но скоро он опустеет. Надеюсь, у вас не было затруднений с поисками Приличной гостиницы?
– Я остановился в «Нерд» на Кинг-стрит.
Это была одна из самых фешенебельных и дорогих гостиниц в Лондоне, и Дэр надеялся, что на заносчивого лорда Растлипа это произвело впечатление.
– Как я понимаю, это не первый ваш визит.
Дэр не раз встречал джентльменов такого типа – с чувством собственного достоинства, богатых, безупречно одетых. От макушки своей седеющей головы до кожаных подметок лорд Раштон являл собой образец английского аристократа, столь же корректного в поведении, сколь и в одежде.
Глядя на Ориану, граф с приятностью проговорил:
– Я полагаю, мне лучше удалиться и предоставить вам возможность побеседовать с сэром Дэриусом. Моя дочь требует, чтобы я сопровождал ее в Гайд-парк, так как ее суженый мистер Пауэлл в настоящее время находится в Уэльсе у постели больного родственника, и она рассердится, если я оставлю ее в одиночестве. Увидим ли мы вас сегодня в парке?
– Сегодня нет, – ответила Ориана.
Пока она провожала гостя, Дэр разглядывал два портрета, висящих на стене по обе стороны окна. Карл II при мантии и в камзоле, который во времена его правления именовали дублетом, загадочно улыбался, полуприкрыв черные глаза, его темные волосы свободно падали на плечи. Смуглое лицо и лихо закрученные усы придавали его внешности пиратский вид. Нелли Гуинн, изображенная в дезабилье, надевала цветочную гирлянду на шею барашку, белая ночная сорочка спустилась с одного плеча, обнажив полную грудь. Розовые пухлые губки напомнили Дэру губы Орианы, а волосы у нее были того же оттенка.
– Я боялась, что вы придете, – проговорила Ориана с другого конца комнаты. Теперь, когда они остались наедине, волнение ее сделалось очевидным.
Глядя ей прямо в лицо, Дэр произнес с неудержимым гневом:
– У вас есть основания меня бояться. Потому что сейчас, Ориана, настал момент, когда я готов мучить вас так же, как вы мучили меня. Немилосердно.
– Пожалуйста, тише, вас могут услышать слуги.
– Мне наплевать, даже если меня услышит весь Лондон. Что здесь скрывать? Вы Анна Сент-Олбанс, ваши любовники посещают вас среди бела дня, один за другим. Удивляюсь еще, что у входных дверей не выстроилась очередь.
– Вам не следует ревновать к Раштону. Он вовсе не мой любовник и никогда им не был.
– Я слышал иное. Его имя Томас?
Ориана на секунду прикрыла глаза, словно вопрос причинил ей боль.
– Нет, его имя Ричард, но я никогда его так не называю, наши отношения недостаточно близки для этого. Кто сказал вам о Томасе?
– Мертон Прингл. – Я его не знаю.
– Это младший сын леди Прингл. – Дэр взял Ориану за руку и подвел к окну. – Посмотрите, вон он, играет в саду.
– Этот маленький мальчик?
– Ему лет восемь или девять, не больше, но о вас он знает все.
– Сомневаюсь. – Она высвободила руку. – Он просто слышал глупые сплетни.
– Он развлекал меня балладой о вас и Томасе.
– Я знаю эту, как вы говорите, балладу. О, это хуже, чем я могла себе представить. – Она закрыла ладонями лицо, избегая его обвиняющего взгляда. – Я не хотела, чтобы вы узнали. Я должна была сама вам рассказать все еще в Ливерпуле, но по глупости все откладывала, и вы сделали это открытие сами.
– Значит, вы признаете, что в этой дурацкой песне содержится правда?
– Да.
Ориана видела, что Дэр жаждет услышать отрицательный ответ, но она не могла ему солгать.
– Ваша связь с Томасом – еще один ваш бунт?
– Нет. Это было ошибкой. Я рассказывала вам, что, оплакивая своего молодого мужа, я ухаживала за умирающей матерью. Потеряв ее, я почувствовала себя невероятно одинокой. Не верила, что когда-нибудь полюблю снова. Через три года вдовства я познакомилась с Томасом. От него хотела того же, что предложил мне Генри, – любви и брака. Только после помолвки я стала принимать от него подарки, а после долгих неотступных упрашиваний с его стороны я проявила свое чувство к нему в той форме, которой он так желал.
Дэр отвернулся, не в силах смотреть на нее.
– Мое счастье длилось всего несколько недель. Миссис Маунтен заболела перед одним из своих выступлений в Воксхолле, и меня пригласили заменить ее. Томас внезапно появился с большой группой фешенебельной публики и был необычайно внимателен к одной очень красивой девушке. Так я узнала о его более ранней помолвке с дочерью другого герцога, но дочерью законной и очень богатой. Когда он в следующий раз явился ко мне домой, я отказалась его принять. – Помолчав, Ориана спросила: – Вы встречались с Уиллой Брэдфилд после того, как узнали о ней ужасную правду?
– Я этого не хотел.
– Вот и я чувствовала то же самое. В отместку Томас рассказал своим приятелям, что я была его любовницей, и сделал это как раз тогда, когда мне наконец предложили ангажемент в оперном театре. Он был в театре во время моего дебюта вместе со своей нареченной и ее родителями. Никогда еще я не чувствовала себя такой униженной, как в тот вечер, – и такой взбешенной. Клакеры неистовствовали. Они ненавидели любого исполнителя, если тот не был итальянцем, и выкрикивали грубейшие оскорбления. После этого ужасающего случая каждый распутник в городе считал своим долгом заявить, будто бы занимался со мной любовью. Бесстыдная ложь! Я была в ярости.
По выражению лица Дэра она догадалась, что он разделяет ее возмущение. Взгляд его смягчился, и это принесло Ориане некоторое облегчение.
– Ваша тяга к уединению, – сказал он. – Теперь я ее понимаю.
– Мое имя трепали на всех углах, оно даже попало в книжонку, которая содержала списки наиболее известных проституток из борделей и темных переулков вокруг театра «Ковент-Гарден». Мне пришлось заплатить сто фунтов за то, чтобы меня исключили из этих списков в следующем издании. Но после окончания сезона в Королевской опере я туда больше не вернулась.
– Ваши аристократические родственники сделали что-нибудь, чтобы прекратить скандал?
– Они ничего не могли сделать. Общество, жадное до непристойных историй, наклеило на меня ярлык падшей женщины, и он не снят до сих пор. Злые языки неизменно связывают меня почти с каждым джентльменом, который может сказать, что знаком со мной, и со многими из тех, которые этого сказать не могут. И я с этим смирилась.
– Я вам не верю.
Он был вправе возразить ей.
– Если бы я во всеуслышание заявила, что все джентльмены, кто хвастает, будто спал со мной, на самом деле кучка лжецов, я причинила бы вред только самой себе. Как исполнительница я слишком зависима от доброго отношения публики, чтобы позволить себе приобретать врагов. Моя единственная защита – мое целомудрие.
– Так я ваше единственное прегрешение? – спросил Дэр образованно.
– Я не имею права предъявлять требования. И все-таки прошу вас, Дэр, не рассказывайте никому об этом. Пожалуйста!
– Господи, Ориана, – нетерпеливо произнес он. – Верьте же мне хоть немного. Ваша тайна в безопасности. – Дэр взял Ориану за плечи и легонько встряхнул. – Обещайте, что больше не станете убегать от меня.
– Мне больше некуда бежать, разве что в Ньюмаркет, чтобы посмотреть...
Дэр вынудил ее замолчать поцелуем, от которого у Орианы ослабели колени. Руки сами обвились вокруг его талии, и она поняла, что разум ее отступает перед чувствами. Дэр Корлетт знал теперь все самое худшее, но страсть его не уменьшилась.
– Мэм, портниха хочет знать, какое платье... Ориана в ужасе вырвалась из объятий Дэра. Ее горничная стояла в дверях.
– Что ты сказала, Сьюк?
– Я думала, что вы одна, мэм. – Сильно смущенная тем, что застала госпожу в объятиях незнакомого человека, горничная продолжала, запинаясь почти на каждом слове: – Портниха прислала записку, она спрашивает, какое платье ей заканчивать к вашему званому обеду, зеленое шелковое или кремовое.
– Кремовое, – предложил Дэр Ориане. – Я уже несколько раз видел вас в зеленом.
Сьюк в изумлении уставилась на него. Ориана, обрадованная и вместе с тем раздосадованная, сообщила горничной о своем выборе, который совпадал с мнением Дэра, добавив:
– И прошу тебя, Сьюк, отнеси все мои жемчуга к ювелиру и попроси перенизать заново.
– Как прикажете, мэм, – только и сказала Сьюк, торопясь ретироваться.
Дэр отвел в сторону волосы Орианы и припал губами к ее шее.
– Перестаньте, бесстыдник, вы меня щекочете.
– Когда состоится ваш прием?
– На следующей неделе.
– Вы будете неотразимы в вашем новом платье и жемчугах, – бормотал он, скользя губами по ее коже. – Неужели вы лишите меня возможности увидеть вас во всем великолепии? Я чужой в вашем городе, я полностью зависим от вашего благоволения и гостеприимства...
Он коснулся губами ее лба – легко, словно мотылек своим крылышком.
Дэр ворвался в ее жизнь, и Ориана была не в силах сопротивляться, когда он вот так целовал ее.
– Но как я объясню ваше присутствие своим кузенам и друзьям?
– Скажите, что пригласили меня на обед в порядке любезности за мои многочисленные добрые услуги во время вашего пребывания в Глен-Олдине.
– Тогда число моих гостей станет нечетным. – Ориана перебрала в уме список приглашенных. – Если вы придете, мне надо пригласить еще одну женщину. Раштон не захочет привести в мой дом свою дочь, а если бы и захотел, я не могу пригласить леди Лайзу без Мэтью Пауэлла, ее нареченного. А он тот самый мужчина, который хотел на мне жениться.
– Дочь растлила помолвлена с одним из ваших обожателей? – Дэр запустил пальцы в свои черные волосы. – Ох, к дьяволу их всех, я просто не в силах разобраться в ваших интрижках!
Считая по пальцам, Ориана перебирала имена:
– Кузен Обри и леди Кэтрин Боклерк, Майкл Келли и миссис Крауч, они будут петь нам. Моя подруга мисс Бэнкс любит хорошую музыку, так же как сэр Джозеф и леди Бэнкс.
– Это не тот ли Джозеф Бэнкс, который путешествовал с капитаном Куком? Президент Королевского общества?
Ориана кивнула.
– Он собирает редкостные растения и научные книги, которые каталогизирует так же, как вы минералы.
– Это далеко не все, чем он занимается, – сказал Дэр. – Как вы познакомились с ним?
– Он мой сосед. – Ориана подвела Дэра к окну и указала на угловой дом. – У нас с его сестрой Сарой Софией много общего, главным образом пение и лошади. Она учит меня управлять четверкой.
– Крупная женщина в костюме для верховой езды? Я ее видел.
Глядя на резиденцию сэра Джозефа, Дэр зевнул.
– Когда вы приехали в город?
– Сегодня, после трех суток дороги. Бессонные ночи, хоть и не из-за вас. Есть у вас бренди?
– Было бы странно, если бы я им не запаслась, у моих дверей джентльмены выстраиваются в очередь.
На этот раз его поцелуй был нежным и покаянным, а ее – прощающим.
«Любопытно, сколько времени пройдет, – обреченно думала Ориана, – до тех пор, когда «Оракул», или «Истинный британец», или просто какой-нибудь бульварный листок опубликует новость об этой опасно близкой дружбе». Она верила обещанию Дэра хранить молчание. Но, несмотря на вроде бы добрые намерения ее слуг, она слабо верила в то, что они удержатся от искушения выболтать секрет. В Лондоне каждая только что отчеканенная сплетня об Анне Сент-Олбанс была слишком ценной, чтобы не пустить ее в оборот.