Книга: Просто совершенство
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22

Глава 21

Герцог Энбери требует маркиза Аттингсборо в библиотеку, доложил дворецкий Джозефу, едва тот переступил порог дома в Элвесли. Но спешить на зов отца он не стал и первым делом направился к себе в комнату, где у постели Лиззи застал Энн и Сиднема Батлера. Девочка не просыпалась с тех пор, как он уехал в Линдси-Холл, сообщили ему супруги.
– Отец хочет меня видеть, – объяснил Джозеф. Сиднем ответил ему сочувственным взглядом.
– Ступайте, – сказала Энн и улыбнулась. – Мы сменили Сюзанну с Питером всего полчаса назад и можем пробыть здесь, сколько понадобится.
– Спасибо! – Джозеф подошел к кровати и легко прикоснулся кончиками пальцев к щеке Лиззи. Во сне она крепко сжимала уголок подушки. Какое счастье, что их тайна раскрыта! Джозеф наклонился и поцеловал дочь, она пробормотала что-то неразборчивое и вновь умолкла.
В библиотеке разразился скандал. Отец рвал и метал – очевидно, он успел поговорить с Порцией и заверить ее, что Джозеф будет впредь вести себя как подобает, а она больше никогда не увидит его внебрачного ребенка и не услышит его имени. И Порция наконец согласилась не расторгать помолвку.
Но условия этой сделки не устроили Джозефа. Он известил отца, что больше не желает прятать Лиззи и встречаться с ней тайком. Увезти ее в Уиллоугрин, проводить с ней как можно больше времени – вот его мечта. И поскольку Порция освободила его сегодня отданного ей обещания, ей придется смириться с его желаниями, иначе помолвка будет разорвана.
Джозеф не дрогнул, даже когда отец пригрозил вышвырнуть его из поместья Уиллоугрин, забрать этот свой подарок обратно. В таком случае он поселится вместе с дочерью в другом месте, заявил Джозеф. В конце концов, в финансовом отношении он не зависит от отца. Если понадобится – выстроит другой загородный особняк.
Этот спор – точнее, непоколебимое упорство Джозефа и бешенство его отца – продолжался довольно долго. Присутствовавшая при нем мать молчала.
Наконец отец и мать покинули библиотеку вместе и позвали Порцию.
Она явилась в бледно-голубом платье, сдержанная и красивая, как всегда. Джозеф стоял перед холодным камином, сцепив руки за спиной. Порция прошла через всю комнату, села у камина и расправила юбки. Потом подняла голову, и Джозеф увидел, что ее лицо не выражает никаких эмоций.
– Я очень сожалею о случившемся, Порция, – заговорил он. – И признаю, что во всем виноват только я. С тех пор как умерла мать Лиззи, я знал, что моя дочь всегда будет занимать главное место в моей жизни. Я был обязан обеспечивать ее всем необходимым – в том числе моим вниманием, временем и любовью. Но так получилось, что до сих пор я не понимал, что вести двойную жизнь и соответствовать всем требованиям светского общества невозможно. Если бы я осознал это раньше, я успел бы обсудить все вопросы с моим и вашим отцом и ни за что не подверг бы вас испытаниям, подобным сегодняшнему.
– Лорд Аттингсборо, – выдержав паузу, ответила Порция, – я пришла сюда только потому, что меня заверили: больше при мне никогда не упомянут имя этого противного слепого ребенка. Я согласилась не расторгать помолвку с вами и спасти вас от позора в глазах светского общества при одном условии – все должно идти так, как прежде, до вашего опрометчивого признания на пикнике. Между прочим, никаких откровений от вас не понадобилось бы, если бы эта учительница не проявила преступную небрежность и не вознамерилась заполучить в мужья не кого-нибудь, а герцога, забыв о подопечных.
Джозеф сделал медленный выдох.
– Нет, так не годится, – заявил он. – Я могу понять ваши доводы, Порция, но согласиться на ваши условия – отнюдь. Мой ребенок должен быть рядом со мной. Я обязан исполнять отцовские обязанности по отношению к нему. Так предписано долгом, этого требует сердце. Я люблю ее. И если вы не можете с этим смириться, боюсь, наш брак неосуществим.
Она поднялась.
– Значит, вы готовы расторгнуть нашу помолвку? – уточнила она. – Отказаться от всех своих обещаний и условий брачного контракта? Не выйдет, лорд Аттингсборо. Я не дам вам свободу. Папа не позволит вам так легко отделаться. Герцог Энбери отречется от вас.
Следовательно, как он и предполагал, сегодня днем она успела все обдумать. По меркам ярмарки невест, молодостью и свежестью она не блистала. Несмотря на родовитость, богатство и красоту, вторая разорванная помолвка могла навсегда лишить Порцию шанса на брак. Возможно, другая достойная партия ей не представится. А Джозеф знал, что она поклялась в будущем стать герцогиней.
Но ее стремление принудить его к браку, который уже сейчас обещал быть несчастным, изумило Джозефа.
Он на миг прикрыл глаза.
– Порция, нам настоятельно необходимо другое, – объяснил он, – поговорить с вашим отцом, Жаль, что они с вашей матушкой не задержались здесь дольше. Могу себе вообразить, как тяжело вам пришлось сегодня без них. Может быть, заключим перемирие? Из вежливости будем вести себя на завтрашнем балу как ни в чем не бывало, а послезавтра покинем поместье? Я отвезу вас домой, и мы все обсудим с вашим отцом.
– Он не освободит вас от обещаний, не надейтесь. Отец заставит вас жениться на мне и расстаться с этим мерзким существом…
– Место Лиззи в моей жизни не подлежит обсуждению, – спокойно прервал ее Джозеф. – Но я все-таки прошу на время забыть о случившемся. Скоро вы вернетесь к родным, получите моральную поддержку со стороны матери, а переговоры возьмет на себя ваш отец. А пока позвольте проводить вас в гостиную.
Он предложил Порции руку, она взяла его под локоть и позволила вывести ее из библиотеки.
Итак, официально он вновь помолвлен. И возможно – кто знает? – свободы ему уже никогда не видать. Джозеф всерьез опасался, что Болдерстон согласится на его условия, лишь бы выдать Порцию замуж, а после свадьбы она наотрез откажется соблюдать прежние договоренности.
И всю эту кашу придется расхлебывать ему одному, потому что выбора у него нет.
Миг свободы оказался кратким, ее возвращение – призрачным.
Ах, Клодия!
Джозеф не осмеливался думать о ней с тех пор, как перешагнул порог этого дома.
«Любимая…»

 

На следующее утро Лиззи сидела за столиком в спальне Джозефа, одетая в то же платье, в котором была днем раньше на пикнике. Горничная принесла платье в комнату уже вычищенным и отглаженным, помогла девочке причесаться и завязала бантом свежевыглаженную белую ленту. Лиззи завтракала и принимала посетителей.
После завтрака ей предстояло вернуться в Линдси-Холл, но прежде дать ряд аудиенций. Лиззи навестили Кит и Лорен, Сиднем, Энн Батлер и ее сын, Гвен с тетей Кларой, Лили и Невилл, а следом за ними Сюзанна и Уитлиф. Всем хотелось пожелать Лиззи доброго утра, обнять и спросить, хорошо ли ей спалось.
И у каждого посетителя была припасена улыбка для Джозефа.
В улыбках сквозили грусть и сочувствие: все понимали, какое испытание он выдержал вчера, за закрытыми дверями. Улыбаясь гостям, Джозеф гадал, зачем вообще так долго скрывал свою тайну. Да, в светском обществе действуют свои правила, но среди его родных и близких немало людей, которые ни при каких обстоятельствах не откажут ему в любви и внимании.
Наконец в комнате появилась мать Джозефа. Она молча обняла сына, затем присела к столу, за которым завтракала Лиззи. Девочка подняла голову, догадавшись, что, кроме нее и ее отца, в комнате кто-то есть.
– Лиззи… – Мать Джозефа взяла девочку за руку. – Это уменьшительное от Элизабет? Мне нравится и то, и другое. Детка, ты так похожа на своего папу! Я его мать и твоя бабушка.
– Моя бабушка? – переспросила Лиззи. – Вчера я слышала ваш голос.
– Да, дорогая! – Герцогиня дружески похлопала ее по руке.
– После того как мы с Хорасом пошли гулять и заблудились, – вспомнила Лиззи. – А потом папа и мисс Мартин нашли меня. Папа обещал выдрессировать Хораса, чтобы больше мы с ним не терялись.
– Какая же ты смелая! – умилилась мать Джозефа. – Совсем как твой папа в детстве. Он всегда забирался на те деревья, к которым ему запрещали даже подходить, и купался в самых запретных и глубоких озерах, пропадал целыми днями в поисках приключений, никому не сказав ни слова. Сама не понимаю, как у меня сердце не разорвалось от страха и тревоги.
Лиззи нерешительно улыбнулась, осмелела и рассмеялась.
Бабушка снова похлопала ее по руке, Джозеф увидел, как на ее глаза навернулись слезы. Ей тоже не занимать смелости: приход сюда был явным вызовом, брошенным супругу. Герцогиня обняла и поцеловала сына и внучку, которым пора было отправляться в Линдси-Холл. Их провожали бабушка Лиззи и леди Редфилд.
Джозеф ехал верхом, посадив Лиззи в седло перед собой. Пес бежал рядом, пока не устал, после чего Джозеф, к удовольствию Лиззи, посадил в седло и его. Компанию им составлял Маклит, вознамерившийся проведать Клодию – такие поездки он совершал почти каждый день. Джозеф задумался: неужели Маклиту удастся уговорить Клодию выйти за него? Маловероятно.
В Линдси-Холле Джозеф отправил к мисс Мартин лакея с заранее приготовленной запиской и вышел в парк, где герцогиня Бьюкасл, лорд и леди Холлмир беседовали с Лиззи. Маклит удалился искать Клодию. Джозеф предложил Лиззи взять Хораса и прогуляться к озеру.
– Папа, – заговорила девочка, крепко держа его за руку, – я не хочу в школу.
– И не поедешь, – заверил он. – Ты будешь со мной, пока не вырастешь, не влюбишься и не выйдешь замуж.
– Вот глупый! – Лиззи рассмеялась. – Ни за кого я не выйду! Но если я не поеду в школу, то потеряю мисс Мартин.
– Так она тебе нравится?
– Очень, – призналась Лиззи. – Это плохо, папа? Я и маму люблю, я даже думала, что умру вместе с ней. И что больше ни с кем мне не будет так весело и спокойно, как с тобой.
– А с мисс Мартин тебе хорошо?
– Да.
– Значит, не о чем беспокоиться! – Джозеф пожал руку дочери. – Ты никогда не перестанешь любить маму, она навсегда останется в твоем сердце. Но любовь живет и растет, Лиззи. Чем дольше любишь, тем больше любовь. Не вини себя за то, что тебе нравится мисс Мартин.
Довольно и того, что он винит в этом себя.
– Может быть, мисс Мартин сможет приехать к нам в гости, папа.
– Может быть, – согласился он.
– Я буду скучать по ней, – вздохнула Лиззи. Они остановились на берегу, Джозеф смотрел вперед, где деревья подступали к самой воде. На то памятное место… – И по Молли, Агнес и мисс Томпсон.
– Скоро я увезу тебя домой, – пообещал Джозеф.
– Домой… – Лиззи вздохнула и прижалась щекой к его руке. – Папа, а мисс Мартин заберет Хораса?
– Думаю, она охотно оставит его тебе.
Джозеф увидел вдалеке Клодию Мартин, прогуливающуюся с Маклитом. Очевидно, они обогнули холм позади дома и вышли из-за деревьев.
Чтобы не смотреть им вслед, Джозеф повернулся к дочери. Какое счастье, что теперь он может гулять с ней открыто, ни от кого не прячась!
– Вчера мы так и не покатались на лодке, милая, – напомнил он. – Хочешь, найдем лодку и наверстаем упущенное?
– Да, да! – встрепенулась Лиззи, и ее лицо разрумянилось от удовольствия и предвкушения.
– Я не удивился бы, обнаружив, что вы готовы уехать сегодня же утром, – сообщил Чарлз Клодии, – как только вам привезут ребенка. Мне даже обидно за вас: Аттингсборо сам должен был забрать отсюда девочку, и как можно скорее. Напрасно он вообще привез ее сюда. Этим он поставил Бьюкасла в неловкое положение и нанес непростительное оскорбление мисс Хант – и Энбери.
– Это не он решил привезти сюда Лиззи, – возразила Клодия, – а я.
– Ему не следовало обременять вас ребенком. Вы дама.
– Но Лиззи не вещь, а живой человек.
– Мисс Хант до сих пор потрясена, – продолжал Маклит, – И хотя из чувства собственного достоинства не подает и виду. Ее унизили в присутствии множества гостей из Элвесли и Линдси-Холла, не говоря уже о здешних соседях, прибывших наш пикник. Я был уверен, что она решительно разорвет помолвку с Аттингсборо, но, по-видимому, она его простила.
В подобных известиях Клодия не нуждалась: она прочла краткую записку Джозефа, которую ей доставили сразу после того, как она увидела в окно подъезжающих всадников. Поначалу Клодия даже не заметила, что с маркизом прибыли Чарли и Лиззи. Она ждала и надеялась вопреки доводам рассудка, но, прочитав записку, поняла, что напрасно обманывала себя. Еще недавно она цеплялась за надежду, а теперь все надежды, все шансы на удачу разбились вдребезги.
Выйдя из рощи и направляясь к дальнему краю озера, Клодия невольно бросила взгляд туда, где вчера вечером обнимала Джозефа, – и увидела его самого, стоящего на берегу рядом с Лиззи. Усилием воли она заставила себя вспомнить, о чем ведет речь собеседник.
– Чарли, Лиззи появилась на свет двенадцать лет назад, когда маркиз Аттингсборо был еще совсем юным. Это случилось задолго до его знакомства с мисс Хант. Почему же она усматривает в существовании Лиззи угрозу для себя?
– Дело не в самом существовании, Клодия, – объяснил Чарли. – А в том, что теперь и мисс Хант, и множество других людей знают о ней, а скоро узнает и весь свет. Это недопустимо. Подобные обстоятельства джентльмен обязан скрывать.
Мне известны светские догмы, изучить их мне пришлось еще в восемнадцатилетнем возрасте. Конечно, от тебя подобных знаний никто не требовал. Ты вела значительно более уединенную жизнь.
– Чарли… – Клодия замерла, ошеломленная внезапной мыслью. – Значит, и у тебя есть дети помимо Чарлза?
– Клодия! – Он явно сконфузился. – Леди не пристало задавать такие вопросы джентльменам.
– Значит, есть, – заключила она. – Есть другие дети. Я права?
– Я отказываюсь отвечать. Право, Клодия, слишком уж часто ты говоришь то, что думаешь, не заботясь о последствиях. Я всегда восхищался этим твоим свойством и до сих пор ценю его, но всему есть пределы…
– У тебя дети! – перебила она. – Ты любишь их? Заботишься о них?
Он вдруг усмехнулся и скорбно покачал головой:
– Ты неисправима! Клодия, я джентльмен. И поступаю так, как подобает джентльмену.
Бедная покойная герцогиня, подумала Клодия. В отличие от Лиззи внебрачные дети Чарли наверняка были зачаты, когда он уже состоял в браке. Сколько же их? Как они живут? Но расспрашивать было бесполезно. Кодекс чести запрещает джентльменам обсуждать такие вопросы с дамами.
– Все эти события изрядно подпортили сегодняшнее утро, а я так на него рассчитывал, – признался Чарли со вздохом. – Сегодня бал, Клодия. Завтра или в крайнем случае послезавтра мне придется покинуть поместье. Я прекрасно понимаю: в Элвесли я единственный гость, не связанный с хозяевами родственными узами. Не знаю, когда мы теперь увидимся с тобой вновь.
– Мы можем переписываться, – предложила Клодия.
– Ты же знаешь: одной переписки мне мало.
Она повернулась и всмотрелась в его лицо. Значит, они опять друзья? Она окончательно забыла о былых обидах и теперь вновь испытывала к Чарли дружеские чувства, хотя и не одобряла его поведение. Но неужели он…
– Клодия, я хочу жениться на тебе. Я люблю тебя и думаю, что ты ко мне неравнодушна, хотя и скрываешь это. Скажи, что ты выйдешь за меня, и сегодня на балу мы будем словно в раю. Объявлять о скорой свадьбе мы не станем, так как сегодняшний праздник устроен в честь Редфилдов, а мы им не родня. Но мы можем пустить слух неофициально. Я стану счастливейшим из смертных – понимаю, это звучит банально и шаблонно, но тем не менее верно. Ну, что скажешь?
Несколько минут она не знала, что ответить. Чарли вновь застал ее врасплох. Видимо, то, что она принимала за крепнущую дружбу, он счел романом. А Клодии как раз сегодня не хотелось переубеждать его.
– Чарли, – наконец решилась она, – я тебя не люблю.
Последовала длинная, неловкая пауза. Оба остановились. Вдалеке от берега отплыла лодка, Клодия видела, что в ней сидят маркиз Аттингсборо и Лиззи. Ей вспомнилась давняя прогулка по Темзе во время приема в саду миссис Корбетт-Хайт… нет, сейчас не время грезить наяву. Она перевела взгляд на Чарли.
– Ты привела довод, против которого мне нечего возразить, – произнес он. – Когда-то ты любила меня, Клодия. Ты даже предавалась со мной плотской страсти. Неужели ты не помнишь?
На миг она смежила веки и обнаружила, что не помнит почти ничего – кроме неуклюжей возни, боли и жалкого утешения, что уж теперь-то они связаны друг с другом навсегда.
– Это было очень давно, – мягко напомнила она. – Мы изменились, Чарли. Ты по-прежнему мой друг, но…
– К чертям дружбу! – перебил он с грустной улыбкой. – А теперь прими мои нижайшие извинения – за то, что употребил при тебе столь непристойное выражение.
– А за то, как ты отнесся к моим словам?
– За это извиняться не буду. Стало быть, мне суждено наказание длиной в жизнь?
– Чарли, это не наказание. – попыталась объяснить Клодия. – Я простила тебя сразу же, как только ты извинился. Но…
– Все равно выходи за меня, – снова прервал он, – к дьяволу любовь! Ты же меня любишь. Я точно знаю.
– Да, как друга.
– Ox… – Он поморщился. – Ладно, подумай. Подумай как следует. Сегодня вечером я снова задам тебе тот же вопрос и после этого навсегда перестану досаждать. Пообещай мне, что подумаешь и попытаешься изменить решение, ладно?
Она вздохнула и покачала головой.
– Так быстро я решения не меняю, – возразила она. – Чарли, мы опоздали.
– Все равно подумай хорошенько. Вечером я сделаю тебе предложение еще раз. Первый танец ты танцуешь со мной.
– Хорошо, – кивнула она.
Повисло молчание.
– Хотел бы я в свои восемнадцать лет знать то, что знаю сейчас, – произнес Чарли, – и понимать, что не всегда можно найти компромиссное решение… Думаю, нам лучше вернуться к дому. Я и без того достаточно долго был посмешищем, верно? Теперь ты видишь во мне только друга. Этого мало. Может, к вечеру ты передумаешь. Но скорее всего от моего желания ничего не изменится.
Шагая рядом с ним, Клодия думала об одном: если бы не случайная встреча в Лондоне этим летом, Чарли так и не вспомнил бы о ней.
Клодия видела, что Лиззи ведет пальцем по воде – так, как делала она сама на Темзе давным-давно, в прошлой жизни. До нее донесся негромкий смех – низкий мужской и звонкий детский.
Внезапно ей стало одиноко – впервые за невообразимо долгое время. Казалось, внутри разверзлась мрачная и бездонная пропасть.

 

В Элвесли у Порции Хант не было родственников. Не было и друзей – кроме, пожалуй, Уилмы. Вдобавок Джозеф спозаранку ускакал в Линдси-Холл.
Родных Джозефа никто не смог бы назвать недобрыми людьми: несмотря на то что к его выбору Порции неодобрительно отнеслись почти все, кроме родителей, ее окружили неподдельным сочувствием. Во время пикника она испытала потрясение, хотя отчасти была виновата в нем сама. Все видели, как она страдает от унижения. И конечно, немало треволнений принес ей вечер, когда Джозеф вернулся, проводив мисс Мартин. Тем не менее его невеста стойко перенесла неожиданный удар, а Уилма оповестила об этом всех хозяев и гостей поместья.
Сюзанна и Энн согласились с Лорен, Гвен и Лили, что стойкость Порции весьма некстати, так как Клодия Мартин влюблена в Джозефа, а он, что заметили все, – в нее. Ведь именно с ней он бросился искать Лиззи. И ее попросил остаться с девочкой, когда ему предстоял трудный разговор с отцом и мисс Хант. И не кто-нибудь, а Джозеф доставил мисс Мартин обратно в Линдси-Холл, хотя Кит предлагал проводить ее. Мало того, Джозеф вернулся не сразу.
Тем не менее дамам, собравшимся в поместье, было свойственно сострадание. Несмотря на уйму дел перед грандиозным вечерним балом, они пригласили мисс Хант на прогулку – разумеется, вместе с Уилмой. Гуляя, они забрели в лес за парком и мостиком, переброшенным через ручей. Лили расспрашивала мисс Хант о ее планах на свадьбу и постепенно перевела разговор на тему, которая живо волновала не только ее, но и всех присутствующих.
– Как это чудесно, – со вздохом сказала Сюзанна, когда они миновали тропу, взбегающую на вершину холма, и зашагали дальше по сравнительно ровной дорожке, – как прекрасно быть влюбленной и готовиться к свадьбе!
– О нет, леди Уитлиф, – возразила Порция, – вряд ли я когда-нибудь дойду до такой вульгарности, чтобы возомнить себя влюбленной. Леди подобает выбирать мужа осмотрительно и здраво.
– Само собой, – поддержала Уилма, – кому придет в голову выйти замуж за мельника, ростовщика или учителя только из-за любви?
Сюзанна переглянулась с Энн, Лорен – с Гвен, а Лили улыбнулась.
– А по-моему, лучше всего – выйти за человека знатного, богатого, красивого, обаятельного и волевого, – высказалась Лили, – в которого влюблена по уши! При условии, что эта любовь взаимна.
Рассмеялись все, кроме Порции. Даже Уилма захихикала. Все ее родственники считали графа Саттона напыщенным занудой, но ни для кого из них не было секретом, что граф и Уилма питают друг к другу самые нежные чувства.
– Лучше всего уметь владеть собой в любых обстоятельствах, – возразила Порция.
Они повернули к дому раньше, чем собирались. Небо по-прежнему было голубым и безоблачным, навес из веток – не настолько густым, чтобы не пропускать солнечный свет, но всем внезапно стало зябко.
На узком мостике они увидели герцога Маклита: опираясь на деревянные перила, он задумчиво смотрел на воду. Заметив дам, он выпрямился и с улыбкой двинулся навстречу.
– Уже вернулись из Линдси-Холла? – не придумав ничего другого, спросила Сюзанна. – С Клодией виделись?
– Да… – Он помрачнел. – Видимо, она всецело посвятила себя школе и смирилась с участью старой девы.
Сюзанна переглянулась с Энн.
– По-моему, ей следовало быть признательной за то, что вы удостоили ее вниманием, ваша светлость, – заметила Уилма.
– Леди Саттон, мы же выросли вместе, – вздохнул герцог. – Мне известно, что она предпочитает жить своим умом. Будь она мужчиной, она преуспела бы в любом деле, за которое взялась. Для женщины она делает поразительные успехи. Я горжусь знакомством с ней, но мне немного…
– Немного?… – невольно повторила Гвен.
– Грустно, – закончил Маклит.
– Джозеф вернулся с вами? – спросила Лорен.
– Нет, решил прокатить на лодке свою до… то есть кого-то из гостей поместья. Я не стал его дожидаться.
– Он неисправим! – рассердилась Уилма. – Вчера ему несказанно повезло: мисс Хант великодушно согласилась простить ему поступок, который лично я не простила бы ни за что, хотя он мне брат. И уже сегодня он искушает судьбу. Ему следовало вернуться немедленно.
– Ну, мне пора домой, – резким тоном произнесла Лорен. – До вечера надо еще успеть покончить с тысячей дел. Гвен, вы с Лили должны помочь мне составить букеты.
– Скоро Гарри пора кормить, – вспомнила Сюзанна.
– А я обещала Сиднему и Дэвиду посмотреть, как они рисуют, – сказала Энн. – И Меган ждет, что я с ней погуляю.
– Уилма, ваши приемы – образец хорошего вкуса, – продолжала Лорен. – Вы не выскажете свое мнение об украшениях бального зала и сервировке столов?
Сделав паузу, она повернулась к Порции.
– А вы, мисс Хант… не могли бы вы составить компанию его светлости? Иначе он решит, что мы разошлись умышленно, чтобы оставить его одного.
– Ни в коем случае, леди Рейвенсберг, – заверил герцог. – Но мне говорили, что вид, открывающийся с вершины вон того холма, стоит того, чтобы одолеть довольно крутой подъем. Мисс Хант, вы не откажетесь подняться на холм вместе со мной?
– С удовольствием, – ответила она.
– Джозефу несказанно повезет, – заявила Уилма, едва пара удалилась, – если герцог Маклит не уведет мисс Хант у него из-под носа. Но кому придет в голову винить герцога? Или его спутницу? Вот уж не думала, что буду стыдиться своего брата, но право же…
– Признаться, и я на него сердита! – Гвен подхватила Уилму под руку. – Скрывать от нас такую важную тайну, словно мы инквизиторы, а не родственники! И Невилл тоже хорош. Все знал и молчал – да, Лили?
– Знал, конечно, но даже мне не проговорился, – подтвердила Лили. – Его преданности можно только позавидовать. Гвен. Жать только, что мы обо всем узнали так поздно. Лиззи – прелестное дитя, правда?
– Точная копия Джозефа, – согласилась Лорен. – Она вырастет красавицей.
– Но ведь она слепая, – возразила Уилма.
– А по-моему, слепота ее ничуть не портит, – уверенно сказала Энн. – Теперь, когда о ней все знают, будет весьма любопытно наблюдать, как она повзрослеет.
Уилма промолчала.
В доме все сразу занялись делами, предоставив мисс Хант и герцога Маклита самим себе.
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22