Глава 9

Гроза разразилась во второй половине дня.

Джереми хотел вернуться в усадьбу до ее начала, но проливной дождь застал его посреди чистого поля. Он промок до нитки и был с головы до ног в дорожной грязи. Мокрая одежда липла к телу. Джереми страшно озяб, поскольку его сюртук остался у тетушки Матильды.

Джереми согревала только клокочущая в душе беспричинная ярость — он сердился на Генри. По собственному опыту он знал, что помочь успокоиться в такой ситуации может только одно — стремительная скачка. Он мчался с такой скоростью, словно старался убежать от демонов, дышавших ему в спину.

Джереми надоело видеть Люси несчастной, страдающей. Она то тонула в реке, то чуть не падала с лошади. А ее жалкий вид сегодня, когда она попала в силок, был для Джереми последней каплей. Смешно сказать, но его охватила паника, когда он увидел ее на земле.

Он пытался убедить себя в том, что испытывал бы те же чувства, если бы на месте Люси была София, тетя Матильда или даже Тоби. Но это было неправдой. К Люси Джереми относился по-особому.

Вернувшись в усадьбу, промокший, перепачканный с головы до ног грязью, продрогший до костей Джереми отправился не в свою комнату, а на поиски Люси. Ему необходимо было удостовериться в том, что с ней было все в порядке.

Он нашел ее в гостиной. Там собрались все обитатели дома. По выражению их лиц Джереми понял, что являет собой ужасающее зрелище.

Как только он вошел, в комнате установилась гробовая тишина. Ее нарушил Феликс:

— Я вижу, ты неплохо покатался. Джем.

— Весьма.

В гостиной снова стало тихо. И в этой тишине был отчетливо слышен глухой стук капель, стекавших с мокрой одежды Джереми на пол. Взгляд Джереми невольно устремился туда, где сидела Люси.

Закутанная в кружевную жемчужно-серую шаль, она сидела в кресле у окна. Судя по всему, с ней было все в порядке. Люси избегала смотреть на Джереми. Выражение ее лица было сдержанным и отстраненным.

В отличие от нее все остальные не сводили с Джереми изумленных глаз.

— Где мой сюртук? — спросил Джереми.

— Я отдал его твоему камердинеру, — ответил Генри.

— Правильно сделал. — По лбу Джереми ручейками стекала вода, и он вытирал ее кулаком, едва сдерживая желание встряхнуться, как это делает мокрая собака. — Я сейчас отправлюсь к себе, чтобы переодеться.

— Не пропадайте надолго, — сказала Марианна, собравшись с духом. — Мы займемся играми. Что же еще делать в такой дождливый день! Вы согласны со мной?

Джереми кивнул, хотя терпеть не мог эти дурацкие игры. Он решил, что поднимется к себе и больше сегодня не выйдет из спальни. Друзья как-нибудь обойдутся без него!

Джереми стоял, переминаясь с ноги на ногу, и при каждом движении было слышно, как в его мягких замшевых сапогах хлюпает вода.

— Мужчины любят более резвые игры, чем шарады и викторины, — заявила вдруг София. — Не будем лишать их удовольствия проявить свою ловкость и смекалку.

И она, выгнув бровь, бросила взгляд на Тоби, который в это время неотрывно смотрел на сидевшую у окна Люси. Заметив это, Джереми решил, что ему не следует столь поспешно ретироваться. Все равно он уже испортил ковер.

— Что ты предлагаешь, дорогая? — спросила Китти сестру.

— Я подумала, зачем нам ограничиваться одной комнатой? — ответила София. — Дом большой, мне давно хотелось получше изучить его. — На ее губах появилась озорная улыбка. — Давайте поиграем в прятки.

Услышав это, Люси подняла глаза и встретилась взглядом с Тоби. Через секунду они оба потупились. Джереми всполошился. Черт подери, что произошло между этими двумя, пока он, словно одержимый бесами, носился по полям и лесам?

Люси снова устремила взгляд на Тоби, а потом быстро повернула голову к окну, за которым шел дождь. Наблюдая за тем, как она задумчиво наматывает локон на пальчик, Джереми понял, что Люси вновь замышляет что-то. Она не отказалась от своих коварных планов.

— Прятки — это игра для детей младшего возраста, — промолвила Китти. — Почему бы нам лучше не сыграть в карты?

— О нет, — возразил Генри с выражением притворного ужаса на лице. — Я не согласен, милые леди. Иначе вконец разорюсь и спущу имение.

— А мне нравится идея Софии, — сказал Феликс. — Но предупреждаю, я знаю одно укромное место в этом доме, о котором никто из вас даже не догадывается. Если я там спрячусь, вы не найдете меня, даже если будете искать целую неделю.

— Это кладовая? — спросила Люси, не поворачивая головы.

— Как ты догадалась? — изумился Феликс и, чтобы скрыть свое смущение, взял кочергу и помешал угли в камине.

— Значит, решено, — подвела итог София и, достав нужное количество спичек из коробки, укоротила одну из них перочинным ножичком. — А сейчас выберем тою, кто будет искать.

Джереми не удивился, когда короткую спичку вытащил Тоби. София явно постаралась, чтобы она досталась именно ему.

— Ах, Тоби, я всегда подозревал, что твоя спичка — самая короткая, — ухмыльнулся Генри.

Марианна пнула его под столом.

— Генри! Мы находимся в приличном обществе! — одернула она мужа, бросив извиняющийся взгляд на Китти и Софию.

Сестры сделали вид, что не поняли грубой шутки хозяина дома.

— Итак, начинаем игру! — воскликнула София, захлопав в ладоши. — Сэр Тоби, вы должны досчитать до ста. Но делайте это очень медленно. Нам нужно время, чтобы найти в доме укромные места и спрятаться.

— Не беспокойтесь, мисс Хатауэй, — заверил ее Генри, вставая со стула. — Тоби будет считать очень медленно, по-другому он просто не умеет. Честно говоря, я сомневаюсь, что он не собьется. Досчитать до ста для него сложная задача.

— Эй! Не толкайся!

Тоби ухмыльнулся:

— Я бы с удовольствием надавал тебе тумаков, старина, но не хочу зря тратить время. Твоя жена превосходно справится с этим делом.

— Я успею спрятаться еще до того, как Тоби досчитает до десяти, — заявила Люси, вставая со своего места. Подойдя к Тоби, она бросила на него многозначительный взгляд. — С поврежденной лодыжкой я не смогу уйти далеко. Думаю, меня будет легко найти.

Джереми поморщился. Люси не давалось искусство флирта. Ей не хватало тонкости и изящества. Она вела себя как слон в посудной лавке. Всем вокруг сразу же стало ясно, что она предлагает Тоби встретиться с ней наедине.

Джереми приказал себе не обращать внимания на ее уловки. Пусть за Люси присматривает брат. Кто она для Джереми? Люси не была для него ни сестрой, ни невестой, ни любовницей. Он решил умыть руки и предоставить ей полную свободу действий.

Тоби стоял между Люси и Софией. Каждая из них стремилась привлечь к себе его внимание.

Тоби откашлялся.

— Полагаю, все знают правила игры, — промолвил он, переводя взгляд с одной девушки на другую.

В этот момент он был похож на буриданова осла.

Чертыхнувшись про себя, Джереми резко повернулся и вышел из гостиной.

— Так нечестно, Джем! — крикнул ему вдогонку Генри. — Не думай, что тебе удастся надежно спрятаться. Тебя выдаст мокрый след, который ты оставляешь на полу!

Люси затаилась в платяном шкафу.

Этот шкаф она считала своим, хотя на самом деле он когда-то принадлежал ее отцу. Он стоял на первом этаже в нише коридора напротив двери в библиотеку Генри и был пустым. За исключением, конечно, тех моментов, когда Люси забиралась в него.

Люси затаилась, прислонившись к задней стенке шкафа. Сквозь кружевную сквозную резьбу в верхней части дверок внутрь проникали полоски света, бросавшие блики на зеленое муслиновое платье Люси. Она закрыла глаза, с наслаждением вдыхая таинственные запахи пряностей, табака, морской соли и рома. Это были ароматы Тортолы, о которой с детства грезила Люси.

Отец Люси привез этот огромный шкаф из Вест-Индии.

Она провела здесь бессчетное количество времени, убегая от нянек и гувернанток. Или прячась от наказания за шалости. Или подслушивая Генри и его друзей, которые пили бренди в библиотеке и вели бесконечные мужские разговоры. В этот шкаф Люси забралась и в тот день, когда умирала ее мать, чтобы спрятаться от ужаса.

Даже теперь, когда Люси выросла, шкаф казался ей все таким же просторным, как в детстве. Здесь вполне хватило бы места для двух Люси. Впрочем, она всегда ощущала, что в ней живут два человека. Бедовая сорвиголова и трогательная фантазерка, мечтающая распахнуть двери шкафа и войти в другой мир. Мир песчаных пляжей и синего ласкового моря, мир Тортолы, в котором она будет вечно жить вместе с папой и мамой. Девочка-мечтательница была прекрасной, изящной, с нежной кожей, светлыми волосами и гладкими коленками без намека на ссадины. Это была настоящая принцесса, но только спящая, ожидающая златовласого принца, который должен был разбудить ее своим поцелуем.

Люси вздохнула. Она давно уже не ребенок. Скоро ей должно было исполниться двадцать лет. Ее кожа имела оливковый оттенок, волосы были каштановыми, а нынче утром она снова сбила свои коленки. И если златовласый принц не придет к ней сегодня, значит, не явится никогда.

Люси прекрасно знала, почему София предложила сыграть в прятки. Она надеялась найти укромный уголок в доме и заманить туда Тоби. София решила разжечь в нем страсть и наконец поцеловаться с ним.

Но чего хочет сам Тоби? Вернее, кого из них он хочет? Люси заметила, как он смотрел на нее в гостиной. Она пару раз ловила на себе его взгляд. В глазах Тоби было что-то необычное — Люси не смогла прочитать его мысли.

Люси боролась с желанием выйти из своего укрытия и отправиться на поиски Тоби. Если он хотя бы немного знает ее характер, то должен догадаться, где она спряталась. Если Тоби хочет найти ее, то непременно найдет. А если не хочет, то даже пытаться не станет.

Люси услышала тяжелые шаги. Они медленно приближались, а затем затихли рядом со шкафом.

Она слышала тяжелое приближение шагов. Замедление. Остановка перед платяным шкафом.

Внезапно обе дверцы распахнулись, и внутрь хлынул свет

— Люси, выходи!

Это был голос Джереми. Его мощная фигура перегораживала весь створ.

— Сгинь! — зашипела на него Люси, прикрывая рукой глаза от слепящего света. — Найди себе другое место! Под лестницей есть прекрасный чулан, где держат швабры. Прячься там!

— Я знаю, что у тебя на уме, Люси. Но время для игр прошло!

Глаза Люси привыкли к свету, и теперь она могла хорошо разглядеть Джереми. Влажные пряди его черных волос прилипли ко лбу и контрастировали с бледно-голубыми глазами. Он успел переодеться в сухую одежду. Но видимо, сделал это наспех, без помощи камердинера. Ворот его накрахмаленной рубашки был расстегнут, и Люси заметила темные завитки волос на его груди. Рукава были закатаны, и ее взгляд скользнул по накачанным мускулам его рук.

— Не я предложила сыграть в эту игру. Как ты помнишь, это была идея Софии и Марианны. Предъявляй претензии им! — заявила Люси и толкнула Джереми в грудь обеими руками.

Но с таким же успехом она могла бы толкнуть прибрежный валун.

Впрочем, нет, камни не бывают теплыми, от них не пахнет дождем, чистой кожей и сосновой хвоей. От них не исходят разряды, не волнуется кровь, не бегут мурашки по всему телу, не ощущается покалывание в самых потаенных местах.

Люси внезапно почувствовала, что в нижней части ее живота становится тепло. Но тут в дальнем конце коридора раздались голоса, и кто-то позвал ее по имени. Люси охватила паника. Недолго думая, она вцепилась в рубашку Джереми, затащила его в шкаф и плотно закрыла дверцы.

Джереми прижался спиной к боковой стенке. В шкафу сразу же стало жарко.

— Ты требовал, чтобы я прекратила играть, — зашептала Люси, — ты хотел, чтобы я призналась Тоби в своих чувствах. Я согласилась с тобой. Зачем, ты думаешь, я здесь. Я жду Тоби, чтобы объясниться с ним! Но ты все испортил!

Люси, сжав кулаки, в сердцах забарабанила по груди Джереми.

— Все испортил! — воскликнула она и подняла глаза на него.

В тусклом свете, падавшем сквозь щели в резьбе дверец, она увидела, что лицо Джереми хранит непроницаемое выражение. Он и бровью не повел, слушая ее взволнованную речь.

Ужасный человек! Люси бесило его ледяное спокойствие. А тут еще эта духота, нестерпимый жар и покалывание во всем теле! Люси не могла связно мыслить. Она до того не владела собой, что прижалась щекой к груди Джереми.

Джереми даже не шелохнулся. Он застыл, как каменное изваяние. Так они и стояли несколько минут в полном молчании и почти в полной темноте. Люси слушала его дыхание и биение сердца и чувствовала, как ее волнение нарастает.

Наконец тишина начала угнетающе действовать на нее. В коридоре не было слышно ни шагов, ни голосов, и это тревожило Люси. Почему Тоби не ищет ее? Впрочем, если он найдет Люси, то застанет в обществе Джереми. Что в таком случае он подумает?

— Как ты догадался, что я здесь прячусь? — шепотом спросила она и почувствовала, что Джереми пожал плечами.

— Ты пряталась здесь каждый раз, когда Генри грозился выпороть тебя за очередную шалость. Помню, ты забралась сюда, когда умерла твоя любимая собака. Фартинг, кажется, так ее звали.

— Нет, Сикспенс.

Люси почувствовала, что его подбородок коснулся макушки ее головы.

— Вот видишь, ты вспомнил об этом, — прошептала она. — А он не помнит. Почему?

Джереми положил ладони ей на плечи, и от этого прикосновения по телу Люси забегали мурашки. На мгновение у нее перехватило дыхание.

— Может быть, до тебя еще не дошла очередь, и он занят пока чем-то другим, — предположил Джереми.

— Но ведь ты в отличие от него бросил все и нашел меня!

Люси почувствовала, как Джереми напрягся. Он слегка отстранил ее от себя и поднял ее голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я искал тебя потому, что хотел уберечь от неразумных поступков.

Это задело Люси за живое

— Неразумных? А разве разумно играть в детские игры, такие как прятки, например? Залезать в темный шкаф?

— Ну хорошо, я не так выразился. Я хотел уберечь тебя от компрометирующих поступков.

— Таких, например, как общение в закрытом платяном шкафу с мужчиной? Или таких, как любовные лобзания с тем же мужчиной в саду под деревом? Благодарю тебя за то, что ты столь бдительно охраняешь мою репутацию.

— Черт побери, Люси, ты сама втащила меня сюда. Тебе…

— Почему именно ты нес меня? — перебила его Люси.

— О чем ты?

— О моем чудесном спасении, когда я недавно упала в реку. Так вот, зачем ты взял меня на руки? Почему не Тоби, Генри или Феликс?

— Я сам этого не знаю. Надо было бросить тебя по дороге. Жаль, что я этого не сделал.

— А зачем ты пошел вслед за мной в сад?

— Понятия не имею. Я не задумывался. Знаешь, у меня давно уже в голове какая-то путаница. Я целую неделю бегаю за одной безрассудной девицей, пытаясь спасти ее от позора.

— Не делай вид, что ты злишься на меня. Ты сердишься на себя самого.

— С чего ты это взяла? — процедил сквозь зубы Джереми.

— Ты упиваешься теми моментами, когда теряешь голову, но сознание этого раздражает тебя. И из-за этого внутреннего конфликта с самим собой ты сходишь с ума.

Джереми склонил голову так, что его лицо оказалось в тени.

— Если я и схожу с ума, то только из-за…

Люси заставила Джереми замолчать, приложив палец к его губам.

— Я открою сейчас тайну, — прошептала она, медленно водя пальчиком по очертанию его губ. — Мне тоже нравится, когда ты теряешь голову.

Губы Джереми разомкнулись, и она легонько коснулась их пальцами. Люси не понимала, что на нее нашло. Возможно, ей нравилось ощущение власти, которую она имела над этим мужчиной. Это чувство было приятнее, чем смущение, замешательство или душевная боль. Но быть может, ее провоцировало ледяное спокойствие Джереми и его самообладание. Что-то темное, беспощадное, волнующее таилось за его ледяной маской, лишь иногда вырываясь наружу. Люси ощущала эту скрытую опасную силу в его поцелуях…

Девушка пыталась отогнать эти мысли. Она слишком давно знала Джереми Трескотта и всегда дразнила его. Это не имело никакого отношения к физическому влечению, а тем более к любви.

Она замерла, чувствуя жар во всем теле. Ее затылок вспотел. Голову кружил запах стоящего рядом мужчины.

Джереми был больше не в силах противостоять искушению. Обняв Люси, он крепко прижал ее к себе. Он чувствовал прикосновение ее трепещущей груди и бедер, и в нем росло возбуждение.

— Что ты делаешь? — прошептала она, даже не пытаясь сопротивляться.

— Теряю голову, — ответил он.