Глава 28
Через несколько часов начался рассвет. День обещал быть погожим и ясным. Люси, опершись на локоть, привстала и убрала прядку волос со лба мужа. Джереми лежал, рассеянно глядя в потолок.
— О чем ты думаешь? — спросила она, положив подбородок ему на грудь.
Он нежно обнял ее.
— О том, что, пожалуй, мог бы навсегда остаться здесь с тобой.
Люси, улыбнувшись, поцеловала его в ключицу.
— Но боюсь, — продолжал Джереми, поглаживая ее по голове, — что, если мы не вернемся в скором времени в замок, нас начнут искать. — Джереми повернул голову и нежно поцеловал жену в губы. — А ты о чем думаешь?
— Об Альберте.
Джереми поморщился.
— Опять этот мальчишка… — пробормотал он.
— Ты должен дать ему работу. Тогда он не будет бродить ночью по лесу.
— Еще чего! — Джереми фыркнул. — Ни за что на свете! Люси нахмурилась:
— Эти же слова я слышала и от Альберта. Я не понимаю, почему вы оба в штыки принимаете мое предложение. Ему нужна работа, у тебя есть возможность пристроить его куда-нибудь. Все так просто!
— Люси, этот парень незаконно проник в частные владения. Он браконьер и к тому же ранил тебя. Намеренно или случайно, но сделал это! Мне будет нелегко простить его, а ты требуешь от меня, чтобы я не просто простил, а еще и наградил его за преступление!
— Неужели ты не понимаешь? Речь идет всего лишь о восстановлении справедливости, которую попрал твой отец!
Джереми тяжело вздохнул:
— Я так не думаю, Люси.
— Ты в этом уверен? — Люси щелкнула его ногтем по соску. — Я ведь умею быть очень убедительной, когда захочу.
Она припала губами к соску Джереми и поигрывала с ним до тех пор, пока он не застонал.
— Что ты думаешь теперь? — с вызовом в голосе спросила она.
— Я думаю… — Он перевернулся на бок и, обняв жену, крепко прижал к себе. — Помнится, ты как-то говорила, что тебе нравится, когда я вообще не думаю.
Люси ощутила его эрекцию. После бурной ночи любви у них еще оставались силы снова предаться страсти. Люси широко раскинула ноги и приняла его член в свое влажное лоно. И сразу же ее пронзило острое чувство блаженства.
Джереми сделал мощный толчок.
— О! — вырвалось у Люси.
— О Боже, Люси, прости! — всполошился Джереми. — Я сделал тебе больно?
— Глупости. Мне нравится все, что ты делаешь. Почему ты вбил себе в голову, что должен быть со мной нежным и бережным? Я все та же Люси, которую ты знал много лет. Я крепкая девчонка, которая неплохо стреляет и ездит верхом. И я никогда не изменюсь!
Джереми засмеялся:
— Так ты считаешь себя хорошей наездницей?
— А у тебя еще остались сомнения? — Люси перевернула мужа на спину и села на него верхом. — Вот теперь я их развею.
Люси откинула волосы на спину, при каждом движении ее грудь подпрыгивала. Джереми заурчал от удовольствия, наблюдая за ней.
Когда он вошел в нее, у Люси перехватило дыхание.
— Тебе это нравится, не правда ли?
— И ты еще спрашиваешь!
Положив руки на грудь Джереми, она оперлась на него, концы ее густых прядей щекотали его.
— Теперь я знаю, почему ты женился на мне, — задыхаясь, проговорила Люси. — Ты чувствовал, что я не из тех, кого легко сломить.
Джереми удивленно взглянул на жену.
— Ты говорил Генри, ты говорил самому себе, что хочешь взять меня под защиту, оберегать меня, — продолжала Люси. — Но в глубине души ты знал, что мне не нужна твоя опека. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Меня не нужно защищать ни от людей, ни от самого себя. Я сама могу овладеть тобой, взять тебя — всего целиком! Что бы ты ни делал, я все равно не сломаюсь!
— Да, ты не робкого десятка.
— Надеюсь, ты понял это в тот момент, когда мы впервые поцеловались.
Джереми расхохотался. Все его тело сотрясалось от смеха, и это доставляло Люси особое удовольствие. Волна радости накатила на нее. Он запомнил этот момент надолго.
— Ты ошиблась, — наконец промолвил Джереми. — Я понял это, когда мы поцеловались в третий раз.
Джереми привлек жену к себе и опрокинул на кровать.
Путь назад в замок занял много времени. Дороги были покрыты склизкой грязью. Вскоре домашние туфли Люси пришли в полную негодность, и Джереми пришлось нести ее на руках.
Когда они приблизились к замку, Люси неожиданно для себя взглянула на здание другими глазами. Старинный фасад золотили лучи утреннего солнца. Люси вдруг впервые осознала, что здесь когда-то была святая обитель, в которой монахи возносили хвалу Богу. А теперь это был ее дом.
— Джереми, остановись!
— В чем дело? Тебе неудобно? Не требуй, чтобы я поставил тебя на землю! Я не позволю тебе идти босиком…
Люси улыбнулась.
— А я и не собираюсь, — перебила она его и огляделась вокруг. — Как здесь красиво!
Взглянув на Джереми, она увидела, что он с недоумением смотрит на нее.
— Я поеду с тобой в Лондон, если ты этого хочешь. Ведь ты мой муж, и где бы ты ни жил — в Англии, в Шотландии или в Египте, — я всегда буду рядом с тобой. Я буду следовать за тобой повсюду. — Люси сделала паузу, стремясь подчеркнуть важность своих слов. Не каждый день она заявляла мужчине, что готова поехать с ним хоть на край света. — Но я надеюсь, что наш дом всегда будет здесь. Я люблю это место.
— Вот как? — изумился Джереми. — Люси, мы могли бы жить где угодно. Мы поселимся там, где тебе нравится. Или, если хочешь, будем путешествовать по миру. Но ты заявляешь мне, что предпочла бы жить здесь! Почему?
— Потому что это тот дом, который тебе нужен. Ты бы не приезжал сюда, если бы не любил в глубине души это место. Ты бы оставил поместье на попечение управляющего и никогда не заглядывал бы сюда, если бы тебя не тянуло в отчий дом. Джереми, мы с тобой можем возродить усадьбу Корбинсдейл, снова наполнить ее светом и смехом. — Люси вздохнула и взглянула на мужа из-под полуопущенных ресниц. — Мы можем наполнить дом детьми.
Джереми вздрогнул.
— О чем ты говоришь? — Джереми с опаской бросил взгляд через плечо на лес за своей спиной. — Люси, как вообще могла прийти тебе в голову эта мысль? Корбинсдейл — неподходящее место для детей.
— Позволь с тобой не согласиться, — упрямо возразила Люси. — Корбинсдейл — прекрасное место! — Она погладила мужа по щеке. — Это дикий край с первозданной природой, но этим он и привлекателен!
Джереми поцеловал жену.
— Знаешь, как ни странно, мне очень приятно слышать это.
— О, Джереми… — прошептала Люси.
— Слава Богу, ты перестала называть меня отвратительным уменьшительным именем!
— Да, действительно, я и не заметила, как перестала называть тебя «Джемми», — удивилась Люси. И тут она вдруг догадалась, почему ее муж так не любит это имя. — О Господи… Томас называл тебя Джемми, да? Именно поэтому ты всегда одергивал меня?
Джереми ничего не ответил. Его молчание было красноречивее слов.
Люси приникла головой к плечу мужа.
— О, дорогой, почему ты раньше не сказал мне об этом?
Джереми снова промолчал. Но Люси и не нужен был ответ. Джереми много раз просил не называть его «Джемми», и ей следовало догадаться, что на это у него были серьезные причины. Закрыв глаза, она прижалась щекой к плечу мужа, чувствуя свою вину перед ним. Восемь лет она вела себя с Джереми как последняя дура.
— Прости! Но ты всегда был таким сдержанным, застегнутым на все пуговицы, таким правильным, что мне постоянно хотелось подколоть тебя… Однако у меня никогда не было желания сделать тебе по-настоящему больно
Джереми засмеялся:
— Не надо драматизировать. К чему эти извинения? Ты ведь не могла знать о моем прошлом. Если уж на то пошло, ты меня просто раздражала. Но я не обижался на тебя.
Люси шутливо ударила его рукой по щеке.
— И вот еще что. — продолжал Джереми. — Ты не давала мне забыть о погибшем брате. И мне это не нравилось. — Он сделал паузу. — Но теперь я забыл все плохое. Оно осталось в прошлом.
— Значит, ничто не мешает нам поселиться здесь, в Корбинсдейле? — обрадовалась Люси.
Джереми тяжело вдохнул. Он вместе со своей ношей уже поднимался на крыльцо усадебного дома.
— Люси, я не знаю… — начал было Джереми, переступая порог дома, но тут же осекся, увидев толпу взволнованных слуг и выглядывавшего из-за их спин гостя.
— Генри? — в один голос воскликнули Джереми и Люси.
Джереми медленно поставил жену на ноги и сердитым взглядом разогнал слуг. Тех сразу как ветром сдуло. Люси вынуждена была признать, что грозный взгляд мужа действует на многих красноречивее слов.
Она плотнее закуталась в сюртук Джереми.
Генри медленно подошел к сестре и окинул ее с головы до ног изумленным взглядом.
— О Боже! — ахнул гость, и его лицо вспыхнуло от гнева. — Что он с тобой сделал?!
Генри резко повернулся в сторону Джереми.
— Я убью тебя! Я предупреждал, что тебе не поздоровится, если ты хоть пальцем тронешь мою сестру! Берегись!
Его ноздри раздувались от бешенства. Он сжимал кулаки. Люси загородила мужа.
— Генри, нет! Ты все неправильно понял!
Генри бросал через ее плечо полные ярости взгляды на Джереми.
— Ты говорил, что будешь беречь ее, ублюдок! А что вышло на деле? Ты только взгляни на нее! На ее жалкий вид!
Из-под сюртука виднелись шелковые лохмотья пеньюара, волосы Люси были растрепаны, босые ступни посинели от холода. Однако ее дух не был сломлен.
Люси вскинула голову и твердо взглянула на брата.
— Я попала в небольшой переплет, — объяснила она. — Ты же знаешь, Генри, какая я неловкая. Со мной постоянно что-нибудь происходит. На этот раз я заблудилась в лесу, а Джереми… Джереми меня спас. Ты должен сказать ему спасибо. Да и я тоже.
— Ну уж нет! Я и не подумаю благодарить его! — Взгляд Генри упал на босые ноги сестры. — Что, черт возьми, ты делала в лесу полуголая?
Люси закатила глаза.
— Генри, я…
Однако Джереми не дал ей договорить.
— Она замерзла, Генри, — сказал он. — Я все сам тебе объясню. Дай нам немного прийти в себя. Нам надо помыться и переодеться. А потом мы сядем завтракать и все обсудим, как цивилизованные люди.
— Брось болтать! И это ты называешь поведением цивилизованного человека? — Генри стал наступать на Джереми. Однако Люси все еще находилась между ними. — Если ты думаешь, что я разрешу сестре задержаться здесь еще хотя бы на минуту, то ты сильно ошибаешься! Я забираю ее в Уолтем! Там ее дом!
— Ты не имеешь на это никакого права, — закипая от гнева, заявил Джереми. — Ее дом здесь, она — моя жена!
Генри зло прищурился.
— Если я убью тебя, она станет твоей вдовой.
Они готовы были наброситься друг на друга. Люси раскинула руки в стороны и уперлась ладонями в грудь брата и в плечо мужа, пытаясь сдержать их пыл.
— Прекратите немедленно! Никто никого не убьет! Это абсурдно! — воскликнула Люси и обратилась к брату: — Слушай, Генри, почему ты здесь?
— А ты как думаешь? Я получил твое письмо и, прочитав его, в ту же минуту приказал закладывать экипаж. Если ты чувствуешь себя несчастной и хочешь вернуться домой, я могу сегодня же отвезти тебя в Уолтем. Для этого не нужно ждать свадьбу Тоби.
— Генри, я вовсе не чувствую себя несчастной. Что за чепуха?
— Но твое письмо говорит об обратном! Ты сама написала, что хочешь вернуться домой!
— Да, но не потому, что я несчастна здесь! Я просто хотела помочь Марианне.
— Вот как? — растерянно переспросил Генри. Он был явно озадачен словами сестры. — А зачем ей твоя помощь?
— Вот болван! Она же беременна!
На лице Генри отразилось изумление.
— Неужели Марианна не сказала тебе о том, что ждет ребенка?
— Нет, она ничего мне не говорила… — протянул Генри и с озадаченным видом провел рукой по волосам. — Черт побери, все от меня что-то скрывают!
— Поздравляю с прибавлением семейства, — бросил Джереми и повернулся к жене. — Значит, ты передумала ехать в Уолтем?
— Разумеется. Я счастлива здесь.
Джереми нежно обнял ее за талию, и Люси прильнула к нему.
— Ты в этом уверена? — с подозрением поглядывая на сестру, спросил Генри. — У тебя такой вид, словно ты побывала в аду. — Он взглянул на Джереми. — Может быть, ты боишься при муже сказать мне правду? В таком случае нам нужно поговорить наедине!
Люси засмеялась:
— Тебе кажется, что я чего-то боюсь? О Господи, Генри, неужели всего лишь за несколько недель ты забыл, какой у меня характер? Я никак не ожидала от тебя такого беспамятства.
— Я ничего не забыл! Я хорошо помню, что ты всегда недолюбливала Джереми. А еще я помню, что этот подлец скомпрометировал тебя! — Генри впился в Джереми яростным взглядом. — Мне следовало еще тогда вызвать тебя на дуэль! Я должен был застрелить тебя!
Мужчины снова рванулись друг к другу, но Люси и на этот раз удалось развести их в разные стороны.
— Стоять! — крикнула она, вытянув руки. — Вы ведете себя как дети.
Но они не были детьми. Они были молодыми горячими мужчинами. И она не могла допустить, чтобы самые близкие ей люди сцепились в яростной схватке.
— Слушайте меня внимательно, — заявила Люси, не давая им сойтись в рукопашной. — Вы знакомы не один день. Много лет вы были лучшими друзьями. Можно даже сказать, братьями. — Она опустила руки, рассчитывая на их благоразумие. — А сейчас вы стали родственниками.
Люси повернулась к брату.
— Генри, я всегда буду любить Уолтем. — Она взглянула на Джереми. — Это прекрасное поместье. Мы проводили там каждую осень вместе, как одна большая семья, Джереми приезжал туда каждый год, несмотря на то, что терпеть не может охоту. И ты, Генри, я знаю, не отдавал меня в школу и не возил в Лондон потому, что не хотел лишать меня счастья жить в нашем доме.
Генри виновато взглянул на сестру, и она нежно пожала его руку.
— Я понимаю тебя, Генри, и люблю таким, какой ты есть. Но Джереми — мой муж, и мой дом находится там, где живет он.
— То, что ты вышла за него замуж, еще не означает, что ты должна жить с ним под одной крышей, — возразил Генри. — Я не позволю тебе оставаться в доме, где ты страдаешь из-за гордыни и тупого высокомерия мужа.
Вцепившись в лацканы его сюртука, Люси яростно тряхнула брата.
— Генри, немедленно прекрати оскорблять моего супруга! Ты просто смешон, — медленно, четко выговаривая каждое слово, произнесла она. — Я собираюсь жить здесь. Я не страдаю. Никто меня не обижает в этом доме.
Генри хотел что-то возразить, но Люси снова сильно тряхнула его.
— Ради Бога, Генри! Мы безумно любим друг друга, неужели ты этого не видишь?
— Даже так? — Генри фыркнул. — Этого не может быть. Я не верю!
Люси выпустила его лацканы и отступила назад в объятия мужа.
— Поверь, Генри, это правда, — сказал Джереми. Генри с озадаченным видом потер лоб. Он открыл было рот, собираясь что-то возразить, но передумал. Его мысли путались. Генри явно был в замешательстве.
Но тут входная дверь распахнулась, и в холл стремительно вошел егерь, тащивший за собой упирающегося худого мальчишку в серой домотканой рубахе не по росту.
Люси ахнула:
— Альберт!
— Я поймал этого щенка неподалеку от расставленных в лесу силков, — доложил егерь, выкручивая ухо мальчика.
Альберт вздрогнул и наступил на пальцы ноги своего мучителя, стараясь побольнее надавить на них.
— Ах ты, паразит! — завопил егерь, продолжая выворачивать ухо Альберта. — Хорошая порка пойдет тебе на пользу. Или, может быть, ты хочешь повторить судьбу своего отца и закончить дни на каторге вдали от дома? — Егерь взглянул на Джереми. — Я жду ваших приказаний, милорд! Как мне поступить с этой злобной собачонкой?
Люси вцепилась в руку Джереми. Она хотела приказать егерю отпустить мальчика, но суровое выражение лица мужа остановило ее.
— Предоставь это мне, — едва слышно прошептал он. Люси, закусив губу, взглянула на Альберта. Мальчик не сводил с нее глаз, напряженно следя за реакцией Люси. Она поняла, что должна довериться мужу. Люси не сомневалась, что он поступит справедливо и милосердно. Если она не будет доверять Джереми, то Альберт тем более никогда не поверит в его доброту и благородство.
Джереми подошел к мальчику. Даже в мятых перепачканных брюках и рваной рубашке он выглядел как настоящий лорд. В глазах Альберта появилось выражение страха и ненависти.
— Отпусти его, — приказал Джереми егерю тоном, не терпящим возражения.
Тот с готовностью повиновался.
— Произошло недоразумение, — сказал Джереми. — Я хотел поговорить с тобой сегодня, Томкинс, но, похоже, горячий энтузиазм этого парня сыграл с ним злую шутку. Эндрюс нанял его недавно в качестве ученика егеря. Ты же сам просил меня как-то дать тебе помощника. Этот паренек будет отныне проверять силки.
Томкинс хотел что-то возразить, но Джереми посмотрел на него так, что егерь лишился дара речи.
— Ты опередил события, — сказал Джереми, обращаясь к Альберту. — Этого не следовало делать. Надо было подождать, пока мистер Эндрюс представит тебя мистеру Томкинсу. Насколько я понимаю, тебе не терпелось приступить к новым обязанностям, да?
Альберт в замешательстве перевел взгляд на Люси. Судорожно сглотнув, она ободряюще кивнула, моля Бога о том, чтобы Альберт принял руку помощи, протянутую Джереми.
«Да, милорд», — беззвучно произнесла она одними губами, подсказывая мальчику те слова, которые ему следовало сейчас проговорить.
В холле воцарилась тишина.
Люси понимала, что в душе Альберта боролись гордость, отчаяние, смятение, надежда. Какое же чувство возьмет в нем верх над остальными?
Наконец мальчик взглянул на Джереми.
— Да, милорд, — промолвил он.
Джереми кивнул:
— В таком случае ты свободен. Завтра Томкинс познакомит тебя с твоими обязанностями.
Альберт взглянул на Люси, и она радостно улыбнулась ему, жестом показав, что он должен поклониться.
Альберт был смышленым ребенком.
— Да, милорд, — промолвил он снова и поклонился. — До свидания, миледи.
Мальчик быстро вышел. Егерь хотел последовать за ним, но Джереми остановил его.
— Подожди, Томкинс. Мой гость, мистер Уолтем, только что прибыл в усадьбу. Он выразил желание осмотреть нашу псарню. — Джереми повернулся к Генри. — Томкинс вывел новую породу охотничьих собак, гончих на зайцев. Тебе будет интересно взглянуть на них. А когда ты вернешься, мы все вместе позавтракаем.
Стоявший с безучастным видом Генри ничего не ответил.
Джереми подошел к Люси, поцеловал ее руку и обнял.
— Поверь нам, Генри.
Генри, выйдя из ступора, тряхнул головой.
— Ну что ж, идемте. Где там ваши гончие на зайцев?
Джереми и Люси направились к лестнице. Пройдя один марш, он подхватил ее на руки и поднялся с ней в спальню.
— Я несколько недель с нетерпением ждал того момента, когда моя жена окажется наконец в моей постели, — промолвил он, укладывая ее на огромную кровать красного дерева. — Если бы ты только знала, как томительно тянулось время!..
Сбросив с себя рваную рубашку, сапоги и брюки, он взглянул на Люси.
— А ты не хочешь раздеться? — спросил он с улыбкой.
— Я боюсь пропустить увлекательное зрелище. — откликнулась она, не сводя глаз с его обнаженного тела. — Ты так прекрасен!
И все же она отбросила сюртук и сняла с себя то, что осталось от шелкового пеньюара.
Джереми опустился на край постели, и Люси села сзади, прижавшись к голой спине мужа обнаженной грудью.
— Ты молодец, — пробормотала она, уперев подбородок в его плечо. — Спасибо за Альберта.
Джереми фыркнул.
— Не стоит благодарности. Я сделал это для тебя. Если бы не ты, я, не раздумывая, упек бы этого маленького сорванца в тюрьму.
Люси провела кончиком языка по его затылку, шее и уху.
— Нет, ты бы этого не сделал.
— Ты начинаешь вить из меня веревки.
Джереми опустился на пол и встал на колени у кровати лицом к жене. Теперь их глаза находились на одном уровне.
— Прошлой ночью я сказал, что не могу жить без тебя.
Люси кивнула:
— Я помню.
Разве могла она такое забыть?!
— Это была ложь, — промолвил Джереми.
Люси оцепенела. Она не ожидала услышать подобные слова из уст мужа.
Джереми положил ей руки на плечи.
— Я смог бы жить без тебя, ведь я прожил как-то тридцать лет до нашей свадьбы! Но такая жизнь была бы для меня кромешным адом, жалким существованием. Поэтому я сделаю все, чтобы не потерять тебя. Если для этого понадобится дать работу всем мерзавцам в нашей округе, я готов сделать это. Потому что… — Он вдруг замолчат.
К горлу Люси подкатил комок.
— Продолжай, — попросила она.
Джереми погладил ее по щеке, и его глаза потемнели от страсти.
— Люси, я… — Он провел пальцем по ее губам. — Я даже не знаю, как это произнести. Нельзя выразить словами то, что я чувствую.
— Но слова иногда необходимы.
Пальцы Джереми впились в ее плечи. Люси не отводила глаз от его лица. Все ее внимание было приковано к мужу. Кроме него, сейчас ничего не существовало для Люси.
— Я люблю тебя, — с трудом произнес Джереми.
Люси вздрогнула. Эти слова, произнесенные грубоватым тоном, нашли в ее душе глубокий отклик. Ее захлестнули сильные эмоции. Люси затрепетала, чувствуя, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Но ей нельзя было плакать. Джереми нужна была сильная женщина.
Муж слегка тряхнул ее за плечи.
— Я люблю тебя, — повторил он хрипловатым взволнованным голосом. — И буду любить всегда. Ты для меня дороже жизни, дороже всего на свете.
Большая прозрачная слеза покатилась по щеке Люси. Джереми остановил ее губами. И тогда из глаз Люси хлынул целый поток слез. Она закрыла лицо руками, не в силах остановить рыданий. Люси боялась, что это снова отпугнет Джереми, что он покинет спальню. Люси не пережила бы этого.
Джереми отвел ее руки от лица.
— Прошу тебя, не прячься от меня.
— Не уходи, пожалуйста… — Люси душили рыдания. — Поверь, я не плакса… Я всего лишь…
— Я знаю, — с мягкой улыбкой промолвил Джереми. — Меня самого переполняют чувства… Не бойся, я никуда не сбегу от тебя. Мы с тобой останемся в Корбинсдейле. Здесь наш дом. Мы наполним его радостью, смехом, детьми. Не надо плакать, дорогая. Все будет хорошо! Со мной ты находишься в полной безопасности.
Однако Люси не могла унять слез. Чтобы успокоить жену, Джереми осыпал ее лицо поцелуями, слизывая слезы.
— Я люблю тебя, Люси, — шептал он.
— Я тоже люблю тебя, — всхлипывая, промолвила Люси. — Боже, какой же дурой я была! — Она улыбнулась сквозь слезы и вытерла глаза. — Зачем-то меняла портьеры, устроила нелепый званый обед, носила вульгарный пеньюар. Я старалась стать для тебя хорошей женой, но не знала, как это сделать. Ты говорил, что мужчине не нужен ангел. Так вот, Джереми, я — все, что угодно, но только не ангел.
Джереми засмеялся.
— Это уж точно. И я благодарю за это Бога. — Джереми обхватил ладонями лицо жены. — Люси, ты та жена, о которой я всегда мечтал. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Прости за то, что позволил тебе усомниться в моих чувствах. Я страшно испугался, увидев, что причинил тебе боль…
— Теперь я поняла, что ты чувствовал. Но тебе не следовало так беспокоиться обо мне…
— О, я знаю, что ты никогда не сломаешься, и еще больше люблю тебя за это. — Джереми нежно поцеловал ее в губы. — Но позволь мне любить в тебе также мягкость и женственность. Я высоко ценю оба эти качества — и силу, и нежность. Люси, ты больше, чем ангел и чем мечта. Ты — богиня. Моя богиня! И я нахожусь в твоей власти!
Люси улыбнулась и, обвив руками шею мужа, повалила его на постель.
— Знаешь, мне нравится то, что ты сказал!
