Рейвен пришла к выводу, что ей все сложнее стало думать о Слейте Слейтоне как о мятном леденце, который можно взять с полки, а потом положить обратно до того времени, как он ей снова понадобится. Во-первых, он хорошо соображал, чего не умел делать леденец. А во-вторых, когда он находился рядом, не хотеть его каждую минуту было весьма нелегким делом.

Ситуация становилась опасной. Почти такой же опасной, как расследование, которое она вела. Она, видимо, зашла в тупик. Что бы она ни делала, это не срабатывало, если дело касалось Слейта. Он овладел всеми ее чувствами, изменил ее убеждения, заставил пересмотреть ценности и, более того, подвергал ее риску.

Что же ей делать? Он будет с ней в поезде всю дорогу до Сан-Антонио, а именно в это время ей надо было выявить, кто же стоит за грабежами, и поймать наконец Команчи Джека. Слейт может помешать ей, если будет все время отвлекать ее от дела. Хуже того, он, возможно, работает и на ту, и на другую сторону.

Когда Рейвен в Чикаго разрабатывала свой план, она и вообразить себе не могла, что может попасть в такую безвыходную ситуацию. К тому же она думала, что после смерти отца и жениха все ее чувства притупились, а на деле оказалось, что их разбудил не кто иной, как преступник из Техаса, которому она не смогла противостоять. Надо срочно найти способ контролировать себя, когда Слейт окажется рядом. Пора целиком сосредоточиться на расследовании, а Слейт не даст ей такую возможность.

Рейвен была одета в легкое светлое ситцевое платье; поверх него она накинула яркую цветастую шаль, которую она еще раньше купила на мексиканском базарчике. Такую же шаль она приобрела и для Сейди. В этом наряде ее принимали за девицу на один вечер, и это ей очень помогало. В течение нескольких часов она заходила в бары и меняльные конторы и задавала вопросы, но ничего нового о Команчи Джеке ей узнать так и не удалось.

Так она добралась до самых бедных кварталов города, Надо было начать с них, подумала она. Ведь в Топике и Альбукерке самую ценную информацию ей сообщили именно в таких районах. Но эти районы были опасны, и лучше бы ей держаться от них подальше. Правда, у нее в сумочке лежал отцовский «кольт», и в случае необходимости она сможет себя защитить. Пока все шло гладко. Во всяком случае, ей удавалось довольно легко отделываться от мужчин, изъявлявших желание купить ее услуги. Большинство из них, стоило ей сказать «нет», тут же возвращались к выпивке или карточной игре, но становилось поздно, а с наступлением темноты мужчины станут более настойчивы. К тому же к шести часам ей надо вернуться к поезду.

Все гости после вечеринки у Джереми прошлым вечером, как и предсказывал Слейт, спали долго, и Рейвен благополучно проскользнула рано утром в свою комнату в особняке Сентрано незамеченной. Однако она была недовольна собой: как она могла согласиться на то, чтобы продолжить отношения со Слейтом?

Рейвен ушла в город под предлогом, что перед отправлением поезда из Эль-Пасо ей необходимо сделать кое-какие покупки. Сейди сначала хотела пойти вместе с ней, но передумала: после похищения она все еще чувствовала себя неуверенно и не хотела надолго расставаться с Тедом.

Рейвен это вполне устраивало. Если бы Сейди была с ней, она не сумела бы заняться своими делами: ей надо было узнать, находится ли поблизости Команчи Джек. Если бы она нашла этому подтверждение, то могла бы спокойно отправиться на поезде в Сан-Антонио, так как была почти уверена, что Команчи Джек будет и дальше их выслеживать. Но пока что она не нашла никого, кто бы видел однорукого или признался бы в том, что видел, а ей позарез нужна была эта информация.

Она оглядела улицу. Несколько мужчин сидели на деревянных стульях перед своими лавками. Они курили, лениво перебрасываясь фразами, и наблюдали за ней. Собравшись с духом, Рейвен вошла в первый же игорный дом. В длинном полутемном помещении пахло дешевым виски.

Подойдя к бару, она положила на стойку монету.

– Виски? – спросил бармен.

Рейвен кивнула.

Когда бармен поставил перед нею стакан, она положила на стойку еще одну монету, но большего достоинства.

– Я ищу мужчину, – в который уже раз начала она свою вымышленную историю.

– У такой хорошенькой женщины, как вы, с этим не должно быть проблем, – ответил бармен, пряча монету.

– Если бы речь шла об обычном мужчине, вы были бы правы. Но этот человек – особенный, и мне очень нужно его найти. У него крюк вместо левой руки.

Бармен украдкой обвел взглядом помещение и пристально посмотрел на Рейвен:

– Леди, вам бы следовало быть поосторожней. Расспрашивать об этом человеке небезопасно.

– Значит, вы его знаете?

– Даже если бы знал, не стал бы о нем говорить.

Еще одна монета легла на стойку.

– Мне всего лишь надо узнать, видели вы его недавно где-нибудь в городе или нет.

Бармен немного замешкался, но монету взял.

– У нас здесь бывает очень много посетителей. Я не помню всех их в лицо, а имен и подавно не знаю, но если бы у человека был вместо руки крюк, я бы его запомнил.

– Так как?

– Имейте в виду, я не знаю, о ком вы говорите, но, кажется, вчера вечером, возможно, сюда и заходил человек с крюком.

– Спасибо. – Рейвен с облегчением вздохнула.

– Если кто-нибудь меня спросит, имейте в виду – я никогда вам об этом не говорил, я вообще никогда не видел ни вас, ни человека с крюком. Вы меня поняли?

– Да, разумеется. Я никому об этом не расскажу.

– Вот и умница. На вашем месте я бы забыл, что этот человек вообще существует. Что бы он ни натворил, вам следует его забыть, и как можно скорее.

– Спасибо за совет, вы очень добры. Но некоторые вещи не так-то легко забываются.

Она положила на стойку еще одну монету и, не притронувшись к виски, вышла.

Окруженный горами Эль-Пасо был важным перевалочным пунктом на пути в Калифорнию. Рейвен хотела бы здесь задержаться, но Тед и Джереми настаивали на том, чтобы непременно отправиться в путь уже сегодня. Похоже, что груз, который нужно было переправить, был не совсем обычным, и они хотели поскорее от него избавиться.

Ей еще предстоит узнать, что это за груз, но она займется этим позже. А пока она выполнила свою первую задачу: узнала, что Команчи Джек по-прежнему идет за ними по пятам, а, следовательно, и самый главный организатор грабежей тоже где-то рядом. Симпсон или Сентрано? А может, ни тот, ни другой? Однако в это она не верила. Ее отец был слишком хорошим детективом, чтобы подозревать не того человека, а все, что она до сих пор узнала, указывало именно на них.

В городе было почтовое отделение, и Рейвен направилась туда. Когда она уже подходила к почте, то увидела, как из здания выходит Слейт. Она спряталась за огромную бочку перед бакалейной лавкой, а потом осторожно выглянула из-за нее. Слейт огляделся по сторонам и быстро пошел в сторону железнодорожного вокзала.

Что он делал на почте? Отправлял телеграмму главарю? Или Команчи Джеку? А может, он был связным между ними? Ей уже приходило это в голову, когда она отправилась в одиночку в Эль-Пасо. Если это действительно так, главарь поступал очень умно: в прямых контактах с бандой грабителей его нельзя будет заподозрить.

Рейвен вдруг стало холодно. День уже не казался ей таким солнечным и теплым, как прежде. Что же прикажете думать о Слейте? Что он просто мелкий преступник, который пытается изменить свою жизнь, начав работать на Теда? Нет, это было бы слишком просто, она не могла в это поверить: уж слишком много совпадений, да и концы не сходятся с концами. Вдобавок ко всему, еще и Маргарита поедет с ними в одном поезде!

Одно хорошо: все ее подозреваемые соберутся в одном месте – как она того и хотела. Если бы только она не чувствовала себя такой одинокой, неопытной и уязвимой. Как было бы хорошо, если бы рядом были отец и Сэм, чтобы помочь ей. Но их не было, и вся тяжесть этого расследования ложится на ее плечи.

Рейвен выбралась из-за бочки и направилась к почте. Ей не потребовалось много времени, чтобы послать короткую телеграмму Теду, в которой она сообщала, что Р. Каннингем помог освободить Сейди Перкинс и сейчас снова занялся расследованием основного дела. Тед, конечно, подумает, что телеграмму отправил Слейт и что сыщик из Чикаго находится в одном поезде с ним. Если Тед главарь, он непременно расскажет ей обо всем этом.

Все было настолько запутано, что ей никак не удавалось выстроить стройную версию. Это ее слегка расстроило, и она решила зайти в лавку и купить мятных леденцов: может, они помогут ей почувствовать себя лучше.

Как же ей хотелось поскорее решить эту проблему! Она так устала оттого, что не знала, кому может доверять. Исключительно ради Сейди она надеялась доказать невиновность Теда, но это означало, что во главе преступного замысла стоял Джереми, а в это ей почему-то было трудно поверить. А возможно, всем заправлял неуловимый Команчи Джек, манипулировавший и Тедом, и Джереми. Эта версия нравилась ей больше всего, поэтому она решила хотя бы временно придерживаться именно ее.

Когда Рейвен пришла на вокзал, пассажиры уже садились в поезд. Слейт стоял у одного из вагонов. Увидев ее, он кивнул и направился к ней. Она сразу вспомнила вчерашнюю ночь, но усилием воли заставила себя не думать об этом и взяла себя в руки.

Он протянул ей пакетик с леденцами и рассмеялся, увидев такой же у нее в руке.

– Мне забрать свой, или тебе понадобятся оба, пока мы не прибудем в Сан-Антонио?

Рейвен взяла у Слейта леденцы и тоже засмеялась.

– До Сан-Антонио далеко, так что пусть они все будут у меня. Может, мне придется кого-нибудь угостить.

– Верно. Я чуть было не съел их, пока ждал тебя.

– Спасибо, Слейт, но тебе не обязательно было покупать их для меня.

– А мне захотелось. В последнее время мне все время хочется что-нибудь тебе купить. Я чуть было не купил красивую шелковую ночную рубашку с кружевами, но решил, что тебе…

– …больше понравятся леденцы.

– Правильно. Если бы ты попросила меня жениться на тебе, я бы мог покупать тебе все, не спрашивая твоего разрешения.

– Но мне пришлось бы все время гадать, не куплены ли все эти вещи на краденые деньги.

– Я сейчас работаю не на преступников, и тебе это хорошо известно.

– Знаю. Но надолго ли?

– Сейчас мы направляемся в Сан-Антонио. Если хочешь, мы можем все обсудить после того, как приедем.

– Мне лишь хочется, чтобы все было по-другому.

– О, я совсем забыл. У меня есть для тебя еще кое-что. Надо бы подождать, но мне не терпится. Давай отойдем в сторонку.

Он отвел ее за угол вокзала, где никто не мог их увидеть. Пока Слейт рылся в кармане жилета, Рейвен наблюдала за тем, как поезд готовят к отправке. Личный вагон Джереми прицепили к вагону Теда. Теперь на всем пути от Эль-Пасо до Сан-Антонио он будет последним. И на этом же пути ей предстоит завершить расследование и арестовать преступников.

– Закрой глаза, Рейвен.

– Ах, Слейт, у меня не то настроение, чтобы играть в игры.

– А на что у тебя есть настроение? Мы с тобой еще не проверили полки в пульмановском вагоне.

– И не будем проверять.

– Посмотрим. А пока закрой глаза.

– Я не хочу, чтобы ты мне еще что-нибудь дарил.

– Это тебе понравится. Давай закрывай глаза.

– Ладно. – Рейвен закрыла глаза.

– А теперь протяни руки.

– Как глупо! Что, если кто-нибудь нас увидит?

– Плевать. Протяни руки.

– Смотри, если это не золото…

Она протянула руки ладонями вверх и почувствовала какой-то тяжелый теплый предмет.

– Можешь открыть глаза, Рейвен.

Она открыла глаза и увидела тяжелую золотую цепочку с висящей на ней помятой золотой монетой – той, которая спасла ей жизнь, когда в нее выстрелил Хэнк. Слейт пробил в монете дырочку, пропустил через нее кольцо и повесил на цепочку. Рейвен была глубоко тронута. Ее глаза наполнились слезами, и она бросилась Слейту на шею.

– Спасибо, – сказала она, и, отступив, стала рассматривать подарок на свет. – А разве ты не говорил, что мне больше не понадобится талисман?

– Я думаю, что он все же тебе нужен, а сейчас – особенно. Вот почему я тебе его дарю.

Она заглянула ему в глаза: они были серыми и очень серьезными. Он выглядел обеспокоенным.

– Что-нибудь случилось?

– Разреши, я надену на тебя твой талисман. – Он осторожно обвил цепочкой ее шею и проверил, крепко ли держит застежка, потом медленно расправил ее. Золотая монета задержалась в укромной ложбинке между грудями. – Длина цепочки в самый раз. Но может, лучше спрятать ее подальше под платье, как было раньше?

Рейвен расстегнула две пуговицы и просунула монету вниз. Когда она снова посмотрела на Слейта, его глаза стали скорее синими, чем серыми. Оба почувствовали отголоски страсти, бушевавшей в них прошлой ночью.

– Ничего не могу с собой поделать, но я все время думаю о том, что произошло между нами у меня в номере, Рейвен. И сейчас я тоже тебя хочу.

Рейвен понимала, что он чувствует, но была твердо намерена придерживаться своего решения не подпускать к себе Слейта слишком близко.

– Еще раз спасибо, Слейт, за талисман, но мне не следует принимать от тебя подарки.

– Так монета ведь принадлежала тебе. К тому же ею я когда-то купил возможность увидеть, как ты раздеваешься, и разглядеть еще кое-что.

– Я это помню, но цепочка очень дорогая.

– Я просто хотел, чтобы ты не потеряла свой талисман, вот и все. Согласись, крепкая золотая цепочка надежнее носового платка.

– Ты прав, но все же она слишком дорогая.

– Носи ее на счастье и думай обо мне, когда почувствуешь ее прикосновение.

– Я же тебе сказала, что монета была только талисманом, и больше ничем.

– Да, ты говорила именно так, но разве я не могу надеяться на большее?

– Думаю, что можешь, – улыбнулась она. – Спасибо тебе.

– Не стоит благодарности. Один раз талисман тебе уже помог, даже больше – спас твою жизнь. Поэтому-то я и хотел, чтобы он снова был у тебя. У меня предчувствие, что в предстоящей поездке нам потребуется удача.

– Так что же все-таки случилось? Ты мне так и не сказал.

– Насколько мне известно, пока ничего. Но что-то меня беспокоит, и мне это очень не нравится. К тому же я выяснил, что Сентрано перевозит в Сан-Антонио серебро.

– Серебро? – удивилась Рейвен.

– Никто не должен был об этом знать, кроме владельцев железной дороги и поездной бригады, но со мной поделился Тед. Не знаю почему, но, полагаю, из-за того, что я должен охранять тебя и Сейди.

Рейвен знала ответ на этот вопрос, но ничего не сказала. Если Слейт работает на главного организатора ограблений, он мог предположить – а может, и нет, – что Тед считает его детективом из Чикаго. Рассказать об этом Слейту было рискованно, как бы ни был он озабочен ее судьбой.

– Просто Тед тебе доверяет, – наконец сказала она. – Ты считаешь, что на нас снова нападут, чтобы захватить серебре.

– Если кто-нибудь из преступников узнает, что мы везем серебро, я не сомневаюсь в том, что на нас нападут.

– А ты дашь наводку своим друзьям, не так ли?

– Под моими друзьями ты имеешь в виду преступников?

– Да.

– Значит, ты никому не доверяешь?

– Я не могу себе этого позволить.

– Может, ты и права, но мне ты всегда можешь доверять, Рейвен. Я никогда не причиню тебе вреда и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.

– Меня и Сейди.

– Конечно же, и Сейди.

– Потому что за это тебе платит Тед.

– Нет, не поэтому. Жизнь без тебя не имеет для меня никакого смысла. Хотя ты мне и не веришь, я не стану сейчас убеждать тебя в обратном. Вернемся к нашему специальному. Он скоро отправится.

Рейвен взяла Слейта под руку, и они молча пошли к поезду.

Она не может позволить себе доверять Слейту, упрямо повторяла она про себя. Она должна оставаться хладнокровным сыщиком из Чикаго, если хочет, чтобы преступники были арестованы.

Возможно, Слейт и не станет предупреждать своих друзей-бандитов о том, что в поезде везут серебро, но если об этом знает главарь – а он должен знать, – на «Монтесуму» обязательно нападут. Ведь бандиты уже потеряли золото, которое они намеревались захватить в Нью-Мексико, так что наверняка захотят получить хотя бы серебро.

Слейт довел Рейвен до одного из спальных вагонов и, пожав ей руку, направился в начало состава. Рейвен смотрела ему вслед. Какие у него стройные и сильные ноги. И он слишком высокий. Или нет? Она тряхнула головой. Опять она думает о Слейте, хотя ее мысли должны быть заняты только делом!

Рейвен вошла в вагон и услышала, как с ней поздоровались по-испански. Маргарита!

При виде испанки сердце Рейвен больно сжалось, но, тем не менее, она улыбнулась и села рядом с Сейди на плюшевый диван. Маргарита сидела напротив.

– Рейвен, заходи и присоединяйся к нам. – В легком светло-желтом платье Сейди выглядела прелестной… и очень счастливой. – У тебя новая шаль, Рейвен? Какая красивая и не обычная. Теперь я жалею, что не пошла с тобой по магазинам. Ты и своих любимых мятных леденцов накупила!

– Не переживай. Ты не много потеряла. Смотри, что я тебе принесла. – Она достала шаль, которую припрятала для Сейди. – Это тебе.

– Ах, какое чудо! Ты просто душка, Рейвен! – Сейди поцеловала Рейвен в щеку и, встав, накинула шаль на плечи. – Ну и как я выгляжу?

– Прекрасно, – отозвалась Рейвен, радуясь тому, что Сейди так счастлива: она это заслужила, как никто другой.

– Очень красиво, – вежливо согласилась Маргарита.

– Мне жаль, что я и вам такую не купила, Маргарита, но прошу вас принять вот эту. – Рейвен хотела снять с себя шаль.

– Нет, оставьте ее себе, но спасибо за предложение. У меня дома есть похожая. Ее выткала моя бабушка на ткацком станке, которым обычно пользуются индейцы.

– Правда? – Сейди снова села рядом с Рейвен.

– Да, она делала замечательные вещи. Хотя моя родня давно живет в Техасе, мои предки, как и многие в Мексике, приехали в Америку из Испании и нередко выходили замуж за местных индейцев или женились на индианках.

– А я жила на Востоке и никогда не видела таких необычных рисунков.

– Мы унаследовали их от индейцев майя и других аборигенов. Мы очень гордимся этим наследием.

– А мы гордимся тем, чему нас научили в школе Харви, – сказала Сейди.

– Но ты еще не видела выступлений Маргариты, Сейди. Она необычайно талантлива!

– Спасибо, – тихо ответила Маргарита. – Все песни и танцы, которые я исполняю на сцене, долгие годы сохранились в моей семье и передавались из поколения в поколение.

– Это, должно быть, замечательно, – задумчиво сказала Сейди. – А вот я не имею представления о том, чем занималась моя семья.

– Почему? – спросила Маргарита.

– Сейди выросла в детском приюте, – пояснила Рейвен.

– Понимаю. Но все не так печально, поверьте мне. У вас будет прекрасная возможность создать свою семью, основать династию.

– Я никогда не думала об этом. Когда я приехала на Запад, моей семьей стали девушки Харви и моя лучшая подруга Рейвен – она практически стала моей сестрой. Потом я встретила Теда, и у меня, кроме семьи и друзей, появился будущий муж. Так что Запад оказался для меня счастливым местом, если бы не…

– Если бы тебе не пришлось выбирать между Тедом и работой в ресторанах Харви, – перебила ее Рейвен, сообразив, что Сейди собирается рассказать о похищении.

– Нет, Рейвен, не совсем так. Мы с Тедом уже обсуждали это. До тех пор, пока он будет сопровождать рейсы «Монтесумы», я могу оставаться девушкой Харви. И я этого хочу, мне нравится эта работа. К тому же я вообще привыкла работать, и пока работает Тед, и я смогу.

– Вы и правда так любите работу на железной дороге? – спросила Маргарита.

– Да. Именно поэтому меня так радует замужество. Даже когда у нас с Тедом будут дети, мы все равно сможем путешествовать по стране в его личном вагоне.

– Вижу, вам нравится такая кочевая жизнь. А вот я всегда скучаю по своему Сан-Антонио и Техасу, где бы ни была. Я человек, которого очень крепко держат его корни. А вы что скажете, Рейвен?

– Я? Мне нравится и то и другое.

– Рейвен из Чикаго, – сообщила Сейди, – но можно подумать, что она родилась на Западе, вам не кажется?

– Вам, может, и кажется, но не тому, кто здесь действительно родился. Тех, кто родился и вырос на Западе, можно легко отличить, но мы всегда готовы принять новичков. Такова традиция.

Три протяжных свистка возвестили об отправлении «Монтесумы», и через минуту поезд тронулся, постепенно набирая скорость.

– Я просто жду не дождусь, когда вернусь домой, – вздохнула Маргарита, – хотя путешествие обещает быть очень комфортабельным, – добавила она, оглядывая купе.

– Что правда, то правда, – сказала Сейди.

В этом вагоне они будут ехать только втроем. Остальные пассажиры разместились в другом вагоне, как и поездная бригада. Тед и Джереми тоже ехали отдельно – каждый в своем личном вагоне.

Когда они отъехали от Эль-Пасо, Рейвен немного расслабилась и откинулась на спинку дивана. До Сан-Антонио путь не близкий, и у нее еще будет время настроиться на деловой лад: продумать свои следующие шаги и получить необходимую информацию.

С Маргаритой надо быть поосторожнее: возможно, ей поручено следить за ней в отсутствие Слейта. Что, если они догадались, что это она – Р. Каннингем? Ведь Сейди проболталась, что она приехала из Чикаго, и кто-нибудь может вычислить, что именно там находится детективное агентство, которое нанял Тед.

Сейчас ей не хотелось об этом думать. Лучше она разберется с тем, кто такой на самом деле один слишком высокий техасец.