Глава 15
– Только ты мне нужна. – Слейт положил ее на огромную постель.
Эти слова привели ее в трепет. Она протянула руки и прижалась к нему. Он был так близко, что она чувствовала запах лосьона, смешанный с его собственным неповторимым запахом.
– Я только о тебе и думал с тех пор, как мы были в горах. Мне кажется, что мы не были вместе уже годы.
– Гораздо дольше. – Она нежно прикусила мочку его уха.
Он вздрогнул и скатился с нее.
– Я хочу, чтобы на этот раз все было, как положено, – сказал он, откидывая покрывало. – Раз уж мы здесь, воспользуемся предоставленным нам комфортом.
Рейвен стала ему помогать, удивляясь, с какой охотой она ему подчиняется. Но страсть, которая обжигала ее каждый раз, когда он к ней прикасался, заставила ее отбросить прочь все сомнения. Она чувствовала себя с ним необузданной и распутной, но ей было все равно, только бы он обнимал ее.
Они уже лежали на мягких белых простынях, когда Слейт сказал:
– Как бы я хотел, чтобы так было в твой первый раз.
– Нет, там, в долине, все было чудесно.
– Но здесь гораздо удобнее. – Он вытянулся во весь рост, словно доказывая ей свою правоту. – Видишь, Рейвен, на этой постели даже я помещаюсь.
– Свидетельство знаменитого гостеприимства Фреда Харви, – рассмеялась Рейвен.
– Я рад, что он не заставил тебя работать внизу, в ресторане. Не хочу, чтобы ты была где-нибудь, кроме как в этой постели, и обслуживала кого-либо, кроме меня.
– Может, обслужить тебя прямо сейчас? На столе осталось много чего вкусного.
– Это не то, что я хочу съесть. Иди ко мне.
Слейт притянул ее к себе и стал нежно покусывать ее шею.
– Какая же ты вкусная. Ничего мне больше не нужно.
– Это сейчас.
– Пусть сейчас, все остальное не имеет значения.
Он раздвинул полы халата, обнажив ее полные груди с уже твердыми сосками. Он понял, что это означает, и не стал медлить. Он поцеловал каждый сосок, а потом стал ласкать их языком, отчего они становились все тверже.
Рейвен стонала и извивалась.
– Что ты со мной делаешь? Как тебе это удается?
– Талант.
– И твой талант действует так же на других женщин?
– Нет никаких других женщин. Есть только ты.
Неожиданно перед взором Рейвен всплыло прелестное лицо Маргариты, и ее сердце сжалось от боли. Как она могла забыть о другой его возлюбленной? Как она может лежать здесь, в его объятиях, зная, что он всегда будет возвращаться к Маргарите – этой женщине из Техаса, как и он сам? И все же…
А Слейт между тем уже завладел ее ртом, проникнув глубоко внутрь, а потом втянул ее язык себе в рот. И Рейвен снова забылась, наслаждаясь его вкусом, неповторимым запахом, легкими прикосновениями. Слейт. Он ее единственный мужчина, и другого быть не может. Он был воплощением того, что жаждало ее тело, желал ум, хотело сердце.
Все же она отодвинулась и тихо сказала:
– Мне надо подумать.
– Подумать? – Слейт попытался прижать ее к себе, но она опять отстранилась.
– Слейт, для тебя это просто мимолетное увлечение. У тебя, наверное, много женщин, а может, только одна, особенная, которая…
– Ты права. У меня есть одна особенная. Это ты.
Как он может быть таким жестоким? Ведь если бы она не знала о Маргарите, она могла бы ему поверить.
– Я говорю про Техас.
– Какое это имеет отношение к нам?
– Просто…
– Черт побери, Рейвен, ты хочешь меня или нет?
– Да. Но это не все…
– Все. Забудь обо всем и о всех, кроме нас.
– Не могу.
– А я тебя заставлю, – прорычал он.
Слейт принялся неистово осыпать поцелуями все ее тело, и очень скоро Рейвен снова была охвачена страстью.
Ее сопротивление было сломлено. Она с наслаждением запустила пальцы в его густые черные волосы. Потом ее пальцы скользнули вниз, и она ощутила, как от их прикосновения напрягаются и расслабляются мускулы его спины. Он был таким сильным и в то же время чувствительным!
Потом она принялась играть с его лицом, дразня языком чуть отросшую щетину над верхней губой и на подбородке, целуя его в уголки губ. Эти нежные прикосновения исторгали из его груди страстные стоны.
Но ей этого было мало. Она стала спускаться ниже, пока не дошла до темных волос на груди и не завладела его сосками. Он застонал еще сильнее, а она отбросила его на подушки и стала осыпать поцелуями его грудь и плечи.
Слейт, видимо, до краев был наполнен желанием, как и Рейвен, и больше не мог ждать. Он приподнял ее и положил спиной на мягкие простыни. Встав над ней на колени, он раздвинул ей ноги и спросил:
– Ты когда-нибудь отдашься мне по собственному желанию, Рейвен?
– Разве сейчас я не хочу этого, Слейт? – простонала она.
Но она поняла, что он имел в виду, и у нее защипало в глазах. Она слишком много знает, слишком много думает, а надо чувствовать, забыв обо всем. Возможно, он прав. Важно мгновение. Потом их пути могут разойтись, а пока надо наслаждаться.
– Ты заставляешь меня хотеть тебя. Возможно, там, где дело касается страсти, нельзя говорить, правильно это или нет. Но в данный момент есть только ты и я, и больше мне ничего не надо.
Вложив всю свою страсть в поцелуй, Слейт вошел в нее. Рейвен все больше распалялась по мере того, как он проникал все глубже и глубже, пока не погрузился полностью в ее горячую плоть. Потом он остановился, и на мгновение, показавшееся Рейвен вечностью, оба застыли на краю экстаза. Когда он начал двигаться, удовольствие от глубоких и мощных ударов его плоти показалось Рейвен почти невыносимым.
Она инстинктивно стала подстраиваться под ритм его движений. Их тела слились в единый клубок неистовой страсти, которая виток за витком вела их все выше и выше…
– Что ты со мной делаешь, Рейвен? Но я без этого не могу жить!
Он ускорил темп, увлекая ее за собой, пока их страсть не взорвалась, превратившись в яркий красный цветок. Рейвен вскрикнула, вонзив ногти ему в спину, и они оба погрузились в обжигающую глубину наслаждения.
Слейт еще долго держал ее в своих объятиях, потом, не отпуская, перевернулся на бок и убрал с ее лица влажные волосы.
– Ты красива, Рейвен, но ты еще прекрасней, когда ты моя.
– И когда же это бывает?
– Сама знаешь, когда. Когда мы растворяемся друг в друге. Мы с тобой соединились, и ты по-настоящему моя.
– Значит, и ты мой?
– Конечно. Я же сказал, что не могу без тебя жить.
– Но твоя работа заставляет тебя все время скрываться.
– Ради тебя я мог бы найти другую работу.
– Но не сейчас?
– Нет. Мне надо кое-что довести до ума. И Сейди нам надо освободить.
– А что потом?
– А ты согласна подождать?
– Ты делаешь мне предложение выйти за тебя замуж?
– Нет.
– Тогда зачем мне ждать?
– Я думал, ты не хочешь выходить за меня.
– А я и не хочу. Я просто хотела выяснить, во что ты пытаешься заставить меня поверить.
– Только в то, что я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.
Она была бы рада в это поверить, но всего несколькими этажами ниже – или выше – в отеле готовилась к выступлению Маргарита.
– Ты ведь веришь мне?
– Это имеет для тебя значение? Ты же сказал, что надо жить одним днем, одним мгновением. Кто знает, что может произойти завтра.
– Имеет значение. – Он сел, нахмурившись. – Мое слово крепкое. Можешь мне поверить, Рейвен.
Она бы поверила, но уж слишком многое ей было известно.
– Зачем мне в это верить? Я ведь лежу с тобой в постели, чего же еще?
– Твое тело говорит «да», но твой разум меня отвергает. Разве я не прав? А мне ты нужна вся, и я не успокоюсь, пока ты не будешь принадлежать мне без всяких оговорок.
– Бери то, что дают, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно.
Он и не подозревает, что уже почти завладел ею полностью. Если он это поймет, у нее не останется пути к отступлению.
– Проклятие! Я снова забыл, что ты бессердечная янки с Востока, которой нужны только деньги!
– А я иногда забываю, что ты преступник.
– Ну мы и парочка, ты не находишь?
– Ага.
– Но тебе понравилось? Признайся, понравилось?
– Сам знаешь.
– Хочешь попробовать еще раз?
– А сможешь?
– А ты погляди.
Рейвен не смогла удержаться и погладила торчащую твердую плоть. Она делала это осторожно, пока он не показал ей, как ему приятнее всего. Застонав, он притянул ее к себе.
– Господи, Рейвен, ты знаешь, как приятно сознавать, что сейчас ты вся моя.
– Но не всегда.
Он снова бросил ее на смятые простыни и стал гладить ее бедра.
– И что же?
– Помни, тебе неподвластны мои мысли.
– Вряд ли это имеет такое большое значение. Ведь мне принадлежит твое тело.
Неожиданно тихо скрипнула входная дверь в номер. Они замерли, прислушиваясь к осторожным шагам, которые раздавались все ближе.
Слейт потянулся было за «кольтом», но вспомнил, что оставил его в своем номере. Проклиная собственную глупость, он набросил на Рейвен покрывало и соскользнул с постели, стараясь не попасть в поле видимости открытой двери.
– Я знаю, что ты здесь, техасец, – услышали они грубый мужской голос.
У Рейвен ёкнуло сердце. Хэнк. А она забыла предупредить Слейта о том, что Хэнк угрожал ему, когда они были на вокзале.
– Убирайся из моего номера! – крикнула Рейвен.
– Ты задал ей жару, а, техасец?
Слейт натянул брюки, жестом показав Рейвен, чтобы она оставалась в постели.
– Она вскрикивала, когда ты показывал ей, для чего ее создал Бог, техасец?
– Убирайся, – снова закричала Рейвен.
– Никуда я не уйду, распрекрасная девушка Харви. Я застал твоего техасского любовничка там, где надо. Я при оружии, а он гол, как младенец. Когда я разделаюсь с техасцем, он уже тебе не пригодится. – Голос Хэнка все приближался.
– Слейт ушел, – как можно спокойнее отозвалась Рейвен.
– Девушке Харви не пристало врать. Мы на четвертом этаже, а он не выходил. Вряд ли у него выросли крылья, и он улетел в окно. Он все еще с тобой. Покажись, техасец. У меня с собой охотничий нож, и я кое-что тебе немного укорочу, чтобы ты не важничал.
Рейвен стало страшно, и она начала отползать по постели в сторону Слейта. Он приложил палец к губам, призывая ее молчать.
– Твоя женщина у меня на прицеле, техасец. Лучше выходи. Мне все равно, в каком она будет виде, когда я выстрелю. И так сойдет.
Рейвен замерла. Она попала в поле зрения Хэнка: он целился в нее из «кольта».
Слейт увидел это и вышел на середину комнаты.
– Хороший мальчик, – сказал Хэнк. – А теперь подними руки, техасец. И не шали. Я этого не люблю и могу отыграться на прекрасной леди.
– Уходи, Хэнк, и я забуду, что ты здесь был, – предложил Слейт.
– Я не дурак. Техасцы злопамятны. Они ничего не забывают.
– У меня слово крепкое. Давай уходи, и никто никогда ни о чем не узнает.
– Я же тебе сказал, что я не дурак. Ты потом наверняка засадишь мне пулю в спину.
– Нет. Даю слово. А теперь уходи.
– Заткнись, техасец. Я устал от твоих разговоров.
– Послушайся разумного совета, Хэнк…
– Еще одно слово, и пулю получит женщина.
Слейт замолчал, примеряясь, как бы ему напасть на Хэнка.
Рейвен оглядела комнату. Пока Хэнк отвлекся на Слейта, надо было что-то сделать, прежде чем он их застрелит. Слейт сделает все, что скажет Хэнк, лишь бы спасти ее. Возможно, она все-таки значит для него больше, чем ей казалось. Но сейчас не время об этом думать. Надо действовать.
Ее сумочка лежала на туалетном столике. В ней был «кольт» се отца. Ей очень не хотелось, чтобы мужчины узнали, что она умеет стрелять, но спасти жизнь Слейта и свою сейчас было важнее, чем не раскрывать своего инкогнито. А потом она придумает, как объяснить, откуда у нее пистолет.
Все еще держа на прицеле Рейвен, Хэнк вошел в комнату, но все его внимание было поглощено Слейтом.
– А теперь, женщина, я хочу, чтобы ты связала техасца.
– Я не умею, – ответила Рейвен, одновременно надевая халат и завязывая пояс.
– Учись. Возьми свои черные чулки и свяжи ими своего дружка.
– Зачем? – возразила Рейвен. – Лучше делай, как сказал Слейт. Сейчас же уходи, и мы никому ничего не расскажем.
– Слишком поздно. Я намерен взять то, что принадлежит мне, и наказать человека, который попытался у меня это отнять. Так что заткнись и бери чулки, не то мне может надоесть, и я сделаю в тебе парочку дырок.
– Если начнешь стрелять, на звуки выстрелов прибегут люди, – предупредил Слейт.
– Может, и прибегут, но для вас двоих уже все будет кончено. К тому же сейчас вечер, все заняты своими делами. Могу поспорить, что на этаже никого нет.
Рейвен подумала, что Хэнк, скорее всего, прав, но промолчала.
– Давай связывай его, да побыстрей!
– Делай, как он говорит, Рейвен. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня.
– Я не собираюсь делать ей больно, если только ты не вынудишь меня, техасец. Я собираюсь сделать ей приятное.
Рейвен решила, что нужно выиграть время. Надо притвориться, что она согласна подчиниться требованию Хэнка, прежде чем сделать следующий шаг. Она подошла к туалетному столику, выдвинула ящик и вынула из него два черных чулка. Одновременно она взяла сумочку, надеясь, что Хэнк ничего не заметит.
Но Хэнк очень внимательно за ней наблюдал.
– Положи сумку обратно. Нужны только чулки.
Прикусив губу, Рейвен положила сумочку. Что же делать?
Под дулом пистолета она не могла наброситься на Хэнка и расправиться с ним физически. Да и сил у нее не хватит.
– А теперь свяжи техасца, да как следует.
Она замешкалась, пытаясь придумать, как выйти из положения.
– Давай же, женщина. Я тороплюсь.
Ей придется выполнить приказание Хэнка, пока не удастся улучить момент и застать его врасплох. Она подошла к Слейту.
– Прости меня.
– Делай, что нужно. Не переживай, Хэнк свое получит. Даром ему это не пройдет.
– Глупый техасец! Воображаешь, что ты лучше всех нас? А вот и нет, и я собираюсь это доказать. Поверни его, чтобы я мог видеть, как ты его связываешь. Не вздумай провести меня. Руки назад, техасец!
Слейт повернулся спиной.
Рейвен начала наматывать чулок на скрещенные запястья Слейта и заметила, что он сжал кулаки и напряг мускулы рук. Когда он расслабится, ослабнет и веревка, и он, возможно, сможет освободиться. Это был старый прием, и он обычно срабатывал. Ему когда-то научил ее отец. Она постаралась не слишком туго затягивать узел.
Не опуская «кольта», Хэнк придвинулся к. Рейвен и провел рукой по халату. Его грубые мозолистые руки цеплялись за шелковую ткань, и Рейвен содрогнулась от отвращения, представив, как эти руки прикасаются к ее коже.
– Завяжи покрепче, женщина.
– Крепче некуда, – ответила она, хотя на самом деле только делала вид, что стягивает узел. – Все.
– Хорошая девочка. А теперь бери второй чулок. – Он провел рукой по ее волосам. – Тебе с ним понравилось?
Рейвен покраснела.
– Давай заканчивай! И не беспокойся, я умею ублажить женщину лучше, чем техасец, и как только ты его свяжешь, я тебе это докажу. Ему сегодня повезло: он сможет наблюдать за мной и поучиться, как нужно обращаться с женщиной.
У Слейта лопнуло терпение, и он сказал:
– Зачем вмешивать девушку, Хэнк? Это наши с тобой дела.
– Не хочешь, чтобы она узнала, насколько я лучше тебя как мужчина?
– Ты все еще можешь уйти, Хэнк, – настаивал Слейт.
– Я уже сказал, чтобы ты заткнулся. Будешь продолжать болтать, я начну отстреливать кусочки у девушки Харви.
Слейт заставил себя замолчать.
Рейвен начала наматывать на запястья Слейта другой чулок. Теперь ему будет труднее освободиться. Но она старалась совсем не затягивать чулок, а Хэнк, не спускавший с нее глаз, не мог точно видеть, что она делает.
– Почему бы тебе просто его не отпустить, Хэнк? – спросила Рейвен, решив переменить тактику. – Он нам больше не нужен. Ты всегда нравился мне больше.
Слейт метнул на нее испепеляющей взгляд.
Хэнк ухмыльнулся и откинул со лба жирные волосы.
– Скажу прямо, женщина, у тебя хороший вкус. Но у нас с техасцем свои счеты. Я собираюсь показать ему, что такое настоящий мужчина.
Рейвен закончила завязывать второй чулок.
– А теперь посади его на стул, свяжи ему ноги и привяжи к стулу.
– У меня больше нет чулок.
– Так возьми что-нибудь из своего нижнего белья. Я все равно хотел на него посмотреть.
Это был ее шанс. Она подошла к туалетному столику и стала вытаскивать нижние юбки. Они были достаточно большими, так что ей удалось прикрыть ими сумочку.
– Придвинь стул ближе к кровати, – продолжал распоряжаться Хэнк. – Я хочу, чтобы он увидел все в подробностях.
Тяжесть «кольта» придала Рейвен уверенности, и она выполнила приказ Хэнка.
Не спуская пистолета с Рейвен, Хэнк толкнул Слейта, чтобы тот сел на стул. Слейт хотел было взорваться, но сдержался, видимо, выжидая момент, когда можно будет наброситься на Хэнка, не подвергая опасности Рейвен.
– Так. Привязывай его.
Рейвен опустилась на колени и сделала вид, что никак не может справиться с юбкой, чтобы придать ей форму, удобную для завязывания. Она решила, что самым надежным способом выйти из создавшегося положения будет попытка развязать Слейта и сунуть ему в руки пистолет. Хэнк все время смотрит только на нее, так что Слейт сможет застать его врасплох.
Прикрываясь пышной юбкой, Рейвен притворялась, будто привязывает Слейта к стулу, а на самом деле ей удалось ослабить чулки. Слейт сразу понял, что она делает, и стал помогать. Потом она незаметно достала из сумочки «кольт» и сунула ему в руки.
Все это время она боялась, что Хэнк заметит ее манипуляции и застрелит либо ее, либо Слейта, но сейчас вздохнула с облегчением: похоже, тот ничего не заподозрил. Рейвен наклонилась, делая вид, что связывает щиколотки Слейта.
Хэнк уже начал терять терпение:
– Глупая женщина! Ты что, ничего не умеешь делать? Не знаю, почему ты так долго возишься, но, по-моему, он не слишком крепко связан.
– Ты прав, Хэнк, – сказал Слейт зловещим тоном. – Ты помнишь, что я предложил тебе уйти, и мы обо всем забудем?
– Заткнись!
– Не помнишь. Так я повторю. Я не допущу стрельбы в отеле. На карту поставлена жизнь Сейди Перкинс. Нам не нужны неприятности, и привлекать внимание нам тоже ни к чему. Я хочу, чтобы ты ушел отсюда, не поднимая шума, и вернулся в лагерь.
– Для человека, жизнь которого висит на волоске, ты довольно смелый, техасец.
– Если ты присмотришься, Хэнк, то заметишь, что дуло короткоствольного «кольта» направлено прямо тебе в живот. Не вынуждай меня пристрелить тебя.
Немного сдвинув юбку, Слейт приоткрыл конец пистолета, чтобы Хэнк мог его увидеть.
Но тот по-прежнему целился в Рейвен и не мог отвести от нее взгляда. Или не смел.
– Плевать мне на то, что у тебя есть оружие, техасец. Мой пистолет направлен на девушку. Можешь стрелять, но я убью ее раньше.
– Уходи и не будет никаких неприятностей.
– Берешь меня на испуг, техасец?
– Нет. Смотри сюда. У меня «кольт».
– Хватит блефовать. А ты, женщина, снимай халат, и я покажу тебе, что такое настоящий мужчина.
– Не прикасайся к ней, – предупредил Слейт.
– Сколько можно повторять? Заткнись! Ты связан и ничего не сможешь сделать.
Слейт медленно поднял руку и потряс ею.
От неожиданности Хэнк отвел взгляд от Рейвен и посмотрел на Слейта.
Рейвен только это и было нужно. Пригнувшись, она метнулась в сторону, а Слейт, подняв пистолет, зацепил Хэнка ногой за лодыжку и сбил его с ног. Пытаясь удержать равновесие, Хэнк непроизвольно отвел руку с пистолетом в сторону. Рейвен этим воспользовалась и ловко выхватила у него оружие.
Слейт удивленно поднял брови. Маневр Рейвен явно произвел на него впечатление.
– Молодец, Рейвен.
– Мы с тобой неплохая команда. Ты так не считаешь?
– Отличная. И в постели, и вообще…
Взбешенный, Хэнк встал:
– Ладно. На этот раз твоя взяла, техасец. Но если ты меня сейчас не убьешь, я дождусь своего часа. Ты станешь мертвецом, а она – моей женщиной.
– Что ты на это скажешь, Рейвен? – спросил Слейт, поднимаясь.
– То есть, убивать его или нет?
– Да.
– Он этого заслуживает.
– Но будет много шума, да и тело придется куда-то убирать.
– Это правда. Может, мы его пока отпустим?
– Думаете, это смешно? – пыхтел Хэнк. – Посмотрим, как вы будете смеяться, когда я до вас доберусь.
– Давай иди, Хэнк. Убирайся, – с отвращением сказал Слейт. – Мы устали на тебя смотреть.
– А как насчет моего шестизарядного?
– Полагаю, без него тебе будет лучше. К тому же, мне кажется, что он очень понравился Рейвен.
– Когда я приду за тобой, я его у нее отберу, – хмуро сказал Хэнк и вышел из комнаты.
Тут Рейвен неожиданно вспомнила, что на ее «кольте», который был в руках у Слейта, выгравированы предательские буквы Р. и К. Если он увидит эти буквы, то сможет рано или поздно догадаться, что Р. Каннингем – это она. Она сунула пистолет Хэнка Слейту, а потом выхватила у него юбку вместе со своим «кольтом». На удивленный взгляд Слейта она ответила:
– Этот стреляет лучше и дальше.
Слейт пожал плечами и пошел проверить, вышел ли Хэнк из номера и покинул ли он их этаж.
Как только Слейт скрылся за дверью, Рейвен быстро отыскала в складках юбки сумочку и спрятала в ней оружие. Потом положила сумочку на самое дно ящика туалетного стола и завалила ее нижними юбками. Спасена. Слейт, слава Богу, даже не взглянул на пистолет.
Услышав, как Слейт запирает дверь в номер, Рейвен пригладила волосы и постаралась успокоиться. Они чудом избежали опасности, и им определенно следует быть более осторожными в будущем.
Когда она отвернулась от зеркала, то увидела, что Слейт смотрит на нее очень внимательно.
– Я запер дверь и еще подпер ее стулом, но обозленного преступника ничто не остановит.
– Я так испугалась.
– По тебе не было заметно.
– Я притворялась. Мне было очень страшно за нас обоих.
– По-моему, ты вела себя чертовски хладнокровно, а в кармане у тебя очень кстати оказался пистолет. Ты не перестаешь удивлять меня, Рейвен. Ты всегда носишь с собой «кольт»?
– Конечно, нет. Просто я решила, что мне понадобится защита, когда я приеду на Запад. Как видишь, я оказалась права. Хотя я вряд ли когда-либо пустила бы его в ход.
– Никто просто так не стреляет, но если ты носишь при себе оружие, рано или поздно в этом возникает необходимость.
– Только в крайнем случае.
– И если уверена, что не промахнешься.
– Если бы я стояла близко, я уверена, что попала бы.
– А пистолет был заряжен?
Она постаралась выглядеть сконфуженной.
– Надеюсь.
– Господи, – простонал Слейт, – из-за тебя нас обоих могли убить.
– Но не убили же! Я, наоборот, помогла спасти нас.
– Верно. Ты быстро соображаешь. И напоминай мне, что тебе нельзя доверять связывать наших врагов.
– Разве я плохо с этим справилась? – с невинным видом осведомилась она.
– Да нет, вроде хорошо. Но я не знаю, делала ли ты это намеренно или просто неумело. Впрочем, сейчас это не играет роли, но все же ты для меня по-прежнему загадка.
Как раз этого она и не хотела.
– Какая уж там загадка, Слейт? Я всего лишь обыкновенная слабая женщина, которая пытается выжить на Диком Западе.
– Что ты женщина, я не сомневаюсь, но, уж конечно, не слабая.
– А как насчет Хэнка? – Надо было срочно переключить его внимание со своей особы. – Ты думаешь, мы правильно сделали, что отпустили его? Это не опасно?
– Опасно. Но по-другому было нельзя. Я не хотел привлекать внимание к нам из-за Сейди, но и убивать его я тоже не хотел. Будем надеяться, что он вернется в лагерь и останется там.
– Но ты не очень-то в это веришь, не так ли?
– Не верю, так что нам придется быть осторожнее. Глупо было оставлять свой пистолет у себя в номере.
– Ты же не предполагал, что появится Хэнк. А мне следовало раньше предупредить тебя, что я видела его на вокзале. Он схватил меня и пригрозил, что доберется до тебя, а после кражи золота увезет меня в лагерь.
– Этот дурак никак не может смириться.
– Кроме того, он сказал мне, что он вместе с еще двумя бандитами проберется в поезд, чтобы следить за нами.
– Стало быть, Арн мне не доверяет?
– Он, наверное, никому не доверяет.
– Возможно. Но держу пари, Хэнку не следовало выбалтывать тебе, что они будут в поезде.
– И все же он проболтался.
– А теперь мы будем за ними следить.
– Да, Слейт, но нам придется быть очень и очень осторожными.
– Более осторожными, чем сегодня вечером?
– Гораздо более осторожными.
– Прошу меня простить. Меня обычно не так легко застать врасплох, но я ни о чем другом, кроме встречи с тобой, не мог думать, и мне казалось, что здесь, в «Монтесуме», мы в безопасности. Больше я тебя одну ни за что не оставлю.
– Неужели?
– Чтобы тебя защитить, мне придется проводить здесь все ночи.
– Это так плохо?
– Очень плохо. Мне придется просто силой заставлять себя делать это.
– Делать что?
– Сама знаешь.
Рейвен рассмеялась:
– Так, может, мне попросить кого-нибудь другого?
Слейт прижал ее к себе.
– Ты только что стала единственной женщиной одного-единственного мужчины. И этот мужчина – я.
Она провела рукой по его волосатой груди.
– А ты настоящий мужчина?
– Испытай меня.
Что она и сделала.
